Паинька и Пай

Глава седьмая. Открывающая ходы

Любопытная Лимми пробежалась по заброшенному двору, сунула нос в каждый уголок и нашла еще один подземный ход в дровянике.

— Пай, тут еще ход. Как здорово!

— Лимми, не лезь одна, — страх сжал сердце. Пай схватил жену за руку, вытаскивая из хлипкой полусгнившей постройки. — Это окраина Заречья. Вон за теми холмами начинается Зачарованный лес. Тут нельзя ушами хлопать.

— Я при всем желании ушами хлопать не смогу, у меня маленькие уши, — Лимми не хотела уходить. — Давай еще тут полазим. Так интересно.

— Потом, Лимми, — Пай нервничал. То, что их ждали, не предвещало ничего хорошего. Он прогнал псов, сильно их потрепав, но они могли вернуться в большем количестве. И уж точно сообщили заказчику о них.

В единственной гостинице, странно большой для этого глухого местечка, посетителей кроме них не было. Да и в целом местечко выглядело захиревшим. Торговая площадь в центре, где давно никто не торговал. Часы на ратуше остановились. Пустующие дома, всего пара магазинов. В других городках Заречья было еще хуже. Рядом с давящей магией Зачарованного леса могли свободно жить коты и колдуны, псам приходилось тяжелее, но Совет провинций медленно, но верно вытеснял коренных жителей.

Если бы Пай позволил, Лимми заглянула бы в каждый заброшенный дом. Удивительным образом, она воспринимала этот городок своим. И ей по-хозяйски хотелось обойти все, присвоить и владеть. И, конечно, исследовать все подземные ходы. Она слышала их зов. Это было похоже на жажду, которую нельзя утолить наперстками, только ведром воды. Впервые она чувствовала себя свободно.

— Пай, — Лимми подлезла под руку Паю, едва они вошли в чистый и просторный номер. — А ты можешь купить здесь дом? Вон, полно брошенных.

— Лимми? — Пай оторопел. — Такая глухомань, одни развалины, и никто не селится. Зачем тебе здесь дом?

— Тут мило, — Лимми не могла объяснить, почему это, увиденное впервые место, ей роднее даже дома Рекса. Родного дома, в котором она выросла.

— Вернемся из леса и решим, да? — Пай чмокнул жену в макушку, и Лимана недовольно тряхнула головой. Пай ей не отец, чтоб так целовать. Пай вздохнул и покачал головой. — Лим, хорошая моя, прошу тебя, не злись. Все у нас будет замечательно.

— Когда? — Лимми, балованное дитя, не привыкла долго ждать желаемого. Она просила, ей тотчас давали. Мама и отец ничего для нее не жалели, даже в школу разрешили не ходить. Но в этой ситуации ей, похоже, придется самой добиваться своего. — Я хочу, чтобы у нас прямо сейчас все стало замечательно!

Со всей очевидностью Лимми осознала, что надо немедленно брать ситуацию в свои руки, а то Пай с его отеческой заботой еще долго будет откладывать их близость. Вдруг привыкнет воспринимать Лимми как ребенка. Начнет искать женщин на стороне. Ревность распирала изнутри, и Лимми решила, что все свое она возьмет, не откладывая. Не долго думая, она стащила с Пая куртку, а потом рванула изо всех сил рубаху на груди. Пай вытаращил глаза, когда по полу покатилась оторванная пуговица. И замер. Как будто пригвоздили к месту.

Ремень Пая не поддавался, Лимми дергала и рычала, хитрая застежка не сразу открылась, но она справилась. И совсем уже осмелев, потянула вниз молнию на кожаных штанах. Лимми словно сорвалась с невидимых цепей воспитания и трусости и влетела во вкус ранее запретного. Она пятилась, держа Пая за ремень обеими руками, увлекала его за собой. Дошла до кровати, села с размаха и подняла на Пая довольные глаза.

