Парадокс Харди

Глава 11. Живи быстро

Найт несколько мгновений медлил, словно не понимая, о чём она говорит. А потом он без слов обхватил её руками и поднял – с какой-то невероятной лёгкостью, будто она ничего не весила. И хотя Сандра много раз наблюдала за его тренировками, видела обтянутые костюмом мышцы, её всё равно удивила эта лёгкость.

Их лица оказались на одном уровне.

Сандра смотрела в его глаза, в самую черноту зрачков, которая словно вибрировала от плохо скрываемого желания.

Найт коснулся губами её губ – не с той жадностью, которая плескалась в его взгляде, а осторожно и нежно, будто спрашивая разрешения.

Сандра закинула руки ему на шею и прильнула к его губам.

Под пальцами она чувствовала жёсткие мышцы его плеч, и это ощущение заводило её едва ли не больше, чем поцелуи. По телу растекалось медленное, сладкое возбуждение.

Сандре показалось, что её руки дрожат от предвкушения и, совсем немного, от страха. Она не знала, как это будет, – с ним.

Он опустил её на кровать, а сам встал на колени рядом.

Найт взял её руку – костяшки были ободраны и чуть-чуть распухли, потому что сегодня Сандра била без перчаток и со всей силы. Он склонился над ними и поцеловал каждую.

Один. Два. Три. Четыре.

У Сандры сердце едва не выпрыгивало из груди. От каждого из четырёх маленьких, лёгких поцелуев оно замирало, а потом, как безумное, начинало биться вновь, а потом опять замирало…

Почему-то в горле встал комок.

Глупо, глупо, глупо…

Гарет Найт стоит перед ней на коленях, покрывает поцелуями её руки, а она готова расплакаться.

Всё потому, что никто раньше так её не касался. С заботой, с такой неуместной сейчас, ненужной нежностью.

– Мне выключить свет? – спросил Найт, поднимая на Сандру глаза.

– Нет. Зачем? – ответила Сандра, поняв вдруг, что не чувствует перед Найтом того смущения, что испытывала с Тёрнером.

Она выросла на тренировочной базе, среди мужчин, и мало что могло её смутить. Но с Тёрнером ей всегда было неловко – непонятно почему.

– Некоторым без света комфортнее, – пожал плечами Найт.

«Так и думала, что перетрахал всю базу», – подумала про себя Сандра, но сказала другое:

– Мне нравится смотреть на тебя. А тебе как лучше, со светом?

– Лучше со светом, если ты не будешь, – он опустил глаза, – слишком много смотреть на мои татуировки.

Сандра удивлённо приподняла брови. Она, действительно, никогда не видела Найта без одежды, и даже в их блоке на нём всегда был комбез или тренировочная форма, наглухо закрывавшая тело от шеи до ладоней.

Сандра потянула вниз молнию на его комбинезоне.

Под ним у Найта была футболка, но даже того, что было видно в её вырезе и выше, на шее, было достаточно.

– Так ты раньше…

– Да, – просто ответил Найт.

Сандра расстегнула молнию, сколько доставала, освободила широкие плечи Найта от комбинезона и потянула футболку наверх. Найт послушно снял её через голову.

Руки, шея и грудь были покрыты чёрными угловатыми орнаментами, злыми и хищными. У рисунка не было сюжета, в орнаментах не угадывались ни растения, ни животные, ни предметы, но не было, наверное, в Европе человека, который не узнал бы этот рисунок.

Несколько шрамов нарушали рисунок, пересекая чёрные орнаменты розоватыми полосами. Один шрам на правом плече был совсем свежим. Такие лиловато-розовые шрамы появлялись, когда задевало щупальце страйдера.

Сандра потянула молнию на своём комбинезоне, и Найт помог ей снять его. Она осталась в утягивающем топе и трусах. Топ был тонким, полупрозрачным, но Найт первым делом посмотрел на на её грудь, а на полоску, вплавленную в её кожу сантиметров на пятнадцать выше локтя.

Нейропривод.

У него был такой же в том же месте. Он рассекал два острых ромба, портя симметрию татуировки.

Сандра сама сняла топ, и её небольшие груди аккуратно легли в крупные, тёплые ладони Найта. Он поцеловал каждую, а потом начал снимать с Сандры трусы.

Прикосновение его горячего рта и сильных пальцев было таким приятным, что у Сандры невольно раздвигались ноги.

Она хотела его. Хотела так, как не хотела ещё мужчину. Ей хотелось выгибаться и стонать в её объятиях, хотелось, чтобы он сжал её с такой силой, что сокрушил бы кости… И она благодарила бы его за это.

