Падение Елены Лэй

Адриан Пиотровский.

ПАДЕНИЕ ЕЛЕНЫ ЛЭЙ.

Драма в 5 действиях.

Действующие лица

Д ж у л и у с Г е к т о р М а к ф е р с о н (король нефти).

Е л е н а (его кузина).

Г э з (предводитель рабочих).

Б р и к с (агент тайной полиции).

Б е н ь я м и н П р и а м у с (президент сената).

П у п п у с:

Г р о б у с: => Ученые.

К у б у с :

I-й с е н а т о р.

II-й с е н а т о р.

Ф л о р а н с а.

Б е т с и.

Л и з з и.

М а р ш а л.

Н а ч а л ь н и к п о л и ц и и.

Д в а п о л и с м е н а.

М е т р д'о т е л ь.

Д в а б а н д и т а.

Р а б о ч и е, р а б о т н и ц ы, т а н ц о в щ и ц ы.

П р о д а в е ц.

А к у ш е р к а.

С в я щ е н н и к.

Ф а б р и к а н т.

П р о р о к м и с т и ч е с к о й с е к т ы.

П р о д а в ц ы б р о ш ю р.

Р а с п о р я д и т е л ь.

Д в а г а з е т ч и к а.

--------------

Действие I.

Картина первая.

(Американский город. У входа в митинговый зал. Распорядитель митинга. Две девицы. Шпик. Продавцы брошюр.)

П р о д а в ц ы. "Американский город на вулкане" - 3 цента. "Эрфуртская программа" - 3 цента. "Сенаторы американского города - разбойники, воры и лжецы" - 5 центов.

Ш п и к. Что такое о сенаторах?

П р о д а в е ц. А вам зачем? Разбойники, воры, лжецы.

Ш п и к. Сколько?

1-й п р о д а в е ц. 5 центов.

2-й п р о д а в е ц. 5 центов за сенаторов? - 3.

П р о д а в ц ы. 2. - Полтора цента за сенаторов американского города с добавлением его полиции и шпиков. Покупаете?

Ш п и к. Монета.

П р о д а в е ц. С добавлением его полиции и шпиков.

1-я д е в и ц а. Г-н Шпик, скоро начнется митинг?

2-я д е в и ц а. Г-н Шпик, вы не видали моего жениха?

Ш п и к. Вашего жениха?

2-я д е в и ц а. Ну, да.

Ш п и к. Здесь?

2-я д е в и ц а. Почему бы и нет? Жених мой красный.

Ш п и к. Прошу прощения, но я не знал, что у красных бывают невесты и жены.

1-я д е в и ц а. А вы думали - они не умеют целоваться?

2-я д е в и ц а. И не говорят своим милым "моя крошечка"?

1-я д е в и ц а. Нет, пусть это у ваших женщин в Илионе груди высохнут как автомобильные шины и губы закроются от пресыщения; чтобы Джулли Макферсон, король нефти, проснувшись в постели своего приятеля, закричал: "Какая собачья тоска"!

Р а с п о р я д и т е л ь. Девушки, вы сделали бы лучше, если бы не стояли здесь, а прошли на митинг. Сейчас приезжает докладчик, товарищ Георг Гэз, кандидат в президенты от рабочей партии Америки.

2-я д е в и ц а. Мы не пойдем на митинг. Мы останемся здесь и будем ждать своих женихов...

1-я д е в и ц а ... и товарища Гэза, кандидата в президенты.

Р а с п о р я д и т е л ь. Вы напрасно так говорите. Вы можете услышать много полезного о страданиях угнетенного народа и о том, как облегчить эти страдания, о солидарности рабочих, о стачках, профессиональном страховании и больничных кассах. Ведь вы же работницы?

1-я д е в и ц а. Да. - Нет. Не совсем. Видите ли, я и Лиззи, мы...

Р а с п о р я д и т е л ь. Тем более. Разве вы не жертвы современного общества?

2-я д е в и ц а. Да, да. Но знаете, скоро я действительно выйду замуж, и тогда все пойдет иначе.

Р а с п о р я д и т е л ь. Я вам советую уже сейчас послушаться меня.

2-я д е в и ц а. Мы подумаем.

Р а с п о р я д и т е л ь. А товарищ Гэз, как я слышал, превосходный оратор.

(Входит рабочий.)

Р а б о ч и й. Товарищ Гэз не приехал. Поезд с востока пришел уже десять минут назад. Я обошел все вагоны, ждал у подъезда, спрашивал у всех, но его нет.

Р а с п о р я д и т е л ь. Какая досада!

1-я д е в и ц а. Может быть, он задержался в дороге?

2-я д е в и ц а. Опоздал на поезд?

1-я д е в и ц а. Сошел с ума.

2-я д е в и ц а. Умер?

Р а б о ч и й. Во всяком случае ему следовало телеграфировать обо всем этом. Так было бы вежливее.

Р а с п о р я д и т е л ь. Какая досада! Придется отменить митинг. А между тем народу собралось, как никогда, и настроение совершенно необычайное.

(Входит в зал и сейчас же возвращается в большом смущении.)

Р а с п о р я д и т е л ь. Невероятно! Невозможно!

Р а б о ч и й. Что?

Р а с п о р я д и т е л ь. Гэз!

Р а б о ч и й. Как он прошел? Что говорит?

(Распорядитель делает жест непонимания. Все подошли к дверям. Шпик приготовился записывать речь на манжете. Тишина.)

1-я д е в и ц а. Где он? Покажите мне?

Р а с п о р я д и т е л ь. Тсс. Вот у фонаря.

1-я д е в и ц а. Какой красивый!

2-я д е в и ц а. Дьявол!

Р а с п о р я д и т е л ь. Тише!

(Из зала выходят несколько женщин в большой тревоге. Пантомима. Выходит молодой рабочий.)

2-я д е в и ц а. Питер!

П и т е р. Крошечка моя! (Обнимает ее, потом отстраняется.) Прощай!

(Сцена темнеет.)

Картина вторая.

(Митинг. Говорит Георг Гэз).

Г э з. Стачка - пустяки. Тарифы - игрушка. Сокращение работ - обман. Все равно за грош или за два, в десять лет или в пятнадцать они высосут из нас силу и мозг.

Да, они купили нас и выжимают, как губку, изо дня в день до смерти. Но знайте, этого мало им. Да, они поставили нас у печей, у челноков и молотов. Живыми тисками, приводами, манометрами, - но знайте, этого мало им.

Привода разрушаются, и губку можно выжать до конца, а мы - вещи без уничтожения. Мы сами заботимся о том, чтобы господа не остались без живых машин. Мы рожаем им новые и новые - наших детей.

(До сих пор слова Гэза покрывались криками невидимой толпы. Сейчас все замолкает. В тишине говорит Гэз.)

Подлое лукавство природы. Чудовищный обман ночей, с криками, с кровью, с горячими грудями и пересохшим ртом, с укусами, головокружением, сумасшествием. Черная фабрика рабов.

Природа продалась купившим нас, чтобы вырвать у нас последнее - даром. Мы - каторжники у вагонетки, за сладкий час делающие бессмертными свои каторжные шаги.

Довольно! Эй, вы, в Илионе! Больше мы не хотим! Вот вам наши руки, ноги, уши, глаза до смерти, но не силу наших юношей, но не ласковость наших женщин!

Мы не хотим больше вашей земли, оставайтесь на ней одни. Мы выходим из карусели, из сумасшедшей чечетки рождений и смертей.

Ни одного поцелуя! Девушки, умрите нетронутыми! Женщины - спите одинокими! Мы выходим из карусели! Серп, серп убелителя! Уничтожение! Ночь!

(Сцена темнеет.)

Картина третья.

(Темнота. Голоса, сначала слабые, потом все настойчивее.)

Г о л о с а. Уничтожение.

Ночь.

Дисциплина.

Ни одного поцелуя.

Эй, вы.

Восемь часов - хорошо.

Десять - отлично.

Двенадцать - превосходно.

Штрафы - сколько хотите.

А через тридцать лет что? - А?

Через тридцать лет что. - А?

Дисциплина. Дисциплина.

Ни одного поцелуя.

Ночь.

Картина четвертая.

