Отель для интимных встреч

ГЛАВА 1

Еще пятнадцать минут назад я была убеждена в том, что на свете существуют только три вещи, способные вывести меня из себя: стояние в очередях, остывший кофе и прогулки на горных лыжах. Причем последний объект моей неприязни был выбран из чисто принципиальных соображений – горные лыжи были увлечением первого претендента в мои мужья. Он, кстати, не только взрастил в моей душе нелюбовь к этому виду спорта, но и напрочь отбил охоту выходить замуж.

Но таковым список объектов моей нелюбви, как я уже успела сказать, был пятнадцать минут назад. Теперь же он пополнился еще одним объектом, а вернее будет сказать, субъектом. Им оказался мой бывший однокурсник, лучший друг и тайный поклонник Кирилл. Хотя насчет «тайного поклонника» я, пожалуй, преувеличила. Кирилл не принадлежит к числу застенчивых людей и скрывать своих чувств не умеет – не в его это правилах. Не в его правилах также останавливать свои симпатии исключительно на одной представительнице женского пола. Но сейчас речь пойдет не об этой стороне характера моего горячо любимого друга, а совсем о другой, благодаря которой мне удается держать Кирилла от себя на расстоянии. Он мой старый приятель!

– Танечка, ну ты же знаешь мое доброе сердце. Я просто не мог не помочь человеку, который пришел ко мне с таким горем. Если бы ты только видела его глаза, когда он рассказывал мне о смерти жены! Как только я услышал об убийстве, тут же вспомнил о тебе… – без умолку трещал Кирилл уже почти полчаса.

А я в это время сидела напротив него, подперев подбородок ладонями, тихо злилась и размышляла о том, что большинство знакомых вспоминают обо мне лишь в связи с убийствами, маньяками и прочими мерзостями. Возможно, виной тому моя нетипичная для девушек профессия частного детектива.

– Танечка, для тебя это пустяковое дело, – гнул между тем свою линию Кирилл. – Он рассказал мне подробности случившегося, там все очевидно. – Ты раскроешь это преступление за один день, уж я-то тебя знаю.

– Ты совсем свихнулся?! – рявкнула я так громко, что сама невольно напугалась и бросила косой взгляд сначала в одну, а затем в другую сторону.

Но в душном, переполненном городском кафе мой крик не привлек никакого внимания, если не брать в расчет, что на меня вот уже полчаса пялился какой-то тучный дядя, сидевший за соседним столиком. Все это время он мучил в руках стаканчик минеральной воды и периодически снимал с носа маленькие очки, протирал их большим клетчатым платком и снова водружал на прежнее место.

Я глубоко вдохнула раскаленный воздух и, нагнувшись к Кириллу, который упорно делал вид, что не замечает ни этой жары, ни моей ярости, зашипела:

– Я прощу тебе то, что ты вытащил меня из Тарасова, где я прекрасно проводила время на пляже, и заставил притащиться в этот скверный городишко, но только в том случае, если ты отвяжешься от меня с этим предложением.

Кирилл изобразил на лице крайнюю степень задумчивости, и я позволила себе наивно предположить, что он и впрямь занят размышлениями о моем предложении. Но из того, что он изрек после продолжительного молчания, я могла сделать единственный вывод – ему подобные процессы не под силу. Оставалась только слабая надежда на то, что это результат длительного пребывания в жарком и душном кафе.

– Но ты еще не все выслушала…

– Ошибаешься. Я выслушала достаточно, чтобы сейчас же встать и уйти.

И я решительно поднялась со стула. Но Кирилл проделал то же самое и заявил:

– Танечка, выслушай!

– Отвяжись, я уже все поняла. Ты хочешь навязать мне очередную дурацкую историю, к которой я не желаю иметь никакого отношения. И все!

– Нет, не все!

И как оказалось, это действительно было еще не все.

– Двести баксов! – выкрикнул Кирилл.

– Что?!

