Паинька и Пай

Глава пятнадцатая. Ловушка

Пай сжимал кулаки и вдруг подскочил.

— Я убью эту скотину! Сверну ему шею, — Лимми кинулась на грудь Паю, а Василька встала у дверей.

— Сначала мы выведаем у него все, потом убьешь. Если захочешь руки марать. Он важный свидетель.

— Тебе ли его защищать, — зло бросил Пай.

— Я не защищаю, просто уверена, что это не единственное преступление Гилдерина. Может, есть еще пленники? Колдун боялся возмездия равновесных сил, никого не убивал. Держал на цепи. Уж я-то знаю, — Василька как будто состарилась на глазах, и Лимми пожалела кошку. Погладила утешающе по плечу.

— Он и мою маму обижал, гад, — Лимми встрепенулась. — Пай, давай я сбегаю за мамой, она же целительница. И женщина. И про Гилдерина знает.

— Лим, — Пай не хотел отпускать жену одну. Колебался. Да, дома ее не обидят, но могут спрятать так, что трудно будет найти. Рекс боится за дочку, а тут еще сыщики. Самому Паю уходить никак нельзя. Нужно допросить колдуна. А Магда, в самом деле, могла очень помочь.

— Пусть идет, Пай. Я дам ей кое-что для защиты, — Василька скрылась между стеллажами.

— Пообещай, что будешь осторожна, — Пай обнял Лимми, расчесал пятерней кудри. — Без тебя я умру, помни.

— Пай, я смогу, ну ты что, — Лимми потянулась к губам Пая. — Под землей никто меня не тронет.

— Из дома не выходи. Жди Магду внутри.

— Пай, перестань. Лучше поцелуй меня. В знак…

Договорить Пай не дал, шлепнул по заднице за озорство в серьезный момент, но поцеловал. Глубоко, жадно.

— Не на век расстаетесь, — Василька поморщилась, протянула Лимми маленький мешочек. — Наденешь, когда выйдешь из хода, иначе не откроется ничего.

— Это что? — Пай подозрительно сощурился.

— Блокирующее кольцо. Прячет ауру и способности отражей. Хватает на пару-тройку дней. Достаточно, чтобы не засветиться.

— Я быстро, — Лимми спрятала кольцо в карман штанов. Посмотрела требовательно на Пая. — Ты мне потом все расскажешь про Гилдерина, да?

— Конечно, мой щеночек, — Пай улыбнулся, а Василька презрительно фыркнула.

— Вы будто не псы, а… — под свирепым взглядом Пая Василька заткнулась и вышла из кабинета.

— Котяра облезлая, — не сдержалась Лимми, жалость к Васильке испарилась.

— Она просто завидует, не обращай внимания.

Пай проводил Лимми до валуна. Чутье контрабандиста зудело, отпускать Лимми не хотелось.

— Нет, Лим, ты останешься, — начал было Пай, но Лимми уже прыгнула в подземный ход, махнула на прощание рукой. — Лим! — жены и след простыл.

— Пай, ты идешь? — с крыльца звала Василька.

— Иду, — настроение резко упало. — Ты умеешь ходы открывать?

— Не умею. Не от кого было перенять. Но я почувствую, если с Лиманой что-то случится.

— Это я и без тебя почувствую, — проворчал Пай.

Они отправились к сараю. Пай входить не планировать, пусть Василька и умела обращаться с ошейником, рисковать не стоило.

— Как ты освободилась? Тогда?

— Я же отраж. Однажды я переняла умение управлять ошейником от своего владельца, никаких чудес. От жадности многие забывают, что в слабости отражей есть сила.

— Ты говорила наоборот, сила — это слабость.

— Такие уж мы забавные ребята, сильные и слабые одновременно, — Василька хмыкнула, игриво толкнув Пая в сарай. Прижавшись при этом животом.

— Полегче, — Пай отстранился. Может, Лимми не так уж не права, ревнуя и не доверяя Васильке?

