Папа для Лисички

Глава 1

Я забираю дочку из садика. На улице усиливается дождь и ветер, а она у меня в тоненькой курточке и кроссовках.

Сегодня осень решила проявить характер и показать себя во всей красе. Резко и основательно! А Настюша за лето вытянулась так, что теперь на неё все короткое. Утром она просто не влезла в купленные весной ботиночки, и прошлогодняя курточка оказалась ей катастрофически мала!

Эх! Почему дети так быстро растут?

Денег на карте у меня в обрез, а до зарплаты еще неделя. Но ждать нельзя! Не хватало доченьке снова заболеть! За очередной больничный меня точно уволят.

Идем с Настей в ближайший торговый центр. Добегаем до ярко освещенных витрин, заскакиваем внутрь. Тут хотя бы сухо и тепло!

Поднимаемся по эскалатору на второй этаж, идём мимо витрин бутиков в сторону магазина детской одежды.

- Мам, а ты купишь мне какую-нибудь игрушечку? - поднимает на меня дочь свои невозможные голубые глаза.

- Малышка! - все сжимается у меня внутри. - Давай в другой раз!

- Ну ма-а-ам! Самую маленькую! - показывает ручками размер. - Не дорогую! - сводит бровки домиком.

- Ну хорошо, Лисичка ты моя. Посмотрим что-то, - сдаюсь я. Ведь невозможно отказать этому рыжему ангелочку. Именно потому, что малышка все понимает, не требует, не закатывает истерик, как некоторые дети. Часто даже не просит, просто тоскливо смотрит на то, что мы никак не можем себе позволить. Вот как сейчас на весёлый праздник в детском кафе, где аниматоры развлекают малышню.

Настёна замирает на несколько секунд у прозрачной витрины. Там толпа детей кричит хором: "С днем рождения!" А счастливый мальчуган примерно её возраста готовится задуть свечи на огромном торте, который держит аниматор, одетый в пиратский костюм Джека Воробья.

- Тихо всем! - командным тоном раздаёт указания бородатый пират. - У Василия ооочень важная миссия! - обращается он к имениннику. - Вася сейчас должен загадать самое-самое пиратское желание! Что же ты загадаешь? - подмигивает он заговорщически мальчугану. - Найти древний клад? Или победить самого грозного противника и завладеть его сокровищами?

- Я не скажу! Это тайна! - прищуривается Василий, мечтательно поднимает глаза в потолок, а потом решительно задувает свечи.

- Мам, - задумчиво тянет Настя, с интересом глядя на эту картину. - А как ты думаешь, что он загадал?

- Не знаю, Лисичка. Пойдем, а то магазины закроются.

- А я бы загадала, чтобы папа вернулся к нам! - выбивает своим заявлением дочь из меня весь воздух.

- Настя, - тяжело вздыхаю я. Ну не знаю я уже, что говорить крошке. С мужем мы развелись три года назад. Теперь у него новая жена и маленький сын. Про Настю он вспоминает все реже, а вот она его никак забыть не может.

- Мам, а папа давно не звонил? Когда он приедет? - смотрит на меня с надеждой дочь. Сердце мое словно обваривается кипятком.

- Не звонил, Насть, - вздыхаю. «Потому что он редкостный мерзавец!» - хочется добавить мне, но я молчу. Не стоит очернять образ отца для ребенка.

- Папа же на мой день рождения приедет, правда? - и взгляд этот невозможный, полный надежды, скрытой обиды и тоски. Он разрывает мне душу в клочья.

- Обязательно, Насть! - уверенно киваю, пряча подступающие слезы. А сама решаю все же позвонить Вадику и высказать все. В конце концов дочь не виновата, что он встретил свою “большую и светлую любовь” уже после того, как она родилась. - Пойдем, крошка, мы же хотели тебе выбрать игрушку? - пытаюсь я отвлечь ребенка. Благо это срабатывает. Детей легко переключить, хотя бы на время, а я…

А что я? Я уже почти нормально! Это первые дни после того, как мой муж сообщил об уходе из семьи, были для меня трагедией. Потом болезненное прохождение всех стадий от шока до принятия ситуации. Потом выматывающий развод, раздел имущества, полная безысходность, желание прекратить эту никчемную жизнь… Если бы не Настя маленькая на руках - точно бы закончила я совсем печально.

Но нет! Ради ребенка я выплыла. И вот до сих пор барахтаюсь! И никому теперь ломать нашу жизнь не позволю!

На остатки денег на карте мы умудряемся купить и куртку, и сапожки, и даже плюшевого кота. Настя их обожает! У нее уже есть Марсик и Барсик, с ними она в садик ходит, теперь вот в их компании появился еще и рыжий Симба!

Счастливая Настя вприпрыжку в новых сапожках бежит по проходу между витринами бутиков, подбрасывает вверх кота.

Вдруг она спотыкается и чуть не падает, а кот летит в мимо проходящего мужчину в костюме пирата, того самого, который развлекал детей на дне рождения. Он ловко ловит кота за плюшевую холку.

- Рыжий кот! – задумчиво рассматривает его, переводит взгляд на Настю. – И рыжая девочка! Ты откуда взялась? – хмурится.

- Оттуда, - кивает Настя. – Это мой кот! Отдал быстро!

Пират замирает на Насте удивленным взглядом. Потом выдает:

- А я взял его в заложники! – видимо решает пошутить он, но это зря! Настя за своих котов любого порвет! И по ее взгляду я сразу понимаю, что сейчас кому-то не поздоровится!

- Слышь, пират! - насупив бровки, выплевывает дочь. - Кота отдал быстро, а то я тебе сейчас в нос с ноги дам, понял? Нас тренер на гимнастике научил!

Пират, похоже, давится воздухом.

- Ух ты, какая кровожадная девочка! Ты так любишь своего питомца?

- Это не питомец, это Симба! - заявляет дочь.

- Оу, как лев? Царь зверей?

- Почти!

- И ты готова сразится с пиратом за своего Симбу? – подначивает дальше.

- Еще как! – подбоченивается зло дочка.

- Да ты тоже кровожадная пиратка? Пойдешь ко мне в команду?

- Нет! Я с разбойниками не дружу! Отдай Симбу!

- Ну держи, смелая рыжая девочка! – протягивает ей игрушку. Настя выхватывает ее, зло зыркнув на пирата, разворачивается, бежит ко мне. Я подхожу ближе.

- Какая у вас смелая дочь! – обращается ко мне пират с очаровательной улыбкой. Ух, какой он огромный, и взгляд такой темный, но добрый. Хоть на меня он смотрит как-то слишком внимательно, как будто оценивает.

Глава 2.

Горячие губы ласкают мою шею…

Сильные руки скользят по спине…

Мягкая борода щекочет нос…

Что? Борода?

Какая борода?

Подскакиваю на кровати, как ошпаренная. Убираю от лица мохнатого плюшевого кота! Это Барсик! Его вчера Настя со мной спать уложила.

Вспоминаю, что меня разбудило.

Чертов пират! Джон Воробей, чтоб его!

Как он умудрился пробраться в мой сон? Я же его не приглашала! Ни в квартиру, ни в мои сновидения! И очень старалась о нем не думать!

Но попробуй тут отвлечься, если дочь весь вечер только о нем и говорила. Даже сказку новую придумала про принцессу и пирата. Причем Симба ее тем самым пиратом и оказался. Он превращался из кота в морского разбойника, а потом в благородного принца, который преданно служил принцессе.

Грустно вздыхаю. В детстве я была такой же фантазеркой! Только жизнь совсем не сказка. И хочется дочь уберечь от моих ошибок, знать бы еще, как это сделать.

Смотрю на время - половина шестого. До будильника еще тридцать минут, но уснуть уже точно не получится, поэтому встаю, начинаю собираться на работу.

Пока пью кофе, невольно улетаю мыслями в наш вчерашний разговор с доченькой.

– Мам, а мы совсем-совсем отмечать не будем? – с тоской спрашивает она.

– Как это не будем? Будем! Торт и праздничное настроение я тебе гарантирую!

– А Джон Воробей правда придет, как ты думаешь? – да не дай бог! Угораздило же эту болтушку выдать наш адрес! Теперь вот переживай!

– Насть! Я думаю, он пошутил просто. Что ему у нас делать? Заплатить мы ему не сможем за услуги.

– А ты думаешь, он не настоящий пират?

– Настенька, ну ты же уже большая девочка! Тебе на следующий год в школу! Конечно это был не настоящий пират. Артист обычный, переодетый в пирата, – или аферист какой. Кто его знает.

– А почему тогда мы не можем его пригласить как артиста?

– Настюш, это дорого, понимаешь? Ему же денежку нужно заплатить, у мамы нет столько, – у мамы, если честно, нисколько нет. Надеюсь, зарплата придет в пятницу, а не в понедельник. А такое вполне может быть! Тогда я вообще не знаю, что делать.

– А он разве за деньги хотел прийти, а не потому, что я ему понравилась? - расстроено смотрит дочь.

– Настя, я уверена, что ты ему очень понравилась! Ты же у меня красавица! Но если он будет ко всем бесплатно приходить, то ему самому будет нечего кушать, понимаешь? У него же тоже наверное семья, детки, – а он в гости напрашивается к “королевам”. Все они такие эти мужики. Хоть пираты, хоть принцы, хоть рядовые сотрудники офиса. Козлы обыкновенные! Только дочке пока об этом знать не нужно!

– Жаль, – грустнеет Настя. – Я думала, он правда волшебный. Из сказки. Сильный и смелый! Я бы хотела нам с тобой такого друга! Чтобы помогал и защищал!

– Не надо нам, Лисичка, такого друга. Мы сами справимся, – треплю ее по непослушным рыжим кудряшкам.

– Мам, а папа уже никогда к нам не вернется?

– Нет, Настя, не вернется, – на самом деле, я это уже много раз говорила, но дочь все еще надеется.

– Это потому, что он нас больше не любит?

– Любит, Настя! Тебя он точно любит!

– Тогда почему он не приходит? Папа, когда последний раз со мной гулял, сказал, если я хорошо буду себя вести, то он скоро снова придет! И что? Я разве плохо себя вела?

– Нет, Настя! Ты у меня умница! – закипает снова внутри. – Самая-самая лучшая девочка! А папа твой…, – пытаюсь подобрать слово поприличнее, но на ум приходят только те, которые точно не стоит произносить при ребенке.

– Что - папа? – смотрит внимательно дочь.

– Глупый твой папа! Вот!

– Нет, мам, он не глупый! Он просто теперь другую тетю любит и их малыша. Мне папа его фотографию показывал. Он такой маленький и страшный! Почему он его любит больше, чем меня, а? Я же красивее и не реву все время!

– Настенька! У тебя есть мама! Я тебя так люблю, сильнее всех на свете! За всех сразу, поняла? – обнимаю ее, прижимаю покрепче, снова слезы прячу.

– Я тебя тоже люблю, мамочка! И никогда не брошу! Честно-честно!

Эх, из-за моих раздумий, кофе почти остыл. Слышу топот детских ножек, на кухню заходит сонная Настя, возвращая меня в реальность хмурого утра.

– Привет, мамочка! Надо в садик собираться, да? ­– спрашивает грустно.

– Надо, доченька! Надо! Пойдем!

Отведя Настю в садик, спешу на работу. По дороге набираю номер бывшего мужа.

Гудки-гудки. Сердце у меня колотится. Никак не могу научиться реагировать на него холодно. Каждый раз, как только вижу его или слышу, такая желчь в душе поднимается, что хочется сплюнуть.

Не берёт! Но я настойчива! Набираю ещё несколько раз. Наконец раздаётся раздражённое:

– Алло!

– Привет!

– Что-то случилось? – спрашивает явно на ходу, в трубке шум.

– Да! – выпаливаю я. – У твоей дочери день рождения случился! В следующую субботу, если ты помнишь!

– И что? – раздражённо.

– А ничего! Она ждёт тебя и постоянно спрашивает! Будь добр, явись и удели дочери хотя бы полчаса своего драгоценного времени!

– Если успею! – холодно бросает в трубку и отключается.

– Сволочь! – проговариваю я в сердцах, но слышу уже короткие гудки. Хочется орать на него и бить кулаками! Но знаю, что это бесполезно. Айсберг по имени Вадим Горюнов такими дешёвыми трюками растопить невозможно!

Если успеет!

И что мне теперь сказать дочери? Она же будет его ждать!

Ненавижу! Ненавижу! Как я могла когда-то влюбиться в этого слизняка! А?

Всё, Олеся! Прекрати! Хватит! Ты давно уже это всё отпустила, помнишь?

Да! Эти слова я повторяю как мантру, но каждый раз, как только на горизонте появляется мой бывший муж, сердце обливается кровью, внутри начинает всё дрожать от обиды.

Всё! Влетаю в здание, где работаю, поднимаюсь на третий этаж. Перед дверью офиса глубоко вздыхаю, беру себя в руки, натягиваю улыбку, захожу в просторный кабинет, где сидят наши продажники, иду через длинную череду столов, по пути здороваясь с сотрудниками, ныряю в каморку, которую мы делим ещё с одной коллегой.