– В день…

Мы с Кириллом стояли друг против друга в уличном кафе и, пожалуй, со стороны выглядели бы более чем романтично, если бы в эту минуту не производили в своем мозгу финансовых расчетов. У Кирилла с математикой явно было лучше, и поэтому он заговорил первый:

– Ты только представь…

Я представила и решила задержаться в этом кафе еще на пару минут.

Кирилл облегченно вздохнул и снова сел на свой стул.

– Значит, двести долларов?.. – на всякий случай уточнила я.

– Двести-двести, – довольно улыбаясь, заверил меня Кирилл, как будто бы эти деньги были его собственными и было их не двести долларов в день, а две тысячи.

– Так что там случилось у твоего приятеля?

Однако об этом мне предстояло узнать от самого приятеля, поскольку, как выяснилось, мой любезный «работодатель» не знал ничего о деле, за которое подбил меня взяться.

Встреча была назначена на полдень, так что времени у меня оставалось только на то, чтобы добраться до места.

– Лучше езжай на такси, а то он не любит, когда опаздывают, – посоветовал Кирилл, когда мы вышли из кафе.

Я запрокинула голову в небо, тут же зажмурилась, потому что раскаленный диск солнца нещадно слепил глаза, и поспешила нацепить на нос очки.

– А я не люблю, когда мной руководят, но, кажется, это мало кого волнует, – пробурчала я, все еще делая вид, что злюсь на Кирилла, хотя двести долларов в день уже давно оправдали его в моих глазах и теперь грели душу частного детектива, Татьяны Ивановой.

– Я же о тебе беспокоюсь. Кстати, ты уже подумала о том, где остановишься?

– Пока нет. А ты здесь как оказался?

– Да я здесь вообще-то проездом. И приятеля своего встретил случайно, – промямлил Кирилл.

– Что?! Значит, ты притащил меня в этот городишко, осчастливил работой, в которой я не особо нуждаюсь, а сам сваливаешь? Знаешь, как это называется?!

Кирилл промычал что-то типа «Ну, Таня», а я не замедлила его просветить:

– Это называется свинством!

– Между прочим, я заботился о твоем материальном благополучии.

– Ага, я так и поняла.

Я остановилась у тротуара и принялась энергично махать рукой, пытаясь остановить попутную машину. Ведь моя бежевая «девяточка» именно в эти дни опять находилась в ремонте.

– Танюха, но я же для тебя старался, – ныл Кирилл, но я знала, что делал он это вовсе не за большое человеческое спасибо.

В этот момент мои энергичные размахивания кулаками нашли отклик, и возле нас остановился потрепанный «Москвич», который можно было отнести к средствам передвижения лишь с большой натяжкой.

– Танюха, помни – ты самый классный частный детектив.

Я только хмыкнула на это замечание и, сев в жаркий салон машины, махнула рукой своему приятелю.

– Кстати, твоего нового заказчика зовут… – выкрикнул Кирилл, но водитель повернул ключ зажигания, и машина сорвалась с места с таким ревом, что окончание этой фразы мне так и не удалось расслышать.

Потрясающе! Я оказалась в незнакомом городе, согласилась расследовать убийство, о котором ничего не знаю, и сейчас жду клиента, имя которого для меня пока тоже остается тайной.

Но даже не зная имени моего нового заказчика, я могла с уверенностью сказать, что он романтик. Подобный вывод я сделала из того, что местом нашей встречи была выбрана центральная площадь, возле обшарпанного памятника великому вождю. Вышагивая вокруг этого монументального шедевра, я обратила внимание на живописную группу людей, изображавших нечто вроде разборки крутых авторитетов. Два пузатых дяди стояли друг против друга и, судя по сосредоточенным лицам, обсуждали отнюдь не философские вопросы, а за спиной каждого из них торчала пара здоровенных верзил. Я бросила на них взгляд, потом другой, а на третий раз решила, что не стоит подвергать свою жизнь риску, мелькая перед этими громилами, и благодушно замерла в тени.

От нечего делать я достала из сумочки сигареты и, закурив, подумала о том, что в наши дни встречи возле памятника приобрели несколько искаженный и даже извращенный характер. Теперь у монументов встречаются отнюдь не влюбленные, а частные детективы и их клиенты, воры и скупщики краденого, наркоманы и поставщики травки. Здесь, конечно же, происходят и разборки братвы.

