Кирилл
Около пяти часов я провел за рулем. Рядом на пассажирском сидении свернувшись калачиком сидела Ева. Ее взгляд был печален и меня это напрягало. Размышляя о чём-то грустном она смотрит на ночные пейзажи.
Не люблю тихих попутчиков.
Где Ева Мицкевич, которую нельзя заткнуть?
Так и уснуть можно!
— Мицкевич, расскажи что-нибудь иначе я усну! — прошу ее.
— Что именно? — спрашивает меня, покосившись лишь глазами.
— Все что угодно, — усмехаюсь — О себе. Где ты жила и что больше всего запомнилось?
— Три месяца мы с родителями жили в Европейской деревеньке Кольмар, — начинает свои рассказ и разворачивается ко мне.
— Где это?
— Франция, — отвечает мне — По утрам мы с мамой ходили в булочные, где продавались круассаны и гугельхупфы. Раз в неделю выбирались в рестораны, где всегда заказывали фуа-гра. Именно там я первый раз попробовала это блюдо. Мне нравилось его произносит из раза в раз все больше и больше. Меня уже тошнило от этого блюда, но я продолжала его заказывать, — улыбается воспоминаниям — Но больше всего я любила вечера и дни, когда у папы были выходные. Мы всей семьей гуляли по городу среди старых домиков, многочисленных архитектурных памятников и музеев. Моими любимыми местами были Церковь св. Матфея и Доминиканский монастырь.
— Не слышал об этом месте, — признаюсь честно.
Услышав, как о нем рассказывает Ева и самому захотелось побывать там. Хоть я и не любитель путешествий.
— Это своеобразный архитектурный музей под открытым небом, в котором представлены все архитектурные стили — от поздней готики, Возрождения, барокко, рококо, классицизма, ампира, эклектики, стиля модерн, до модернизма и постмодернизма. — смотрит на меня — После этого я решила стать искусствоведом или музейным работником.
— Той самой бабушкой, что гоняет посетителей музея от экспонатов? — спрашиваю, бросив на нее быстрый веселый взгляд.
— Смешно! — укоризненно произносит она, но улыбается еще шире.
В который раз убеждаюсь, что женская улыбка самая красивая.
А когда она еще и искренняя…
— Тебе бы пошло! — дразню ее.
— Очень смешно! — пытается произнести обидчивым тоном, но в первую же секунду начинается смеяться.
Звонко. Мелодично, от самого сердца.
Заразительно.
— Мой папа тоже так шутил! Говорил, что на день рождение подарит мне серую шанель! — улыбчиво продолжает Ева, — а мама говорила, что еще научит меня вязать, — после этих слов улыбка сходит с ее лица.
— Ева, все нормально? — обеспокоенно спрашиваю ее.
Ничего бл*ть не нормально!
Видно, что ей больно говорить о родителях, а с этим постоянно лезу.
Мне больше нравится, когда Ева улыбается или дразнит меня.
Хочется ее прибить в эти моменты, но каждый раз натыкаясь на ее улыбку и понимая, чем она вызвана хочется просить продолжить издеваться!
Мазохизм чистой воды, но ведь мне не больно…
Мне приятно.
Да, лучше злость видеть на ее лице, чем печаль.
— Все нормально, — произносит, закрыв глаза.
Врет.
Но кто я, чтоб уличать ее в этом?
Имею ли право?
У каждого свои скелеты.
— Хочешь я расскажу что-нибудь? — предлагаю.
— Нет, — произносит она — Я устала и хочу немного поспать.
— Как хочешь, Ева, — произношу тихо.
Всю дальнейшую дорогу Ева спит, или делает вид, что спит, и я ее не тревожу.
Зачем?
Вдруг своими словами сделаю больно?
Серьезно, Кир? Ты боишься делать кому-то больно?
Да, что с тобой?
Заехав на территорию загородного дома родителей, паркуюсь на привычном для себя месте и пару секунд сижу в тишине.
Во что я ввязался?
Зачем?
Зачем втянул Еву?
Бросаю взгляд на девушку, любуясь пару минут ее профилем. Красивая, нечего сказать. И спит так красиво, как принцесса.
Кир, опять сказок с Ксюшей перечитал?
Выбрось эту чепуху!
— Ева, — зову ее, но она не отзывается — Ева, мы приехали!
Ответа ноль.
Уснула крепко.
