Парадокс Харди

Глава 20. F24X

Управляющая подошла к телевизору и прибавила звук.

– …часов по местному времени. Сейчас во Портовой зоне два начата эвакуация. Школы и больницы эвакуируют под купол, который находится в четырёх километрах от места предположительного открытия червоточины. Остальные жители покидают зону согласно плана эвакуации. Сотрудники полиции и военные обеспечивают порядок на дорогах. На большинстве дорог сейчас все полосы отданы на движение из города, движение в противоположную сторону запрещено. Полосы встречного движения сохранены только на трассах, по которым должны прибыть отряды защиты. Ответственность за оборону этой территории лежит на военной базе «Мёльн». В соответствии с протоколами безопасности в качестве резервных прибудут «клинки» с баз «Висмар», «Риман» и «Фройнд».

– Вторая портовая от нас, к счастью, далеко, – сказала управляющая, отводя взгляд от экрана.

Сандра думала в этот момент только об одном. Об одном-единственном человеке.

Интересно где он сейчас? Если бы всё шло своим чередом, то его бы уже отправили на базу «Фройнд», но он остался без «гарды». Или уже нашли новую? Флеминг бы постарался. Сандра бы не удивилась, если бы он забрал Лору у Скиббы, но обстановка на базе из-за всех этих дел и так была напряжённая, и Флеминг бы не пошёл на такой шаг.

Что с Найтом? Где он?

И почему это тебя, Сандра, так интересует?

После побега Сандра старалась смотреть новости, а сообщения о страйдерах и «клинках» – особенно внимательно. Но за все эти недели про Найта ни разу не упомянули.

– Я соберу вещи и уйду, – сказала Сандра. – У вас не будет из-за меня проблем. И ещё… Я хочу сказать, что я не преступница. Меня разыскивают, но не за преступление. Наоборот, они думают, что я могу помочь кое в чём. – Встретив непонимающий взгляд управляющей, Сандра добавила: – Я говорю это, чтобы вы не думали, что помогаете убийце или ещё кому-то такому. Для очистки совести.

– Господи, о чём ты говоришь? Какая совесть? Сейчас каждый сам за себя.

Сандра пожала плечами. Она-то знала, что какие бы насмешливые и циничные заявления ни делала эта женщина, она была вовсе не такой чёрствой в душе. Сандра недавно узнала о себе то же самое: её сердце оказалось гораздо уязвимее, чем она думала.

***

В следующие два месяца Сандра сменила три места, но все в одном регионе. Перебираться дальше стоило денег, которых у неё было не очень-то много, и в целом было непросто. А ещё она надеялась обрасти связями, чтобы выйти на людей, который помогли бы ей достать другие документы. Сандра знала, что после каждого нападения страйдера люди гибли, документы терялись, и кто-то на этом неплохо зарабатывал… Карточки с биометрией выдавались только в крупных агломерациях, а у всех остальных был обыкновенный пластик. Главное было найти карточку девушки с похожей внешностью и подходящим возрастом.

Что она будет делать дальше, после того, как получит новое имя, Сандра пока не знала. Жить, как все живут, ото дня ко дню.

Последние три недели дней она провела на железнодорожной станции на подъездах к Первой портовой зоне. Она нашла лучшую работу, что у неё за всё время была, и надеялась тут задержаться. Возле станции находились большие хранилища горючего, его подвозили по железной дороге и просто автоцистернами, а потом машины из города везли его по заправкам.

Старший контролёр хранилища искал человека не из этого городка и вообще не из Первой зоны и окрестностей. Ему нужен был человек без друзей, родных, бывших сослуживцев, то есть вообще без связей. Чтобы это был целиком и полностью его человек. Сандра ему показалась подходящей; и даже то, что она была женщиной, сыграло в её пользу: контролёр решил, что так ниже шансы, что она споётся с кем-то из водителей – они-то все были мужчинами, и естественное недоверие должно было сыграть на руку. К тому же, Сандра умела управляться с новым сенсорным интерфейсом главного компьютера: такие для местных были пока чем-то невиданным и непривычным, а Сандра имела с похожими дело с шестнадцати лет – операторы тренажёров работали именно на таких, а она часто им помогала.

