Падение владык (СИ)

Глава 8

Глава восьмая.

Мэнд, Тайран.

1

До границы — четыре недели пути. До кораблей — значительно меньше, но они охраняются не хуже дворца. Туда идти только если отрядом. Не из трех человек.

Чужаков можно отправить и до границы. Только не дойдут. Свои — дошли бы. Чужих убьет первая же ночь вне стен дома. И договориться здесь невозможно. Никто не нарушит ради Анжелики древние законы. Даже сестра.

Никто даже не поймет.

В церковь наползает холод. Клубами, волнами. Невидимыми, но ощутимыми.

Уже наполз. Окружил, взял в кольцо. Не вырвешься. Как время и страна, где суждено родиться, вырасти и умереть.

Холод. Тоже — древний и неодолимый. Но, к счастью, пока только он. Его спутники и хозяин остались за порогом. Иначе здесь сейчас не было бы Анжелики. Рисковать нельзя. Доверять им — тем более. А то осчастливят — для ее же блага. Из самых лучших и сердечных побуждений.

— Здравствуй, сестра моей спутницы.

Он выглядит старше Изы и моложе ее самой. И в каком-то смысле — так и есть.

Зачем и по какой причине ты когда-то шагнул за Грань, Ночной Лорд Мэнда? Вряд ли по той же, что и Иза. Тогда еще не было Культа Великой Змеи. По крайней мере, в Мэнде. Как и в других ближайших странах.

Змеи не было, зато были другие. Подлость, глупость, алчность и жажда власти. Они были всегда. В разные века принимали разные лики — вот и всё.

— Здравствуй, спутник моей сестры.

Никаких имен. И никаких приглашений. Одно бессильно без второго, но кто сказал, что в точности значит каждое слово — для Древних. Лучше не рисковать.

Много лет назад Анжелика выбрала жизнь. Пусть и такую, как сейчас. И пока еще не передумала. Лучшего ведь никто не предложил.

И не предложит. Так чего мечтать о несбыточном? Только душу травить.

— Я оставлю тебе новые книги. С рассветом ты заберешь их.

Конечно, заберет. Ни один самый отчаянный вор носа не высунет до рассвета. И в Мэнде уже никто не верит в обереги. Потому что никому они еще не помогли. Вы сначала хоть одну настоящую ведьму найдите, а не шарлатанку. Их Змее волокут вперед королевской семьи. Не говоря уже о дальней родне.

— Благодарю, спутник моей сестры.

Звездноглазый юноша лучезарно улыбнулся. Да, глаза — как звезды. Столь же золотые, яркие и холодные.

Что в нем увидела Иза, что ушла за ним? Что, сестра? Свободу? От семьи, лжи, страха? Иза, сестренка, как же Анж не уберегла тебя?

А если бы за Анжеликой пришел Алессандро? Ушла бы она?

Тогда — да. А теперь прежняя Анж уже его лицо-то помнит смутно.

Ей было легче, чем Изе. Анж была уже слишком взрослой. Слишком поздно — для замены. Двенадцатилетних девочек не спутает никто.

Иза, прости нас всех.

— Ты хотела что-то спросить?

— Да. И уже давно. — Анж могла быть пылкой, мать-аббатиса для такого слишком изменилась. Будем надеяться. — Почему ты забрал мою сестру?

— У нее не осталось другого пути.

Потому что семья не оставила.

— Людей больше удивила бы ты.

— Я? Скромная монахиня?

— Ты. Твой дядя убил твою мать и твоего возлюбленного.

Так сейчас не говорят. Сразу видно, что тебе сотни лет, мальчик. Древние мало меняются. Потому ли, что уже мертвы? Но ведь разум и душа у них живы. Потому как полная чушь, что они ее теряют. Лишенных души Анжелика видела. Умирать для такого вовсе не обязательно. Но они уже не способны ни на чувства, ни на любовь. В отличие от Древних. Златоглазых Детей Ночи.

— Ты удивлен, что я еще не шагнула за Грань? Это не поможет добраться до Преданного Змее — иначе он давно отправился бы в Бездну. Сколько подданных ты получил только благодаря подлостям его и его отца?

