Отогрей моё сердце

Глава 11

Встреча.

- Мам, что на счет работы? В какие организации сходить, узнать насчет вакансий? – спросила за завтраком Есения.

- Не успела приехать и сразу работать. Отдохни пару недель, протянем как-нибудь. У меня есть немного сбережений. Голодать точно не станем, - ворчала женщина.

***

Спустя несколько дней Тукаев, не выдержав томительного желания видеть девушку из купе, в обеденный перерыв снова поехал к ее дому в надежде на случайную встречу. А если не увидит, то узнает в управлении жилищем ее адрес. Или попросту спросит у соседок о новой девушке с ребенком в их доме.

Он хотел извиниться и… предложить помощь, безвозмездно. К сексуальному влечению примешивалось желание позаботиться об обеих. Понимал, что навязывается и жалел, что был так откровенно прямолинеен в предложении.

"Идиот! Самец! Точно маньяк, раз такое предложил незнакомке. Может ей секс вообще не нужен, когда на кону стоит выживание", -впоследствии костерил себя.

Подъехав к нужному подъезду, припарковавшись в кармане, стал ждать. Понимал, что это глупо: с какой вероятностью они могут пересечься?

Поглядывал по сторонам и на дверь в подъезд, отмечая бесполезность своей затеи. Спустя полчаса, разворачивая автомобиль, уловил боковым зрением знакомый серый пуховик и сердце волнительно зашлось: Есения с дочерью шли в сторону игровой площадки.

Терпение вознаградилось!

Тукаев, заглушив мотор, жадно уставился в боковое стекло, следя за обеими. Вера побежала к лесенке, закинула ногу на нижнюю ступеньку, забралась на ее вершину, а мама стояла внизу и страховала дочь. Придерживала за ноги и под попу и когда девочка пробралась выше, горделиво рассмеялась.

У Архипа защемило сердце. От вида любви между матерью и дочерью, от укола зависти и желания быть частью таких отношений. Но, вспомнив прошлый брак, отогнал мысли о детях. Женщины его хотели, не зная чего на самом деле хочет сахаляр. А он в свою очередь лишь брал и давал, не выходя за рамки отношений: любовники.

- Что же вынудило тебя сбежать от мужа, ясноглазая? – произнес мысли вслух и вышел из машины.

***

- Вер, не балуйся, а то сниму и больше не разрешу здесь лазать, - предупреждала дочь, но девчушка, передвигаясь по перилам, отползла от матери и рассмеялась.

Увлеченная страховкой дочери, девушка не заметила, как Тукаев направляется в ее сторону.

Архип приблизился бесшумно. Есения стояла к нему спиной, прислонившись к стойке качелей и увлеченная игрой дочери, не заметила его появления. Испуганно обернулась на голос, что прозвучал над ухом.

- Гуляете?

- Господи! – приложила ладонь к горлу. – Так напугали меня… О! Это Вы…, - заморгала, не веря, что перед ней мужчина из поезда.

- Прости, я думал, хруст снега выдаст меня, - смотрел неотрывно в ее лицо, от чего девушка разозлилась и смутилась.

Отвернулась. Отыскав взглядом дочь и убедившись, что та полезла на кучу песка, припорошенную снегом, снова обратила внимание на подошедшего.

- Что Вы здесь делаете? – строго спросила Архипа. – Только не говорите, что проезжали случайно…

Тукаев дерзко усмехнулся, блеснув рядом белоснежных ровных зубов. На его смуглой коже они особенно четко выделялись.

- Не случайно…

- Привыкли преследовать женщин?

- Нет. Чаще они преследуют меня, - уверенно ответил, все так же не сводя черных глаз с Есении, от чего она вновь смутилась и поджала губы.

- Тогда не понимаю…, - растерянно. - Что Вас привело к моему дому…

Архип вздохнул и посмотрел на Веру, что скатывалась с горки и смеялась с двумя другими детьми, вновь взглянул на девушку.

- Хотел извиниться. Я был неправ, предлагая купить тебя.

Есения нахмурилась, вспомнив его непристойную фразу. Сейчас весь его вид говорил о покаянии.

- Хорошо, извинения приняты. Что-то еще? – задрав нос, серьезно спросила.

- Да. У тебя какие планы? Надолго в Уренгой или вернешься к мужу?

- Вы кто мне, чтобы требовать отчета? – возмутилась. – Мои дела Вас не касаются.

- Помочь хочу. Если нужна работа…, - полез во внутренний карман и извлек портмоне. - Вот визитка моей организации, - протянул карточку Есении.

Девушка на автомате взяла ее рукой в перчатке, глянув мельком, сунула в наружный карман.

- Спасибо. Я справлюсь и без Вашей помощи, - отвернулась, давая понять, что их разговор исчерпан.

Дрожь волнения прокатилась по телу от того, что этот властный крупный мужчина приехал к ней спустя неделю после расставания и предлагает позаботиться. Ей вспомнился сон с пастью зверя и она, невольно представив, что медведь и есть Архип, вздрогнула.

Желая избежать дальнейшей беседы с сахаляром, отошла подальше.

- Вера, ты не замерзла? – подошла к дочери. – Мы уже час гуляем, кушать не хочешь?

Дочь, в который раз скатившись с горки, упала звездочкой и заулыбалась.

- Да, хочу кушать. Вкусное хочу.

- Вставай, холодно лежать на снегу, - потянула девочку за руки и поставила на землю. – Вкусное только после супа, - отряхнув спину дочери от снега, пропустила вперед.

Есения ждала, что нежданный гость уже уехал, но, подняв глаза, наткнулась на его жадный и изучающий. В поезде она не раз ловила похожий.

Вера, подойдя ближе, заметила нового знакомого, робко улыбнулась.

- Здравствуйте, дядя.

- Здравствуй, Вера, - лицо сахаляра дрогнуло в едва заметной улыбке. – Уже погуляла?

Девочка посмотрела на мать, потом перевела взгляд на Архипа, медля с ответом.

Есения не хотела разговаривать с мужчиной, что вызывал у нее противоречивые чувства. Кроме расчета на нее иных причин не находила. Не верила она, что мужчина может заниматься благотворительностью. Она вообще теперь мужчинам не верила.

- Мама домой зовёт, - пропищала после недолгой паузы девочка. - Кушать суп. А я не хочу. А Вы…, Вы пирожное мне купите? – ошарашила вопросом взрослых.

- Вера! – одернула дочь Есения, пребывая в шоке о наглости своего дитя.

Тукаев расхохотался детской непосредственности.

- Простите ради Бога, не знаю откуда эта дерзость у дочери, - умоляюще посмотрела на собеседника. - Вер, - строго посмотрела на дочь. - Очень некрасиво такое спрашивать у чужих людей.

Вера, признав вину, опустила глаза, уткнувшись в кончики сапожек.

- Не такой и чужой. Мы сутки жили в тесном пространстве, - и так посмотрел на маму девочки, будто они не только спали и ели, а делали и более интимные вещи.

- Да, но это не дает ей право так говорить.

- Ты мать, тебе виднее. У меня нет опыта в воспитании детей.

Есения отчетливо уловила ноты горечи в его словах."Может он потерял ребенка и поэтому такой грустный становится при взгляде на мою дочь?" -предположила.

- В сад устраиваешь или есть с кем сидеть ребенку?

Есения хотела снова надерзить ему, мол, что за интерес к ним у него, но, уловив искренность, прикусила язык.

- Вера пойдет в садик, когда дадут место. Извините, нам пора, - послав прощальный взгляд, схватила дочь за руку. – Вер, попрощайся с дядей Архипом.

- До свидания, дядя, - помахав ладошкой в пушистой варежке, пошла в сторону дома.

- Прощайте, - добавила ее мама.

- До свидания, Есения. Еще увидимся.

Уже переступив порог квартиры и раздевшись, извлекла визитку Архипа и вчиталась в текст:"ООО Уренгойгазсервис – от ремонта до бурения, от проектов до отчетов".

Глава 12

Собеседование.

Есения не собиралась обращаться по адресу на визитке, данной Тукаевым, но обойдя несколько предприятий и получив отказ в подходящей ей вакансии, к концу второй недели сникла. Предлагали либо работу низкооплачиваемую, либо не профильную. Вариант биржи труда рассматривала в самом крайнем случае.

Достав карточку с номером телефона и адресом, которую успела затереть, нося в наружном кармане, набрала номер. Картонка не желала расставаться с новым домом, а еще больше с хозяйкой. Источала аромат табака, парфюма и надежды.

После краткой беседы с кадровиком и, получив приглашение рассмотреть претендентку, довольная распрощалась.

"Гордостью сыт не будешь", - поддержало Я, подгоняя на собеседование.

***

Есения, получив временный пропуск, прошла через проходную и осмотрелась по сторонам внутри здания в поисках отдела кадров.

Навстречу ей двигались двое мужчин, бурно обсуждая деловой вопрос и девушка посторонилась, пропуская их. Мужчина помоложе, обратив на незнакомку внимание, остановился и спросил:

- Вы кого-то ищите? – подняв брови.

- Да. Здравствуйте, простите, что отвлекаю, мне нужен кабинет отдела кадров.

- Я покажу, идемте со мной, - развернулся обратно. – Вань, ты жди у машины, я сейчас девушку отведу и подойду.

Тот, что звался Иван, кивнул своему коллеге, Есении и двинулся на проходную.

- Вы новый сотрудник? – обратился молодой мужчина, сопровождая Есению.

- Возможно ею стану…, - скромно ответила девушка.

- Это хорошо… Нам нужны молодые, красивые и с энтузиазмом работницы.

Есения ухмыльнулась, понимая, что служащий делает ей комплимент.

- Благодарю, но я только на первое собеседование. Не знаю какую вакансию мне предложат и соглашусь ли я на нее.

- Я был в командировке, может кто-то уволился, и я не в курсе. Но буду рад Вас увидеть снова уже в составе коллектива, - просиял мужчина, подходя к искомому отделу. – Кстати, я – Герман, - повернулся и протянул руку.

- Есения, - ответно подала свою, отмечая внешность нового знакомого.

- Редкое имя…, - констатировал собеседник.

Первое, что бросалось в глаза его рыжая густая борода и усы, широкая улыбка, рождающая ямочки на щеках, и желто-зеленые глаза, светящиеся добродушием и участием. Волосы, прикрыты меховой шапкой, но Есения не сомневалась, что их цвет идентичен растительности на лице.

Герман открыл дверь начальника кадров и, подтолкнув девушку в кабинет, крикнул:

- Мария Васильевна, найдите для молодой и красивой вакансию, будьте добры.

- Герман, давай я лучше тебе жену найду, чтобы ты остепенился и осел. Мать волнуется за тебя, устала жалобы ее слушать, - ответила ему коллега.

На что мужчина рассмеялся и парировал:

- Моя жена - это буровые вышки и свобода, тетушка. Ну, идите, - посмотрел на Есению. - Удачи Вам и до встречи, - развернулся и вышел за дверь.

Есения прошла в кабинет и поприветствовала начальницу. В кабинете стояли еще два стола с компьютерами, но служащие отсутствовали.

- Вы можете снять одежду, у нас очень тепло, - предложила хозяйка кабинета. – Присаживайтесь и подайте мне Ваши документы.

Есения скинула верхнюю одежду и, сложив на коленях, присела рядом на стул в ожидании вердикта.

- Есения Евгеньевна, у вас диплом эколога, у нас это место занято.

- Да, я и не рассчитывала устроиться по профессии. Я обошла с десяток организаций и всюду занято. Но я могу и переквалифицироваться.

- Если только на меньшую зарплату. Хотя и младшему звену в газодобывающей отрасли полагаются преференции, льготы. Длинный отпуск и ежеквартальные премии независимо от должности.

- Мне это точно не помешает, - одарила улыбкой кадровика.

- Сейчас есть место курьера. Ну, еще делопроизводителя, но его работу выполняет секретарь, совмещая профессию. Жалуется каждый день, что бросит, но наступает новый месяц и она все заново, - усмехнулась Мария Васильевна. – В планово-экономическом отделе есть вакансия…

- Не-не, с цифрами я точно не смогу. Аналитика и бухучет - не мой конек, - сожалея, ответила претендентка. – Согласна и на курьера.

- Вы замужем? Дети? Планы на декретный отпуск?

Есения округлила глаза от вопросов личного характера, но чуть погодя, кивнула с пониманием.

- Разведена. Дочь четыре года и в новый декрет точно не собираюсь, - серьезно ответила.

- Ну, мы женщины всегда так говорим, - завозилась с папками кадровик. - А потом бац и уже с грудничком на руках. Но я вас поняла. Если согласны, пока устроим курьером, а понравится Вам у нас, подберем что-то получше. Размер оклада и премий можете узнать в бухгалтерии.

- Спасибо большое.

***

Тукаев и дня не проживал, чтобы не вспоминать голубоглазую соседку из купе и ждал, когда же она появится на территории его организации. Прошла неделя с момента их встречи на детской площадке и он не раз порывался проехать мимо ее дома. Решил дать ей еще немного времени, и если она не попросит у него помощи, проведать снова.

Несколько дней у него отняла командировка на Ямбургское месторождение. Ему самому лично приходилось контролировать объекты добычи газа и часто отсутствовать в офисе. До ближайших он ездил на машине, те, что дальше: на самолете или вертолете. Вернувшись из поездки, немного отдохнув с дороги, поехал в офис.

- Добрый день, Архип Алексеевич. Как прошла поездка за полярный круг? – спросила вахтер Ольга.

- Плодотворно. Какие новости? Все спокойно без меня? – строго посмотрел начальник, отметая всяческие сплетни, а если и желал получить информацию, то только в рамках производственных моментов.

Ольга Евгеньевна только открыла рот, чтобы сообщить о новом курьере, но тут же смолкла при виде выражения его лица, заверив шефа, что в организации все по-прежнему.

Тукаев кивнул и пошел к себе на второй этаж. Удовлетворение от поездки не принесло должного отклика в душе, как в прежние времена.

- Стефания, - гаркнул с порога на секретаршу. - Сделайте мне кофе и предоставьте отчет по заказам за последний пять дней, папку с документами на подпись тоже, - добавил, скрываясь за дверью кабинета.

Секретарша даже не успела поздороваться, только кивнула и кинулась исполнять указание.

- Архип Алексеевич, - обратилась женщина, зайдя в его кабинет. - Я написала заявление на увольнение.

Тукаев вскинулся, не ожидая подобного решения от женщины, но подчиненная объяснила причину увольнения: дочь родила и нуждалась в ее помощи.

- Переедешь на Землю? – пригубил кофе, глядя поверх ободка.

- Перееду. Устала от зимы. Найду работу сутки через трое, мне хватит. Пенсия хорошая.

- Значит, бросаешь меня? – с грустью посмотрел начальник.

- Вы хороший руководитель и человек, - задумчиво ответила секретарша. – Вот только семьи нет у вас… Это плохо.

Архип раздул ноздри от ее заявлений и со стуком опустил чашку на блюдце.

- Я сам знаю, что мне хорошо, что плохо, не лезьте в душу! – зло отрезал, вскакивая со стула. – Вы свободны. Как понадобитесь, позову, - отвернулся, давая понять, что разговор закончен.

Глава 13

. Курьер

Есения уже несколько дней трудилась в организации Архипа Тукаева, но с ним так ни разу и не встретилась. Она понимала, что компания большая, а у них разные должностные ниши, чтобы пересекаться. И в то же время она с волнением ждала его реакцию, когда руководитель узнает, что незнакомка из поезда воспользовалась его визиткой.

- Сергей Витальевич, - обратилась к водителю, что вез ее с вокзала домой, а теперь развозил с документами. - Сегодня по плану главпочтамт и страховая компания.

- Садитесь, Есения, в машину, что Вы мне салон студите, - пожурил водитель и девушка устыдилась, запрыгивая на сиденье рядом с мужчиной.

- Простите, отвыкла от холодов. В Тюмени зимы значительнее мягче.

- Угу, - пробубнил, двигаясь с места. – Как Вам у нас в организации, нравится? – мельком взглянул на пассажирку, стоя на светофоре.

- Пока не поняла. Не привыкла к суете и разъездам, - пожала плечами. – Я работала пять на два типичным графиком и в офисе. Но для разнообразия можно и нужно поработать девочкой на побегушках.

Сергей, водитель с большим стажем и возраста пятидесяти двух лет размышлял: "Неужели шеф запал на девчонку? Да еще с ребенком? До нее он интересовался исключительно опытными и эффектными дамами, а тут едва не студентка…Интересно: она сама устроилась к нам или по его протекции? Просто помочь хочет? Если бы хотел ее как женщину, сделал бы любовницей и зачем девушке тогда работать, да еще на такой низкой должности? Ничего не понимаю… Но ведь неспроста искал ее? Что-то произошло у них по пути. Даст Бог, может и правда дело выгорит, Есения добрая и милая девушка".

- Я не всегда смогу Вас возить, Есения Евгеньевна.

- Ой, что Вы так официально? Зовите меня по имени, - стесняясь, попросила она водителя. – А кто будет меня возить? – добавила испуганно.

- Ты не переживай, найдутся свободные руки и колеса. Я же личный водитель Архипа Алексеевича. А он сейчас в командировке, поэтому эту неделю мы с Вами в паре, - добродушно улыбнулся курьеру.

- Ах вон оно что, а я подумала почему не вижу его… Ой, извините, - сконфузилась, от того, что заговорила о нем, как о близком знакомом.

Сергей понимающе улыбнулся, сосредоточенно глядя на дорогу.

Объездив запланированные организации и забрав в канцелярии необходимые документы, к обеду вернулись в офис. Водитель остался покурить на улице, а Есения зашла внутрь, поднялась в кабинет секретаря. Все, что привозила, она сначала относила Стефании, а там уже распределяли в какой отдел нужно вернуть или отложить в папку для подписи генеральному.

***

- Ну, как тебе житие с вахтерами, в вагончиках, а Герман? – Тукаев откинулся в кресле, вертя шариковую ручку меж пальцев.

- Тишина, романтика и нет места для грязных мыслей, - ехидно рассмеялся Штольц, вальяжно рассевшись на диване. – И маменька не давит на совесть: "Сынок, когда ты женишься?"

- Вы с Катей окончательно расстались? Ты же пять лет с ней жил…

- Она любит яркую жизнь на публику и мы поняли, что нам не по пути. Хорошо, что ребенка нет, рвали бы его на части.

Архип при упоминании о детях вновь нахмурился.

- А ты, Хип, так и будешь в бобылях ходить? Или Оксана получит долгожданное предложение?

При имени его бывшей любовницы Архип поднял взгляд и, открыто посмотрев на друга, отчеканил:

- Оксана в прошлом. Она такая же меркантильная, как моя бывшая жена, - скривился, вспомнив изменщицу. – Не хочу говорить о них. Давай о делах: тут геологи новую карту залежей метана обозначили, маршрут новый, надо все оценить и спроектировать.

Спустя час, инженер вышел в приемную и наткнулся на нового сотрудника – курьера Есению. Девушка отчитывалась секретарю о проделанной работе, и он остановился, невольно засмотревшись на новенькую, пока не был обнаружен.

- Ой, здравствуйте, Герман…, - запнулась, не зная, как обратиться по отчеству к мужчине, вышедшему из кабинета начальника.

- Здрасти, здрасти…, - игриво протянул Герман, оглядывая девушку с головы до ботинок. - Все же устроились к нам…

Стефания оглядела по очереди Германа и Есению, и поджала губы, сдерживая усмешку. Вслушивалась в их беседу, перебирала документы в папках и делала свои выводы: "А взгляд Штольца красноречивее слов: девчонка парню приглянулась".

- Должность хоть и не по диплому, но зато время бежит быстро. Спасибо, что поинтересовались, - и вновь вернулась к разговору с секретаршей, сообщив, что за новыми документами зайдет завтра.

Герман задумался, провожая взглядом девушку, и вернулся к начальнику.

- Архип, - позвал, едва открыл дверь из приемной. - А что за новый курьер у нас?

Но в ответ получил недоуменное выражение лица.

- Я еще ничего не знаю о новом сотруднике. Видимо, Климов ее оформлял, пока я улетал на Ямбург, - предположил Архип.

Потом, прищурив взгляд, впился им в друга:

- А ты откуда знаешь про курьера?

- Она приходила на собеседование, сам лично к тетушке ее отводил. А сейчас вот снова увидел, уже на побегушках у нас.

- И какая она, что из себя представляет? - с интересом спросил Тукаев.

- Ну…, - почесал рыжую бороду Герман. - Шустрая такая белочка.

- Белочка…? – непонимающе воззрился.

- Ай, забей. Я думал, твоя протеже, - подмигнул.

Тукаев вместо утверждения, снова задал вопрос:

- А возраст? Дети есть? – задал волнующий вопрос, уже предвкушая, что новенькая и есть Есения.

- Не похожа на мамашку, молодая и резвая такая…, - растерянно изрек. – Но симпатичная. Может поухаживаю за ней, - пожал плечами. – Все, я ушел, Хип, - развернулся и исчез окончательно, оставляя зерно подозрения у Тукаева.

Архип, не выдержав терзающего его вопроса, сам спустился в отдел кадров и попросил показать досье на трудоустроенных работников в его отсутствие. Мария Васильевна с подозрением покосилась на директора. Он никогда не интересовался новыми сотрудниками и тем более не приходил к ней по такому незначительному вопросу.

Нанятых работников за неделю оказалось трое: экономист – женщина сорока лет; монтажник буровых – мужчина и курьер – девушка двадцати пяти лет.

Едва Тукаев услышал о возрасте курьера, попросил личное дело сотрудника. Пригляделся к фото на титульном листе, полистал страницы дела и с едва скрываемой довольной улыбкой вернул документ начальнику кадров.

- Какие-то проблемы с девушкой, Архип Алексеевич? – не на шутку заволновалась Мария Васильевна, глядя на начальника снизу вверх.

- Проблемы…? О, нет. Вы все сделали правильно, - загадочно ответил начальник и покинул кабинет, оставляя в глубоком недоумении сотрудниц.

- Ой, что-то мне не нравится его интерес к разведенке, - произнесла вслух женщина, но напарница пожала плечами:

- Поживем, узнаем.

Глава 14

Начальник.

На следующий день Есения, едва переступив порог приёмной директора, наткнулась на изучающий взгляд секретаря.

- Утро доброе, Стефания Андреевна, я за документами.

- Здравствуй, Есения, - поприветствовала Стефания и после непродолжительной паузы, добавила: - Архип Алексеевич просил тебя зайти перед работой.

Рускова напряглась, хотя и ожидала, что рано или поздно Тукаев захочет с ней поговорить, когда узнает о ее приеме на работу.

- Он что-то сказал о причине меня видеть? – с волнением уточнила девушка.

- Нет…, - небрежно обронила Стефания, задумчиво глядя на новенькую. – Может лично желает познакомиться с новым сотрудником, может вопрос по работе какой-то, – пожала плечами, углубляясь в монитор. – Иди, он ждёт.

Есения, вдохнув полной грудью, собралась с силами. Сняв пуховик, оставила его на стуле в приемной и подойдя к двери с табличкой: "Генеральный директор, Тукаев Архип Алексеевич", два раза постучала. Получив глухое: “войдите”, открыла дверь и осторожно вошла в кабинет.

Тукаев ее ждал. Развернувшись в кресле, опираясь локтем о край рабочего стола, смотрел прямо на вошедшую и взгляд его с жадностью выхватил новый образ сотрудницы: волосы, собранные в хвост высоко на затылке и присутствие косметики на лице выдавали деловой вид. Он опустил взгляд ниже, отметив белый свитер и шарф вокруг шеи, обтягивающие брюки, зауженные к низу, сапожки на низком каблуке. Увиденное ему понравилось и он, облизнув нижнюю губу, вернул взгляд к ее глазам.

- Здравствуйте, Архип… Алексеевич, - слегка запнулась, с непривычки обращаясь официально. – Мне сказали, Вы хотели видеть меня.

- Хотел…, - проговорил хрипло и это прозвучало настолько двусмысленно, что Есения смутилась, вспоминая его предложение в поезде, но взгляда не отвела. – Гм…, как устроилась, тебе нравится работа?

Есения невольно выдохнула, до этого момента сдерживая дыхание.

- Не совсем то, чем бы мне хотелось заниматься, но пока устраивает, - ответила деловито. – У вас какие-то претензии к моей работе? – задала волнующий ее вопрос.

- Пока нет…, - мотнул головой. – Кто тебя возит? – поинтересовался.

И Есении показалась нервозность в тоне. С чего вдруг?

- Сергей Витальевич, Ваш водитель…

- Хорошо, но сегодня он возит последний день. Как, впрочем, и ты работаешь на этой должности.

"Что? Он меня увольняет?" – мысленно пронеслось в голове, а вслух медленно произнесла:

- Я уволена?! За что, простите? Могу я знать?

Есения едва совладала с расстройством, не желая показывать чувств начальнику.

"Неужели из-за моего отказа стать любовницей? Вот же сволочь! Сначала поманил, а теперь, едва погладив рукой, тут же бьёт наотмашь! Ну, гад, я тебе напоследок затеряю какую-нибудь папочку с документами!"

- Присядь, - вежливо указал на диван. – Не люблю общаться, когда мы не в равном положении.

"А мы и так в неравном. Кто ты и кто я: лев и кошка", - мысленно сравнила.

Бросив недоверчивый взгляд в смеющиеся глаза директора, нехотя повиновалась. Прошла дальше, присев на край дивана. Архип следил за каждым ее движением и довольство все больше заполняло его душу.

"Она здесь, рядом. Стоит встать и подойти ближе, коснуться желанной добычи и словить кайф. А ее запах я учуял с порога: вкусный запах самочки и никакой парфюм его не перебьет".

Есения смотрела с напряжением, прищурив веки, даже немного обозленно, готовая послать начальника за уральские горы. А Архип с легкой улыбкой, довольно будто заполучил наконец долгожданный подарок и Есения недоумевала от его нескрываемой радости на лице.

- Ты уволена с должности курьера с понедельника.

- Я уже поняла, - рыкнула девушка. – Повторю вопрос: за что? Назовите причину, чтобы я могла понять в чем моя оплошность.

Тукаев вздохнул, глядя на нее снисходительно, понимая, что девушка гадает о причинах расчета, исключая истинную версию. Ему хотелось ее чуточку помучить, за то, как она мучает теперь его, приходя во снах и всплывая невольно днем, напрочь отрывая от мыслей о работе. Как давно он так много думал о женщине? Причем не только с целью уложить в кровать, а о гораздо большем. Ее материнство сводило с ума. Ее нежность, горделивая осанка, ранимость и воспитанность трепетом отзывались в груди, воспламеняя давно похороненное чувство: любить и быть любимым.

- Я предлагаю другую должность.

- Вот как…

- Да. Имел желание ознакомиться с личным делом, последним местом работы и Вашим статусом разведенной тоже, - произнеся с нажимом последние слова.

Есения вскинулась, выразив недовольство его любопытством к ее личной жизни. Не удержалась от ехидства:

- Мой статус разведенной может как-то повлиять на работоспособность?

- Нет, но… он может точно повлиять на наши отношения в дальнейшем.

- Вы снова намекаете, чтобы я за эту должность расплатилась телом? – вскочила с дивана, запыхтев. – Спать с Вами, чтобы работать здесь?

- Сядь, ты слишком эмоциональна. Заметь, это ты мне напомнила о предложении, а не я.

И Есения разом устыдилась, сделав неверный вывод. Сникла, опустилась на диван, затравленно посмотрев в лицо начальнику.

- Мой секретарь, Стефания, уходит на пенсию и я должен позаботиться о замене кадров.

- Я правильно понимаю, Вы хотите мне предложить эту должность? - осторожно спросила девушка.

- Если она тебя устраивает, ты можешь оставшиеся дни поучиться у Стефании, чтобы принять ее дела и войти в обычный рабочий график, - сделав паузу и послав задумчивый взгляд, добавил с долей ехидцы: - Если, конечно, не боишься оставаться со мной наедине…, - и, подняв брови, стал ждать ответа.

- А у меня есть причины Вас бояться? – отзеркалила его жест Есения.

- Нет…, - бросил небрежно, усмехаясь. - Но работать придется плотно и если моя личность так тебе неприятна, я не буду настаивать, - он стал вдруг серьезным.

- Вы мне не неприятны, - акцентировала. А мысленно добавила: "Если бы не твоё непристойное предложение в купе, мог бы показаться благородным и чутким человеком".

- Ты согласна?

- Да, думаю, справлюсь. Я могу идти? Сегодня много работы…, - произнесла, поднимаясь с места.

- Тогда зайди в отдел кадров и напиши новое заявление.

Тукаев оглядел еще раз облик девушки, пробежав с головы до ног, и вновь вернувшись к лицу, сказал:

- В организации дресс-код: темная юбка, белая кофта. Вы будете являться лицом компании, представителем меня.

- А брюки, что, нельзя? -удивилась.

- В Вашем случае нет, - сказал строго, но при этом глаза его насмехались.

Есении показалось шовинизмом ограничение ношения брюк, но она промолчала. Сейчас ее интересовало как можно быстрее и больше заработать и уж пару юбок и блуз она купит в офис.

- Если это все, я свободна?

- На сегодня да, - и отвернулся, углубившись в монитор, изображая полное безразличие, но при этом краем глаза следя за девушкой.

А стоило ей попрощаться и повернуться спиной, открыто посмотрел вслед, пока она не исчезла из кабинета.

Едва за Есенией закрылась дверь, Архип, повернувшись в кресле, устремил взгляд в окно, размышляя: правильно ли он поступает, приближая девушку к себе на максимально близкое расстояние? Не разрушит ли его самого тяга к ней и с трудом контролируемое влечение? Но он не мог не подкормить свой эгоизм, наняв ее на работу, и шаг за шагом ежедневно приручать.

Есения забрала папку с документами для развоза по организациям, невольно отметив, что Стефания, не смотря на возраст за пятьдесят была одета в юбку по колено. Разозлилась на Тукаева, окрестив его тираном и шовинистом.

А Архип предупредил весь женский коллектив, что возможно на неделе к ним приедет высокопоставленное начальство из министерства газовой промышленности и все обязаны надевать строгий офисный стиль, пока он не даст отбой.

Пил кофе и довольно улыбался своей афере: пусть Есения сама убедится, что с ним играть нельзя, а только слушаться и повиноваться. Женщины ворчали ему вслед, не желая носить белые блузки и вместо брюк юбки, переодеваться с мороза, но он их не жалел. Пусть страдают тоже. Он им платил хорошо, чтобы они могли пожертвовать удобством ради его затеи подчинить недотрогу и уложить под себя.

Глава 15

Новая должность

Есения за выходные пересмотрела свой скудный гардероб, с печалью констатируя отсутствие подходящей одежды. Два теплых платья, одна юбка-клеш ниже колена, двое джинсов и свитера, блузка в мелкий зеленый горошек и трикотажный белый батник – вот и весь гардероб на прохладное время года. И темной юбки до колена в шкафу точно не наблюдалось.

- Мам, как быстро ты сможешь сшить мне черную юбку и есть ли запасы плотных тканей? – спросила у матери, зайдя на кухню.

Татьяна оторвалась от приготовления блюда и задумчиво оглядела дочь.

- Ты можешь в антресоли перебрать отрезы. Серый твил точно был и тонкая синяя шерсть, если я не использовала подругам. А что?

Есения прошла к стулу и, сев, тяжело вздохнула.