Гилдерина в сарае не оказалось. Исчез вместе с ошейником. Цепь одиноко валялась на земле, напоминая дохлую змею.

— Ты же следила за ним! — вспылил Пай.

— Я размыкала цепи в подвале, забыл? Наверно, и тут сработало. Оторвало ошейник.

— Вряд ли он ушел далеко, истощен. Сил на полную магию у него нет, — Пай обернулся псом, найти Гилдерина следовало быстро.

— Найдем! — Василька тоже обернулась, принюхалась. Не сговариваясь, они побежали в в сторону усадьбы.

Заходить в собственную усадьбу, искать там Гилдерина, встречаться с Августой и братом, Пай не хотел, да это и не понадобилось. Когда они с Василькой домчались до ограды, то увидели, как колдун на четвереньках пытается через нее перелезть. С трудом перекинул ногу, повис, собрался с силами, скатился на землю. Дернулся как припадочный и затих.

Пай подошел поближе, присмотрелся — неужели помер? Как же так? Гилдерин ставил защиту на усадьбу, настраивал на кровь Пая, и себя наверняка не забыл. Иначе бы не полез. Но защита его убила. Странно. А откуда он вообще взял кровь Пая для защитного ритуала? И был ли ритуал защитным? А, может, просто сторожевым? Раньше эта мысль не приходила Паю в голову. Кто знает ответ? Августа? Отец?

— Колдуну колдунская смерть, — мстительно высказалась Василька. Она стояла поодаль и усмехалась.

— Я не понял. Он же сам эту защиту выстроил.

— Что тут понимать. Ошейник меняет меняет кровь, пять дней безвылазно и все, ты не будешь прежним.

— Гилдерин дольше просидел.

— Ну вот. Если бы догадался ошейник снять, был бы шанс. А так… Сам видишь.

— Вижу.

Пай перешагнул ограду, оттащил колдуна на видное место. Пусть побыстрее найдут сообщнички, порадуются. Может, поубавится рвения атаковать Пая. Гилдерина жалко не было, вот только, кто теперь все тайны раскроет. Впрочем, к черту тайны. Сколько раз Пай приходил к колдуну за ответами, и главного все равно не узнал. Даже за деньги.

Запястье болезненно запульсировало. Пай вскинул глаза на Васильку, кошка кивнула, тоже ощутила, что Лимми попала в беду. Кулаки сжались сами собой. Вот чувствовал же, нельзя было разрешать Лимми уходить одной.

— Василька, возвращайся, позаботься о маме, — слова слетели с губ свободно, как будто всю жизнь Пай говорил “мама”.

— А ты?

— Я возьму мотоцикл в усадьбе и двину за Лимми. Подземным ходом быстрее, только как я туда попаду и как выйду.

— Мотоцикл вернее, — согласилась Василька. — Те, кто схватили Лимми, явно передвигаются поверху. Перехватишь.

Лимми не боялась и следовала инструкциям: добежала до материнского дома, вылезла наружу, надела кольцо, данное Василькой. Тонкий ободок обхватил палец, заискрился и впитался. Исчез под кожей, перестал ощущаться. Сработает ли? В доме было тихо, Лимми решила, что мама в лесу или у отца, вышла на крыльцо.

— А вот и наш красавица! — на дорожке у дома стояла Августа или кто она на самом деле? Выглядела плоховато, опиралась на палку. Лицо словно полиняло, хотя Лимми заметила, она нарядилась, намазала губы, подвела глаза.

— Липочка, я так соскучился, — из-за угла вывернул Ксен. Лимми отступила к двери, чтобы скрыться в доме, но Ксен вытянул за собой Магду, ее руки были связаны впереди. — Смотри, кто у меня есть. Ты ведь любишь мамочку?

— Отпусти немедленно! Отец тебя в клочки порвет за маму.

— Ну, это если он узнает. А мы ведь не хотим, чтобы он узнал. Ты же нам поможешь, да, Липочка?

— Беги, доченька, не слушай его, — Магда шагнула к Лимми. — Прошу тебя, беги.