Сама работа была нехитрой: пропускать на территорию машины с цистернами, замерять их вес и повторно взвешивать на выезде. Если разница не сходилась с данными от главного компьютера хранилища, то не выпускать. Водители часто сговаривались с контролёрами на воротах, и могли не опустошать цистерны полностью, когда привозили топливо, или наоборот вывозить больше указанного в документах, когда покупали, – хитростей было множество. Главный контролёр говорил, что людей приходится менять чуть не каждый месяц: не успеешь найти и обучить, уже с кем-то скорешился и помогает воровать. А автоматическую систему контроля обещали установить ещё пять лет назад, но до сих пор ничего не сделали…

Сандра рассчитывала проработать здесь месяца три-четыре: осмотреться, познакомиться с кем-то кроме сотрудников хранилища и раздобыть документы. Её настоящие работали только до первого полицейского.

А если про неё объявят по телевидению? Вряд ли, конечно. Если бы хотели, сделали бы это давно, сразу после побега. Но кто знает, что им придёт в голову?

На работе Сандре обычно доставались ночные смены. Отсидеть их было тяжелее всего, зато и работы было меньше. Машины чаще приходили днём.

Из всех развлечений было только хриплое радио, которое ловило два канала. Сандра думала наведаться на рынок, где продавали вещи, найденные в разрушенных домах, и поискать там книги, но так и не собралась. Ей вообще всё реже хотелось что-то делать кроме необходимых вещей вроде работы, покупки еды и приведения дома в приличный вид. Дом она заняла пустующий, и надо было очистить хотя бы одну комнату и кухню от мусора и грязи, заделать чем-то разбитые окна, притащить мебель и прочее.

В тот день о появлении признаков разрыва объявили в пять утра, когда смена Сандры ещё не закончилась. Сандра взяла с полки старый засаленный атлас автомобильных дорог – почти бесполезный, потому что в этой части Европы, сильнее других пострадавшей от страйдеров, две трети обозначенных в атласе дорог не действовали, – и начала искать это место. Получалось, червоточина должна была открыться близко к Первой зоне и тому месту, где жила сейчас сама Сандра. По атласу вышло, что примерно в ста пятидесяти километрах к северо-западу. На машине добираться часа три или четыре. Только вот страйдеры ходят по прямой.

Сандра тряхнула головой, прогоняя ненужные, глупые мысли. Или детские страхи, которые до сих пор не удавалось изжить.

Даже если предположить, что страйдер по какой-то невероятной причине нацелится именно на их станционный городишко, он ни за что не пройдёт сто пятьдесят километров. Они и десять-то редко когда проходили.

Сейчас наверняка «клинки» со всех баз в округе ехали к месту открытия. Сандра ощутила то пугающее и восторженное волнение, которое овладевало ею каждый раз, когда они садились в фургоны и мчались на точку. Постоянный стрёкот вертолётов в воздухе. Низкий гул от движения страйдера, который больше чувствуешь ногами, чем слышишь ушами. Искажения пространства, которые иногда едва не сбивают с ног, а иногда делают с тобой что-то невозможное, и кажется, что сейчас взлетишь, потому что законы физики надо тобой больше не властны. Всё это рождало в теле напряжение сильное до зуда.

Сандра распахнула дверь и вышла на холодный осенний воздух, чтобы продышаться. Прийти в себя. Почему-то захотелось прямо сейчас активировать привод, чтобы проверить, как он работает. Сандра делала это последний раз почти месяц назад. Специально ушла в какую-то глушь, в лес, где бы никто не увидел, и рубанула. Её меч, длинная, широкая катана была, может быть, сантиметра на три короче, чем раньше, хотя Сандра не была в этом так уж уверена. Может быть, ей это просто казалось. На самом конце меча были заметны небольшие аберрации, но допустимые. Сандра знала, что даже у опытных «клинков» они время от времени встречались.