Глава 3.

– Горюнова! Ты отчёт сделала? – гаркает шеф, сверля меня своими поросячьими глазками.

– Да, Аркадий Семёнович! Что-то не так?

– Всё не так! – хлопает по столу ладонью так, что внутри у меня замирает. Тяжело вздыхаю, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Вот не первая же эта выволочка, постоянно мне их шеф устраивает просто из вредности, и всё равно волнуюсь и переживаю. – Переделай! Час тебе, чтобы все косяки исправить! Или пойдёшь новую работу искать!

Беру папку, выхожу из кабинета. Руки дрожат, мысли в голове разбегаются, как тараканы. Что ему не так? Я же все десять раз проверила!

Сажусь на своё место, открываю таблицы, пытаясь заново вникнуть во все цифры.

– Олесь! – зовёт Юлька из-за соседнего стола. – Что, Аркаша опять на тебя наезжает?

– Ага. Достал уже! – бросаю в сердцах.

– Это тот отчёт, который мы вчера делали? – кивает на папку.

– Да.

– Значит, нормально там всё, придирается просто. Давай его сюда! Пусть мне попробует сказать что-то!

Хватает папку и несётся в кабинет к шефу. Юлька боевая! Не то что я. Умеет так отбрить, что мало не покажется. Шеф её побаивается, да и уволить не может, так как устроил сюда Юлю наш генеральный по просьбе её отца.

Через пять минут из кабинета выходит улыбающаяся Юлька и красный, злой шеф.

– Принял я твой отчёт, Горюнова! Но не расслабляйся! Работай давай, а то сидите тут, чаи гоняете целый день! – хлопнув дверью, уходит к себе, а мы с Юлькой переглядываемся и одновременно прыскаем со смеху!

– Спасибо, тебе подруга! Спасла меня! – пружина внутри немного отпускает.

– Да ничего! Обращайся! Не пойму только, чего он к тебе докапывается всё время?

– Чудак он просто на букву М! – отмахиваюсь я. Не хочу Юле рассказывать истинную причину придирок начальника, а на самом деле всё просто. Шеф хотел от меня тепла и ласки, а я не оценила его кобелиных порывов. Вот он до сих пор мой отказ и не может пережить, всё кусает меня и кусает! Уволил бы, да повода нет, я его трудовой инспекцией припугнула, вот он теперь повод ищет, чтобы по статье это сделать, но мне работа нужно больше чем воздух, и сдаваться на милость шефу я не собираюсь!

Господи, как хорошо жилось нам при Марье Степановне – прежнем главном бухгалтере. Но нет же, вынудили её на пенсию уйти полгода назад, а взамен прислали нам сверху наказание в виде мерзкого жирного таракана с говорящей фамилией Сисюкин. Вот глянешь – и сразу видно – не зря судьба его такой фамилией наградила. Сисюкин он и есть! Мерзкий, скользкий, с тяжёлым сальным, взглядом.

– Олесь, не расстраивайся! – шепчет Юлька. – Давай вечером сходим куда–нибудь, посидим, нервы полечим!

– Не могу я, Юль! Мне Настю из садика надо забрать, и потом дела ещё есть, – и денег у меня нет от слова совсем, но говорить об этом неудобно.

– Олесь, да я понимаю. Просто давно мы не расслаблялись, – не отстаёт Юлька. – Может, тогда по магазинам в субботу? Там распродажа брендовой обуви в центре, – с горящими глазами щебечет она. – Скидки до семидесяти процентов! У меня двоюродная сестра себе сапоги урвала фирменные за пятёрку, прикинь! Хотя цена им была около двадцатки!

– Круто, ага! – отстранённо киваю, пытаясь смотреть в монитор и не слушать трёп подруги. Но про себя усмехаюсь. Сапоги за пятёрку! Вот у меня сапоги самые дешёвые, и ношу я их уже третий сезон. И ещё неизвестно, сколько придётся носить. А за пятёрку я недавно купила дочке тёплую куртку, сапожки и теперь нам надо как-то дожить до зарплаты.

– Так что, пойдём?

– Не могу. В субботу у Насти день рождения, а мне же ещё приготовиться нужно! Приходи, кстати, тоже. Чаю с тортиком попьём.

– А, хорошо, приду обязательно!

От разговора нас отвлекает открывшаяся дверь. Мы замираем от неожиданности, потому что в кабинет заходит незнакомая пышная дама в очках, ярко накрашенная с рыжими короткими волосами и властным взглядом. По-хозяйски так это осматривает нас.

– Здрасте всем! – произносит так, как будто мы ей что-то уже должны.

– Здравствуйте! – киваем ей. – А вы к кому? – уточняю я.

– Я не к кому! Я куда! Я новый заместитель главного бухгалтера Минеева Эва Эдуардовна! Работать буду с вами! – обводит нас высокомерным взглядом. – А сидеть буду здесь! – указывает на мой стол. – Освободи моё рабочее место, милочка! И побыстрее!

Минеева Эва Эдуардовна – новое наказание! Это мы с Юлькой поняли сразу. А ещё то, что наша и без того непростая жизнь на работе, теперь станет просто невыносимой! Особенно моя! Потому что Эва Эдуардовна оказалась хорошей знакомой Сисюкина, и они вместе поставили своей целью извести меня.

Придирки теперь были бесконечными, нервная система моя была на грани, мысли об увольнении посещали каждый час, но я держалась.

Нет у меня выбора! Сейчас его просто нет! На то, чтобы найти новую работу, нужно время. Хотя бы пару месяцев. А что мы с Настей будем эти пару месяцев есть? Чем оплачивать счета?

Терпи, Олеся! Терпи!

– Горюнова! – снова властный окрик. – Сводку за прошлый квартал мне сегодня чтобы доделала!

– Я не успею сегодня!

– Значит, задержишься! – спускает на нос очки Эва Эдуардовна, прожигая меня взглядом.

– Я не могу задерживаться! Мне дочь из садика надо забрать до шести.

– Мужа попроси! Пусть заберёт!

– Я в разводе. Мы с дочкой живём вдвоём!

– В разводе? – хмыкает Эва Эдуардовна! – Я так и подумала! – смеряет ещё раз почти брезгливым взглядом, показывая тем самым, что именно она подумала.

Делаю глубокий вдох, тут встревает Юлька.

– А вы замужем, Эва Эдуардовна?

– Конечно! – выдаёт та с гордостью. У неё звонит телефон. – О! А вот как раз и мой Степаша! – принимает вызов. – Алло! Подъехал? Почему опоздал? – рявкает недовольно в трубку. И этого оказывается достаточно, чтобы понять, кто главный в их семье. Бедный Степаша! Хотя себя мне жальче. Новую работу нужно всё же искать, потому что долго я в этом аду не выдержу!

Глава 4.

А вот и утро, и я молодец! Всё успела, хоть и встать пришлось в пять утра! Шарики надуты, угощения приготовлены, торт приведён в божеский вид. Хорошо, что он просто смялся в коробке, а не вывалился на асфальт. Да, прежней красоты воссоздать не удалось, но я собрала его останки в приличную форму и засыпала разноцветными конфетками, украсила мармеладом и ягодами, получилось очень даже здорово!

Лисичка моя просыпается с радостным визгом, я от души её поздравляю, мы задуваем свечки на торте. Целых шесть! Уже такая большая моя солнечная девочка!

Обнимаемся, я преподношу ей маленький подарочек. Это всего лишь красивый ошейник для её плюшевого Симбы, но Настя просто в восторге! Прыгает по комнате со своими котами, а я на неё смотрю, и сердце замирает от счастья.

- Мам, а гости у нас будут?

- Конечно! Скоро тётя Лена зайдёт с детворой, и подружка твоя из соседнего подъезда.

- Класс! А папа? – замирает на мне пытливым взглядом.

- Я не знаю, Насть. Сказал, если успеет, то придёт.

Поникает тут же.

- Но он же успеет? Правда?

- Будем ждать! - а что ещё я могу сказать дочке? Что почти уверена, что папа её не появится? Да и не хочу его видеть! Только душу ребёнку разбередит и свалит снова на полгода. Но Насте же этого я сказать не могу! Вот и приходится выкручиваться.

Раздаётся звонок в дверь. Настя замирает.

- Это папа! Точно! - расцветает в улыбке. Несётся в прихожую.

- Это не папа! - выглядывая в глазок, грустно констатирую я. – Похоже, дверью ошиблись. Я ничего не заказывала - открывая, сообщаю молодому парню в зелёной униформе.

- Это ваш адрес? - протягивает мне распечатку.

- Да! Но это ошибка какая-то.

- Ничего не знаю, адрес ваш - забирайте! Там записка есть! - протягивает мне высокую картонную коробку с красным красивым бантом. - Аккуратно, переворачивать нельзя! - я ошарашенно забираю огромную тяжёлую коробку, несу на кухню, ставлю на стол. Ничего не понимаю! Открываю маленькую открыточку, прикреплённую к упаковке: “Примите мои извинения! Я не мог себе простить, что испортил вам праздник! Максим!”

Стою обалдевшая! Вот это да!

Открываю коробку - там огромный, невероятной красоты торт, украшенный сливками, карамельными розами, бабочками, воздушными безе в виде облаков. Это явно ручная работа и сколько стоит такой шедевр, я могу только догадываться.

- Мама, какая красота! - слышу сзади восторженный голос дочки. - Это папа прислал для меня? Да? - загораются её глаза.

- Да. Папа, - пряча за спиной записку, тихо сообщаю я.

- Значит, он точно придёт! - уверенно кивает. - Папа же должен попробовать такую красоту вместе с нами! - слизывает маленькую розочку пальцем, засовывает в рот, восторженно закатывает глаза. - М-м-м! Я такой вкусный никогда не ела! - ускакивает счастливая в свою комнату, а я даже не знаю, что и думать. Зачем этот мужчина так поступил? Наверное, пожалел дуру! Слишком уж у меня вид был замученный. Других причин я не нахожу!

Примерно через час приходит соседка с детьми и Настина подружка, дарят подарки. Дети уносятся играть в комнату, пока мы с Леной накрываем на стол.

- Ну что, бывший твой не объявлялся? - спрашивает с пренебрежением Лена. Вадима она сильно недолюбливает.

- Нет. И даже не знаю, может лучше, чтобы так и было. Хотя Настя его очень ждёт.

- Ух ты. А откуда такая красота? - восхищённо замирает Лена над тортом.

- Да так. Повезло просто, - не рассказывать же ей вчерашнюю историю. Ленка точно хочет что-то спросить, но её прерывает звонок в дверь. Я напрягаюсь.

- Неужели Вадик? - кривится она.

- Не знаю, но больше я никого не жду.

Выхожу в коридор, Настя несётся навстречу с криком “Па-па!”.

Открываю дверь и замираю совершенно поражённая!

В квартиру сначала залетает целая охапка разноцветных воздушных шаров, а потом раздаётся громогласное:

- Полундра! Пираты идут на абордаж!

Мы с Ленкой стоим, открыв рты, а перед нами тот самый пират из торгового центра с длинной красной розой в руках. Настя визжит от восторга.

- Пират! Мой пират! Джон Воробей!

- Добрый день, маленькая рыжая принцесса! - склоняется он в почтительном поклоне. - Ты хотела видеть меня на своём празднике? Я дал слово, а поскольку я благородный пират, то не мог не сдержать его!

- Ура! Ура! Ура! - прыгает Настя. - Заходи скорее, мы сейчас будем есть торт! - затягивает его на порог, а потом дальше в квартиру, а я не знаю, как реагировать. Но моего мнения никто и не спрашивает, пират ведёт себя совершенно невозмутимо.

- Я поздравляю тебя с днём рождения, принцесса! - обращается он к Насте. - Прими мой пиратский подарок! - достаёт из большого пакета треуголку, такую же, как у него, только меньшего размера, надевает её Насте на голову и вручает игрушечную, очень красивую саблю. - Я посвящаю тебя в наше пиратское братство! Теперь ты тоже - пират!

- Круто! Мама, ты видела? Я теперь тоже пиратка! - я только поражённо киваю. Ничего не понимаю, что происходит вокруг. Сначала торт, теперь это.

- Моя королева! - протягивает мне цветок пират. - Вы намного прекраснее, чем эта роза, и всё же примите её! - прожигает меня глубоким взглядом. Такие глаза тёплые… Они кажутся мне знакомыми, но из-за того, что веки густо подведены чёрным, понять ничего не получается.

- Я не заказывала ваши услуги, - произношу тихо.

- А я уже говорил, что никаких услуг не оказываю, и здесь по собственному желанию! - одаривает очаровательной улыбкой, подходит ближе, тянется к моей руке, подносит её к губам. Господи, что он делает? Почему у него такие мягкие губы и эта борода. Снова будет мне сниться! - Я здесь, ради веселья! - его тон становится задорным. - Дети, будет у нас веселье?

- Да! - кричат дети хором. Настя тянет пирата в комнату, в руках у него большая чёрная сумка. Что в ней, интересно?

