– Как все прошло? – обеспокоенно спросила Ромерта, когда я, словно мрачная туча, вплыла в комнату, – не справилась?
– Справилась. И даже не с самым плохим результатом, – ответила приглушенно и поплелась в гардеробную, на ходу расстегивая браслет.
– Что же не улыбаешься?
– Настроения нет… – и в двух словах рассказала о том, как прошло испытание, как вылетела опоздавшая девушка и как улыбалась Натаэлла.
– А чего ты ждала? Это отбор, а не увеселительная прогулка.
– Теперь я это поняла.
– Собираешься бросить?
– Ни за что. Просто все оказалось немного не так, как я думала. Справлюсь.
Хотелось переодеться во что-то полегче, попроще, но моим планам было не суждено сбыться.
Едва я потянулась к пуговкам на лифе, как в дверь постучались, и Ромерта поспешно пошла открывать. Из гардеробной я слышала лишь неразборчивые голоса, а потом камеристка появилась на пороге, протягивая мне маленький конвертик из бежевой бархатной бумаги.
– Это что? – я озадаченно не него уставилась.
Вряд ли кто-то из дворца будет писать мне тайные послания.
– Приглашение на обед.
– Да? С чего бы это? – похоже, во мне пробуждалась подозрительность.
– Твоя мечта обедать за общим столом сбылась. Всех претенденток приглашают в малую столовую.
– Жених тоже будет? – тут же встрепенулась я.
– Вряд ли. Обычно такие обеды устраивают позже, когда большая часть соперниц уже вылетит с отбора.
– Значит, мне придется наслаждаться обществом этих змеюк?
– Именно так.
Особым желанием я не горела, но и отказаться не могла. Традиции – это святое. Поэтому вздохнула, с тоской посмотрела на простое платье, в которое мне так и не удалось переодеться, и отправилась на обед, как всегда, в сопровождении своей сухонькой служанки.
***
Семнадцать девушек собрались за вытянутым столом. Белоснежная скатерть, серебряные столовые приборы, посуда, сверкающая, как зеркало.
Слева от меня сидела Ундина, справа – Бренна. Чуть поодаль – Люси между двух тоненьких, словно тростинки, блондинок, одну из который звали Тея, вторую Лея. Хмурая Бет в самом конце стола. Практически напротив меня – Натэлла и две ее самые верные приспешницы: рыжая Леона и еще более рыжая Клэр. Остальных я не запомнила, и, если честно, не очень-то и старалась. Смысл? Если через несколько дней кто-то опять вылетит?
Надеюсь, что не я.
Не знаю, в чем был смысл этого обеда. То ли мы должны были присмотреться друг к другу, то ли подружиться. Понятия не имею. Я просто ела. Как всегда. И мне было очень вкусно. Настолько вкусно, что даже настроение стало повышаться, и я уже поглядывала по сторонам не хмуро, а с каким-никаким интересом.
Сначала девушки держались скованно, отстраненно, исподтишка наблюдая друг за другом, но постепенно начали переговариваться, а к концу обеда уже болтали без умолку.
– Я не хотела ехать на этот отбор, – произнесла Клер, поднимая страдальческий взгляд к потолку, при этом кокетливо накручивая на палец рыжую прядь, – меня заставили.
Правда, что ли? Вот бедняга.
Следом подала голос другая девица, имени которой я не знала:
– И меня. Я так рыдала, упрашивала отца, но он был непреклонен.
– И я рыдала, – вставила еще одна претендентка.
– А я не рыдала, – гордо выдала Натаэлла, – я твердо сказала родителям, что так просто не сдамся и не собираюсь выходить замуж по приказу. Им меня не заставить.
– Я так же сказала, – тут же добавила Люси, – и вообще, кто захочет выходить замуж за такого? Он несносный! Надменный…
– А я терпеть не могу блондинов…
– И он вообще не в моем вкусе…
– Это нас должен покорять, а не мы его…
Я смотрела на них во все глаза и не понимала – что же это такое происходит? Что это за коллективный плач и жалобы на несправедливую судьбу, пригнавшую их в Восточную столицу на отбор, посвященный сыну наместника? Что за бунт? Никто не хотел сюда ехать? Всех заставили? Пригнали, как на каторгу? Это что, заговор какой-то?
Я искренне недоумевала, переводила взгляд то на одну, то на другую и слушала их стенания, пустые угрозы, чопорное фырканье. А потом внезапно поняла.
