Перелистывая память

Перелистывая память.

«А ты знаешь, всё ещё будет!

Южный ветер ещё подует.

И весну ещё наколдует,

И память перелистает…»

В. М. Тушнова.

Каким-то немыслимым чудом в издательстве Литрес напечатали мои мемуары, которые я начала писать в 2000 году. Писала, конечно, для себя. Понимала, что мало кому интересна в этой жизни. Но так как у меня нет детей, мне хотелось, чтобы в этой жизни хоть что-то осталось после меня. Вот будут где-то во Вселенной плавать мои слова… Раньше любила песни Булата Окуджавы, их и петь легко, и мне очень нравились такие слова из его песни, про розу в склянке тёмного стекла. « Каждый пишет, как он дышит. Как он дышит, так и пишет, не стараясь угодить. Так природа захотела! Почему? Не наше дело! Для чего, не нам судить!»

Поэтому пишу, потому что не могу не писать! Потому что, зафиксировав каждый свой факт, который вспоминаю, как будто оставляю свои следы, где то там, высоко…

Написав о детстве, о работе в ЦУМе, в отделе доставки пенсии, о замужестве, о путешествиях, на память приходят упущенные эпизоды жизни. Думаю, что же я про это забыла написать? И, решила написать отдельные эпизоды своей жизни, в виде коротеньких рассказов.

Шляпа.

Я работала уже в ЦУМе. Купила двубортное мягкое пальто с огромным английским воротником, с широкими плечами. Оно было цветом в мелкую бежевую и белую полосочку, зауженное к низу, с небольшим разрезом сзади. Очень элегантное. Ну, только шляпы не хватает, решила я. Пошла в секцию головных уборов. Перемеряла несколько вариантов и остановила свой выбор на английской шляпе с полями, коричневого цвета. Померяла вместе с пальто, все восхитились! Ну, Мэри Поппинс вылитая!

На завтра надела новую шляпу и поехала на работу. На работу я ездила в вонючем автобусе «тройке», будь он неладен. Народу тьма. Людей в дверях зажимало! Дышать нечем от духоты и запаха бензина. Меня стиснули со всех сторон сразу. Поля моей шляпы поникли и прилипли, практически к ушам. Еле-еле добралась до работы. Уже недовольная. Ветер дует, – шляпу нужно держать руками.

Отработала день. Выхожу на улицу, направляюсь к автобусной остановке. Не успела охнуть и, тем более, придержать шляпу, как ветер понёс её со скоростью звука! Как показывали по телевизору, когда катится верблюжья колючка «Перекати поле», (не знаю, это одно и то же, или нет), но именно так катилась, подгоняемая ветром, по пыльной дороге, моя шляпа! Да и пропади ты пропадом, подумала я про свою обновку! Уже ненавидела её! Метров за 300 она улетела от меня и лежит, как порядочная. Я злая, подошла к ней. Треснула её об колено, чтобы пыль стряхнуть, напялила на голову и держала всю обратную дорогу руками. За одни сутки мне эта шляпа вымотала все нервы! Назавтра принесла девчонкам в секцию и сдала её обратно. Не мой стиль, сказала.

Колпачок.

Когда ещё училась в торговом училище, одногруппница Марина связала мне просто так, шапку – колпак. В зелёную и белую полоску. Модно тогда стало носить такие шапки. Наверно я говорила, что мне очень нравится. И вот, Марина, придя на занятия, сделала мне такой сюрприз! После занятий, я надела его и поехала домой. В трамвае. Гордая такая! И, когда уже приготовилась на выход, какой – то ребёнок закричал на весь трамвай: «Мама, смотри! Буратино!»

Не помню, дошла ли до дома в этом колпачке, или тут же его сняла…. Но больше не надевала. Отдала младшей сестре. Носила ли она, тоже не припомню. Но Марине всё равно спасибо!

Кожаная юбочка.

