Памяти Роберта Эрвина Говарда

Внезапная и неожиданная смерть, унёсшая 11 июня 1936 года Роберта Э. Говарда, автора несравненных фантастических повестей и рассказов, была для уиадфикшн[1] самим сильным ударом со времени, когда четыре года назад ушёл от нас Генри С. Уайтхед.

Говард родился в Пистере, штат Техас, 22 января 1906 года, то есть он застал ещё последний этап колонизации Юго-Запада США — постепенного заселения обширных равнин по берегам Рио-Гранде, был свидетелем впечатляющего расцвета нефтяной промышленности и рождения новых городов — как следствие нефтяного бума. Его отец, переживший сына, был одним из первых врачей в тех краях. Семья Говардов жила в восточном и западном Техасе, Западной Оклахоме, а последние несколько лет в Кросс Плейнсе, близ Браунвуда в штате Техас. Подрастающий в приграничных краях Роберт рано втянулся в царивший там образ жизни, выдержанный в суровых, мужских традициях. Его знания истории и фольклора родных мест были необычайно глубоки, а содержащиеся в частных письмах воспоминания и описания свидетельствуют о его красноречии и владении выразительными языковыми средствами, которые — если бы он прожил дольше — могли обеспечить ему успех и области литературы.

Его семья происходит из выдающейся когорты переселенцев шотландско-ирландского происхождения, а большинство его предков прибыло в Джорджию и Южную Каролину уже в ⅩⅧ веке.

Говард начал писать в возрасте 15 лет, а его первый рассказ «Копьё и клык» (SPEAR AND FANG) был опубликован тремя годами позже в июльском номере «Уиад тейлз» в 1925 году. Говард тогда учился в Колледже Говарда Пейни в Браунвуде. Большей популярностью пользовалась напечатанная в том же журнале в апреле 1926 года его короткая повесть WOLFSHEAD. В сентябре 1928 года был напечатан первый рассказ про Соломона Кана, английского пуританина, отличающегося непреодолимой склонностью к авантюрам и не слишком целенаправленной тягой к исправлению всякого рода несправедливости. Судьба забрасывала Кана в самые удивительные места и прежде всего в населённые тенями руины давно забытых городов, упрятанных в глубине африканских джунглей. Именно в этих произведениях впервые появилось у Говарда то, что позже стало одним из его самых главных достижений,— описание гигантских мегалитических городов, принадлежащих миру более древнему, чем наш, где вокруг мрачных башен и лабиринтов подземных сокровищниц возникает аура реликтового ужаса и доисторической магии. Никакой другой писатель не мог с ним и этом сравнился. Мастерские описания кровавых сцен тоже характерны для произведений Говарда. Соломон Кан, как и многие другие герои Говарда, был создан его воображением ещё в детские годы, задолго до того, как появились первые рассказы о них.

Говард с глубоким интересом изучал историю кельтов и вообще древнюю историю. Эти занятии привели к тому, что появилась серия повестей и рассказов о доисторическом мире. Серия начиналась рассказом «Королевство теней», напечатанным в 1929 году в августовском номере «Уиад тейлз», и принесла ему быструю славу. Поначалу эти повествования касались необычайно отдалённых периодов человеческой истории, времён, когда Атлантида, Лемурия и Му находились ещё над волнами океанов, а тени существ, населявших те края до человека, людей-змей, были вполне реальны. Главным героем этого периода был Кулл, владыка Валузии. В декабрьском номере «Уиад тейлз» за 1932 год появился «Феникс на мече» (THE PHOENIX ON THE SWORD) — первая из повестей о киммерийце Конане, которые переносили читателя в более поздний период предыстории, в мир, каким он был 15 000 лет тому назад, как раз перед тем, как были написаны первые хроники. Широта охвата в описании мира Конана, цельность и непротиворечивость этого мира в позднейших произведениях Говарда просто поразительны. Это известно всем любителям фантазии. Говард для своего удобства даже написал очень подробный псевдоисторический труд, описывающий историю выдуманного им мира. По этой работе можно судить о силе его воображения и степени его образованности.

Кроме того, Говард написал много историй о древних пиктах и кельтах, среди них заслуживает внимания серия о вожде Брэна Мак Морне. Немногие из читателей смогут забыть жуткую атмосферу небольшого шедевра литературы ужасов, каким является «Месть из-под земли», напечатанная в «Уиад тейлз» в ноябре 1932 года. Множество прекрасных произведений Говарда не входило в тематически связанные серии. Среди них следует припомнить цикл «Лицо черепа» (SKULL FАСЕ), а также несколько заслуживающих упоминания истории, в которых действие происходит в наши дни. Среди прочих к ним относится, например, «Чёрный Канаан» (BLACK CANAAN) — рассказ, насыщенный подлинным местным колоритом далёкого юга Америки, в котором Говард мастерски передал атмосферу ужаса, крадущегося через заросшие мхом, кишащие змеями и посещаемые призраками болота.