— Лимми, — попытался возглавить процесс соблазнения Пай, силясь отстранить нетерпеливую жену. Он точно знал, что нельзя торопиться: “Не здесь, не так, не сейчас”. Пай не мог понять, откуда взялись эти слова в его голове.

— Хочу! — Лимми тряхнула волосами и нагло заявила. — Ты мой!

Что-то взорвалось в голове Пая, все запреты разлетелись сверкающими осколками. Он схватил Лимми подмышки и швырнул на кровать. Пока Лимми росла, она была забавой для братьев. Они, любя, играли ей как мячиком, пасуя друг другу, бросали на кровать или в гамак, а то и просто подкидывали, кто выше. И когда Пай швырнул ее Лимми опять обиделась, поджала губы, глаза гневно засверкали. Что еще за братская дружба. Она хотела крикнуть: “Пай, ты мне муж, а не брат!” Даже приподнялась на локтях, но не успела сказать ни слова.

Пай подтащил стул, встал напротив, оперся коленом о сиденье. Соблазнительно улыбаясь, он медленно повел рукой по одному плечу, стаскивая рубашку, потом по второму. Крутанул рубашку над головой и отбросил в сторону. Ущипнул себя за соски, обеими ладонями поехал по животу вниз. Лимми вытаращила глаза. Горячая волна прокатилась по позвоночнику и заплескалась в животе. Как заколдованная Лимми повторила движения Пая и тоже осталась без рубашки.

Глаза Пая мигнули желтым, он одобрительно кивнул Лимми. Бухнул на стул ногу в низком сапоге, выгнулся назад, растегнутая ширинка оказалась перед лицом Лимми. А Пай стащил сапог, вытянул ногу, пошевелил голыми пальцами. Поменял ногу, остался без второго сапога и подмигнул. Лимми села на кровати и потянулась к своим кроссовкам. Также эффектно как у Пая у нее не получилось, пришлось еще стягивать носки, но пальчиками она пошевелила.

Наградой Лимми стало рычание Пая, которое уже не пугало, а возбуждало, заставляло дышать чаще и облизывать губы. Пай, как будто нехотя, повернулся спиной и закинул руки за голову. Лопатки соединились, широкая, гладкая спина смотрелась как литая. Хотелось погладить ее ладошками. Под левой лопаткой Лимми разглядела родинку. Пай озорно и призывно глянул через плечо. Он знал, как действует на окружающих его взгляд.

Когда он был чуть моложе Лимми, его обманом продали в стриптиз клуб вместе с симпатичными приютскими щенками. Там Пай и научился всем этим штучкам. Богатые престарелые дамы исходили слюнями, осыпали его серебром. Засматривались и молоденькие девицы. Женщины готовы были выскочить из тесных платьев. За взгляд, за мускулистый живот, за крепкие ягодицы. Ему повезло, хозяин бара не хотел быстро портить девственный товар и не подпускал к Паю похотливых клиенток. А потом Пай сбежал.

Лимми поняла, что сейчас Пай скинет штаны и… Мысли исчезли, потому что Пай обнажил ягодицы до середины, демонстрируя ложбинку. Лимми забыла как дышать, ее муж был таким красивым, таким сильным. Она пропустила момент, когда Пай окончательно избавился от штанов, потому почувствовала странное томление во всем теле, словно кости вдруг захотели принять другое положение. И запах. Лимми даже сама ощутила, как ярко она пахнет.

— Лимми, — ноздри Пая раздувались, а руки сноровисто расстегивали джинсы на жене.

— Со мной что-то не то, — жалобно прошептала Лимми, обнимая Пая за шею. — Ты меня теперь не захочешь.

— С тобой все то, моя сладкая, — Пая повело от запаха возбужденной Лимми. О таком он даже не мечтал. Так пахнут самочки. Человек ли она в таком случае? — Ты просто очень возбудилась.

— Тебе нравится? — посчитала нужным уточнить Лимми.

— Не то слово, Лим. Мне крышу сносит от того, как ты пахнешь. Ты сделала меня самым счастливым.

— Уже?

— С первой минуты.