(Шпик у телефона)

Ш п и к. Начальника полиции! Поскорее, начальника полиции! Говорит Брикс. - Агент тайной разведки. Рыжий? - Да, да, - рыжий. Свежие новости! Только что с митинга красных. Стачка! Отказываются размножаться.

Картина пятая.

(Начальник полиции у телефона.)

Н а ч а л ь н и к п о л и ц и и. Размножаться? Ого. Станция! Бостон 33 - 22. Флоранса, золотце мое, представь, какая новость! Красные, знаешь красные, отказываются размножаться. Ну, целоваться, обниматься... Вот, вот! Несчастные жены! Сейчас докладываю президенту. Алло. Илион. Президента сената. Чрезвычайная новость!

Картина шестая.

П р е з и д е н т с е н а т а (у телефона). Как? Невероятно. Совершенно невероятно. Да, да. Серьезнейшие экономические последствия. Строжайшие меры. Что? Флоранса, золотце мое, занят. Да, да, слыхал. Вот именно, сумасшедшие. Гэз? - Конечно, франкмасон. Что скажет Макферсон? Тоже франкмасон. И этот, и тот. Ха, ха, ха! Нет, нет, и в доказательство сейчас еду к тебе.

Меры! Мобилизовать полицию! Академия наук! Премии! Всемирный конгресс! Серьезнейшие экономические последствия. Нет, нет, золотце мое, тебе не понять. Эко-но-ми-ческие. Господин маршал? Слыхал. Его святейшество? - слышал, слышал. Ваше величество, чорт возьми, станция! Нельзя же включать по десять человек зараз! Стачка продолжается? Продолжается! Продолжается.

(Сцена темнеет.)

Картина седьмая.

(Улица в американском городе.)

1-й г а з е т ч и к. Стачка продолжается. Обращение протоиерея Введенского к красным.

2-й г а з е т ч и к. Последние новости. Римский папа предал анафеме Георга Гэза.

(Входит полисмен с двумя подручными.)

П о л и с м е н. Джек, Джон! Встаньте по углам и не пропускайте никого по кленовому бульвару. Сейчас здесь проедет на заседание сената господин Джулиус Гектор Макферсон, король нефти.

1-й г а з е т ч и к. Продолжается. Убыль населения - четыре процента. По вычислениям профессора Пуппуса...

2-й г а з е т ч и к. Эпидемия самоубийств! По вычислениям профессора Пуппуса, через тридцать лет в американском городе не останется ни одного рабочего.

(Полисмен гонит их.)

П о л и с м е н. Пошли, пошли. Что они говорят? Что они говорят, щенята!

(Появляются уличный торговец и пророк мистической секты.)

Т о р г о в е ц. К последней стачке. Новейшее изобретение! Незаменимо для женщин и девушек!

П р о р о к. Вниманию женщин и девушек, покинутых красными! Брикстрит, 33. Орден Элевзиринанского экзотизма.

Т о р г о в е ц. По системе древнегреческого поэта Аристофана, Олисбос октодактилос.

П р о р о к. Мистические утешения для вдов и вдовцов. Орден Элевзиринанского экзотизма. Посвящения. Литургии, помазания, две серии в вечер.

Т о р г о в е ц. Олисбос октодактилос.

П р о р о к. Элевзиринанский экзотизм.

П о л и с м е н. Назад, назад, сверните в переулок!

(Входят акушерки, священник, фабрикант.)

Ф а б р и к а н т. Пропустите нас к сенату. Мы требуем, чтобы нас выслушали.

А к у ш е р к а. Не умирать же нам с голоду. Я спрашиваю, что теперь делать мне, опытной акушерке? Никто не желает рожать.

С в я щ е н н и к. Совершенное падение. Ни крестить, ни венчать. Я спрашиваю, зачем я окончил Коллегию в Нью-Джинг-Тоне?

Ф а б р и к а н т. Вы хотите, чтобы пропали, сгнили, развалились на моих складах замечательнейшие семейные постели усовершенствованного образца?

А к у ш е р к а. Пусть они рожают.

С в я щ е н н и к. Венчаются.

Ф а б р и к а н т. Покупают семейные постели.

Т о р г о в е ц. Олисбос октодактилос!

П р о р о к. Элевзиринанский экзотизм!

П о л и с м е н. Нельзя, нельзя. Не толпитесь! Сверните в переулок. Ваше преподобие, отойдите! Джек, Джон, осадите! Что там еще?

(Входит похоронная процессия. В толпе - Гэз.)

П о л и с м е н. Осадите! (Слышен рожок.) Ах, боже мой, опоздали. Автомобиль короля нефти.

(Входит Джулиус Макферсон.)

М а к ф е р с о н. Почему задержали мою машину, полисмен?

П о л и с м е н. Вот - красные.

М а к ф е р с о н. Что красные?

П о л и с м е н. Похороны - самоубийца. Молодой рабочий.

М а к ф е р с о н. Имя не важно. Очистите улицу.

П о л и с м е н. Очистите улицу!

Р а б о ч и е. Снимите шапки!

М а к ф е р с о н. Рабочие американского города. С вами говорит Макферсон. Вы знаете меня.

(Ропот рабочих.)

М а к ф е р с о н. Что вывело вас на улицу?

(Ропот.)

По какому праву вы останавливаете движение?

Г э з (выходит вперед). По праву умирающих, хоронящих своих мертвецов.

Г о л о с а. Гэз.

М а к ф е р с о н. А, Гэз! Рад увидеть вас. Макферсон.

(Гэз молчит.)

М а к ф е р с о н. Ложь!

Г э з. Что?

М а к ф е р с о н. Ложь! Разве вы монах? Святой, новый Христос, как вас называют?

Г э з. Не святой!

М а к ф е р с о н. Еще бы! Волчьи глаза, красные губы, цепкие руки! Вы чувственны, Гэз! Еще не рождалось человека более чувственного, чем вы. И эти ваши спутники - они волки, а не отшельники.

Г э з. Кто мы, - это все равно, но мы уничтожим вас.

М а к ф е р с о н. Как? А митральезы, огнеметы, истребители! Движущиеся башни, нитроглицерин? Вы забываете о правительственных арсеналах американского города, о золотых подвалах Илиона? Чем вы можете грозить нам?

Г э з. Вы знаете чем, - своей смертью.

М а к ф е р с о н. Болтовня! Вы - волки, жадные и голодные, завистливые.

Вы голодны! Вот вам доллар, пропейте его, Гэз! Вы жадны, возьмите перстень - это настоящий изумруд!

Вы завистливы, - вот вам золото, горстями, - наймите себе танцовщицу, Гэз!

(Бросает золото.)

Г э з. Вы издеваетесь?

М а к ф е р с о н. Нет, я покупаю вас и его.

Г э з. А мы уничтожим вас! (Бросает ему золото обратно.) Этот бедный самоубийца, которого вы и в гробу преследуете своим подлым золотом, это только начало мирового листопада.

Двадцатое столетие - великие сумерки земли! Вы осквернили землю жестокой и глупой своей властью. В вашем жестоком сердце и глупой голове не родится ни одна властная, ни одна царская мысль. Царскую мысль даем мы вам, - мысль об уничтожении.

Мы ненавидим вашу землю! Воздух, перерезанный проволокой ваших дьявольских нервов, море, рассекаемое вашими Лузитаниями, солнце, отражающееся в окнах ваших дворцов. Мы ненавидим вашу землю, - пусть же она обратится в Сахару, в тундру, в Гоморру и Содом. Пусть она замерзнет, загниет болотами, сгорит!

Текучей водою, ползучей травою, летучим ветром клянемся: "Мы ненавидим вашу землю".

Г о л о с а. Ненавидим!

М а к ф е р с о н. Лучшей не будет!

Г э з. А эта будет уничтожена!

М а к ф е р с о н. Рабов обуздают!

Г э з. Как обуздать умирающих?

М а к ф е р с о н. Сила!

Г э з. Гибель!

М а к ф е р с о н. Власть!

Г э з. Ночь!

Г о л о с а. Ночь!

Г э з. Пропустите!

(Процессия удаляется.)

М а к ф е р с о н. Я куплю вас, Гэз!

Занавес.

Действие II.

Картина первая.

(Улица. На привязном шаре Шпик.)