– Трахни уже меня, – взмолилась Сандра.

– Обязательно, – пообещал Найт и поднялся на ноги.

Он начал снимать одежду – комбинезон до сих пор висел у него на бёдрах.

Пока он раздевался, Сандра заметила ещё несколько шрамов на теле.

Найт подошёл к ней и положил ладони ей на талию.

Он не торопился и не пытался изображать чувства, которых не было. Если бы не топкое, затягивающее возбуждение в его глазах, не пересохшие губы, по которым он изредка проводил языком, Сандра подумала бы, что он действительно просто выполняет свою работу.

Его движения были уверенными, говорили об опытности, которой у Сандры не было. И от прикосновения его пальцев там, Сандру выкручивало почти болезненным возбуждением. Она вцепилась в плечи Найта и потянула его к себе…

Он входил в неё невыносимо медленно, бережно, давая время привыкнуть.

Найт не спешил, и вскоре Сандра обхватила его бёдра ногами и сама начала задавать темп. Ей хотелось, чтобы он трахал её быстрее, сильнее, жёстче, потому что его его плавные движения были просто невыносимы… Они не могли утолить её желание, лишь распаляли его.

Найт начал двигаться быстро и размашисто, погружаясь до самого основания и почти полностью выходя; и Сандра понимала, что он может делать это бесконечно долго, столько, сколько ей будет нужно…

Но ей не нужно было долго. Её тело напряглось до предела, до гудения мышц, до звона, а потом словно потеряло всякий вес, всякую твёрдость, стало бесплотным и пустым...

Потом Сандра забралась под одеяло. Лежать обнажённой рядом с Найтом ей не хотелось, а одеваться было лень. Тело до сих пор ощущалось точно и не её вовсе. Так иногда бывало в гравитационных карманах – несколько мгновений ты паришь, словно в невесомости.

– Не жалеешь? – спросил Найт, не глядя на неё.

– Нет. Я думаю, это было правильно. – Она немного помолчала, а потом добавила: – А ещё я думаю, что мне повезло, что это именно ты…

Найт склонился над ней и коснулся губами её плеча.

Этот маленький жест был таким трогательным и таким правильным в этот момент. Сандра протянула к Найту руку и провела по его предплечью, потом по плечу, коснулась груди и повторила контур широкой линии на татуировке.

На многих эти знаки наводили ужас. Даже Сандра, хотя жила далеко от северных портов, знала о них, сколько себя помнила.

«Портовые Крысы», банда, которая начинала с портов Зоны 2, распространила своё влияние на целый регион, пробралась в благополучные кварталы под куполы и по силе своего влияния даже не соперничала с полицией, а нагло превосходила её. Группировка была на удивление малочисленна, но изворотливый ум её лидеров, связи с коррумпированными чиновниками и жестокость, с которой они разделывались с врагами и конкурентами, помогали ей держать в страхе и повиновении огромные территории.

Сандра не знала, сколько точно лет было Гарету Найту, точно меньше тридцати. Может быть, двадцать шесть или двадцать семь. Он уже пару лет как был «клинком», до того должен был тренироваться тоже минимум три года, скорее всего, больше… Когда же он успел заработать такие татуировки, на все руки и грудь?

Столько шрамов на теле… И только два – от щупальцев страйдера.

– Ты был в банде? – спросила Сандра.

– Был.

– Не хочешь говорить об этом?

– Не хочу лишний раз вспоминать.

– Я не осуждаю. Мы все выживаем, как можем.

– Это не был вопрос выживания. У меня нет… – Найт посмотрел в потолок, словно ища там нужное слово. – Нет оправданий. Так было проще всего.

– Я прошла тест в двенадцать. Если бы я не попала в центр, то неизвестно, кем бы я стала. Шлюхой, наверное.

– Я тоже в двенадцать… Нет, не тест прошёл, в двенадцать моя жизнь резко изменилась. Я ушёл к отцу.

Найт встал с постели, надел трусы (видимо, он тоже считал, что секс сблизил их не настолько, чтобы можно было светить перед Сандрой голой задницей, пусть и очень крепкой и ладной) и пошёл в общую комнату. Сандра слышала, как хлопнула дверца холодильника, а потом Найт показался в дверях в двумя баночками газировки. Лимон и манго. Сандра выбрала манго.

Найт сел на край кровати, опустив голову и ссутулившись.

