Перехватчик SP-0099. Амазонки Кастиса. Книга первая

© Юрген Кунов, 2015

Иллюстрация на обложке Юрген Кунов

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Глава I

До окончания ремонтных работ на потерпевшем аварию у границ закрытой зоны исследовательском звездолете «Шредингер» оставалось не более двух земных часов, когда в рубке патрульного перехватчика внезапно раздалось:

– Зашифрованное сообщение ABK № 32 749 871. Экипажу SP-0099 от капитана Эрнандеса. На орбите Гонзаго-IV вас ожидает груз. Координаты переданы. Ваш квадрат временно закроет SP-0097. По его прибытии стартовать немедленно.

Голос Главного бортового компьютера умолк.

Командир корабля, сержант космической полиции Мстислав Корин, перевел взгляд с обзорной панели на сидевшего рядом с ним второго члена экипажа, капрала Эдварда Мура.

– Твоя работа?

Второй пилот, словно малолетний сорванец, энергично замотал головой.

– Кор, отпуском клянусь, это не я!

Вопреки мнению большинства граждан Земной Федерации, патрулирование закрытых зон не представляло собой сплошной цепи приключений. Нередко во время вахты можно было умереть от скуки, и боролись с нею пилоты Особого корпуса Космической полиции с помощью больших и маленьких розыгрышей, порой далеко небезобидных. Несмотря на все старания, высшему командованию Космопола никак не удавалось изжить эту многовековую традицию.

Эдди Мур был известным любителем острых развлечений, и командир «девяносто девятого», получив неуставное задание, почти не сомневался, что это очередная шутка неугомонного капрала.

– Кор, я, в самом деле, тут ни при чем!

Второй пилот, зная, как его командир относится к древним ритуалам и, желая придать своим словам больший вес, неуклюже перекрестился.

– Вселенские боги свидетели!

Взгляд сержанта неспешно переместился на обзорную панель.

Капрал Мур понял, что был неубедителен.

– Кор, три тысячи черных дыр, что я должен сделать, чтобы ты мне поверил?! – воскликнул он с возмущением, которое любой человек посчитал бы искренним. Но только не командир «девяносто девятого».

– Что сделать? Пройти обряд обрезания, – ответил Корин без тени улыбки.

Эдди сжал зубы и с шумом втянул в себя воздух, дабы удержать готовые сорваться с языка ругательства – командир за нецензурные выражения наказывал его нещадно.

«Сотрудник Космопола, работающий на „закрытых“ планетах, – давая ему леща, говорил в таких ситуациях Корин, – должен обладать идеальной выдержкой, если хочет дожить до пенсии».

Понаблюдав секунд восемь за действиями роботов-ремонтников, которые чинили корпус «академика», сержант приказал:

– Умник, установи видеосвязь с шестой промежуточной базой.

Первым Главный бортовой компьютер Умником назвал Корин, а вот отзываться на прозвище мозговой центр перехватчика приучил капрал Мур, за что в свое время получил десять суток ареста от начальника оперативного отдела полка, капитана Эрнандеса.

В левом нижнем углу обзорной панели появилось изображение старшего диспетчера шестой промежуточной базы, лейтенанта Маккоя.

– Привет, Кор! Как аппарат? Как Эдди? Не шалят мерзавцы? Старших регулярно слушаются?

Природа наделила Маккоя изумительным по красоте голосом, за что он, будучи еще стажером, получил от пилотов кличку Тенор. Правда, в этом сыграло свою роль и непомерное тщеславие лейтенанта.

– Корин на связи. Привет, Шон. Аппарат в норме. Эдди мужает. Скажи-ка, с каких это пор патрульные перехватчики стали перевозить грузы?

Маккой развел руками.

– Приказ капитана Эрнандеса.

– Что ж, тогда ждите от меня рапорт с выражением крайнего возмущения.

– Имеешь право. Но на твоем месте я содрал бы с капитана премиальные, а все плохие слова в его адрес оставил бы при себе.

– Ты не знаешь, что за груз?

– Понятия не имею. Наверное, что-нибудь суперсекретное.