Спросить я не успеваю, потому что тут же начинается весёлая игра, а я стою совершенно поражённая… Что вообще происходит и как это всё понимать?

Глава 5.

Наша маленькая квартирка никогда не видела такого переполоха! Похоже, сегодня все соседи будут в курсе, что у нас праздник. Пират оказался ещё и первоклассным фокусником, в его руках появлялись и исчезали монеты, платочки, бутон розы, и всё это с шутками-прибаутками.

А потом появился … кролик. Нет, реально, живой кролик! Джон Воробей достал его из своей треуголки так ловко и неожиданно, что даже я взвизгнула. Дети же были просто в восторге. Я таких поражённых глаз у Насти давно не видела. Правда, кролик умудрился убежать, когда малышня начала его гладить. И это был уже совсем не фокус! Зверёк скакал по всей квартире как угорелый, а дети носились с визгами, пытаясь его поймать.

В итоге ни одно животное не пострадало, кролик был пойман и посажен назад в клетку. Она-то и была спрятана в той самой сумке, с которой заявился пират.
А вот вазы у нас больше нет. Она разбилась, когда Настя неслась за кроликом, и случайно зацепила её ногой.

Звон, крик, куча осколков, и Настя с ошарашенными глазами.

– Мам, прости, я не хотела, – перепугано замирает дочь.

– Стой на месте, егоза! – командую я. – Бог с ней с вазой, главное – не порежься!

– Моя маленькая принцесса, ничего не бойся – я тебя спасу!

Наш отважный Джон Воробей аккуратно переступает через осколки, выносит Настю на кухню, пока мы с Леной ликвидируем последствия пиратского нашествия!

А потом снова веселье, танцы, конкурсы, смех. Да уж, такого я точно не ожидала. У меня всё время присутствует ощущение, что я попала в какой-то другой мир и скоро проснусь в своей унылой реальности, где нет никакого торта, пирата, праздника.

Я ещё я поражённо наблюдаю за нашим гостем. Он так легко находит общий язык с детьми, видимо, профессиональный аниматор, а главное — человек, увлечённый своим делом. С детьми же невозможно лукавить, они фальшь чувствуют на раз-два! А он так искренне с ними смеётся, играет, как будто сам превращается в озорного ребёнка.
Смущают только его взгляды в мою сторону, редкие, но очень говорящие. Вот тут он совсем не напоминает пацана, скорее расслабленного хищника, следящего за добычей. А добычей я точно быть не хочу!

– Мам! – подбегает ко мне запыхавшаяся Настя. – А мы когда гостей угощать будем?

– Прямо сейчас! – поправляю её растрепавшиеся рыжие локоны. – Всё готово! – такая она разгорячённая, краснощёкая, маленькая красавица.

– А папа не звонил? Как же мы торт без него…

– Не звонил, дочь. Но он же торт прислал, чтобы нас порадовать, значит, будем радоваться! А ему мы кусочек оставим, хорошо?

– Хорошо! – прыгает Настя. – Всё за мной! – командует. – Сейчас будем есть самый вкусный в мире торт!

Детвора отправляется за праздничный стол, пирата Настя настойчиво усаживает рядом с собой.

– О! У меня зверский аппетит после битвы, которую вы мне устроили! – восклицает Джон Воробей и начинает наполнять тарелку едой, ни капли не смущаясь. Дети следуют его примеру, с удовольствием кушает даже Настя, у которой обычно еда остаётся почти нетронутой.

А Джон в полный голос нахваливает мои котлеты так, что я сама начинаю верить, что это шедевр кулинарии. Удивительный человек! Но странный. Я никак не могу понять его мотивов. Всё слишком легко и хорошо.

Напрягаюсь внутренне.

Что-то ты расслабилась, Олеся! Лучше бы спросила, а чего это он появился здесь? Раз заработок его не волнует, значит, волнует что-то другое! Не котлеты же! Что тогда?

Неужели ты думаешь, что этот артист погорелого театра пришёл сюда просто потому, что вы ему с Настей понравились? Ну ты ж не шестилетний ребёнок, чтобы поверить в такую чушь?

Что тогда ему от нас нужно? Может он вообще аферист какой? Пробрался к нам в квартиру, чтобы ограбить?

Да что у нас брать-то? Ценного ничего нет. Разве что… сама квартира. Она мне от отца досталась. Если бы не папа, мы бы с Настей точно на улице остались. Но папа сразу, как только начал болеть, дарственную на меня оформил.

И что? Как у людей квартиры отбирают? По телеку можно такие схемы встретить, что волосы дыбом.

Надо выпроваживать этого наглого гостя, а то может он и правда пират нашего времени? Чёрный риелтор, например!

От этих мыслей мурашки ползут по спине, пока за столом продолжается веселье. Воробей жжёт дальше, рассказывая детворе забавные истории из пиратской жизни. Как они с командой брали на абордаж корабль испанского короля, и какие сокровища им достались.

– Моя королева! Вы стали грустной! – вдруг обращается он ко мне. Внимательный гад какой! Точно мошенник, который знает психологию.

– Всё нормально, вам показалось, – улыбаюсь я натянуто. – Кушайте, я сейчас вернусь!

Сама встаю из-за стола, выхожу в гостиную. Открываю шкатулку с драгоценностями. Хотя это громко, конечно, сказано. Там моя обручалка и печатка отца. Их я берегу на самый чёрный день. Всё на месте. Проверяю заодно ещё и документы. Нет, ничего не пропало, но впервые у меня появляется мысль, что нужно их спрятать подальше.

– Что, думаете, если в доме пират, следует быть начеку? – раздаётся сзади насмешливый голос. Я вздрагиваю, разворачиваюсь.

– А это так? – встречаю улыбающийся взгляд Джона Воробья.

– Это так! Осторожность никогда не помешает! Но я же благородный пират. С разбоем давно завязал! Обирать женщин и детей – это низко, – усмехается.

– Надеюсь, так и есть. Потому что я не могу найти причину, почему вы здесь.

– Причина? – задумчиво смотрит на меня. – Я её сейчас покажу! – неожиданно надвигается на меня скалой, практически зажимая в углу. Нет, он не прикасается даже, просто стоит очень близко, руки кладёт на стену по бокам от меня, при этом не сводит чёрных глаз с моих дрожащих губ. Это так… горячо. Во мне поднимаются давно забытые чувства, колени дрожат, я понимаю, что нужно оттолкнуть его, но не могу. Пиратский гипноз в действии. Прикрываю глаза, и вдруг чувствую его горячее дыхание на щеке и лёгкое прикосновение губ к моими губам. Ах-х-х…

Глава 6.

О господи! Можно я сейчас провалюсь сквозь землю?

Пытаюсь оттолкнуть этого наглеца, но он и не думает меня отпускать. А Настя смотрит поражённо в ожидании объяснений.

– Так что вы делаете? – повторяет она вопрос, видимо, решив, что мы оглохли на время и не расслышали её. Пока я пытаюсь собрать мозги в кучу и выдавить ответ, пират меня опережает.

– А разве ты не видишь, малышка? – совершенно невозмутимо выгибает он бровь. – Я покоряю твою маму!

– А зачем ты её покоряешь? – с детской непосредственностью спрашивает дочь.

– Я хочу, чтобы она стала дамой моего сердца! – нагло заявляет пират.

– Это как в сказке? Когда принц начинает любить принцессу?

– Почти! – наконец отпускает меня из объятий Джон Воробей. Я еле стою. – Только у нас сказка другая! – продолжает он. – Я ж не принц! Я пират! – понижает голос, хищно прищуривается. – И даму своего сердца я просто похищаю!

– Чего? – смотрю на него с недоумением.

– Да! – шагает к нам Настя. – Как это похищаю? Я маму не отдам!

– А если я похищу вас вместе? И увезу в свой замок! Он у меня большой! Я как-то нашёл сундук сокровищ, и теперь богатый пират!

– Мне надо подумать! – серьёзно хмурится дочь. – Мама, а ты хочешь, чтобы тебя пират похитил и увёз в замок?

– Да я вообще…

– Тихо, женщина! – обрывает меня Джон Воробей властным тоном. – Твоё мнение мы спросим потом! Не мешай серьёзным людям договариваться! - и снова обращается к Насте. - Мама хочет! А ты, Лисичка?

Чего? Хочу спорить, но мне на губы ложится ладонь этого нахала. Не жёстко, но чтобы оттолкнуть её, придётся драться.

– А ты точно добрый пират? – прищуривается Настя. – Если ты маму обидишь, я тебе в нос дам!

– Ох, какая грозная Лисичка! – посмеивается мужчина. – Но я добрый!

– Поклянись!

– Клянусь! Так что? Можно похитить твою маму?

– Можно! – властно кивает дочь. – Только потом ты должен на ней жениться!

После секундной заминки Джон Воробей уверенно отвечает:

– Я согласен!

– Чего? А меня вы спросить не хотите! – вырываюсь наконец из его захвата.

– Тихо, женщина! – рявкает пират. – Пойдём! Выскажешь мне всё, но не здесь! – хватает меня под руку и тащит к входной двери.

– Да что вы себе позволяете! – возмущаюсь я.

– Позже! – командует он. – Не при ребёнке! Идём! – вытаскивает меня на площадку, захлопывает дверь. И вот тут меня срывает.

– Пустите! Вы не имеете права! – вырываюсь, меня кроет адреналин, я теряю тормоза, замахиваюсь, луплю его по широкой груди. Но ему, кажется, по фиг. Стоит как скала!

– Гад! Урод! Сволочь! Чего ты ко мне прицепился? – выбиваюсь из сил, сдуваю непослушную прядь волос со лба.

– Красавица! – замирает на моём лице восхищённым взглядом. – Строптивая, знойная красавица!

– А? – застываю поражённо, а он пользуется моим замешательством и впивается в губы теперь уже по-настоящему горячим поцелуем!

Остановите землю, я сойду! Что происходит вообще? И почему это так остро, непередаваемо пьяняще, напористо? Этот мужчина… Его обволакивающий запах. Где-то я слышала его не так давно…

Понять ничего не могу, хочу его оттолкнуть и одновременно прижаться сильнее!

Да что же это за диссонанс в мозгах? Определись уже, Олеся!

Да! Оттолкнуть!

Так и делаю! Пытаюсь вырваться, но ещё сильнее запутываюсь в дурманящей паутине его объятий…

А-а-ах!

Вдруг он отпускает меня сам! Резко и неожиданно отступает на шаг. А я еле стою у стены подъезда, теряя опору горячих рук, зажмурившись, тяжело дышу, боюсь открыть глаза… Боже, что это сейчас было! Наваждение?

– Ты просто мечта пирата! – слышу шёпот над ухом. – Пойдём со мной!

– Куда, – едва получается выдавить.

– А куда ты хочешь?

– Домой! Я хочу домой! – пищу, как маленькая девочка.

– Ты дома!

– И чтобы ты ушёл!

– Нет! Вот тут не получится! – дерзкий смешок. – Я тебя выбрал!

– Зачем?

– Тебе напомнить? – легко касается моих пылающих губ. – Я же только что показал.

– Нет! Не надо! – распахиваю резко глаза. Всё, прочь дурман, включай мозги, Олеся! И беги!

– Куда? – ловит меня за локоть. – Я тебя у дочки отпросил не для того, чтобы ты сбегала! Ты же взрослая женщина, Олеся! А я – взрослый мужчина! Мы идеальная пара, не находишь?

– Нет! – отрезаю я. – Я вообще не пойму, кто вы! Пират, детский аниматор, аферист?

– Так ты спроси!

– Не хочу! Просто оставьте меня в покое!

– Понятно! Аниматор, значит, нам не подходит? – прищуривается обвинительно. – Ни хрена не статусно, да? А кто подходит? Олигарх, магнат? Принц? Кто?

– Да при чём здесь это! – возмущаюсь я.

– А что тогда не так? Скажи!

– Да я не знаю даже, как вас зовут!

– Так, во-первых, хватит выкать! Во-вторых, ты меня знаешь! В-третьих, главное, что тебе нужно уловить, я свободный мужчина, ты свободная женщина. Для начала достаточно. И хватит бояться! Отдайся чувствам!

– Я не…

– Тихо! Ты говоришь ерунду. Твоё тело намного честнее.

И снова на меня обрушиваются его губы, и я хочу его оттолкнуть… или не хочу… Хочу головой, но мозг как–то не вовремя замолкает, а вот тело начинает бунтовать, просить большего, гореть, требовать прикосновений. Сильные руки ползут по спине южнее, съезжают ниже талии, а губы творят такое, что жаркая истома в теле заполняет каждую клеточку. Кровь начинает пульсировать в местах, о которых я давно не вспоминала…

Вдруг сквозь пелену этого безумия, до меня долетает громкое покашливание, а потом звучит громогласное:

– Олеся! Что происходит?

Пират отрывается от моих губ, и я поражённо встречаюсь взглядом с бывшим мужем.

- Олеся, это что за петух ряженый? Ты с кем связалась? – брезгливо рассматривает нас мой бывший муж. А я настолько поражена и дезориентирована, что не могу выдавить ни слова. А вот пирату всё нипочём. Наоборот. Он весь как будто подбирается, лицо его становится суровым, из черт вмиг уходит мягкость, глаза прищуриваются.