Влажный воздух и правда помог, и Сандра через минуту вернулась назад в свою каморку, ёжась от холода. Ещё через пару минут к воротам подъехала машина. Сандре надо было сверить допуски, открыть, взвесить… Про страйдера она на время забыла.

К тому времени, как Сандра вернулась со смены домой и легла спать, страйдер ещё не вышел наружу. Сандра была уверена, что когда она проснётся в районе полудня, то всё уже будет кончено. Она сможет пойти в ближайший магазин и посмотреть в новостях краткий пересказ произошедшего за эти часы: когда открылась слеза, какой страйдер вышел и кто его уложил.

Сандра проснулась в одиннадцать. У неё, кончено, не было ни телевизора, ни радио, и если бы она даже взяла с собой подаренный Найтом ноутбук, здесь его не к чему было бы подключить. Очень хотелось сразу же пойти в магазин на перекрестке, где телевизор не выключился круглые сутки, и узнать, что произошло за то время, что она спала. Но Сандра сдержалась: приказала себе не суетиться, сначала умыться, привести себя в порядок, поесть и только потом нестись на улицу. Увидит она репортаж на полчаса раньше или полчаса позже, ничего не изменится. Она взяла сумку, чтобы заодно купить кое-какой еды, и пошла в магазин. Стоило ей войти в разъезжающиеся двери, как она чуть не влетела в спины людей, полукругом выстроившихся под подвешенным под потолком телевизором. Перед ней стояло человек двадцать, не меньше, и все смотрели на происходящее на экране.

Шла съёмка с вертолёта: страйдер метался среди руин маленьких старинных домов, пытаясь достать «клинка», который упорно держался на его спине и наносил частые, но слишком поверхностные удары. Щупальца страйдера не давали ему ударить сильнее – «клинок» должен был постоянно следить за ними и перемещаться.

Сандра смотрела на экран и беспомощно моргала. Неправильными были сразу две вещи.

Первая – страйдер, подобного которому Сандра никогда не видела. Это явно была какая-то огромная версия типа F, но если худшее, что они до сих пор видели, был страйдер F12, то это должен был быть, как минимум, F20, если не больше. Ещё и с каким-то отростком там, где у него должен был хвост. Или, наоборот голова. Сандре было проще думать об этом конце как о хвосте – так страйдер напоминал скорпиона, хоть что-то привычное. Сандра не сильно бы удивилась, если бы однажды из слезы вышел F14 или даже 16, но индекс 20? У такого старйдера главный узел мог быть где угодно – они ведь не видели промежуточных стадий и не могли спрогнозировать. И какой же он был громадный!

Вторая неправильная вещь – в углу экрана мигала оранжевая надпись LIVE.

Страйдер должен был выбраться из слезы минимум четыре часа назад. Скорее всего, это произошло раньше. И он до сих пор цел? С ним не смогли справиться за четыре часа? Этого просто не могло быть!

Сандра протолкалась через толпу к стойке и попросила у продавца два сэндвича. Тот отдал ей пакет и взял деньги, не отводя взгляда от экрана.

– Напоминаем, что лейтенант Фрай – последний из «клинков» базы «Мёльн», которая прибыла на место первой. Они сдерживают продвижение страйдера уже четыре часа пятнадцать минут. Им на смену придут «клинки» из Берлина, там находятся сразу две базы. Они уже готовы, как нам сообщают. Последний раз мы сталкивались с подобной ситуацией пять месяцев назад. Тогда все десять бойцов базы «Хорн» были выведены из строя, и сражение продолжили «клинки» из Золингена. Пока ситуация остаётся тяжёлой. Страйдер продвинулся на…

Сандра схватила пакет и выбежала из магазина, забыв про воду, которую тоже хотела купить.

Четыре часа, и они ничего не могут с ним поделать. Сколько клинков было на базе «Мёльн»? Она же тогда читала про неё. Не меньше пятнадцати. Там были очень сильные парни. Номер 70, Пит Эрнандез. Неужели даже он не смог справиться с этим страйдером?

Сандра отправилась в здание вокзала: там напротив табло с поездами висел большой экран, на котором крутили видео с живописными пейзажами и прочим, но в случае атак страйдеров или других важных событий показывали новости.