Корин заметил, как уголки губ Маккоя слегка дрогнули.

– Лейтенант, если груз мне не понравится, я ведь всю вашу тыловую контору на уши поставлю.

Чуть наклонив голову к правому плечу, Маккой хитро заулыбался.

– Кор, груз что надо. Заводите аппарат и берите курс на Гонзаго-IV.

– А свой квадрат мы на кого оставим?

– Дьюи ваш квадрат временно закроет. Ты же получил приказ?

– Я-то получил. А Дьюи его получил?

– Сержант, хватит морочить мне голову. Выполняйте задание!

– Лейтенант, я не знаю, кто и кому морочит здесь голову. «Девяносто седьмого» я пока не вижу даже на наших радарах.

Маккой насупился.

Корин знал, что старший диспетчер очень болезненно переносит выпады в свой адрес, но на прямо поставленный вопрос о грузе лейтенант должен был дать такой же прямой ответ, а не устраивать фигли-мигли.

Отчитать сержанта за нарушение субординации старший диспетчер не осмелился: всем было известно, что Корин не только любимчик капитана Эрнандеса, но и пользуется большим уважением у самого командира Особого корпуса, генерал-майора Исудзу.

– Как только прибудет «девяносто седьмой», немедленно приступайте к выполнению задания, сержант! Конец связи!

Изображение Маккоя на обзорной панели тотчас растаяло.

– Ты классно его пригладил, Кор! – Эдди от избытка эмоций хлопнул ладонями по подлокотникам кресла. – Эти герои тыла уже всех достали! Да?!

Работу служб обеспечения второй пилот мог обсуждать часами. Эта тема по значимости стояла у него в разговорах на третьем месте. После еды и девчонок.

– Маккой хороший диспетчер, – сказал Корин, чтобы немного утихомирить напарника. В состоянии душевного подъема тот частенько забывал о своих служебных обязанностях. – На мой взгляд, в Космополе он входит в первую десятку специалистов данного профиля. Правда, иногда нашего Тенора заносит, но пользы от него все-таки больше.

Сержант замолчал и занялся проверкой показаний приборов. Делал он это гораздо чаще, чем предписывала служебная инструкция.

Капрал, не говоря об этом вслух, считал данную процедуру никчемной. Умник и так держал все системы перехватчика под постоянным контролем. Но командир «девяносто девятого» не доверял ни на йоту не только ему, капралу Муру, или лейтенанту Маккою, но даже Главному бортовому компьютеру корабля. Это непостижимо!

Эдди давно уже заметил, что у каждого мало-мальски заслуженного ветерана Космопола имеется свой бзик: Корин помешался на тотальной проверке всего и вся; Полански сутками пропадал на ипподроме и, наверное, уже нет во всей Гапактике живности, на которой он не умел бы скакать; Фосс исступленно изучал все новые языки и наречия, хотя в голове у него их более сотни; и так далее, и тому подобное. Второй пилот, однако, допускал, что и он сам, если сумеет протянуть в космической полиции лет пятнадцать, как Корин или Фосс, станет обладателем небольшого, и, хотелось ему надеяться, относительно безобидного умопомешательства.

Эдди взял с панели управления тюбик с персиковым желе и отвинтил крышку.

– По количеству потребляемой пищи тебя можно прировнять к взводу космодесантников, – прервал глубокие размышления капрала Корин. – Займись прокладкой курса.

Тон командира показался Эдди скорее просительным, чем приказным. Он нехотя оторвался от своего любимого лакомства.

– Кор, пусть Умник проложит. Ты же видишь, я занят.

Увернуться Эдди не успел и, получив от сержанта увесистый подзатыльник, едва не врезался головой в приборную панель.

– Черт! Хорошо, что я практически не чувствую боли.

Снова усаживаясь в кресло, Эдди потер двумя руками горевший огнем затылок.

– Извини, но с командиром препираться нельзя, – назидательно заметил Корин. – Или ты не помнишь Устав? В полевых условиях твои разговоры могут нам дорого обойтись. Учишь тебя, учишь, а толку? И на удар надо реагировать быстрее… Патрульный должен быть готов к бою каждую секунду.