Они все врали! Все до единой! Это просто игра. На мой взгляд, совершенно глупая и бесполезная. Каждая из них глазами пожирала Нольда, стоило ему оказаться рядом, и я до сих пор не могла забыть, как они вокруг него в Красном зале крутились и в рот заглядывали.
Ничего не говорила только хмурая Бэт. И на том спасибо, хоть какая-то молчаливая правда в этом щебечущем море хвастливого вранья.
М-да. Я была в полной растерянности. Вникать в эти игры совершенно не хотелось. Но к счастью, у меня есть золотое правило, которое выручало и не раз: в любой непонятной ситуации – молчи и ешь. Поэтому я просто положила себе еще кусок тортика, соскребла с него воздушный крем и с удовольствием отправила в рот.
Увы, в этот раз золотое правило не сработало.
– А ты… эээ… Сандра? – Натаэлла посмотрела прямо на меня с легкой и одновременно какой-то пренебрежительной улыбкой.
– Ксана, – поправила я.
– Ах да, Ксана, извини, перепутала, – очередная ядовитая полу улыбка-полуусмешка, – тоже не смогла противиться родительской воле?
Поняв, что отмолчаться не получится, я отложила в сторону приборы и посмотрела на нее. Строить из себя несчастную жертвенную овцу не в моих правилах, да и с раздражением от окружающего лицемерия мне справиться не удалось, поэтому улыбнулась, плечами пожала и спокойно ответила:
– Нет. Меня никто не заставлял. Я сама захотела.
– Сама? – Натаэлла сморщила нос, глянув на меня с деланным удивлением. Дескать, разве можно такого хотеть.
– Да. Когда Барсон к нам приехал, отодвинула в сторону сестру и поставила свою подпись. Она так визжала, ей так хотелось на отбор. Думаю, бедняга до сих пор ядом брызжет.
– Да ты что? – встряла Люси. – Что же тебя вынудило на такой отчаянный шаг?
– Хм, дай подумать… – приложив палец к губам, я задумчиво посмотрела в потолок. – Может, желание победить? Я, в отличие от вас, сюда не поныть приехала, а за женихом. И если он так вам всем противен, то, может, сэкономите мне время и провалитесь на следующем задании? Буду очень благодарна.
На зал обрушилась такая тишина, что стало слышно, как шелестят шторы на окне и кипят кровожадные мысли в голове у претенденток. Возразить они ничего не могли, потому что пять минут назад с пеной у рта утверждали, что нет хуже участи, чем попасть на этот проклятый отбор, и если сейчас начнут говорить обратное, то это будет выглядеть глупо и пошло.
Натаэлла пошла багровыми пятнами и вперила в меня яростный взгляд. Я пожала плечами, подчерпнула еще кусочек торта и отправила его в рот. Наверное, потом придется пожалеть о своей несдержанности, но это будет потом.
– Я, кстати, тоже приехала за женихом, – подала голос Бэт, и впервые на ее хмурой физиономии проскочило что-то похожее на улыбку, – так что нас двое. Остальных можно в расчет не брать. Они здесь не по своей воле и ждут не дождутся, когда их отправят домой.
Похоже, она одна из присутствующих оценила мое выступление, остальные точно не прониклись.
***
Еда была приятная, а компания не очень, поэтому после обеда остались смешанные ощущения. К своему стыду я пришла к выводу, что семнадцать претенденток – это лучше, чем двадцать: меньше концентрация яда на квадратный метр. Подругами здесь точно не обзавестись, да и не за тем я сюда приехала, чтобы дружбу водить. Ромерта права: каждый сам за себя.
В комнате я, наконец, сделала то, о чем мечтала – переоделась, распустила волосы, собранные в тугой пучок, от которого уже начинала болеть голова, и вышла на террасу.
Погода стояла прекрасная – легкие облака лениво ползли по небу, отбрасывая ажурные тени на мощеную площадь перед замком, едва заметный ветерок неспешно перебирал волосы, шуршал подолом и покачивал розовые бальзамины, цветущие в напольных вазонах. Один кустик совсем пожелтел, не цвел и скинул половину листьев. Я с сожаление коснулась его рукой, а потом снова обратила взгляд на город.
За аркой кипела другая жизнь, и мне очень хотелось ее увидеть. Поэтому через две минуты, наспех собравшись, я уже неслась по коридору навстречу новым ощущениям.
Меня никто не остановил, не спросил, куда я собралась. Встретившаяся на пути прислуга лишь кланялась да исподтишка смотрела вслед. Им тоже было интересно, каких невест привезли для блондина.