Лимми разговорилась, а Пай едва мог стерпеть и не наброситься. Инстинкты требовали немедленно пометить, сделать своей. Невинная простота и болтливость Лимми, к счастью, отвлекали, помогали не спешить, не напугать. Все-таки она не совсем самочка. Пока. И Пай первый у нее.

— А я что должна делать? — Лимми успокоилась от слов Пая и начала любопытничать.

— Доверять мне, стонать от удовольствия. Не бояться.

— Я не боюсь, Пай. Если ты забыл, это я потребовала исполнения супружеского долга.

— Ох, Лимми. Помолчи. Чуть-чуть.

Пай закрыл поцелуем рот Лимми. И Лимми застонала, как Пай и хотел, потому что руки Пая прошлись по всему телу, касаясь самых укромных местечек. А потом по этим местечкам прошелся горячий язык Пая. Лимми задохнулась от восторга. И уже не стеснялась своего запаха. Кажется, об этом что-то говорили племянницы. Неужели она, Лимми, все-таки имеет своего зверя? Пай прав, что называл ее щеночком?

Для Пая Лимми была сплошным искушением. Каждый кусочек ее тела хотелось приласкать, вылизать, пометить. Сейчас самому Паю было непонятно, как он мог удерживать себя и не взять жену сразу же после победы в поединке. Лимми отдавалась ему безоглядно, подставляясь под поцелуи и жаркие ласки, а Пай радовался, что Лимми перестала проявлять бешеную инициативу, потому что тогда вся выдержка Пая испарилась бы в одну секунду.

Пай снова и снова хотел убеждаться, что Лимми любит и хочет его. Отстранялся, любуясь, как жена тянется за ним, настойчиво поднимая бедра. Млел от мысли, что Лимми принадлежит только ему. И всегда будет принадлежать только ему. Все прошлые связи и лица испарились из памяти Пая как не было. Только истинная пара могла так требовать решительных действий. Пай закрыл глаза, ощущений было чрезмерно. Он осторожничал, не желая причинять лишнюю боль.

Только Лимми это опять не устроило. Она ошеломленно шептала, подгоняя Пая: “Как же хорошо.” Победно зарычав, Пай вонзился зубами Лимми в основании шеи. Хватит оберегать от себя жену, ей это совершенно не нравилось. Черный Пес отпустил свою страсть, им ведь обоим хотелось яростной любви, наотмашь. Лимми сдержала обещание — не попросила пощады.

На рассвете осторожный, тихий стук в дверь разбудил Пая. Жаркая ночь пролетела мгновенно. Они ласкались с Лимми, пока не силы их не оставили. Пай пометил жену дважды, между лопатками тоже. Накрыв простыней сладко спящую Лимми и надев махровый гостиничный халат, он впустил гостью. Вчерашняя рыжая красотка, уверенно вторглась, с нескрываемым любопытством огляделась и протянула увесистый сверток.

— Мы квиты!

— Будь здорова, — Пай кивнул, забрал сверток и открыл дверь, но гостья уставилась на Лимми.

— Где такую очаровашку украл?

— Не украл. Женился.

— Ты?

— Я. И нечего пялиться на нее, — Пай ревновал ко всем.

— Пай, не бесись, — гостья отступила к дверям. — Хотя… Любой бы захотел ее украсть. Я бы мухе на такую подругу сесть не позволила.

— Не разевай рот. Лимми не будет жить по нашим законам.

— Может, и ты не будешь?

— Может, и я.

— Пай, не дури. Девчонка — человек. Она вполне может быть с нами. На равных. Когда она сбежит от тебя, я ее подберу. Пусть я на четверть из котовых, мне человек в партнеры сгодится.

— Еще слово и ты покойница.

— Да ладно тебе. Здесь каждый первый ее захочет. А каждый второй украдет исподтишка. И не будет тебе докладываться как я.

— Покушение на истинную пару жестоко карается.

— Тебе не доказать, Пай, что она твоя истинная. Уноси ноги из Заречья. Здесь законов нет.