Бормоча ругательства себе под нос, так чтобы командир не понял, какой словесный уголек он выдает на-гора, Эдди активировал резервный блок управления, и его длинные пальцы забегали по клавиатуре.

– На месте будем через восемнадцать земных минут, – доложил он вскоре.

Корин глянул на секундомер, закрепленный в левом углу приборной панели. Затраченное вторым пилотом на выполнение задания время соответствовало нормативу, и сержант одобрительно похлопал его по плечу.

– Отлично, парень. Можешь, когда захочешь.

Но тут на полу перехватчика командир «девяносто девятого» заметил тюбик с вытекающим из него персиковым желе.

– Мать твою на атомы! – взревел сержант, приподнимая ноги. – Убери сейчас же отсюда эту дрянь!

Капрал в мгновение ока оказался внизу и, стараясь, чтобы командир не заметил его улыбки, стал счищать с пола густую бледно-желтую массу.

– Перехватчик SP-0097 пересек границу квадрата 118—237–689 и берет под свой контроль проведение ремонтных работ на научно-исследовательском судне «Шреденгер», – доложил Главный бортовой компьютер. – Время зафиксировано и внесено в бортовой журнал. Экипаж перехватчика SP-0097 приветствует сержанта Корина и капрала Мура.

– Хорошо. Умник, ответь Дьюи на приветствие и бери управление на себя. Курс на Гонзаго-IV. И отключи грав-систему. Будем экономить энергопитание.

Эдди, облизывая пальцы и чертыхаясь, кинулся собирать с панели управления тюбики с желе, шоколадные конфеты и пакетики с мармеладом. После отключения грав-системы, согласно законам физики, его сладости сразу взмыли бы вверх и, рано или поздно, разлетелись бы по всему кораблю. Но это еще полбеды! Упаси боже, если после того как сила тяжести была бы восстановлена, командир корабля наступил бы на что-нибудь липкое. Как показывал капралу Муру его опыт, в подобных случаях наказание младщего члена экипажа одним подзатыльником никогда не ограничивается. И двумя тоже!

Корин перевел кресло в положение «отдых» и закрыл глаза. Слыша, как суетится Эдди, он подумал не без ехидства: «Я научу тебя аккуратности, маленький засранец».

– Начинаю стартовый отсчет, – предупредил Умник.

Капрал мгновенно очутился в своем кресле и защелкнул скобы безопасности.

– Десять, девять, восемь…

Слова падали, словно капли. Эдди почувствовал, как потеряло вес его большое тело, – выполняя приказ командира, Главный бортовой компьютер отключил грав-систему корабля, – и слегка сжал подлокотники кресла длинными сильными пальцами.

– …три, два, один. Старт!

«Девяносто девятый» стал плавно набирать скорость.

Сержанту, чтобы открыть глаза, понадобилось небольшое усилие.

На обзорной панели то и дело вспыхивали крошечные голубоватые искры: корабль приближался к опасному метеоритному потоку и Главный бортовой компьютер, чтобы избежать даже случайных столкновений, загодя поставил защитное поле.

Разгон перехватчика длился чуть больше минуты. Затем Умник заглушил двигатели, и SP-0099 продолжил полет уже по инерции.

На душе у сержанта было неспокойно, хотя со стороны определить его состояние на глаз не смог бы сейчас даже опытный психолог-практик. Корина не покидало ощущение, что за этим странным заданием кроется какой-то подвох. Слишком уж жизнерадостным выглядел сегодня старший диспетчер. А настроение у лейтенанта Маккоя всегда улучшалось, как он сам однажды в хорошем подпитии нечаянно признался, если кому-то из пилотов в скором времени предстояло получить унизительный щелчок по носу.

– Начинаю торможение, – раздался голос Умника. – До объекта 49 723 метра.

– Вижу капсулу, – сообщил второй пилот. – Кстати, она пассажирская. Судя по сигнальным огням.

Корин посмотрел на обзорную панель. Эдди был прав.