Глава 7.

Ответ услышать я не успеваю, потому что в квартире раздаётся грохот и возмущённые крики. Мы бросаемся туда.

Застаём полный переполох. Злой Вадим несётся с окровавленным пальцем в ванную.

– Что случилось? – ничего не могу понять я. Из ванной доносится брань и причитания Вадима:

– Мерзкая тварь! Как так–то! Это ж теперь от бешенства уколы делать придётся!

Следом вылетает перепуганная Настя.

– Лисичка, что случилось? – ловлю её в объятия.

– Я папе кролика показала, – чуть не плачет она. – Дала его погладить, а кролик укусил папу! Он не специально, пап, он хороший! – подходит к открытой двери в ванную.

– Олеся! – рявкает Вадим, даже не обращая внимания на перепуганную Настю. – Ты, я вижу, вообще мозги потеряла! Ты кого тут в квартире собрала? Бешеные мужики, звери, и всё это рядом с моей дочерью!

Вот тут меня уже накрывает.

– Твоей дочерью? Да ты о ней не вспоминал полгода!

– У меня проблемы были! И если я не приходил, это не значит, что не помнил о Насте. Я ж не знал, что ты тут устроила притон бездомных!

Понимаю, что разговаривать с ним бесполезно! Люди не меняются. Оправдываться я больше не собираюсь! Достаточно этот человек меня унижал. Вадим всегда считал меня глупой, ни на что не способной, никчёмной, о чём и напоминал почти каждый день. Но те времена прошли!

– Вадим! Ты поздравил дочь, всё! Тебе пора! Уходи! – решительно указываю ему на дверь.

– Нет уж, Олеся! Как я уйду и оставлю Настеньку в этом… – брезгливо обводит взглядом пространство вокруг, – вертепе?

– Это не вертеп, это моя квартира! А тебе сейчас срочно нужно в больницу! Кролик же не привит от бешенства? – спрашиваю у мужчины, стоящего с мрачным видом за моим плечом.

– Нет! Более того, я от бешенства не привит тоже! Хочешь, Вадимка, тебя укушу? – клацает зубами и усмехается зло.

– Олеся! Это как понимать? – открывает рот как рыба от возмущения мой бывший муж.

– А что ты всё заладил, Олеся! Олеся! –передразнивает его пират. – Предлагаю, пойдём, поговорим, ты меньжуешся, как барышня!

– Я с гопотой всякой разговаривать не собираюсь!

– Да это я уж понял! Так что иди! Кролик реально не привит! Более того, его братишка недавно заболел, и ... того..., - показывает глазами вверх, явно намекая на гибель животного. Молодец, что при Насте не говорит об этом прямо.

– Как это, заболел? – выпучивает глаза Вадик. – Так а какого хрена вы притащили в дом заразное животное! Настя! Выкинь его! Немедленно! – рявкает Вадим. Настя с полными слёз глазами прижимает к себе кролика крепче.

– Его нельзя выкидывать! Он же маленький!

– Брось! Если он и тебя укусит…

– А он знает, кого кусать! – продолжает подначивать Вадима пират. – Он же волшебный! – говорит явно для Насти, которая насупилась и едва не плачет. – Кусает только злых людей. А детей он просто обожает!

– Да! Его зовут Олаф! Как снеговика из мультика! И это мой кролик! Мне его Джон подарил! – упрямо выговаривает Настя.

– Так он ещё и Джон! – усмехается Вадим.

– У тебя опять какие-то вопросы? – выгибает тёмную бровь пират.

– Нет! Но кролика мне придётся забрать! Пусть его проверят ветеринары!

– Попробуй забрать! Сможешь? – берёт кролика из рук Насти и протягивает зверька Вадиму. Тот шугается от животного, как от чумы.

– В клетку его посадите!

– Так нет клетки. Он у меня ручной! – сажает зверька на плечо пират.

– Тогда … Олеся, со мной поедешь! В больницу!

– Нет, уж, Вадим! По больницам пусть с тобой жена бегает! А у меня другие дела! У нас сегодня праздник!

– Понятно, какая была ты бессердечная, такая и осталась!

– Хорошие учителя были! – холодно усмехаюсь.

– Дай хоть бинт! – строит Вадим страдальческое лицо, но мне его совершенно не жалко.

– Обойдёшься! Не истечёшь кровью. Вот, пачка влажных салфеток. Бери и иди!

– Так ты ж сама звала, теперь прогоняешь?

– Тебя дочь звала. Но ей ты настроение уже испортил. Больше не нужно! Иди!

– Ты много на себя берёшь, Олеся! Я-то пойду! Но я вернусь! И свою дочь в таких условиях не оставлю! Я на тебя органы опеки натравлю и Настеньку заберу!

– Заберёшь? - усмехаюсь зло. - Куда? Твоей Женечке она точно не нужна! А сам ты с ней и пяти минут выдержать не можешь. Она тебя сразу бесит! Так что иди, не сотрясай воздух!

С психом Вадим выходит, громко хлопнув дверью.

– Держи! – вручает мне кролика пират. Сам же устремляется следом за Вадимом. – Я его провожу!

– Не надо!

– Сиди тут, женщина! Всё нормально будет. Я этого малахольного не трону. Скоро вернусь! Жди!

Выскакивает следом, а я остаюсь совершенно обалдевшая с кроликом в руках.

“Скоро вернусь!”

Скоро – это когда? Час прошёл, потом ещё один. Пират так и не появился.

Я вся извелась! Несколько раз даже на улицу выходила, но никого там конечно же не нашла.

Беспокойство сводило с ума. В голове роилось столько мыслей, что начало ломить виски. Гостей мы давно проводили, уставшая Настя заснула прямо на диване в гостиной. А я никак не могу!

Что же это за мужчина такой? Свалился на голову, всколыхнул в душе давно забытые чувства и исчез!

Куда пропал? Всё ли в порядке с ним, с Вадимом? Между ними так заискрило, что теперь страшно.

Несколько раз я даже порывалась набрать номер бывшего мужа, но вовремя одёргивала себя. Если бы что-то случилось, Вадик бы уже сам объявился с претензиями. А вот куда подевался этот… Господи! Мы же так и не познакомились! Явно же его зовут не Джон. А как?

Хотя теперь уже не важно! Ушёл и ушёл!

Без этих мужиков намного спокойнее! Откуда он взялся на мою голову!

Может, он вообще исчез навсегда? Хоть бы так и было…

Но в груди как-то болезненно подрагивает от таких мыслей. Проклятый пират!

Мне даже иногда кажется, что он и правда какой-то нереальный. Сказочный. Может, мы его с Настей придумали вместе? Если бы не кролик, который всё ещё скачет по комнатам, то я бы так и подумала.

Глава 8.

Выхожу из кабинета, меня буквально сверлят все взглядами. Иду к выходу, а в спину летит шёпот, которым не стесняются обмениваться любопытные сотрудницы.

Но мне сейчас не до них. Внутри всё бьётся и дрожит так, что кажется, я упаду.

Что происходит вообще? Как он узнал, где я работаю? И кто он такой?

Кого я увижу сейчас? Снова пирата или…

Выхожу из офисного центра на улицу. Здесь сегодня ветрено, но дождя нет. И куда мне?

Осматриваюсь, пиратов среди прохожих точно не наблюдаю. Зато на парковке вижу огромную чёрную машину и высокого темноволосого мужчину в пальто. Он кажется мне знакомым.

Заметив меня, мужчина расплывается в широкой улыбке, а я не могу сделать и шага.

Я его узнаю…

Максим! Это тот самый Максим, который помог мне с сумками и прислал на следующий день торт.

И он идёт ко мне.

– Привет, моя королева! – проговаривает пафосно, достаёт из-за спины треуголку, надевает её на голову. – Позволите ли вы похитить вас на обед? – склоняется в почтительном поклоне, протягивает руку.

– Я…, – ничего не могу сказать.

– Не переживай! Ровно через пятьдесят пять минут я доставлю тебя назад!

– Но…

– Никаких но! Идём!

Он подхватывает меня под руку, настойчиво ведёт к машине, открывает переднюю дверь пассажирского сиденья, усаживает.

И вот я не успеваю опомниться, а мы уже едем в неизвестном направлении!

– Максим? – поворачиваюсь к нему с вопросом.

– Запомнила! Я польщён! – а вот и улыбочка эта фирменная. Только…

– А где ваша борода?

– Твоя!

– Что?

– Твоя борода! Хватит выкать! Я помню малиновый вкус твоих губ! – усмехается азартно. – А то так скоро проснёмся вместе, а ты всё выкать будешь! – чего? Зависаю на секунду от возмущения, но быстро прихожу в себя.

– Пусть будет «твоя», но я не собираюсь просыпаться с тобой вместе! – отрезаю гневно. – Меня вообще достало уже это всё! Останови, я выйду!

– Ох, разошлась моя королева!

– Что тебе от меня надо? А? – уже почти кричу. Но он совершенно невозмутим.

– А какие есть варианты? – выгибает бровь.

– Не знаю! Ты аферист?

– Какой? Брачный? – усмехается.

– Не знаю. Тебе виднее!

– Допустим! Пойдёшь за меня замуж?

– Нет! И вообще, куда ты меня везёшь?

– В ЗАГС! Я же обещал твоей дочери, что женюсь! А я привык держать своё слово!

– Ты мою дочь не приплетай! Она доверчивый наивный ребёнок!

– Ну да! А ты взрослая, очень недоверчивая женщина! Я понял! Вот сейчас мы и будем работать над доверием! Спрашивай!

– Да не хочу я ничего спрашивать! Скажи мне только одно! Что тебе от меня надо?

– Хорошо! Давай ты подумаешь сама и скажешь! Смотри! Вот эта машина стоит почти как твоя квартира. И нет, я не понтуюсь перед тобой в чужих шмотках, чтобы произвести впечатление. И машина у меня не в кредит. Кстати, в бардачке можешь взять документы, проверить. Паспорт там, кстати, тоже есть. Можешь сразу штамп посмотреть, чтобы убедиться, что я не женат и никогда не был! – с сомнением смотрю на него. – Бери-бери! Не стесняйся!

Хорошо! Открываю бардачок, достаю оттуда небольшую кожаную папочку. В ней действительно нахожу документы на машину на имя … Максима Викторовича Пиратова.

Пиратова? Серьёзно? И паспорт на то же имя.

– Ну, теперь ты выбросила из головы мысли, что я хочу тебя обобрать?

– Хорошо. Допустим, имущество моё тебе неинтересно. Хотя… я же не знаю, на какие деньги у тебя есть то, что ты мне демонстрируешь! Может быть это получено как раз на разводе таких идиоток, как я? Много не надо. Одну развёл – вот тебе и машина-часы-шмотки!

Смеётся. Задорно так, по-мальчишески. А вот мне вообще не весело.

– Рада, что я так тебя веселю, и всё же!

– Хорошо. Я не буду смеяться. Просто ты такая забавная! И не надо называть себя идиоткой. Это не так, Олесь. Идиотка бы не привлекла меня настолько!

– Ой, да ладно! – усмехаюсь я. – Давай ещё про любовь с первого взгляда расскажи!

– Нет, не с первого! Я же не просто так к тебе домой пришёл! Я проверял!

– И что же?

– Многое. Например, как ты готовишь! Ну, то есть ты мне понравилась сразу! Но были сомнения! Мне знаешь как домашней еды хотелось? Задолбали уже эти ресторанные ризотты, рикотты, икотты … Я о борще мечтал! Но котлеты у тебя тоже зачётные! Так что экзамен ты прошла! А уж когда я тебя саму на вкус попробовал, – замирает он взглядом на моих губах. Меня тут же обдаёт жаром, – то всё! И котлеты померкли!

Взгляд у него магический, но я не собираюсь поддаваться этому разбойничьему очарованию!

– Слушай, Максим. Что-то ты мне заливаешь в уши какой-то компот!

– О, точно! Компот ещё хочу. Из сухофруктов. Как бабушка в детстве варила!

– Компот, значит. Ну-ну! И что ты мне пытаешься втюхать? Что имея миллионы, ты не можешь найти себе кухарку, чтобы она тебе борщ варила и компот?

– Ох, Олеся, Олеся! – театрально вздыхает. – Не понимаешь ты мужской тоски! Найти кухарку – не проблема. Но она всё равно не будет готовить с душой! Еда от любимой женщины – это вообще не то же самое, неужели непонятно?

– Так ты мне предлагаешь стать твоей кухаркой? И какая зарплата? Если учесть, что сегодня меня обещали уволить, то я спрашиваю на полном серьёзе!

– Нет, Олеся! Кухаркой я тебе предлагаю быть только на кухне в своё удовольствие! А ещё мне нужна женщина! Понимаешь?

– Не совсем. Точнее, совсем не понимаю!

– Хорошо, пойдём, пообедаем, заодно объясню!

– Объясни, будь добр! У тебя осталось на это ровно сорок пять минут!

– С тобой непросто, но я постараюсь успеть!