– Мой отец был из Крыс. Его посадили, когда мне было три года…

Сандра присвистнула. В тюрьму сажали очень редко – государство не могло себе позволить кормить и содержать преступников в тюрьмах, так что такой привелегии удостаивались очень немногие, чьи преступления не тянули на смертную казнь, но были слишком тяжелы, чтобы приговорить к принудительным работам – с них часто бежали.

– Мать вернулась на работу. Она работала в научном центре, где изучали страйдеров, занималась оборудованием в лабораториях, ремонтировала, настраивала. Потом она вышла замуж за Рэя, он тоже там работал. Лаборант-биолог. У них родился ещё ребенок. Я пошёл в школу для сотрудников центра. Мы жили хорошо, под куполом.

– Но? – спросила Сандра, когда Найт вдруг замолчал.

– Рэй меня бил. Когда я думаю про это сейчас, я не понимаю… Почему я не мог постоять за себя? Хорошо, я не мог в пять лет, но позднее… Я мог взять нож, что-то ещё острое или тяжелое. В школе я всегда мог постоять за себя. Почему я позволял ему? Не знаю, – Найт тряхнул головой. – И с каждым годом становилось всё хуже. Когда я был совсем маленьким, он, наверное, иногда чувствовал жалость… Может, его совесть грызла. А в одиннадцать лет я был всего на голову его ниже. А потом вдруг объявился мой отец. Я уне помнил его, так что, считай, увидел тогда впервые в жизни и уехал с ним, не оглядываясь. Я знал, что он преступник, из Крыс. Я думал, что стану одним из них, вырасту, вернусь и убью этого мудака Рэя. Вообще-то мой отец тоже был не сахар. Тоже мог ударить, но хотя бы за дело, когда я налажал или просто не послушался его. А Рэй бил меня просто так, потому что у него был плохой день на работе… Потому что он был конченым садистом.

– И что, ты вернулся и отомстил?

– Нет, конечно.

– Почему?

– У меня было полно других дел, более важных. В банде… Я был мелким по сравнению с остальными, но я был... – Найт усмехнулся: – Я был хорош. Любому, кто сказал бы мне, что я получил такой высокий статус среди Крыс только благодаря папочке, я бы вбил зубы в глотку. Я стал одним из лучших бойцов. Я всегда был сильным и быстрым, и у меня отсутствовал инстинкт самосохранения. Отец гордился, да и я сам…

– И почему ушёл?

– Мы с ребятами зашли в фургон, где тесты делали. По приколу. Результаты были хорошими. Тот парень что-то мне говорил… Что надо оставить свои контакты, что я должен поехать в тренировочный центр, что меня всё равно найдут… Я послал его и сказал, что если он… Неважно. Я ещё год оставался с отцом… и с Крысами. А потом понял, что «клинки» – это то, что мне нужно… И где я по-настоящему нужен. Что это единственное место, где меня примут даже с этими татуировками и никто не станет задавать вопросов. Единственная возможность вырваться из того дерьма, в котором варился. Так я тут и оказался. И каким-то чудом до сих пор жив. Но шансы тают с каждым грёбаным разом.

– Живи быстро и ни о чём не жалей, – произнесла Сандра.

– Что? – Найт повернулся к ней.

– Это то, что я раньше говорила себе. Эта жизнь не стоит того, чтобы тащиться по ней пятьдесят лет.

***

У Сандры ушло почти два месяца на то, чтобы понять, в какой машине она сможет выбраться с базы. В целом их расписание было непредсказуемым: маленькие машинки ездили вразнобой, а большая по необходимости, когда заканчивались запасы тех или иных продуктов. Но потом, просматривая записи, Сандра поняла, что большая машина всегда выезжала за день до праздника. Позволить себе настоящий праздничный ужин сейчас никто не мог – разве что богачи из-под купола, – но база всё же закупала в городе печенье с орехами, или кексы с начинкой, или штрудели, что-то чуть более вкусное и сделанное не на фабрике. И привозили их именно на большой машине.