Сержант нажал кнопку, переводя спинку кресла в нужное ему положение.

– Так-так, – сказал он, пристольно вглядываясь в объект. – А что, если это дело рук Свенсона и его парней, мой неунывающий капрал? Они ведь обещали сполна расплатиться за твои художества. Помнишь? Причем той же монетой. И лица у них были тогда серьезные-серьезные.

Месяц назад в служебный душ, когда там мылись шестеро компьютерщиков из взвода лейтенанта Свенсона, Эдди запустил дюжину голых девочек по вызову. Застигнутым врасплох неодетым парням пришлось приложить немало сил, чтобы выдворить вон возбужденных нетрезвых красоток. Мало того, «битву в душе» Эдди записал на видео и разослал всем экипажам перехватчиков, находившимся в тот день на боевом дежурстве.

Был грандиозный скандал. Капрала даже хотели лишить звания. Для честолюбивого второго пилота это явилось бы тяжелым ударом, и Корину пришлось пустить в ход весь свой авторитет и дипломатические способности, чтобы сохранить Эдди нашивки.

– Думаешь, это контейнер с девчонками?

Эдди растерянно посмотрел на командира.

Корин пожал плечами.

– Возможно… Правда, слишком опасная получается для всех игра. Попахивает трибуналом. Нам, между прочим, тоже перепадет на орехи, если не доложим о случившемся командованию.

Капрал в раздумье потер кончик носа.

– Нам остается только надеяться на благоразумие Маккоя, – глянув на озабоченное лицо Эдди, сказал Корин. – Ввязываться в такие авантюры не в его характере.

Серебристая сфера в свете сигнальных огней выглядела, словно старинная елочная игрушка, выставку которых Эдди видел в Галактическом музее быта, куда его как-то затащила одна высокоинтеллектуальная подружка.

Корин скрепя сердце приказал Главному бортовому компьютеру начать стыковку.

Умник провел операцию отменно. Эдди, как ни старался, не почувствовал ни малейшего толчка.

Капралу нравилось подмечать просчеты, допускаемые суперкомпьютером, а потом, во время дежурства, когда рядом не было командира, как бы невзначай сообщать ему об этом. Эдди, тем ни менее, ни капли не сомневался в том, что у него с Умником крепкая мужская дружба.

– Грав-система включена. Пассажир в переходном отсеке, – доложил Умник.

– Отлично. Запускай гостя.

Сержант отключил скобы безопасности и вместе с креслом развернулся лицом к шлюзовой камере.

Бронированная дверь отошла в сторону. Пассажир, ни секунды не мешкая, шагнул в рубку. Внешне он походил на человека и был одет в штатный полицейский скафандр.

Гость поставил на пол синий чемоданчик из кристаллопластика с небольшой серебристой эмблемой космической полиции на крышке.

«А может, это инженер-инспектор? – вдруг подумал про себя Эдди. – Прилетел проверить нашего Умника? Боятся господа офицеры, что я научу его еще чему-нибудь, так сказать, нехорошему».

Капрал самодовольно усмехнулся.

Вошедший стал не спеша снимать шлем. Когда он высвободил голову, рот Эдди приоткрылся. Капрал медленно выпрямился во весь свой огромный рост.

Перед экипажем перехватчика стояла девушка. И настолько красивая, что физиономия прожженного ловеласа Эдди Мура приняла выражение, которое могло появиться лишь на лице религиозного фанатика наяву узревшего Деву Марию.

Кинув взгляд на обалдевшего напарника, Корин хмыкнул и покачал головой.

Эдди развеселил и незнакомку. Она с трудом сдерживала смех – ее плотно сжатые розовые губки сильно дрожали.

Сумев сохранить официальный вид, гостья доложила:

– Стажер Николь Дюфренн. Направлена на перехватчик SP-0099 после окончания Объединенной полицейской академии для прохождения дальнейшей службы.

Красавица достала из нагрудного кармана футляр с инфокристаллом и, сделав два шага вперед, протянула его сержанту.

– Сопроводительные документы.