Я старалась идти спокойно, с чувством собственного достоинства, и не замечать любопытных взглядов. Вот Илонка бы тут развернулась, мне же было спокойнее и комфортнее там, где ветер, где свобода. Но она осталась в Боунсе, а я приехала в Ралесс, где всем и каждому интересно, что на мне надето, что я ела, с кем общалась, а мне совсем не хотелось делиться сокровенным.
По ступенькам я сбегала, предусмотрительно подхватив длинную юбку – наступить на подол и кубарем скатиться вниз, конечно, вполне в моем духе, но не стоит всех шокировать своей природной ловкостью и грацией.
– Леди желает карету? – тут же рядом со мной появился учтивый лакей.
– Нет. Спасибо, – не оборачиваясь, ответила ему и бодро пошагала прочь.
Я собиралась посмотреть город изнутри, вдохнуть воздух, окунуться в суету и новые ощущения, и мне совершенно не хотелось делать это из кабины кареты, путаясь в пыльных шторах.
Высокая арка вблизи казалась еще внушительнее и строже, чем из окон дворца. Когда я проходила под ней, мои шаги гулко раздавались, отражаясь от стен, украшенных строгими узорами. Неторопливо прогулялась по мосту, то и дело останавливаясь, чтобы облокотиться на перила и посмотреть на темную воду, в которой отражались моя любопытная физиономия и мост.
Едва сойдя с него и повернув на широкую улицу, я остановилась, изумленно оглядываясь по сторонам. На меня обрушилась суматоха, шум, смех, ржание лошадей и человеческие голоса. По дороге туда-сюда сновали разномастные экипажи, спешили одинокие наездники, а по тротуарам неспешно прогуливались горожане. Мимо пестрых витрин, на которых призывно мерцали товары, я шла, широко распахнув рот. Мне раньше казалось, что наши лавочки в Боунсе – это верх роскоши и красоты, но сейчас я поняла, что это просто закутки, в которых продавались товары для малоимущих.
Вдруг мне почудилось, что и мое любимое платье выглядит убого, да и я сама не очень. Сразу видно – девочка приехала из захудалого городка. На миг стало неудобно.
Но только на миг.
Собственно говоря, я кто? Девочка из деревни и есть. И когда я этого стеснялась? Правильно. Никогда.
Внутри тут же отпустило, хорошее настроение вернулось, и я пошла дальше, все так же восхищенно глядя по сторонам с открытым ртом. Когда еще выпадет шанс погулять по Ралессу?
Сколько я бродила – не знаю. Жадно впитывая происходящее, всматриваясь, ловя каждую деталь. Одна улочка, вторая, третья. Ноги сами несли вперед. Все дальше и дальше, не обращая внимания на то, что легкие сумерки коснулись города.
Очнулась, только когда очутилась на выезде. Широкая дорога убегала вперед – к тому самому мрачному замку, что высился среди холмов, утопая в зелени.
Эта махина приковывала к себе взгляд. Мне хотелось отвернуться, но я просто не могла этого сделать. Смотрела, смотрела, смотрела… До тех пор, пока не заслезились от напряжения глаза и не заломило в висках.
Меня обуревали противоречивые чувства: с одной стороны – замок мне не нравился до такой степени, что хотелось развернуться, уйти и больше никогда не возвращаться, не видеть и даже не вспоминать, а с другой – меня что-то подталкивало вперед. Странное ощущение, будто мне туда надо по делам, и эти дела хоть и неприятные, но крайне важные, и я вроде как просто обязана их закончить. Мало того, мне внезапно показалось, что именно за этим я и приехала в Ралесс.
Загвоздка только в том, что никаких дел у меня там не было и быть не могло. Я даже не знала, что это за место. И в Восточную столицу я приехала не для того, чтобы по темным замкам бегать, а за женихом!
Еще немного постояла, посмотрела, пытаясь разобраться в своих чувствах, а потом махнула рукой и пошла обратно, твердо для себя решив, что странные замки меня не интересуют, и вообще пора ужинать.
***
На следующий день нас всех пригласили на коллективную прогулку невест по дворцовому парку. Тут же пошел слушок, что к нам собрался присоединиться сам женишок, поэтому девушки разделись, расфуфырились, нарумянили щеки и пошли ловить сына наместника. Лично я не видела ничего интересного в том, чтобы, словно стая гусынь, метаться из одного края парка в другой, а потом всем скопом наброситься на бедного блондина. Я бы на его месте точно сбежала.
Поэтому оделась по-простому, на макушку нацепила шляпку с кружевными полями, кинула в сумочку немного монет и сразу после завтрака снова отправилась в город.