Как назло до следующего праздника было далеко: Новый год прошёл, а до дня создания Восьмой Армии оставалось больше двух месяцев. Сандра пока не решила, стоит ли ей ждать эти два месяца, зато потом действовать наверняка, или же рискнуть и устроить побег в любой из дней, когда она будет готова, и надеяться на везение. Что-то подгоняло её, заставляло действовать быстрее, но через пару часов задор угасал, и она начинала сомневаться. Промучившись в сомнениях неделю, Сандра решила подождать. Ей надо проверить своё предположение насчёт праздника ещё раз, вдруг предыдущие три были просто совпадением. Нельзя было допустить ошибку: второго шанса у неё не будет. Окно не открывалось, и если она выломает его, то это обязательно заметят, если не немедленно, то в течение дня – точно. Про её неудавшийся побег узают, следы не скрыть, и тогда тактик Флеминг запрёт её в камере и будет выпускать только в случает тревоги. Или наденет ошейник с маячком, как на преступника, – надо сказать, что то, что он не сделал этого раньше, было знаком большого доверия с его стороны… Он думал, что знает её и что её смогут удержать стены базы.

Сандра начала понемногу готовиться к побегу. Она заказала себе джинсы и куртку и новый тренировочный костюм – не такой облегающий, какие на базе были в ходу, а мешковатый и неприметный на вид. Чтобы когда она окажется снаружи у неё была одежда, которая не будет за километр выдавать военнослужащую или просто выглядеть неуместно. Ещё она заказала большую сумку. Рюкзак подошёл бы лучше, но Сандра подозревала, что их заказы по каталогам проверяются… По крайней мере, девушки из женского блока говорили, что упаковки с их свитерами и нижним бельем выглядели так, как будто их кто-то вскрывал и перетряхивал вещи. Рюкзак мог возбудить чьи-то подозрения, поэтому Сандра и выбрала объёмную сумку. С неё будет не так удобно, но выбора особо не было. Рюкзак она купит потом.

Кроме того, она начала понемногу откладывать непортящуюся еду. Ей нужен был запас дня на три или лучше четыре: в течение этого времени будет слишком опасно подходить к деревням или городками, потому что там её и будут искать. После обнаружения побега всё в радиусе нескольких десятков километров будет под наблюдением. Придётся идти по лесу; даже в заброшенные деревни и городки заходить будет рискованно.

Побег был распланирован. Сандре казалось, что она просчитала и учла всё, – оставалось только дождаться нужной даты.

С Найтом они стали разговаривать чуть чаще. Несколько раз даже смотрели по телевизору какие-то старые фильмы, сидя на одном диване. Когда показывали «Пережить Рождество», Найт открыл пакетики с сушёным манго из своего особого рациона, и Сандра думала, что никогда в жизни не ела ничего вкуснее. И ещё о том, что ей бы хотелось хотя бы на день попасть в тот мир, мир без каждодневных угроз и открывающихся в небе червоточин, в ту радостную суету и толчею, в то избыточное, показанное пошлым потребительство… Лучше оно, какое угодно пошлое, чем голод и нехватка всего.

Гарет Найт был единственным, о ком она пожалеет, когда сбежит.

Но Флеминг наверняка быстро подсуетится и найдёт ему «гарду». Отнимет у кого-то ещё в конце концов. Он не позволит столь ценному ресурсу простаивать.

Но Сандра думала о Найте с сожалением не только потому, что своим побегом разбивала пару «клинок – гарда». Гарет Найт был одним из немногих, кто отнёсся к ней хорошо. Кто делал больше, чем должен был, ради неё. Оставить его тоже было своего рода предательством.

Записав, когда и какие машины выехали, Сандра засунула листки за подкладку новой сумки. Она прорезала там небольшую дыру, которая так хорошо скрывалась в складках мягкой ткани, что она сама её не сразу находила. Это был лучший тайник, который Сандра смогла выдумать. Обстановка комнаты была настолько аскетичной и простой, что спрятать тут что-то было практически невозможно. Можно было открутить стенную панель – она уже сообразила, как, – но этот способ не годился для листочков, которые ей были нужны каждый день. Слишком долго, слишком много возни и слишком шумно для раннего утра.

Задвинув сумку под кровать, Сандра легла в постель и вскоре уснула – организм со временем привык просыпаться ненадолго в районе пяти утра, а потом снова засыпать.

Когда она проснулась – ещё до сигнала подъёма, – Найт уже был в ванной. Слышался шум воды. Сандра не стала вылезать из постели – всё равно в ванную ей не попасть. Глаза снова стали сами собой закрываться, но потом она услышала тихий стук в дверь. Не в дверь спальни, а в ту, что вела в общий коридор.

Она уже хотела встать, думая, что Найт из-за шума воды не расслышит стука, но вода выключилась, потом щёлкнула дверь, которая вела из ванной в спальню Найта.

Из общей комнаты вскоре послышались голоса: низкий, приглушённый Найта и чёткий, стальной тактика Флеминга.

Сандра вскочила с кровати и подошла к двери.