— А если бы шанс был, ты бы шагнула?

Даже в Бессмертном больше огня, чем в Анжелике.

— Не знаю. Наверное, да. Но от одного отчаяния — нет.

— Я запомню это. И если мы найдем способ — приду за тобой.

— Благодарю, — усмехнулась Анжелика. — Правда, боюсь, тогда меня опередят. Ты сказал, я удивляю людей. А Древних? Твоих братьев и сестер?

— Нет. Ни меня, ни их. К нам редко уходят сильные.

— Вот как…

— Ты сама всё объяснила. Сильный остается жив, пока жива надежда. И попробуй к нему успей — в его действительно последний миг. Грань — удел отчаявшихся. Или тех, кому нечего терять, что одно и то же.

— А ты был отчаявшимся? Или тем, кому нечего терять? — Слова рвутся вперед мыслей. Это он отнял у Анж сестру. Самое любимое существо в подзвездном мире. Единственную, кто был еще жив и не успел предать. Не считая братика, но его Анжелика застала уже узницей. — Или к тебе успели в последний миг?

— И то, и другое, и третье. Мне было шестнадцать. Я был принцем в захваченном врагами замке. Обреченным на муки и смерть. Я ждал казни.

— Кто за тобой пришел?

Да какая уже разница? На его месте Анжелика примет Поцелуй Ночи от любого.

— Мой отец.

— А он отчаялся или потерял всё?

— Всё, кроме меня. Он был скорее таким, как ты. Всегда дрался до конца. И когда не смог спасти меня иначе, выбрал такое посмертие. А они давно хотели его получить.

— Ночной Лорд Мэнда — ты. Где же сейчас он?

— Отец был со мной, пока я не стал тем, кем стал. А потом он ушел. Я же сказал, он всегда был сильнее.

Куда ушел? В неизвестность или… в смерть? До конца выполнив свой долг?

Жаль, что твоего отца здесь нет. Вдруг он нашел бы выход? Потому что ты — по-прежнему мальчишка, Древний. Несмотря на все увиденные тобой века. Правду говорят, что прежде чем шагнуть за Грань, нужно немало прожить в подзвездном мире. Стать взрослым.

Иза, Иза, шагнувшая в бессмертие в неполных пятнадцать. Как же ты теперь?

Понимают ли эти двое весь ужас, случившийся с ними? Вечно юный Князь Ночи и его вечно юная подруга. Дети — Ночные Правители Мэнда.

Вряд ли понимают — к счастью. Слишком молоды.

У Древнего не было выбора. А у Изы? Тоже не было — в каком-то смысле. Она не приняла жизнь ценой чужой смерти. Не смогла.

А отец получил не-живущую дочь — в Замке Тьмы. И напрасно обреченную на смерть чужую — в собственном доме. За всё нужно платить. Но за что заплатила Иза? Ведь ее вины не было ни в чём. Как и вины Алессандро. И его семьи.

Так тоже бывает. И слишком часто, чтобы в подзвездном мире существовала справедливость.

— Анжелика, — звездный взгляд Древнего будто даже потеплел. Иллюзия. Тень прежней жизни. Где были семья и отец. У них обоих. Много ли тепла сохранила Анж, хоть сердце ее по-прежнему бьется, а кровь — горячее ночи? — Знай, если тебя поволокут к Змее, мы… мы попробуем. Даже если ты откажешься. Ты нужна нам, Анжелика. Не думай, что мы ничего не понимаем. В отличие от нас, ты успела повзрослеть. Нам необходимы такие, как ты. Со зрелым разумом и родственной кровью.

Как когда-то другим Древним был необходим твой отец?

— И мы не отдадим тебя смерти без боя.

— Благодарю, Лорд Мэнда. — Более достойный, чем его Дневной Правитель. — В ожидании застенков и алтаря я приму бессмертие с радостью и буду вечно благодарна. А пока, если сможешь, прими мою просьбу. Она о тех, кого привела моя сестра и твоя спутница.