— Мама, ты беги, — Лимми втолкнула Магду в дом. — Беги туда, где косынку оставила. Быстрее.

— Да куда она денется из дома, — захохотал Ксен. — Зубами окно откроет? Я считал тебя умнее, Липочка.

Лимми захлопнула дверь, теперь за мать она не боялась. Спокойно смотрела, как Ксен тянет к ней руки. Без замаха, коротко, но сильно, ткнула кулаком Ксена в нос. Наука Пая не пропала даром. Кровь хлынула, Ксен завопил, согнулся. Только убежать Лимми не успела. Августа подкралась сзади и огрела ее палкой по голове. Лимми рухнула на колени, потеряв на секунду ориентацию в пространстве. Этого хватило, чтобы пара подоспевших прислужников скрутила ее.

— Вот теперь Ридан будет посговорчивее, да, милашка? — Августа дернула Лимми за волосы. — А пока Ксен с тобой поиграет. Я слышала, Ридан выступал в ночном клубе, имел успех. Он наверняка научил тебя всему. Может, и тебе самое место в борделе?

— Мама! Липочка моя, ты обещала, — капризно протянул Ксен.

— Да, твоя, твоя. Укол ей не забудь поставить, а то превратится в псину и сбежит. Знаю я эту породу.

Лимми дернулась, но Ксен ловко закатал ей рукав и достал из кармана шприц.

— Не бойся, Липочка, это не больно. И не влияет на удовольствие от секса.

— Пай убьет тебя, — говорить было трудно, язык после укола еле ворочался.

— Это я его убью. Он заявится за тобой, а я его убью. Ты ведь теперь моя. Мне будешь помогать. И не отворачивайся. Ты сама меня изуродовала, вот и любуйся, — Ксен потянулся поцеловать Лимми, но Августа прикрикнула на него.

— У тебя еще будет возможность полизаться, надо быстро уходить. Эту только забери из дома. Сунь в машину. Чтоб раньше времени не разболтала.

— Машину подогнать? — поинтересовался один из державших Лимми. — Не тащить же эту на себе.

— Тащить. На себе. А на машине Ксен поедет. След запутает, — Августа решительно направилась в лес, но Ксен заорал из дома, что Магды нет, и она вернулась.

— Думаешь, обхитрила? — она ударила Лимми по щеке. — Сейчас ты нам все покажешь.

Лимми протащили по всему дому, спустились в подпол, но ход не открылся, кольцо заблокировало способности Лимми. Августа злилась, больно щипала Лимми, но время поджимало, и, в конце концов, они все загрузились в машину.

Пай гнал напрямик, не разбирая дороги, лес, поле, не важно, лишь бы быстрее, лишь бы успеть. Лим сообразительная, подбадривал себя Пай, вон даже его вытащила из сарая, обхитрила Гилдерина. И тут же падал духом, если Лимми не убежала, если запястье нещадно ноет, значит, что-то серьезное. Он вызволит Лимми, обязательно. А что дальше? Запереть и никому не показывать? Это не выход.

Василька уверяла, что насильно держать Лимми у отражей не будут, захочет вернуться, вернется. Через полгода или год. Только Василька не ответила на вопрос Пая, сколько отражей вернулось за последние годы. Или это путь в один конец? А если Лимми встретит там кого-то и забудет Пая? Василька лишь пожимала плечами, отговаривалась незнанием. Те, кто ведает переходами, мол, информацией не делятся.

Неужели придется принять предложение Васильки и позволить Лимми уйти к отражам. Теперь Пай знал, что отражи появляются время от времени, Лимми не единственная. Хотя рождаются они все реже. Находят их обычно в бедственных ситуациях, поэтому они с радостью покидают эту реальность. Лимми будет в безопасности, научится обращаться со своим даром, увидит подобных себе. Но сердце Пая не соглашалось с таким вариантом.