Ш п и к. Чорт возьми! Вот она усовершенствованная техника наблюдений. Подвешенный, как балык под солнцем, как зонтик под дождем, рассматриваю окрестности. Вся полиция поставлена на ноги, посажена на автомобили, положена в засаду. Чтобы так или иначе сорвать стачку. Десять тысяч долларов тому, кто подглядит штрейкбрехера или штрейкбрехершу, красную девицу или кавалера в объятиях любви. Десять тысяч долларов. Ого! Что это? Кажется, целуются? (Наводит ручной прожектор.) Нет, ничего! Здравствуйте, милая барышня.

(Входит 1-я девица, Бетси.)

Б е т с и. Здравствуйте, мистер...

Ш п и к. ...Брикс. Вы куда?

Б е т с и. Уезжаю. Разве можно оставаться здесь? Живешь как в могиле, и потом никаких заработков.

Ш п и к. Красные сошли с ума!

Б е т с и. Я тоже так думаю. Но кроме того они страшно упрямы. Вы не можете себе представить, что у них творится там, под горой.

Ш п и к. Тоскуют?

Б е т с и. Ужасно.

Ш п и к. Томятся?

Б е т с и. Невероятно.

Ш п и к. Сохнут?

Б е т с и. Как осенние листья! Да ведь вы же понимаете?

Ш п и к. Еще бы.

Б е т с и. А что терпят женщины, и не рассказать! Я и уезжаю.

Ш п и к. А ваша подруга?

Б е т с и. Ах, у нее горе, траур.

Ш п и к. Да что вы?

Б е т с и. Жених.

Ш п и к. Бедняжка.

Б е т с и. Не проводите ли вы меня, мистер Брикс?

Ш п и к. С величайшим удовольствием!.. (Спускается на землю.) Ну вот.

Б е т с и. В прошлый раз вы были одеты иначе.

Ш п и к. Не так простецки? Что делать - служба! Черные брюки и блуза мастерового. Вам куда?

Б е т с и. На вокзал.

Ш п и к. Отлично. Но право, вы напрасно торопитесь. Разве в американском городе только и живут, что красные? Вы могли бы превосходно провести время с человеком, умеющим ценить красоту и не потерявшим еще рассудка. С человеком веселым, воспитанным, вежливым, как, например, я.

Картина вторая.

(Заседание сената.)

П р е з и д е н т. Господа сенаторы. Заседание открывается. На очереди один вопрос. Какой, - присутствующим известно. Прошу занять места.

1-й с е н а т о р. Слово к порядку.

П р е з и д е н т. Говорите.

1-й с е н а т о р. Вопрос, подлежащий обсуждению, чрезвычайно важен, можно сказать - это вопрос жизни и смерти. Поэтому я предлагаю прежде всего удалить из зала представителей печати.

Г о л о с а. Совершенно справедливо, удалить журналистов!

(Движение.)

1-й с е н а т о р. И далее, среди нас, здесь, в Илионе рядом с настоящими, если можно так выразиться, богами, как наш почтеннейший председатель, как господин Джулиус Гектор Макферсон, присутствуют боги меньшие и даже вовсе не боги. Я думаю, что в сегодняшнем собрании, где речь идет, выражаясь фигурально, о гибели богов, этим не-богам, не место.

Г о л о с а. Верно, гоните их!

Позвольте, позвольте, как отличить?

По толщине портфеля.

По тяжести кошельков.

Пускай покажут руки, смерьте когти, когти.

(Движение. На минуту все приобретает чрезвычайно странный характер.)

П р е з и д е н т. Чистка закончена. Успокойтесь, успокойтесь. Слово имеет профессор Пуппус.

П у п п у с. Почтеннейшее собрание! Я должен поделиться с вами выкладками нашего центрального статистического бюро. Итоги таковы: если стачка будет продолжаться, то в конце первого десятилетия мы будем иметь убыль рабочей силы на двадцать процентов. К концу второго - на пятьдесят, а через тридцать или тридцать пять лет, сама порода рабочих вымрет и обратится в своего рода ископаемое, наподобие пещерного льва или птеродактиля. Последствия очевидны. Они ужасны и гибельны для производства. Необходимо сейчас же приостановить стачку. Может быть, было бы возможным пойти на некоторые уступки красным в смысле тарифов, рабочего дня, страхования?..

Г о л о с а. Никаких уступок!

Г о л о с. Я обращаю внимание присутствующих на то, что на этот раз красные и не требуют никаких уступок.

Г о л о с а. Действительно, не требуют.

П у п п у с. Я упустил это из виду. Как же быть?

П р е з и д е н т. Магистр Кубус.

К у б у с. Никаких уступок! Рабочие не желают оставаться на земле, не надо! Воспользуемся остающимся сроком. Тридцать лет: совершенно достаточно. Полнейшая механизация. Предлагаю предварительный план.

(Освещается электрическая карта.)

Энергия солнца, воды, ветра перерабатывается на центральных силовых станциях. Вот и вот. Отсюда токи высокого напряжения к заводам. Разветвление к машинам и станкам. Все.

Г о л о с а. Гениально! Великолепно! Браво, Кубус!

Г р о б у с. Один вопрос. А что потом?

К у б у с. Когда потом?

Г р о б у с. Когда машины износятся? Машины, сделанные рабочими? Чем вы замените их?

Г о л о с а. Да, да, чем вы их замените? Отвечайте, Кубус. Не сделаете же вы вечных машин?

(Кубус стоит в остолбенении.)

Г р о б у с. Бездарная выдумка! Изобретение идиота! Исход один, - искусственное оплодотворение.

В с е. А-а-а-а.

(Телефонный звонок.)

П р е з и д е н т. Слушаю. Так. На бульваре 13? Великолепно! Пришлите подписать чек. Да, да, сейчас же. Имя полисмена высечь на мраморной доске и воздвигнуть в Илионе. Господа сенаторы. Счастливое известие. На Бульваре 13 замечен рабочий под руку с проституткой. Подробности выясняются. Господа! Отрадное событие это приобретает особенно знаменательное значение в связи с празднованием тысячелетия нашего города, имеющего произойти завтра. Предлагаю спеть гимн.

(Все встают и поют.)

Картина третья.

(Бульвар 13.)

Н а ч. п о л и ц и и (у телефона). Подробности выясняются. - Гарри, ваш фонарь! Их тащут сюда.

(Вводят Бетси и Брикса.)

Б е т с и. Пустите, пустите! Кто вам позволил? Я вам глаза выцарапаю. Негодяи! Пустите сейчас же.

Н а ч. п о л и ц и и (Бриксу). Гражданин, ваше имя? (Брикс отворачивается.) Не бойтесь, вам не сделают ничего дурного. Как раз наоборот. Вас накормят досыта. Вас озолотят. Вам поставят статую в Илионе, изображающую вас в виде божества плодородия. Ну, ваше имя? Да отвечайте же! Гарри, посветите!

Б р и к с. Ай, ай, чорт, постойте!

Н а ч. п о л и ц и и. Что? Да это рыжий Брикс? Болван, как вы попали сюда и в таком виде?

Б р и к с. По долгу службы, и согласно приказанию. Черная блуза и брюки мастерового, согласно приказанию.

Н а ч. п о л и ц и и. Болван! (К полисмену.) И вы хороши! Не разглядели! Идиоты! (К Бетси.) Перестаньте кричать, сударыня. Вот получайте и пошли вон.

Б р и к с. Простите, в последний раз.

Н а ч. п о л и ц и и. Вон! (У телефона.) Произошла досадная ошибка. Подробности выясняются.

Картина четвертая.

(Заседание сената.)

П р е з и д е н т (у телефона). Полисмена высечь. Господа, досадная ошибка. Вернемся к делу. Доклад академика Гробуса об искусственном оплодотворении.

Г р о б у с. Доклад и демонстрация. (На экране световые изображения.) Вот модель аппарата. Разрез и план. Обыкновенная Гейслерова труба. Культура сперматозоидов. При согревании и давлении - радиоактивная реакция, - и желаемый результат.

Опыты профессора Штейнаха.

К у б у с. Шарлатанство! Проверено?

Г р о б у с. Нет еще, но точнейшие формулы...