Корин поднялся с кресла и, взяв футляр, сухо произнес:

– Командир SP-0099 сержант Корин. Приветствую вас на борту нашего корабля, стажер.

Он сунул футляр с инфокристаллом в карман на левом рукаве комбинезона и добавил:

– Капрал, разместите новобранца.

Стажер изящно, по-девичьи, присев, подняла чемоданчик.

Со стороны Эдди не последовало никакой реакции на приказ командира. Он все также стоял столбом и с восхищением взирал на девушку.

«Твои губы – лепестки дивного цветка, твои ресницы – крылья ночных бабочек, твои глаза… твои глаза…», – крутился в голове у Эдди рефрен модной песенки, но его окончания второй пилот никак не мог вспомнить.

– Капрал!

Резкий окрик командира вывел Эдди из состояния поэтической задумчивости.

– Есть, сэр!

Второй пилот сделал несколько неуверенных шагов и, наклонившись, – рост капрала превышал два метра, – взял из рук стажера кристаллопластиковый чемоданчик.

– Позвольте показать вам вашу каюту, …мэм. Сюда, пожалуйста.

Эдди свободной рукой указал на вход в спальный отсек.

Корин с интересом наблюдал за вторым пилотом. Веселый, обаятельный капрал на любой планете Земной Федерации пользовался у человекоподобных особей женского пола бешеным успехом, и в его отношении к ним всегда проскальзывала нотка небрежения. Сейчас же Эдди походил на ошалевшего от счастья щенка, встретившего после долгой разлуки свою хозяйку и которому только хорошая выучка мешает кинуться ей на грудь.

– Разрешите идти, сэр! – Николь вытянулась перед сержантом.

Корин кивнул.

– Идите.

Стажер сделала разворот кругом и чуть ли не строевым шагом направилась в спальный отсек.

Эдди тотчас поспешил следом за девушкой, прижимая к груди кристаллопластиковый чемоданчик гостьи, словно бесценное сокровище.

Сержант проводил капрала долгим взглядом.

Усевшись в кресло, он вынул из кармана футляр с инфокристаллом и вложил его в гнездо дешифратора.

– Умник, досье стажера на монитор. Только не увлекайся коэффициентами.

– Вас понял, сэр.

На мониторе появилось объемное изображение лица Николь Дюфренн.

– Придержи, – приказал Корин. Ему вдруг показалось, что эту особу он уже где-то видел. И, что самое странное, довольно давно. Стажер в то время наверняка была еще подростком.

Корин внимательно всматривался в трехмерное изображение. Лицо девушки притягивало взгляд. Такую красоту тысячу лет назад люди назвали бы неземной. Безусловно, подразумевая ее божественное, а не инопланетное происхождение.

Сержант вдруг понял, в каком направлении должен работать его мозг. Он закрыл глаза и стал перебирать в памяти планеты с разумными формами жизни, не входившие в состав Земной Федерации, и, прежде всего те, где он побывал с заданиями не менее пяти лет назад.

Загадку он разрешил не в одну минуту, и понятно почему: лицо Николь Дюфренн было похоже на лицо богини войны Стит, которой поклонялись племена мгиттов на планете Ардум. Только у высеченной из известняка Стит были пустые глазницы. В них племенные вожди мгиттов после победных сражений вкладывали вырезанные и аккуратно омытые грудным молоком глаза своих врагов.

Сержант снова посмотрел на монитор и задумался. Если девчонку оставить на борту, то с перехватчика придется списать Эдди, который считал, что товарищеские отношения между мужчиной и женщиной возможны только в том случае, если папой женщины был либо земной крокодил, либо сантурский дакзар.

Какого рожна капитан прислал ее именно к нам, недоумевал Корин. Да, у нас не хватает в команде одного человека. Но мы ведь не единственные в полку, кто летает неполным составом, и в очереди на укрепление стоим далеко не первые…

Над этим назначением следует поразмыслить основательнее, решил про себя сержант. Впрочем, одна догадка, на счет причины появления на борту вверенного ему корабля госпожи Дюфренн, у него уже возникла.

– Идем дальше, – прикзал он Главному бортовому компьютеру и глубоко вздохнул.