Можно было бы сказать, что и в трудные минуты своей жизни наши люди тяготеют к прекрасному, но едва ли это определение будет здесь уместно.

– Здравствуйте, – отвлек меня от размышлений о вечном чей-то голос.

Я обернулась и уперлась взглядом в красный галстук. Затем медленно подняла голову и, кажется, даже открыла рот, потому что предо мной стоял… Во-первых, высокий, во-вторых, блондин, в-третьих, с голубыми глазами, заглянув в которые, должно быть, можно было увидеть космос, но я ради собственного благополучия не стала этого делать.

– Здравствуйте, – я выдала свою самую обворожительную улыбку и попыталась представить, во что меня превратила эта нестерпимая жара.

Вообще-то в джинсовых шортах и коротеньком топике я выглядела чертовски соблазнительно, но, судя по каменному выражению лица блондина, сегодня был не мой день.

– Я – Разумовский Виктор Геннадьевич… – блондин сделал многозначительную паузу и внимательно на меня посмотрел.

Он явно предполагал, что его имя должно мне о чем-то сказать. Но даже если бы его звали Алексеем Христофоровичем Лопоушенко, я все равно была бы не прочь с ним познакомиться.

– А вы, если не ошибаюсь, Татьяна Александровна? – продолжал мой новый знакомый.

Больше всего на свете я терпеть не могу подобное начало разговора. Как правило, ничего хорошего оно для меня не предвещает. Так было и теперь. Я совсем забыла, что нахожусь здесь, так сказать, по долгу службы и этот красавчик-блондин – мой новый заказчик. А первое правило частного детектива Татьяны Александровны Ивановой гласит: «Ничего личного с клиентом». К вышесказанному оставалось только добавить «а жаль», что я и сделала мысленно.

– Да, я частный детектив, а вы, значит, тот самый приятель Кирилла?

– Именно, – подтвердил Виктор Геннадьевич. – Но я, честно говоря, даже предположить не мог, что Кирилл знаком с частным детективом, да еще и с такой красивой девушкой. Пройдемте к моей машине, – предложил он, покосившись на действо, разворачивающееся по ту сторону памятника.

Я тоже посмотрела туда и отметила, что столкновение местной братвы набирает обороты. Так что предложение Виктора Геннадьевича было вполне уместным.

– В конце концов, не будем же мы разговаривать посреди улицы, – поторопил меня он.

Увидев машину Виктора Геннадьевича Разумовского, я уже второй раз за нашу короткую встречу раскрыла рот – к тротуару был припаркован черный «Ягуар» с тонированными стеклами. Мое девичье сердце было покорено.

Виктор Геннадьевич распахнул дверцу, и я, не сдержав улыбки, скользнула в машину. В салоне оказалось свежо и прохладно, из чего можно было сделать вывод, что этот красавец снабжен прекрасной системой кондиционирования.

Кроме нас в машине на месте водителя сидел здоровенный парень, одетый под стать боссу. «Секьюрити», – кажется, так теперь называют таких мальчиков, и этот представитель человеческого рода вполне тянул на подобное звание.

В зеркало заднего вида я поймала его заинтересованный взгляд, после чего он встретился глазами с боссом и мгновенно поскучнел.

– Суть дела мне известна только в общих чертах, – решила я положить конец этой короткой заминке.

– Ну а о материальной стороне Кирилл вам рассказал?

Я кивнула.