- Начальник строгий. Дресс-код у них как в школе при СССР: темный низ, светлый верх, - скривилась. – Скукота в общем.

- Старый?

- Кто?

- Начальник твой. Старпер что ли? Не банк же, кто сейчас такое требует? – недоуменно воззрилась на дочь.

- Да нет…, не старый, - Есения отвела взгляд, стыдясь перед матерью его предложения в поезде. – Он шовинист.

- Кто, кто? – протянула мама.

- Тиран, мама! – рыкнула Есения. – Строгий начальник.

- А…, ну раз надо соблюдать внешний вид, придется следовать. Не переживай, сошью тебе этот дресс-код.

***

В понедельник с волнением приехала на работу и, не задерживаясь на проходной, поднялась в приемную. Слухи о ее повышении уже распространились по офису: как из самой низкой должности за один день под бок к Тукаеву? Кто-то предположил, что Стефания уступила свой стул новенькой по просьбе Архипа. Есения ожидала подобные слухи, но будучи чистой перед собой, игнорировала.

Свет уже горел в комнате у начальника, пробиваясь тонкой полоской из-под двери. Стефания обещала несколько дней еще обучать девушку и ожидалась ближе к обеду.

Есения тихо прикрыла дверь и включила свет, прошла к гардеробу. Сняв верхнюю одежду и сменив сапоги на туфли, попутно включила компьютер, раздумывая как незаметнее переодеться. Приехав на работу в толстых лосинах, собиралась их снять, оставшись в тонком капроне и летней юбке - единственной подходящей вещи.

Из соседней комнаты доносились обрывки фраз о рабочих моментах: Тукаев с кем-то говорил по телефону.

- Шовинист-трудоголик! – прошептала в пустоту, сидя на стуле и скатывая лосины. – Другие начальники раньше девяти на работу не приезжают, а этот спозаранку явился. Или ночует тут? Может служащих проверяет? Деспот!

- Что это ты ворчишь себе под нос? - прогремел голос Архипа и Есения застыла с колготками в руках.

- Ой, напугали Вы меня. Утро доброе, - вскочила со стула, недоумевая как могла пропустить открытие им двери.

Оправила юбку и впихнула ноги в лодочки, неловко комкая одежду в руках. Архип без стеснения уставился на девушку, медленно оглядев сверху до низу, чуть задержав взгляд на открытых ногах, прощупав виртуально, довольно кивнул, возвращаясь глазами к ее лицу.

Есения закашлялась, чтобы скрыть неловкость момента.

- Дресс-код, как Вы и просили, - оправдалась.

- Вижу…, - вздохнул тяжело, понимая, что наступают тяжелые трудовые будни. – Свари мне кофе, как оденешься окончательно, - и, развернувшись, исчез за дверью.

И в голосе его звучала насмешка.

- Свари мне кофе, - передразнила вслед. – А не боишься, что стрихнин* подсыплю? – а сама быстро, приведя себя в порядок, закрутив волосы наверх, поспешила исполнять приказ.

Проверила почту организации, отправив пришедшие письма и сканы документов на печать, взяла с подставки кофемашины кружку с напитком и, постучав в смежную дверь, осторожно вошла в кабинет начальника.

Тукаев сидел глубоко в кресле, откинув голову на подголовник, скрестив вытянутые ноги и держа руки на груди, спал. Рубашка расстегнутая на пару пуговиц, открывала мускулистую шею и выразительный кадык. Кустистая черная щетина четко выделялась на бровных дугах, резко контрастируя с гладко выбритыми щеками.

Есения застыла с блюдцем и кружкой в руках, чувствуя, что нарушает личное пространство начальника. И уйти не может, ослушавшись, и будить неловко. От волнения в руках стекло кофейной пары звякнуло и Архип резко открыл глаза, устремив их точно в нее.

- Простите, если нарушила Ваш сон, - нерешительно подошла к столу и разместила посуду. – Вы какой пьете? – выпрямилась, негодуя за недальновидность.

Есения лишь предположила какой напиток предпочитает Тукаев, но на всякий случай приготовила три кубика сахара. А молока или сливок не обнаружила.

Тукаев носом втянул аромат кофе, вперемешку с легким запахом духов девушки и на мгновение прикрыл глаза. Открыв, сменил позу, сев прямо, и потянулся за напитком.

- Крепкий. Без сахара и молока. По настроению с ромом и специями, - сделав два глотка, одобрительно кивнул. – Разве Стефания не сказала тебе о моих предпочтениях? – и так выразительно посмотрел в её лицо снизу вверх, будто речь шла не о кофе, а о вкусе в интимной области.

Сахаляр провоцировал и Есения готовилась к его нападкам, стоически выносила пробирающий взгляд.

- Я за три дня не обо всем узнала. Постараюсь наверстать упущенное.

После затянувшейся неловкой паузы, где ждала его реакцию, решилась спросить первая.

- Вам понравилось?

- Я еще не распробовал…, - ответил загадочно, отпивая понемногу, снова намекая на интимность.

Есения догадалась: это проверка на прочность. Поджала губы, что невольно распирало в улыбке: "Думаешь смутить меня? А не выйдет! Мне нравится здесь работать и я тебя переиграю, Гризли".

После девяти часов начались звонки и паломничество из сотрудников и прочих посетителей. У Есении голова шла кругом от обилия новой информации и помощь Стефании она приняла с благодарностью.

- Все, Есения, время обеда, - оповестила бывшая секретарша. – А я домой, завтра приду, как и обещала.

- Спасибо Вам огромное, - просияла Есения. – До свидания.

Тукаев в этом момент вышел из кабинета и, увидев, что новая помощница сидит за компьютером, поднял брови, но в беседу двух женщин не вступал. Попрощался со Стефанией, закрыл дверь за женщиной, вернувшись, наклонился над столом, сцепив руки за спиной. Но и в этой позе казался грозным. Есения смотрела на шефа настороженно, не зная чего ожидать. Архип вглядывался в ее лицо, тонул в бездонных голубых озерах, пока девушка не вышла из гипноза. Отвела взгляд и откатилась на стуле подальше от давящей ауры.

- Ты почему на обед не идешь? – медленно выпрямился, расцепляя руки.

- А как мне идти? Я же не успею за час вернуться, – посмотрела с недоумением. – Когда курьером работала, меня завозил на обед Ваш водитель…, - сдала Сергея и, поняв, что натворила, прикусила язык.

"Вот я глупая! А если по уставу организации нельзя и тиран накажет Сергея Витальевича?"

Архип ничуть не поменялся в лице и никак не прокомментировал сказанное.

- Столовая на первом этаже. Пошли, - и, отвернувшись, двинулся к выходу из приемной.

Есения повиновалась, свернув рабочие окна, вскочила со стула. Одернув юбку и оглядев себя в зеркало, поспешила следом. Думала, что Тукаев спустился, а он стоял за дверью приемной и ждал девушку. Есения испытала неловкость, что заставляет себя ждать, а больше боялась другого: что подумает о ней сотрудники? Но вслух не могла сказать о подозрениях начальнику, тем самым вернув разговор к началу знакомства, всколыхнув прошлое.

Они немного припозднились, и большая часть работников уже закончили обедать, но Есения все равно испытывала неловкость. Архип подвел девушку к раздатке, легонько касаясь спины.

- Архип Алексеевич, - просияла повар. – Мы уже заскучали по Вам. Все реже и реже обедаете у нас, совсем не стимулируете поваров на новое меню, - участливо заглядывала в лицо начальнику.

Тукаев молча выслушал признания раздатчицы, указав на Есению, попросил:

- Накройте мне на две персоны, Алла Андреевна, и подогрейте, если что-то остыло. Вы знаете как я люблю, - и, убедившись, что услышан, обратился к напряженной Есении. – Закажи, что любишь и приходи за мой столик.

Отдав распоряжение, прошел к дивану, стоявшему за невысокой ширмой, но достаточной для уединения и отделения приватной зоны.

Рускова в растерянности уставилась на женщину, с любопытством осматривающую ее.

- Я не привередлива.

- Мы рады, - ответила Алла и скосила взгляд в дальний угол. – Все свежее и горячее. Скажите, что хотите и мы принесем.

- Да нет, что Вы! Я сама заберу поднос, - заволновалась девушка.

Но повара не позволили самообслуживание, отправив за стол к начальнику.

Несколько человек, сидящих за соседними столами, с интересом вслушивались в беседу новенькой с поваром и украдкой глядя на зону, отведенную Тукаеву.

- Вас обслуживают на работе, как в ресторане, - произнесла с упреком, едва сев за столик и расстилая салфетку. – Я, уподобившись Вам, невольно создала в глазах коллег образ избалованной девицы. А я очень простая девушка.

Архип пристально и немного устало посмотрел на возмущенную девушку. Разложив салфетку на коленях, придвинул перечницу и солонку ближе, не торопясь оправдываться.

- Они сами так решили, когда я однажды перевернул поднос с первым блюдом на себя.

- О…, простите, надеюсь без последствий? – жалея, что погорячилась с выводом.

- Борщ был горячим, но я спас самое ценное…, - выразительно посмотрев на помощницу. - Все работает исправно, - добавил шепотом, не оставляя сомнений какой именно орган пострадал.

Есения опустила взгляд от родившихся фантазий. Неловкую паузу нарушила Алла, принеся обед.

Есения взяла грибной суп и котлету из морской рыбы с рассыпчатым рисом. Вместо чая клюквенный морс с можжевеловой ягодой. Блюда подавались в красивой посуде, не типичной для общепита. Восхитилась про себя вкусом начальника и высокими требованиями.

- Вы гурман, - констатировала она, указав на продукты в его тарелке.

Большой стейк из красного мяса, золотистый картофель соломкой, квашенная капуста с клюквой и черный чай с имбирем и лимоном.

- Мясо лося, - уточнил, не поднимая глаз. - Перед поездкой были на охоте и я завалил жирного самца, - комментировал, разделывая мясо на удобные кусочки и отправляя их в рот.

Есения представила мужчину в роли охотника, его руки в свежей крови и поежилась. Прожившая в городской среде, с трудом представляла каково это: убить животного. Мясо она ела, но сейчас порадовалась, что заказала на обед рыбу. Архип, отложив вилку и нож, выразительно посмотрел на секретаршу.

- Да, я охотник и тебе придется привыкнуть к этому.

Стрихнин*- нейротоксин, яд.

Глава 16

.Фривольная

После совместного обеда в первый день новой должности больше они вместе не ели. Архип уехал в город Пуровск на суторминское газоместорождение инспектировать работу буровых и три дня Есения расслабленно осваивалась на секретарском стуле. Но ввиду отсутствия начальника посетителей не убавилось. Исполнял обязанности временного отсутствия начальника О. Климов – мужчина средних лет и почти незаметный в действии. Приходили все работники по очереди, ища любой повод посмотреть на новую сотрудницу или пообщаться, те кто знал Есению раньше.

Есения сразу заметила и перемены в облике сотрудниц. Половина из них юбки заменили на брюки.

- Скажите, Ольга, - обратилась к охраннице. – А что дресс-код уже можно не соблюдать?

- Какой дресс-код? – недоуменно воззрилась женщина.

- Архип Алексеевич заверил меня, что комиссия приезжает из министерства и надо соблюдать строгий внешний вид.

- Это когда? – вопросительно подняла брови.

- Не сказал…, - пожала плечами Есения.

- А что с нашим видом не так? – наклонилась и уточнила шёпотом: - не носить прозрачные блузы? Или мини?

- Нет! Наоборот: носить их!

Ольга Евгеньевна посмотрела на Есению в сильном удивлении, услышав такую нелепость. Стряхнув наваждение, осторожно задала вопрос:

- И когда же он такой гардероб вменил?

- Когда я перевелась на должность секретаря…

И тут Есению осенило: Архип издевался над ней. Это правило он лично для нее прописал, при этом вынудив остальных женщин соблюдать его для поддержания извращенной задумки. А для Ольги сообщила свою версию, чтобы выпутаться из подозрений касательно ее лично.

- Я лицо, предоставляющее директора и должна выглядеть строго и солидно.

- А…, ну, да. Ты должна…, - растерянно произнесла охранница.

Распрощавшись с женщиной, Рускова пылая негодованием, поднялась в свой кабинет, придумывая план мести Тукаеву. И даже если ей придется поступиться принципами, она получит удовольствие, когда станет дразнить охотника.

- Ну, Гризли, берегись. Вернешься ты на работу и сам не рад будешь требованию, - злорадно проговорила в тишину.

Спустя пять дней Архип вернулся из командировки вместе с водителем. Сергей по привычке уговаривал шефа отдохнуть с дороги, но Тукаева разрывало от желания вернуться в офис и увериться, что дерзкая и неприступная секретарша не уволилась в его отсутствие.

Выкуренная сигара еще в машине, не сняла напряжения. Не надевая шапки, остужая голову на морозе, быстрым шагом пересек площадку парковки и вошел в здание. Не задерживаясь на проходной, мчался, переступая ступени через одну, поднялся в свой кабинет. Архип желал видеть лишь одну женщину – Есению. И встань кто-либо на его пути, откинул бы, не раздумывая. От волнения подскочил пульс. Немного постояв у двери и уняв сердцебиение, плавно нажал на ручку и распахнул. И то что, что предстало перед его взором, было даже больше, чем на что он мог рассчитывать.

Есения стояла на коленях, пытаясь линейкой достать некий предмет, что залетел под шкаф. Короткая юбка натянулась, оголяя бедра, туго обтянула зад и при каждом ее движении-наклоне к полу, являла гораздо больше, чем можно вообразить. Архип замер, открыв рот в удивлении и не желая напугать девушку своим вторжением. А любопытный самец внутри тут же вздыбил похотливый интерес, продолжая откровенно пялиться.

- Вот же, скотина какая, как же ты достала меня, - ругалась на что-то, как в поезде на крысу.

Тукаев не мешал ей сквернословить, наслаждаясь соблазнительным видом. Вот она наконец подцепила искомый предмет и, откинув в поле доступа, схватила в руку. Расслабилась.

Флешка!

Тукаев невольно выдохнул, до этого сдерживая дыхание, чем и привлек внимание девушки. Есения, по-прежнему стоя на коленях, резко обернулась и охнула.

- Архип Алексеевич?! Вы вернулись…, - поспешно вскакивая с колен и оправляя низ юбки. – Здравствуйте…, - краснея на глазах, вспомнив в какой позе приветствовала начальника. – Извините, вот…, - показала съемный носитель. - Улетела, - и, опустив глаза к полу, прошла к столу.

Архип не сводил взгляда, следя за девушкой. Блузка кремового цвета просвечивала кружевной лифчик, округлость груди в приталенном фасоне не оставляла сомнений в размере. Опустил глаза ниже: юбка до середины бедра и длинные стройные ноги. Увиденное Архип оценил, но и другие приходящие тоже. Он сам завел правило дресс-кода, и подчиненная последовала его указанию. Поставив чемодан с документами на край стола, опираясь на его поверхность, наклонился над девушкой.

Есения подняла взгляд, недоумевая молчанию начальника.

- Что на тебе? – рыкнул, кивнув на прозрачную блузу.

- Как Вы и просили, - не дрогнула под угольным взглядом. - Светлый верх и темный низ.

И, видя замешательство, съязвила:

- Теперь я не порчу лицо компании, Архип Алексеевич?

Тукаев раздул ноздри и шлепнул по столу ладонью, да так что покатились ручки под стол.

- Еще как портишь. Оделась словно шлюха! В зеркало вообще смотрела на себя? – отодвинулся, сделав взмах рукой. – Мой личный помощник не должен смотреться как высокосортная бля…, - осекся, по-прежнему сверля взглядом.

- Что? Кем вы меня назвали? – вскочила со стула, уровняв положение.

У Архипа встала картина воспоминаний трехлетней давности.

- Скажи: ты почему с мужем развелась? – прищурился, склонив голову на бок. - Изменила ему? И он тебя выгнал? – хлестал ложными обвинениями.

Есения только набрала в грудь воздуха, чтобы ответить на оскорбление, но последняя фраза выбила почву из-под ног, и она попросту осела на стул и уставилась в одну точку. Боль обиды обожгла нутро, слезы подступили, и она часто заморгала, пытаясь смахнуть их. Опустила голову, не желая смотреть в глаза ложному обвинителю. Признаться, что тебе изменяли, оказалось трудно.

Тукаев рвано дышал, представив Есению такой же, как его бывшая жена. Если Есения признается, что изменяла мужу, он вконец разочаруется в женщинах. Со страхом ждал ее ответа, глядя в склоненную макушку.

- Вы не имеете права меня оскорблять и обзывать, даже если вы гораздо выше положением. Это первое. Второе: моя личная жизнь никоем образом Вас не касается, - отчеканила и подняв покрасневшее глаза, добавила: - Если вам так хочется с кем-то переспать, найдите уже ее. Ваша фрустрация мешает здраво мыслить и вместе нам работать.

Побрила, так побрила! Тукаев понял, что снова перегнул с выводами. Во всем виновато недоверие и ревность. Выругался матом, ероша волосы. Ничего не сказав на реплику, схватил портфель и скрылся в кабинете.

Глава 17

Прости

Едва закрылась захлопнулась дверь за Тукаевым, Есения дала волю слезам. Не понимая причины, по которой так взъелся начальник. Ведь он сам приказал придерживаться офисного стиля, а, увидев, обвинил в распутстве. Хотела раздразнить? Получай! Только выдержишь ли такой гнев…

Убежав в туалетную комнату, смыла всю косметику. Да и потекшая тушь не красила бледное лицо и покрасневшие глаза.

- Тиран! Шовинист проклятый! – обзывалась, сморкаясь. – Гад, ненавижу! Чтобы ты уехал в свой Ямбург и медведи тебя утащили на льдину! Или лось на рога посадил на твоей проклятой охоте!

Поправила волосы, зачесав назад челку. Блузу и юбку сменить не могла. А на завтра решила оденется в самую глухую одежду и разговаривать будет исключительно в рамках рабочих тем.

В течении рабочего дня атмосфера в приемной оставляла желать лучшего. Все, кто приходил и спрашивал директора, взмахом руки отправлялись в сторону его кабинета без договоренности.

- Не нравится – уволь меня! – злорадствовала.

Во время обеда Архип вышел из кабинета и подошел к секретарскому столу. Еще раз оглядев Есению, обреченно вздохнул. Рускова, не выдержав давящей ауры, бузучастно спросила, не отнимая взгляда от монитора.

- Какие-то будут указания, Архип Алексеевич?

Но Тукаев молчал, сверля ее макушку. Какие могли быть указания? Он сам это начал, вот и пожинал результат.

- Извини, я тебя обидел. Ты права, я не имел права вешать на тебя ярлык. Это мои личные загоны. И мне нравится твоя прозрачная одежда. Ты очень сексуальная и желанная для меня.

Есения невольно подняла взгляд, столкнувшись с бездонным, черными очами.

- И, если ты хотела подразнить меня, у тебя получилось.

И только у Есении начала проступать радость от его признания, как Тукаев обломал эйфорию следующей фразой:

- А если еще раз наденешь эту тюль, - потряс указательным пальцем на блузу. - Я расценю как призыв тебя разложить на столе. Хочешь проверить? – наклонился ближе к лицу, едва не соприкасаясь носами.

- Не хочу, - резко замотала головой, отодвигаясь.

- Я и без фривольных одежд тебя… хочу, - понизил голос, вызывая дрожь по телу девушки.

На его откровенное признание не знала, что ответить. Съязвить как в поезде уже не могла. Выход был один – не провоцировать. Урок получен. Достаточно.

- Я могу уйти на обед?

- Давно пора. Пошли, - махнул головой и вышел из приемной.

- Я с вами не сяду за один стол, - заявила, идя следом по коридору.

- Я смотрю за моё отсутствие ты стала дерзкая…

- Мой обед – это моё личное время и пространство, и я вольна распоряжаться ими по своему усмотрению, - горделиво изрекла.

Тукаев не меняя траектории движения, резко выбросил руку вправо и быстро идущая девушка с наскока натолкнулась на нее и инстинктивно схватившись, охнула.

- Что Вы себе позволяете? – возмущаясь, отстранилась.

Тукаев уперся ладонью в стену, блокируя проход и прищурив веки, пристально посмотрел в лицо Есении.

- Не играй со мной, Ласка.

- Я не играю. Я…

- Пока позволяю, можешь делать, что хочешь, - буравил темными глазами. – А дальше поглядим, - опустив руку, отвернулся и быстро спустился по лестнице, оставив девушку в смятении.

Есения без настроения зашла в столовую и, заказав уху из кеты и маковую булочку с брусничным морсом, прошла за самый дальний столик, где за колонной можно спрятаться от цепких глаз начальника.

До самого вечера Архип и Есения почти не разговаривали. Молча заходила и приносила папки на подпись и так же молча уходила, чувствуя на спине и ягодицах прожигающий взгляд.

Когда время приблизилось к пяти часам и Есения настроилась на уход, Архип вошел в приемную и попросил:

- Задержись. Мне надо срочно напечатать письмо одному из поставщиков насосов для скважин, чтобы рано утром он мог его получить.

Есения открыла рот, желая послать его самого на эти насосы, но, сжав челюсти, только кивнула и приступила к выполнению задачи.

"Он мне мстит. Мог ведь раньше сказать", - злилась, набирая текст. – "Как я теперь домой доберусь? И когда? Совсем не думает, что у меня есть ребенок…"

Спустя сорок минут письмо было готово и подписано, отправив скан-копию по почте, со спокойной совестью отключила компьютер и пошла переодеваться. Служебный автобус уже уехал. Оставалось либо такси, либо общественный транспорт, который ходил строго по часам. Еще попутка, которая являлась альтернативным вариантом. Но Есения не рисковала садится к незнакомцам. В городе она мало кого знала.

Уже надевала сапоги, когда открылась смежная дверь и вышел начальник.

- И куда ты собралась?

- Домой…, - подняла взгляд, сидя на банкетке и застегивая молнию. – Я же отправила письмо… Или еще какие-то указания будут? – спросила потерянным голосом.

- Чего ты так напряглась? Боишься, оставлю до ночи? – дразнил.

Рускова не исключала и такой исход дня, если тиран так решит. Сидела словно суслик в норке, ожидая свою участь.

- Я отвезу тебя домой, только не вздумай сбегать, - и скрылся у себя.

Есения повторила мысленно те красочные эпитеты, коими нарекала шефа еще поутру, но разумно послушалась. Одевшись, вышла на проходную. Дежуривший охранник Толя, вопросов не задавал, что пришлось на руку девушке, опоздавшей к служебному транспорту.

Есения, простояв десять минут, успела замерзнуть, когда из-за двери проходной вышел Архип и подойдя ближе, критически оглядел ее тонкое стеганное пальто. Пригласив в прогретый салон, захлопнул дверцу и сел за руль.

- И чего стоять было на улице, мерзнуть? – отчитывал, выруливая со стоянки.

- Подышать морозным воздухом захотела, - пробурчала под нос.

- Одеваться надо лучше.

- Угу.

Архип пристально посмотрел на пассажирку, но, не найдя отклика и должного сопротивления, отстал и почти до самого дома ехали в тишине.

- Как Вера? В сад ходит? – искренне поинтересовался Архип.

- Со следующей недели пойдет. Медосмотр проходим. Пока с мамой дома.

- Мне нравится твоя дочь. Передавай от меня привет, - посмотрел на Есению, когда подъехали к ее дому.

Есения, вспомнив последнюю встречу с Архипом на детской площадке, закусила губу, пряча улыбку.

- Что? Чему ты смеешься? – заглянул в лицо.

- Простите, не смогу передать привет от Вас, - улыбаясь, призналась.

- Это почему же?

- Вера тогда спросит: где пирожные? – и, вытаращив глаза, изобразила дочурку.

Через три секунды салон автомобиля огласил мужской хохот. Есения ему вторила бесшумно, поджимая губы. Отсмеявшись, Архип посерьезнел. Посмотрев на часы, нажал педаль газа, стал выруливать на дорогу.

- Вы куда? Архип Алексеевич! Меня забыли высадить!

- Как куда? Пирожные покупать, - подмигнув Есении, двинулся по магистрали до ближайшего супермаркета.

У кого сегодня точно состоялся праздник - так это у Веры.

Глава 18

Единоличник

Есения, как и обещала себе накануне, надела глухую коричневую водолазку и теплую юбку ниже колен - самый асексуальный наряд по ее меркам. Мама, скептически оглядела новый вариант офисного стиля, на что Есения ответила: в здании ремонтные работы радиаторов отопления.

Девушка до сих пор не могла поверить, что Тукаев и сейчас желает ее как женщину, но вчерашний случай доказывал обратное и мысли ее пребывали в смятении. Не то, чтобы она категорически была против отношений с мужчинами, возможно позже, когда воспоминания о бывшем муже забудутся и подрастет Вера, но уступать похоти начальника не собиралась и отныне решила не играть с офисным луком.

Едва раздевшись, поспешила варить кофе, что традиционно заказывал Тукаев. Постучала в дверь, прежде чем войти, неся маленький расписной поднос из дерева с кофейной парой и бутербродам с икрой на бородинском хлебе.

- Доброе утро, Архип Алексеевич. Ваш кофе, - опустила на край стола поднос.

Архип поприветствовал, разом выхватив резкие перемены в образе секретарши.

- Чет какие -то крайности у тебя, - скривился. – То блудница, то монашка. Мне оба варианта не нравятся, - потянул за хромированную ручку, подтаскивая поднос с кофе ближе.

- Другого нет, - смотрела мимо Архипа.

- А та блуза в горох? Мне она понравилась.

- Я не понимаю, почему вы со мной обсуждаете мой гардероб, словно муж? – все больше злясь, взглянула в глаза начальнику.

На что Архип поднял брови, с любопытством ожидая дальнейшую речь. А Рускову несло.

- И не напоминайте мне про лицо компании. И про запрет на брюки!

Тукаев, понял, что его финт раскрыт и обнажил зубы в улыбке.

- И вообще перестаньте меня преследовать, провоцировать и смущать.

- Даже так? – отпил горячий напиток, взглянув исподлобья. – Не помню, чтобы мы менялись ролями…

Есения, поняв, что допустила оплошность, забыв о субординации, и сама подрывалась укусить Тукаева, покраснела и спросила свободна ли она, на что получила согласие.

- Откуда икра корюшки? – полетел ей вдогонку вопрос.

Есения обернулась в полуоборот и ответила:

- Долг платежом красен. Это мама делала. Надеюсь, Вам понравится, - и, пожелав приятного аппетита, вышла из кабинета.

- Я бы лучше твою кунку к кофе приложил, - произнес, надкусывая бутерброд.

Стоя у окна и попивая горький напиток маленькими глотками, размышлял о дальнейших действиях.

- Не спрячешься от меня, Есения, ни в тряпках унылых, ни в своей приемной…, - сжимая крепко кружку. - Побегай, пока я позволяю, пока я еще терплю, но скоро силки захлопнутся и тогда праздновать победу буду я, - довольно улыбнулся своему отражению в стекле.

После обеда в приемную зашел Герман и на ходу произнес:

- Здравствуй, Есения. Архип у себя? – не останавливаясь.

Секретарь ответила на приветствие и кивнула.

***

- Архип, я говорил с геологом. Время не подходящее, зима впереди, но обещал максимально приложить усилия и провести исследования. Но точный ответ даст весной, - доложил, усаживаясь на кожаный диван.

- Пусть так. Ты сам с ним поедешь. Другим не доверяю. Сейчас конкуренты пронюхают и перехватят. А я сам хочу бурить скважину, а не только следить за их эксплуатацией.

Штольц согласился с Тукаевым и, обсудив остальные детали бурения метановых залежей, перешли к вопросу досуга.

- Ну что, Архип, когда на охоту снова? Лосятину сотрудники оценили, - улыбался Герман, откинувшись на диван.

И, не произнося имен, стало ясно, что коллега говорит об обеде с Есенией.

- Ай, Гера, не до нее мне сейчас. Тут своя охота…, - многозначительно посмотрев в сторону приемной.

- Ого! – удивленно вскликнул Герман. – Решил Олесю заменить молодой секретаршей? Ты вроде на этот счет строгих правил - никаких личных отношений на работе. Она, что, - Штольц наклонился и таинственно прошептал: - Уже дала понять, что не прочь погреть твою постель? Или в обеденный перерыв минет сделать? – возбужденно добавил.

- Гера! - зарычал Архип. – Не фантазируй о моей секретарше ни на счет меня, ни тем более себя. На эту карту я наложил лапу и бурение на нужную глубину моя привилегия. Усек?

- Да я и не претендую, - распрямился. – Просто немного удивлен. Да, первый год ты трахал всех подряд, пытаясь отомстить жене и забыться, но потом встретил Олесю и я как-то уже и привык, что вы пара.

- Не пытай меня, Штольц. Просто держись от Есении на расстоянии и в рамках служебных отношений.

- Не проблема, Архип. Но ты распалил мой интерес, - погрозил пальцем в воздухе.

- Иди ты, а, - отмахнулся Архип. - Распаляйся с белухами на Карском побережье.

Покинув кабинет генерального директора, Герман остановился у стола секретарши и задумчиво, по-новому посмотрел на Есению, увлеченно кликающую мышкой, скользя по экрану.

"Девушка вообще не типаж Архипа. Белокожая и волосы светлые, голубые глаза, да еще и разведенка с ребенком. Хотя признаю, очень милая и отзывчивая. И веет от нее приличием, взгляд не алчный. Но это пока не поймет как богат Тукаев. Всем им одно надо..."

- Что-то хотели? – оторвалась от работы и спросила Есения инженера.

- Не в этот раз. До свидания, Есения, - попрощался Герман, исчезая за дверью приемной.

- Такой же странный, как и твой Тукаев, - сказала ему вслед. – Одичали уже на своих буровых!

Спустя время вышел и Архип из кабинета.

- Есения, чуть не забыл тебе сказать про подарки детям на Новый год.

Есения прекратила действия и уставилась в ожидании дальнейших указаний. Тукаев не впервые к концу рабочего дня просыпается и придумывает неотложную работу.

- В профкоме уточни, сколько детей до восемнадцати лет у сотрудников и напечатай поименный список. На днях надо заказать конфеты у оптовиков.

- Хорошо, Архип Алексеевич. Сделаю.

- И про Веру не забудь, даже если ты не член профсоюза, на нее положен подарок.

- Спасибо. Вера будет очень рада, - улыбнулась. – Ваши десерты оставили у нее сладкий след воспоминаний на долгое время.

Всякий раз, когда Есения обращалась к Тукаеву официально пребывая наедине, он морщился, но стоически молчал, понимая, что в рамках рабочих стен иначе она не может. Но мечтал о другом: как она страстно произносит его имя, возможно с возмущением, не соблюдая субординацию.

Глава 19

Лекарша

Есения отработала месяц в Уренгойгазсервис и отношение к начальнику складывалось двоякое. Условия в организации, требования к профессионализму сотрудников были высокие, но и оплачивалась работа щедро. Плюс обеды за счет компании и длительный отпуск. Единственное, что напрягало девушку - постоянные намеки на интим и собственнические замашки шефа. И чем больше Есения изображала холодную неприступность, тем сильнее привлекала Тукаева, и сама уже ощущала волнение и трепет, стоило им остаться наедине и поймать горящий взгляд Архипа. Но что самое интересное, начальник никогда не распускал рук, имея девушку только словом. Втайне она уже начала мечтать: а каково это ощутить на себе его руки или губы, боялась выдать себя.