– Слушаюсь, сэр.

Лицо Николь Дюфренн исчезло с монитора. Появившийся на экране текст Умник стал зачитывать вслух:

– Николь Дюфренн. Двадцать три земных года. Родилась на планете Земля, в Монако. Семья неоклассическая. Отец – Шарль Дюфренн, ныне начальник штаба Четвертой отдельной бригады военно-космических сил. Генерал-майор. Мать – Камилла Бейль, доктор медицинских наук, профессор. Сестра – Этель Дюфренн, учащаяся.

Николь Дюфренн с отличием закончила лицей. Один год успешно отучилась на факультете психологии человека в Берлинском университете. Ушла по собственному желанию.

С отличием закончила Объединенную академию космической полиции.

Чемпионка Земной Федерации по плаванию. В смешанных чемпионатах академии по боевому фехтованию дважды занимала четвертое место. В смешанных чемпионатах академии по рукопашному бою трижды входила в десятку лучших. Бронзовый призер чемпионата академии по стрельбе из лука. В общем рейтинге наездников своего выпуска занимает шестое место. Владеет восемнадцатью языками народов, не входящих в Земную Федерацию.

В спецоперациях не участвовала. Государственных наград не имеет. Ранений нет.

Ни в одном виде брака не состояла. Детей нет.

Николь Дюфренн допущена к работе на закрытых планетах, где степень опасности для жизни человека не может превышать трех баллов.

– Умник, дай-ка ее психологическую карту. Для столь ограниченного допуска должна быть причина. Индексы можешь опустить.

– Вас понял, сэр.

Главный бортовой компьютер вывел на монитор новый блок информации.

– Сэр, Николь Дюфренн имеет предельно допустимый для работы на закрытых планетах уровень эмоциональной устойчивости.

– Капитан Эрнандес подложил нам изрядную свинью, – пробежав глазами текст, негромко произнес Корин.

– Так точно, сэр! – неожиданно отозвался на его реплику Главный бортовой компьютер.

Сержанта отклик Умника на его замечание несколько озадачил. Раньше комментарии командира по поводу действий того или иного человека суперкомпьютер оставлял без внимания.

– У тебя на этот счет есть какие-то соображения? – спросил Корин.

– Так точно. Разрешите доложить, сэр?

– Докладывай.

– Женщина на корабле – к несчастью, сэр!

Сержант усмехнулся.

– И кто же довел до тебя подобное умозаключение?

– Капрал Мур, сэр!

– Ну разумеется…

Находись сейчас Эдди рядом с сержантом, то незамедлительно схлопотал бы от него очередной подзатыльник, а то и два.

Оставлять без внимания подобное заявление Умника, Корин не имел права. Он тотчас распорядился:

– Утверждение нашего второго пилота по поводу женщин на корабле следует отнести в разряд людских суеверий. Приказ ясен?

– Так точно, сэр.

– Впредь все сведения, получаемые от капрала Мура, следует согласовывать со мной. Подчеркиваю – все.

– Вас понял. Вся информация, получаемая от капрала Мура, должна утверждаться командиром корабля.

– Молодец. Иначе Эдди вышибут из Космопола, а тебя сдадут в утиль.

– Умник не хочет в утиль. Умник хочет работать.

– Твой настрой на работу мне нравится.

– Рад стараться, сэр!

– Это уже лишнее. Интересно, кто из генералов приказал вставить столь изысканные фразы в твой лексикон?

– Умник не знает ответа на данный вопрос. Следует ему сделать запрос в Федеральный центр хранения информации?

– Отставить. Вопрос неслужебного характера.

– Вас понял.

Дверь, ведущая в спальный отсек, отошла в сторону, и в рубку прошествовал капрал Мур. Он напоминал в этот момент идущего к трону правителя карликового государства. У Корина имелся опыт общения с подобными ребятами. В них удивительным образом сочетались комплекс неполноценности и непомерное самомнение.

Капрал уселся в кресло и артистично закинул ногу на ногу.