– Отлично, тогда перейдем к основному, – Виктор Геннадьевич замолчал на минутку, собираясь с мыслями, после чего поднял голову и, уставившись в тонированное стекло, начал свой рассказ:

– Мою жену убили. В тот вечер в нашей квартире раздался странный телефонный звонок. Трубку взяла Юля. Она почти ничего не говорила, только слушала. Так что я не знаю, о чем шла речь и кто звонил. Но сразу же после этого звонка Юля собралась и ушла, сказав, что у одной из ее подруг неприятности и она должна помочь. Я никогда ни в чем не подозревал свою жену, но в тот раз понял, что она соврала, дело вовсе не в ее подруге. Но все же я не стал ее удерживать, не потребовал объяснений. Я позволил ей уйти… А уже на следующее утро мне позвонили из милиции и попросили приехать на опознание. Моя жена была задушена. В ходе следствия было установлено, что, выйдя из дома, Юля действительно пошла к своей подруге – Лере, но лишь затем, чтобы попросить у нее машину на один вечер, чтобы съездить на какую-то срочную встречу. С кем и где должна была состояться эта встреча, она не сказала и подруге. Так что о том, что происходило с Юлей после, никто ничего так и не смог узнать. У следствия была лишь догадка о том, что она поехала в гостиницу «Околица», так как машина, на которой она уехала, была найдена на гостиничной стоянке, а труп Юли обнаружили за городом – недалеко от дороги, в лесополосе. Эксперты установили, что ее привезли туда уже мертвой.

Виктор Геннадьевич закончил и продолжал смотреть в окно. Я тоже туда посмотрела, но ничего интересного не увидела и предпочла бросить косой взгляд в зеркало, чем немало порадовала здоровенного парня, сидящего за рулем, который все это время усиленно разглядывал мое отражение.

Молчание начинало затягиваться. Очевидно, Виктор Геннадьевич был натурой ранимой и теперь переживал утрату своей жены. Беспокоить человека в минуту его душевных терзаний, конечно же, нельзя, но и просто сидеть в машине, даже если это машина моей мечты, я не могла, потому решила заговорить.

– Скажите, а то, что ваша жена ушла из дома на ночь глядя, – это нормальное явление? Такое раньше случалось?

– Иногда она оставалась ночевать у одной из своих подруг, но это бывало не часто. Она вообще была домоседкой.

Я с состраданием посмотрела на Виктора Геннадьевича. Скорее всего, передо мной сидела очередная жертва женского обмана.

– И еще один момент, – Виктор Геннадьевич наконец-то оторвался от созерцания тонированной поверхности стекла и посмотрел на меня. – После похорон Юли кто-то был в нашей квартире и явно что-то искал. Я почему-то сразу подумал, что это имеет какое-то отношение к убийству жены. В голову даже пришла мысль о том, что ее убили именно из-за той вещи, за которой пришли после ее смерти.

– Вы хотите сказать, что Юля должна была вернуть что-то своему убийце?

– Именно.

– И судя по тому, что произошло дальше, она этого не сделала, – заключила я.

Виктор Геннадьевич пожал плечами.

– Ясно, – вздохнула я, хотя в действительности ясно ничего не было. Например, то, зачем Юля поехала на эту заведомо опасную встречу.

– Теперь перейдем к формальностям.

Виктор Геннадьевич взял с сиденья большой конверт, который я прежде не замечала.

– Здесь фотография моей жены, адрес подруги, у которой она брала машину, адрес гостиницы «Околица» и точные координаты того места, где был найден труп Юли. Там же вы найдете мою визитку и аванс, который компенсирует ваши затраты на первое время.

Я одобрительно кивнула.

– Татьяна Александровна, вы уже нашли где остановиться? Ведь насколько я понял, вы в нашем городе впервые и знакомых здесь у вас нет.

– За это не беспокойтесь. Я уже знаю, где остановлюсь.

– Да?

Я кивнула.

– В той самой гостинице, возле которой нашли машину Юли.

– И еще один момент. Вам, наверное, понадобится машина. На время расследования я могу предоставить вам свою – красный «Линкольн». Он припаркован на другой стороне улицы. Вот, возьмите ключи.

– Спасибо за предусмотрительность. В моей работе хорошая машина играет не последнюю роль, – выразила я свою признательность.

– Свяжитесь со мной, как только что-нибудь прояснится.

Я деловито кивнула и, поймав напоследок взгляд шофера в зеркале заднего вида, выбралась из прохладного салона и ступила на раскаленный асфальт. Я только успела захлопнуть дверцу, и черный «Ягуар» тут же сорвался с места. В тонированных стеклах мелькнуло мое отражение, и машина помчалась вниз по улице.

