Овраг

Напарник рассказывал эту историю. А он ее от своего деда слышал.

Как-то раз делали с ним ревизию электрического шита. Работа несложная, непыльная, но грязная. Ну и трепались о том, о сем.

Говорили о фильме, что вчера по телеку шел. Фильм о войне, ну и соответственно киношники наворотили в нем всяких эффектов. Я телевизор не смотрю, но как-то так получилось, что этот фильм я видел раньше, и поэтому кой-какое представление о нем имел. Потрепались, обсудили…

Тут напарник спустя минуту и говорит: – Не верю я что там показывали, явно от балды придумано.

– Почему?

– Как-то раз дед мне историю рассказал. Вот ему можно верить. Ладно, бросай работу. Война – войной, а обед по расписанию.

Во время обеда снова завели разговор о фильме и войне. И напарник рассказал мне дедовскую историю.

Я постараюсь дословно передать этот рассказ от лица напарника, лишь добавлю в него чуть-чуть художественности.

« – Это в Карелии дело было, – рассказывал дед. – Как раз в сорок четвертом году. В аккурат после нашего прорыва. Там в лесах вообще месиво творилось: кто по кому стрелял – непонятно. Мы по немцам – немцы по нам. Мы по своим – немцы по своим. Мы по финнам, немцы и по финнам, и по нам. Не всегда так было, но очень часто. И никто не разбирался кого положили. Накроют огнем и уходят. А кто и кого накрыл – непонятно.

И вот идем мы. То ли наступаем, то ли отступаем. Куда двигаться –непонятно. И выяснить это никак нельзя: связи нет, радист вместе с рацией под минометный обстрел попал. От взвода лишь половина солдат осталась, а командовал нами старшина, комвзвода тоже убило…

Двигаемся на север, канонада оттуда доносится. Значит, там бой и наверняка мы там на наших наткнемся. И вот выходим мы к оврагу. Тропка у него вдоль обрыва, только по ней и можно пробраться. И с другой стороны тоже самое. Овраг тоже на север сориентирован. А мы идем по его правой стороне. Идем растянувшись цепочкой. И вдруг «Ложись!». Ну-у нас учить не надо, тут же залегли. Глядь, а на левой стороне оврага финны на землю бросаются. И откуда они там взялись! Чисто же только что было, все видели.