— Все, кто мне указывали, что делать, пожалели об этом. Помогла, и катись, — Пай вытолкал бывшую подельницу, которая тянулась из-за Пая еще раз глянуть на Лимми. Вышел следом в коридор, захлопнул за собой дверь. — Чьи бойцы караулили дом, где мы вышли?

— Не местные. Все гадают, кто их притащил сюда. И они все еще здесь.

— А местных что ж не наняли?

— Будто не знаешь, — подельница захохотала совсем не по-женски. — Местный задаток возьмет, поймает нужное, подумает, нравится ему пойманное или нет, а уж потом решит, отдать добытое или себе оставить. Видимо, заказчик умный, понимал, что твою девчонку никто из местных добровольно не отдаст.

— Чем она вам всем так глянется?

— А тебе чем?

— Я влюбился, — Пай почесал затылок. Признаваться в таком было впервой.

— И это все?

— Мне хватило.

— Хитрец. Мне можешь не врать. Чтоб контрабандист твоего уровня да не распознал открывающую ходы. Не поверю. Ей в Заречье цены нет, Пай. Но лучше говори всем, что влюбился, — девица бросила последний жадный взгляд на дверь и ушла.

Пай вернулся в номер. Пожалуй, засиживаться в гостинице им не стоит. Дела, наверняка, обстоят хуже, чем ему только что доложили. Пай ни секунды не сомневался, что слухи о Лимми уже разнеслись по всему городку. Как же он не почуял в Лимми таких способностей? Или все просто, в Сосновой провинции ходов мало, и Лимми не могла там проявить себя? Но скорее, Пай влюбился по уши и думал только о том, чтобы отвоевать Лимми.

Если вспомнить, как они бежали, то ведь Лимана открыла ход сюда, а Пай и внимания не обратил. Мелькнула шальная мысль, что странная сережка, про которую Магда не захотела говорить, глушила способности Лимми для псов. Магда так прятала дочку. И дала Паю странную бутылочку. В Заречье кровь тех, кто открывает древние ходы, пусть сильно разбавленная, была у многих. Вот Лимми и учуяли. Не пожалеть бы, что они оказались здесь.

Пай подошел к кровати. Засмотрелся на Лимми. Жена спала на спине, сбросив простыню, раскинула руки и ноги, и улыбалась во сне. Была бы воля Пая, он завалился бы сейчас рядом с Лимми и не выпускал бы ее из объятий неделю. Но разумнее убраться из гостиницы поскорее. Сейчас Паю было странно осознавать, что хрупкая и редкая красота Лимми не насторожила его сразу, а должна была бы. Ведь он всегда обращал внимание на все, что выбивается из общего ряда.

Сбило Пая с нужных мыслей то, что отцом Лимми неожиданно оказался грубоватый и прямолинейный Рекс. А сама Лимми чуть-что убегала, и Пай думал только о том, где ее встретить, как привязать к себе, опередить Бугра. С настоящими представителями открывающих ходы Пай не сталкивался, разве что с их учениками. Да и кто мог такими знакомствами похвастать? Никто. Поговаривали, что выродились давно все ходовики, охотников за ними было немало. Кто остался, ушли далеко, умудрившись прорваться через Зачарованный лес. И колдуны не смогли остановить.

— Лим, — Пай погладил жену по гладкой щечке, дернул за ушко. — Просыпайся, сладкая. Нам надо торопиться.

— Куда? — пробормотала Лимми, с трудом разлепив глаза.

— Не куда, а откуда, — хохотнул Пай.

Видеть, как Лимана потягивается, морщит спросонья нос, трет кулачками глаза, было сильнейшим соблазном, и Пай сбежал в ванную комнату. Вернувшись, застал Лимми за потрошением свертка. Его жена была любопытной донельзя.

— Это мне, Пай? — глаза Лимми сверкали. Она прикидывала на себя кожаные штаны как у Пая, темную рубашку, полусапожки с заклепками.