Да и время двенадцать часов ночи.
Мысленно оценил смогу ли донести Еву до дома, не разбудив. Хмыкнув, выхожу из машины. Обошел ее и открыл дверцу машины стороны Евы. Просунув одну руку ей под голову, вторую попытался подсунуть под колени, но не успел я дотронуться до второй ноги, как мне прилетела звонкая пощечина.
— Ты что делаешь, идиот? — запищала Ева сонно.
Отскочив от нее, потер щеку, зло смотря на Еву.
— Хотел тебя в комнату отнести, — шиплю сквозь зубы.
— Ой, — произносит Ева и виновата смотрит на меня — Я просто испугалась.
Бл*ть! А ведь могла…
Ладно, тут ничьей вины нет!
Я недооценил способности Евы, Ева не разобралась в том, что происходит.
Квиты!
Она напугана, я побит.
— Ну раз уж ты вставала, иди в дом сама, — бурчу ей и подойдя к багажнику и открываю его. Вынимаю оттуда наши чемоданы.
— Спасибо, — говорит Ева и пытается забрать у меня свой небольшой чемоданчик.
— Я понесу! — медленно произношу я, обескураженный ее поведением.
— А, точно! Ты же мой парень! И мы уже в роли! — как-то растерянно произносит Ева.
— Мицкевич, ты меня поражаешь! — засмеявшись, произношу я — У тебя либо отношении никогда не было, либо ты никогда с нормальными мужчинами не встречалась, поэтому и не знаешь, что носить вещи, — обвожу рукой чемоданы — мужская обязанность.
— А женская? — спрашивает улыбаясь одним уголком губ.
— А женская идти рядом и охранять такого золотого мужчину от других женщин!
— Какое самомнение! — фыркает Ева.
— Какое есть! — улыбаюсь я, пока мы идем к дому.
Оглядываю окна и замечаю, что свет в гостиной все еще зажжён, значит кто-то не спит и наше появление не останется без внимания.
Перед самой дверью останавливаюсь и взяв Мицкевич за руку, спрашиваю:
— Готова? — ее ладошка тонет в моей огромной лапе. И это зрелище мне нравится. В нем что-то есть. Чувствовать, что кто-то под твоей защитой и опекой. Ощущать, как сжимается что-то в твоих руках. Чувствовать тепло и мягкость.
— Готова! — тихо произносит она и начинает тяжело дышать.
Стучу в дверь, сжимая маленькую нежную ладошку Евы в своих руках. Через минуту дверь открывается и перед нами предстает никто иная как моя сестра.
— Мам, пап, — кричит Маша родителям, позади себя — Смотрите кто приехал!
Рука Евы напрягается.
Черт, забыл ей сказать имена родителей.
По ходу дела разберемся!
— Пропустишь нас или как? — спрашиваю сестру.
— Конечно, — говорит она и делает шаг назад пропуская нас внутрь.
Пропускаю Еву и первой и только затем захожу сам с чемоданами позади. Мицкевич стоит как статуя, глядя на моих родителей. Отца и Нинель это не удивляет, и они с интересом разглядывают мою «девушку».
— Ева, любимая, познакомься, — начинаю я, приобняв Мицкевич за талию, — это мой отец Сергей, а это моя мама Нинель!
Ева
Меня сковывают воспоминания. Я помню каждую черточку это ненавистного мне лица. Человека, что виноват в смерти моих родителей. Человека, которому я хочу отомстить, забрав у него самое дорогое. Сына.
— Ева, любимая, познакомься, — отдаленно слышу голос Воронцова и чувствую как его рука опускается на мою талию. Но мне плевать сейчас на всё, — это мой отец Сергей, а это моя мама Нинель!
Представляет он мне их!
Можно было и без этого!
Я отлично помню имя этой падлы!
Мрази!
Убийцы!
— Это Ева, моя девушка! — представляет Воронцов меня.
Кирилл
— Рад знакомству, Ева, — папа протягивает руку, но Ева заводит руки за спину.
Чего это она?
— Ева, но стоит меня бояться. Я не кусаюсь, — произносит папа и убирает руку — Но я уважаю ваше личное пространство, поэтому продолжим с любезностями в другой раз.
— Спасибо, — скованно произносит Ева.
— Мы бы с радостью еще поболтали, но жутко устали с дороги и хотим отдохнуть! — произношу я.
И я правда устал как зверь!