Где – то в 1991 году мне одна новая знакомая подсказала, как приобрести модную классную вещь – кожаную юбку. Покупаешь сколько-то пар боксёрских перчаток, распарываешь их, и хорошие куски отдаёшь ей для пошива.

Видимо, в то время у нас ещё не было метро. Я ехала в определённый, порекомендованный спортивный магазин через весь город. Город Новосибирск делит река Обь. На левое и правое побережье. Мы жили в правом. Теперь, уже лет 16 мы живём на Левом побережье, но я до сих пор не знаю, где я здесь приобрела в то время эти перчатки!

Я ехала с различными пересадками и длительными ожиданиями автобуса туда часа два и оттуда часа два. У продавщиц глаза на лоб полезли, когда я им сказала, что покупаю у них несколько пар. Даже и не вспомню сейчас! Пар 6-7 видимо. Они были лёгкие, но громоздкие. Мне вынесли два бумажных мешка с меня ростом. Я с трудом втиснулась с ними в автобус и торчала возле дверей. Люди таращились на меня, недоумевая, что же я отхватила в этих мешках такого дефицитного!

Дома тоже прифигели, когда я вся такая потная и уставшая приволоклась домой. Втроём: я, Мама, сестра Инна пороли эти перчатки два дня! Хороших кожаных кусков было мало. Было много начинки в виде ваты и соломы или чего-то похожего. Позже в этих же мешках мы унесли на помойку все эти потроха.

Надо сказать, юбочку мне сшили хорошенькую. Чуть выше колена. Сзади небольшой разрез, а над ним кокетливый кожаный бантик!

Никому в голову не приходило, из чего сшита моя юбочка! Не зря поговорку люди придумали: голь на выдумку хитра!

Челноки.

Ещё в 1990-1991, годах один мой знакомый, из бывших комсомольских вожаков, предлагал занять денег, чтобы я примкнула к отряду челноков. В ту пору образовалось такое движение. Ездили в Китай, Турцию, Польшу за импортным товаром, который продавали в два-три раза дороже, окупая поездку, приобретая прибыль, снова летели за товаром. Я никогда ни у кого не занимала денег. Как говорится, берёшь чужие, а отдавать придётся свои. Короче, – струсила. А люди богатели, приобретали квартиры, машины, открывали свои магазинчики, места на вещевом рынке, где на них уже работали продавцы. Какое то – время, моя сестра Инна работала таким продавцом. Её напарница сама попросила деньги взаймы у их общего хозяина, который был мужем моей коллеги по работе. Она съездила в Польшу и уже через 2-3 месяца вернула долг. Мы решились. Заняли денег на первую поездку. Поехала Инна. Закупила какие-то товары, быстро их распродала, отдала долг и, ещё остались деньги, чтобы поехать и закупить снова. Допускалось брать с собой 2000 долларов, но все тайком вывозили 20000. У мужа, уже другой подруги нашли эти деньги на таможне и конфисковали. Инна ездила с 500 долларами. Больше у нас не получалось. Квартиру, машину мы не купили, конечно, но жили безбедно. Сделали хороший ремонт в квартире, купили всю новую мебель, носили модные вещи, вкусно ели.

Хотя, при этом, картошку садили сами втроём с мамой и сестрой, копали. Капусту на засолку покупали. Помню, везли с Инной на санках мешки с капустой, которую купили где – то в двух остановках от дома. Мешки валились в снег. Дело было глубокой осенью, видимо. Мы мучались, поднимали её, грузили в детские саночки, перевязывали, снова везли, а она снова падала…. Потом волокли это частями на 4 этаж.

Ваучеры покупали, чтобы в должности не понизили. На работе была такая движуха. Надо было иметь сколько – то акций ЦУМа продавцам, заведующим, – для этого нужно было купить ваучеры непонятно где. Мы с Инной встали с объявлением о покупке напротив дворца Чкалова. Купили 2 ваучера. К нам подошли накачанные ребятки, хотели отобрать и прогнать нас. Я им объясняю ситуацию, говорю: «Ещё 3 штуки надо! С работы уволят!» Они подождали, пока мы купим ещё эти три штуки и сказали, чтобы они нас здесь больше не видели!