- Архип Алексеевич, ваш кофе, - по привычке зашла в кабинет с подносом.

Архип с безнадежностью в глазах взглянул на секретаршу, тяжело вздохнув и не проявив интереса к напитку, склонил голову, потирая виски. Есения растерянно уставилась на Тукаева, впервые увидев его разбитым с утра. Заволновалась. Поставив на угол стола поднос, подошла ближе и, наклонившись над ним, участливо спросила:

- Вам плохо? Голова болит?

- Да. Плохо спал сегодня, - пробурчал, поднял голову, отнимая ладони от лица. – Виски давит и шея болит, - посмотрел на Есению.

- Таблетку Вам принести? – предложила свою помощь.

- Не пью я их, - отмел помощь и выжидающе уставился.

- Хотите сделаю массаж? – ненавязчиво предложила, искренне желая облегчить его состояние.

Архип сильно удивился предложению, поднял брови и осторожно сказал:

- Если тебе не противно до меня касаться, буду благодарен, - все еще не веря, что девушка серьёзно настроена.

- Глупости не говорите! – возмутилась. - Сядьте удобнее. Ослабьте галстук и наклоните голову, - приказала, становясь позади кресла.

Тукаев охотно повиновался. От предвкушения удовольствия боль в висках отошла на второй план, выдвинув на первое место предстоящий массаж.

Есения посмотрела вблизи на размах плеч мужчины, невольно вспомнив их обнаженными в поезде. Абстрагируясь, осторожно приложила ладони к спине и приступила к лечению. Массировала через ткань рубашки: поглаживала, растирала, то усиливая трение, то ослабляя. Ощутила, как постепенно расслабляются под ладонями мышцы и теплеет кожа, а шеф довольно постанывает.

- Стало легче? – наклонившись, спросила и, получив согласный кивок, продолжила.

Дотронулась до шеи, обхватив ладонями с обеих сторон, прошлась до края роста волос, запуская коготки в короткий ёжик на затылке. Не заметив, как дернулась голова Архипа от ее прикосновения, разминала теплую кожу и ей самой это нравилось.

Архип и думать забыл про головную боль, все напряжение с верхнего корпуса перекочевало вниз, распирая чресла. Подогреваемый каждодневным присутствием Есении в офисе, невинный лечебный массаж грозил вылиться в спонтанный секс с принуждением. И когда пальчики девушки тронули волосы на его затылке, Архип резко поднял голову и повернулся к массажистке.

- Простите, - замерла с поднятой рукой. – Я не хотела сделать больно, - опустив руку, растерянно замерла, глядя в расширившиеся зрачки Тукаева.

Архип, не сводя глаза с ее лица, резко выбросил руки и, схватив за талию, усадил девушку на колени, плотно прижимая ее попу к бедрам.

- Ой, что Вы делаете? – испуганно пролепетала, опираясь ладонями в его мускулистую грудь и елозя.

- Замолчи, Есения. Просто закрой рот, - строго проговорил, не сводя взгляда и притягивая ближе.

Есения ошалело хлопала ресницами, не ожидая такого исхода, лишь наблюдая, как лицо сахаляра размывается, приближаясь. Зажмурила глаза и, услышав довольный смешок, ощутила на губах жадный рот Архипа.

Он целовал, отнимая воздух, всасывая его из легких, давил, сжимал, кидая в безумный омут. Мужчина сдавил ее шею, удерживая и проникая сквозь онемевшие губы глубоко в рот, жаля ее язык, ловя и сплетая с своим.

Так нагло и жадно Есению никто не целовал. До полуобморочного состояния, до паралича в конечностях, порабощая и волю. Не имея выбора, подчинялась, вцепившись руками в его напряженные плечи. Насытив первичную жадность, Архип ослабил напор, перейдя к более нежной ласке языком, громко постанывая и поглаживая ладонями спину девушки. Есения, расслабляясь, доверилась ему, начав получать удовольствие. Прервав поцелуй, чуть отстранился, легонько провел языком по кругу рта, ловя ее прерывистое дыхание, пощекотал губы острым краешком, втянул верхнюю губу и плавно отпустил.

- Напугал тебя… Прости…, не смог больше терпеть, - произнес в губы и глядя в лицо девушки.

Есения подняла затуманенный взгляд, откидывая назад голову.

- Вы вор, - хрипло произнесла, не вырываясь.

- Знаю…

- Теперь отпустите меня?

- Отпущу, хотя хочу больше и дольше, - опустил взгляд ниже, погладил большим пальцем нижнюю губу. – Еще в поезде, смотрел на тебя спящую и мечтал завладеть этими сладкими устами.

- Ваша голова… не болит? – попыталась увильнуть от скользкой темы, дрожа в его руках.

- Болит, - хмыкнул. - Но другая…, - посмотрел вновь в ее лицо. – Ты не хочешь меня, - вынес вердикт.

- Я так не могу, Архип Алексеевич…, я не такая, - умоляюще прошептала. – Можно я уже пойду, сейчас звонить начнут.

- Иди, - ослабил захват, приподнимая с колен. – Спасибо за массаж. Твои пальчики - чудо.

Есения вскочила с его колен, оправляя юбку, заметив кружку с остывшим кофе, проговорила:

- Я Вам новый сварю, - и, подцепив поднос, бегом исчезла из кабинета.

"Я просто голодный зверь. Она не понимает, как на меня действует. И чего притворилась мертвой, словно я обсыпал ее мором".

До конца рабочего дня старалась минимально контактировать с Тукаевым. Но начальник сам избегал оставаться с секретаршей наедине. Вкусив кусочек десерта, хотел съесть целиком.

Воспоминания о поцелуе весь день вызывали трепетную дрожь в ее теле. Есения невольно касалась пальцами губ, ощущая их припухлость и чувствительность.

"Боже! Я не помню со школьных времен такого поцелуя и то, как целовал Петр, и отдаленно не похоже. Архип - ураган, а не мужчина! Опасный хищник, такой сожрет и не поперхнется".

Есения торопилась закончить работу и успеть на служебный автобус. Быстро надев верхнюю одежду, уже спешила к выходу, когда скрипнула смежная дверь и услышала голос Тукаева.

- Сбегаешь, не сказав “до свидания”, Есения?

Невольно остановилась и обернулась.

- Только не говорите, что нужно что-то срочно сделать, – умоляюще спросила.

Весь ее вид говорил, что девушка нервничает и Архип устыдился навязчивости.

- Я хотел пригласить тебя на свидание…, - сказал, смягчая взгляд. – Может за пределами офиса, в неформальной обстановке ты начнешь воспринимать меня иначе. Не как начальника, а как мужчину, что интересуется тобой, - и, сделав пару шагов, приблизился.

- Простите, Архип Алексеевич, но на свидания идти у меня нет времени… Вера ждет в саду, - задрав подбородок, ответила.

Архип тяжело вздохнул, сдаваясь на этот вечер, но не сдаваясь окончательно.

- Хорошо. Езжай к дочери, ты ей нужнее, - и, отвернувшись, быстро прошел в свой кабинет.

Глава 20

Непослушная

Прошла неделя после украденного поцелуя. Есения старалась находиться максимально дальше от начальника и по возможности если смотреть в глаза, то отстраненно, но с каждым днем это становилось все труднее. Его взгляд звал, манил, обещая сладостный водоворот. Вспоминая его натиск, поначалу злилась, а позже уже желала повторить, закрепить те зарождающиеся ощущения, но даже себе признаваться не желала, насколько Есению обескуражил поцелуй сахаляра.

- Архип Алексеевич, вот договора на обслуживание газового промысла на Юбилейном и пангодинских точках, - Есения положила толстую папку на стол перед начальником. – Как Вы и просили.

Тукаев медленно поднял взгляд, детально оглядев облачение своей помощницы, чуть задержавшись на выпуклости груди под белой плотной блузой, и прямо посмотрел девушке в лицо. Есения нервно поджала губы, но взгляд не отвела.

- Долго еще будешь от меня бегать? – ошарашил неожиданным вопросом.

- Что? – распахнула глаза, не понимая.

Тукаев поднялся из-за стола, швырнув папку на стопу других и опираясь ладонями о столешницу, подался вперед. Девушка отпрянула на полшага.

- Боишься меня что ли? – перевел взгляд на оголенную шею, где её волнение выдавала бьющаяся жилка, и снова посмотрел в упор.

- Не боюсь, Архип Алексеевич.

- Прекрати называть меня по отчеству, когда мы наедине! – вспылил, выпрямляясь. – Я хочу тебя как женщину, а эта официальность, - начертил крест ладонью в воздухе. - Напрочь отбивает желание.

- Простите, но Вы мой работодатель и я не могу иначе обращаться к Вам, - упорно стояла на своем Есения, словно издеваясь.

Хотелось бежать из его кабинета и спрятаться в подсобке, на складе, в туалете наконец, лишь бы не видеть его пронизывающего взгляда, желающего пробраться не только под подол ее платья, но и в голову.

- Чёрт! – выругался. – Достала ты меня, Ласка, - и стал обходить длинный стол, при этом не сводя взгляда с девушки.

Есения почувствовала, что от начальника исходит угроза и стала пятиться назад, но боялась отвернуться и дать деру. Положение обязывало оказывать уважение. И когда до выхода оставалась несколько шагов, резко развернулась и побежала. Схватившись за ручку, толкнула, вылетая на свободу ловким горностаем и лишь несколькими секундами позже сообразила, что перепутала комнаты, попав вместо приемной в конференц-зал. Тихо взвыла, ругая себя, за то что сама себя в угол загнала. Обернувшись, увидела в дверном проёме Архипа, с еле заметной улыбкой на лице. Глаза загорелись хищным блеском. Весь его вид сообщал о радости вида пойманной зверушки в силок.

Есения оббежала взглядом помещение и метнулась в дальний угол. Диваны стояли вдоль стен, освобождая широкий проход, стулья придвинуты к прямоугольному столу. Забежав за него, вцепилась в спинку высокого стула, нервно задышала. Понимала, что загнана, словно зверек хищником, и силы их неравны.

Тукаев сделав два шага внутрь комнаты, захлопнул дверь, отрезая путь побега. Комната погрузилась в полумрак. Лишь свет с улицы, что падал в окна сквозь вертикальные прорези жалюзи освещал замкнутое пространство, наполняя его интимностью, уединением.

- Архип Алексеевич, - визгливо крикнула идущему ей навстречу мужчине. - Опомнитесь! Что Вы творите?

Но Тукаев, не слушая ее, приближался.

- Поиграть вздумала, Горностаюшка, - произнес с улыбкой. – Поиграй, моя сладкая.

- Нет! Я не играю! Вы пожалеете! Не подходите ко мне! - выставила ладони в стоп-жесте.

Но сахаляр, уже почуяв добычу, словно медведь, напирал. Девушка металась от стула к стулу, а он обманными маневрами прыгал то справа, то слева, пытаясь ее изловить. В какой-то момент довольно расхохотался, еще больше заводясь.

- Сенька, ты понимаешь, что творишь сейчас? – шёпотом произнес, глядя в глаза помощнице. – Тебе сегодня не сбежать от меня. Ты готова уступить моим ласкам?

- Архип Алексеевич, взываю к Вашей совести в последний раз! Отпустите меня! – стояла и тряслась мелкой дрожью.

Не испуганно, а протестующе. Если бы Есения боялась его, Тукаев бы сдался и отпустил её. А так лишь сильнее распалялся. И, совершив резкий прыжок, перемахнув через стол, оказался рядом. Есения взвизгнула, когда ощутила мертвую хватку его пальцев на своем запястье. Попыталась вырваться.

- Не дури, синяки останутся, - приказал Архип.

Но понимая, что Есения слишком возбуждена от борьбы с ним, не слышит, отпустил запястье, присел и, ловко подхватив под бедра, усадил на полированную поверхность стола.

- Ах…, - только и успела сказать, не ожидая, что босс зайдет так далеко.

- Что, ах? Боишься меня? Ответь честно! – оперся ладонями по бокам от нее и посмотрел в глаза.

Даже при тусклом искусственном свете различался цвет ее голубых глаз. Но девушка лишь сглотнула и заморгала, при этом держась за мощные плечи мужчины. Тукаев опустил взгляд ниже, на губы, как бы раздумывая: целовать, не целовать, глубоко вдохнул, борясь с желанием. Проследил взглядом ниже, зацепившись за V-образный вырез на блузе и подняв руку, коснулся указательным пальцем ложбинки.

Девушка вздрогнула, но руку не отбросила. Сидела смирно, питая надежду, что он придет в себя и отпустит.

- Хочу расстегнуть пуговки, - поднял взгляд. - Позволишь?

Он спрашивал и ей бы отказать, но язык будто прилип к небу, парализованный потаенным желанием и огромным любопытством: "А что же будет дальше, если позволю?"

- Архип… Алексеевич…, нас могут увидеть, - проговорила дрожащим голосом, запинаясь.

Архип поморщился от очередного обращения.

- Сенька, не зли меня, - отмахнулся от ее страхов. - Заткнись, - и, присоединив вторую руку, стал расстегивать пуговки.

Есения не убирала ладони с плеч мужчины, сидела чуть вздрагивая от его умелых пальцев, что касались кожи, освобождая пуговки из петель. Дошел до последней, медленно развел полы блузки и потянулся, ладонями накрывая атласные чашки белья. Груди погрузились в его крупные ладони и мужчина простонал.

- Чертовски сексуальная, - посмотрел в лицо Есении. - Хочу снять его и потрогать соски, - поглаживал полукружия, но дальше не шел.

Есения с трудом сглотнула слюну и вздрогнула, безвольно опуская руки вдоль тела. Она стыдилась своих грудей. После родов на них образовались растяжки, потеряли упругость и форму и муж сетовал, что размер их не стал больше. Девушка комплексовала.

- З-зачем их трогать, - заикнулась от волнения и прикрыла их руками. - Так разве плохо? – посмотрела растерянно.

- Ты чего такая стыдливая, а? – выискивал в ее взгляде кокетство, но видел лишь смущение. – Можно подумать девственница!

Последнюю фразу почти выплюнул, поморщившись.

- Нет… У меня же дочь есть.

- А чего жмешься тогда?

- Боюсь, что увидят, не хочу чтобы меня осуждали, что я попала на должность через Вашу постель, - возвращая руки на стол.

- Никто не увидит, мы здесь одни, - и снова положил ладони на холмики.

Начал активно гладить, вызывая нервную дрожь по телу Есении. Поднял лифчик выше, обнажая горошины темно-розовых сосков на бледной коже.

Девушка молча подчинялась его дерзким ладоням. Прикосновения мужчины зарождали приятное томление внизу живота, полушария округлились, соски увеличились и призывали взять их в рот.

- Ляг на стол, - попросил Архип, надавливая на плечо Есении, и она подчинилась, касаясь полированной поверхности дерева.

Закрыла глаза, молясь, чтобы никто не вошел в зал.

Тукаев склонился над распластанным телом, так эротично выгнутом к нему. Он придвинулся ближе, раскрыв шире бедра, притираясь вздутой ширинкой к ее лобку. Ворох одежды мешал чувствовать женщину, но он заставил себя терпеть, лишь наклонился над ней и втянул один из сосков ртом. Жадно, властно, нежно. Есения охнула, вскинула ладони к его волосам. Мужчина осмелел, целуя попеременно оба соска, сжимая в ладони полусферы и рыча.

- Какая вкусная, м-м-м, - причмокивал, стонал и рычал мужчина, словно дикий зверь.

Гладил кожу живота и спины, сминая в ком одежду блуждающими по телу руками. Есения молча подчинялась и в который раз молилась, чтобы никто их не застукал. Хотя и время рабочее истекло, служащие могли так же задержаться, а охранник провести обход по зданию.

- Хочу тебя, Есения. Долго еще будешь мариновать меня? – оторвался от ее соска, громко причмокнув, нависая над ней.

Есения собиралась с мыслями, подбирая правильный ответ, но тут завибрировал настойчиво телефон в складках его брюк и Тукаев, выругавшись, нехотя отстранился от нее. Достав из кармана средство связи, приставил к уху. Выслушав абонента, расстроился и вовсе отошел к окну. Разговор по работе отвлек, и Архип стоял в свете полосок жалюзи, отрешенный от мира, погрузившись в проблему звонившего.

Есения, смекнув, что начальнику не до нее, сползла со стола и спешно удалилась из зала, на ходу протягивая пуговки в петли, ругая заодно и себя, что поддалась настойчивым ласкам шефа, более того они ей понравились.

"Что я творю?! Еще чуть-чуть и он бы задрал мне платье до талии и не снял чулки. А потом бы его уже не остановить! – бился в мозге вывод. – "Я должна благодарить того человека, что позвонил Архипу Алексеевичу".

Тукаев, переговорив с геодезистом, ударил ладонью по столу.

- Как удачно для тебя всё сложилось, Сения. Но ничего, я подожду, когда сама сдашься, я умею терпеть.

Глава 21

Меха

Рабочий день только начался, но Архипа гнало из офиса, и на этот раз он планировал его посвятить своей желанной секретарше. Выйдя в комнату для приема посетителей, застегивая пиджак, приказал:

- Есения, заканчивай работу и шустро надевай свой тощий пуховик.

Услышав нелестное мнение о своей одежде, Есения обиделась.

- Какой есть, зато честно заработанный! – коротко взглянув, насупилась и продолжила печатать текст.

- Ладно, ладно, не дуйся, - улыбнулся, смягчаясь. – Не наблюдаю исполнения приказа, госпожа подчиненная Рускова, - и поднял брови.

Тукаев привалился плечом к дверной раме, вложив в карманы брюк ладони, и любовался девушкой. Пшеничные волосы собраны в гульку высоко на затылке, в ушах все те же простые серьги с голубыми каменьями, но подчеркивающие ее глаза.

- У тебя три минуты осталось, - демонстративно посмотрел на наручные часы. - И время тикает, - оттолкнувшись от косяка, развернулся и исчез с в своем кабинете.

- Вот тиран! - в сердцах прошипела Есения, но повиновалась и пошла одеваться.

На вопрос "что им предстоит делать и куда они едут", Архип хитро окинул девушку взглядом и выдал странное:

- Тратиться. И позвони Гоголевой, пусть на пару часов займет твое место, чтобы работа волком в лес не убежала.

Еще раз оглядев девушку в старом сером пуховике, поморщился, пропуская служащую впереди себя, придерживая дверь.

Ехали минут двадцать, почти не стоя в пробке. На календаре декабрь и солнце, словно воруя день у полярной ночи, не светило, а тлело, абсолютно не грея и почти не давая света.

Есения не задавала вопросов, только поглядывала исподтишка на шефа, сидя рядом на сидении. Когда Тукаев приказывал, лучше слушаться и не лезть на рожон. Целовать и зажимать больше не пытался и Есения даже немного расстроилась. Архип и вида не показывал, что накануне чуть не овладел ею на столе, и ей уже стало казаться произошедшее фантазией.

Они приехали в торговый центр, и Архип велел ей покинуть салон. Есения если и удивилась, то промолчала, шествуя рука об руку с начальником. И только оказавшись внутри магазина сообразила куда и зачем привез ее Архип: ярмарка шуб.

Несколько раз в год приезжали представители меховых фабрик, предлагая свою продукцию. В наличии ассортимент предоставлялся ограниченный, но выбор из каталога расширял возможности для выбора покупателей, чем и пользовались многие жители Крайнего Севера.

Есения осторожно прошла в огромный отдел готовых изделий, жадно всматриваясь в блестящие меха: оттенки от молочного и голубого до бурого и черного. Норка, соболь, куница, мутон и даже рысь. Шубы короткие и длинные, шапки, платки не считая варежек, ушек и муфт, изобиловали на вешалках, манили примерить. В зале еще находилась пара потенциальных покупателей, присматривающихся к меховым изделиям.

Тукаев оглядел шубы на вешалках, приблизился к одной из них. потрогав изделие, скривился.

Продавец тут же оказалась рядом, спрашивая какой именно интересует мех, нахваливая одну из шуб.

- Крашенная, - проявил знания. – Натуральный окрас есть?

- Конечно, большая часть изделий природной окраски, - стушевалась продавец от неожиданного наезда покупателя.

Но навязывать не смела, чувствуя перед собой мастера распознавать качество люкс.

Архип прошел вдоль ряда, выцепив взглядом другую, выдернув с вешалки наружу, рассмотрел.

- Песец вуалевый, фермерский. Мех ровный без изъянов и на сильные морозы хорош, - рекламировала девушка изделие.

- Лиса недолговечна, да и к тому же серебристый мех не подходит нам, - обернулся и пристально посмотрел на Есению, что в этот момент разглядывала витрину с открытым ртом и взгляд начальника пропустила.

На некоторых шубах висели ценники, которые заметно шокировали девушку.

- На какую сумму рассчитываете покупку?

- Стоимость не важна. Важно качество товара. В Ваших интересах предложить нечто особенное, - ответил с нажимом, прямо глядя в глаза продавцу. – Либо мы закажем по каталогу и тогда процент с прибыли получит фабрика, а не Вы.

- Я вас поняла. Кажется, я знаю, что могу предложить, - исчезая в подсобной комнате, спустя пару минут вынесла эксклюзивный товар.

- Есения, что скажешь об этой?

Девушка до конца не понимала и в предположение, что они тут ради нее слабо верила, решив, что ему нужен совет, женский взгляд на вещь. У него могла быть любовница или он выбирал подарок матери, сестре.

"Что я о себе возомнила? В самом деле глупо размечталась о такой теплой и уютной красоте", - пожурила себя за самонадеянность.

Подошла к мужчине и пригляделась к шубе. Продавец тут же стала нахваливать изделие.

- Мы используем самые качественные шкуры баргузинского соболя. Это самый лучший в мире мех и на рынках мира его отрывают с руками. Посмотрите на ровный и гладкий ворс, на его блеск и идеально подобранные по оттенку шкурки…

Архип прервал поток ее заученных фраз ладонью, повернувшись к Есении:

- Тебе нравится эта шуба?

Есения потрогала гладкий бурый мех и утвердительно кивнула:

- Очень красивая.

- А размер у тебя какой?

- 44-46, - воззрилась недоуменно на начальника.

- Девушка, – взглянул на продавца. - Отведите в примерочную мою даму.

- Но, Архип Алексеевич, - запротестовала Есения. - Вы уверены, что шуба понравится той, кому вы ее подарите? Вы узнали все о ее вкусах? И размер…

- Иди, Есения, - подтолкнул девушку. - Не беси меня. Примерь и я решу подходит ли ей она или нет.

Секретарша подчинилась, следуя за продавцом. Вторая не вмешивалась в диалог, но не сводила глаз с Тукаева. Едва Есения скрылась в примерочной, приблизилась к Архипу и сладко пропела:

- Господин чего-то еще желает? Может кофе? – обращая внимание Тукаева на себя.

И в ее голосе, жесте тела звучало далеко не предложение кофе, а нечто иное.

- То, кофе, что мне варит мой секретарь, я не променяю ни на какое другое, даже если оно и лучше, - ответил в том же стиле, безразлично окидывая взглядом собеседницу.

Отвернулся и стал ждать свою модель, облаченную в меха, саркастично усмехаясь недовольству, что пробежало по лицу женщины.

Спустя пять минут из соседней комнаты вышла Есения. Шубка из рыжевато- коричневого меха с сединами на кончиках сидела идеально. Диагонально сшитые полоски меха облегали фигуру, подчеркивая изгибы тела девушки. Расклешенная внизу, длиной чуть ниже колен, заверяла в тепле и надежности в морозную погоду.

Глаза Архипа загорелись радостным блеском. Девушка выглядела королевой и усладой для его жадных глаз.

- Подойди ближе, - махнул к себе рукой. – Ага, хорошо, - оглядел с головы до ног. – Крутанись теперь.

И Есения молча повиновалась. Раз начальник требовал, надо подчиняться. Продавцы охали и пели дифирамбы шубе и то, как она подходит к волосам девушки. А модель в свою очередь все больше волновалась, от серьезности выбора и когда услышала цену этого шикарного изделия чуть не упала в обморок.

- Девятьсот пятьдесят тысяч.

- Не дешево, - спокойно констатировал Тукаев, внимательнее вглядываясь в лицо обалдевшей секретарши. – Какова окончательная стоимость, если мы ее купим? – вздернул бровь, обращая внимание на менеджера.

- Максимум что можем скинуть: сто тысяч.

- Хорошо. Половину наличными и остальное по карте. Устроит?

Продавцы заулыбались и засуетились вокруг богатого клиента. Когда одна из продавцов подошла к Есении, чтобы снять шубу с плеч и упаковать, Тукаев ее остановил.

- Оставьте, девушка в ней уйдет, - и пошел к кассе расплачиваться.

Есения пребывал словно во сне, до конца не понимая происходящего. Смотрела растерянно в спину своему начальнику. Спохватившись, вернулась в примерочную за своим тощим, как назвал его Тукаев, пуховиком. Любимым, верным, пусть и стареньким.

Едва выйдя из торгового центра, остановилась и задала вопрос:

- Архип Алексеевич, для кого куплена шуба?

Тукаев нехотя обернулся на голос подчиненной и, сделав два шага, встал впритык. Поочередно посмотрев в глаза цвета голубого апатита просто ответил:

- Для тебя, - и пожал плечами, будто только что оплатил флакон духов. – Пошли в машину, морозяка лупит под тридцатку, - и не давая девушке одуматься, схватил за руку и повел за собой.

Есения только открывала и закрывала рот, не в силах вымолвить слово. Мороз и правда кусал лицо, но она его не ощущала, настолько пораженная поступком начальника. А больше всего не давала покоя цена шубы.

Глава 22

Протест

Едва уселись в салон авто, Есения снова стала задавать волнующие вопросы:

- Архип Алексеевич, Вы же пошутили? На самом деле кому-то другому ее купили?

- Кому? – усмехнулся.

- Маме, сестре там…, ну, не знаю… может любовнице, - прошептала последнее слово смущенно.

- Если только будущей…, - не договорил, но Есения и так поняла.

- Вы рассчитываете…, что теперь я ею стану? – испуганно повернулась.

- Ты слишком много задаешь вопросов своему начальнику, - взглянул как на несмышленыша и взял старт с места, достаточно прогрев двигатель авто.

- Я не возьму ее, - тихо проговорила.

- Поговори мне еще, - и, включив громче радио, устремил взгляд на трассу.

Есения всю дорогу прокручивала событие.

"Как я могу принять подарок от него стоимостью почти в миллион? Немыслимо! Это злая шутка Тукаева. У богачей же свои причуды. Сегодня я покрасуюсь, а завтра он ее сдаст и скажет, что не подошла. Не может быть его подарок реальностью. А если может?" – вдруг испугалась еще больше. – "И тогда все поймут, что я сплю с начальником. Боже, а что скажет мама? Я продалась за шкурки зверьков, причем очень дорогие шкурки".

Как зайти в здание и предстать перед сотрудниками не знала. И первым ее встретила охранница на входе, Ольга. Тукаев задержался на улице покурить, встретив инженера по охране труда, и Есения обрадованно прошла в здание, уже придумав версию шикарного облачения.

- Сенечка, батюшки! – развела Оля руки. – Это что за шикардос такой? Так Вы на ярмарку меха ездили? – уже гладила мех на груди девушки, удостоверяясь в увиденном.

- Да, мы из торгового центра, - сдаваясь, призналась.

- Постой, - задумалась Ольга. - Он что ее тебе купил? – все больше округляя глаза от удивления.

- Нет, что вы, Ольга Евгеньевна, это для сестры! – быстро соврала девушка. – У нас размер одинаковый, вот он и взял меня на примерку…, ну, чтобы не ошибиться, - в конце фразы заметно сникая, глядя как тускнеет взгляд Ольги.

- Не знала, что у Тукаева есть сестра, - произнесла Ольга растерянно.

Есения поморщилась и, сказав, коллеге, что ей нужно работать, поспешила на верхний этаж, на ходу стаскивая соболя и пряча под мышку. Пакет с пуховиком оберегала не меньше, неся в другой руке. По пути удачно никто больше не встретился и, забежав в приемную, быстро повесила золотую шубку на вешалку в гардероб, села за стол. В обеденный перерыв все ушли в столовую и Есения, сняв теплые вещи, тоже поторопилась на обед.

Позже Архип ей позвонил и сообщил, что у него срочные дела и попрощался. Есения вздохнула с облегчением. Но рано радовалась. Гром грянул на следующий день.

Архип, страдая бессонницей последние годы, рано приезжал на работу и к началу рабочего дня успевал переделать многое из запланированного. Едва его секретарша появлялась в приемной, выжидал пять минут и просил подать кофе. Пил он его черный, крепкий, иногда с ромом или ликером, не опасаясь сесть позже за руль. В этом маленьком городке каждый знал друг друга и глаза закрывали на многое.

Взглянул на часы, отмечая прибытие служебного автобуса и, оставив дела, вышел из кабинета. Сел за стол секретарши и уставился на дверь, ожидая прихода своей правой руки. Включил компьютер, заполняя время ожидания.

Есения, слегка раскрасневшаяся, на ходу сняла шапку, расстегнула унылый пуховик и прошла в приемную, сразу не заметив сидящего за ее рабочим столом начальника, и, только услышав его бас, очнулась и замерла.

- Ой, напугали меня, Архип Алексеевич! – приложила руки к груди инстинктивно. – Доброе утро.

- Судя по твоему облику не особо, - и, склонив голову набок, скривил губы и оглядел ее внешний вид. – Все та же дряхлая унылость.

Есения моментально вспомнила о шубе, что осталась висеть в гардеробе и вдруг испугалась. А что если ее ночью украли?! И теперь шеф обвинит ее в безответственности и повесит долг выплачивать ему.

- Что-то случилось? – спросила осторожно, вглядываясь в лицо собеседнику.

Тукаев молча поднялся и, обойдя стол, приблизился к растерянной девушке.

- Почему "это" снова на тебе надето? – не скрывая брезгливости, оглядел ее стеганое пальто. – И где соболя, что я тебе вчера купил?

Есения метнулась к гардеробу, уже леденея от страха их там не обнаружить, но едва распахнула створки, тут же наткнулась носом в пушистый мех и шумно выпустила воздух, расслабляясь. Обернулась.

- Так вот она, тут висит, - раскрыла шире дверцу, показывая дорогостой.

Тукаев, по-прежнему сердито глядя, подошел ближе и, посмотрев в глаза растерянной девушке, задал вопрос:

- Почему не на тебе? Почему я снова вижу эту убогость? - прошептал зловеще.

- Но я не могу ее взять, она слишком дорогая для меня, - сообщила потерянно. – Подарите ее той, кто достоин такой красоты.

- Кому, выдуманной тобою сестре? – спросил саркастично. – Или матери, что умерла?

- Простите, - ответила печально.

И Архипа взорвало. Он вскинул руки и буквально сорвал с ее плеч пресловутый пуховик, надеясь никогда больше не увидеть его. Подойдя к окну, дернул за ручку фрамугу, распахнул створку и выбросил вещь на улицу, наслаждаясь полетом ее с в высоты третьего этажа.

- Что Вы сделали?! – спохватилась и подбежала к нему. – Вы что с ума сошли? Это же моя одежда!

Глаза - голубые апатиты, холодно сверкали от обиды и злости, готовые уничтожить противника.

- Собачья подстилка теперь, - и захлопнул раму.

Морозный воздух уже пробрался в помещение, освежая и отрезвляя их головы.