Корин с удовольствием наблюдал за его действиями. Эдди, учитывая его рост, обладал уникальной координацией движений. Это качество перешло к нему по наследству – его родители были известными профессиональными спортсменами.

– Кор, – с деланным безразличием произнес второй пилот, – по дружбе, посмотри-ка для меня ее медицинскую карту…

– Это еще зачем?

– Можешь мне не верить, конечно, но я решил сделать Николь предложение руки и сердца, – сказал капрал, покачивая ногой.

– Первую брачную ночь, надеюсь, ты в состоянии отложить до возвращения на базу?

– Кор, я серьезно! Речь идет о законном неоклассическом браке и о будущем моих детей. Ты уверен, что ее красота не создана нашими докторами? Вдруг моим дочерям до совершеннолетия придется страдать из-за своего уродства?

– Хватит ерунду молоть, будущий папа. После серьезного хирургического вмешательства ей вряд ли бы разрешили работать на «закрытых» планетах. Пускай этому запрету пять веков, и он давно устарел, учитывая прогресс нашей медицины, но, насколько мне известно, приказ № 12—2039 еще никто не отменял. Согласно ему тела и трупы патрульных не должны иметь на себе даже небольших признаков высокоразвитой инопланетной цивилизации.

– Ты исключаешь возможность ошибки? – с невинным видом спросил Эдди. Привычку своего командира все перепроверять капрал решил использовать в личных целях.

Корин ход мыслей подчиненного раскусил сразу, хотя до сего дня Эдди никогда не использовал обходных путей для достижения нужного ему результата.

«Начинает понимать, – не без педагогического удовлетворения отметил про себя сержант, – что прямой путь к цели не всегда самый короткий».

Он решил поощрить капрала за применение «военной» хитрости.

– Что ж, дети – это святое…

– Ага, цветы жизни, – пытаясь заглянуть в командирский монитор, не удержался от пошлого замечания капрал.

Корин слегка хлопнул его по лбу.

– Не лезь.

Он открыл файл с медицинскими картами экипажа.

– Итак, что тут у нас? Рост – 180, вес – 72…

– Кор, а для девушки 72 килограмма не многовато?

– У нас не балетная студия.

Корин тщательно просмотрел медицинскую карту Николь Дюфренн.

– Она чиста. Никаких переделок. Даже генетических. Такое сейчас встречается нечасто.

Эдди воссиял словно Сириус.

– А можно еще…

– Отставить, – перебил его Корин. – Все, что можно, я тебе сообщил.

– Понял, понял!

Эдди развалился в кресле, и на его лице появилось мечтательное выражение.

Сержант отправил инфокристалл в хранилище и поднялся на ноги.

– Умник, мы пока в режиме?

– Так точно, сэр! Прием нового члена экипажа должен быть закончен через тринадцать минут.

– Отлично. Надо проверить, хорошо ли капрал Мур устроил свою будущую жену.

Слова командира вызвали у Эдди широкую самодовольную улыбку. Капрал унесся в своих мечтах так далеко, что совершенно не уловил ироничный тон сержанта.

– Эдди, к тебе огромная просьба, – пристально глядя на второго пилота, сказал Корин. – Со стажером веди себя корректно. Иначе продолжишь службу в команде Маккоя.

– Кор, ты же меня знаешь!

– Поэтому и предупреждаю. Всему есть мера.

Эдди хотел было сострить по поводу только что сказанного, но подняв глаза на командира, мгновенно передумал.

– Слушаюсь, – обиженный в самых лучших чувствах, обронил он с грустью.

Корин прошел по короткому коридору спального отсека и остановился у дверей каюты, где теперь размещалась Николь Дюфренн.

Сержант нажал кнопку вызова.

– Войдите, – раздался из переговорного устройства голос стажера.

Дверь беззвучно поползла вправо. Скорость ее движения зависела от эмоционального состояния входящего или выходящего. Сержант подобные «примочки» на боевом корабле считал блажью психодизайнеров.

Корин протиснулся в каюту через узковатый для его фигуры проем и остановился у порога, заложив руки назад.

– Есть какие-либо ко мне вопросы или пожелания, стажер?