Думать об уходе Лимми было невыносимо больно. Пай даже плюнул на свою гордость, попросился сопровождать жену. Но Василька покачала головой — нельзя. Пай внесет лишнюю смуту среди отражей. И самому Паю будет хреново, если толпы отражей будут усиливать его любовь к Лимми. Простейшие желания превратятся в ураган. Отражам плохо среди людей, а людям — среди отражей.

Можно, конечно, помечтать о гармоничном обществе. Чтобы люди перестали быть корыстными, а отражи не потакали низменным целям, но Пай в такие сказки не верил. Говоря откровенно, Пай предпочел бы не иметь никаких дел с котами, с той же Василькой не стал бы обсуждать варианты, если бы это не касалось Лимми.

Пай вылетел на главную дорогу в Сосновую провинцию. Где-то здесь должен быть пост. Он узнает, проезжал ли кто чужой. Только бы похитители не ушли лесом. Тогда поиск затянется. Запястье дергало все сильнее. Лимми звал его. Пай искусал губы до крови в тревоге за нее. Когда он поймает негодяев, не будет разбираться, пришибет всех. Пай напрасно стал забывать, что значит быть Черным Псом, пора вернуть привычный устрашающий облик.

Сосновый пост Пай заметил издали, отдал должное Рексу за грамотный расклад. Дорога в этом месте круто поворачивала, имела уклон к обочинам, проезжающие вынужденно сбрасывали скорость, чтобы не улететь в кювет с трассы, и тут их прихватывали сторожевые псы. Народу на посту было излишне много для будней, командовал Тарзан, значит стая в курсе, что Лимми в беде. Уровень принятых мер зашкаливал, только Тарзану Рекс доверял улаживать проблемы младшенькой.

— Жди здесь, никуда не денутся, родственнички твои, — Тарзан впервые не подал руки и Пай вспылил, схватил за грудки.

— Я не должен был пускать Лимми в родной дом? Вы всей стаей не смогли обеспечить защиту дочке вожака? Я правильно понял ситуацию?

— Они приехали официально к Рексу, познакомиться, — Тарзан скривился от обидных слов.

— И Рекс растаял?

— Они требовали развод для тебя, привезли опекунские бумаги, разрешающие действовать за твоей спиной.

— Хотели избавиться от Лимми? Как единственной моей наследницы?

— Избавиться не хотели, тебя избавить от нее, да. Ксен попросил Лиману в жены. В ногах у Рекса валялся.

— Что? — Пай так заорал, что Тарзан отступил на несколько шагов.

— Не ори. Рекс сказал, что без дочки не будет решать вопрос. Лимана совершеннолетняя. А это равносильно отказу, — Тарзан сплюнул. Смерил Пая критичным взглядом. — Чем ты взял ее, Пай? Чем? Лимана сдохнет, а от тебя не откажется. Всем это ясно.

Пай разжал кулаки. Его вдруг потащило в лес. Если он рванет напрямик, то срежет значительный кусок дороги, перехватит машину раньше.

— Эй, куда?

Пай уже не слушал, метка пылала. Оттолкнувшись от земли мощными лапами, он мелькнул между деревьями и исчез.

— Вот же, — Тарзан вздохнул завистливо. Он был женат, но сто раз бы подумал, прежде чем совать голову в пекло за жену.

Августа в который раз зло покосилась на Лимми. Все вышло не так, как она планировала. Эта чертовка нисколько не помогала им сбежать. И вообще сидела бледная с закрытыми глазами, не сдохла бы. Доза была великовата, а Ксен со всей дури влил полный шприц. Машина едва тащилась, хотя бензина было достаточно и на газ ее помощник давил исправно. Если их поймают с этой…

— Мама, — визг Ксена ударил по ушам. — Почему Липочка потеряла сознание? Мама! Ты обещала, что с ней все будет хорошо. А она не дышит.

— Останови, — Августа вылетела из машины, рванула заднюю дверцу. Ксен удачно посадил Лиману у окна, не хотел, чтобы кто-то еще трогал ее. — Эй, держи Ксена, а ты помоги мне.

Вдвоем они выволокли Лимми из машины, потащили в лес.