К у б у с. Шарлатанство! В лучшем случае результат - кролик. А я спрашиваю присутствующих, какова ценность кролика в производстве?

Г р о б у с. Предварительная операция может быть продемонстрирована немедленно. Прошу желающих выйти вперед.

Г о л о с а. Кубус, Кубус, это ваша обязанность, Кубус! Научный эксперимент!

К у б у с. Ни за что! Не согласен! Не дамся! У меня жена! Шарлатанство чистейшей воды! Можно прекратить, изменить, продолжить раз начавшуюся жизнь, но нельзя вызвать органический процесс в материи. Шарлатанство!

Г о л о с а. Где же выход? Где же выход? Принудительные сочетания. Совокупительные изоляторы. Санатории для производителей.

К у б у с. Механизация энергии.

Г р о б у с. Обыкновенная Гейслерова труба.

К у б у с. Шарлатанство!

Г р о б у с. Идиотизм!

П у п п у с. Статистика!

П р е з и д е н т. Они уходят, уходят! Как остановить их?

М а к ф е р с о н (подымаясь с места). Вздор! Молчать! Полечите ваши нервы, Беньямин Приамус. Все это вздор, господа!

Надо смотреть глубже. Причина стачки - ослабление желания жить у твари. Средство единственное. Не деньги. Не машина, будь она сильнее океанийской волны и долговечнее солнца. Не наука, точнейшая и мудрейшая, средство единственное, древнее, вечное - соблазн. Женщина. Синеглазая. Рыжеволосая. Вяжущая героев нежными нитями, тяжелее адамантовых цепей, легкими носками попирающая сердца сильных. Соблазнительница.

1-й с е н а т о р. Вы говорите о вашей кузине?

М а к ф е р с о н. Да, я говорю об Елене Лэй, об Элли Лэй, очаровательнейшей девушке в американском городе.

Картина пятая.

(Бюро полиции.)

Н а ч. п о л и ц и и. Брикс! Брикс! Брикс! Чорт побери, вас никогда нельзя дозваться, когда нужно, и всегда найдешь там, где этого совершенно не надо. Брикс!

(Входит Брикс.)

В каком вы виде?

Б р и к с. Забудьте о Бриксе. Брикса нет. Есть Муэдзин Ага. Евнух, изгнанный из султанского сераля за социалистические убеждения.

Н а ч. п о л и ц и и. Что за нелепый маскарад?

Б р и к с. Совершенно необходимый. Не думаете же вы, что можно постоянно толкаться среди красных, оставаясь мужчиной? Ведь вас растерзают, искалечат, разорвут на куски.

Н а ч. п о л и ц и и. Но почему у вас передник?

Б р и к с. Господин начальник не может требовать, чтобы я стал настоящим евнухом.

Н а ч. п о л и ц и и. Бросим это. Дело чрезвычайной важности. В моих руках стенограммы секретного заседания сената. Гениальные речи. Пирамиды ума и учености. Доклад Макферсона. Это по вашей части. Вот. Средство. Соблазн... Женщина... вяжущая нежными нитями и прочее. Брикс, вы можете выслужиться.

Б р и к с. Весь ваш!

Н а ч. п о л и ц и и. Достать! Жаль, что нет времени, чтобы выписать из Парижа. Выберите из местных. Полагаюсь на ваш вкус и энергию. Обратите внимание на приметы. Вот и вот! О, Макферсон знает толк в женщинах! Распорядитесь немедленно!

Б р и к с. По телефону!

Н а ч. п о л и ц и и. Ступайте! Стойте! Об исполнении сделайте мне подробный доклад.

Картина шестая.

(Башня. Наверху Макферсон и Елена Лэй.)

М а к ф е р с о н. Перед тобой, Элли, город, где ты родилась. Видишь полосы огней, - это бульвары, расходящиеся звездообразно от сердца города Илиона. Видишь племенные озера, это дворцы, где живешь ты и я и подобные нам. Видишь черную ночную землю, рельсы, разбегающиеся по ней, базальтовое море и небо. Все это наше, Элли, мое и твое, море, небо и земля. А там на овиди стены дыма и зарево, стоячее, вечное из ночи в ночь. Это отражаются в облаках печи мировых заводов. Там, в дыму, существа суетливые, несытые, жадные. Ты знаешь, о ком я говорю.

Е л е н а. Да, но зачем ты привел меня сюда? Мне холодно, и кружится голова.

М а к ф е р с о н. Там - рабы. Ты любишь теннис, Элли! Тебе радостно на белой яхте раздваивать отражение солнца в морской воде, тебя веселят танцы. Те там не играют и не танцуют.

Столетиями они копили ненависть против своих господ, легко живущих владык в высоком Илионе, против своих богов. Мы боги, Елена! Ты это знаешь? Ты это помнишь? Кровь твоя ничего не сказала тебе? (Елена молчит.) Мы боги и хотим быть вечными, Елена!

Но те, внизу, поднимают мятеж, сейчас, как уже столько раз. Ночные, они угрожают нам единственной своей силой, - ночью.

Тебе страшно, Елена? Тебе жаль твоей веселой власти? Так спаси же! Ты единственная, которая можешь избавить, прекраснейшая из живущих, вечная очаровательница, Елена, Пандора, Лилит. Видишь, я называю твои имена! Ты согласна, да? Ты сойдешь в их страшный город, ты найдешь вожака их, Гэза. Его зовут Гэзом, ты слышишь? Ты соблазнишь его, свяжешь золотой своей паутиной. Пусть отдаст он черное свое владычество за твои поцелуи. Растратит свои силы на твоем ослепительном лоне. Ты приведешь его сюда, усталого, успокоенного, умоляющего. Ты согласна?

Е л е н а. Я ничего не знаю, я ничего не помню, но если ты хочешь, я согласна.

М а к ф е р с о н. Елена! (Поднимает ее на руки и сносит ее вниз.)

Е л е н а. Мне страшно, что ты делаешь со мной?

М а к ф е р с о н (дает ей вдохнуть из флакона). Вдохни в себя глубже, глубже! Так! Елена, ты не забудешь? Ты останешься послушной? Спит! Гэз, Гэз. Получай мой подарок, молчаливое, спеленутое тело, полное очарования и яда. Какая перемена! Где Элли Лэй? Маленькая теннисистка? Богиня почила здесь.

Елена, аргивянка! Руки белее атлантической пены, косы медные, как закаты над Илионом. Грудь божественной девушки, и кому? - подлому! Древнейшая в мире кровь - на постель подлого. Елена, любимая вечно!

Джордж, Морис! (Входят слуги.) Госпоже Лэй дурно. Отнесите ее в мой автомобиль!

Занавес.

Действие III.

Картина первая.

(Улица. Макферсон и два бандита в масках.)

М а к ф е р с о н. Вам передали мои желания?

1-ы й б а н д и т. Да, сэр.

М а к ф е р с о н. Так помните же. В десять часов у рельсо-прокатного завода. С ношей, понимаете?

1-ы й б а н д и т. Совершенно точно.

М а к ф е р с о н. Не подумайте своевольничать. Нет щели на земле, откуда бы я не достал вас! Нет мучения, которого бы я не придумал для вас, если вы осмелитесь... Слышите?

1-ы й б а н д и т. Да.

М а к ф е р с о н. Оружия с собой не берите, - по окончании всего приходите в мою контору за вознаграждением, - вот чек!

1-ы й б а н д и т. Благодарим.

М а к ф е р с о н. Будьте как можно бережнее с нею, с ношей.

(Бандиты уходят. Макферсон смотрит им вслед.)

Подняли! Понесли!

Картина вторая.

(Библиотека Макферсона.)

М а к ф е р с о н. Непобедимая тревога. Земля сорвалась с петель и летит в пустоту. За окнами ураган и сумрак. Я закрою ваши остекленелые глаза, сумасшедшие окна. Так, так. Кто войдет сюда теперь? Кто посмеет передвинуть хотя бы на волос вещи, поставленные здесь? Здесь тишина. Мудрые, молчаливые, неизменные книги. С вами останавливаются и мои минуты. Кто перед лицом вашим посмеет сказать: "Движение"?

(Звонок.)