Оставшись одна, я первым делом осмотрелась по сторонам в поисках временно презентованной мне машины. Красный «Линкольн» был и вправду припаркован на другой стороне улицы. Перехватив под мышку конверт, врученный мне Виктором Геннадьевичем, перекинув ремень спортивной сумки через плечо и нацепив на нос солнечные очки, я зашагала через дорогу.

Я щелкнула по брелку сигнализации, новая подружка подмигнула мне фарами. Я села за руль, швырнула сумку на заднее сиденье, конверт положила рядом и принялась за освоение новой территории. Опустила окно, включила магнитолу, после чего достала из сумочки пачку сигарет и закурила.

Отлично. Теперь можно ознакомиться с содержанием конверта.

Первым качеством Виктора Геннадьевича, с которым мне пришлось познакомиться, был романтизм, вторым оказалась щедрость. В конверте обнаружился более чем приличный аванс. Потом я достала визитку, из которой почерпнула информацию о том, кем является мой новый клиент – заместителем генерального директора оптовой базы. Адрес подруги, у которой Юля брала машину, и координаты места, где нашли труп, я пока оставила без должного внимания, зато запомнила адрес гостиницы «Околица», которая должна была стать местом моего пристанища на ближайшие дни. И, конечно же, я рассмотрела фото женщины, убийство которой мне предстояло раскрыть. Она стояла, прислонившись плечом к раскидистому кусту сирени. Это была красивая улыбчивая женщина с роскошными волосами ниже пояса. Убить такую красавицу могла только завистливая баба, а если убийца был мужчиной, то сумасшедшим.

Я докурила сигарету, швырнула окурок в открытое окно и повернула ключ в замке зажигания.

Я решила для начала разобраться с «квартирным вопросом», поэтому, притормозив у ближайшего киоска, обзавелась картой города и через пару минут уже держала путь к гостинице «Околица».

Поскольку во временно презентованном мне «Линкольне» в отличие от черного «Ягуара» отсутствовала система кондиционирования, а жара на улице даже не думала спадать, я опустила все стекла и прибавила скорость. После чего сделала громче магнитолу и наконец-то почувствовала себя в более-менее комфортных условиях.

Городишко, в котором я оказалась по воле судьбы, был не такой уж и захолустный, как мне показалось с самого начала. Вдоль тротуара тянулись стройные ряды домов, между ними мелькали уютные зеленые дворики.

Убедившись, что ничего более интересного на горизонте не предвидится, я перестала глазеть по сторонам, откинулась на спинку сиденья и тут же получила такой удар в багажник машины, что уткнулась носом в лобовое стекло.

Действия опередили мысли, я выскочила из «Линкольна» и замерла как вкопанная, уставившись на мелкие осколки от разбитого поворотника, в который аккуратно вписался капот черного «Мерседеса».

– Ну что, коза блохастая, доездилась? – хмыкнул надо мной чей-то голос, явно не очень веселый.

Я подняла голову и уставилась на обладателя этого баса. Под два метра ростом, с маленькими глазками, острыми, словно сверла. Зато шевелюра подкачала, вернее, напрочь отсутствовала. На лысой черепушке красовалась вполне уместная для меня татуировка, состоявшая всего из двух слов: «целься точнее».

– Ты куда смотрела, крыса болотная?

– Послушайте, уважаемый… – прошипела я сквозь зубы.

Насчет уважаемого я, конечно же, преувеличила, но уж очень не хотелось вступать в конфликт со здешними авторитетами. Насколько мне позволял судить жизненный опыт, этот тип был явно из их числа. А еще мой жизненный опыт подсказывал, что отсюда пора делать ноги, но у моего нового знакомого были иные соображения на этот счет, а моим мнением он даже не собирался интересоваться.

– Это ты меня послушай, – без особых церемоний перебил он меня. – Короче, так!.. Можешь сегодня же писать завещание и заказывать участок на кладбище под березкой.