Машина останавливается.

– Прошу на выход, моя королева!

Максим открывает дверцу машины с моей стороны, подаёт руку. Мне неловко. Я себя никакой королевой не ощущаю. Скорее вот роль кухарки готова принять.

А тут ресторан. Красивый, пафосный, с бесконечно вежливыми официантами.

Глава 9.

- Мда, Горюнова. А ты не дешево берёшь, – усмехается зло Сисюкин. – И работа, судя по всему, тебе теперь не нужна?

Я застываю, краска стыда бросается к моим щекам. Обида душит, и слёзы просятся. Хочу ответить что-то резкое этому козлу, но ответа моего он не дожидается, уходит, напоследок обдав меня презрительным взглядом. Господи, за что мне всё это, а?

Захожу в здание, поднимаюсь на наш этаж как будто в тумане. Прохожу через ряды продажников, чётко ощущая, как все оборачиваются мне вслед, знаю, что кости мне уже перемыли и продолжат это делать, как только я скроюсь в своём кабинете.

Я сегодня – звезда дня. Кого-то, возможно, порадовала бы такого рода известность, но у меня одно желание – провалиться сквозь землю.

В нашем кабинете обстановка ничуть не легче. Наоборот. Фрекен Бок сверлит меня таким взглядом, что хочется сразу сбежать.

Но я иду на своё рабочее место, и даже пытаюсь работать. Стараюсь не провоцировать грымзу, но из неё явно лезет любопытство, смешанное с презрением.

– И откуда же, Горюнова, такие щедрости в середине рабочего дня? – кивает она на корзину с цветами. – Немудрено, что ты на работу стала опаздывать. Не высыпаешься, поди?

– Высыпаюсь, Эва Эдуардовна, – стараюсь не реагировать на её подколки.

– Это хорошо. Ещё раз опоздаешь, будет тебе не штраф – сразу увольнение. Ты за своё место всё равно не держишься, а у меня на примете есть девочка трудолюбивая и с опытом.

Да что вы все ко мне пристали. Меня накрывает псих. Молчать я больше не могу.

– То, что вы, Эва Эдуардовна, хотите на моё место посадить “другую девочку”, мне понятно с первого дня. Но я своим местом дорожу. Поэтому не дождётесь.

– О, как заговорила. Зубы мне показать решила? И каким это ты “местом” дорожишь? – вскипает Фрекен Бок.

И мне бы замолчать, но меня тоже несёт.

– Рабочим местом в этой компании я дорожу. Я здесь уже три года работаю и увольняться не собираюсь.

– Так вот и работай. А то летаешь целый день в своих розовых облаках, развели тут непотребство. А у меня аллергия, – чихает, но очень ненатурально. – Убери отсюда эту гадость! – кивает на букет.

– Хорошо.

Беру корзину, выношу в большую комнату, подхожу к столу начальницы отдела продаж Маргарите Викторовне Соболевской. Женщина молодая, красивая, но добрая. У меня с ней хорошие отношения.

– Маргарита Викторовна, это вам, – водружаю на стол корзину.

– Олеся? – удивлённо смотрит она. – Это зачем?

– Мне подарили, но у Эвы Эдуардовны аллергия на цветы. А такая красота должна радовать глаз. И мне кажется, что самый достойный человек здесь, который может искренне радоваться красоте – это вы.

– Спасибо, Олесь, – расплывается в улыбке Маргарита. – Ставь вот здесь. И не переживай. Я красоту сохраню. А тебе желаю счастья. И не реагировать на придирки старой курицы, – понижает она голос, подмигивает.

– Спасибо. Я не ошиблась в вас.

Остаток дня проходит так, как будто я работаю в комнате, наполненной взрывоопасным газом. Малейшая искра и произойдёт взрыв. К пяти вечера у меня дико болит голова, ломит спину и болят все мышцы. Про нервы я вообще молчу.

– Горюнова! – доносится до меня окрик Фрекен Бок за полчаса до конца рабочего дня. – Отчёт по расходам на материалы мне к завтрашнему дню сделай.

– Но я его всегда делаю в конце месяца. А сейчас только середина.

– Теперь будешь два раза в месяц делать. Опять возмущаешься? Его делать –то десять минут, если в документах порядок. Или у тебя бардак, как обычно?

– У меня порядок.

– Вот, значит, до конца рабочего дня сделаешь и мне скинешь. Всем пока.

Она собирает свои вещи, а я хочу зарыдать. Я никак не успею этот отчёт сделать, и дело даже не в бардаке. Просто документов многих ещё нет. Ну не сдают все подотчётными чеки за расходы сразу, тянут до конца месяца. И как мне заставить их? Драться?

– Олесь, – зовёт Юля. – Ну не переживай так.

– Как, Юль? Не дадут мне здесь работать, ты же понимаешь?

– Ну и пошли их лесом. Я бы на твоём месте уже давно бы обматерила эту грымзу вместе с Сисюкиным и хлопнула дверью.

– Я не могу так поступить. У меня нет никого, кто поддержал бы, понимаешь? Мне сначала надо новую работу найти.

– А как же новый ухажёр? – играет она бровями.

– Да какой ухажёр, Юль. – отмахиваюсь.

– Мда, сложно тебе, конечно. Но ты не сдавайся. Я тоже новую работу присматриваю. Если найду что-то интересное, тебе скажу.

– Спасибо, Юль. Спасибо.

Настю я забираю на полном автопилоте. На меня сегодня столько всего свалилось, что мозг отказывается работать совершенно. В уставшей, раскалывающейся голове болезненными взрывами вспыхивают тревожные мысли.

Что делать с работой?

Что делать с Максимом?

Как жить дальше?

– Мам, – щебечет доченька. – А мы Олафу капусточки хотели купить и корма. Он же голодный.

– Конечно, малышка. Обязательно сейчас зайдём и купим.

Хотя сил у меня нет совершенно. Я еле передвигаю ноги.

– Мам, я сегодня в садике разминку проводила на физзанятии. Сама.

– Ты умница.

– А ещё Егор сказал, что влюбился в меня, представляешь?

– Ух ты, – вяло выдаю я, хотя и правда, это же событие. – А ты в него тоже влюбилась?

– Я пока не знаю. Но он меня конфетами угощает. И играет со мной.

– Хорошо. Доченька, а давай мы обойдёмся без капусточки. Мама плохо себя чувствует. Давай мы Олафа морковкой покормим сегодня, а завтра всё купим, хорошо?

– Ну хорошо. Тогда домой?

– Да, домой.

Подходя к нашему подъезду, я ощущаю слабость и озноб. Вот до чего доводит нервное перенапряжение. Если Максим сегодня всё же появится, я его настоятельно попрошу оставить нас в покое и больше не приходить. Потому что с его появлением моя жизнь покатилась просто в пропасть.

Не хочу я других отношений, он прав. Это страшно, больно, невыносимо.

В квартире грею Насте вчерашний суп, сама не могу есть, нервный комок в желудке вызывает отвращение к еде.

Глава 10.

Перед дверью стоит наша управдом. Вредная тётка.

– Добрый вечер, – кивает мне хмуро. – Вы когда сдадите на ремонт лифта? И уборку подъезда? И стены мы красили! Все соседи сдали, вот только вы остались и ещё сто пятая. Но там алкаши, там понятно, у вас какая причина?

– Сколько там? – спрашиваю устало.

– Две пятьсот!

– Хорошо, Мария Павловна. Я сниму и завтра сдам. Это всё?

– Нет! Мне завтра не подходит! Мне сегодня надо! У меня рано утром уже рабочие приедут. Я с ними чем расплачиваться буду?

– Ну давайте я вам переведу на карту.

– Нет! Я этим картам не доверяю. Мне надо бумажками. Так надёжнее.

– И что вы предлагаете? Нет у меня сейчас! – начинаю закипать. Сегодняшний день решил доконать меня в лице этой женщины.

– Так сходите! Банкомат за углом!

– Не пойду я!

– Тогда вон, у соседей займите!

– Ещё не хватало! Всё, до свидания! Завтра приходите, отдам две с половиной! Сегодня, никак! – пытаюсь захлопнуть дверь, но бабка наглая, поэтому управдомом столько лет и работает.

– Постойте! – придерживает дверь.

– Да! Постойте! – раздаётся мужской голос с лестницы. А вот и Максим. Только его мне не хватало. – Что здесь происходит?

– Ничего! Мария Павловна уже уходит!

– Нет! Я жду деньги сегодня! – ну что за женщина-репей!

– А сколько нужно, милая Мария Павловна? – елейным голосом произносит Максим.

– Нисколько! Я завтра всё отдам! – пытаюсь вклиниться в их разговор.

– Две пятьсот! – тут же ляпает бабака, с любопытством рассматривая Максима.

– Держите, милая Мария Павловна, пять. У меня мельче нет. Но там может ещё на что-то надо? – достаёт из кармана пятитысячную купюру, бабка тут же сгребает её своими цепкими пальчиками и прячет в карман потёртого пальто.

– Конечно надо! Вон, стояк менять собрались! И свет на улице не горит! – щебечет она.

А я стою поражённая. И очень хочу спорить, но понимаю, что у меня совершенно нет сил. Можно я просто покричу чаечкой. Звучно, протяжно. Но сил нет даже на это. Макс бросает на меня короткий взгляд, хмурится.

– Вы идите, Мария Павловна. Идите, – провожает он её почти насильно, потому что бабка решает вдруг посвятить Макса во все проблемы нашего дома. Я не хочу это слушать, ухожу на кухню, оставив открытой дверь. Толку закрывать? Он же начнёт сейчас звонить, а у меня нет сил спорить.

Захожу на кухню и встречаю Настю с огромными глазами. О нет! Только не это!

На столе перевёрнут томатный сок прямо на мои документы!

– Мамочка, прости, я нечаянно! – смотрит на меня виновато. А я понимаю, что это последняя капля! Я больше не могу! Приваливаюсь к стене, всё плывёт, и я бессильно съезжаю вниз, почти теряя связь с реальностью.

– Мамочка! Мамочка! – слышу голос дочери.

Почему он такой испуганный? Что случилось? Открываю глаза, натыкаюсь на огромные глазёнки Лисички, полные слёз. – Мамочка, – плачет она, прикладывая холодные ладошки к моему лбу.

– Ты замёрзла! – слабо шепчу я. – У тебя руки ледяные!

– Нет, мамуль, это ты горячая очень! У тебя температура! – всхлипывает она. Надо градусник!

– Да всё нормально! – пытаюсь я встать.

Господи! Как я оказалась на полу?

– Стоп! – звучит командный голос надо мной. – Сядь назад!

На кухню заходит Макс.

– Мам, а кто это? – с любопытством спрашивает Настя.

– Не узнала меня, Лисичка? – усмехается он. – А так? – в его руках появляется та самая треуголка, он надевает её на голову и изображает свою озорную пиратскую улыбку.

– Джон Воробей! – вскакивает радостно Настя. – А чего ты такой странный?

– Я просто сегодня обычный! Чтобы никто больше не догадался, что я из сказки!

– Джон, а ты на маме когда женишься? – требовательно прищуривается.

– Как только мама согласится! – разводит он руками.

– Надо побыстрее! Видишь, мама заболела! Её лечить надо! Срочно!

– Нет! Не надо! – протестую я. – Всё нормально со мной, – пытаюсь снова встать.

– Тихо! Сиди! – Макс наклоняется надо мной, прикладывает руку ко лбу. – О-о-о! Закипела головушка, да?

– Так! Я…, – кое-как встаю, перед глазами плывёт, хвастаюсь за стену для опоры.

– Тихо! Допрыгалась уже! Иди сюда!

– Нет! Не смей! – но протесты мои никого не волнуют. Сильные мужские руки подхватывают меня, как маленькую. Перед глазами опять плывёт, только поэтому я хватаюсь за его крепкие плечи, утыкаясь носом в мужскую шею. От его запаха голова кружится ещё сильнее.

– Настя, куда маму уложить, показывай!

– Сюда! На диван! – бежит впереди моя крошка.

И вот я уже лежу на подушках, укутана тёплым пледом, в руках у меня малиновый чай, а на кухне я слышу голоса:

– Так тебя зовут Максим, а не Джон Воробей? И ты не пират? – доносится голос Насти.

– Ну не совсем так! В обычной жизни я Максим, но иногда я превращаюсь в Джона Воробья.

– А как это? Что нужно, чтобы ты превратился?

– Твоё желание. И моё. Если ты сильно захочешь, я снова стану пиратом.

– Ух ты! А если я уже хочу?

– Нет. Сегодня нам надо вылечить маму. Где у вас лекарства, показывай!

Шуршат там чем-то, шепчутся. Мне так неловко, и я не знаю, что делать. Но всё ещё раскалывающаяся голова не позволяет думать здраво. Хочется просто свернуться под одеялом и спрятаться от всех проблем. Так я и поступаю.

Только начинаю уплывать в сон, как меня будит голос дочки:

– Мам! Мам! Проснись!

– А, что такое?

– Давай температуру мерить! Мы термометр нашли!