Да. Макферсон! Пожар на фонтанах в Пенсильвании? - Знаю. Откуда? Знаю. Большой митинг красных? Ожидается Гэз? - Знаю! Занят! Гэз! - Как холодно! - Не оттого ли, что Елена лежит в летаргии? Как темно!.. не потому ли, что закрыты глаза Елены? Подлинно, страшной жертвой покупаю я, Илион, вечность твою и власть!

Элли, подруга! Еще раз, в последний раз, соединяю я нити наших времен. Так, так, вижу! О, куда несут они твое тело по ночным, по безлюдным улицам! Почему улыбается твой рот!

Предательство!

Уничтожение! Неотвратимое! Стремительно надвигающееся! Трубит! Трубит! Впивается в сознание!

(Звонок.)

Все еще, ...все еще...а...а...а...

(Входит начальник полиции.)

Н а ч. п о л и ц и и. Простите, что, не получая ответа, осмелился лично обеспокоить вас. Но пожелание такого лица, как вы, даже выраженное так сказать в форме мечты, закон для исполнительного и старательного служащего. Осмелюсь доложить...

(Сцена темнеет.)

Картина третья.

(Митинг.)

Г о л о с а. Стачечный комитет.

Порядок собрания.

Регистрация девственниц.

Ликвидация беременности.

Мобилизация.

Операция.

Резолюция.

Гэз!

Г э з. Братья и сестры. Разрушители мира. Будьте стойкими. Время пролетает. Вы слышите, как с каждым биением ваших сердец, тысяч сердец, собранных здесь в зале, приближается освобождение. Ночь уже задевает нас своими крыльями. Мы уже наполовину в ночи. Те на верху дрожат, как трусливые малые зверята, перед наступлением темноты. Будьте же стойкими. Предлагаю еще раз подтвердить наше решение. Резолюция стачечного комитета. Пусть поднимут руки те, кто согласен.

(Ни одна рука не поднимается.)

Кто противится?

(Ни одна рука не поднимается.)

Да или нет? Да или нет?

Д е в у ш к а. Товарищ Гэз. Мой милый повесился, когда я прогнала его от себя, - он был ласковый и всегда веселый. Разве он годился только на то, чтобы умереть?

Г э з. Жертвы неизбежны. Вы это знаете, товарищ.

Д е в у ш к а. По вечерам, бродя по улицам, мы вбегали на неосвещенные лестницы и целовались. Разве наша любовь стоит так малого?

Г э з. Ловушка! Позолоченная западня. Не говорите мне о вашей любви.

Ж е н щ и н а. Оставь его! Разве это человек с кровью и мясом? Разве он мучится, как мы? Кто знает, зачем он изобрел эту проклятую стачку. Не затем ли, чтобы украсть у нас то, на что неспособен сам?

Г э з. Что?

Ж е н щ и н а. Да, да, белокурый мальчишка. Кто знает, мужчина ли ты?

Г о л о с. Пусть он докажет, что мужчина! Пусть докажет!

Г э з. Молчать! Старуха! Что твои трехгрошовые хотенья перед тоской, пожирающей меня? О дьявольские вечера, когда воздух над городом, как запах женщины! О ночи!

Г о л о с а. Ночи! О! А! О!

Г э з. Но есть тоска страшнее. Тоска по уничтожению. Ненависть!

Г о л о с. Зачем же томиться? Пусть железо подкрепит нашу волю. Фунт мяса и кувшин крови. Фунт мяса - цена спокойствия. Средство надежное, верное. Массовая операция! Что?

Г о л о с а. Что? Да как он смеет? Кто это говорит?

Г о л о с. Нет, нет, еще проще. Зачем ждать? Не через десять лет, а сейчас. Вот маленькая машинка. (Показывает бомбу.) Достаточно, чтоб обратить этот зал в харчевню сатаны. Гэз, бросайте!

Г о л о с а. Провокация! Подосланные шпионы. Повесить их! Гэз, что же вы молчите? Говорите, Гэз!

Г э з (тихо). Уничтожение!

Ж е н щ и н а. Сумасшествие. Эй ты, большеглазый. Посмотреть бы на твою мать, - то ли говорила она, что ты сейчас, когда зачинала тебя!

Г э з. Не надо о моей матери.

Ж е н щ и н а. Вот ты отрекся и от матери своей, как прежде отрекся от своей земли. Да как ты смеешь лежать, сидеть, ходить по земле, - ты, говорящий такое?

Г э з. О эта земля, чем очаровала она вас, эта земля, которая не ваша!

Д е в у ш к а. Хорошо ногам ходить по земле, сладко рукам охватывать воздух, радостно глазам глядеть на землю.

Р а б о ч и й. Товарищ Гэз, то, что вы говорите о ненависти, самая святая истина. Но вот на что нам ответьте. Когда мы уйдем с земли, что станется с машинами, которые мы построили, с плотинами, которые мы насыпали, с каналами, прорытыми нами, кто сохранит их?

Г э з. Никто! Они разрушатся.

Р а б о ч и й. Разрушатся? Наших рук дело?

Г э з. Бестолковые головы! Ведь это же ваша месть! За тысячи лет рабства. Чудовищная месть! И боги не придумали бы страшнее. О, чем очаровала она вас, эта земля, которая не ваша!

Р а б о ч и й. Пусть же она станет нашей. Когда работаешь в рудниках, руда поет - возьми меня, расплавленная сталь грохочет, возьми меня. Нефть вырывается из трещин и свищет - возьми меня. Все давно потеряло устойчивость и место. Все изменяется ежечасно, - камень, уголь и металл. Земля ждет только знака, чтобы освободиться.

Г э з. Так, значит, опять борьба! Опять надежды! Черепашьи шаги к неизвестной цели. Снова карусель! Кружиться! Кружиться! Так? Да ведь вы не увидите вашей земли. Вы умрете прежде. Ты, и ты, и ты. Тебя раздавит ползучая, стальная башня. Ты задохнешься в отравленном облаке. Тебя убьет глупая пуля твоего же товарища. Вы умрете все, подло, как мышата, думающие убежать от кошки. Умрете в суете! Вы не увидите вашей земли.

Ж е н щ и н ы. Мы видим.

Г э з. Что?

Ж е н щ и н а. Видим.

Г э з. Не верю.

Р а б о ч и й. Может быть, в вас мало веры, товарищ Гэз?

Ж е н щ и н ы. Наша земля.

(Общее движение.)

Г э з. Не пущу! Через меня! Стачка продолжается?

Н е с т р о й н ы е г о л о с а. Продолжается.

Г о л о с. Может быть, в вас мало веры, товарищ Гэз?

(Сцена темнеет.)

Картина четвертая.

(В библиотеке Макферсона.)

Н а ч. п о л и ц и и. Стремительно и неотвратимо! Вот девиз.

Восемьдесят минут, и приказание исполнено. Даже выраженное так сказать в форме мечты. Брикс, вводите!

М а к ф е р с о н. Что это? Зачем вы здесь?

(Входят танцовщицы.)

Н а ч. п о л и ц и и. Первая. Обратите внимание на цвет волос. Вторая: - Синеглазая! Третья! Все вымыты, надушены, напомажены. О, мы устроим такую свадьбу, что фонари соблазнятся, и вокзал полезет на электрическую станцию.

М а к ф е р с о н. Балаган! Уведите их! Нет, стойте. Как тебя зовут, моя крошечка?

1-я т а н ц о в щ и ц а. Элли.

М а к ф е р с о н. А тебя?

2-я т а н ц о в щ и ц а. Элли.

3-я т а н ц о в щ и ц а. Элли.

М а к ф е р с о н. Приходите в казино. Ведь сегодня праздник?

Н а ч. п о л и ц и и. Совершенно верно.

М а к ф е р с о н. Прекрасно. Мы потанцуем.

(Сцена темнеет.)

Сцена пятая.

(Улица. Ночь.)

Г э з. Что видят они, эти женщины, с широко раскрытыми глазами? Почему они, а не я?

Р а б о ч и й. Может быть, в вас мало веры, товарищ Гэз?

Г э з. Не знаю. Ненависть обволакивает взоры. Не вижу ничего, кроме дыма, который встанет над пожарищем этих дворцов в Илионе. Ничего не слышу, кроме шума падающего мира. Ничего не чувствую, кроме чудовищного запаха их тленья над миром. Я ненавижу их!