Мне все меньше и меньше нравился этот городишко.

– Что?! – вскинула я голову, решив, что на наглость нужно отвечать наглостью. – А не кажется ли тебе, что это я должна возмущаться?! Моя машина пострадала, а на твоей даже царапины нет. А насчет того, кто виноват в случившемся, – я-то поворотник включила, а ты в него вписался, так что это тебе надо к окулисту сходить.

– Если я пойду к окулисту, то ты пойдешь… – что-то сдержало моего нового знакомого, и он так и не указал точный адрес. – Короче, вляпалась ты, детка.

– Нет, это ты, кретин, вляпался! – взвилась я, набрала в легкие воздух и собралась высказать все, что думаю по поводу стоящего напротив меня господина, но меня остановило чье-то робкое постукивание по плечу.

Я резко развернулась на каблуках и нос к носу столкнулась с щупленьким парнишкой в милицейской форме, которая в такую жару явно усложняла ему жизнь не меньше, чем предстоящее исполнение обязанностей. Милиционер снизу вверх смотрел на дяденьку с многозначительной татуировкой на лысом черепе, и в его глазах я явственно прочла острое желание поскорее смыться отсюда. Но блюститель порядка, поборов в себе это желание и икнув, приложил ладонь к козырьку.

– Сержант Козленко, – смущаясь, отрекомендовался он.

– Можно подумать, одного было мало, – пробурчала я, но так, чтобы никто не услышал.

– Что здесь произошло? – довольно-таки бодро осведомился сержант Козленко.

– Кошмар, – обобщила я все только что случившееся, втайне надеясь найти поддержку хотя бы в лице этого недомерка, призванного блюсти порядок, хотя шанс получить помощь от человека с фамилией Козленко был минимальным.

Сержант заглянул через мое плечо. Минуты две он глубокомысленно изучал цветные осколки, после чего изрек:

– Размер ущерба, конечно, невелик. Но все же дорожно-транспортное происшествие имеет место быть, значит, виноватый должен нести ответственность.

– А сам-то ты как думаешь, кто здесь виноват? – хмыкнул лысый дядя, и не знаю, как сержанту Козленко, но мне ответ был очевиден.

– Прошу вас предъявить документы.

Лысый дядя с татуировкой на черепе опять хмыкнул и скосил на меня глаза. Ничего обнадеживающего в этом взгляде не было. Он выудил из нагрудного кармана права и, по-прежнему нагло взирая на меня, протянул их сержанту, неловко топтавшемуся поблизости.

А вот мне пришлось лезть в машину. Развернувшись спиной к лысому дяде и сержанту Козленко, я распахнула дверцу и, забравшись на сиденье, потянулась к бардачку, демонстрируя самую лучшую часть своего тела в коротеньких шортах.

Когда же я снова выбралась к своим новым знакомым, то что-то подсказало мне, что мои права дела не изменят.

– Думаю, с вами все ясно, и вы можете быть свободны, – обратился сержант Козленко к лысому дяде с бандитской наружностью, чем, на мой взгляд, вполне оправдал свою фамилию. – А вот с вами, девушка, предстоит отдельный разговор.

Лысый дядя оскалился в улыбке. Но я не из тех людей, которые в такой ситуации сказали бы: «Не я первый, не я и последний». Поэтому я тоже ослепительно улыбнулась и, обернувшись к сержанту, произнесла:

– Нет проблем. Думаю, нам удастся разрешить этот инцидент.

– Ну-ну, – хмыкнул здоровенный дядя, после чего призадумался, очевидно, желая добавить к вышесказанному что-то более конкретное, но, не найдя ничего подходящего для такого случая, только еще раз хмыкнул.

Он развернулся к нам спиной, предоставив тем самым возможность в полной мере полюбоваться татуированным черепом. В два шага достигнув своей черной тачки, он с легкостью, поразительной для подобных габаритов, погрузился в «Мерседес». Машина тут же сорвалась с места, и дядя, сделав нам ручкой, скрылся из вида.