— Она уже успела о них попросить. И я скажу тебе то же, что и ей. Пока они в границах города — ни один мой вассал не тронет их. Но чем дальше от стен — тем меньше моя власть.

Чем дальше от стен — тем меньше и твоих вассалов. Жаль лишь, что след чужаков они уже взяли. Теперь — не упустят.

— Благодарю и за это, Лорд.

2

Трудно сказать, чего они хотели больше. Но, наверное, все-таки найтись. Снова оказаться наконец среди своих. И в безопасности.

А теперь выясняется, что в опасности — как раз свои. Прежде это было подозрением, теперь — реальность.

Свои — в плену. А они трое — единственные в пределах досягаемости спасители. Даже если и бестолковые, как… как они.

Центральную площадь эвитанцы обошли, не сговариваясь. Без запаха аутодафе как-нибудь проживут. Обойдутся.

Центральный Храм им тоже без надобности. Потому как не рвутся на роль ритуальных жертв. А тут это быстро. Удирай потом закоулками. А их любой стражник знает лучше чужаков. Даже самый ленивый и раззявистый. Если тут таких еще вообще не посжигали. За ненадобностью.

День ушел на то, чтобы разобраться в особняках. Точнее, на бесполезные попытки. Подобраться к самому дворцу можно и не пробовать. Если опять же — не мечтаешь угодить в жертвы.

Да и вокруг жилища королевского брата шпионов больше, чем нашлось бы во всём Аравинте. В прежние времена.

Вон тот торговец, та лоточница… Да и тот зевака — наверняка.

А скольких Грегори пропустил — лучше даже не представлять.

А вечером ждет аббатиса Анжелика. В церкви. В час, когда тьма уже наступает, улицы пустеют, но их новые хозяева еще не вышли.

Аббатиса Анжелика, велевшая горе-спасителям держаться подальше от дворца. Пока живы. И не покидать Тайрана — если хотят живыми и остаться.

А еще лучше — впредь вообще не покидать гостиницу после заката. Новости и так придут. Сами. В окно. Точнее, будут ждать за ним. Когда придет время.

Хуже другое — скоро их приметит кое-кто еще опаснее Властителей Ночи. В Мэнде ведь и королевскую власть никто не отменял. А чужаков в столице — не так уж много. И что конкретно они — не торговцы, поймет любой.

На сей раз эвитанцы были умнее — пошли втроем в церковь. И вернулись пораньше. Даже опередили глухо задвигающийся засов. Как раз едва успели.

Вит спустился за новостями. Да там и застрял. Сообщив, что «без вас выясню больше». Там как раз пара-тройка гостей задержалась за кружечкой горячительного. Впрочем, в любой другой стране их сочли бы «рановато явившимися». Даже с учетом, что в этой гостинице они и ночуют. Иначе вообще бы не «задержались».

— Думаю, пора ложиться, — заявила Арабелла. Прежде, чем Грегори сообразил сам.

А то как-то явно рановато. В Мэнде в такой час, конечно, запираются на все щеколды, ключи и засовы, но спят еще вряд ли даже здесь.

— Можешь оборачиваться.

Зря он это сделал. Потому как Белла не лежит, а стоит. Завернулась в одеяло. А теперь оно соскользнуло вниз. Плавно и неспешно.

— С Витом вы заранее договорились? — брякнул Грегори.

— Конечно, — Арабелла рассчитанно соблазнительным движением перешагнула одеяло. Тренировалась долго? — Иначе мне бы тебя точно не соблазнить.

— Ты еще и не соблазнила, — напомнил он. Чтобы выиграть время.

Нужно было ожидать и такого… болван.

— Не валяй дурака, Гор, — вздохнула она. — Даже если бы ты мне настолько не нравился… Нас здесь наверняка укокошат. Не сегодня, так завтра. Жизнь в Мэнде такая штука — живыми нам из нее не выкарабкаться.

Спасибо. Напомнила о его вине. Что именно он приволок девчонку в Мэнд.

Теперь это хоть чем-то поможет.