- Переодевайся, я жду тебя через десять минут в кабинете с кофе и папками документов на подпись, - не касаясь девушки прошел к себе, затворяя дверь.

Есения, не выдержав его давления, неожиданно расплакалась. Утирая слезы и шмыгая носом, разделась. Потом намолола кофе и загрузила в кофемашину, на автомате дозируя капли ароматного спирта.

Ей бы его возненавидеть, но разве можно испытывать такое чувство к человеку, что заботится о ней, даже если это и идет в разрез с ее мнением.

Весь день работала на автомате и если Тукаев и заметил ее припухшие красные глаза, то изобразил безразличие. От ее выёживаний порядком устал и инцидент с пуховиком стал завершающей выходкой.

Тукаев не оставил ей выбора. Выходить в -30 в одном пиджаке верх глупости, даже если до дома везет служебный транспорт. И начальник, как назло, проработал в офисе до самого конца рабочего дня. На его глазах надела соболя, признаваясь себе как мягко и комфортно льнет мех к телу, окутывая теплом и заботой. Жалость к зверькам загнала подальше, принимая суровую реальность жизни.

- Чудо как хороша в ней, оттенок меха подходит к твоим волосам, Горностаюшка моя.

- Перестаньте меня так называть, - попыталась напустить строгость тону.

- Как, скажи? – сделал три шага по направлению к подчиненной. - Тебе не нравится шустрый зверек или принадлежность мне?

Есения смолкла, боясь развивать тему дальше.

- Вы не оставили мне выбора. Архип Алексеевич, Вы - деспот.

- Знаю. С тобой по-другому нельзя. Пойми меня как мужчину, мне неприятен вид твоей старой и совершенно не греющей одежки.

- Но я не хочу принимать такую дорогую вещь, поймите меня правильно.

- А я могу себе ее позволить в отношении тебя и точка.

Они сошлись в поединке взглядами, каждый отстаивал свои права, не позволяя подчинить. Есения не могла просто взять и принять ее, а выплатить всю сумму понадобится не один год. Отказа он не принимал и она наступая на гордость пяткой, решилась.

- Хорошо. Тогда скажите мне прямо: сколько раз я должна переспать с вами за нее?

Глава 23

Цена подарка

Тукаев не ожидал ее согласия вот так вот неожиданно прозвучавшего, немного растерялся. Задумался, нервируя Есению. Хотел было ответить, что ничего не ждет, но оба знали, что это не так. Он безудержно ее желал с момента встречи в поезде и с каждым днем лишь укреплялся в желании обладать этой молодой мамой. Почему-то мысль, что она была беременная, рожала через сладкое женское место, возбуждала похлеще виагры и жажда заполнить ее маточный сосуд головастиками поднимала бурю в душе, мечту, что когда-то убила Валерия - надежду стать отцом.

Он и не думал шубой покупать ее тело. Тут он скорее проявил заботу о нравившейся девушки. Еще с поезда наблюдая ее изрядно поношенный пуховик, мечтал содрать его и заменить теплыми шкурами. Но ее предложение торга возмутило, и он разозлился. В ее глазах он выглядит тираном? Тогда он будет придерживаться ею созданного образа.

- До весны. Каждый день без перерыва, – выдал сурово и, заметив, как вытянулось ее лицо, добавил: - А в дни месячных - альтернативный секс.

- Но…, - растерянно захлопала глазами, рисуя картины измождения под ним. – Но это долго, я не смогу…, я не умею…, - запнулась, глядя в его глаза в надежде, что он пошутил.

Но Архип смотрел серьезно, не отрываясь. Идти на попятную не собирался.

- Ты молодая, выдержишь. И умная, научишься. К тому же рожавшая.

От последней фразы Есения разрумянилась. Быть мамой это одно, а вот когда мужчина упоминает через какую интимную зону ты ей стала - другое. Стыдливое чувство, уязвимое. Не в силах вымолвить хоть что-то просто кивнула, с ужасом осознавая, что отдает себя в сексуально рабство сахаляру.

- Договорились. А теперь составишь мне компанию за ужином в ресторане?

- Простите, но я сегодня обещала дочери поиграть с ней.

- Я соскучился по ее вопросам. Давай в выходные сходим куда-нибудь вместе?

- Хорошо, я сообщу Вере. Она несколько раз спрашивала о Вас.

Архип устал поправлять ее выканье, смирился. Решил, что хороший трах выветрит с ее головы уважение к начальнику и даже позволит чуток покомандовать на ложе. В позиции сверху. Не более. С него хватило бывшей жены, теперь он с женщинами стал строже, не впуская в сердце и не доверяя им.

Есения вся извелась пока спускалась к автобусу и, сев на последнее сидение, отвела взгляд в окно, надеясь таким образом спрятаться от любопытных глаз сотрудников. Но женщины, кто зашли в салон позже, не обратили внимания. А мужчины, уставшие после рабочего дня вообще не смотрели в ее сторону.

А вот по возвращению домой ее встретили пара удивленных глаз.

- Дочь, ты раздела какую-то богачку на работе? – мама отошла от двери, впуская дочь через порог, вытирая руки полотенцем.

Есения поморщилась от маминого юмора, все больше сникая. Соврать, как Ольге Евгеньевне, не получится. И все же признаться матери, что этот соболь в счет будущего секса с шефом, язык не повернулся. Мать хоть и была современных взглядов, но даже тут могла осудить.

- Смешно, мам, - наигранно улыбнулась, снимая шубу с плеч. - Я взяла ее в долг. Одна женщина купила дочери, а той не понравилась. Шуба провисела год в шкафу и она решила ее за меньшую цену продать, хоть что-то вернуть.

- Красивая какая, - Татьяна огладила мех со всех сторон, держа шубку на изгибе локтя. – Теплая?

- Очень.

- Ну и правильно, деньги заработаешь и вернешь потихоньку. А то твой пуховик мне уже глаза замылил, - потрясла ладонью перед лицом.

"И мама туда же! Сговорилась с Тукаевым что ли?"

Тут выбежала навстречу Вера из детской и обняла мать за талию.

- Я поскучала по тебе, мамулечка, - сияя глазами, посмотрела снизу вверх, но, заметив, как бабушка вешает новую шубу мамы, заинтересовалась вещью как будущая женщина.

- Баб, а из чего эта шуба? Из лисички? Лиса сбросила шкурку, чтобы маму греть? – уже трогала нежный мех зверька. – Красивый! Мам, - посмотрела на Есению. - А можно мне примерить?

Есения лишь кивнула, расплываясь улыбкой. Видеть дочь счастливой выше всего остального.

Вера, облачившись в дорогой мех, волоча по полу низ, подошла к большому зеркалу и любовно себя оглядела. Попросила ее сфотографировать, чтобы похвалится своим подругам в саду. Вдоволь навертевшись, изрекла:

- Ты поноси ее пока…, пока я не подрасту, хорошо, мама?

Есения и бабушка рассмеялись щедрости и практичности девчушки. За ними и Вера расхохоталась под общую атмосферу довольства.

Про поход в кафе с Архипом не сообщала вплоть до самой субботы, иначе дочь извела бы ее вопросами и нетерпением. Мать Есении в этот день ушла работать на суточное дежурство, что оказалось на руку самой Есении. Объяснять маме с кем они ужинают или придумывать историю не желала. Пока.

Глава 24

Кафе

- Вера, давай сразу договоримся, - Есения присела перед дочерью, глядя в родные глаза. – Ты скромно и тихо себя будешь вести в торговом центре и в кафе.

Девочка, сияя от предвкушения праздника, активно закивала головой.

- Мы вдовьём с тобою пойдем, мама?

- Правильно говорить: вдвоём, Вера. Но вообще-то нас пригласил дядя Архип, - призналась Есения и, выпрямившись в рост, загадочно взглянула на дочь.

- Архип?! – радостно воскликнула. – Он такой добрый…

- Ага, тебе все добрые, кто тебя балует. Все, Вера, выходим, а то Архип Алексеевич устанет ждать, передумает и не будет тебе никакого угощения.

Вера выскочила из подъезда вприпрыжку и замерла на тротуаре, глядя по сторонам, в поисках знакомого мужчины. Заметив Тукаева, стоящего у большого темно-зеленого авто, радостно устремилась ему навстречу.

Архип открыл заднюю дверцу и дверь рядом с водителем, приглашая девочек. Вера поздоровалась с Архипом, ловко забираясь на сидение, а Есения, опасливо оглядевшись по сторонам, спешно забралась внутрь машины.

- Архип Алексеевич, Вы хотите про меня грязных сплетен? – посмотрела с укором на начальника, когда он сел за руль. – Я же просила, чтобы парковались за углом, в начале дома.

- Да-да-да, - выворачивая руль, подразнил Тукаев. – Так и послушался тебя. Есения, ты меня стыдишься? – спросил серьезно, поглядывая в зеркало заднего обзора, следя за девочкой.

- Нет, конечно, но поймите я не хочу разговоров за спиной, - умоляюще произнесла.

- Они все равно рано или поздно будут. Смирись. И можно не обращаться по отчеству, когда мы не на работе, - повернулся к пассажирке.

- Я постараюсь, - ответила, насупившись.

- Да, приучайся слушаться начальника, - произнес с издевкой.

Вера с предвкушением ждала развлечений и, помня предупреждение матери, вопросов до конца пути не задавала.

Новый трехэтажный торговый центр, выстроенный в современном стиле с панорамными окнами и прозрачной крышей-куполом, вмещал в себе ряды продуктовых лавок, промышленных бутиков и парк развлечений. Итальянская пиццерия, кофейня с восточными сладостями и ресторан премиум-класса. Его и выбрал Тукаев для ужина.

Зал был поделен на несколько секторов для больших компаний и для рассадки до четырех человек. Вера впервые находилась в таком огромном и красивом ресторане. Есения ощущала неловкость, с непривычки находиться с начальником в нерабочей обстановке.

- Красиво выглядишь, - пристально оглядел девушку в теплом платье из джерси, вызвав слова благодарности и налет смущения. – Новое?

- Все Вы подмечаете, - подняла на краткий миг взгляд и снова уткнулась в меню. – Мама сшила. Она швея по призванию.

- Молодец мама! На новогодний корпоратив тоже сошьет?

- В офисе намечается праздник? – вскинулась.

- Что тебя так удивляет? – посмотрел Архип недоуменно. – Как и все корпорации мы отмечаем праздником достижения уходящего года.

Подошел официант и, приняв заказ, удалился. Вера в ожидании любимой пиццы и лимонада, откинулась на диванчик, смотрела мультфильм по смартфону Архипа. Его экран был больше и на протест Есении, что девочка может его повредить, прервал поток ее возмущений, вложив в жадные ручонки девчушки, осчастливив.

- Вы мне избалуете дочь, Архип Алексеевич, - укоризненно взглянула.

- Ты же баловать себя не позволяешь, - проникновенно прошептал, наклонившись к собеседнице.

- Я больше не пойду с вами в общественное место. Мне кажется, к понедельнику весь офис будет знать, что у нас был совместный ужин.

Официант принес поднос с заказанными блюдами и напитками, прервав разговор. Вера оживилась, но под строгим взглядом матери смиренно ждала, когда служащий ресторана накроет ей ужин.

- Скажешь, что гуляла с Верой по магазину и случайно меня встретила, а я из вежливости пригласил вас за столик.

- У вас на все заготовлен ответ.

- Мама, я хорошо себя сегодня веду? – вклинилась в беседу дочь и Есении пришлось свернуть тему.

- На большую жирную пятерку, Вера, - улыбнулась дочери.

- И я заслужила подарок? – склонила голову набок девочка, потягивая напиток через трубочку.

Мать закатила глаза от беспомощности и покорно вздохнула.

- Заслужила, Вера. Мою похвалу и поцелуй, - ответила серьезно, в который раз удивляясь хитрости и прямолинейности дочери при Тукаеве.

Архип искренне рассмеялся, по очереди оглядев спутниц.

- Я куплю тебе подарок, хорошо? – подмигнул, посмотрев на Веру.

Девочка закивала, радостно предвкушая, а Есения окинула злым взглядом шефа, но промолчала.

- Ешь уже, а то от злости переизбыток желудочного сока образуется, - насмешливо произнес Архип. – В этом ресторане самый широкий выбор дичи.

Есения скептически посмотрела в свою тарелку.

- Хотите сказать, что это – не курица? – пристально оглядывая мясные рулетики.

- Это - мясо тетерева.

- Ага, большая курица, - кивнула. - Боюсь спросить, что у Вас на блюде…, - растерянно уставилась на толстый стейк на его тарелке.

- Пряная медвежатина, - непринужденно ответил Архип, делая надрез на сочном куске мяса. – На, - протянул кусочек на вилке. - Зацени.

- Не-не, спасибо. Не хочу.

- Ну и зря. Не часто и в этом ресторане его можно отведать. Они же под запретом отстрела. Охотятся только на самцов, не ушедших в зимнюю спячку, представляющих опасность для людей и скота.

Есения завороженно слушала рассказ об охоте, воспоминания времен юности начальника, месяцы летних каникул, проведенных у деда якута, в поселке оленеводов. И узнала любопытную историю его рождения: отец Архипа, будучи геологом, в одной из исследовательской экспедиции познакомился с мамой. Вспыхнули чувства, но отец матери был против союза. Тогда она сбежала с отцом Архипа и стала жить в разведывательном лагере, пока не забеременела Архипом. Деду пришлось принять зятя и получить благословение, но с условием если родится мальчик, дать ему его фамилию. Алексей согласился.

- Ты сказал, что мама умерла…, - с грустью произнесла Есения.

- Да. Туберкулез. Мне было двадцать. Я еще учился в институте. Условия ее детства желали оставлять лучшего, что и отразилось на здоровье, - промелькнула глубокая тоска в глазах Архипа и он тяжело вздохнул.

Вера попросилась в туалет и сообщила, что хочет в игровую комнату, что организована была на входе в ресторан и Есения пошла отвести дочь, но задержалась в детской зоне.

Архип, расслабившись от сытого ужина и присутствия рядом желанной женщины, погрузился в мечтания и пропустил появление бывшей любовницы рядом со своим столиком.

- Здравствуй, Архип, - чувственно произнесла Олеся, не заметив, как подобрался Тукаев, сухо ответив на приветствие. – Один или с компанией ужинаешь? – опираясь руками о спинку стула Есении, продолжила допрос.

- Не один…, - произнес сурово, поглядев снизу вверх на женщину, давая понять, что не желает делиться подробностями. – А ты? – оглядел зал, в надежде выискать ее компанию. Знакомить бывшую любовницу с будущей отвратительно.

- А если я напрошусь к вам за столик, - кокетливо наклонила голову набок, напирала девушка, уверенная в своей неотразимости и желая пробудить в Тукаеве прежние чувства.

- Олеся, - подался вперед Архип. - Если я сказал не один, значит, у меня есть компания. И мы с тобой в последнюю встречу подвели черту в наших отношениях, - добавил сурово.

- Ты - эгоист и потребитель. Пользовался мной, когда тебе было удобно, а как насытился, так и отворот поворот дал! – наклонилась над столом, метая молнии и жаля претензиями.

- Как и ты мной, - не менее цинично ответил Архип, откидываясь на спинку стула.

***

Есения, поиграв немного с детьми, вышла из комнаты и отправилась к заказанному столику, но на полпути застыла, заметив элегантную брюнетку, стоящую возле Архипа. Ей не хотелось обнаружить свою связь с Тукаевым за пределами организации. Есения резко спряталась за разделяющую зоны ширму. От волнения сердце зашлось, отдаваясь пульсацией в висках. Она решила выждать время, когда незнакомка покинет их столик. Достав из сумочки косметичку и расческу, поправила макияж и переколола прическу, растягивая время. Подумала: если женщина не уйдет, вернется к дочери и не выйдет оттуда, пока Архип сам не придет за ними.

Но спустя несколько минут, стоя у зеркала, уловила движение позади себя. Женщина, заметив Есению, резко остановилась и их глаза встретились в отражении: настороженные голубые и агрессивные карие. Секундный поединок между прошлым и будущим, битва за чувства одного мужчины, и обе отвернулись, безмолвно понимая кто стоит в отражении напротив.

"И вот на Эту он меня променял? Не могу поверить…", - промелькнуло в сознании Олеси.

"Неужели эта красавица - любовница Тукаева? Не удивлена с его-то деньгами… А вот зачем ему я, не понятно…", - размышляла Есения, провожая взглядом убегающие на каблуках стройные ноги.

Глава 25

Приглашение

Есения дрожащими пальцами обхватила косметичку, выравнивая дыхание и направилась к Архипу. Он уже расплачивался по счету с официантом.

- Чай выпьем в другом месте. Согласна?

Из глаз убежали искорки веселья, а тело вибрировало напряжением. Рускова согласно кивнула, не задавая вопросов и делая вид, что никого не видела, а командирские замашки шефа принимала за норму поведения.

- Я Веру пойду заберу, а Вы одежду из гардероба.

При ее очередном обращении на "вы" поправлять не стал. Не до того было. Олеся бродила где-то по торговому центру и сталкивать их не хотелось. Как и обещал, повел Веру в отдел игрушек. И пока Вера, разбежавшись, жадным взглядом выбирала что же больше хочется, Архип, ухватив за запястье Есению, потянул на себя.

- Хочу, чтобы ты сегодня ночевала у меня, - шепнул на ухо Архип, обвивая рукой за талию девушку.

- Но мне Веру не с кем оставить. Мама на несколько дней уехала к подруге в Пангоды, - ответила с волнением в голосе, попутно рисуя непристойные картины.

Ладонь его жгла в месте прикосновения, пробуждая природный инстинкт. И Есения со стыдом призналась себе, что желает уступить и подчиниться настойчивости шефа.

- Я вас двоих и приглашаю. Куда же девочка без мамы…, - по-прежнему не отнимая ладони со спины Есении, произнес Архип.

- У нас нет сменной одежды, - попыталась отказаться, осторожно поглядев в глаза сахаляру.

- Так не проблема, купим, - повел плечами. – Пижамы и зубные щетки?

И видя, что Есения стоит на перепутье, додавил совесть.

- Тебе не отвертеться от меня, Есения, - с нажимом проговорил в волосы, опаляя горячим дыханием. – У нас уговор…, если ты забыла, - подключая запрещенный прием – шантаж.

Есения ни на день о нем не забывала, боясь приближения часа расплаты, немного отстраняясь, тихо сказала:

- Я сдерживаю обещания, Архип Алексеевич, - ответила, акцентируя на разнице в положении и вызывая недовольство.

- Опять меня доводишь?

- Иначе не могу, - расплылась в улыбке и, сбросив его ладонь, поспешила к дочери.

Они зашли в отдел нижнего белья и трикотажа, и Архип приказал им выбрать одежду для сна, шепнув при этом, что предпочел бы на Есении сорочку из кружева для первого раза, а последующие без всего. На что Есения показала ему скромную фигуру из трех пальцев. Тукаев расхохотался, махнув головой в стороны от ее дерзости.

Вера, довольная новой мягкой игрушкой и тем, что в супермаркете Архип купил торт, смирно сидела в салоне машины, клюя носом.

Тукаев жил в элитной новостройке, что не удивило Есению. Большая освещенная парковка, огороженная детская площадка и ряд полукруглых лавочек с навесом. Мини-парк из хвойных кустарников и лиственных деревьев, в центре которого стояла ротонда, унизанная цветной гирляндой.

- Крутенько Вы живете, господин начальник, - не удержалась от сарказма.

- Ждешь, что покраснею от стыда? – улыбнулся по-доброму Архип. – Владельцы нескольких домов на свои деньги обустроили детскую площадку и зону отдыха. Выходи давай, - наклонился и толкнул ее дверцу.

Вытащив полусонную дочь, подождала Архипа и, поравнявшись с ним, пошла следом.

Жилище начальника впечатлило не меньше. Просторный квадратный коридор с тоннелями в смежные комнаты в скандинавском стиле: нейтральный светло-серый тон стен с обильной подсветкой по обеим сторонам и большой встроенный шкаф в нише.

- Давай, раздену тебя, - протянул руки Архип, касаясь ворота шубы и Есения потупила взор от двусмысленности сказанной им фразы.

Повела плечами, освобождаясь от соболей, ощущая обжигающие сильные пальцы мужчины через трикотаж платья.

- Благодарю, - ответила, не поднимая взгляда и переключилась на раздевание дочери.

У Веры по пути в квартиру к Архипу сонливость исчезла как по волшебству. Девочка с любопытством осматривалась, и без стеснения прошлась по комнатам с приглашения Архипа, таща за собой купленную игрушку – енота.

- Большой дом…, красивый, - высказалась Вера. – А зачем Вам столько комнат?

Архип усмехнулся, глядя в любопытные глаза девочки, метнул взгляд на напряженную мать и, присев напротив, сровняв рост, пояснил:

- Для гостей. Чтобы им было со мною не тесно.

Вера, удовлетворившись ответом, вздохнула и прижимая к себе игрушку, важно заявила:

- Мне нравится тут. А мы чай пить будем? – и повернулась к матери. - Мама?

- Конечно, Вер, куда же без десерта, - усмехнулась и перевела взгляд на Тукаева, встретившись с его смеющимся взглядом.

Такая же просторная кухня в белых тонах и небольшим столиком на четыре персоны казалась с обложки журнала, и чистота, царившая в комнате, не укладывалась в голове Есении. Лишь несколько тарелок, полотенце и рабочая кофемашина напоминали о том, что в квартире живут.

- Удивляет стерильность на камбузе? – спросил Архип, доставая набор кружек.

- Есть такое. Но я не удивляюсь порядку, если живете один, - нарезая торт на треугольники. – С Вашим педантизмом.

- Я купил ее с отделкой, готовой кухней и санузлом. Остальные комнаты обставлял по своему вкусу.

В непринужденной беседе прошло поглощение десерта, а когда Вера пожелала домой, Тукаев ей лично предложил заночевать в одной из комнат. Девочка, загорелась глазами, но прежде, чем согласиться, спросила маму и, получив согласие, с радостью поспешила в ванную комнату, умыться и переодеться ко сну.

Глава 26

Голодный

- Я очень рад вас видеть у себя, - проникновенно сообщил Архип, когда они остались вдвоем, сидя на диване. - Не жалеешь, что останешься на ночь? Что я затащил вас в свое логово?

- Вы хитрый лис, Архип Алексеевич, - ответила игриво.

- Сейчас по губам нашлепаю, если еще раз меня по отчеству назовешь, - послал тяжелый взгляд Тукаев.

И Есения поверила в угрозу, улыбка сошла на нет.

А Архип тут же представил, как шлепает ее по губам головкой члена, приоткрывая рот, пытаясь проникнуть глубже, на максимальную длину и чуть не застонал. Ему до боли захотелось трахнуть свою подчиненную. Долго, тщательно, до крупных капель пота на теле, до изнеможения и во все отверстия.

- Если Вы решите выполнить угрозу, - тоже показала характер. - Я верну Вашу шубу и уволюсь.

- А кто тебе это позволит, а, Сенька? – Архип встал и навис над девушкой, опираясь на грядушку дивана.

Девушка невольно откинулась назад под натиском его большого тела, испуганно вскинув глаза.

- Ты готова сегодня со мной лечь в постель?

Есения захлопала глазами, понимая, что оставил их он у себя для одной цели. Не то, чтобы она боялась заниматься сексом, просто не понимала его рвения к ней и эту жажду обладания.

- Рано или поздно, но это должно случиться, - нервно облизала губы, ожидая его дальнейшую реакцию.

- Вот как ты расцениваешь, да? – усмехнулся, отстраняясь. – Предупреждаю еще раз: мне нужно много и долго и, если тебе нездоровится или ты устала, лучше откажи сейчас и мы разойдемся по разным комнатам. Ибо, пробудив зверя, потом уже не остановишь.

Есения отвела взгляд, не в силах выдержать полыхающие желанием угли, пожирающие ее тело вместе с одеждой. Она знала свой темперамент и он не соответствовал сахаляру. Зная наперед, что разочарует его, все же дала согласие кивком. Чем скорее озабоченный шеф убедится, что ошибался на ее роль любовницы, тем легче станет всем жить. Возможно она даже переведется на другую должность и они будут видеться сугубо по деловым вопросам.

- Я схожу в душ?

- Нет, - отверг пожелание. - Хочу слышать твой родной запах, твой пот и как пахнет твоя киска, а не запах моющего средства.

Есения снова смутилась от его прямолинейности, что случалось регулярно в его присутствии. Но Архип уже запряг свою похоть и отступать этой ночью был не намерен.

- Я схожу проверю как там Вера спит, - поднялась с дивана, оправляя платье.

- Конечно, но не задерживайся, - голосом с хрипотцой произнес, облизнув нервно губы.

Вера тихо посапывала, обняв енота, что купил ей Архип. Не смотря на сильный мороз за окном, в жилище Тукаева было комфортно и девочка раскрывшись, спала раскинув ноги. Есения подоткнула одеяльце под дочь и вышла из комнаты, прикрыв дверь.

Секс с сахаляром ее страшил. Но она сама предложила, на пике благодарственных эмоций. А он не отказался. А наоборот воспрял, открыто намекая на отношения стать постоянными любовниками. И большинство женщин согласились бы не раздумывая, но не Есения. Но мосты разведены и обратная дорога закрыта. Сделав пару глубоких вдохов, вошла в зал. Глаза привыкли к темноте, отыскав мужчину охнула: Архип, полностью обнажившись, сидел на диване слегка раскинув ноги. Смуглое крупное тело вибрировало желанием и девушка на миг прикрыла глаза.

- Иди сюда, пугливая. В конце-то концов не есть же я тебя собираюсь, - хохотнул и подался ей навстречу.

Есения сделала два шага и остановилась, встретившись с его глазами.

- Разденься сама, хорошо? А то я боюсь порву твою одежду от нетерпения, а тебе в ней домой возвращаться.

Есения послушалась, стащив через голову трикотажное платье в “лапшу” вместе с трикотажной майкой. Скатала теплые колготы. Сложила аккуратно, повесила на спинку стула. Смущению не было предела. Тукаев не сводил с нее глаз. Этот мужчина подавлял аурой властности, в тоже время ей не претило повиновение ему. Интриговало. Захотелось утвердить свою сексуальную привлекательность на этом мужчине, подарить ему удовольствие, обретя маленькую власть над могущественным человеком.

- Как Вы любите заниматься сексом? – спросила в своей манере, вызвав недовольство Архипа.

- Есения, еще раз услышу от тебя "вы" когда мы наедине, - проговорил грозно. - И твой рот узнает всю глубину моей любви.

- Я поняла, исправлюсь…, - сглотнула нервно. - П-просто привычка.

- Иди сюда, - притягивая за талию ближе. - Я люблю по-разному, глубоко и долго, - посмотрел в глаза. - Такой ответ принимается?

- Я попробую. У меня только один мужчина был.

- Я научу, - подталкивая за крестец, приблизил к себе. - Сама немного поруководишь? Иначе я боюсь тебе навредить, хочу тебя словно зверь в гоне.

Есения кивнула и потянулась расстегнуть лифчик, борясь со стеснением. Хотелось нравиться мужчине, пусть и ради секса, а грудь утратила девичью форму, слегка провиснув. Едва сняла как она налилась словно яблочки. Соски окаменели, засвербели.

- Какие красавицы, малышки совсем, - Архип накрыл их ладонями, полностью поглотив и слегка сжав. – М-м-м какая нежность…, блядь, не донесу свою сперму до киски, кончу сейчас, - резко отнял руки.

Потянулся на край дивана и достал пакетик, зашуршал, нервно вскрывая. Член вздыбился, дергался от волнения, и он не сразу смог натянуть на него презерватив, выругался.

Есения завороженно смотрела на его действие словно на порнофильм со стороны, не веря, что она главная порнодива.

- Иди сюда, - накрыл лобок горячей ладонью и Есения выгнулась, прикусив губу, невольно схватив за волосы мужчину.

Подцепив трусики, быстро стянул до колен и они безвольной тряпицей упали на ковер. Одна его ладонь властно схватила за попу, тогда как вторая бойко ощупывала промежность. Есения всхлипнула, за несколько месяцев отвыкнув от половой жизни, от влечения, которое медленно выбиралось наружу.

- Нравится как я тебя трогаю?

- Да, - тихо ответила, не открывая глаз.

- Хочу быть грубым, предупреждаю сразу.

Девушка покорно кивнула. Теперь уже идти на попятную не имело смысла. Решила, что одну ночь-то переживет, а там может ему не понравится и он сам не пожелает ее.

Архип больше не мог терпеть. Толкнув на себя девушку, вынудил раскинуть бедра и направил рукой член в ее пульсирующую ложбинку, сходу вошел до конца. Зарычал. Она пискнула.

- Наконец-то в тебе, - начал двигать тазом вверх-вниз. - Охуенная какая и пахнешь женщиной.

Есения прижалась лобком, привыкая к его толчкам, ощущая, как наполнилась чужим органом вагина, как расправляет складки, привыкая к большому размеру. Вцепившись в его плечи, пыталась противостоять нарастающей скачке. Не смотря на то, что была сверху, казалась сама себе тряпичной куклой, которую мотыляет стихия.

Каждый его толчок был активнее предыдущего, глубже и жарче. Мужчина рычал, стонал, сжимал ее ягодицы, впивался в груди, всасывая и кусая соски, делая больно, но Есения подчинялась, стараясь доставить мужчине максимум удовольствия.

- Не могу больше, - сделав финальный рывок, излился, содрогаясь всем телом, сжимая девичье тело, что так долго добивался и наконец заполучил.

Уткнулся влажным лбом в ее ключицу, приводя дыхание в норму, гладил тело девушки и какое-то время молчал. Есения даже заволновалась, тихонько позвала, впервые назвав начальника только по имени.

- Хм, - поднял голову и посмотрел снизу вверх. - Секс отбил твою память, оставив самое нужное.

- Перестаньте, ой, - тут же приложила пальцы к губам. - Перестань шутить.

- Другое дело, - смягчился. - Так и быть сегодня не накажу. А вот теперь можно и в душ сходить, - высвобождая ослабленный член в презервативе.

Тукаев настроил воду и позвал девушку обмыться. При ярком свете потолочных ламп Есения сконфузилась, прикрывая груди рукой и прячась от жадного взгляда. Но гораздо больше волновало другое: как после секса с ним работать?

Глава 27

Отвернулся

Тукаев, приняв наспех душ, покинул комнату, оставил под теплыми расслабляющими струями Есению. Девушка понежилась от души еще немного, оттягивая встречу. Архип обещал ей долго и жарко, а то, что произошло, скорее походило на взрыв, замыкание. Она толком и не поняла процесс, только начав привыкать и получать удовольствие, как он закончил.

То, что осталась без оргазма не сильно переживала, зная, как ей нелегко его достичь, и после родов муж все реже стал с ней спать, а в последний год и того пересчитать по пальцам, учитывая его образ жизни. А когда она стала догадываться о его походах налево, самой стало противно. Несколько раз посмотрев эротику, лаская себя, доводила до пика, но тело хоть и получало разрядку, в моральном плане сникала все больше, чувствуя себя ветхой, никому не нужной старухой.

Вытерлась насухо и, обернувшись полотенцем, вышла в коридор. Слабый свет исходил из кухни, и она потянулась на него, тут же почуяв сигаретный дымок и прохладу сквозняка по ногам. Подошла ближе и заглянула в дверной проем: Архип стоял у окна, одетый лишь в трико и курил в форточку, не оборачиваясь, произнес:

- Иди в постель, здесь сквозит, простынешь еще.