Р а б о ч и й. И мы ненавидим.

Г э з. На что же вы надеетесь?

(Входят бандиты.)

Р а б о ч и й. Смотрите, Гэз, бандиты. Они хотят избавиться от своей жертвы, негодяи! Я покажу вам! Так, так, и тебе! Отпустите! Гэз, несчастный может быть еще жив. Побудьте с ним. Я догоню убийц и тотчас же вернусь.

Г э з. Если настигнете, убейте на месте. Не доводите дело до полиции. Бедняк. Он, правда, еще дышит. Связан. Шелковые узлы. Что это? Золотые покрывала. Они задушили его в драгоценностях. Тело еще теплое. А... женщина...

Е л е н а (приподымаясь). Так вот вы какой!

Занавес.

Действие IV.

Картина первая.

(В спальне Флорансы.)

П р е з и д е н т (вбегает). А-а-а. Движутся. Стены, постель. Потолок. А-а-а.

Ф л о р а н с а (входит за ним). Что с тобой, мой старичок, мой Приамчик? Ты испугался. Дурной сон. Вернись в постель.

П р е з и д е н т. Постель, одеяло. Простыни - саван.

Ф л о р а н с а. Вот сельтерская вода.

П р е з и д е н т. Вода, наводнение, потоп, в уши, в рот, захлебываюсь, захлебываюсь! Флоранса! Ковчег! Скорее в ковчег! И Джильду. По паре чистых и нечистых. Тонем, тонем, а-а-а!

Ф л о р а н с а. Вернись, положим грелку. Я дам тебе поцеловать твою любимую ямочку. Вот. Боже мой, умирает. И это в моей спальне. Нашел же место! (Звонит). Профессор Гробус, приезжайте скорей! Президент Приамус в моей квартире кончается. Джильда, да не лай же ты на него!

Картина вторая.

(Загородный сад. Музыка. Танцы.)

Г о л о с а. За вечность американского города. Браво, браво!

(Входит Макферсон. Два сенатора. Бандиты.)

1-й б а н д и т. Все исполнено как приказали.

М а к ф е р с о н. Вы следили за ними?

1-й б а н д и т. Да. Пол-ночи они ходили по городу, как пьяные, или потерявшие разум.

М а к ф е р с о н. Благодарю. Вот еще деньги. Купите билет и сегодня же уезжайте. В Австралию, в Аргентину, - куда хотите. Поняли? (Бандиты уходят. К спутникам.) Посидим здесь. Свободные столики?

М е т р д'о т е л ь. Г-н Макферсон, какая честь!

М а к ф е р с о н. Тс-с-с.

М е т р д'о т е л ь. Понимаю. Столики. Что прикажете подать?

М а к ф е р с о н. Вина!

М е т р д'о т е л ь. Вина!

Г о л о с а (за столиками). За вечность американского города!

За несокрушимость Илиона!

Браво... браво!..

М а к ф е р с о н. Пейте же, господа. За вечность Илиона! Да, я забыл вам сказать, стачка...

1-й с е н а т о р. Что?

М а к ф е р с о н. Кончится! Здесь, в этом маленьком кабачке, завершится последний акт этой божественной комедии.

1-й с е н а т о р. Вы поразительный человек, Макферсон. Я не удивлюсь, если сенат изберет вас своим президентом вместо этой старой песочницы - Приамуса.

М а к ф е р с о н. Не боясь, что я буду последним его президентом?

1-й с е н а т о р. И первым диктатором?

М а к ф е р с о н. Выпьем!

(Бетси и Брикс за столиком.)

Б р и к с. Вот видишь, дорогая, - все обошлось великолепно. Я примирился с начальством. Ты нашла себе покровителя и друга. Поцелуй же меня.

Б е т с и. Нет, нет, не сейчас.

Б р и к с. Почему не сейчас?

Б е т с и. Мне грустно. У меня не выходит из памяти тот вечер, когда я встретила...

Б р и к с. Меня?

Б е т с и. Да, и тебя. Но я думала о другом.

(Входят Елена и Гэз.)

Б е т с и. Прошу тебя, уйдем отсюда!

Б р и к с. Глупости! Ведь мы же заплатили за вино, и потом ты еще будешь танцовать.

М а к ф е р с о н. Они вошли! Еще мадеры!

Г э з. Я следую за вами неотступно уже несколько часов. Зачем мы пришли сюда?

Е л е н а. Разве не все равно, куда итти?

Г э з. Вы правы. Но зачем сюда?

Е л е н а. Я очень голодна. Накормите меня.

Г э з. Я не знаю, как здесь это делают.

Е л е н а. Вы никогда не были в ресторане, мой социалистический приятель? У вас нет денег, мы расплатимся моими кольцами. Позовите кельнера.

Г э з. Пожалуйста, дайте поесть этой женщине.

М е т р д'о т е л ь. Что прикажете?

М а к ф е р с о н. Странная ночь!

1-й с е н а т о р. И ветер со вчерашнего дня. Морской циклон.

М а к ф е р с о н. Ночь свержения гигантов.

1-й с е н а т о р. Какая?

М а к ф е р с о н. Все равно, вы не были там.

1-й с е н а т о р. Воспоминания молодости! О, вы опасный соблазнитель, Макферсон!

Г о л о с а. За вечность Илиона! Браво, браво!

Г э з. Я думаю, я могу вас сейчас оставить?

Е л е н а. Вы хотите уйти?

Г э з. Да.

Е л е н а. Я пойду за вами.

Г э з. Нам нечего делать вместе, нам не о чем даже говорить...

Е л е н а. Говорить не надо. Я буду глядеть на вас.

М а к ф е р с о н. Что они делают?

1-й с е н а т о р. Кто?

М а к ф е р с о н. Те, что вошли последними и сели за нашей спиной...

1-й с е н а т о р. Она наклонилась к нему и шепчет что-то, а он молчит.

М а к ф е р с о н. А она?

1-й с е н а т о р. Она улыбается.

М а к ф е р с о н. Притворно. Ведь вы ясно видите, что она притворяется. Она хочет обмануть его, - это видно, правда?

1-й с е н а т о р. Не знаю, как вам сказать, - она улыбается ему очень нежно.

Е л е н а. Высохли губы, и вино не может освежить их. Руки не держат легкого ножа. Не знаю, что со мной.

Г э з. Вы были испуганы.

Е л е н а. Да! Да!

Г э з. В обмороке! Эти негодяи усыпили вас.

Е л е н а. Не знаю, не помню. Да, они хотели, чтобы я соблазнила вас.

Г э з. Кто?

Е л е н а. Боги.

Г э з. Что же вы?

Е л е н а. Я буду глядеть на вас. Золотолобые, почему они не сказали мне, кто вы! Как мне соблазнить вас, когда каждая капля моей крови - ваша служанка? Если я возьму вашу руку, значит ли это, что я соблазняю вас? Если я проведу по ней моей щекой, значит ли это, что я соблазняю вас? Вот голова моя на вашей ладони, как рыжий камень в оправе из железа.

Г э з. Все равно, оставьте, оставьте!

1-й с е н а т о р. Чорт возьми, она его целует! Что с вами?

(Макферсон опрокидывает вино.)

М а к ф е р с о н. Ничего! Не правда ли, эта мадера при вечернем освещении напоминает кровь? Кровь девушки, хочу я сказать.

1-й с е н а т о р. Sanguis primae noctis. О, соблазнитель, соблазнитель! (Макферсон проводит пальцем по разлитому вину.) Что это?

М а к ф е р с о н. Мое имя и имя той девушки, о которой мы говорили.

1-й с е н а т о р. Какие странные буквы. Это по-английски?

М а к ф е р с о н. Нет, по-армейски.

1-й с е н а т о р. Вы удивительно образованный человек, Макферсон.

Г о л о с а. За вечность Илиона! Браво, браво!

Е л е н а (подходит к столику Макферсона). Ты звал меня?

М а к ф е р с о н. Ты послушна, Елена. Это радует меня.

Е л е н а. Я его люблю.

М а к ф е р с о н. Я знаю, ты послушна.

Е л е н а. Я люблю его.