Однажды, я из интереса, попросила Инну заменить её в поездке, где то перед Новым годом. С её подружками отправилась в Польшу. До Москвы на самолёте, а там, на поезде до Варшавы. Поезд был польский, очень красивый, назывался Полонез. Вагоны были с внешней стороны, розовые и Белыми буквами было написано Полонез. В купе было очень уютно и каждому выдавались наборы с символикой поезда. Салфетки – полотенца, кусочки мыла, что – то ещё… Салфеток у нас скопилось дома большое количество. Приехали мы в Польшу на три дня, на католическое Рождество. Такая красота вокруг! Всё в иллюминации, ёлках, ярких вывесках. Польский язык такой смешной и добрый. Прабабушка по маминой линии у нас была полька. Она была свекровью моей бабушки Даши. А у самой бабушки, маминой мамы в лексиконе были такие слова, (может и не польские) – Матка, батька, нехай (пусть), туебень (оскорбление), вытри пысу (рот значит и, вокруг него), «Сколько время? Целое беремя!»! Я, кстати, обожала писательницу ироничных детективов Иоанну Хмелевскую и все её книги. Когда её читаю, чувствую что-то родное! Может, в прошлой жизни там жила…

Короче. Быстро всё закупила, что надо для продажи. Мне нравилось, что продавцы говорили: «Прошу, Пани!», а я им по – польски: «Дзенкую!, то есть – спасибо!» Себе приобрела классную горжетку из лисы цвета фуксии. С красивой мордочкой, стеклянными глазами, прищепкой под её подбородком, которую можно было соединить с хвостом или прикрепить, как угодно к платью. Приобрела большую сумку продуктов к новому году: огурцы, помидоры, киви, клубнику, угря, конфеты в необыкновенных фантиках – килограмма три. Конфеты, кстати, по – польски – забавки! В ту пору, у нас зимой на рынке это ещё не продавали! Новогодний стол у нас был шикарный! Инна была очень удивлена, что я потратила деньги на продукты, – ей это в голову даже не приходило! Но потом она привозила домой кучу вкусняшек.

Когда мы отправились назад, – еле волокли сумки. Мне подружка Инны – Оксанка достала тележку, сгрузила свои и мои сумки и побежала занимать место в наш вагон. Это было что-то немыслимое! Народ был с огромными баулами, упакованным товаром. У моей тележки отломилось колесо, она наклонилась, и все сумки перевернулись на землю. Кричу об этом подружке. Поднять и унести всё невозможно! Помню, что очень боялась не сесть в поезд. Не помню, каким чудом я втиснулась в вагон. Там все проходы завалены сумками, все по ним перемещаются. Окна раскрыли, стали кидать свои сумки, через окна и даже Оксанка сама залезла в вагон через окно, когда поезд уже тронулся! Такой стресс! Не помню, пили ли мы тогда…