– М-м-м! А можно я просто полежу! Не трогайте меня, пожалуйста! – со стоном зарываюсь глубже в одеяло.

– Нет уж, вставай, моя королева! Будем тебя лечить! – присаживается рядом с диваном Максим.

Это так непривычно видеть в моей квартире мужчину, да ещё быть перед ним такой беспомощной. Хочется встряхнуться, но мне реально плохо, поэтому сил на браваду просто нет.

Глава 11.

– Как ты вошёл? – спрашиваю дрожащим голосом, пытаясь хоть немного отвлечь мужчину от созерцания моих голых ног.

– Так же как и вышел. Через дверь, – невозмутимо.

– А откуда у тебя ключи? У Насти забрал? – с каждым вопросом я пячусь немного назад, а он наступает.

– Не забрал, а одолжил. Снова не доверяешь?

– А… А ночевал ты где?

– Угадай! – почти загоняет меня в угол.

– Да, я вчера вырубилась, конечно, – голос совсем садится.

– Ты да! Выключилась мгновенно. Но теперь, я надеюсь, ты понимаешь, что если бы я хотел вам с Лисичкой чего-то плохого, у меня был идеальный шанс для этого. Ночью я мог сделать что угодно. Похитить тебя, Настю, выставить квартиру, или какие там ещё ужасные варианты ты нарисовала в своей прекрасной головке?

– Да я… Подожди, я сейчас оденусь, – пытаюсь бочком пройти к спальне, но не тут-то было!

– Стоять! – делает он ещё один шаг, ловит меня за локоть. Секунда, и я оказываюсь прижата к стене его сильным телом. – Я не могу не попробовать такой десерт…

– Я не десе…, – договорить мне не позволяют. Меня затыкают жарким, собственническим поцелуем. – М-м-м!

Пытаюсь протестовать, но быстро сдаюсь. Говорить что-то с двумя языками во рту оказывается невозможно.

Да и что я там собиралась сказать?

Или просто оттолкнуть его? Хорошо бы, но как это сделать, я не понимаю. Он умеет быстро выключать мой мозг и играть на каких-то совершенно других струнах.

И эти руки наглые… Боже!

Полотенце моё держится на честном слове, сползая всё пикантнее.

Губы его перебираются на шею, плечи, полотенце уже готово свалиться. Хотя что там полотенце, руки его уже давно шалят под ним.

Меня накрывает такая волна жара, что я не соображаю вообще ничего. Это так сладко, непередаваемо, что остановиться просто нереально.

Я выгибаюсь, как кошка, плотнее прижимаясь к Максиму, полотенце падает, но тут нас вырывает из эйфории настойчивый звонок в дверь.

– М-м-м! Чёрт! Кого там принесло? – рычит мне в ухо, отчего мурашки табуном бегут по коже.

– Н-не знаю… – всхлипываю почти жалобно.

– Ах да! Это ко мне! Иди в спальню, одевайся и выходи к нам!

Заталкивает меня в комнату, закрывает дверь, а я стою настолько офигевшая, что едва справляюсь с дыханием. Сердце колотится как сумасшедшее, тело ноет, кожа горит.

Что это было сейчас? И что значит “ко мне”? Какого хрена он распоряжается в моей квартире, как дома! Совсем оборзел этот пират! Сейчас я приду в себя, остыну немного, соберу в кучу поплывший мозг и выставлю его и его гостя к чертям собачьим!

Злость придаёт мне решимости! Несколько глубоких вдохов, открываю шкаф, достаю оттуда бельё, джинсы, футболку, быстренько одеваюсь и решительно выхожу из комнаты!

На кухне наблюдаю двух мужчин. Собственно, моего нахального захватчика –пирата, и ещё одного приятного вида мужчину, явно более старшего возраста.

Уже открываю рот, чтобы укрыть их обоих, но меня смущают голубые брюки мужчины, очень похожие на медицинскую форму.

– Олеся, проходи, – перебивает меня Максим. – Это доктор. Он сейчас тебя послушает, выпишет лечение, ну и данные ему свои скажешь, чтобы он больничный оформил.

– Э…, вы врач? – торможу я.

– Да, Олеся …, как по батюшке?

– Можно просто Олеся.

– Хорошо, тогда меня можете звать просто Василий. Я терапевт, если что.

– А, понятно, – хотя не очень на самом деле.

– Садитесь сюда, открывайте рот, посмотрим ваше горло.

А дальше я на автопилоте выполняю все указания терапевта, на Максима стараюсь вообще не смотреть.

– Вирусная ангина, – ставит диагноз врач. – Обильное питьё, полоскать горло, пить вот эти препараты, – пишет на листочке. – Постельный режим! И вот эта ваша мокрая голова, Олеся, – строго смотрит доктор, – вам категорически противопоказана! Ох уж эти женщины, помирать будут, но лишь бы красивыми! Уверен, муж вас и с немытой головой бы любить не перестал. Вон, какие взгляды бросает.

– Да-да! – подаёт голос Максим. – Она у меня всегда – красавица, а за мокрую голову сейчас получит по заднице! Это ей не противопоказано, доктор?

Врач смеётся:

– Более того, я бы это добавил в лечение! Для закрепления результата, так сказать!

– А вы запишите! – усмехается Максим.

– Нет, это уж вы сами!

Мужчины смеются, а мне совсем невесело. Во что превратилась моя жизнь? Я вообще могу хоть что-то решать сама?

Максим провожает доктора, возвращается на кухню. Я сижу с каменным лицом, не понимая, что мне делать, благодарить его или ругать. Но раздражение всё же берёт вверх.

– Так, – тут же осаживает меня Макс, чувствуя воинственный настрой. – Молчи! Я всё прочитал в твоих глазах!

– И что ты там прочитал?

– Ты возмущена, растеряна, недовольна, что всё так стремительно… Но я не привык тормозить! Какой в этом смысл?

– Ну не знаю…, – теряюсь совсем.

– Зато я знаю! Если мне женщина нравится, я не люблю все эти томные взгляды, ужимки, намёки… Я от этого знаешь как устал! Я вообще предлагаю вернуться к тому, на чём мы остановились перед тем, как нас прервал доктор!

– Даже не сомневаюсь в этом! – фыркаю я. – Ты же уже всё решил! А мнение женщины спрашивать не нужно, так?

– Я спросил!

– Когда это?

– Когда поцеловал первый раз. Ты не оттолкнула, более того, ответила, и я точно знаю, что тебе было хорошо! А что это значит? Правильно! Мы подходим друг другу на физическом, химическом и эмоциональном уровне. А всё остальное – это загоны в твоей голове! С ними мы справимся!

– Прекрасно! И что ты предлагаешь? Займёмся животным сексом прямо на столе? Раз уж ты меня выбрал как самку, физически и химически?

– Звучит пошловато, но ход твоих мыслей мне нравится! Только убери вот этот посыл про животных, самок. В сущности, мы животные и есть, просто социальные. И если взять мужчину, то его выбор быть с одной самкой – это социальный выбор. Потому что если он будет следовать только своей мужской природе, то будет всегда менять самок как перчатки!

Глава 12.

Через полчаса раздается звонок в дверь. Я вздрагиваю от резкого звука. Неужели Максим вернулся? Что ему еще нужно?

Смотрю в глазок, это не Максим, это курьер. Он привез доставку лекарств, которые прописал доктор.

Забираю пакетик с логотипом ближайшей аптеки, и на душе становится так… горячо.

А еще на кухне я натыкаюсь на огромный пакет с продуктами, который не заметила раньше. Мясо, капуста, томаты и много еще всякой всячины.

Мужчина может помогать бескорыстно…

Ты привыкла тащить все на себе…

А ведь это правда. Обо мне особенно никто никогда не заботился. Даже в детстве, мама у меня всегда была строгой, а папа все время работал. Когда я выросла, родители разошлись, и с отцом мы вообще стали видеться редко. Сблизились уже в последние годы жизни, когда он болел, и заботиться о нем приходилось уже мне.

Про мужа я лучше промолчу. Тут хорошего вспомнить нечего.

И что получается? Я сама отшила человека, который хотел мне просто помочь?

Получается, я дура?

Может и дура, но он прав в том, что мне безопаснее в своем коконе. Страшно выбираться из него. А чтобы пустить такого мужчину в свою жизнь, так и придется сделать. Максим - он такой. Сметает все барьеры разом.

Хотя, что теперь об этом говорить. Все! Он ушел. А ты, Олеся, осталась в своей скорлупе. Все как ты хотела. Радуйся!

Только не радуется отчего-то. Наоборот. Хочется зарыдать, но я себе этого не позволяю. Сколько можно! Нужно собраться с силами, выпить лекарства, отлежаться и идти за дочкой в садик.

Но мне не лежится. От нервов я начинаю готовить. И только в процессе понимаю, что готовлю я тот самый борщ, на который столько раз намекал Максим.

Обидно, что он его так и не попробует, но что ж теперь. Видно не судьба!

Мысли о Максиме не отпускают до самого вечера. Я мечусь внутри от безумного желания как-то перед ним извиниться, до твердой уверенности, что лучше все так и оставить.

Одно хорошо, что горло к вечеру болит уже меньше и чувствую я себя почти здоровой. Поэтому решаю обойтись без такси, и поехать за Настенькой как обычно на общественном транспорте.

Забираю дочку, воспитатель смотрит на меня с интересом. Когда мы уже собираемся выходить, останавливает меня:

- Олеся, вы на будущее обязательно меня предупреждайте, если Настеньку будет приводить или забирать кто-то другой.

- Хорошо, Зинаида Степановна, я приму это к сведению.

Вижу, воспитатель хочет спросить что-то еще, но я не желаю разговоров на эти темы, поэтому быстро ее обрываю:

- Больше такого не повториться, до свидания.

Мы выходим с Настенькой во двор садика, идем к воротам через детскую площадку. Опять моросит противный дождь, а мы снова без зонта, поэтому натягиваем капюшоны и спешим к остановке.

Дождь усиливается.

Вдруг рядом раздается громкий звук клаксона. Я поднимаю голову и узнаю машину Макса, которая тормозит рядом с нами на тротуаре.

О боже! Откуда он здесь?

- Быстро в машину! - командует хмурый Максим.

- Но… ты же…

- Быстро! - рявкает он. - Или сейчас посажу вас силой и исполню завещание доктора! Ты поняла - какое, да? - выгибает бровь.

- Мам, это же Максим, ты чего? - удивляется Настя. - Пойдем в машину, а то я уже замерзла, - тянет меня за руку.

- Хорошо, Лисичка, - сдаюсь я.

Мы садимся с ней на заднее сиденье. Я с удивлением замечаю в машине детское кресло.

Откуда оно здесь? Не специально же для Насти он его купил?

Максим выбирается на улицу, помогает Насте пристегнуться, на меня при этом почти не смотрит. Садится за руль, трогается.

В машине играет легкая музыка, но она не очень-то разряжает атмосферу. Максим молчит, сосредоточенно глядя на дорогу, я тоже не знаю, что сказать, спросить, да и что думать, тоже не знаю.

Макс снова сбил меня с толку совершенно.

- Куда мы едем? - спрашиваю с беспокойством, когда мы проезжаем поворот, ведущий к нашему дому.

- Я исполняю обещание, которое дал утром Лисичке. Ты же помнишь, я держу слово! - подмигивает он Насте в зеркале заднего вида.

- Ура! - оживает Лисичка, которая до этого момента тоже напряженно молчала. - А я думала, вы поругались и ты забыл!

- Нет, я не забыл. А еще я обещал похитить твою маму, чувствую, с ней по-другому просто не получается. Так что это обещание тоже исполняю!

- В смысле, похищаю? Отвези нас домой! - требую я. - Пожалуйста, - добавляю уже более сдержанно.

- Обязательно. Как только осуществлю одну мечту твоей дочери.

- Что? Какую мечту? Настя, о чем говорит Максим? - строго смотрю на Лисичку, она смущенно тупит глазки.

- Ну…

- Не мучай ребенка! - доносится с переднего сиденья. - Лисичка мне сказала по секрету. Так что теперь просто жди готового.

- Настя! - шиплю на дочку. - Что ты там наговорила?

- Ничего, - отворачивается от меня упрямо. - Максим же сказал тебе, это наш секрет.

- Да, это секрет. Так что если хочешь, могу отвезти тебя домой, а потом верну Настю часа через три.

- Ну уж нет. Раз так, я поеду с вами.

- Все, тогда пристегнись и перестань истерить.

- Да я не истерю!

- Вот и не истери!

Машина двигается вперед в плотном потоке машин, а я расстроено смотрю в окно, залитое дождем.

Что происходит вообще с моей жизнью? Как так получается, что моя дочь делится секретами с посторонним человеком?

Ответ прост. Настя отчаянно нуждается во внимании отца, а поскольку не получает его, переключается на Максима. И сейчас мне очень больно за мою маленькую милую Лисичку. Я ведь вижу, что она начинает привязываться к Максиму. Если я пущу его в нашу жизнь, а потом у нас ничего не получится, я-то может и переживу это, а что будет с Настей? Она ведь еще более доверчивая и ранимая.