М а к ф е р с о н. Что? А-а-а. (Смотрит ей в глаза.) Изменишь, изменишь, рыжая Эринния?

М е т р д'о т е л ь. Господа, господа, танцы! Бал-гала! В ознаменование тысячелетия нашего славного и могущественного города. Оркестр. Господа, прошу, вальс. (К Макферсону.) Надеюсь, вы не откажетесь украсить вашим участием нашего патриотического веселия?

М а к ф е р с о н (к Елене). Сударыня, позвольте пригласить вас на один круг.

Е л е н а. Я не буду танцовать.

М а к ф е р с о н. Елена!

Е л е н а. Не буду.

(Макферсон подходит к Бетси.)

М а к ф е р с о н. Не согласитесь ли вы потанцовать со мной?

Б р и к с. Барышня занята. (Узнает Макферсона.) А-а-а. Тысячу извинений! Тысячу извинений!

М а к ф е р с о н. Вас зовут Элли?

Б е т с и. Нет, Бетси.

М а к ф е р с о н. Это все равно, - идемте, Элли!

(Танцы.)

Е л е н а. Свободна, навсегда, - вы слышите, свободна!

Г э з. Что так оживило вас?

Е л е н а. Старая история. Жил был... Я когда-нибудь расскажу ее вам.

Г э з. Вы вся улыбаетесь. Кто вы, наконец?

Е л е н а. Я когда-нибудь расскажу вам это. Я брошу мою жизнь, как легкий мячик на вашу ракетку. Я намотаю долгие нити моей памяти на ваши руки. Свяжу их нитями моей долгой памяти. Вот так. (Обматывает ему руки золотым браслетом.)

Г э з. Что это?

Е л е н а. Браслет из змей. Очень древней работы. Но его можно носить и иначе, вот венцом. Так лучше. Теперь вы как царь на картинках из старых книг. Посмотрите, как прекрасно лицо ваше, отраженное в вине.

Г э з. Не надо, я не люблю золота.

Е л е н а. Тогда и я не люблю его. Металл наш железо, железо, да?

Г э з. Мысли мои туманятся. Я почти не слышу ваших слов. Я уйду.

Е л е н а. Нет.

Г э з. Чего вы хотите от меня?

Е л е н а. Они наряжали меня в золото, а вы оденете в железо. Вы снимете с меня мои золотые одежды, одну за другой. Снимете, снимете, да?

Г э з. Вы обезумели.

Е л е н а. А мать ваша? Она не была безумной?

Г э з. Моя мать!

Е л е н а. Когда высохшими губами говорила о своей любви?

Г э з. Замолчите!

Е л е н а. Пойми же. Ее желание - малый родник. А мое - омут, а мое океан. Пойми же, наконец. Это не я, барышня из Илиона, покинутая стыдливостью, прошу о твоей любви. Американская земля, от востока до запада один огромный солончак и умоляет о влаге, умоляет о силе, отданная бессильным и потерявшим страсть...

Г э з. Земля. И ты о ней!

Е л е н а. Она развевает свои ветры, она разрывает свои горы, она поднимает свои моря. Всей кровью своей она тянется к тебе. Всей кровью своей я тянусь к тебе.

Г э з. В сердце молоты - и огонь. Я теряю нити своей воли. Оставь меня!

Е л е н а. Нет.

Г э з. Оставь! (Быстро уходит. Елена за ним.)

М а к ф е р с о н. Эринния. (Хочет итти за Еленой. Вошедшие танцовщицы преграждают ему дорогу. За ним пророк мистической секты, торговец и маски.)

П р о р о к. Элевзиринанский экзотизм!

Т о р г о в е ц. Олисбос октодактилос!

М е т р д'о т е л ь. Прошу. Танго любви и смерти!

Картина третья.

(Улица. Ночь.)

Е л е н а. Где ты, милый? Ветер сорвал фонари, и я ничего не вижу.

Г э з. Колдунья, умоляю тебя, уйди.

Е л е н а. Я люблю тебя.

Г э з. Уйди.

Е л е н а. Я люблю тебя, милый.

Г э з. Я буду стрелять.

Е л е н а. Слышу голос.

Г э з. Вот. (Стреляет.)

Е л е н а. Оса прозвенела мимо.

Г э з. (стреляет). Еще!

Е л е н а. Мимо. Пальцы твои дрожат. Как не расплавилась в их зное эта игрушка смерти?

Г э з. Так вот же!

Е л е н а. Попал. Струйкой стекает кровь. Больно. (Падает.)

Г э з. Убил! Сумасшедшие руки! Я брошу вас под несущийся поезд. Привяжу вас к хвосту комет. Женщина, назвавшаяся моей землею, неужели ты умерла?

Е л е н а. Мне больно. Слышу голос. Голос любимого надо мной.

Г э з. Радость, звезда, победа! Как я мог тебя не узнать? Земля моя, засиявшая звездою. (Поднимает ее на руки.)

Картина четвертая.

(Загородный сад. Музыка. Танцы. Макферсон и Бетси танцуют танго.)

М а к ф е р с о н. Вам не больно, моя крошечка! Но ведь женщины это любят, даже самые чистые, богини, нимфы. Горячий, волчий кусающий рот. Так, моя крошечка. А-а-а. Нежнее. Нежнее!

Б е т с и. О!

М а к ф е р с о н. Еще, еще!

Б е т с и. Пустите, я не могу больше.

М а к ф е р с о н. А она может. Почему она может? Ведь она чистая!

Б е т с и. Пустите!

М а к ф е р с о н. Хотите денег. Вот! Вот! Вот!

Б е т с и. Не могу!

1-й с е н а т о р. Оставьте ее, вы слишком много выпили вина. Вы пьяны, Макферсон.

М а к ф е р с о н. Я пьяный. Мир пьяный. Мир потерял рассудок. Откройте глаза, разве вы не видите, что происходит? Чего же ждать в ночь, когда зверь сочетается с богиней? Какой банк выдержит такое падение? Всем, всем, всем! Пала Елена Лэй. Ведь так, моя крошечка?

Б е т с и (в исступлении вскакивает на столик).

Пустите меня! Вот! Вот!

За белые руки женщины.

За рыжие косы женщины.

Снова

Над миром

Меч!

Вам в дом, боги!

Железо, кровь и огонь!

1-й с е н а т о р. Пусть она замолчит! Стащите ее, завяжите ей рот.

(Входит маршал. За ним сенаторы.)

М а р ш а л. Джулиус Гектор Макферсон!

М а к ф е р с о н. Да.

М а р ш а л. Несколько часов назад президент сената Беньямин Приамус скончался от припадка острого страха.

Г о л о с а. За вечность американского города! Ура!

1-й с е н а т о р. Остановите музыку!

М а р ш а л (стараясь перекричать музыку). В ночном заседании сенат избрал своим президентом вас.

Г о л о с а. Г-н президент!

М а р ш а л. Г-н президент. В городе неспокойно. Пожары и оползни. Говорят о чудовищном наводнении. Берег на сотни верст смыт океаном. Волнения в предместьях растут. Сенатом учрежден генеральный штаб обороны из виднейших маршалов государства. Действовать надо немедленно. Мы ждем вас, г-н президент.

М а к ф е р с о н. Да, да. Я приду. Я приду.

Действие V.

Картина первая.

(Заседание генерального штаба.)

М а р ш а л. Митральезы на крыши сената, банка, биржи, электрической станции и вокзалов!

А д ъ ю т а н т. Митральезы!

М а р ш а л. Господина президента еще нет?

(Молчание.)

М а р ш а л. Движущиеся стальные башни на бульвары!

А д ъ ю т а н т. Стальные башни!

М а р ш а л. Канализацию и водопроводы приготовить к взрыву!

А д ъ ю т а н т. Канализацию и водопроводы!

М а р ш а л. Огнеметы!

А д ъ ю т а н т. Огнеметы!

М а р ш а л. Истребители!

А д ъ ю т а н т. Истребители!

М а р ш а л. Последнее средство - отравленный газ!

А д ъ ю т а н т. Газ!

М а р ш а л. Сигнал - сирена! Пароль - огонь!

А д ъ ю т а н т. Огонь!

М а р ш а л. Г-на президента еще нет?