- К дочери лечь или…

Сама не знала, хочет ли побыть еще с ним или уйти и закутаться в одеяло, прижав к себе тельце девочки.

Мужчина напряг спину, делая паузу, желая что-то сказать, но лишь выпустил клубок дыма, промолчал, давая самой сделать выбор.

Есения, прикусив губу, молча развернулась и ушла в зал. Собрав свои вещи, вернулась в комнату, где спала дочь, чувствуя себя использованной и отвергнутой. Слезы навернулись на глаза, проступив обидой. Думала, будет радоваться, что обошлось одним разом, а ощутила боль.

Надев трусики и майку, скользнула к дочери под бок, уткнувшись носом в темечко ребенка, наслаждаясь запахом родного человечка. Так сон ее и сморил.

Архип еще постоял у окна, охлаждая тело и разум. Выкурив две сигареты вместо одной, наконец вернулся на диван и долго лежал на узком ложе, анализируя произошедшее.

"Я даже не поцеловал ее, точно, что животное! И она не успела кончить. Но идти на второй круг? Девчонку стоит поберечь, видно, что давно не трахана. Замужем была, а опыта нет. Впервые в жизни у меня такая скромная любовница. Но тем интереснее будет ее раскрыть".

На обещанных себе целях и отключился.

Есения проснулась от того, что онемела рука, отозвалась колючей болью в плече. Попыталась высвободить ее и тут поняла, где она провела ночь: в гостях у шефа и накануне у них был секс. Но мысль о самобичевании не успела дать ход: проснулась дочь.

Девушка вытянула руку, прижатую телом Веры, растерла, возвращая чувствительность. Мысли, словно сурикаты замельтешили, обгоняя друг друга и ни одна не казалась верной. Как вести себя с начальником теперь не знала.

- Мама, ты тоже проснулась? А ты хорошо спала на дядиной кровати? – Вера села на постель, выбравшись из-под одеяла и изучающе смотрела на мать.

- А ты? Хорошо спала? – повторила вопрос мать.

Девочка улыбаясь, часто закивала.

- А что мы у дяди будем кушать? А тортик остался или такие пирожные как в трамвае, ой, - смолкла, сделав удивленное лицо. - В поезде?

- Вера, ну откуда у дяди пирожные, а? Он что бакалейная лавка и печет их ночью вместо сна?

Девочка захихикала, представив Архипа в фартуке и колпаке, работающим в булочной.

Дочь еще задавала вопросы, елозила по кровати не желая вставать с нее, мама отвечала и дергала одеяло, пытаясь заправить постель, уже встав на ноги, когда в дверь раздался стук и обе замерли, повернув головы в сторону выхода.

Хозяин приоткрыл ее и просунул голову.

- Я слышу, как вы шуршите, два горностая, - раскрыв шире дверь прошел в спальню. – Вас в лес брать нельзя, - скривив рот, смотрел поочередно то на мать, то на девочку.

Есения, одетая в майку и трусы смутилась, не зная куда бежать. То ли под одеяло прятаться, то ли наспех натягивать платье. Тукаев задержал взгляд на ее голых и длинных ногах и его передернуло от желания. Но он тут же взял себя в руки, заговорив с девочкой.

- Вера, ну как спалось тебе? Не жалеешь, что осталась ночевать у меня?

- Я хорошо спала, крепко, дядя Архип. – немного подумав, спросила: - А что я буду есть?

- Вера! – гаркнула Есения. - Разве такое спрашивают?

- Зато честно, - рассмеялся Токаев. – Одевайся, умывайся и что там еще делают маленькие девочки по утрам и приходи на кухню.

Мазнув напоследок взглядом по Есении, вышел из спальни, ускоряя одевание гостей.

Есения, не раздумывая кинулась к одежде. Надев сразу платье и колготы, облачила и Веру, лишь свитер и теплые штанишки оставив на выход. Посетив туалетную комнату, поспешили на кухню. Там уже витали ароматные запахи и у Есении от предвкушения заурчало в животе.

Архип жарил тосты, немного задымив столовую. Вера села на стульчик в ожидании завтрака и, посадив рядом енота, поглядывала на мать и Архипа. Есения боялась, что дочь станет задавать каверзные вопросы относительно ночевки и строго посмотрев на дочь, губами прошептала: помнишь, о чем я тебя предупреждала? И получив понимающий кивок, расслабилась. Смотреть же в глаза Тукаеву нарочно избегала или взглянув украдкой, тут же отводила взгляд, вспоминая ночной секс и была рада присутствию дочери, разделяющей границу. Архип в свою очередь на протяжении всего завтрака подолгу задерживал свой взгяд на Есении, жалея, что не имеет возможности компенсировать прошедшую ночь и еще раз насладиться долгожданной женщиной.

- Спасибо за ресторан, ночлег и завтрак, Архип Алек…, - осеклась, завидев грозный взгляд мужчины. – И все сопутствующее вечеру, - тихо добавила, уже стоя на пороге.

- Это вам спасибо за то, что разнообразили мой выходной день и насытили эмоциями… вкусными и горячими, - добавил вкрадчиво.

Тукаев отвез семью Русковых домой и Есения, попросила высадить их у продуктового магазина. Архип нахмурившись, спросил:

- Прошедшая ночь ничего не изменила, я смотрю.

Есения вздохнула глубоко, отвернувшись к окну. Собравшись с духом, повернулась и выпалила:

- Но ведь так и есть: Вы мой начальник, я подчиненная. Если, конечно, я не буду уволена с понедельника, - тихо произнесла, глядя перед собой.

- Хорошего же ты обо мне мнения, Есения.

И больше ничего не добавив, доехал до торгового павильона и остановил авто. Нацепив фальшивую улыбку, попрощался с Верой. А по Есении лишь мазнув взглядом, сказал:

- До встречи в офисе.

Закурив, сидел и размышлял: "Неужели настолько противен, что она готова уволиться? Да, я торопился и был неправ, не оставив спать с собой, но и Есения могла бы быть мягче и понять мои чувства. Тем более с нами была ее дочь. Что могла подумать девочка, увидев нас спящих рядом?"

Есения прокручивала утренний разговор, вспоминала как Архип поимев ее, сразу отправил в спальню, а утром никак не проявил прежних чувств, чувствовала себя обиженной и разбитой. Но, поразмыслив к утру рабочего дня, решила, что так будет лучше, если шеф охладеет и жизнь пойдет прежним спокойным руслом. Подобный исход она предвидела и это ее не удивляло.

Глава 28

Сардаана

К понедельнику эмоции от субботнего свидания улеглись. Есения с волнением ждала, как поведет себя с ней Архип. Теперь она не знала, чего ей хочется больше: чтобы начальник по-прежнему ее домогался или, попробовав, остыл. Архип, ощущал себя наглым потребителем, эгоистом, любовником-неудачником, берущим девушку нахрапом. Не удивится, если она ему откажет в следующей встрече. Решил доставить букет цветов через курьерскую службу и выбор пал на розовые лилии, ближе всего подходящие под символичные цветы народа его второй половины: якутов.

Есения оделась с особой тщательностью. Кремового цвета платье из тонкой шерсти по фигуре, волосы заплела в две косы, пустив по груди. В ушах серьги из серебра с хризоколлами* и в комплект им шнурок с подвеской. Глаза подвела голубыми стрелками, на губы нанесла коралловый блеск. Сегодня Есении хотелось выглядеть особенно привлекательной, не хуже чем в день похода в ресторан. И причина была тому проста: подогреть интерес Архипа. А обвинить в распутном облике ее было не за что. Довольно оглядев себя в зеркало, отправилась на работу. Каково же было ее удивление, когда проходя через проходную, ее окликнул охранник и передал ключи от приемной. Есения немного расстроилась, решив, что Архип нарочно отодвигает момент встречи, не желая смотреть ей в глаза в рамках рабочей обстановки.

Зайдя в свой кабинет, медленно разделась. Эйфория от парадного облика отошла на второй план.

"Со мной и правда что-то не так. Прав был муж, называя меня мумией, поленом. Вот и Тукаев, попробовав меня и утолив интерес, охладел. Обидно, хотя я не жаждала попасть в его постель", - печально размышляла Есения, разбирая папки с документами.

В начале девятого пришло сообщение от Тукаева и Рускова, волнуясь, не сразу его открыла, боясь прочитать сухие и колючие строки. Решившись прочитать, расслабилась: Архип сообщал, что с утра заедет в банк и раньше обеда его не стоит ждать. Никакого теплого приветствия или как она себя чувствует: сугубо деловой тон, будто и не было страстного и жадного соития накануне.

Собрав самообладание в кулак, влилась в рабочие моменты, и когда постучали в дверь приемной, испуганно дернулась. Обычно визитеры сразу переступали порог, а уж потом спрашивали про начальника или обращались к секретарше с просьбой. После ее окрика "войдите", дверь распахнулась и появился молодой парень с букетом розовых лилий.

- Курьерская доставка для Русковой Е.Е., - озвучил незнакомец. - Это Вы?

- Я…, - растерянно созналась.

Паренек сделал несколько шагов к ее столу и подал букет.

- Тогда вот здесь распишитесь, - и протянул накладную.

- А от кого? – взглянула в лицо парню, после того как поставила подпись. – Здесь есть карточка? – оглядела букет.

- Карточки не было. Я всего лишь курьер, - пожал плечами юноша.

Улыбнувшись, попрощался и вышел из приемной.

Лилии издавали аромат тропического лета: тонкий, сладкий, манящий. Среди морозной зимы видеть их и чувствовать было особенно приятно. Отыскав вазу в шкафу, налила в нее воды и поставила цветы на тумбу.

- Оказывается, суровый начальник может быть романтиком, - прошептала, глядя на дерзко торчащие тычинки внутри нежных цветков.

Есения, улыбаясь, вернулась за рабочий стол. Душа ликовала. Но спустя некоторое время радость её поугасла. Все, кто приходил из сотрудников и замечал букет, ее парадный образ спрашивали: кому цветы? У вас день рождение, Есения? А на отрицательный ответ делали вывод о тайном поклоннике девушки. Рускова к обеду уже и сама стала сомневаться, что они от Архипа. Кто-то приписывал ей в ухажеры Штольца, другие грешили на одного из молодых водителей, зная, что Есения девушка свободная, понимающе кивали и улыбались. И к приходу Тукаева нервы Есении так накалились, что вместо приветственной улыбки она встретила его настороженно.

Архип появился в дверном проеме, заполнив все его пространство. В полушубке и меховом головном уборе, покрытым снегом, напоминал оленевода, а горящий прищуренный взгляд выдавал бывалого охотника. Есения поежилась то ли от холода, принесенного на одежде, то ли от пристального внимания.

- Здравствуйте, - обратилась по привычке и замолкла, не зная, что еще сказать.

Архип, прикрыл за собою дверь и, сняв шапку, отряхнул оттаявший снег на пол. Тоже самое сделал с воротом полушубка, при этом неотрывно глядя на девушку, будто видел впервые и она его удивляла. Подошел к столу вплотную и, нависая, вгляделся в черты лица.

- Красавица…, только стекляшки надо заменить на каменья, - акцентировав взгляд на серьгах и кулоне. – Я соскучился.

Есения, обескураженная, сидела, не шевелясь, позволяя себя осматривать, словно зверушка в яме, в надежде, что охотник передумает и выпустит на волю. И, не дожидаясь ее ответа, схватив за затылок, притянул к себе. Накрыл горячими губами ее раскрытый от удивления рот. Есения подалась навстречу, впуская его нахальный язык, утопая в сладкой неге. Тихонько застонала. От него пахло морозной свежестью, табаком и нескрываемым желанием. Опомнившись, завозилась и, упираясь в плечи, отстранилась. Страх быть застигнутыми переборол чувство удовольствия.

- Прекратите! Нас увидят! – зашипела, взволнованным голосом, глубоко дыша.

- По херу! – резануло ее слух. – Мне нет дела до других, - прорычал, по-прежнему придерживая ладонью ее затылок.

- Меня пожалейте, Архип Алексеевич! – взмолилась, выгибая шею.

- Чёрт, снова ты мне выкаешь! – резко отпустил и отстранился, наблюдая, как Есения приглаживает волосы. – Даже после секса твое отношение не поменялось. Упертый Горностай! – сурово заключил.

Есения, измученная думами, уже не радовалась его вниманию. Пробудить слухи о любовных отношениях с начальником для нее болезненная тема и, вступая в отношения, она понимала возможные последствия, но не была готова. Отвела взгляд, устремив его в монитор. В этот момент зазвонил стационарный телефон, притянув ее внимание. Архип осмотрел секретарскую. Заметив букет, задержал взгляд. Еще раз взглянув на Есению, занятую беседой, развернулся и прошел к себе в кабинет, на ходу скидывая полушубок.

- Звонил геодезист, - крикнула в открытый проход. – Когда ему назначить встречу?

- Чего ты кричишь, Есения? - Архип неспеша вышел из кабинета, расстегивая пуговички на манжетах и закатывая рукава до локтей.

Есения невольно вспомнила эти сильные руки, ловкие пальцы, что мяли груди, ягодицы и проникали внутрь. Зарделась. Чуть запнувшись, повторила вопрос.

- Я переговорю с Германом и мы решим.

- Хорошо, - ответила автоматом.

- От кого цветы? – держась за ручку двери, кивнул в сторону букета.

- Я не знаю…, - захлопала глазами от удивления. Она-то уверилась, что от него. – Курьер принес…, - еще больше недоумевая.

- Пахнут, - еще раз посмотрел на букет. – Тебе нравятся? – взглянул в упор.

- Красивые, - ответила осторожно.

Признаться или открыто спросить от него ли, она не смогла, все больше обрастая вариантами: от кого же букет?

- Принимаешь ухаживания от другого? – спросил ровно.

- Да не знаю я от кого они! – вскочила из-за стола. – Не было карточки.

- Но получить приятно было?

Есения начала злиться, не зная, чего добивается Архип своим допросом. И пока она раздумывала, что ответить, он вернулся к себе, вынуждая Есению броситься вслед.

- Думаешь, я ветренная, да? Строю глазки тут всем, - гневалась. – Отчего такое недоверие?

Архип резко остановился, грудь его напряглась и опала. Развернувшись, двинулся к Есении и она вынуждена была прижаться к стене, глядя снизу вверх на суровое лицо. Выбросив руку вперед, уперся ладонью над ее головой и тихо сказал в макушку:

- Это сардаана, цветок моего народа. Человек, даря ее другому отдает частицу своего сердца, - Есения слушала Архипа с замиранием. – Жаль, что не дикая с поля, но до лета долго ждать. Поэтому слушай меня внимательно: если не собираешься хранить мне верность, разбегаемся сразу, мне этого не надо.

"Если бы ты знал обо мне чуть больше, так бы не говорил, - подумала, но произнести не решилась. Подняла взгляд встретившись с его.

- Значит, цветы от тебя, - сказала утверждая.

- От меня.

- А почему сразу не признался? К чему эта клоунада? – раздула ноздри.

- Нравишься ты мне, - потрогал выбившуюся прядь.

- И?

- Проверить тебя хотел.

- Архип, ты издеваешься, да? Я не знала, что думать, а ты меня еще и троллишь.

- Сенечка, ты когда злишься меня тоже заводишь, - с налетом улыбки произнес Архип. – Мы сегодня встретимся? – спросил с надеждой.

- Ни за что! – и пролезла под рукой, убегая в сторону приемной.

- Что? Ты забыла с кем разговариваешь, да? – игриво.

- Не забыла. Вы - мой босс и мы на работе.

- О, как заговорила! Ловко увернулась, - Архип надвигался на девушку. – А ну вернись, мы не договорили… Есения!

- А время обеда, Архип Алексеевич! – и демонстративно постучав ноготком по циферблату, вильнув задом, выбежала из комнаты в холл.

- Вот же сучка хитрожопая! – произнес с улыбкой. – Ничего, еще поймаю тебя и не раз.

Сардаана* - цветок счастья, священный для народа Саха, лилия Даурская.

Глава 29

Дядя

Есения нежилась в постели, позволяя такой подарок себе в выходной день. За неделю с Тукаевым, кроме первого рабочего дня пересекались немного. В вторник он уехал после обеда и вернулся уже в пятницу. По телефону обсуждали лишь рабочие аспекты, не переходя на темы личные. После его признания о священном цветке и букете Есения с волнением размышляла, как ей льстит такой особенный дар. И когда неожиданно ее телефон завибрировал входящим, подскочила и удивленно уставилась на имя абонента: Архип Тукаев.

- Я слушаю, - села на кровати, гадая, что ей скажет шеф.

- Я бы предпочел, чтобы не только слушала, но и слушалась, - пробасил Архип.

И Есения улыбнулась его приказному тону, к которому так привыкла, и подразнить Тукаева ей доставляло немалое удовольствие.

- А сегодня выходной и я не Ваша собственность! – ответила игриво, не скрывая радости от его звонка, признаваясь себе как соскучилась.

- Ох и допросишься, Есения, отшлепаю тебя. Радуешься, что не в смежной комнате сейчас, да? Потому такая дерзкая?

Есения рассмеялась, усаживаясь удобнее к изголовью кровати.

- Пользуюсь преимуществом!

- А вот рано радуешься, - и перейдя на деловой тон, сказал: - Ты сможешь собраться за час, полтора? – и, не получив протеста, добавил: - У меня запланирована встреча и я хочу твоего присутствия рядом.

Есения не планировала вообще выходить из дома, но Тукаев искренне просил составить ему копанию за обедом. Быстро вскочив с кровати, вымыла голову, прихорошилась и попив кофе с бутербродом, поспешила на встречу. Мама и Вера ушли в гости к ее подруге, с внучкой которой дочь ее подружилась, и Есения порадовалась, что мать не видит ее эйфоричного блеска в глазах. Облачилась в утепленные джинсы, по которым соскучилась, заменив на офисный лук и голубой свитер, оттеняющий цвет ее глаз.

Архип вызвал Есении такси, объяснив, что сам не успеет приехать, но девушка только обрадовалась, что любопытные глаза соседей пропустят интересное событие. В этот раз ресторан был в одном из элитных домов на первом этаже, и походил скорее на закрытый клуб с бильярдом, подиумом для выступления музыкантов, кальянной комнатой.

Подъехав к ресторану, заметила Тукаева, ожидающего ее на крыльце и курившего сигару. Он подошел к автомобилю и, открыв дверь, подал руку Есении.

- Привет, - тихо произнесла Есения, оказавшись в руках Архипа. – Долго ждешь меня?

- Нет, - бегло оглядел ее облик. – Надеюсь, не спутал твои субботние планы?

- Не спутал, - улыбнулась мужчине.

Архип увлек ее внутрь ресторана, придерживая за талию и его движения носили заботливый характер не как о сотруднице, а как о любимой женщине. Помог снять шубу и повесить рядом на вешалку, жестом пригласил за столик. Есения от волнения близко стоящего Тукаева не заметила мужчину, ожидающего их на диване. Девушка поприветствовала собеседника Архипа, сев напротив. Архип устроился рядом и представил мужчину.

- Это мой дядя по матери, Байбал. В переводе на русский – Павел, - улыбнулся Есении Архип.

- Очень приятно, Есения, - кивнула родственнику Архипа и, не зная чем оправдал начальник ее присутствие, уточнила: - Мы с Архипом коллеги.

Байбал Тукаев был старше Архипа лет на десять. С легкими сединами на висках, поджарый и очень схожий со своим племянником, особенно взглядом, считывающим людские эмоции. Есению охватил трепет, будто мужчина ее экзаменовал на неизвестную ей роль.

- Кыраһыабай кыыс (красивая девушка с якутского), - произнес дядя Архипа, глядя в глаза Есении и, утратив интерес, заговорил с племянником на родном языке.

Официант принес заказанные мужчинами блюда и стал раскладывать на столе. На доске лежала закуска: юкола из муксуна и сига, строганина из оленя и классические бутерброды с красной икрой. Дядя пил водку, а Архип безалкогольное пиво и Есения отметила про себя, что ни разу не видела, чтобы начальник употреблял спиртное.

- Есения, я не знаю, что ты пьешь, закажи сама, - наклонился и прошептал Архип.

- Сухое белое вино, - озвучила официанту.

- Если ты не ешь из того, что мы заказали, взгляни на меню и выбери что хочешь.

Есения, не готовая к экспериментам и не очень любившая рыбу, взяла утиную грудку под сливочным соусом с травами и отварной бурый рис. Ее присутствие было фоном для общения двух родственников, но Есения чувствовала себя некой частью застолья, уже привыкшая к соседству с Тукаевым. Дядя и племянник больше говорили о личном, лишь иногда переходя на сферу бизнеса. Из разговора она узнала, что Алексей Егоров - отец Архипа живет на Ямбурге в поселке оленеводов и, не смотря на возраст за шестьдесят, продолжал геологоразведовательную деятельность в сфере газового промысла.

Обед продлился около двух часов и, покончив с ним, мужчины распрощались, крепко обнявшись. Байбал поблагодарил Есению за компанию и, сказав фразу на родном языке, улыбнулся, похлопав Архипа по плечу.

Сев в авто, Есения не удержалась от вопроса.

- Что сказал твой дядя? - пытливо вглядываясь в лицо Тукаеву.

- А ты очень хочешь знать? Готова это слышать? – серьезно посмотрел Архип.

- Хочу! Не люблю, когда обо мне говорят, а я не понимаю что.

- Он сказал, что ты красивая девушка. Хотя красота для якута в женщине далеко не во внешности. А если и так, то ты точно не подпадаешь под ее эталон.

- Вот как…, - разочарованно протянула девушка.

- И еще, что ты подходишь мне.

- О…, - сильно удивилась, округлив голубые глазенки.

Архип усмехнулся.

- Ты сейчас очень напомнила мне Веру, - расплылся в улыбке Архип. – Такие же глаза и непосредственность, - немного подумав, добавил: – Что ты так спешила сказать кто мы друг другу? Боялась, что назову тебя своей женщиной?

- Любовницей…, - стыдливо призналась.

- Нет, Есения, любовница тебе не подходит, ты сильно отстаешь от этой роли, - произнес насмешливо.

- Что?! – обиженно произнесла.

Но Архип устремил внимание на дорогу и вопрос проигнорировал. Есения, насупившись, отвернулась и смотрела в боковое стекло, отмечая, как нарядился город перед Новым годом. Ледяные скульптуры на площадях, горки и домики для детворы и светодиодные гирлянды на витринах магазинов и у входа в общественные здания.

Есения ожидала, что Тукаев ее вернет домой, но когда он привез их к своему жилому комплексу, повернулась и удивленно уставилась на водителя.

- Мы приехали к тебе?!

- Да. А ты против? – заглушив мотор, встретился с ее глазами. – Я умираю как хочу тебя… Только не говори, что у тебя месячные…

Рускова смутилась, опустив взгляд. Вспомнила о своем непристойном предложении и требовании Тукаева исполнять роль любовницы в любое время.

- Нет…, нет их, - прошептала.

- Если ты не хочешь секса, я не буду настаивать. Как бы мне не хотелось тебя, я не насильник. И первый раз сложился не совсем так, как я хотел бы.

Архип смотрел на склоненную голову девушки, раздираемый желанием притянуть к себе, зацеловать лицо, шею, запустить ладонь за пояс ее брюк и накрыть горячую, нежную плоть.

- Я хочу…, - подняла голову и смущенно посмотрела.

Архип закрыл на миг глаза и глубоко вздохнул.

- Идем, - и торопливо вышел из машины.

Глава 30

Удовольствие

Пока поднимались в лифте, Архип не сводил голодного взгляда с девушки, что Есения, не удержавшись, съязвила:

- Ты сейчас смотришь на меня как на вяленого муксуна в ресторане.

- Нет, я смотрю на тебя как на цветок среди зимы. С восхищением, заботой и жаждой обладания как нечто редким, - опираясь ладонью в обшивку лифта, ответил мужчина. – И не провоцируй меня, если не хочешь, чтобы я грубо сорвал и смял его нежную плоть…

Лифт приехал на нужный этаж и Архип, властно завладев ладонью девушки, вывел на площадку. Есению вновь охватила дрожь. От предстоящего соития, от таинственности их отношений и от стыда, считая себя блудницей, предложившей свое тело в обмен на меха. И хотя она не просила их, сути отношений не меняло.

- Мне в ванную сходить нельзя? – спросила, едва раздевшись.

- Можно, но киску не трогай, - прошептал пошлость сахаляр.

Пунктик у Архипа не мыть нижние губы перед сексом, Есения приняла без удивления. Вымыв руки и лицо, вышла из ванной и сразу попала в жесткие объятия Тукаева.

- Сегодня у нас есть широкая кровать и вообще вся квартира, - расстегивал молнию на джинсах Есении и спуская их на пол.

Есения, опираясь на плечи мужчины, послушно поднимала ноги, освобождаясь от брюк вместе с трусиками и гольфами. Архип гладил ее ноги, щекоча под коленями и кожу внутри бедер, сжимал ягодицы и икры, вызывая писк и смешки девушки. Подхватив под коленями, понес в спальню, держа на весу.

- Архип…, ай, уронишь, - хихикала Есения.

- Ага, лося тягаю, а тебя уроню. Ты сомневаешься в моей силе, Есения? – дойдя до постели, позволил сползи.

И она упала на спину, отпружинив от матраса. Архип снял остатки одежды, представ голым. Есения впервые смогла разглядеть его крепкую смуглую фигуру при свете дня. В поезде его мощь пугала, а сейчас она смотрела на мужчину с восхищением и без доли страха.

- Ты такой большой.

- Не настолько, чтобы не поместиться в тебе, - сладко проговорил, опускаясь коленом на край матраса.

- Дурачок, - хихикнула. – Я в целом говорю, а у тебя все мысли ниже чресл.

- С тобой я скатываюсь до уровня животного инстинкта, Ласка моя.

Есения потянулась и перевернулась на живот, пряча лицо в простынях.

- Это что такое? Играешься? – погладил обнаженные ягодицы девушки и ущипнул, вызвав недовольный писк.

- Ай.

- Прости, не удержался. Так хочется тебя ущипнуть, когда вижу на работе, Сень, - заглаживал ласкающими движениями болезненное место.

Прижавшись ртом к полупопию лизнул, ощущая солоноватую кожу и естественный аромат. Опираясь на вытянутую руку, пальцы второй запустил между ягодиц, раздвигая наружные складки.

- Так сильно хочу тебя, едва сдерживаюсь чтобы не слить на постель, - ввел один палец внутрь ее лона, тем самым вызывая легкий стон партнерши. – Ты мокрая. Позволишь сзади в тебя войти?

- Позволю, - тихо ответила, приподняв голову. – Только резинку надень, Архип.

Архип дернул за ручку ящичек прикроватной тумбы и отыскав там заветную коробочку, бросил на постель.

- Я знаю, чтобы был нетерпелив с тобою в первый раз, - разрывал зубами фольгу квадратика. – Скажи: что ты любишь в сексе? Какая любимая поза? Кунилинг? Стимуляция клитора или ануса пальцем?

Облачив пенис в латекс, присел на постель, возвращаясь к ласкам ягодиц. Есения смутилась от прямолинейности и молчала. Прикрыв глаза, выгибалась в спине.

- Ну, чего ты молчишь? – склонился над ней, опаляя дыханием кожу спины и продолжая движение пальцев внутри лона. – Стесняешься?

- Да…, - призналась со стоном, приподнимая бедра для удобства проникновения его пальцев. – Просто возьми меня…

- Дай поцелую тебя, - повернув голову девушки, склонился и нетерпеливо впился в губы.

Застонал, проникая языком в пещеру рта и одновременно вводя два пальца на глубину вагины. Есения инстинктивно раздвинула бедра и сжала мышцы изнутри, теряясь от головокружительных ощущений. Архип рыкнул и оторвался.

- Встань на колени, Ласка, - приказал, устраиваясь позади девушки, придерживая ладонью за живот. – Прогнись сильнее…, да…, вот так, - придерживая за бедра, толкнулся членом в набухшие створки и, легко проскользнув, погрузился до основания.

- Ох ты же, какая горячая там…, - задвигался сначала медленно, давая привыкнуть к объему. – Не больно?

- Нет…, хорошо, - тихо ответила Есения, уткнувшись лицом в подушку, чувствуя расплывающееся тепло изнутри.

- Если будет больно, скажи или ударь меня по бедру, я могу увлечься и стать грубым, - предупреждал, не прекращая движений, прижимая бедра девушки плотнее к паху и увеличивая амплитуду.

Есения подчинялась властности партнера, его удары были одновременно грубы по своей силе и нежны, касаясь эрогенных точек. От возбуждения она засочилась, при движениях хлюпало, вызывая стыд и удовольствие разом. Девушка, не сдерживая эмоции, стонала, доходя до визга, сменяя шумным дыханием. Оргазм маячил на горизонте, но не спешил одарить тело вспышкой.

- Какая же вкусная, моя женщина, - подбадривал Архип. – Кончай, я держусь из последних сил, - и, накрыв ее лобок пальцами, заиграл с клитором, запуская фейерверк высшего наслаждения.

Есения выгнулась дугой, зажимая орган внутри себя и, громко вскрикнув, смолкла, устыдившись яркой эмоции. Прикусив губу, молча завершила. Тукаев, сделав резкий толчок, излился следом, возносясь к звездам и благодаря судьбу за подарок.

Девушка отстранилась и, упав на постель, обмякла. Уткнувшись в подушку, рвано дышала. Тукаев распластался рядом, пропуская через себя остатки удовольствия, довольно улыбался.

- Ты жива? – чуть погодя спросил, нависая над Есенией и вдыхая запах волос.

Есения, пытаясь скрыть улыбку, что непроизвольно расплывалась на губах, повернулась и посмотрела в глаза сахаляру: они лучились теплом и заботой.

- Немножко умерла.

- Даже так… И как тебе возрождение с того света? Понравилось?

- Стыдно признаться, Архип…, очень, - протянула руку и коснулась груди мужчины.

Погладила рельефные мышцы, тронула соски, пощекотала ребра, от чего мужчина дернулся и хохотнул.

- Пытку железом могу вытерпеть, а щекотки боюсь. Ну, не слабак ли я?

- Правда… Значит ревнивый! – и посмотрела снова в глаза Архипу, ища подтверждение слов, не подозревая какая буря всколыхнулась в нем.

- Закроем тему, - сел и отвернулся. – Не хочу тебя ревновать, Есения, и надеюсь, ты не дашь мне повод, - добавил холодно. – Пошли в душ.

Рускова сникла, жалея, что вообще затронула тему. Пошутила, не думая, что это так заденет Тукаева. Сама она ревности с мужем не испытывала, скорее неприязнь и сожаление от поступков Петра, иллюзии счастливого брака. А за два месяца проживания у мамы и смене работы, вспоминала о бывшем все реже, заполнив жизнь новыми эмоциями. А спросить почему он развелся с женой, не решилась. Слухи ходили разные, и о причине развода, и о его грубоватом отношении с женщинами. Но Есения предпочитала не делать преждевременные выводы, ведь она сама пережила развод.

Спрыгнув с кровати, пошла следом за Архипом. Больше к этой теме они не возвращались. Искупавшись, Тукаев завернул девушку в банное полотенце и принес в постель. Сев на край кровати, усадил на колени, словно младенца и, крепко прижав, уткнулся в шею, чувствуя губами бьющуюся жилку.

- Не отпускал бы тебя, так и держал на руках, - проговорил тихо.