Девушка вытянулась перед сержантом.

– Никак нет, сэр!

Николь Дюфренн была лишь на пару сантиметров ниже своего командира и тому, чтобы не смотреть на девушку почти в упор, пришлось изображать внимательный обзор помещения. Весьма неказистого, надо сказать. Правда, его собственная каюта от этой мало чем отличалась. Но он родился в далеко не генеральской семье. Эдди вот, например, пришлось привыкать к спартанской обстановке на перехватчике, поскольку у его родителей, как говорили древние, денег куры не клюют, и парнишка вырос балованным. А стажер еще и девушка…

– Наш корабль, стажер, несколько отличается от типового полицейского перехватчика, поскольку, как вы знаете, мы работаем и на «закрытых» планетах. Так что, если возникнут вопросы по спецоснащению, Умник вам все разъяснит. Кое с чем из нашего новейшего оборудования в академии вас вряд ли могли ознакомить…

– Простите, сэр! К кому я должна обращаться по поводу оборудования?

– К Умнику. Это наш Главный бортовой компьютер. На употребление прозвища есть официальное разрешение. Модель экспериментальная, но, слава богу, больших сбоев пока не было. На первых порах вахту будете нести вместе со мной. И, наконец, главное…

Сержант впервые за все время разговора посмотрел прямо в глаза Николь.

– Нравы женщин-землянок, стажер, в Галактике хорошо известны. Я, конечно, ознакомился с вашими документами и, судя по ним, репутация у вас безупречная. Но если вдруг я увижу, что ваше поведение мешает нормальной работе экипажа, вы будете немедленно направлены в распоряжение Кадрового совета Космопола. Вы меня хорошо поняли?

Щеки девушки порозовели, зрачки стали огромными.

– Я все поняла, сэр. Но хочу сказать, что тот образ жизни, который ведут большинство женщин Земли, мне не нравился даже в пубертатный период.

– Вот и хорошо. А теперь, стажер, позвольте задать вам несколько вопросов по поводу вашего назначения. В штабе полка вас сразу направили к нам? Я имею в виду наш перехватчик.

– Никак нет, сэр. Сначала капитан Эрнандес собирался зачислить меня в экипаж сержанта Торвальдсена. Но потом туда направили другого человека, а меня послали к вам.

– А почему так срочно? Да еще столь необычным способом?

– Я сама попросила ускорить переброску. Иначе мне пришлось бы две недели дожидаться вас на базе. На это время меня могли приписать к какой-нибудь вспомогательной команде. Стажеру с минимальным допуском оказаться там проще простого. Выбраться потом оттуда мне бы вряд ли удалось. Капитан Эрнандес пошел мне на встречу.

– Он как-то мотивировал ваше назначение к нам?

– Капитан дал понять, что далеко не в каждом экипаже я могу рассчитывать на человеческое ко мне отношение, и еще он сказал, что вы, как ни один сержант в его полку, наделены педагогическим талантом.

– Даже так… Стажер, не хочется вас разочаровывать, но наш капитан никогда не бывает добрым просто так. Он поглаживал усы, воспевая мой педагогический дар?

– Не помню. Кажется, да. Большим и указательным пальцем.

– На будущее. Когда во время разговора капитан Эрнандес делает что-то подобное, это означает, что он иронизирует. Подозреваю, что вас он сюда прислал для того, чтобы я немного помучился. Своеобразная форма наказания. Видно, капитан никак не успокоится после одного шоу, в котором принял активное участие мой второй пилот.

Стажер насупилась и стала похожа на сердитую девочку.

– Я так поняла, вы будете искать повод, чтобы убрать меня с борта, сэр?

Сержант немного помолчал. Николь пауза показалась неимоверно длинной.

– Конечно, – честно ответил на прямой вопрос стажера Корин. – Но не нужно считать свое списание неизбежным. Шанс вам предоставляется.

Он глянул на часы, прикрученные к переборке каюты.

– Мне пора. Вам шесть часов на сон.

– Есть, сэр!

Мины неудовольствия на лице стажера уже не было.