Картина вторая.

(Улица.)

М а к ф е р с о н. Эта ночь никогда не кончится. Солнце осталось за спиной земли. Железо, кровь и огонь. Огонь решает. Но прежде увидеть Елену! Может быть, все обман. Бабьи гадания старых книг - Элли возвратится. Почему должно рухнуть время, шествовавшее так размерно? Кто здесь?

Б р и к с. А кто вы?

М а к ф е р с о н. Мне спрашивать - отвечать тебе.

Б р и к с. Стойте. Стойте. Друг тишины и порядка и заклятый враг красных.

М а к ф е р с о н. Что у тебя в руках?

Б р и к с. Замечательнейшая находка. Подвязки и браслет, золотые, но где найдены?.. О... Пред домом, где живет этот старый ворон Гэз. Принадлежности женского туалета в доме отца всех монахов. Это стоит не одну тысячу долларов. Илион, ты избавлен от уничтожения, и вот твой спаситель! - Мистер Самуэль Брикс! - Бегу в Сенат!

М а к ф е р с о н. Диадема Елены! Отдай сейчас же!

Б р и к с. Что-о-о?

М а к ф е р с о н. Отдай!

Б р и к с. Ну нет, я нашел, - я и покажу!

М а к ф е р с о н. Не сопротивляйся!

Б р и к с. Доллары, слава, автомобили! Не отдам!..

М а к ф е р с о н. Негодяй!

Б р и к с. Убивают... убивают... а... а... а!..

М а к ф е р с о н. Падаль! Золотые игрушки! Елена! Елена!

Картина третья.

М а к ф е р с о н. Страшное гнездо. Ахеронт 34. Неудивительно, что ночь такая черная, когда солнце ночует здесь. (Стучит.) Елена, Елена, выходи!

Е л е н а. Это ты! Не стучи так сильно. Он только что заснул. Мне пришлось освобождать свои волосы из его пальцев.

М а к ф е р с о н. Стань сюда. К свету. Не прячь лица. Что же подарить мне в ночь твоей свадьбы, Элли Лэй? Что мне тебе подарить?

Е л е н а (молчит).

М а к ф е р с о н. Ты растеряла свои драгоценности. Ты нищая, Элли.

Е л е н а. Издеваешься! Не ты ли приказал?

М а к ф е р с о н. Да... так. Ты послушна. Вернись же, Елена. Твой подвиг свершен. Завтра весь мир узнает о падении Гэза. О новом поражении рабов. Радио затрубят миру о твоей славе. Тебя встретят в Илионе, отягченную золотом.

Е л е н а. Ты сам не веришь своим словам. Куда итти мне из дома моего любимого?

М а к ф е р с о н. От постели раба.

Е л е н а. Любимого. Никто не мог бы любить нежнее!

М а к ф е р с о н. Он покорился.

Е л е н а. Он, а я?

М а к ф е р с о н. Что ты?

Е л е н а. Ты совсем потерял рассудок, Гектор! Будь же мужчиной, скажи, конец!

М а к ф е р с о н. Загадки. Иди со мной!

Е л е н а. Нет!

М а к ф е р с о н. Силой уведу тебя.

Е л е н а. Георг! Георг!

М а к ф е р с о н. Молчи!

(Выходит Гэз.)

Г э з. А! Отпусти!..

М а к ф е р с о н. Мою сестру?

Г э з. Кто ты?

М а к ф е р с о н. Не узнаешь?

Г э з. Макферсон! Еще раз!

М а к ф е р с о н. В последний раз! (Вынимает револьвер.)

Г э з. Брось револьвер! Сойдемся честно. Как следует драться из-за женщины. Елена, посвети!

(Сходятся.)

Г э з. Ты хочешь знать, как она целовала меня? Как обвивала серебряными руками? Как трепетала в моих руках?

М а к ф е р с о н. Ты обессилел от непривычных радостей! Ты качаешься, как ребенок перед сном! Ты падаешь!

Е л е н а. Георг убит! Убит!

М а к ф е р с о н. Волчица завыла!

(Выходят рабочие.)

Г о л о с а. Что здесь? Кто это? Убит Гэз? Кем? Как? Когда? Кто вы, женщина?

М а к ф е р с о н. Любовница Гэза!

Г о л о с а. Что?

М а к ф е р с о н. Любовница вожака вашего Гэза...

Е л е н а. ...который лежит убитый!

М а к ф е р с о н. Да, любовница! Так лгал он вам, рабочие и работницы американского города! Отнимал у вас мужей и жен, а сам проводил ночи с женщиной! Он продал вас за наслаждение с женщиной, и она действительно красива! (Срывает шаль с Елены.)

Г о л о с а. Лиззи! Мэри! Ирена! Нелл!

М а к ф е р с о н. Гэз лгал вам, рабочие и работницы!

Е л е н а. Да, я - Мэри! Да, я - твоя Ирена, и твоя, и твоя!

Г о л о с а. Подруга!

Е л е н а. О, как могли вы спать в ваших узких постелях, когда он целовал меня? Как сердце ваше не обуглилось от тоски?

Г о л о с а. Мэри! Ирена! Нэлл!

М а к ф е р с о н. Вы видите, что обмануты! Вернитесь же домой! Правительство прощает вас!

Е л е н а. Вот я касаюсь тебя моей рукой, разве тебя повредит пуля? Вот я закрутила тебя своими косами, разве тебя обожжет пламя? Вот я поцеловала тебя, разве ты можешь не победить?

М а к ф е р с о н. Правительство исполнит ваши справедливые требования. Введет рабочий контроль и удлинит праздничный отдых.

Г о л о с. Как пахнут твои волосы, Лена!

М а к ф е р с о н. Вернитесь же к старому. К милой жизни, люди... люди...

Е л е н а. Люди... Чего же вы медлите? - За вашу землю!

М а к ф е р с о н. Не поддавайтесь агитации.

Е л е н а. Ведь ты, и ты. Вы только струи, текущие рядом! За гребнем, поднявшим тебя, встанет другой и еще новый. Сердце рвется! Сердце опрокидывается от изобилия! Все во всем! За вашу землю!

М а к ф е р с о н. Умрете!

Е л е н а. Не лги!

М а к ф е р с о н. Умрете и будете лежать холодной падалью, как этот!

Е л е н а. Нет смерти! Семя брошено в ночь. Слушай. Ты трепетал перед тем, кто придет, чтобы уничтожить тебя! Вот, если хочешь, можешь коснуться его.

М а к ф е р с о н. Эринния!

Е л е н а. За Гэза! За вашу землю! Вы знаете, кто перед вами? Вот он, убийца!

(Срывает маску с Макферсона.)

Г о л о с а. Король нефти!

М а к ф е р с о н. Она изменит и вам! Вечная соблазнительница! Ведет, чтобы вцепиться белыми руками и потянуть назад! Изменит и вам!

Г о л о с а. Король нефти! Злейший из злых! Вожак разбойников! Повесить его! Смерть!

М а к ф е р с о н. Уничтожение! Не могу! Не могу! (Убегает.)

Г о л о с а. Повесить!

(Погоня.)

М а к ф е р с о н. Довольно! Здесь стою я. (Рабочие накидываются на него.) Это руки Гэза, - я только что отвел их от моего горла! Эту голову я проломил кастетом!.. Еще раз! Еще раз!

Г о л о с а. Смерть королю нефти!

М а р ш а л (появляется над толпой). Остановитесь! Улица под обстрелом трехсот батарей. Одно ваше движение, и - озеро крови! Сдавайтесь!

М а к ф е р с о н. А-а-а! Небесный огонь! Серный дождь! Издыхайте, восставшие на богов!

М а р ш а л. Раз.

Р а б о ч и е (убивают Макферсона).

М а р ш а л. Два.

Р а б о ч и е. Против Илиона! Восстание! Восстание!

М а р ш а л. Огонь!

Картина четвертая.

Г о л о с а. Элеа ба, дзан. Гара рар. Эль. Эль. Гири ри. Цирир. Ур-рр.

Е л е н а. Падают города! Приливают океаны! Горы разламываются! Сквозь обрушивающиеся Илионы, через восстание, ветер, огонь, слушайте, слушайте, слушайте трепетание новой твари во мне!