— Белла…

— Не ври, ладно. Мы вот-вот умрем, а идти в Бездну девицей дочери Прекрасной Кармэн неприлично. Так и знай. Считай, что моя мама не одобрит.

И брат.

О да. Именно так и происходит большинство глупостей подзвездного мира. И если в любовь Анри к Кармэн и наоборот Грегори еще верит, то насчет Элгэ и Виктора что-то начал сомневаться.

Арабелла и это сделала неправильно. Если уж копируем других, то сначала следовало напиться. Обоим.

— Белла, — Грегори устало стянул плащ… и укутал им плечи девушки. — Мы не собираемся завтра умирать. И послезавтра тоже. Я вообще рассчитываю скончаться от старости. Трав у тебя с собой нет, правильно? У меня тоже — я ехал на смерть, а не по девушкам. А купленному в Мэнде я бы доверять не стал.

Судя по ее глазам, она таким точно не озаботилась. Да и когда? Арабелла всё время была на виду. Разве что Витольда попросила…

С нее станется, но на виду был и Вит.

— Белла, спасение наших родных может растянуться на месяцы. Твоя при этом беременность — это то, без чего нам точно сейчас не обойтись?

— А ты не можешь…

— Не уверен. Я — далеко не Алексис Зордес. К тому же, это иногда дает сбой.

Плечи Арабеллы поникли под плащом:

— Я просто тебе не нужна. Или ты всё еще злишься… из-за Константина. Ладно… я к этому уже привыкла.

Грегори едва не поддался — на утешающее объятие она напрашивается умело. А плащ — не такой уж толстый.

— Прости, Белла, но сейчас действительно не до этого.

Он не влюблен в Арабеллу. И даже если такое одобрит вся ее родня, то отец Грегори — вряд ли.

3

Принесенные Витом новости только дополнили картину. Уже и так в общих чертах нарисованную.

Веселая жизнь в славном городе Мэнде. И надо бы веселее, да уже некуда. Столько не наливают нигде. Если, конечно, город не захвачен вражеской армией.

Но здесь она, похоже, поселилась. И не одна. Их тут в количестве. Делят территорию.

Ночами по темным улицам шляются легендарные Дети Ночи. Во дворце… нет, не пьет, зато ручьями льет кровь безумный король-змеепоклонник. Днем Дети Ночи отсыпаются, зато король развлекается по-прежнему. Без устали.

А народ живет, пашет и жнет, ремесленничает, торгует, детей растит. Будто и не в Бездне живут. Ко всему привыкнуть можно.

— Я вот думаю, что теперь делать? — непривычно (уже привычно!) серьезно задумалась Арабелла. — Даже, допустим, мы вытащим отсюда маму, дядю, Виктора, Элен. А остальных? Мама ведь их не оставит.

— Давай решать проблемы по мере поступления, — вздохнул Грегори. — Напоминаю: мы еще вообще никого не спасли.

— И не спасем, если они откажутся спасаться.

— Похоже, у Беллы созрел очередной безумный план, — заметил Витольд.

Честно говоря, она права. А Грегори опять не просчитал последствия. Что всех не вытащить никак. А бросить своих в Мэнде на съедение змеям — подлость.

А Арабелла Виту только улыбнулась. На него она не обижается. Да и все ее «безумные» планы он поддерживает первым.

— Я бы предложила смену династии, но у нас для этого нет связей. Не та страна.

Старая рана привычно заныла. Ледяной холод и душный жар, боль и беспамятство. Бесконечная тряска дороги. Порой вода тонкой струей льется в иссушенное лихорадкой горло, и тогда мысли обретают тень связности. Заботливо воскрешают в памяти реки крови позади. Пролитой за незадачливого претендента на трон.

— Ты — наш король, — говорили Александр Коэн и Анри Тенмар.

И многие другие. Все, кто сражались за Грегори. И умирали…

Белла просто не знает. Она еще не пробовала сменить династию лично. Или возглавить тех, кто пробует.

Да еще и Вита в неприятности впутываем. А ему еще в Эвитане Алексу спасать!