Но плодовитый и всесторонний Роберт Э. Говард писал не только фэнтези. Его увлечение спортом, связанное, возможно, с его любовью к истинно мужским единоборствам, привело к созданию образа яхтсмена Стива Костигана, победителя в парусных гонках. Его приключениями во многих далёких, экзотических странах зачитывались читатели многочисленных журналов. Новеллы о сражениях на загадочном Востоке свидетельствовали о таланте Говарда в создании романтических бурлесков, а все чаще появлявшиеся произведения, касающиеся истории Дикого Запада, как, например, цикл BRECKINRIDGE ELKINS, указывали на растущую склонность (и способность) к использованию материала, знакомого ему по собственному опыту.

Поэзия Ро6ерта Э. Говарда — жутковатая, полная битв и приключений — заслуживает внимания в не меньшой степени. В ней есть подлинный дух баллад и эпопей, усиленный пульсирующим ритмом стиха, а также мощной силой воображения автора, которое не имеет себе равных. Многие из этих стихов в качестве «цитат из старинных текстов» стали эпиграфами к его произведениям или отдельным главам. Остаётся только пожалеть, что до сих пор не был опубликован ни один сборник его поэзии. Будем надеяться, что это будет сделано хотя бы посмертно.

Как и его произведения, характер Роберта Э. Говарда тоже был необычен. Писатель больше всего любил исчезнувший, простой мир варваров или пионеров, в котором отвага и сила ценились выше хитрости интриг, в котором неустрашимые, твёрдые мужи боролись и проливали кровь, не прося пощады у враждебной природы. Печать этой философии лежит на всех его произведениях, и именно ей обязаны они своей жизненностью, которую можно найти лишь у немногих современных писателей. Никто не умел писать о насилии и страданиях более убедительно, чем Говард. Его описания сражений пронизаны инстинктивным чувством тактики, которое могло бы в случае войны вознести его достаточно высоко. Настоящий талант Говарда был гораздо более велик, чем это представляли себе читатели и издатели. Если бы он остался жить, то наверняка занял бы место в серьёзной литературе эпопеей из жизни своего любимого южного Запада.

Трудно точно сказать, что так выразительно отличало рассказы Говарда от иных, но главный секрет заключался в том, что в каждом из них — независимо от того, было ли это произведение на продажу или нет,— автор оставил частицу самого себя. Он был выше меркантильных соображений. Даже там, где он явно поддавался на уговоры своих искушённых в денежных делах издателей и критиков, он оставался собой, а сила и щедрость его таланта придавали неповторимое своеобразие всему, что выходило из-под его пера. Очень редко встречались у него персонажи или ситуации нежизненные и плоские. Под его пером люди и события почти всегда обретали черты жизненности, реальности. Независимо от распространённой издательской политики. Говард всегда черпал своё вдохновение из собственного опыта и знания жизни и никогда не пользовался закостенелыми догмами и мёртвыми схемами. Он не только отличался описаниями борьбы и сражений, но был также почти единственным, кто смог передать реальное чувство безумного страха и кошмарной неуверенности. Ни один писатель, пусть даже самого скромного масштаба, не может быть хорошим писателем, если он не относится к своей работе серьёзно. Роберт Э. Говард именно так относился к ней. даже тогда, когда ему самому казалось, что это не так. То, что такой мастер ушёл в небытие, в то время, как легионы борзописцев и графоманов сотворяют бессмысленных вампиров, вурдалаков, космические корабли и оккультные преступления, является воистину печальным доказательством существования иронии Вселенной!

Говард, знаток многих этапов жизни на южном Западе, жил со своими родителями в полусельской местности в Кросс Плейнс, штат Техас. Писательство было его единственной профессией. Как читатель он предпочитал серьёзные работы, касающиеся таких далёких друг от друга областей, как история юго-запада Америки, Великобритании и Ирландии или Востока и Африки в доисторические времена. В литературе ставил мужество выше хитрости и полностью отвергал модернизм. Он придерживался либеральных политических взглядов и был заклятым врагом социальной несправедливости. Развлечением ему служили занятия спортом и путешествия. Причём последние давали ему повод к написанию увлекательнейших писем, в которых описания перемежались историческими размышлениями. Юмор не был для него характерен, хотя у Говарда было развито чувство иронии, с одной стороны, и он славился неиссякаемым запасом сердечности и веселья, с другой. У него было много друзей, но он не принадлежал ни к одной из литературных клик и презирал любую «художественную прозу». Он более ценил силу духа и тела, чем интеллектуальную игру. Со многими авторами фэнтези он обменивался частыми и обширными письмами, но никогда не встречался с ними лично. Исключением был необычайно талантливый Э. Гоффман Прайс, творчество которого производило на Говарда очень сильное впечатление.

Роберт Э. Говард имел массивное сложение прирождённого воина и метр восемьдесят росту. Кожа смуглая, глаза голубые, кельтские. В последние годы весил в среднем 90 килограммов. Он всегда ценил суровый, простой стиль жизни и (неслучайно!) напоминал своего собственного известного героя Конана из Киммерии. Смерть этого тридцатилетнего писателя явилась серьёзным ударом для литературы фэнтези.

Библиотека Роберта Говарда была передана в Колледж Говарда Пейни, где она станет основой собрания книг, писем и рукописей — Коллекцией Памяти Роберта Э. Говарда.