- И мы бы погибли от голода и стали мумиями, - хихикнула. – Кстати, я, как бы сказала Вера: кушать хочу. Ой, - опомнилась и завозилась, пытаясь выбраться из плена. – Меня, наверное, потеряли дома.

Соскочив с колен Тукаева, придерживая полы полотенца, сбегала в коридор и посмотрела телефон, обнаружив два пропущенных звонка от матери. Пока она теряла разум с начальником, ее искали родные. Расстроилась.

- Архип, - вернулась в спальню. - Мне пора домой.

- Понимаю. Я тебя отвезу, одевайся.

Высадив на углу пятиэтажки, жарко поцеловав желанную женщину и напоследок прижав крепко к груди, выпустил из машины, сожалея, что не может забрать ее и дочь к себе.

Едва Есения переступила порог дома и скинула верхнюю одежду, встретилась с любопытным взглядом матери. И то, о чем она спросила, обескуражило:

- Есения, а кто такой Архип?

Глава 31

Ямал Ири

Есения не сказала матери всей правды, упомянув лишь, что пытается завязать отношения с мужчиной. Поняла, что мамин информатор – Вера, но про ночевку и покупку игрушки Татьяна не поняла и, не зная имени начальника, не связала имя Архипа с директорской должностью.

Есения переживала, что мать читает по ее глазам, в которых отражается картина сплетенных тел, и устыдилась. В то время как ее дочь находилась под присмотром бабушки, она ходила на свидание не только по работе, но и к любовнику.

- А почему ты спрашиваешь, ма? – пряча взгляд, стала раздеваться, обдумывая, какую часть правды может рассказать матери.

- Вера ни раз упоминала это имя. Сначала я подумала, она говорит о мальчике из группы. Но когда она сказала, что вы ночевали у дяди Архипа…, - Есения застыла с шарфом в руках, не решаясь повернуться. - То детсадовец разом отпал.

- Ну…, Архип, мы работаем вместе. Он инженер. Ухаживает за мной, - обернулась и посмотрела прямо.

Губы Татьяны дрогнули в улыбке.

- Так это же хорошо, Еся! Надеюсь, он лучше раздолбая Петьки, - скривилась при упоминании бывшего мужа дочери. - Сколько ему лет?

- Тридцать три…

- О, ну нормально. Так, дочь, пошли ужинать, и ты мне все подробнее расскажешь об этом загадочном Архипе.

Есения тихо простонала, не желая обманывать мать, но и выкладывать подробности любовной связи с Тукаевым, не спешила. Слишком зыбкими они еще были.

***

В выходные у дочери поднялась температура и Есения вынуждена была уйти на больничный, так как мама уже отгуляла свой отпуск и лечить внучку не могла. Позвонила Архипу, предупредив об отсутствии на работе. Тукаев расстроился из-за девочки.

- Есения, надо закалять Веру. Как выздоровеет, начинай обливать ее холодной водой, начиная с ног, - участливо наставлял. – У меня хорошая школа, мне ли не знать, как бороться с хворью.

- Я подумаю, Архип. Сейчас для Веры главное, чтобы жар спал.

- Если нужна моя помощь…, отвезти в поликлинику или купить лекарства, ты мне скажи.

Но Есения заверила, что в этом нет необходимости. Его желание принять участие сбивало с толку. Чужой мужчина переживал, тогда как родной отец даже не звонил, и вся связь с бывшим была посредством его жалких алиментов и редких звонков от свекрови, сетующей, что Есения поступила глупо, сбежав от решения проблем семьи к матери.

- Прости, что не смогу к тебе приехать.

- Я, конечно, буду скучать по тебе, Сень, но здоровье девочки важнее.

- Я тоже…, - прошептала несмело.

- Но готовься, я буду тебя всю ночь любить потом, - хрипло добавил.

Есения хотела сказать, что не останется ночевать у него, но не стала топить мечты Архипа. Пообещала вылечить дочь быстрее, тем более в пятницу у Веры утренник в саду и девочка очень ждала праздник.

Архип погрузился в работу, в подготовку предстоящего корпоратива в организации. Каждое утро, глядя на стол секретарши, печально вздыхал и торопил время, которое излечит Веру и ускорит появление ее мамы в офисе.

К утреннику состояние Веры улучшилось и репетированная роль снежинки, стихотворение и песенка обещали быть на празднике зимы.

В этот же день состоялся и корпоратив в организации. С утра обстановка ощущалась праздничная, профсоюз вручал подарки детям, а после обеда намечался корпоратив. Есения по семейным обстоятельствам праздничную вечеринку пропустила и в некоторой степени испытала облегчение. В случае её присутствия не была уверена, что их отношения с начальником окажутся тайной. Архип точно бы не стал стесняться и изображать холодность, а если бы начались медленные танцы, конкурсы, непременно выдал бы себя поведением.

Тукаев кратко изложил итоги уходящего года и поздравил коллег с наступающим. Наспех перекусив, засобирался, оставляя Штольца следить за обстановкой. Герман посмотрел с удивлением, не удержавшись от вопроса:

- Архип, что происходит? Куда ты?

- У меня важная встреча, Гера, - промокнув салфеткой губы, поднялся из-за стола.

- Важнее, чем твой коллектив? Отец что ли приехал?

Архип задумчиво посмотрел на друга. Тем, что у него зарождалось к Есении, не желал делиться ни с кем, да и девушка тщательно оберегала границы.

- Не отец, но не менее важный человек. Все, Герман, удачно тебе повеселиться и смотри, больше одной девушки в постель не бери, а то на алиментах разоришься.

Штольц искренне рассмеялся.

- Не ржи, двоеженство у нас не принято.

- Иди уже, Хип, а то опоздаешь на важную встречу, - обнял напарника за плечи и похлопал по плечу. – Я тебя не подведу.

Сев в свое авто, наспех прогрев двигатель, Тукаев тронулся. Путь его лежал в район детского сада, который посещала Вера. Поговорив утром с Есенией, уточнил во сколько начало праздника. Ёлка должна состояться в два часа дня. Пообещал, что встретит их и отвезет домой. Торопился, боясь опоздать. Но в присланном сообщении, Есения заверила, что праздник сдвинулся и он успеет. Едва нашёл место парковки на территории детского сада среди многочисленных авто родителей, улыбнулся, на миг ощутив себя отцом Веры. И мысль эта не напугала.

На вахте на всякий случай предоставил охраннику права и пропуск из организации, свободно поднялся в актовый зал.

Еще на подходе, услышал задорную новогоднюю мелодию, детский хор голосов и подбадривание ведущей, неожиданно вспомнив свое детство и елку в дошкольном учреждении. Сердце забилось в предвкушении праздника, будто ему пять и он в роли шамана. Приоткрыв дверь, заглянул в зал, отыскивая свою женщину. Некоторые родители обернулись на скрип двери, но утратив интерес, снова устремили взгляд на своих чад.

Есению он заметил сразу, будто учуяв ее запах, и она, ощутив покалывание в затылке, невольно обернулась, в удивлении округлив глаза: никак не ожидала, что Тукаев поднимется в актовый зал. Поднялась со стула и аккуратно обойдя соседок, подошла к Архипу.

- Привет, что-то случилось? – спросила шёпотом, наклонившись ближе.

- Да, случилось, - ответил серьёзно, глядя прямо в глаза.

Схватив за запястье, увлек в коридор и тихо прикрыл дверь.

Есения молча повиновалась, накручивая себя страшными картинами и не заметила, как оказалась тесно прижатой к груди Тукаева.

- До боли в сердце по тебе соскучился, вот что случилось, - и, запрокинув голову девушки, жадно припал к нежным устам.

Поцелуй вышел короткий, острый, штормовой. Есения подчинялась, зная, что протест ее бессилен, и только разум затуманился, как мужчина оторвался и тяжело вздохнув, отстранился, но объятий не разомкнул.

- Мне башню срывало всю неделю без тебя. Не мог удержаться, чтобы не поцеловать, - губы чуть дрогнули в улыбке.

- Ты и правда сумасшедший, Архип. Забыл, что за стеной, - указала большим пальцем за спину. - Дети и куча родителей.

- Ты права, заступ за границу дозволенного, - медленно выпустил из объятий. – Пошли в зал, хочу Снегурку заценить и Веру.

- Что? – подняла брови Есения. – Снегурку? – ощущая укол ревности.

- Ладно, ладно, я пошутил, - открывая дверь в зал. – Но мне нравится, что ты ревнуешь.

- И вовсе не ревную я, - пробурчала в ответ, подталкиваемая в спину позади идущим Архипом.

Чмокнув девушку в затылок, направил Есению на прежнее место. Сам остался стоять у входа, лишь сняв верхнюю одежду. Праздник уже подходил к завершению, и ряженый Дед Мороз раздавал подарки. Архипа осенило: Вера от него наверняка ждет подарок, а он упустил этот момент, решив для себя, что на днях исправится или даже сегодня вечером. Есении он подарок купил заранее, хотя знал, что гордый Горностай запротивится его принимать.

Жестами показав Есении, что будет их ждать в коридоре, нехотя вышел из зала, прощаясь с атмосферой детства, умиротворения и запаха матери, целующей его в щеки.

Дождавшись, когда выйдут Русковы, окрикнул их. Вера, широко раскрыв глаза, взвизгнула и подбежала к Тукаеву.

- Дядя Архип, ты пришёл на мой праздник? – остановилась в метре и радостно уставилась в лицо мужчине.

Тукаев присел на корточки, уровняв их лица.

- Пришёл. А ты кто у нас? – оглядев костюм, спросил: - Балерина?

- Нет! – хихикнула девочка. – Снежинка! – Вера, придержав края юбки из белого фатина, крутанулась вокруг оси.

- Я думал снежинки таят в помещении, а нет, вот стоит передо мной, - серьезно шутил Тукаев над Верой.

Есения едва сдержала смешок, прикрыв рот ладонью, а Вера захлопала глазенками, не понимая, о чем говорит Архип. Потом сообразив, с серьезным выражением лица, поправила мужчину.

- Это настоящие, живые таят, а у меня костюм снежинки!

- Вера, дядя Архип шутит, - придержала дочь за плечо Есения. – Конечно же, ты в образе Снежинки на празднике.

Тукаев выпрямился и сообщил, что будет ждать их в машине, пока они одеваются. Коротко обменявшись взглядами с Есенией, вышел из коридора.

Спустя десять минут мать и дочь подошли на стоянку. Архип курил, опираясь о дверцу машины, но едва их заметив, затушил окурок и проговорил:

- Быстренько садимся в машину и едем на площадь в центр города. Я видел трэкол с Ямал Ири.

Есения и Вера непонимающе уставились на Тукаева и он добавил:

- Дед Мороз ямальский, не знаете что ли? – спросил взглядом Есению.

- Ни разу не видела. Я же семь лет назад уехала отсюда, - ответила Рускова, усаживаясь в салон и накидывая ремень безопасности. – Вера тем более.

- Сегодня увидите, поехали следом. Его Шаман* не должен далеко уехать, - и тронулся с места, вливаясь в поток автомобилей на проспекте.

Через два квартала авто Тукаева выстроилось вслед за трэколом, везущего Деда Мороза. Есения и Вера внимательно следили за огромной машиной, густо светящей фарами впереди себя. Вера задавала вопросы по волнующей теме, жадно слушая якутские сказания. Приехав к площади перед зданием мэрии, запарковались, наблюдая как восьмиколесная машина в два с половиной раза превышающая человеческий рост проехав по кругу остановилась и из ее просторного нутра выбрался по ступенькам колоритный старец с длинной сизой бородой, в круглой шапочке, стянутой ободом. костюм его – малица, с разными орнаментами животных; бубенчики, клыки животных - символы, назначающие его хозяина качествами и защищающие от злых духов. По низу переливы северного сияния; посох из лиственницы.

В центре площади была установлена сорокометровая ель с нитями из радужных гирлянд, ледовые макеты: горки в форме вертолета и самолета для детей, сани с оленями и чум – традиционный домик народов севера. Вера пребывала в восторге. Но так, как девочка еще не совсем выздоровела, то гуляли на площади недолго. Дед Ямала поприветствовал Архипа и они обнялись. Глядя на Веру и детей, что подходили, извлек мешочки с подарками и вручал им поочередно. Девочка рассказала короткий стишок и довольная отошла к маме. Следом и Архип вернулся.

- Мама, я видела Деда Мороза! Живого! И он мне дал подарок, - горели глаза Веры, зажимающей в кулачке блестящий пакет.

- Садись в машину, Вера, ты еще не выздоровела, - подсаживала в салон девочку.

- Мам…, - обратила внимание на себя. - Я трогала дедушкину бороду, - оживленно делилась впечатлением. - Она настоящая. Правда-правда, - кивала девочка.

Архип улыбался, слушая девочку, как и Есения. Их глаза встретились и застыли. Архип медленно наклонился через сиденье к Есении и прошептал на ухо:

- Очень хочу тебя.

- Архип…, - покосилась на дочь, сидящую позади и разбирающую подарок. – Перестань смущать меня.

- А я хочу смущать тебя и развращать. Кстати, - отодвинулся и взглянул в лицо. - Мне некому нарядить елку.

- Ты ставишь ёлку?

- В этом году - да. Поможете? – и оглянулся на Веру, ища поддержки.

Конечно же, получил согласие. Договорились на выходных встретиться у него в квартире. Решение о покупке зеленой красавицы пришло спонтанно и виной тому ностальгия по детству, которую всколыхнули мама и ее дочь.

Шаман*- трэкол, снегоболотоход восьмиколесный. Машина повышенной проходимости в труднопроходимых регионах Севера.

Глава 32

Ёлка

Архип не поскупился, заказав живую пихту в кадке, с условием, что ее нужно будет поливать и вернуть в оранжерею не позднее двадцати дней, чтобы не повредить ростовые почки хвойника.

Позвонив Есении, предупредил, чтобы она с Верой собиралась и ждала его. Каждый раз Есения эмоционально протестовала против его спонтанных предложений, но в итоге делала как велел начальник, не важно имело ли это отношение к работе или личного характера. Вера обрадовалась, что дядя Архип, снова их везет в торговый центр. А накануне остаток вечера рассказывала бабушке о празднике и Ямал Ири, не забыв упомянуть имя Архип.

После ухода девочки из кухни, Татьяна спросила у дочери:

- Ты познакомила Веру с этим парнем?

Есения едва сдержала смешок, с трудом связывая образ Архипа с парнем, настолько он являлся мужчиной с большой буквы. Признаться матери, что они знакомы с поезда, запоздала, решив приберечь подробности на попозже, если будут на то подходящие обстоятельства.

- Считаешь, я тороплюсь? – ответила вопросом.

- Тебе виднее, - отпивая горячий чай, сказала Татьяна. – Но Вера привыкает к нему и может принять Архипа за отца, что в конечном итоге, если вы расстанетесь, плохо скажется на её психике.

- Знаю, мама, - опечалилась Есения. - Вере достаточно родного никчемного, чтобы снова разочаровываться.

- И еще, дочь, если ты с ним спишь…, - Есения вскинулась, глядя на мать. - Предохраняйся. Растить одного ребенка без мужа еще куда не шло, но двоих… Я все понимаю, дело молодое, но не теряй голову.

- Конечно, мам, я уже не студентка-первокурсница без мозгов.

- Ну вот и хорошо, что ты понимаешь.

***

Слова матери плотно поселились на подкорке, но лишать себя встреч за пределами офиса – выше ее сил и, стряхнув тягостные думы, поторопила Веру одеваться.

Архип приехал за ними спустя час. Есения уже смирилась с его парковкой у ее подъезда и, заметив самодовольную улыбку начальника, в отместку стукнула его кулачком в плечо.

- Ах ты, драчливый Горностай! Ну попадись мне, пощады не проси, - улыбаясь, пригрозил Тукаев.

Есения показала в ответ кончик языка, подразнив, зная, что при дочери избежит наказания. Архип лишь смиренно вздохнул.

Тукаев привез их в торговый центр, в котором они ужинали впервые. Первым по плану был магазин ёлочных игрушек. Вера самостоятельно выбирала снежинки, шары, бусы и гирлянду, серьезно делясь своим мнением с Архипом.

- Дядя Архип, а можно мне гирлянду со звездами?

- Нужно, Вера. Звезды будут изображать северное сияние, когда мы их зажжем, - ответил Архип, кладя в корзину коробку с новогодним атрибутом.

- Домик! – воскликнула Вера, заметив макет из фанеры, в окошке которого светились разноцветные фонарики, создавая иллюзию жилого строения. – Мне он нравится! – подбежала к игрушке.

- Блин, Вера…, - недовольно произнесла Есения, чувствуя, что это творение перекочует к ним домой.

Архип усмехнулся и пошел следом за ребенком. Он понял и без слов: надо брать.

Обедать решили у Тукаева. Купив две пиццы и пару салатов, отправились домой. Есения чувствовала себя счастливой и одновременно растерянной от заботы Архипа. То, что он делал для нее и Веры, и отдаленно не входило в рамки их интимного договора. И как воспринимать его внимание не знала, боясь поддаться иллюзиям счастливого будущего. А фраза брошенная в купе прочно засела на подкорке.

Живая елочка Веру поразила. Архип предупредил, что с ней надо обращаться бережно, так как после праздника деревце отправится снова в лес. И пока девочка ходила по кругу, наряжая красавицу, Есения, застыв в дверном проёме зала, наблюдала за дочерью. Тукаев подкрался сзади. Обвив рукой за талию, притянул к груди и склонившись над головой девушки, прошептал:

- Может в Москву рванем на каникулах? Вот где атмосфера праздника!

Есения, подавшись назад и положив голову на плечо Архипа, с грустью ответила:

- Ну как я Веру оставлю? Тем более это наш первый Новый год вдвоём.

Архип задумался, но тут же предложил и Веру взять в вояж.

- Нет, я еще не готова к таким отношениям, пойми меня, - повернула голову, встретившись с глазами мужчины. – Да и Вера еще мала, чтобы с ней полноценно развлекаться.

- Убедила, - ответил прямо. - Но на будущее рассмотри такую поездку, я с радостью покажу тебе столицу.

- Спасибо, - сухо поблагодарила, не желая разочаровывать Тукаева.

Сможет ли она довериться мужчине, чтобы жить с ним вместе? Или годами состоять в любовной связи, к которым привык сахаляр? Сейчас не хотелось забегать вперед и строить планы, а лишь наслаждаться мгновением.

- А если попрошу тебя о подарке, м-м?

- О каком? – насторожилась Есения, вглядываясь в темные глаза Архипа.

- Проведешь новогоднюю ночь со мной? – замер в ожидании.

Есения, не размыкая объятий, бросила взгляд на Веру, увлеченно нанизывающую бусы на нижние ветки пихты, понимая, что стоит перед сложным выбором: дочь или мужчина.

- Ты можешь после боя курантов поехать ко мне. Я все понимаю, но очень хочу провести эту ночь вместе, Есения, - потерся подбородком о голое плечо девушки, намекая на желание.

- Я подумаю, хорошо, Архип?

- Конечно. Я приму любое твое решение. Кстати, - отодвинулся, что- то вспомнив. - Я же не вручил Вере подарок.

- Какой еще подарок, Архип? Ты и так избаловал ее! – возмутилась мама девочки. – Не вздумай что-то ей дарить! – последовала за хозяином квартиры в смежную комнату.

- Есения, почему ты оспариваешь мои желания? – оглянулся. – Я так решил и я так сделаю. Все, тема закрыта, - прошел к раздвижному шкафу и достал с полки плоскую коробку.

Есения недоуменно посмотрела на предмет, узнавая в картинке известный логотип. Но не успела выказать новый протест, Архип уже с коробкой вернулся в зал и протягивал ее дочери. Подарком оказался планшет. Радости Веры не было предела. Поблагодарив Архипа и бросив оставшиеся игрушки, девочка уселась на диван и стала рассматривать гаджет. Архип присел рядом на корточки, изучая инструкцию, а Есения принялась украшать елку.

Когда Тукаев отвез Есению и Веру домой, на прощание, украдкой от девочки, притянув за шею коротко поцеловал Есению в губы. Оторвавшись, прошептал:

- А за своим подарком явишься в полночь тридцать первого, Ласка моя, - и, довольно усмехнувшись, отстегнул ремень девушки.

- Интригуете, Архип Алексеевич, - подразнила Есения.

- Ох, Сенька, нарываешься! – улыбнулся. А снова став серьёзным, произнес: - Я буду скучать и очень ждать с тобою встречи, Есения.

Глава 33

31 декабря

Оставшиеся дни уходящего года Есения пробыла на больничном листе с Верой и общалась с Архипом только по телефону. На встречах мужчина не настаивал, предвкушая новогоднюю ночь.

Приготавливая закуски к праздничному столу, раздумывала, как сообщить матери о свидании с мужчиной. Но Татьяна, заметив нервозность дочери, поняла все и без слов.

- Еся, ты Архипа-то своего не хочешь к нам пригласить? – легко заметила мама.

Есения приоткрыла рот и посмотрела на мать, проверяя не ослышалась ли.

- Что не так? – подняла брови Татьяна. – Ты состоишь в отношениях с молодым человеком, Вера о нем говорит постоянно. Он дарит девочке дорогой подарок, - перечисляла Татьяна, перемешивая салат оливье. – Я тоже хочу познакомиться с загадочным Архипом.

- Мам, я сама с ним знакома два месяца и между нами еще ничего не ясно, - огрызнулась Есения. – Придет время, познакомлю.

Если мама познакомится с ним, то сразу сообразит, что Тукаев ее начальник, или Архип открыто признается, учитывая его прямолинейность.

- Ладно-ладно, дочь, не ершись. Я же дома сегодня, Веру уложишь спать и поезжай к нему.

- Спасибо, мам, - благодарно чмокнув мать в щеку, поспешила к себе в комнату, посмотреть гардероб: хотелось надеть что-то легкое, струящееся, женственное.

Вера не расставалась с планшетом и только ограничение по времени возвращали дочь в реальность. Покормив Веру ужином, пошла укладывать спать. Почитав сказку и спев колыбельную, сказала, что оставит дочь на ночь с бабушкой и поедет навестить Архипа. Вера понимающе согласилась и, перевернувшись на бок, обняв енота, заснула.

Тукаев сообщил, что Есению встретит его водитель Сергей, и девушка даже обрадовалась отсрочке встречи с Архипом. Пожелав маме всех благ, поспешила к ожидающему ее водителю. До Нового года оставалось три часа.

- С наступающим Вас, Сергей Витальевич, - проскользнула на сиденье рядом с водителем.

- И тебя, Есения, с Новым годом, - ответил водитель, пристально осмотрев пассажирку.

Они не часто пересекались, с момента перехода Русковой на должность секретаря, но от водителя не укрылись перемены в поведении Архипа. А теперь начальник, не таясь, попросил привезти к нему домой Есению. И ясное дело - не письма и отчеты составлять в новогоднюю ночь.

- Что-то не так? – насторожилась девушка. – Мне так неловко, Вы из-за меня лишаетесь праздника.

- Нет, даже не думай так! Супруга все равно отправила докупить продукты, - и, подмигнув, вывернул руль со стоянки.

Но задавать вопросы ни девушке, ни начальнику не имел права, оставив домыслы при себе. По пути поговорили на нейтральные темы: о Вере, о детях Сергея и немного о прошедшем корпоративе. Высадив Есению у дома Тукаева и проводив до подъезда, пожелал отлично встретить Новый год.

Архип ждал девушку, открыв настежь дверь, в фартуке, чем сильно удивил Есению. Но не успела она выразить эмоции, как была подхвачена сильными руками, и комната завертелась перед глазами.

- Есения! – восторженно закружил девушку Архип, исторгая из нее визг и смех. – Ты приехала!

- Ай, Архип, поставь меня на пол, иначе я потеряю сознание, - игриво возмущалась, крепко держась за плечи.

- А я тебя реанимирую, Горностай! – хохотнув, остановился и медленно спустил вдоль тела на паркет.

Встретившись взглядами, наклонился и припал к алым губам, оставив короткий поцелуй, отстранился.

- Давай сюда шубу, - помог раздеться и, оглядев серо-голубое платье в мелкий горошек, остался довольным.

Есения прошла на кухню, поставив пакет с готовыми закусками, удивленно посмотрела на разделочный стол: хозяин готовил горячее мясное блюдо. Предложенная помощь была отвергнута и тогда она занялась его сервировкой. Заглянула в шкафы: полки посудой не изобиловали, но стандартный набор салатников и тарелок отыскала. На верхней полке обнаружила бокалы известного бренда: они сиротливо жались пузатыми краями друг к другу, пылясь. Девушка улыбнулась, отмечая для себя, что ими давно никто не пользовался.

- Архип, а ты часто в дом гостей приглашаешь? – не удержалась от вопроса, когда мыла их под проточной водой.

- Редко. Иногда ночует Штольц. Пару раз в год приезжает отец. Но интересует тебя другое…, - и посмотрел в глаза Есении. – Так?

Рускова отвела взгляд, изобразив безразличие, хотя мысли о женщине, что встретилась ей в ресторане, не покидали.

- Совсем не интересует, - принялась сервировать маленький стол.

- Обманщица.

Вынув мясо из духового шкафа, попробовал на вкус. Полив соусом, поставил обратно, обновив таймер на полчаса. Опираясь на столешницу, вперил взгляд на гостью.

- Я не врал тогда, в поезде, упомянув о целибате.

О последнем свидании с Олесей, конечно же, умолчал.

- Архип, ты не обязан отчитываться передо мной о прежних связях с женщинами, - не оборачиваясь, ответила Есения. – Ты взрослый мужчина с нормальными потребностями, я все понимаю.

- Но я не совру, если скажу, что здесь не были другие. Если только шалопай Штольц в мое отсутствие кого-то водил. Ты первая, кто ночевала в моей постели. Ты и Вера.

Есения зардевшись, поджала губы, сдерживая довольство.

- Архип, - вздохнула. - Ты мне сразу обозначил свои пожелания. Не извиняйся.

- Не знаю, что на меня нашло в купе, что я так прямо и грубо озвучил свое хочу. Оно как-то само вырвалось, на уровне инстинкта что ли, - каялся Архип, виновато глядя на гостью. – Так быстро я еще ни одной девушке секс не предлагал.

- Да..., и мне такую пошлость никто не говорил, - усмехнулась Есения, стянув канапэ с тарелки, положила закуску в рот.

- Есения…, - голос его изменился и посерьёзнел.

Девушка застыла, перестав жевать мини-бутерброд, и напряглась, глядя на Архипа.

- Я хотел спросить о твоем бывшем муже, - нервным жестом Тукаев потер бровь и покосился.

Есения доела канапэ и, облизнув губы, кивнула.

- Спрашивай.

- Почему ты ушла от него? - и, видя замешательство Есении, поправил. - Если не хочешь говорить, я пойму. Хочу оставить все сомнения в этом году и закрыть гештальт.

Есения кратко поведала о браке с отцом Веры, не забыв упомянуть и про измены в общих чертах. Архип заметно расстроился, но слушал молча.

- Ты только начала новую жизнь и тут я с своим предложением, - грустно покачал головой. – Как еще мне пощечину не отвесила, - горько усмехнулся.

- Образ благородного мужчины не желал вязаться с озабоченным сексом человеком. Ты так меня шокировал…, не знаю, как еще нашла слова для иронии.

- Ты тоже удивила ответом, - улыбнулся Тукаев. – Я на миг представил себе траханье на полке, что разозлился, приняв тебя за легкомысленную.

Прозвенел звонок на таймере духового шкафа, отвлекая от щекотливой темы. Архип повернулся, достать противень, а Есения, глянув на время, охнула.

- Архип! Уже нужно провожать этот год, почти одиннадцать часов!

- Сейчас, только мясо достану, - извлекая блюдо из горячего нутра и ставя на подставку. - Кстати, - поднял вверх палец Тукаев. - Отвлекся и чуть не забыл про подарок, - добавил на ходу, исчезая в коридоре.

- Архип, положи его под елкой, рядом с моим, в полночь обменяемся, - крикнула вслед Есения, снимая фольгу с рульки запеченного мяса косули.

Глава 34

Подарок

Они проводили уходящий год, немного спустя, встретили новый под бой кремлевских курантов и фейерверк отчаянных соседей, рискнувших при – 40 их запустить и горланить. Обменялись пожеланиями и сдержанными поцелуями, растягивая приятное времяпровождение.

Архип пополнил бокал шампанским и протянул Есении.

- Архип, - наигранно возмутилась охмелевшая девушка. - Ты намеренно меня спаиваешь?

- Хочу посмотреть, какая ты под градусом, - расплылся в широкой улыбке. – Всю осилишь? – поднял бутылку на уровне глаз, оценивая остаток.

- Нееет! Не буду я столько пить! На утро оставь, - протестовала Есения. – Я же засну!

- Со мной ты скорее не заснешь, чем наоборот, - и потянулся поцеловать Есению в губы.

Она ловко увернулась и приложила бокал с игристым к губам в защитном жесте. Пригубила, кокетливо глядя в глаза Архипу поверх золотого ободка.

- Ладно, - отступил. – Еще не достигла нужной стадии.

- Почему ты не пьешь спиртное? – осторожно спросила.

Тукаев сощурил веки, послав изучающий взгляд визави, но не ответил, вернувшись к поглощению ужина и, лишь уловив обиду в лице Есении, сухо заметил:

- Это мой личный выбор и не связанный с какими-либо обстоятельствами. Так проще.

- Хорошо же я выгляжу в твоих глазах, - расстроилась Есения и, покрутив стеклянную ножку, допила напиток.

- Нормально, если пить в меру, - и, посмотрев пристально в глаза, спросил: - Ты готова подарок получить?

Есения икнула, зажав рот ладонью, кивнула.

- Пойдем, - взяв за запястье, поднял со стула и повел в зал.

Есения свой презент упаковала в коробку, поставив рядом с кадкой, а подарка Тукаева не наблюдала, жадно вглядываясь в предметы на елке и около.

- Не находишь, да? – с интересом вглядывался в ее любопытное лицо. Есения отрицательно помахала головой. – Игрушку-зверушку ищи.

Есения оглядела шары и снежинки и, лишь заметив белого медведя - елочное украшение советских времен из дутого стекла, довольно улыбнулась. Протянув руку, сняла с шеи игрушечного животного бархатный увесистый мешочек, уже догадываясь, что лежит внутри.

- Достань, - попросил Архип, подойдя вплотную.

Есения осторожно развязала тесьму и вытряхнула на ладонь его содержимое: серьги с синим камнем и цепочка с подвеской в комплект не оставляли сомнений в ценности ювелирного изделия.

- Архип…, - смущенно застонала девушка. - Ну это же дорогое украшение!

- Ты считаешь мои убытки? Какая разница сколько они стоят! – рыкнул. - Нравится или нет?

- Конечно, нравится! – сдалась, вновь посмотрев на подарок в ладони.

- Сними свои серьги и примерь эти.

Есения покорно согласилась, позволяя Архипу застегнуть замок цепочки и заменила свои серебряные с хризоколлой на золотые с сапфирами. По дизайну они походили на прежние, без вычурности, но и не скромные.

Архип любовно оглядел Есению и остался доволен.

- Эти каменья так подходят под цвет твоих глаз… Хочу видеть тебя голую, - мягко провел ладонями по плечам, раздвигая полы платья и оголяя ключицы, плечи.

- Сам разденешь меня? – кокетливо предложила.