Под экраном она и просидела чуть не всю вторую половину дня, наблюдая за тем, как «клинки» выходили один за одним… Страйдер лишился нескольких щупалец – которые всё равно мог скоро отрастить, – но серьёзных увечий у него не было. И он продвигался на юг, пусть медленно, но продвигался…

А «клинки» погибали, падали, ломались.

Сандра сидела на жёсткой пластиковой скамье, и её колотило, как от холода. Они лишь однажды встала: сходить в туалет и купить воды.

Сидеть было тяжело. Тело требовало другого: бежать, сражаться, бить, хоть что-то делать, а не сидеть в этом тупом отчаянии. Сандра так навыкручивала себе пальцы, что они болели.

Закадровый голос на экране в который раз говорил, что никаких комментариев насчёт Гарета Найта от командования не поступало. А все спрашивали, где, чёрт возьми, Гарет Найт! Требовали отправить против страйдера его и прекратить посылать на убой более слабых «клинков», у которых всё равно не было шансов против F24X. Так назвали нового страйдера, который был не просто более крупной версией обычных F, но ещё и имел очень опасный и маневренный хвостовой отросток.

– Европа уже много лет не видела таких разрушений и таких длинных сражений… – с надрывом в голосе говорил диктор, а бой на экране всё длился и длился.

Сандра встала со скамьи и на деревянных ногах пошла к выходу. В шесть ей надо было быть на работе – начиналась ночная смена. Обычно она ложилась спать на пару часов после обеда (остальное досыпала на рабочем месте, пока не было машин), но сегодня не смогла, и ей казалось, что она не спала уже два дня, такой вымотанной она себя чувствовала.

Страйдер двигался не на них, а строго на юг. Сандре не было страшно за себя, но очень и очень страшно – за всех тех «клинков», что упадут сегодня.

По дороге она купила наконец еды и заставила себя поесть. Раньше ей приказывали есть, даже если не хочется; теперь о ней некому было позаботиться. Теперь она сама говорила себе: «Ты должна поесть. Организму это нужно, хотя он поломался и не понимает».

Сменщик ушёл не сразу после её прихода. Они немного послушали радио вместе. Ещё он предупредил её, что ночь будет не такая спокойная, как обычно.

– Почему вдруг?

– В смысле, почему? Страйдер не так уж далеко. Сейчас все куда-то едут, бегут. Ты видела, сколько поездов идёт? Вон к тому окну сходи и посмотри.

Сандра и правда не видела, хотя проторчала весь день в зале ожидания на вокзале. Но она не слышала ни объявлений о поездах, ни их самих, проносившихся за стеклянной стеной. Она смотрела на экран.

– Иди сюда, покажу кое-что, – сменщик позвал её к пульту. – Ворота три и шлагбаум три. Вот этот переключатель и вот этот…

– И зачем они?

– Сейчас объясню. Сегодня будут машины, такие здоровые цистерны, серебристые с оранжевым… Приедут за авиационным топливом, оно в малом хранилище за специальным контуром. Если они приезжают, пропускаешь их за шлагбаум три. Не как обычно, а за третий, вон туда… Ворота три не открываешь.

– Хорошо, я поняла… – ответила Сандра чуть озадаченно. Она даже не знала, что здесь есть и авиационное топливо.

– Босс обещал прислать нам прямо сюда человека, чтоб перепроверять документы, но пока никого нет. Так что на въезде ты будешь одна. Так вот: пропускаешь за третий шлагбаум и вызываешь Бергера из офиса. Он должен проверить их бумаги, потому что сейчас мы авиационное топливо отгружаем только военным, больше никому. И не каким попало военным, а тем… – он ткнул в сторону радио. – Больше никому не даём. У них специальные бумажки есть, что это для вертолётов из группы поддержки, Бергер знает. Когда он даёт отмашку по рации, только тогда открываешь ворота. Поняла?

– Да, поняла…

Напарник её будто и не услышал. Он махнул рукой и пошёл к выходу:

– За целый день не смогли выбить одного страйдера… Что за срань происходит?

Сандра осталась одна.