От этих мыслей становится еще тяжелее. Потому что ответственность на мне возрастает в разы. Я вдруг понимаю, что прежде всего должна думать не о своих чувствах, а о чувствах дочери. То есть если уж и соглашаться на отношения с Максимом, то только при уверенности, что это серьезно, а такой уверенности у меня нет даже близко.

Глава 13.

После катка Настя безмерно счастливая, все время подпрыгивает на месте и постоянно щебечет что-то. Мне безумно приятно наблюдать за моей такой счастливой, солнечной девочкой. И пока Максим расшнуровывает ее коньки, Настя вдруг выдает:

– Максим, ты такой классный! Я бы хотела себе такого мужа!

Я открываю рот от неожиданности, а Макс смеется.

– Прости, Лисичка, я для тебя староват! Когда тебе будет пора выходить замуж, я буду уже дряхлым дедулей!

– Не правда! Ты не будешь стареть! Ты же сказочный! Так что мама, думай скорее, а иначе я сама женюсь на Максиме! – заявляет категорично.

– Да, да! – подначивает он. – Думай, королева! Видишь, принцессы нынче шустрые!

– Пф! – фыркаю я. – И почему ты себе не нашел принцессу?

– Да наелся я уже принцессами, – вздыхает. – Все они на горошинах, все неженки-фитоняши. И до королев им очень далеко.

– Ну да, как и мне до принцессы-фитоняши!

– И это замечательно, Олеся, поверь мне! – поворачивается к Насте. – Лисичка, ты проголодалась?

– Да! Пиццу хочу! И я не хочу быть футоняшей, – кривится.

– Тебе не грозит! Мы умница! Будешь вся в маму! – смеется Макс.

– А я борщ сварила! – зачем-то ляпаю я. Макс обдает меня таким взглядом, как будто я ему предложила что-то очень неприличное.

– Лисичка, мама сегодня бьет крупным калибром! Но пиццу я тебе обещаю!

Мы едем домой, по пути Макс заезжает в пиццерию, покупает две пиццы, и чем мы ближе к дому, тем тревожнее становится у меня на душе.

С одной стороны – это так правильно, мы как будто играем в настоящую семью. Муж, жена, дочка. Обсуждаем предстоящий ужин. А с другой – это ведь не совсем так. Между нами с Максом все еще много недосказаностей, сложных чувств.

Почему он вернулся сегодня, хотя явно ведь его задели мои слова? Какие у него вообще планы на будущее? Чем он занимается? Я ведь так толком ничего о нем и не узнала.

Пока все хорошо, даже слишком. Это и пугает. Есть ощущение, что мне демонстрируют идеальную картинку, а за ней прячется совсем другой человек.

С Вадимом когда-то у нас тоже начиналось все красиво. Он ухаживал, мы ходили на свидания, много разговаривали, у нас были общие интересы. Мы оба любили природу, театры, кино, нам нравились одни и те же исполнители.

Только когда поженились, нас как-то быстро затянул быт. Моя сложная беременность, безденежье, нестабильная работа. Все это заставило быстро забыть о романтике, а в повседневной жизни мы оказались чужими. Более того, из Вадима стали вылезать такие тараканы, о которых в конфетно-букетный период я и подумать не могла.

Но тогда я была молодая, глупая и отвечала только за себя. Сейчас же все сильно иначе!

Мы поднимаемся по лестнице на наш этаж, как назло, между вторым и третьим встречаем бабку-управдома.

– Здравствуйте! – она почти кланяется Максиму. – А у нас лифт завтра уже заработает. Обещали починить!

– Это очень хорошая новость, Мария Павловна! – улыбается Максим.

– А вы теперь у нас в доме жить будете? – задает нескромный вопрос бабка.

– Нет! Наоборот! Олеся с Настенькой скоро съедут. Так что очень хотелось бы последние дни попользоваться рабочим лифтом. Переезжать, знаете ли, по ступенькам очень неудобно!

– Хм! Жаль, – поджимает губы Мария Павловна. Зато больше ничего не спрашивает, только бросает вслед нам любопытный взгляд.

А я иду по ступеням на автомате, но чувствую, как внутри все закипает.

– Что ты сейчас имел в виду?

– То, что ты слышала. Завтра поедем ко мне, – звучит совершенно невозмутимо.

– Зачем? – мой голос звенит от возмущения.

– Посмотришь на свое будущее жилище. Только не надо впадать в истерику. Время на шок, осознание ситуации и ее принятие, я тебе дам.

– Максим! – гневно начинаю я.

– Тихо! Шок лучше переживать молча! Давай ключ от квартиры, я пока сумки занесу, руки помою, борща поем, а потом послушаю все, что ты мне захочешь сказать!

– А может кастрюлю на голову?

– Нет, не стоит разбазаривать ценности.

– Не ругайтесь! – требует Настя. – Мама, ты же добрая вообще-то. Что ты все время кричишь на Максима!

– Да я не кричу, – растерянно смотрю на дочь.

– Вот и не кричи! Давай ключи!

Максим уплетает вторую тарелку борща, Настя трескает пиццу и только мне кусок в горло не лезет.

– Олеся, – хмурится Максим, – если ты сейчас же не поешь, придется кормить тебя насильно! Ты лекарства пьешь! На голодный желудок этого нельзя делать! Ты же взрослая, должна понимать!

– Я ем! – лениво ковыряю в тарелке.

– Тебя с ложки покормить?

– Не надо!

– Все, я поела! – Настя вытирает салфеткой перепачканную мордашку. – Пойду Олафа теперь покормлю!

– Иди, зайка, иди.

Она убегает, Макс тоже отодвигает от себя пустую тарелку, блаженно откидывается на стуле.

– Спасибо за гастрономический оргазм!

– А? – поднимаю удивленные глаза.

– Ну, традиционного оргазма ты меня сегодня лишила, спасибо хотя бы за гастрономический!

– Пожалуйста! – фыркаю я.

– Обещаю вернуть должок традиционным! – подмигивает мне.

Краска тут же бросается в лицо, я мысленно улетаю в тот самый момент, на котором нас прервал доктор. Нет, нельзя раскисать, иначе, я сейчас растаю, как мягкое мороженое.

– Тебе пора, – голос дрожит.

– Нет! Это тебе пора. Кончить пару раз. Ты сразу перестанешь сомневаться, нервничать, бояться.

– Не понимаю, как это связано?

– На-пря-му-ю! – растягивает Макс слова, обворожительно улыбаясь. Я зависаю на его губах, вспоминаю наш поцелуй. – Я бы мог долго объяснять, но предлагаю продемонстрировать на практике.

Выныриваю из этого эротического морока, вспыхиваю тут же.

– Знаешь что! Иди…

– Нет, – перебивает, – не надо отправлять меня проверять эту теорию на других. Олесь, я понимаю, что наверное слишком давлю на тебя, что тебе было бы привычней, если бы мы двигались очень медленно. Сначала робкие свидания, театры, кино, вздохи, томные взгляды. Через неделю первый поцелуй, через месяц первый страстный поцелуй, так глядишь, через полгода и до кровати доберемся. Но мне же не семнадцать, да и ты уже давно не девственница. Я не привык тормозить. Я и так позволяю тебе слишком многое. Будь моя воля, мы бы этот борщ ели уже на моей кухне.

Глава 14.

Рассматриваю внимательнее открывшуюся моему взору картину.

Как хорошо, что Макс заснул, иначе, уверена, уже лежала бы я распластанная на диване под ним.

От этой мысли становится жарко. Взгляд невольно скользит по изгибам сильного мужского тела.

Красив, зараза!

Практически обманом забрался в мою постель и развалился тут хозяином на весь диван, как хищник.

Безумно хочется прикоснуться, погладить этого зверя, почувствовать тепло кожи, втянуть его запах.

Я делаю несколько маленьких шажков к дивану, стараясь двигаться бесшумно.

Кровь стучит в висках, здравый смысл, надрываясь, зовет бежать, пока этот хищник спит, но ноги не слушаются.

Неведомая дьявольская сила тянет вперед. Наклоняюсь…

Невесомо убираю прядь волос с его лба, рассматривая расслабленное лицо, густые ресницы, губы, покрытый легкой щетиной подбородок. Спускаюсь взглядом ниже, зависаю рукой, не решаясь прикоснуться, но жадно рассматриваю все детали, сильные руки, грудь, мышцы пресса, пупок, дорожку волосков, уходящую под одеяло…

Прикрываю глаза, пытаясь выровнять дыхание, разум топят горячие картины, сознание легко дорисовывает то, что скрыто.

Это наваждение какое-то. Древнее пиратское проклятье!

Да-да, Олеся! Желание - это самое древнее, первобытное проклятье, и если ты продолжишь пялиться на этого мужика, то закончится все так, как ты себе уже нарисовала, когда сегодня принимала душ.

Беги, Олеся! Быстро! Пока можешь!

Начинаю вставать с дивана, но тут меня ловят сильные руки… Я успеваю только ахнуть, как оказываюсь распластана на диване и придавлена этим хищником именно так, как только что фантазировала.

Ну что, допрыгалась, Олесенька? Говорила тебе разумная часть тебя, беги! Уноси ноги!

А теперь что делать?

Упираюсь в грудь Максу, бормочу что-то несвязное, но он не собирается слушать. Руки мои оказываются в плену, а рот мне просто затыкают поцелуем, жадным, горячим, страстным. Пижама моя очень быстро исчезает, тело плавится, горит, просит…

И заорать бы, да связных мыслей больше нет.

А те, что есть, они совсем неприличные, и совершенно нечленораздельные:

М-м-м! А-а-а!

Боже!

Не надо!

Не смей!

Уходи!

Нет, останься!

Пожалуйста!

Еще!

Сильнее!

Быстрее!

Не останавливайся!

Да! Да!

А потом…

Я тебя ненавижу! Ты воспользовался моей невменяемостью!

Пытаюсь отдышаться после пережитого эмоционального урагана. Не понимаю, что из этого вырвалось вслух, но судя по довольному лицу Макса, ему хватило, чтобы убедиться в своей неотразимости и очередной мужской победе.

Довольный мартовский кот!

А я теперь полностью растерзана этим хищником, растеряна, дезориентирована.

А еще…

Боже! Олеся! У тебя только что был секс с мужчиной!

Не просто секс, а самый крышесносный секс в жизни!

Что он там говорил? Ты не девственница? Ну, это факт, учитывая, что у тебя дочь. Но по ощущениям…

Кажется, я только что лишилась невинности еще раз. И дело не только в перерыве, затянувшимся на три года…

Похоже, до этой ночи о сексе я не знала ничего…

Вспоминать ночи с Вадимом после такого даже не хочется…

И судя по горящим глазам моего хищника, он уже достаточно отдохнул, чтобы продолжить экскурсию в новый для меня и запретный до сих пор мир удовольствий!

- Итак, должок за борщ я вернул.

Его губы начинают снова распалять меня, проходясь по таким чувствительным точкам на шее, о которых я и не знала.

- Но что я тебе говорил нужно, чтобы расслабиться?

- А? - пытаюсь не стонать так нагло.

- Кончить один раз маловато, - шепчет мне на ухо. - Чтобы расслабить тебя, над этим надо поработать основательно! Иди сюда!

Резко переворачивает меня, усаживая сверху.

- О боже! - распахиваются шокировано мои глаза.

Хочу протестовать, но … нет!

Не хочу!

Под моими руками сейчас такое горячее, вожделенное тело. А еще… Я вдруг начинаю ощущать свою власть над ним…

И это пьянит так, что сносит последние барьеры…

Мы встречаемся горящими взглядами с Максом, и я понимаю, хищник дает поласкать его немного, чтобы потом сожрать меня снова! И по всей видимости не один раз!

Утро начинается для меня вовсе не со звонка будильника.

А весьма … шокирующее.

Меня будят горячие поцелуи в шею, а наглые руки оглаживают моё разомлевшее, растерзанное тело.

– Боже! Нет! Отстань! Я больше не могу-у-у!

– Тогда беги! Или я за себя не ручаюсь.

Макс клацает зубами над моим ухом.

– Зверюга!

– Ты уже знаешь, чем можно заменить традиционный оргазм! Это твой шанс.

Меня отпускают, и я бегу первым делом в душ, а потом на кухню. Стараюсь не вспоминать и не анализировать все, что было ночью, потому что если начну…

Нет, нужно сконцентрироваться на завтраке.

Чем бы задобрить этого хищника?

Смотрю на часы. На работу мне спешить не нужно, а Настю в садик можно отвести немного попозже.

Завожу тесто на сырники, разогреваю сковороду, обжариваю первую партию.

А в голове невольно вспыхивают картинки ночи.

Боже, Олеся! Ты вела себя как… падшая женщина!

И позволила этому хищнику такое…

Хотя он и не спрашивал. Просто брал, а у меня сил сопротивляться не было.

И было хорошо, хоть и стыдно вспоминать теперь…

А-а-а! Сковорода!

Переворачиваю слегка подгоревшие сырники, ругаю себя еще сильнее.

Совсем мозгов в тебе не осталось, Олеся!