Тукаев только и ждал, когда наступит новогодняя ночь, где он сможет насладиться долгожданной женщиной без помех и беготни. Развязав поясок платья, стянул. Есения охотно позволяла себя обнажать. Следом за платьем последовали чулки, вместе с трусиками, а лифчик она в нетерпении сняла сама, закинув на рядом стоящий стул.

Архип отошел на шаг и быстро снял рубашку через голову, брюки вместе с плавками откинул, не глядя куда, жадно пожирая обнаженную фигуру девушки.

- Архип, - всполошилась Есения, я же свой не вручила...

- Позже, - отмел. Взяв с дивана подушки и толстый плед, кинул их на ковёр. – Хочу тебя под елкой любить. Долго и по-разному.

- Тукаев, - возмущенно произнесла Есения. - Ты лесное животное! – но при этом глаза ее сияли от предвкушения, а внизу живота прокатилась волна жара да так и застряла, наполняя лоно зудом нетерпения.

Архип коротко рассмеялся. Протянув руки, притянул к груди и, запрокинув голову девушки, глядя в голубые глаза, прошептал:

- Ты должна научить меня быть нежным и терпеливым.

- Ты и сейчас такой, - ответила, растягивая слова и цепляя его волосы на затылке.

- Я могу подолгу воздерживаться, но если я знаю, что ты согласна и сама хочешь секса, начинаю дуреть. Поэтому останавливай меня, - крепко схватив за ягодицы, притянул к возбужденному паху.

Есения резко втянула воздух и прикрыла веки, ощущая, как гладкая горячая плоть норовит юркнуть между сведенных бёдер. Архип объятий не размыкал, придерживая девушку за талию и совершая толкающие движения. Головка терлась о клитор, выбивая трепетный отклик у обоих. Есения, откинулась на плечо мужчине, раздвинув бедра, тихо постанывала. Архип шумно дышал, сосредоточив внимание на ее удовольствии.

- Держись за плечи крепче, - приказал, закидывая ее бедро на своё и взяв в руки пенис, сильнее надавил, головкой лаская у входа и возвращаясь к клитору.

Есения едва стояла на одной ноге, но ее тело охватило такое удовольствие, что она ни на секунду не желала прерываться и менять позу. Архип подбадривал, шептал ласковые слова, миксуя с пошлыми, и от последних она возбуждалась не меньше. Алкоголь расслабил мозг и девушка, забыв о стыдливости, не стеснялась своей страстности и бурного оргазма, в порыве шепча: "Еще, еще! Сильнее…, да…, так…"

Содрогнувшись в последних конвульсиях, обессилела, упав на грудь Тукаеву. Ноги едва держали её. Архип, медленно опустил трепетную на плед у елки, бережно положив голову на подушку.

- Какой фейерверк у меня дома. Персональный, - нависая над девушкой, восторгался ее неподдельными эмоциями. – Шампанское пошло тебе на пользу.

- Перестань меня смущать, - раскраснелась Есения, не сдерживая улыбку, глядя снизу вверх. – Давай теперь ты…

- Ты похожа на ангела, когда кончаешь, я ведь впервые наблюдал за твоим полетом.

- Ты смотрел на моё лицо, когда я…, когда я… кончала? – едва слышно произнесла, стыдясь положения.

- Смотрел. И это было прекрасно.

Есения отвела взгляд и боднула Архипа в плечо, от чего он, не ожидая, упал на нее и рассмеялся.

- Грубости теперь хочешь? – прикусил кожу на шее, от чего девушка пискнула и стала вырываться. – Тогда готовься, - притворно зарычал, руками раздвигая бёдра и вклиниваясь между ними.

Есения подалась навстречу, выгибая таз и упираясь затылком в подушку.

- Я без резинки хочу войти, - спрашивал, одновременно проникая во влажную расщелину. – Но я прервусь, ты не бойся. Можно?

Есения доверчиво кивнула, не желая лишать себя удовольствия почувствовать живую и сладкую плоть.

- О…, охуеть просто, до чего же ты нежная и тугая внутри, - плавно двигался, давая к себе привыкнуть. – Не больно?

- Нет…, хорошо…

- Я уже готов излиться, а ты?

Интересовался ее состоянием, не сбавляя темп, с каждым разом глубже дыша и сжимая крепче бедра девушки, контролируя эякулят. На долгий марафон мужчину не хватило и после очереди глубоких движений, сдался, в последний момент вынырнув из лона, орошая спермой её пупок.

- Не успела получить второй, - расстроенно произнес, стоя на вытянутых руках над Есенией.

- Зато я тоже за тобой подсмотрела, - лукаво улыбнулась, погладив пальчиками его кустистые брови. – Сначала ты выглядел диким, оскалившимся зверем, а потом лицо разгладилось и такое умиротворение разлилось по нему.

- Дааа, - хмыкнул. - Такие слова мне ни одна женщина не говорила

- Ты тоже другой, хотя мне особо и не с кем сравнивать.

- Так, идем в ванную, а после я тебя еще поимею и не раз, - приподнялся сам и протянул ладонь Есении, помогая подняться с пола.

- Грубиян ты, Тукаев, - осуждающе произнесла в ответ, при этом едва сдерживала улыбку, следуя за мужчиной.

***

Приняв душ, вернулись на импровизированное ложе. Есения, завернувшись уголком пледа, легла на подушку и опираясь на локоть, уставилась в ожидании, когда Архип развернет подарок от нее.

- Не стоило, правда, - держа в ладонях коробку, не торопился открывать.

- Как это? Мне захотелось подарить тебе. Ну, разворачивай, - поторапливала, дергая за края ленты.

Тукаев сдался: развязал тесьму и вскрыл упаковку. В глаза сразу бросился предмет одежды и Архип расслабился. Извлек тканый шарф с орнаментами: витушки, зигзаги, крючки – якутские символы, имеющие глубокое значение и рукавицы из меха. Примерил детали гардероба, удивленно глядя на лежащую девушку.

- Где ты достала такие потрясающие вещи? – спросил, потирая руки в варежках.

- На ярмарке мастеров у одной умелицы. Тебе понравилось?

- Очень! – вытянул руку, оглядев работу мастера и как она ладно села на ладонь. – Возьму их на охоту. Мои прежние сильно истерлись, - вновь посмотрел на Есению. – Твой подарок намного круче моего и нужнее.

Есения выхватила со дна коробки оставшуюся вещицу: вязаную игрушку – олениху в юбке и с бубенцами на рожках. Потрясла перед носом Тукаева.

- Зачем тебе живой олень, Архип, вот такая лапуля всегда будет рядом висеть в машине и дразнить копытцами.

Архип громко рассмеялся, задрав голову к потолку. Отсмеявшись, все еще улыбаясь, посмотрел на шутницу и тихо произнес:

- Забавная, но живая олениха - это ты, Есения, и я на тебя сейчас буду охотиться, - зарычал, наклонившись над девушкой, от чего она завизжала и спряталась под одеялом, лишь усугубляя свое положение.

Глава 35

Трофей

На каникулах морозы спали до -20 и даже мелькнуло солнце, повернув на лето и укорачивая полярную ночь. Праздничные светящиеся инсталляции, нити гирлянд на деревьях и витрин магазинов, атмосфера нового года захватила город, поднимая настроение и желая идти в пляс.

Архип вывез Есению с Верой на центральную площадь города, поиграть в ледяных фигурах, покататься с горки и выпить какао с пончиками. После развлечения, когда щеки у девочек размалинились, а ножки Есении чаще затопали по ледяному насту, Архип усадил их в авто и поехал отогревать в ближайший кафетерий. На обратном пути сообщил, что едет на два дня на охоту с группой единомышленников и Германом.

- Ты будешь убивать? – вскинулась Есения.

- Охотиться, Есения, - поправил Архип. – Это такое же хобби, как любой вид спорта или интеллектуальной игры, а для кого-то еще и способ заработать.

Рускова отвернулась и сникла, вспомнив один из обедов в организации и предупреждение Тукаева, что он охотник и ей придется с этим смириться.

- Но ведь ты можешь позволить себе любой продукт и одежду.

Архип проигнорировал ее замечание, высказав мысль:

- Я бы взял тебя, чтобы ты поняла атмосферу охоты и не реагировала так остро на отстрел дикого зверя и птицы, но там чисто мужская компания, тебе будет скучно, а где-то и неприятно, да и погода стоит морозная, простудишься еще.

- Нет, спасибо, я - пас, - произнесла потерянным голосом.

Приобняв за плечи и смачно поцеловав Есению в щёку, изображая шаловливого друга при Вере, распрощался со спутницами, пообещав привезти с охоты трофей, а получив брезгливый взгляд девушки, от души расхохотался.

Два дня Тукаев не звонил, прислав лишь короткое сообщение: все идет по плану: поиски добычи, использованные гильзы, напившиеся мужики и дележ пойманных тушек.

В рождественское утро в дверь квартиры Есении позвонили и Татьяна, ожидая детвору с колядками, поспешила открыть. Каково же было ее удивление, когда она увидела за порогом мужчину в шапке-ушанке и шубе, что от растерянности открыла рот, не сказав приветствия.

- Здравствуйте, - пробасил Тукаев. – Вы - мама Есении?

- Д-да, - сипло проговорила. – Татьяна. А вы?

- Архип. Будем знакомы. А это Вам, - и, подняв джутовый мешок, перетащил через порог. – Глухари, шулюм сварите или в печи зажарьте. Уже ощипанные.

И, улыбнувшись, попрощался, с просьбой передать привет Есении. Татьяна, обескураженная, проводив спину визитера, вернулась в квартиру, на автоматизме захлопнув дверь. Заглянув в мешок, убедилась: мужчина не соврал, две тушки птицы притулились друг к другу.

- Мам, я слышала в дверь звонили. Дети колядуют? - вышла из спальни Есения, зевая и потягиваясь. – Ой, это кто принес? – опасливо покосилась на серый мешок, стоящий в коридоре, в душе подозревая от кого он и что внутри.

Татьяна перевела взгляд с голых тушек на дочь, все еще пребывая в растерянности.

- Мужчина...

- Да? И что в мешке? - указала дрожащим пальцем.

- Иди, глянь.

Есения тихо подкралась, боясь увидеть живое существо или еще хуже: окровавленное тельце несчастного зверька. Но взглянув в нутро мешка расслабилась и выдохнула, до этого момента сдерживая воздух в легких. Улыбнулась.

- Есения, - позвала мать. - А твой Архип..., он как выглядит?

- А что? – настороженно подняла взгляд.

- Ты говорила о парне, а тот, что сейчас принес этих глухарей, - указала подбородком на тушки. - Взрослый мужик якутской наружности, истинный охотник и он назвался Архипом. Может я ослышалась, - пожала плечами. - И он имел ввиду, что от Архипа, - вновь посмотрела на дочь, желая услышать разъяснения.

- Нет, мама, ты не ослышалась это он и есть Архип, - и не готовая к откровенности, сбежала в спальню.

Набрав номер Тукаева, стала ждать ответа.

- Проснулась, соня? Я тебе подарок привез, - услышала Есения бодрый голос мужчины.

- Я видела, Архип. И что с ними делать?

- Как что, готовить! Я приду на ужин и проверю какая ты повариха, Есения. Вдруг жениться захочу! – и рассмеялся собственной шутке.

У Есении не осталось выбора. Отказать не могла по всем правилам, пришлось согласиться, надеясь, что Архип пошутил, но Тукаев как никогда был настроен решительно на более тесное знакомство с ее матерью и быть накормленным вкусным ужином. Сообщила маме, что у них вечером будет гость, спешно стала думать, что еще приготовить начальнику. Татьяна с расспросами не лезла, заинтригованно ждала вечера. А Есения тщательно избегала разговора о сокровенном.

***

- Мама, у нас будут гости? – обрадовалась Вера, когда Есения позвала ее надеть нарядное платье и переплести косу.

- Да, Вера, гости, - уходя от прямого ответа, кто именно, иначе дочь изведет ее вопросами об Архипе.

Спустя полчаса Тукаев появился на пороге их квартиры с тортом, бутылкой белого вина и лимонадом для Веры. Радости и удивлению девочки не было предела. Татьяна украдкой поглядывала на Архипа, не веря, что охотник с якутскими корнями и есть мужчина ее дочери. Настолько его суровый типаж не вязался с нежным образом Есении.

Вера, поужинав, показала Архипу какие у нее игры на планшете появились и принесла крысу, выпустив из клетки погулять.

- А.., мелкий проказник, не удрал еще от вас? – взял в ладонь крысеныша. – Помнишь еще меня, бегун? – заглянув в красные бусины глаз.

Вера рассмеялась шутке Тукаева и забрала зверька обратно.

- Нет, дядя Архип, я слежу за Одуваном! – горячо уверяла девчушка.

Татьяна резко перевела взгляд с гостя на дочь, понимая, что их связывает нечто большее и гораздо раньше, чем отношения в рамке служебных.

- А кем вы работаете в Уренгойгазсервисе, Архип? – прямо спросила Татьяна.

Есения занервничала, стрельнув взглядом в Архипа, даже перед матерью она испытывала стыд и не хотела осуждения с ее стороны.

- Разве Есения не сказала? – при этом бросив взгляд на девушку, считывая её замешательство.

- В общих чертах.

Тукаев кивнул, признавая конспиративность секретарши.

- Я его владелец, - ответил просто, надрезая мясо дичи и пробуя на вкус. – М-м-м, не дурно получилось. Сколько держали на огне?

Есения с Татьяной переглянулись, успев лишь выхватить первую часть фразы. Женщина спохватилась, признаваясь:

- Около трех часов.

- Я вам покажу видео и фото как мы охотимся, - вытерев губы салфеткой, достал телефон.

Отыскав нужные файлы, поднялся из-за стола и прошел к женщинам.

- Вот так мимикрируем под снег, - показал фотографии в кипенно-белом комбинезоне. – А это временное укрытие, - на фото был выстроен каркас, с натянутым белым пологом с маленьким люком для длинноствольного оружия, короткое видео, где Архип управляет снегоходом.

Есения и Татьяна с любопытством смотрели фотографии охотников, но на выскочившей из карусели фото, где лежала тушка убитого оленя, Тукаев свернул вкладку и вернулся на место, помня, как Есения болезненно реагирует на убийство животных.

- Кстати, твои варежки теплые и удобные, отметили почин, - улыбнулся Архип молчаливой Есении.

- Спасибо, я рада, что пригодились, - тихо ответила.

Девушка чувствовала себя сконфуженной находясь дома, тогда как у шефа напрочь отсутствовали комплексы. И тон беседы задавал он, а Татьяна поддерживала. Вера время от времени подходила и тоже что-то спрашивала.

Поужинав, Архип поблагодарил за вкусно приготовленный ужин и вышел на лоджию покурить. Есения бросилась убирать посуду и подать чай. Возилась на кухне, моя посуду, когда Тукаев приблизился сзади и, слегка приобняв, притянул к груди.

- Ты чего такая молчаливая, не здоровится? – тихо спросил, обдавая табачным дыханием.

- Все хорошо, просто непривычно тебя видеть у нас дома.

- А мне тебя видеть в домашней обстановке, расслабленную, - отпустил талию девушки и встал рядом, опираясь о столешницу. – Шокировал тебя фотографиями?

- Архип, ты меня постоянно чем-то шокируешь, - коротко взглянула на него. – Но я начинаю привыкать, - скромно улыбнулась.

- Поедешь ко мне сегодня?

- Сегодня? – вскинулась и тут же смутилась. – Сегодня не могу…, - ушла от прямого ответа.

Архип наклонился и спросил:

- Те самые дни?

Она кивнула, продолжая мыть посуду.

- Не обязательно ко мне ехать, чтобы спать, Есения. Просто побыть вместе, - недовольно ответил Тукаев. – Или прокатимся по ночному городу. Я очень соскучился по тебе.

- Хорошо, Архип. Сейчас выпьем чаю, и я с радостью составлю тебе компанию, - обрадованно сообщила.

***

Вера напрашивалась на прогулку, но бабушка пресекла желание, уговорив внучку, что сама нуждается в ее обществе, подгоняя пару исчезнуть из квартиры. Первого января звонил родной отец Веры, значительно выпивший. Разговаривал с девочкой, заверяя в любви и обещая подарки к празднику, как уже делал не раз, живя в браке, но не исполняя обещанное. Есения была благодарна Тукаеву, что своим вниманием и игрушками он отвлекал дочь от напрасных ожиданий от Петра.

Архип сначала катал Есению по городу, потом привез к себе домой и они, сидя обнявшись на диване, смотрели российскую новогоднюю комедию, смеялись и целовались.

Глава 36

Наказание

Каникулы давно завершились и наступила череда трудовых будней в привычном графике: работа в офисе и кратковременные командировки Тукаева на ближайшие объекты ГП.

Едва Тукаев и Есения покинули столовую, где обедали с узким кругом инвесторов и других участников газодобывающей отрасли, Архип не сдержался, припечатав ладонь к впереди мелькающим ягодицам секретарши.

- Ай, Архип, - дернулась от шлепка и проскулила: - Ну мне же больно!

- Прости, не рассчитал. Забыла, кто я тебе?

- Не забыла. Выработанная привычка.

Они шли по коридору офиса, Есения потирала ударенную половинку и недовольно смотрела на Архипа.

- И не дуйся, я всю вижу, а если чего не вижу, чувствую.

- Мне обидно и неприятно.

- Мне тоже. Мы с тобой два месяца встречаемся, все в организации о нас знают, но ты продолжаешь мне выкать!

Пришли в приемную и каждый разошелся по своим рабочим местам.

Тукаев, не глядя на Есению, захлопнул дверь и не увидел высунутый язык секретарши, что летел в спину боссу-извергу.

- Достал ты меня своим наказанием! Хочет, чтобы я перед гостями спалила наши отношения, обратившись на ты? – бурчала себе под нос, переобуваясь в сапоги. – Лучше секундная боль, чем осуждение окружающих.

Есения уперто стояла на своем, делая вид, что у них с Архипом сугубо рабочие отношения.

Но позже вечером, когда Архип привез Есению к себе в квартиру, она уже пожалела о своих словах. Только они переступили порог, Тукаев, быстро сняв с себя полушубок и шапку, наклонился к сапогам девушки.

- Архип, что ты так торопишься? – протестовала, стоя на одной ноге.

- Надо же, без "вы" и без отчества. Как так-то? – ехидничал, снимая второй сапог.

- Ну, сейчас мы дома, уже могу войти в дружескую роль, - ответно насмехалась.

- Что, такая смелая стала? – забирая из ее рук шубку и вешая в шкаф. – Не попутала термины? – обернулся.

- А как еще сказать? – растерялась, хлопая ресницами.

- Никогда не думал, что еб…, - осекся. - Траханье дружбой называется.

- Какой же ты грубый, вульгарный и похотливый мужчина! Не понимаю почему я с тобой?! – изобразила сожаление.

- Что-то ты слишком много болтаешь, - и, подойдя вплотную, прищурился. – Провоцируешь меня?

- Нет…

- А мне думается да, - и, обхватив двумя ладонями шею, впился поцелуем.

Есения пыталась вырваться, прикусить его губу, сжимая челюсть. Дергала головой, но это лишь распаляло зверя в сахаляре. Тукаев застонал, едва проник языком, закружил им настойчиво лаская щеки, небо и ее язык, желая проникнуть до горла.

Дерзкие пальцы подтягивали шерсть платья по бокам задирая вверх. Бедром вклинился между ног девушки, потирая лобок. Есения от настойчивых ласк непроизвольно застонала и выгнулась.

Тукаев пробуждал в ней самку в период течки своей грубостью. Умом она протестовала, не желая подчиняться, а тело дрожало от предвкушения пира плоти.

- Ты делаешь мне больно, - вырвалась, откидывая растрепавшиеся волосы с лица.

- Прости, разошелся, - одним махом задрав платье на плечи, снял через голову. – Иди в спальню, я быстро в душ схожу, а ты разденься, - приказал, исчезая в ванной комнате.

Есения, переведя дух, спокойно разделась, развесив одежду на спинке стула. Она только однажды ночевала у Тукаева, не считая новогодней ночи. И бросать Веру одну не имела права. А второй раз ночевать с дочерью – уже бы посыпались вопросы.

Разделась и легла на постель. Мягкое шерстяное одеяло укутало нежностью и теплом и Есения потянулась. Подумала, что неплохо бы поужинать, но сахаляр ей не позволит, пока не возьмёт. Сегодня он был настроен на грубый секс.

Архип вышел из душа, наспех вытираясь и оставляя тело влажным.

- Ждешь меня, самочка моя, - прошелся по комнате и щелкнул ночником, зажигая пузатое бра.

Есения наблюдала из-под прикрытых век за движением мужчины. Вот он приблизился к краю кровати и навис.

- Готова к эксперименту?

- Что ты придумал еще? – спросила испуганно, приподнимаясь на локтях.

- Не бойся, это не больно и не опасно, может чуточку неприятно, хотя…, - и, схватив за плечи, развернул, подтягивая к краю кровати головой.

Есения ошарашенно уставилась снизу вверх на мошонку, что провисла перед глазами, на торчащий напряженный член.

- Опусти голову ниже, - подтянул на себя, устраивая на краю матраса шею. - А теперь открой рот максимально широко.

Есения дернулась, сглотнув слюну, занервничала.

- Не бойся, я не буду глубоко входить, если станет трудно дышать ущипнешь меня за ногу или оттолкнешь.

- Хорошо, я попробую, - возвращаясь в исходную позицию, со страхом и любопытством ожидая, что последует дальше.

Токаев приблизил пенис к ее губам, опираясь ладонями в матрас и медленно проник в жаркую полость рта. Застонал.

- Как хорошо и горячо у тебя.

Начал двигаться. Сначала медленно и неглубоко, но с каждым разом вводя член глубже до горла.

- Сожми губы, обхвати ствол.

Есения не могла говорить, только подчинялась, прислушиваясь к себе, приноравливаясь к его маневрам. Раньше ей не приходилось испытывать что-то подобное, только в порно видела и недоумевала: а где все это умещается? А сейчас поняла. Боялась задохнуться, захлебнуться слюною или спермой, если он кончит, но не сопротивлялась, ощущая движения члена во рту.

- Обалденная просто! Да…, так…, еще глубже прими…, ц-ц-ц…, сейчас кончать буду, Сенька…, - и, сделав последний толчок, вынул орган из горла, стреляя спермой на грудь распластанной перед ним девушки, зарычал, как обычно это делал в финале.

Оба дышали глубоко и часто: Тукаев от усилия и оргазма, Есения, пытаясь насытить легкие кислородом, после пережитого волнения.

- Ты хорошая ученица, - осел на пол рядом, сровнявшись лицами. – Дай губы, поцеловать тебя хочу после себя, - присосавшись на мгновение.

Есения облизнула губы, едва он отстранился. Протянула ладони и растерла сперму по груди, попутно анализируя произошедшее.

- Испугалась, скажи?

- Гм, нет…

- Неловко было? Неприятно?

- В целом терпимо. Думала, не смогу пережить такое, но на деле не так страшно, - посмотрела в расширенные зрачки мужчины.

- Спасибо за доверие. А теперь твоя очередь получать удовольствие. Но сначала помоемся, - и потянув за руку, поднял, шлепнул по ягодице, пропуская впереди себя в купальную комнату.

Приняв душ, они снова вернулись в спальню.

- Ложись на край, только теперь мой язык будет в тебе.

- Я стесняюсь, Архип, - стояла, сжав бедра и теребя пальцы рук.

- Чего? – грубовато спросил. – Кису полизать мужу не давала?

Она поморщилась от прямолинейности: Тукаев умел шокировать словами.

- Не давала, - помотала головой. – Но он и не просил.

- А член его брала? Сосала до конца?

Кровь прилегла к щекам, едва девушка вспомнила сексуальное прошлое.

- Минет делала, но не так, как надо, - тихо добавила.

- Хорошо. Сядь на кровать, - и потянул за запястье, насильно усаживая девушку. – Не бойся, расслабься.

Есения повиновалась, наблюдая за действиями мужчины. Тукаев кинул на пол подушку, встав на нее коленями и раздвинул аккуратно бедра девушки.

- Сень, ляг на спину, раздвинь ноги и забудь про всякий стыд, чтобы я не делал.

Она обреченно вздохнула и упала на матрас, вцепляясь в простыню.

- Хорошая девочка, - он развел бедра и подтянул за ягодицы ближе к лицу, втянул носом запах. – Дурманящий аромат у тебя, ты знаешь это?

Есения не в силах вымолвить слова, лишь помотала головой.

- Для меня он одуряющий. Я его еще в поезде уловил, когда ты спала.

- Архип, прекрати, я умру от стыда сейчас.

- Молчи и слушай что тебе мужчина говорит!

Разозлился. Я ей в любви признаюсь, говоря языком животных, а она рот мне закрывает. Сейчас ты запросишь у меня, чтобы не прекращал трахать языком.

Пропустив ладони под ягодицы, припал ртом к промежности. Гладко выбритая плоть, ласкала его лицо при касании, дурманила ароматом женского секрета, отзывалась нежностью на языке и губах.

- Ай, что ты делаешь?

Дернулась под ним, едва ощутила язык глубоко внутри, но мужчина, надавив на грудную клетку прижал девушку обратно к постели, продолжая дерзко вторгаться на максимальную глубину. Выходил, входил, снова извлекал, кружа по наружным складкам, клитору, вызывая мелкую дрожь в ее конечностях и слабый стон.

- Нравится? - хрипло спросил, прерывая ласку.

- Да…, хорошо…

- Вкусная. Я тебя снова хочу. В киску войти.

Но оттягивал проникновение, вернувшись к ласке языком. Провел вдоль складок и спустился к анусу, лизнув постыдный вход.

- Ой, не надо там, - испугалась.

- Помолчи, - оторвался на миг и снова принялся водить языком по второму отверстию, круговыми движениями, крепко удерживая бедра партнерши, приподняв ягодицы.

Сквозь стыд и раздражение пришло и удовольствие. Мужчина увлажнял все снаружи, периодически ныряя внутрь вагины, жаля, доставляя краткое острое удовольствие, изматывая девушку возбуждением, но не доводя до кульминации.

- Скажи, как ты хочешь меня, как тебя взять?

- Не знаю…, просто хочу в себе… без разницы… О, Архип…, кончить хочу…, пожалуйста…, прошу…, - дергалась, извивалась под ним, выворачивая белье в сжатых пальцах.

- Сейчас кончишь, милая, сейчас, - захватив губами клитор стал сосать, а два пальца ввел в оба отверстия и начал двигать, с каждым разом усиливая амплитуду, левая рука сжимала груди, ласкала живот.

И девушка сдалась в умелых руках маэстро. Взорвалась, забившись в конвульсиях и оглашая спальню гортанным криком, подбадривая действия мужчины. Он продолжал ласкать до тех пор, пока она не обессилила. Обмякнув, попросила:

- Хватит…, не могу больше, Архип…, умираю…

Но услышала лишь довольных смех любовника. Тукаев встал с колен и навис сверху, разглядывая Есению. Девушка пришла в себя и открыла глаза.

- Ты - самец. Загонишь меня до смерти когда-нибудь своей похотью.

- Ты молодая и здоровая, то ли еще мы будем вытворять, - и, раздвинув бедра, вклинился.

- Ты опять хочешь? – удивленно.

- Не переставал, - и, направив член рукою, легко скользнул в разгоряченную плоть, прижался плотно.

- Ох…

- Охуенно! Я не могу насытиться тобой, - и начал двигаться, толкая бедрами, вжимая тело в матрас. – Хочу кончить в тебя… Который день?

- Скоро прийти должны...

- Тогда держись, Горностаюшка, - и, доведя партнершу до очередного оргазма, завершился и сам, рыча и выплескивая гормон блаженства внутрь лона, дурея от этого еще больше.

Утомленная, едва ворочая конечностями, Есения потянулась на постели, сквозь сонливость услышав его слова:

- Останься сегодня на ночь.

Архип сидел на кровати и смотрел на Есению.

- Что я скажу Вере и маме? – она села следом, закутываясь в одеяло.

- Разве мама не знает про нас?

- Знает, конечно, но я не делюсь с ней подробностями.

- Почему? Стыдишься меня?

- С чего это? – непонимающе.

- Я же сахаляр. Мало ли…

Есения протянула руку и положила ладонь на его гладкую скулу. Мягкая улыбка озарила ее лицо.

- Это разве важно, какие этнические корни мы носим?

- Для многих важно.

- Для меня нет. Мне важен сам человек.

- А ребенка бы родила от метиса?

Есения нахмурилась, сразу вспомнив свою маленькую дочь, неудачный брак. О детях она вообще не думала и до тридцати лет точно не планировала. Да и от кого и для кого? Уже растет одна без отца, что забыл о ней.

- Архип, давай не будем на эту тему говорить, - приподнялась с постели. – У меня уже есть ребенок и больше пока не надо. И так без мужа осталась.

- Я понял тебя, - посуровел тоном, но больше не заикнулся, пойдя следом за девушкой, разом став холодным и отстраненным.

Приняв душ, Тукаев предложил поужинать в ресторане, но Есения отказалась, аргументируя, что дома ее ждет дочь. Он не настаивал. Оделся и отвез домой.

- До завтра?

- До понедельника, Архип Алексеевич, - ответила игриво.

- Ты опять секретаршу включила? – рыкнул.

- Снова, - светилась от радости.

- Мало наказал значит, - улыбался ей в ответ.

- Придется повторить, - хохотнула и выпрыгнула из авто.

- Веру поцелуй о меня. Скажи, чтобы брала енота, маму и приходила ночевать ко мне. Передашь? – выглядывал в открытую дверцу.

- Если я такое скажу, то мы уже в ночь к тебе приедем.

- Я не против.

- Я против. И тебе, и мне нужно свободное пространство.

- За себя говори. Я не согласен.

- Иди ты к медведям, Тукаев! – и хлопнула дверцей.

Архип провожал ее грустным взглядом. Он привык к этой девушке и, если не видел ее день или более, начинал нервничать. Для гармонии в душе он должен был ее ощущать рядом. Тогда и дышал свободнее и сердце стучало размеренно.

Глава 37

Визитёрша

Есения, не смотря на съеденный завтрак, снова ощутила голод. Взглянув на часы, отметила, что время обеда еще не подошло, продолжила набирать текст. Услышав стук каблуков, отвлеклась от монитора и посмотрела на дверь, которая тут же распахнулась и в её проеме выросла фигура женщины: дорого и стильно одета, в распахнутой шубе и распокрытая, она источала уверенность. Судя по манере держаться, гостья посещала офис не впервой. Краткий миг и глаза их встретились, как в первый раз в отражении зеркал ресторана: Есения смотрела настороженно, Олеся с ненавистью.

Бегло оглядев приёмную, визитерша захлопнула за собой дверь и сделав два шага, приблизилась к столу Есении.

- Здравствуйте, если Вы к Архипу Алексеевичу, то его сегодня не будет, - официальным тоном произнесла Рускова.

Олеся, проигнорировав приветствие, иронично усмехнулась.

- Ты когда с ним трахаешься, тоже по отчеству называешь?

- Вы кто? И по какому праву со мной так разговариваете? – ощетинилась Есения.

На кратки миг подумала: "Может мадам - бывшая жена Архипа?"