— Мама! Нет! Не смей! — Ксен бесновался, но вырваться из крепкого захвата не мог.

Августа мельком подумала, что зря она выкрала у сестры Ридана, а ее саму отдала Гилдерину на расправу. Можно было вырастить из племянника безотказного слугу. Ксен чрезмерно впечатлительный и балованный. Горазд только деньги проматывать. Если бы она раньше узнала, что колдун не утопил щенка, а сдал в приют. Ридан бы ноги ей целовал, усынови она его.

— Бросаем сюда, — Августа быстро нашла подходящее место. Под корнями упавшего дерева в яме скопилась вода, не утонет и вонять не будет на весь лес. — Завали ветками.

В машине Августа распылила блокатор запахов. Если какая-то псина учует, всегда можно сказать, что Лимана проводила их немного. Ксен выглядел ужасно, нос распух, следы крови на лице. Бедный мальчик, но это на руку. Переживает, что Рекс отказал. Хорошее объяснение.

— Едем медленно, просто возвращаемся домой, — Августа расслабилась.

Нельзя так любить сына, зачем она пошла у него на поводу с этой белоголовой девицей. Олимпия все равно бы досталась Ксену, когда она устранит Ридана. Лицо вдруг повело, заморщило, вывернулись локти и колени, кожа как будто отскочила от мышц. Августа вскрикнула от острой боли, согнулась. Что с ней? Или… Она боялась додумать жуткую мысль. Если что-то случится с Гилдерином, она пропала. На ней слишком много заклятий, замешанных на крови колдуна. Вся ее жизнь полетит к черту. И Дан, отец Ридана, очнется.

— Мама, — голос Ксена дрожал. — Ты, что? Тоже умираешь? А я?

— Заткнись, — прохрипела Августа. Она не собиралась сдаваться так просто. — Мы все равно выиграем у дикарей псов.

— И Липочку выиграем, да?

— Да!

В лесу Пай никак не мог почуять запах Лимми, ориентировался на метку. Наверно, так сработало проклятое кольцо. Надев его, Лимми потеряла себя, потеряла возможность вернуться подземным ходом и попалась. Чертова Василька. Невдалеке взревел мотор, и Пай ускорился. Перескочил через поваленное дерево и встал как вкопанный, медленно разворачиваясь. Обвел придирчивым взглядом кусты, деревья, примятую траву. Что его насторожило? Что ускользнуло от внимания, но разбудило интуицию?

Ветки в лесу не складываются сами аккуратной горкой, вспыхнула догадка, Пай в мгновение раскидал рукотворный холм и взвыл. Лимми, бледная, с пятнами крови на одежде и на руках, неловко лежала на боку в луже воды. Пай вытащил ее за воротник из ямы, тщательно обнюхал, уже понимая, что кровь чужая. Лизнул в губы. Сердечко Лимми еле слышно билось. Следуя навязчивому желанию, Пай аккуратно прокусил кожу и венку в сгибе локтя, где чернел кровоподтек размером с ладонь. Надавил мощной лапой. Потекла густая, темная жидкость.

Пай пытался стать лучше, добрее после того, как встретил Лимми, но раз за разом жалел об этом. Потому что Лимми доставалось по полной. Лимми платила за наивные желания Пая стать порядочным, благородным и достойным. Но с другой стороны, рядом с Лимми жизнь Пая обрела недоступный ранее смысл. Не только выжить любой ценой и доказать всем, кто самый удачливый. Видеть каждый день счастливые глаза Лимми, вот что стало самым главным.

Хреново было наблюдать, как жизнь треплет Лимми, показывая, что нельзя быть честной с подлецами. Нельзя открываться, доверять и договариваться. И поворачиваться спиной тоже нельзя. Шишку от удара на голове любимой Пай естественно обнаружил. Он сам рос на улице, каждый день впитывал суровую науку выживания, учили его жестко, но того, что для себя Пай считал нормальным, для Лимми категорически не хотел. Не хотел, чтобы она становилась такой же циничной и хитрой, брала с него пример. И вот чем все закончилось.