Прикручиваю газ на минимум, пока сырники доходят под накрытой крышкой, наливаю в вазочку малиновое варенье и сметану.

А я невольно улыбаюсь. И бабочки в животе бунтуют. Чертов пират! Все-таки украл мое сердце!

Расставляю все на столе, снимаю румяные сырники со сковороды. Тут ко мне сзади подбирается Максим. А бабочки в животе устраивают новый бунт.

– Попалась! – ловит в объятия, зарывается носом в мои волосы, урча, как довольный кот, осыпает шею и плечи поцелуями.

Глава 15.

Мы едем в садик, за окном снова моросит дождь, а в салоне машины так тепло и уютно. Настя подпевает какой-то веселой песенке по радио, Макс бросает на меня жаркие взгляды. Это так непривычно, но так здорово. Если бы не Максим, сейчас бы мы с Настей тряслись в переполненной маршрутке, потом я как угорелая летела бы на ненавистную работу, целый день выслушивала придирки Драконихи и терпела сальные взгляды Сисюкина.

И все хорошо, только как бы ни привыкнуть к такой расслабленной жизни…

В садике Лисичка тянет Максима за руку, буквально заставляя его идти с нами. Вижу, как ей гордо, ведь других девочек часто забирают или приводят папы, а Насте так не везло.

На нас все обращают внимание, и дети и взрослые. Воспитатель сканирует взглядом Максима. Молчит. Но уверена, что вопросы она задаст потом мне или у Насти выспросит все, а Лисичка скрывать ничего не умеет.

Ладно, прорвемся!

Возвращаемся в машину, мне немного волнительно.

– Куда мы теперь?

– Ну, я же обещал показать наше жилище!

Хочу снова поспорить насчет “нашего жилища”, но прикусываю язык. С этим невозможным мужчиной спорить бесполезно.

– Хорошо, – тяжело вздыхаю.

Едем через центр города, у Макса звонит телефон.

– Привет! – тепло улыбаясь, говорит он кому-то. Меня неприятно прошивает внутри. Почему-то я уверена, что звонит ему женщина. – Вы прилетели уже? – удивляется Макс. – Вы же завтра собирались… А, рейс перенесли. Понятно. Ну, жду вас! Разбойнику привет!

Отключается. Мне безумно хочется спросить, кто это был, но я не могу себе этого позволить, а Макс не торопится меня просвещать.

Его телефон звонит снова. И снова женщина, у нее такой звонкий голос, что я отчетливо слышу ее интонации, хоть и слов разобрать не могу. Но тут звонок точно по работе. Как я понимаю, это секретарь Максима или что-то типа того.

Макс мрачнеет, отвечает резко, недовольно. Речь идет о каком-то важном клиенте, который приехал не в тот день, когда ему было назначено и теперь требует встречи.

– Хорошо, Кристина! – раздраженно бросает Максим. – Передай ему, я приеду! Через десять минут буду.

Отключается, бросает на меня хмурый взгляд. Мне не по себе. Таким он тоном разговаривал с этой Кристиной, почти как наш генеральный на общих собраниях. Сейчас он совсем не похож на того милого пирата, с которым я познакомилась.

– Что-то случилось? – подаю я голос.

– Да! Планы немного меняются. Начнем экскурсию с моей работы. Форс-мажор у них там.

– Хорошо. А я тебе не помешаю?

– Нет! Все нормально. Подождешь меня в приемной.

Мы разворачиваемся на перекрестке, через несколько минут подъезжаем к тому самому торговому центру, в котором мы встретились в первый раз.

– Ты здесь работаешь? – удивляюсь я.

– Да! Сейчас надену костюм пирата и пойду развлекать фокусами детишек. За это неплохо платят! – смеется он.

Понимаю, что он шутит, но на душе становится легче. Сейчас передо мной снова тот Макс, которого я знаю.

– А где мне придется тебя ожидать? Где приемная Джона Воробья? – поддерживаю его шутливый тон.

– В пиратской каюте. Пойдешь со мной?

– Эх, так и знала, что где-то здесь подвох! Но после сегодняшней ночи мне уже терять нечего!

– Это ты сейчас так думаешь! У меня еще большие планы, связанные с твоим удовольствием! Так что не расслабляйся! – подмигивает мне.

Я вспыхиваю мгновенно, как помидор, но покорно иду за моим пиратом. Мы проходим через фойе к лифту, поднимаемся на последний этаж. Здесь расположено множество офисов, а за поворотом все крыло занимает какая-то крупная фирма.

"Альянс" – гласит неоновая вывеска. Мы идем именно туда, Макс открывает передо мной тяжелую дверь, пропускает, уверенно движется вперед, я за ним.

Доходим до большой комнаты с диванами, далее, видимо, расположена приемная, отгороженная от основного помещения прозрачной стеной. За ней прекрасно виден стол секретаря и две двери с вывесками.

Я думаю, что Макс хочет оставить меня на диванах, но он уверенно тянет за руку дальше.

При виде нас миловидная брюнетка в стильных очках встает.

– Здравствуйте, Максим Викторович! Я хотела…

– Позже! – властно бросает Макс, едва кивнув девушке. Сам же тянет меня в один из двух кабинетов, так быстро, что я даже не успеваю рассмотреть табличку на двери.

– Проходи, Олеся, располагайся! – помогает мне снять пальто, вешает его в шкаф. – Я скоро вернусь, – уходит, оставив меня одну. Мне немного неловко, но я с интересом осматриваюсь.

Красивый кабинет. Современный, светлый, панорамное окно в пол. Мы на восьмом этаже и вид отсюда открывается потрясный. Наш хмурый город из этого окна кажется совсем не хмурым, а очень даже красивым.

Большой стол из темного дерева, на нем несколько папок, серебристый ноутбук, рядом ультрамодное кресло. Но при всем явно современном дизайне, обстановка в кабинете не смотрится холодно. Здесь есть определенный уют. Возможно из-за теплой подсветки в зоне отдыха. Здесь стоит темно-бежевый диван, обшитый мягкой кожей, а над ним висит картина. Это что-то абстрактное, но очень интересное, дополняющее, расслабляющее.

Прохожу вглубь, присаживаюсь на краешек дивана.

В кармане начинает трезвонить телефон.

Достаю и тупо смотрю на экран, где высвечивается "Мой любимый пират".

Вот так значит, да? Уже и до моего телефона добрался. Я ведь его номер не вносила!

Пока я туплю, телефон замолкает. А следом прилетает сообщение в мессенджер от того же абонента:

"Я вернусь минут через пятнадцать. Сейчас Кристина принесёт кофе. Если хочешь чего-то ещё, скажи ей. Не скучай!"

Не успеваю я дочитать, как дверь открывается, входит Кристина с подносом. На нем чашка горячего кофе, вазочка с конфетами.

– Угощайтесь, – улыбается девушка, внимательно рассматривая меня. – Максим Викторович скоро вернется. Вам что-то еще нужно?

– Нет. Спасибо.

Мне неловко под любопытным взглядом этой стильно одетой фигуристой девушки. Вот такая намного больше подошла бы Максу. А я… Чувствую себя очень некомфортно в своих джинсах и простой кофточке.

Глава 16.

Я резко разворачиваюсь назад, бегу к лифту, изо всех сил борясь с поступающими слезами.

В ушах шумит, дышать получается через раз.

В лифте смотрю в зеркальную стену. Горько усмехаюсь своему отражению.

Вот и все! Вот теперь все правильно, Олеся, теперь все на своих местах. Уродливых, грязных, беспощадных местах!

А ты что думала? Что можно реально влюбиться в такую как ты?

Изображение плывет перед глазами, я кажусь себе маленькой, серой, уродливой.

У Максима есть жена и сын! Пока они были в отъезде, он решил поразвлечься.

Как уж ты попала в его план по осеменению, это вопрос, а вот все остальное – банально.

Вырывается всхлип.

Не получается его сдержать.

Перед глазами в деталях встает наша ночь, утро, и то, что случилось всего полчаса назад в его кабинете. Как так можно? Он там и с ней так? Или это для таких как Макс нормальное явление? Интересно, Кристина эта тоже в его списке?

Боже, как же грязно, противно, страшно.

Лифт сообщает о прибытии на первый этаж, распахивает двери, навстречу заходят две женщины, оглядываются с любопытством на мое зареванное лицо, я скрываюсь скорее от их взглядов. Бегу, куда глаза глядят, через фойе, на улицу, там холодный ветер бьет в лицо, но это даже хорошо, немного отрезвляет.

Интересно, и сколько он планировал водить меня за нос? А главное, для чего?

Может спор какой-то? Охмури первую встречную, или еще что-то типа того?

Интересно? Он выиграл? Что хоть стояло на кону, за что тебе, Олеся, растоптали сердце?

Вспоминаю утренний звонок в машине, получается, это была жена, поэтому у него так резко поменялись планы? А если бы она не позвонила, и он бы повез меня… куда? К ним домой? Это уже вообще за гранью.

Хотя и так ничего хорошего. Если бы блондинка приехала на пять минут раньше и попробовала зайти к Максиму в кабинет?

Боже! Страшно даже представить…

Я бы там на месте умерла от стыда…

Ну да, а теперь ты будешь умирать одна в своей квартире!

Интересно, он появится или даже не удостоит меня сообщением о том, что загульный отпуск закончился?

Или он попробует вести себя как ни в чем не бывало? Такое тоже возможно. Он же меня не видел, не знает, что спалился с потрохами!

Значит, нужно быть готовой отшить его так, чтобы навсегда забыл о моем существовании!

Слезы постепенно высыхают, но на душе становится еще паршивее.

Домой я добираюсь кое-как, запираюсь на все засовы.

Только, что делать дальше?

Ответ очевиден. Возвращаться к своей никчемной жизни! Той самой, где я могу надеяться только на себя, где рядом нет мужчины, который может поддержать, помочь.

Бескорыстно ты мне помогал, да, Максим?

Смеюсь и плачу.

Идиотка года – мое звание!

Благородный пират! Точно! Степень благородства зашкаливает!

Захожу в Настину комнату, и вот тут меня срывает окончательно!

За что? Почему?

Ладно я, но за что так с ребенком? У него же свой сын, получается, который любит папу, ждет его. В чем провинилась моя девочка? Она же тоже тебе поверила, Максим!

Сползаю по стене на пол, обнимаю рыжего Симбу, которого Настя сегодня не взяла с собой в садик, и рыдаю так, что перехватывает дыхание и начинают болеть ребра.

Долго рыдаю, пока слез уже совсем не остается. Потом ползу в душ, там меня накрывает новой истерикой вместе с волной воспоминаний. Отчаянно тру тело мочалкой, чтобы смыть с себя его прикосновения, поцелуи, еще бы из памяти все это вытравить.

К вечеру кое-как прихожу в себя. Нужно Настю забирать. И что-то еще отвечать на ее вопросы про Максима.

Лишь бы это лицемер не появился при Настеньке. Не хотелось бы устраивать скандал при ребенке.

На улице постоянно оглядываюсь, боясь увидеть машину Максима. Но никто меня не предлагает довезти. Конечно, зачем ему это сейчас? У него теперь других проблем полно!

В садике воспитатель отводит меня в сторону.

– Олеся, я бы хотела спросить вас.

– Мне некогда, я спешу, – обрываю ее.

Знаю, о чем ты хотела спросить, но отвечать я сейчас точно не настроена. Быстро одеваю Настеньку и мы практически сбегаем из садика.

Когда сворачиваем в сторону остановки, малышка замедляет шаг.

– Мам, а Максим сегодня нас не забирает?

– Нет, Лисичка, у него дела.

– А, понятно, он вечером приедет, да? И привезет вкусняшек. Он мне обещал!

Я понимаю, что должна сказать Насте правду, но пока не нахожу на это моральных сил. Наоборот, теряю последнюю выдержку, на глаза снова наворачиваются слезы, и такая горечь поднимается изнутри, что хочется согнуться пополам и орать от несправедливости и бессилия.

Но я гашу эту истерику ради ребенка. Стараюсь отвечать ровно, ничего не обещать. Объясняю, что не знаю, придет ли Максим, потому что у него появились срочные дела.

Дома же дергаюсь от каждого шороха, ожидая, что он может прийти. Не знаю, как вести себя. Уже сотни монологов в голове проиграла, но все равно не готова его видеть.

И когда раздается звонок в дверь, сердце мое подпрыгивает к самому горлу и начинает трепыхаться там раненой птицей.

На негнущихся ногах иду открывать.

Но застываю. На пороге не Максим. Незнакомый мужчина.

– Горюнова Олеся Игоревна? – спрашивает он.

– Да, – киваю.

– Вот это вы забыли сегодня у Максима Викторовича. Он просил передать.

Отдает мой телефон, прощается, уходит. А я как во сне закрываю дверь.

Вот так, да? Все на этом? Это такой оригинальный способ расстаться?

Может это и к лучшему! Не хочу его видеть!

Размазывая очередную порцию слез по лицу, заношу “Моего любимого пирата” в черный список, и на этом ставлю жирную точку в моих неудавшихся отношениях!