— Конечно, Кир, — как-то злорадно улыбается моя сестра — Мы уже приготовили вам комнату!
Комнату…
Одну?
Черт!
А об этом я даже не подумал!
Маша, бл*ть!
Умеет, мартышка играть!
— Комнату? — пораженно спрашивает Ева, когда до нее доходит смысл фразы.
— Какие-то проблемы? — спрашивает Маша, глядя на меня.
— Просто мы только начали встречаться и еще не ночевали вместе… — спокойно произношу я.
Вполне логичное объяснение…
Но не в моем стиле.
И Маша это прекрасно понимает.
— То есть ты с ней не спал? — улыбается Маша — А может вы не встречаетесь?
— Встречаемся! — зло смотрю на нее.
— Просто у меня принцип до свадьбы ни-ни! — помогает мне Ева — И Кирилл мое решение уважает, — боже, за что мне такое чудо досталось в сообщники? Кого благодарить? — Есть еще одна свободная комната? — Маша машет головой, улыбаясь — Ну тогда Кирюша ляжет на полу.
Кирюша…
Уж лучше индюк!
— Зачем на полу? — вмешивается папа — Есть же…
— На полу, так на полу! — перебивает его Маша — Я сейчас скажу Тиму он принесет вам матрас и все необходимое.
Пройдя в комнату и закрыв дверь, хочу громко выругаться, но вовремя себя останавливаю. Дом полон детей.
— Сейчас принесут матрас сделаем вид, что довольны, а потом на кровать вместе ляжем, — рассказываю план действий Еве.
— Нет, — произносит Ева, глядя на кровать — Я с тобой не лягу! Спи на матрасе!
— Пфф, нет! — заявляю я и пристраиваю чемоданы у кресла.
— Тогда на матрас лягу я! — угрожает Мицкевич, скрестив руки на груди.
— Отлично! — произношу я. — Ванная там! — показываю пальцем на противоположный конец небольшой спальни.
Пока Ева в ванной переодевалась в черную пижаму, состоящую из штанов и майки, я успел поболтать немного с Тимом, расстелить Еве матрас и конечно же переодеться сам. А точнее раздеться до боксеров. Запрыгнув в кровать, стал ждать Еву.
Скромно поправляя свою пижаму она дошла до матраса и легла на него, буркнув:
— Спокойно ноги!
А у меня глаза на лоб полезли. Это надо же такую пижаму надеть? Кто сейчас такую носит? А как же мини-шортики? Топики? Где торчащие соски? А?
А ей как назло идет!
Размечтался ты, Кирилл! Размечтался!
Думал соблазнишь ее, а нет…
Сам этого не хочешь!
Боишься?
Боишься, что исчезнет этот ангельский цветок, что только что вышел из ванной.
Знаешь, ведь, что испортишь ее своими ручонками.
Или наконец мозги на место встали и понял, что не все девушки хотят быть с тобой?
И ты не всем готов ломать жизнь?
Бред!
Это все ее пижама!
Пижама Антисекс!
— Сладких снов, сладкая! — поддразнил ее.
— Спи уже. И так без сладкого на ночь остался! — огрызнулась Мицкевич в ответ.
Несколько часов воротился в кровати пытаясь уснуть. Пересчитал всех овец, крутился туда-сюда и все никак.
И лишь потом понял, что не дает мне уснуть!
Ева, мать ее, с ее дурацкими принципами!
Сложно со мной было лечь?
Нет, блин, Гордая!
Тьфу на ее гордость!
Ненормальная!
Ворча подошел к ней, взял на руки и перенес на кровать. К счастью, она не проснулась, и я не получил очередную пощечину.
Положил ее на холодную подушку, накрыл одеялом и лег по другую сторону, укрывшись этим же одеялом.
И почему не взял то, которым Ева укрывалась… Фиг его знает.
Хотя я убеждал себя, что так теплее!
Да, мать его! Теплее! Когда спим с открытым окном!
Логика!
Вдохнул аромат Евы и уткнув нос в ее плечо, стал медленно погружаться в сон.
А Ева пахнет очень вкусно. Нет намека ни на какие духи. Лишь ее запах. Сладкий и мягкий. Манящим и притягательным!
Ева, мать ее, с ее принципами и крышесносным ароматом!
Ты хоть понимаешь, что может быть дальше?
Нет?
Вот и я не понимаю…
И я бл*ть не готов!