Сержант Козленко проводил его взглядом, вытер пот со лба, после чего с чувством выполненного долга вопросительно уставился на меня.

И что за нравы в этом городишке! Благо я не первый раз совершала турне по подобным местам, так что опыт у меня имеется.

Сержант Козленко еще пару минут тупо смотрел мне в глаза, явно ища в них понимания и сочувствия своему нелегкому труду, но поскольку оного в них не обнаружилось, то он трагически изрек:

– Ну что? Проследуем за мной в отделение?

– Постойте, – решила я проявить инициативу. – Думаю, я знаю иной способ уладить это недоразумение без лишних хлопот…

Сержант Козленко вытянулся по стойке «смирно», на его лице появилось выражение наивысшей степени внимания.

– У вас случайно нет сотового? – состроив физиономию попроще, спросила я.

– Зачем? – спросил Козленко в замешательстве.

– Хочу позвонить Алексею Геннадьевичу, – пояснила я и тут же добавила: – Разве вам такой неизвестен? Впрочем, это и неудивительно. Насколько я могу судить, вы не так давно в органах и еще не знаете имени местного прокурора. А мне он старый приятель и, думаю, не откажет в маленькой просьбе.

Честно говоря, имени местного прокурора я не знала, зато была уверена в том, что этот трюк сработает. И не ошиблась.

Сержант Козленко сначала побледнел, затем покраснел, а затем и вовсе позеленел. Пожалуй, будь он знаком с именем прокурора, все равно бы теперь его не вспомнил.

– Ну так что? – все так же мило улыбаясь, спросила я.

Сержант Козленко откашлялся, вероятно, собираясь что-то сказать, но смог только приложить руку к козырьку, а другой протянуть мне права.

– Ну что же… – я пожала плечами и спокойно направилась к красному «Линкольну».

Уже отъезжая от этого злосчастного перекрестка, я обернулась. Сержант Козленко оставался стоять на прежнем месте, все еще держа руку у козырька.

Не скрою, обучаемость некоторых сотрудников ГАИ немало меня радовала.

Магнитолу я больше не включала, жизни не радовалась, а ландшафт вгонял меня в дикое уныние, поскольку сроки пребывания в этом городишке так и не были определены, а мне здесь уже не нравилось.

От унылых мыслей я решила отвлечь себя размышлениями об убийстве, которое я согласилась расследовать. И здесь следует отметить, что мое вселение в гостиницу не было актом самопожертвования. Дело в том, что я находилась в абсолютном убеждении, что убийцу Юли следует искать именно в «Околице».

Получалось, что вся эта история началась с таинственного звонка, сразу же после которого Юля мчится к подруге и продолжает путь к своему убийце уже на машине.

Встреча была явно назначена в «Околице», иначе бы Юля не стала оставлять машину именно на гостиничной стоянке. Так что именно здесь и происходит убийство, после чего труп девушки отвозят за город. Конечно, не следует забывать и о странных гостях, посетивших дом Разумовского сразу же после смерти его жены в поисках какой-то вещи. Как только выстроилась вся эта картина, у меня сразу возникли два интересных вопроса.

Имеют ли те гости, которые обыскивали квартиру Разумовских, какое-то отношение к смерти Юли или это происки конкурентов Виктора Геннадьевича?

Почему труп девушки потребовалось перевозить за город? Зачем все усложнять и подвергать себя дополнительному риску, когда можно было оставить труп на месте преступления?

И если на первый вопрос отвечать я пока не бралась, то по второму у меня имелось собственное мнение, подсказанное многолетней практикой частного детектива. Труп перенесли с места преступления именно затем, чтобы скрыть это самое место, которое прямо указывает на личность преступника.

И здесь не последнюю роль сыграло то, что Юля приехала не на своей машине, а на машине подруги, иначе он избавился бы и от нее.

Мне пришлось прервать свои размышления, поскольку в конце улицы я наконец-то приметила гостиницу «Околица». Трехэтажное строение, вдоль которого по второму и третьему этажам тянулись маленькие балкончики, чем-то напоминающие спичечные коробки, ничем не выделялось на фоне остальных строений. Во всю длину второго этажа на каждом из балкончиков крепились большие красные буквы, составлявшие слово «Околица».