Олеся горько рассмеялась, потом посерьёзнела и, прищурившись, пристально оглядела секретаршу: волосы, заплетенные в косу, открытое лицо с минимумом косметики, заострив взгляд на серьгах с сапфирами. Наклонившись над ней и упираясь ладонью о столешницу, пренебрежительно ответила:

- Я Олеся и мы с Архипом состояли в любовной связи больше года. Не знаю, что он в тебе нашел, блеклая моська, но я тебя расстрою: Тукаев никогда не женится на тебе! Поиграет ради экзотики, потом кинет кругленькую сумму для утешения, тут он не скупится и скажет: прощай. Неужели ты думаешь, что такой завидный мужик будет долго жить с одной бабой? – горько рассмеялась. – Да за ним половина города охотится!

Есения молча сносила оскорбления, признавая правоту женщины на счет завидного мужика.

- Ой…, наивная простушка, мать-одиночка, желающая обеспечить себе и доченьке комфортное будущее.

- Не смейте трогать мою дочь! – не выдержала Есения, вскочив со стула. – Вы ничего обо мне не знаете, чтобы судить!

- Да? Извини, да…, девочка не виновата. А ты знаешь почему Тукаев развелся с женой?

Олеся, уперев руки в бок, нависла над столом. Есения, сжав кулаки, раздувая ноздри, шумно дышала, готовая вцепиться в шевелюру бывшей любовницы, если та снова упомянет Веру. И даже если в весовой категории проигрывала, повредить лощеную мордаху у неё хватит сил.

- Не знаешь…, - заметила самодовольно. – Он отправил ее делать аборт, заявив, что ребенок не от него. Да он в принципе не хочет детей, - с горечью добавила. – Я предлагала ему родить, но он четко следил за предохранением.

Есения, не выдержав напряжения, осела на стул. В голове сумбур, к горлу подкатила тошнота и она, приложив ладонь ко рту, старалась ее унять.

- Подумай, детка, что с тобою станет, когда он тебя уволит. Куда ты пойдешь? В маленьком городке обо всем узнают быстро. Тебя будут принимать на работу ради удобства иметь под боком доступную любовницу, или наоборот отказывать.

Есения, уже не сдерживаясь, вскочила и подбежала к раковине, где ее стошнило. Ничего не видя перед глазами, включила воду, негодуя на реакцию организма, стала умываться и едва различила слова, произнесенные Олесей:

- Господи, да ты еще и беременна от него?! Вот дура…, - напоследок брезгливо оглядев склоненную над фаянсом фигуру девушки, развернулась и вышла вон, громко хлопнув дверью.

Есения, приведя себя в порядок, добрела до стула и, плюхнувшись, уронила голову на стол. Последняя фраза набатом стучала в голове, и она гнала прочь вероятность сказанных слов, но странное самочувствие последнюю неделю не давало покоя и вариант беременности Есения предполагала в последнюю очередь, вспоминая что они использовали презерватив или занимались сексом в начале и последние дни цикла, не предохраняясь.

- Нет…, не может такое со мной случиться…, не может, - повторяла одну и ту же фразу.

В горле першило от кислоты, глаза наполнились слезами обиды и несправедливости. Рабочий телефон трезвонил раздражающим звуком, а девушка мысленно металась в поиске решения навалившихся проблем.

Архипу о приходе его бывшей любовнице не сказала, как и о плохом самочувствии.

Глава 38

Диагноз

Тукаев уже в привычной себе манере приезжал в офис на час раньше, хотя в последнее время ловил себя на мысли, что предпочел бы поутру понежиться в кровати с любимой, чтобы Есения переехала к нему и они вместе с ее дочерью завтракали и, отвозя девочку в сад, отправлялись на работу на его транспорте. Не таясь, открыто заявив сотрудникам о своих отношениях. Но Есения и мысли не допускала перебраться к нему, а что они спят вместе уже и не являлось тайной, шептались за спиной, но в открытую никто не смел произносить. Хотя никого не осуждали. Оба разведены, свободны и молоды, почему не притянуться другу к другу? Но по каким-то причинам изображали отношения как коллеги, играя на людях в босса и секретаршу.

Дверь в приемную хлопнула, оповестив Архипа о вошедшем. Он глянул на циферблат наручных часов, отмечая начало рабочего дня. Вчера он Есению не видел, будучи занятый на объекте в соседнем поселке, а в выходные девушка к нему не приезжала, леча простуженную Веру, и он с таким предвкушением ждал ее появления, что немедля вскочил со стула и двинулся в комнату секретаря.

- Есения, как же долго мы не вид…, - оборвал речь при виде другой сотрудницы и растерянно уставился на девушку, что села за рабочий стол. – Галина…? Утро доброе, а где Есения… Евгеньевна? – едва вспомнил отчество девушки.

- Здравствуйте, Архип Алексеевич, - просияла подчиненная. – Есения меня попросила ее заменить. Разве она Вам не сказала? – растерянно заморгала, заметив недоумение на лице начальника.

- Сказала что? – спросил с нажимом, приблизившись к подчиненной и, опираясь о столешницу, навис.

- Ну, она…, ей в больницу надо сходить, - нервно сглотнула при виде нахмурившегося Тукаева.

Ей показалось, что шеф побледнел и испугался, но тут же взял себя в руки и настороженно спросил:

- Снова заболела дочь? Или с ней что? – снял ладони со стола и отодвинулся.

- Не сказала, на сегодня попросила меня подменить. Но может после обеда еще придет...

- Понятно…, - холодно произнес и задумчиво уставился в одну точку, смахнув наваждение, отвернулся и скрылся в своем кабинете.

- Какой-то странный шеф. И, Рускова ничего не сообщила ему, - произнесла вслух Галина, ничего не понимая.

Архип тут же набрал номер Есении, но после пяти гудков робот сообщил о невозможности общения с абонентом и просил связаться позже. Он вспомнил, что вчера голос ее звучал отчужденно, но, спросив о причине плохого настроения, услышал, что Есения неважно себя чувствует, сославшись на боль в горле и головную боль.

- Ну, Сенька, почему молчишь, ответь?! – отшвырнул в порыве злости гаджет и уставился в окно.

Деревья покрыло инеем, туман едва рассеивался под лучами утреннего солнца: красивая картина зимнего дня ранней весны. Но Архипа она не радовала. Иней пробирался к его сердцу снова, окутывая холодом. Он догадывался о причине ее растерянности в последнюю неделю, отстраненности и покорности на ложе. Ушла ее игривость, подразнивание, которое он так любил и от которого возбуждался до чертиков. Смешинки на дне апатитовых глаз и смущение, что ее по-прежнему охватывало, когда он вытворял с ней пошлые штучки. Она будто погасла… Его огонек, что отогрела сердце, его Ласка, убегающая и одновременно ластящаяся, и он молчал, не спрашивал, боясь ее ответа, что Есения охладела к нему или срок их уговора истек и она ничего ему не должна. Да кто про него вспоминал? Архип точно забыл и готов к ее ногам бросить десяток лучших шуб с горстью алмазов, лишь бы она была рядом.

Позвонив еще пару раз так и не получив ответа, бросил затею и погрузился в работу. Вечером он ее навестит, хочет она того или нет, ей придется его впустить на порог и объясниться.

Есения просидела два часа в женской консультации. Задержка месячных на пять дней и тест с двумя полосками скорее подтверждал наличии плода, чем наоборот. Ей ли не знать, как чувствует себя женщина беременная малым сроком. Слезы давно высохли, да и толку от них: только припухшие веки и головная боль. А утренняя тошнота переходила в дневную и с каждым днем становилась все ощутимее.

"Почему я надеялась, что не залечу от него? Даже предохраняясь, такой мужчина одним взглядом способен осеменить!" – злилась на безрассудство.

- Плод на четыре-пять недель, - подтвердила врач ультразвуковой диагностики. – Все параметры в норме, но для более точного результата срок слишком мал. Вы планируете рожать или идете на аборт?

Есения вздрогнула при слове аборт, но врачу ответила:

- Еще не знаю. Не решила, - отвернула взгляд, опасаясь осуждения во взгляде.

- У вас есть пару недель для таблетированного аборта и до двенадцати вакуум аспирация. Я напишу заключение для гинеколога, - и, вынув из влагалища датчик, приказала одеваться.

Выйдя от врача, Есения села в кресло в коридоре и опустила голову, пытаясь прийти в себя. В памяти сразу всплыли слова Олеси: "Он отправил жену делать аборт, заявив, что ребенок не от него. Да он в принципе не хочет детей. Я предлагала ему родить, но он четко следил за предохранением".

Ее жестокие слова так глубоко легли тяжелым грузом на сердце. Тукаев хорошо относился к Вере и даже, казалось любил девочку, но он мог себя так вести ради секса с любовницей.

Есения пребывала в такой растерянности, не зная как сообщить Архипу о беременности. Если он пошлет ее на аборт - это будет последнее что их связывает. Если она тайно его сделает сама: после этого не сможет быть с ним вместе. Родить и воспитывать одной - тоже унылая перспектива. Сегодня он страстный и щедрый любовник, а завтра чужой человек. Есения еще помнила мужа и его отчуждение. Плевал он на нужды ее и их дочери.

Ни один из выходов из ситуации не вдохновлял. На работу ехать не осталось сил. Как ему смотреть в глаза? Как сказать и что последует? Боялась. Любой его реакции боялась. Ей требовалось уединение. А еще вспылили слова матери и Есения чуть не разрыдалась в голос от безысходности.

Собрав сумку и взяв верхнюю одежду из гардероба, вышла на улицу, в мартовский день. Синицы уже пели песни, призывая к пробуждению природу, оповещая о наступлении весны. Хотя весна на Ямале наступала не раньше середины мая, резко кочуя в лето.

Глава 39

Пять недель

Есения на автомате добралась до дома, медленно разделась, тщательно расправляя складки шубы.

- Это ты виноват, золотой соболь, в моей беременности, - тяжело вздохнула, понимая, что виновата сама, поддавшись чарам сахаляра и влечением к нему.

Дома безлюдно: мама ушла на работу, Вера в саду. Лишь крыса, услышав присутствие человека, зашебуршала и стала грызть металлические прутья, требуя пищу.

Дисплей телефона при возвращении в звуковой режим высветил пять пропущенных от начальника. Сердце разом заколотилось, ладони вспотели, и она поспешила отложить сотовый на комод. Разговаривать с Тукаевым в эту минуту просто не могла. Да и что она ему скажет? Правду, как есть? Если он не захотел с женщиной иметь ребенка, с которой провел много времени, почему захочет от секретарши, матери одиночки? Зачем ему женщина с возом, когда такая шикарная Олеся не удержала…

Есения ходила из комнаты в комнату. Умылась, переоделась в домашнюю пижаму.

Неожиданно ее охватил голод и девушка вспомнила, что легко позавтракала: чай с молоком и один бутерброд с маслом, а сейчас уже два часа дня.

Тошнота накатывала волнами, но желудок требовал пищи, и она принесла с лоджии пельмени с красной рыбой, приготовленные накануне.

Что удивительно: в первую беременность Есению воротило от рыбного, мясного и всего, что приправлено специями, а хотелось только молочного и сладкого. А в эту совсем на иное тянуло. Красная рыба копченая, соленая и икра требовали их откушать. И первую неделю, когда она еще не знала про задержку, то стоя у прилавка, исходила слюнями на рыбно-моллюсковый ассортимент.

Плотно пообедав и моя посуду, немного сняв стресс вкусным блюдом, расслабилась, отодвинув происходящее на задний план. Испуганно дернулась, когда в дверь позвонили.

Вытерев ладони полотенцем, поглядев в зеркало, пошла открывать, совершенно не ожидая гостя, что настырно звонил в дверь.

- Архип…, - удивленно произнесла. - Что ты здесь делаешь? Я же сообщила, что сегодня взяла отгул.

Смесь испуга, растерянности и непонимания охватили Есению и она даже не пригласила начальника в квартиру, стоя в проеме двери.

Тукаев молча смотрел на девушку, вглядываясь в голубые глаза, оббежал ее фигуру с головы до ног, вернулся к лицу, пытаясь понять, чем больна его подчиненная и любимая женщина. Не найдя признаков болезни и травм, облегченно вздохнул.

- Здравствуй, Есения. Я войду?

И сделал шаг ей навстречу, от чего хозяйке пришлось посторониться и впустить Архипа в квартиру.

- Да-да, конечно, входи, - закрывая за ним дверь. – Что-то случилось? – подняла настороженный взгляд.

- Это я тебе задам этот вопрос, - требовательно посмотрел в лицо.

Есения нервно сглотнула, инстинктивно хватаясь за горло. Засуетилась, не зная куда спрятаться от пытливых черных глаз. Отойдя от Архипа на два шага, отвернулась и замерла.

- Я не знаю, как сказать тебе…, - послышалось глухое с ее уст.

- Скажи как есть. Ты заболела? Зачем ходила в больницу? Я же вижу ты последнюю неделю сама не своя.

- Нет, - резко ответила. - Я не больна…

Архип приблизился и встал за ее спиной. Но порыв обнять поборол, сжав ладони в кулак. Лишь горячее дыхание опаляло ее макушку. Аромат его кожи, лосьона и табака густо наполнил воздух и как бы Есения не противилась, она обожала его, и даже тошнота не усиливалась, а наоборот, приглушалась.

- Есения…, я боюсь услышать от тебя то, что расколет мое сердце… Оно только начало оттаивать рядом с тобою…, но, если я тебе противен, и ты устала терпеть мои ласки, лучше скажи прямо. Я отстану и уйду, но насильно принуждать не стану. Я все понимаю…, ты молодая и вольна выбирать себе сама мужчину… и… не метиса, - с горечью произнес последнее слово.

Есения резко повернулась и уставилась на Архипа. Он не в силах видеть в ее глазах неприязнь, опустил взгляд. Расстегнул куртку и, отойдя от нее, сел на пуфик. Опираясь локтями о колени, смотрел перед собой и весь его вид так разнился с тем властным и самоуверенным мужчиной, успешным бизнесменом-миллионером, что знала Есения и теперь не верила глазам. Будто это его брат-близнец. Таким потерянным он предстал перед ней впервые.

"Неужели он решил, что я его бросила?! И из-за чего? То, что он наполовину якут? Бред…, не может Архип так он думать".

- Архип…, я должна тебе кое-что сказать…

Тукаев вскинул голову и с надеждой уставился на любимую. Боль и растерянность проступили в глазах, но он, сохраняя достоинство, не отводя взгляда, ждал…

- Я беременна. Срок: пять недель, - выпалила на одном дыхании.

Прислонилась к стенке, опустив руки, ждала его реакцию. Но Тукаев будто бы не расслышал, непонимающе смотрел на Есению. Потом моргнул и отвел взгляд.

- Пять недель…, пять недель…, - повторил словно робот и снова поднял взгляд уже более осмысленно всматриваясь в ее лицо.

- Прости…, - сглотнула и опустила взгляд на его грудь, не в силах вынести его недовольство от случившегося. – Я не планировала от тебя ребенка…, не хотела, чтобы так случилось. И сейчас не знаю, что делать, - вновь взглянула на Архипа. – Мы должны вдвоем решить этот вопрос…, наверное. Я не знаю…, - и закрыла ладонями лицо, сдерживая рыдания.

Архипа раздирали противоречивые чувства: безумная радость, долгожданный ребенок и страх быть отвергнутым, лишенным его. Он поднялся, скинул на пуф куртку и приблизился к Есении.

- Ты плачешь…, - отнял ее руки от лица. – Ненавидишь меня?

Девушка, закрыв глаза, помахала головой, отрицая. А он, взяв ее лицо в чашу ладоней, заставил посмотреть на себя.

- Не хочешь ребенка? Скажи честно.

- Хочу или не хочу…, сейчас уже поздно задавать этот вопрос, - послала покорный взгляд. – Он уже есть и.., - вздохнула, - нам надо решить, что с этим делать. Если ты попросишь сделать аборт, то…

Архип резко оборвал ее речь:

- Замолчи! Я никогда так не скажу. Я всегда хотел детей, - сыпал признания, не сводя с нее глаз. – Захочешь ли ты сама его от сахаляра?

Его вопросительный и ее недоумевающий взгляды столкнулись и замерли. Каждый шумно дышал, возбужденно, нервно вибрируя телом.

Мгновение и звук мелодии телефона смел таинство обмена энергетикой. Тукаев выругался и дернулся к карману куртки. Есения поспешила исчезнуть в ванной комнате.

Они благодарили звонившего за передышку, за время, дающего для осознания новости.

Глава 40

Собирайся

Тукаев отвлекся от новости разговорами о работе, зависая на двадцать минут с решением насущных дел. А завершив разговор, вышел на лоджию выкурить сигарету. Когда вернулся, то, увидев Есению, проговорил:

- Собери вещи себе и Вере. Поедем ко мне.

- Но зачем, Архип? – сопротивлялась. – Я сегодня не могу, завтра на работу, Вере в сад…, - смолкла, не договорив под его властным взглядом.

- Дома у меня поговорим, - произнёс с нажимом. – Мне надо отъехать, через пару часов вернусь. Тебя заберу и дочь из сада. Будь готова, - и, не добавляя больше, накинув куртку, вышел из квартиры.

- Командир! – крикнула ему вслед, но Тукаев уже не слышал, сбегая по ступенькам вниз.

Не смотря на возмущение его властностью, покорно собрала необходимое на ночь, не забыв прихватить и енота в сумку. Вера теперь засыпала только с ним.

Через два часа Архип, как и обещал, вернулся и забрал Есению из дома, по пути заехав за Верой. Девочка, увидев знакомую машину, обрадовалась.

- Мамочка, а дядя Архип нас в кафе опять повезёт?

- Не думаю, что дело дойдет до кафе. Сегодня только вторник, а все развлечения у нас в выходные дни, - открыла дверь салона подсаживая дочь на сиденье, захлопнув дверцу, села рядом с водителем.

- Привет, голубоглазая, - повернулся к девочке Тукаев, послав самую добрую улыбку. – Ночевать ко мне поедешь?

- Я буду спать на вашей большой кровати с мамой? – просияла девчушка.

- На счет с мамой не знаю, - тут он повернул голову и взглянул в лицо Есении. - Но что на широкой постели обещаю.

Обещая самой маме сказанным, что планы у него на нее большие. Есения отвернулась и уставилась в лобовое стекло.

***

Дома у Архипа они вели нейтрально, не выдавая обуревающих чувств, будто и не случилось разговора накануне. Терпеливо ждали часа, когда останутся одни. Поужинав и поиграв с девочкой в разные игры, посмотрев мультфильмы и обсудив персонажей, уложили Веру спать на большую кровать. Еноту Вера очень обрадовалась, кутая игрушку в одеяло.

- Мама, иди уже, дядя Архип тебя ждет, - провожала. – Мы с Еноткой не заскучаем.

Есения чуть не расплакалась от серьезного тона дочери. Девочка взрослела на глазах. Обещать, что скоро вернется, не стала. Слишком серьезный разговор предстоял. Поцеловав дочь в носик и туда же игрушку, вышла из спальни.

Архип разложил диван и полулежал на подушке, читая планшет. При появлении Есении на пороге, закрыл его и отложил на тумбочку. Окинул вошедшую тягучим взглядом.

- Останешься со мной?

- На всю ночь?

- На всю ночь.

- Если ты хочешь…

- Очень хочу. Иди сюда, - похлопал рядом с собою, приглашая, с ожиданием вглядываясь в силуэт девушки.

Есения разделась перед его пристальным взглядом. Оставшись в трусиках и майке, прошла до дивана, опустив колена на матрас, подползла ближе и забралась под одеяло.

Тукаев повернулся на бок и, подперев голову рукой, уставился в ее лицо. Есения лежала на спине, укрывшись по грудь, потом повернула голову, встретившись с черными глазами. Несколько долгих секунд смотрели друг на друга. Архип отвел взгляд первым, опустив его на грудь. Потянув одеяло вниз, обнажил плоский живот, прикрытый трикотажем и, чуть помедлив, накрыл ладонью.

- Не могу поверить, что здесь растет мой ребенок. Это так необычно. Из ничего и человек.

- Ну прям так уж и из ничего, - поддела его Есения. – Или ты забыл, как кончал в меня? – добавила раздражённо.

- Очень хотелось наполнить твой сосуд семенем. Я об этом еще в поезде подумал, глядя на тебя как на мать.

Есения вздохнула и завозилась.

- Я тяжелый, знаю, - проведя ладонью до груди и проникнув под топ, сжал поочередно увеличившиеся груди.

Девушка легонько простонала, но не оттолкнула.

- Они стали больше и тверже, - посмотрел ей в глаза.

- Да и немного болят. Но это нормально, - утешающе улыбнулась.

Тукаев снял тяжесть руки с тела Есении и лег на спину.

- Я тебе не говорил, почему развелся с женой.

- Нет, и то, что я слышала, тебя не красит.

- Что ты слышала и от кого? – повернул голову в сторону Есении.

- Неважно…, расскажи ты, - повернулась на бок и, подперев голову ладонью, выжидающе уставилась.

- Знаешь, я ведь любил Леру. Думал, и она меня тоже. Баловал, лелеял, ни в чем не отказывал. Но я жил и работал тут, а она в Ноябрьске. В общем, налеты совершал на неделю или чуть больше. А в один вечер, явившись спонтанно, застукал ее с еб…, с мужиком.

Есения лишь грустно покивала головой, ожидая продолжения исповеди, отмечая сходство их прошлых браков.

- Я чуть не пристрелил из сайги обоих.

- Кошмар, Архип! – охнула лежащая рядом. – Это же убийство…

- Знаю. Не совсем отбитый. Не тронул я их. Но знаешь, что больше меня ранило? – послал взгляд с долей боли. – Лера была беременна от другого. А я ведь просил родить мне малыша.

- Мне жаль, что ты пережил…, я тебя очень понимаю, - погладила по горячей гладкой груди мужчину в успокаивающем жесте.

- Нет, не стоит жалеть. Все к лучшему. Так вот она мне заявила, что не желает иметь ребенка от сахаляра!

- Но почему? Что здесь такого? Это же не генетическая болезнь, разве имеет значение раса или нация, если любишь человека?

- Вот именно: если любишь. Теперь ты знаешь почему я местами такой жесткий. Не доверяю я женскому полу, - и послал лукавый взгляд.

Есения вспомнила слова бывшей любовницы Архипа и нахмурилась. Тукаев принял сей жест на свой счет.

- Сенечка, - навис над ней, буравя черными глазами. - Ты первая, кто отогрел моё сердце. А теперь, когда во чреве растет мой малыш…, не могу описать свои чувства, но ты и твоя новость будто возродили меня и зажгли огонь жизни.

- Архип, - прошлась пальчиками по его гладкому лицу, разгладила брови. - Я ведь тоже потеряла доверие после мужа к мужчинам. Да и наивная я была, в людях вообще плохо разбиралась.

- Я должен этому уёбку, ой прости…, - улыбнулся. - Денег дать за то, что ты оказалась здесь. Хотя мне искренне жаль, что тебе и Вере пришлось пережить по его вине.

- Да, ты прав. Не хочу о нем говорить, - легла и прикрыла веки.

- Спать собралась?

Есения невольно улыбнулась, лежа с закрытыми глазами, слушая дыхание мужчины над собою.

- Я же обещала…

Тукаев, понаблюдав за мимикой Есении, но так и не дождавшись приглашения к интиму, лег рядом и уткнулся носом в ее волосы, обняв за талию, придвинулся теснее.

Теперь, когда его любимая женщина зачала, он боялся навредить плоду и, успокоив возбуждение, радовался ее присутствию.

- Люблю тебя, Ласка моя. Спи.

Он впервые так открыто признался ей, раскрывая сердце и выпуская птицу любви в бесконечный полет.

Глава 41

День оленевода

Прошло две недели

Есения и Вера с того дня, когда она сообщила Архипу новость, переехали к нему в квартиру. Теперь от скуки и тишины не осталось и следа.

Крысу, спустя неделю забрали тоже, и теперь грызун, едва заслышав домочадцев, брался глодать прутья клетки, требуя освобождения из заточения. За те разы, что его выпускали на волю, успел сгрызть край пледа и ножку стула. Тукаев не ругался, а лишь тяжело вздыхал над утратой, на что получал от Есении ехидное: "То ли еще будет, Архип!"

***

Архип проснулся от возбуждения. Он уже привык к утреннему напряжению в паху, но ни словом, ни действием ни разу не намекнул Есении облегчить его состояние.

Беременную по утрам тошнило. А среди ночи будущая мама вставала в туалет, а потом долго возилась, не в состоянии уснуть. Он всякий раз просыпался тоже и гладил ее по спине, пока не одолевал сон любимую.

Открыл глаза и не поверил: Есения ласкала его ртом.

- Есения, ты что творишь? – хрипло спросил и схватил за плечо, останавливая.

Шаловливая подняла лицо от паха и демонстративно облизнула губы.

- Разве не ясно?

- Куда уж яснее, - заморгал. – Тебя разве не тошнит?

- Уже два дня ничего такого, - и, откинув одеяло, залезла на мужчину сверху, касаясь его живота горячими створками.

Тукаев растерялся, впервые не зная, как себя вести. С беременной секса у него точно не было, и он готов воздерживаться и дальше, столько, сколько понадобится. Но Есения придерживалась иного мнения и, не отрывая взгляда от лица Архипа, стала елозить по нему взад-вперед.

- Ласка, ты что делаешь?

- Молчи, Хип, и дай тебя трахнуть, - сползла ниже и, обхватив ствол ладонью, направила вглубь лона.

- Как я соскучилась по тебе и по нему, - насаживаясь, шептала признания. – Такой твердый, горячий и весь мой… Ну же, Архип, пусть он запульсирует во мне, - и приняв до конца выгнулась, а потом спешно задвигалась, вызывая ответную реакцию в мужчине.

- Тебе точно можно сексом заниматься? - пытался протестовать Архип, придерживая за бедра наездницу.

- Не бойся…, просто полюби меня, - и склонилась для поцелуя.

Тукаев сдался, не в силах бороться с женским естеством, напором и своим желанием. Как же он по ней скучал! Целовал жадно и нежно одновременно, приноравливаясь к ее движениям и отвечая в такт, гладил спину, ягодицы, ласкал соски.

Соитие длилось недолго. Изголодавшиеся тела быстро пришли к разрядке, одновременно извергаясь соками. Есения упала мужчине на грудь и прикрыла глаза.

- Так хорошо…

- Ты - развратница, знаешь?

- Сам виноват. Испортил девочку.

- Ага, девочку, что станет дважды матерью. Но ты права и сегодня ты показала меня со стороны, - поцеловал в висок. – Я часто принуждал тебя.

- Не кори себя, мне нравилось. Просто я признаться даже себе не могла.

Их воркование прервал девичий голос и топот ног по коридору.

- Так, быстро слезай с меня, Вера проснулась, - дернулся Архип, спешно снимая с себя Есению.

Едва Есения перекатилась на свою сторону и прикрыла наготу, ворвалась в комнату ее дочь и провосгласила:

- Вы что еще спите? – подошла к кровати. – Сегодня же праздник весны!

- Нет, проснулись уже, - промямлил Тукаев. – Сейчас встанем.

- Вера, иди умывайся и включи чайник, так мы быстрее позавтракаем, - заметила мама.

Девочка обрадованно умчалась на кухню, напевая песенку.

- Не стыдно тебе, а, Сенька? – Архип посмеиваясь посмотрел на укутанную девушку.

- А я свой стыд на соболей променяла одному сахаляру, - нагло выдала и, откинув одеяло, демонстративно встала голышом перед ним, прошлась по комнате, достав из комода семейные трусы, запульнула ими в Тукаева.

- А ты прикрой свой срам, рано еще Вере анатомию мужчин изучать, - и, хохотнув, убежала из спальни.

- Совсем распустилась женщина, - стал надевать трусы, ворча, но при этом чувствуя себя самым счастливым мужчиной.

***

Праздник оленевода приходился на конец марта и отмечался в день весеннего равноденствия по всему Ямалу и в Салехарде, где кочевники-тундровики собирались для общения, решения насущных вопросов и развлечения. Организаторы мероприятия устраивали ярмарки, спонсировали соревнования между оленеводами, где главному победителю дарился снегоход – незаменимый транспорт в тундре.

Погода стояла солнечная, безветренная. Морозы держались на уровне -8;-12 градусов, снег лежал плотным густым слоем – необходимое условие для забега оленьих упряжек. Есения стояла поодаль от шумной и азартной толпы болельщиков и участников соревнования, опираясь на сетку ограждения и наблюдала за борцами перетягивания каната, не выпуская из поля зрения Веру. Герман сопровождал девочку до детских саней, запряженных смирными оленями. Детвора по паре и вчетвером катались по малому кругу с погонщиком, смеялись и пищали от восторга.

Архип бесшумно приблизился, захватив в кольцо рук по обе стороны девушку, тихо спросил:

- Как тебе праздник, нравится?

Есения повернула голову, встретившись с горящим взглядом Тукаева.

- Очень нравится.

- А то, что лежит в кармане пальто? – спросил загадочно.

Есения, похлопала по бокам, нащупав в левом твердый предмет, запустила руку и извлекла красную коробочку в форме сердца. Смущенно улыбнулась, взглянув в лицо Архипа.

- Открой, - указал взглядом на бархатный предмет.

Есения от волнения, в кожаных перчатках не сразу совладала с замком, а открыв ахнула: на атласном покрывале красовалось кольцо с крупным голубоватым бриллиантом в обрамлении мелких камней по кругу.

- Это мне? – спросила с придыханием, смущаясь.

- Тебе. Станешь моей женой, Есения? – протянув ладонь, убрал прядь волос с ее щеки и замер, не желая отнимать пальцы с горячей кожи. – Откроешь мне сердце, как я для тебя своё? – поглаживал ее шею, не спуская глаз.

- Открою, Архип, - и счастливо рассмеялась, тотчас попав в крепкие объятия Тукаева.

Архип, прижав любимую, прошептал:

- Ты отогрела моё сердце, Есения.

- Люблю тебя, мой сахаляр, - отстранилась, взглянув в глаза будущему мужу.

- Архип Алексеевич, - послышалось позади и Тукаев обернулся, не выпуская из объятий Есению.

Девушка, в драповом пальто, отделанном мехом, шляпе с широкими полями и на высоких каблуках быстро приближалась. Позади нее маячил парень с видеокамерой на плече.

- Репортер. Что ей от меня надо? - недовольно произнес Архип.

- Архип…, да ты звезда! – поддела с улыбкой его Есения.

- Прекрати издеваться, Ласка, - процедил в ответ Архип, фальшиво улыбаясь репортерше.

- Вы - Тукаев Архип Алексеевич? – возбужденно произнесла эффектная красавица и Тукаев согласно кивнул. – Я корреспондент журнала: “Дело и досуг мэн”, Влада Зуева. Можно взять у вас интервью как у одного из успешных мужчин года, - широко улыбнулась, абсолютно уверенная, что ей не откажут. Обменялась приветствием с Русковой.

Есения поджала губы, сдерживая улыбку. Архип прочистил горло и взглянул в сторону Германа, о чем-то бурно разговаривающего с Верой. Идея пришла моментально.

- Знаете, Влада, я сейчас очень занят, - делая акцент на слове очень. - Мой заместитель, Герман Фридрихович, с радостью ответит на все интересующие Вас вопросы, - и указал на Штольца, идущего им навстречу.

- Благодарю Вас, что уделили мне время, до свидания, - попрощалась с парой и, развернувшись, устремила взгляд на мужчину.

Герман Фридрихович Штольц широко улыбался, еще не зная, что в эту минуту идет навстречу своей судьбе, женщине, что украдет его покой и сердце в недалеком будущем.

Конец