— Тебе, конечно. Подошло? Нравится?

— Да! — Лимми кинулась на шею Паю, немного упрекая себя за вчерашнюю ревность к рыжей девице. Выглядеть как Пай было мечтой Лимми, и она сбылась. Штаны сели как влитые. — Пай, я красивая?

— Лимми, ты с ума меня сведешь своими вопросиками. Конечно, ты красивая. Других таких нет, — Пай вдруг вспомнил важное. — Тебя мама поила из этой бутылочки?

— Поила. Когда я нервно спала.

— Лизни-ка.

— Зачем? Я крепко спала сегодня.

— Лим, так будет лучше для нас обоих.

— Пай, ты мне не мама, — Лим вздернула подбородок и оскалилась.

— Я тебе все сразу, Лимми. И рука у меня тяжелая! — Пай бросил взгляд в окно. — Вот черт, следаков прибавилось. Мы уходим, Лим. Быстро!

— А умыться?

— Нет времени. Я вылижу тебя по дороге.

Пай схватил ранец и вытолкал Лимми из номера. Они быстро спустились по хозяйственной лестнице, выскочили во двор. Их ждали. По меньшей мере с десяток псов. Местные держались кучно, вчерашние ловцы рассредоточились по двору. Но была и третья сила. Из-за угла вывернул Тарзан. Все-таки Рекс не успокоился. Послал погоню.

— Пай, оставь Лиману и уходи, стая дает гарантии твоей безопасности. В противном случае, никто за тебя не даст и гроша. Живым ты не нужен.

— Лимми моя. По всем законам. Ты сам был на нашей свадьбе, Тарзан, и на ней моя метка.

— Какие законы, Пай? Не смеши, — от местных выступила бывшая подельница. — Я тебя предупреждала.

— Неужели всем хочется крови? — лениво процедил Пай, выбирая, с кем договариваться. Рисковать Лимми он не мог. Вдвоем им не точно прорваться. Это первая линия. Вокруг гостиницы, наверняка, есть еще желающие взять их, вернее Лимми. Только нападавшие не учли, что Лимми не собиралась быть пешкой.

— Бежим! — Лимми сдернула с плеча Пая ранец и задала стрекача со двора. В прыжке Пай обратился и рванул следом.

На несколько секунд все караульные оторопели, не ожидали такой прыти от этой парочки. Ясно же, на чьей стороне перевес. Они, что, совсем идиоты? Пай же не самоубийца. Он должен был начать переговоры. Сам виноват, сейчас они его порвут. Имеют полное право. Оглушительный победный вой разнесся по округе. Тарзан сплюнул, он предлагал похитить Лимми ночью из номера, но Рекс был против. Такого дочь ему бы точно не простила.

А Лимми не стала мудрить. Покинув в три прыжка гостиничный двор, она юркнула в ближайший дом, брошенный хозяевами. Входная дверь болталась на одной петле, крыльцо провалилось. Но в доме, Лимми чуяла, было три подземных хода, они начинались прямо в сенях и открылись в полу одновременно, едва Лимми перешагнула порог. На миг она замерла, не зная, какой предпочесть. Пай толкнул ее лапами в спину и опрокинул в ход, что находился прямо под ногами.

Полетев кубарем вниз, Лимми заверещала. Пай ухватил ее за шиворот и оттащил подальше, запечатывая вход. На стенах тускло засветился мох, этот ход ничем не отличался от первого, по которому они сбежали из дома Магды. Пай слышал как по дому рыскают недовольные похитители, опасался, что найдется еще кто-то, откроет ход, это же Заречье.

Им повезло. Ход не обнаружили. Кроме местных никто и не понял, куда они могли деться, а местные болтать не стали, убрались восвояси первыми. Остальные заняли бесполезную оборону вокруг дома. Пай попробовал сориентироваться. Хорошо было бы выйти к лесу. Но даже если не так, они выиграли. Сам черт теперь не скажет, где они окажутся. Лимми молодец, обвела всех вокруг пальца.