Сбавив скорость на подъезде к гостинице, я принялась озираться по сторонам в поисках той самой стоянки, на которой милиция обнаружила машину Юлиной подруги.

Однако первым, что привлекло мое внимание, был игровой клуб, неоновые вывески в это время суток были погашены, дверь плотно закрыта. Поблизости наблюдалась лишь дворничиха, она вяло махала веником, пытаясь загнать на совок алюминиевую банку из-под джин-тоника.

Я притормозила красный «Линкольн» и высунулась из окошка.

– Добрый день, – дружелюбно поздоровалась я.

Ответом мне был косой, озлобленный взгляд – мол, чего отвлекаешь, не видишь, делом занята!

Да, судя по всему, приезжие в этом городе не в особом почете, следовало бы это понять еще при встрече с блюстителем правопорядка. Может, намекнуть дворничихе на свое несуществующее знакомство с руководителем городского жилищно-коммунального хозяйства?

– Вы не подскажете, где можно оставить машину?

– За углом стоянка, – ответила дворничиха и, отвернувшись, снова принялась увлеченно загонять пустую банку на совок.

– Спасибо, – пробурчала я и поехала в указанном направлении.

Но все же эта особа не обманула, и автостоянка действительно оказалась за ближайшим поворотом. Еще раз крутанув руль, я въехала в ворота, тут же притормозила возле сторожевой будки и посигналила, возвещая тем самым о своем присутствии. Откуда-то из-под лестницы тут же выбрался пес. При взгляде на него складывалось впечатление, что бедное животное уже полгода, а то и больше находится при смерти. Казалось, что собачка состоит только из ребер, жалких клочков слипшейся шерсти, больших ушей и того, что прежде было хвостом.

Пес присел на задние лапы и начал внимательно меня разглядывать.

– Привет! А ты здесь один? Где твой хозяин?

Пес склонил облезлую голову набок и зарычал.

Признаться, мне это совсем не понравилось, и я начала сигналить еще более настойчиво. Ровно через пять минут, в течение которых пес не сводил с меня жадного взгляда, дверь сторожки распахнулась, и я поняла, что задушевная беседа отменяется.

– В нашем городке новые гости, – то ли утвердительно, то ли вопросительно сказал сторож и попытался изобразить что-то вроде улыбки, хотя особой радости от моего появления явно не испытывал.

– Здравствуйте. Я действительно только что приехала в ваш город и решила остановиться в гостинице.

Старичок не отрываясь смотрел на меня, пес тоже. От взгляда того и от другого мне было не по себе.

– Сейчас, – бросил старичок и прежде, чем я успела что-либо сообразить, скрылся в своей сторожке.

– Проклятый городишко, – прошипела я.

Зарешеченное окно открылось, и я увидела в нем старичка.

– Чтобы оставить свою машину на стоянке, вам нужно записаться в журнале.

В ответ я просто выбралась из машины и, подойдя к окошечку, протянула свои права, паспорт и пару купюр.

Деньги старичок принял с большой охотой, как если бы они полагались лично ему, права даже не удосужился раскрыть, а паспорт и вовсе вернул, даже не узнав мою фамилию. В свой заветный журнальчик он записал лишь номер машины и время моего прибытия.

– Если вам понадобится машина, вы сможете забрать ее в любое время суток, для этого только нужно будет записать время, когда вы уехали, – проинструктировал он меня.

– Ясно, – машинально ответила я, недоумевая над только что услышанным и увиденным.

С каких это пор для того, чтобы оставить на стоянке машину, достаточно просто назвать ее номер, и что это за руководство, которое нанимает в охранники старичка, явно тугого на ухо, из-под носа которого можно угнать не только машину, но и целый грузовой поезд? Но со своим уставом в чужой монастырь лучше не ходить, потому я решила не вдаваться в эти подробности и, поблагодарив старичка, отогнала машину в самый дальний угол стоянки.