Затем я также один раз съездила в Турцию, в Стамбул – город Контрастов. Из любопытства. Тоже на три дня. Я жила в одном номере с тёткой, которая работала дежурной по этажу в гостинице Сибирь. Она сразу поняла, что денег у меня не много, куплю товара не много и упала мне на хвост, как говорится, чтобы свой вес лишний записать на меня. Я была не против. Она меня консультировала, просвещала и два неполных мешка упаковала лично так, как было нужно. У меня была цель – закупить всё в один день, чтобы второй отдохнуть и посмотреть город. На третий день мы уезжали. Голова раскалывалась от перелёта, смены часового пояса. Но болеть то некогда! Я «Спазгам» выпила и, – вперёд! Что – то куплю – несу в отель. Полежу минут 10, выпью ещё таблетку и в путь. Деньги спустила все. Себе и Инне купила в одном магазинчике два шикарных пальто их кожи Крек! Это был восторг! С огромным воротником и манжетами из искусственного меха. Пальто было приталенное с широкой юбкой, с поясом. Одно коричневого цвета, второе цвета хаки! Продавец Алекс привязался ко мне и, по договорённости, на следующий день повёз меня показывать город. Повёз на Мраморное море. Долго ехали. Всё мне показывал вокруг, по – русски хорошо говорил. Мы покупались в море, перекусили в кафе и он привёз меня в отель. Назавтра мы садились в самолёт так, как в Польше в Полонез! Все мешки заносили в салон самолёта. Не в багажное отделение! Мат, ругань, рукоприкладство… Весь самолёт завален мешками. Я сижу на своём месте, возле иллюминатора, с ногами на сиденье. Внизу сумка огромная. По соседству на двух сиденьях сумки. Сзади баулы под потолок, того и гляди, всё полетит мне на голову. Сижу, как мышка под метёлкой и плачу тихонько. Думаю, если мне захочется в туалет, я не выберусь. Все наконец расселись, притихли. Сейчас будем взлетать. Вдруг, моя напарница, не помню даже, как её звали, вспомнила обо мне! Кинулась меня искать. Нашла. Как заорёт: вы что, изверги сделали?! Девчонку завалили, задавили, сидит плачет! Как давай сумки выкидывать, которые меня стиснули. Опять шум-гам! Но она меня разгребла и я смогла опустить вниз ноги.

Дальше я ездила только в обычные туристические туры. А Инна, наверно и не посчитает, сколько раз ездила в Польшу, Турцию… Потом были у неё Эмираты, Италия…Но это уже не так много. Кстати, в Италии, в честь Инниного дня рождения, на завтрак им выкатили торт! Как – то раньше было вот так! И вот так мы пережили бурные 90 – е годы.

ОБХСС.

Когда я училась в торговом училище, наша кураторша, руководитель практики, говорила нам: «Девочки! Ради Бога! Никогда не выходите замуж за работников ОБХСС! Самые подлые люди!» И рассказала о каком то случае, где «обэхээссник» женился по заданию на какой – то руководительнице в торговле, только для того, чтобы разоблачить какие-то махинации жены и её коллег. Короче, их всех посадили. Кстати, наша классная руководитель, после окончания учёбы, (а закончила я с отличием), предложила мне остаться на должности куратора и руководить практикой. Я отказалась.

Когда я начала работать в ЦУМЕ, наше руководство наоборот считало, что с работниками ОБХСС надо дружить. На праздники, отмеченные красным цветом в календаре, нам устраивали вечера в Доме Актёра с учащимися в школе милиции, которые были будущими борцами с расхитителями социалистической собственности.

И вот, мой первый вечер. Не помню, какой был праздник. Но осенью дело было. Я купила новый вязаный джемпер чёрного цвета, производства Югославия. Подруга Ольга дала мне напрокат чёрную бархатную юбочку. У мамы взяла золотую цепочку с золотой подвеской. Ну, просто – Коко Шанель!

У нас были сдвинуты столы с яствами, спиртными напитками. Я осмотрела всех парней, никто мне не понравился. Вдруг, заходят опоздавшие ребята, человека три. И один, прямо то, что надо. Самое главное, он сразу уставился на меня! Голубоглазый блондин. Типаж актёра Виталия Соломина. Александр! Подсел ко мне, начал ухаживать, приглашать танцевать. Проводил до дому. Там меня Папочка встречает! Познакомились. Передали меня из рук в руки.

Назавтра встретил меня после работы и решил проводить домой. Проводив, напросился внаглую, в гости. Дома беседовал с Папой, обсуждал политику. А мне было стыдно, потому что было не прибрано. Мне было неловко, что я не угостила его ничем. Я не умела и не знала как, да и нечем было тогда. Меня бесило, что мама ничего не сделала в этом плане, а сидела рядом и только смотрела на нас. Саша держался хорошо, но видимо всё- таки волновался, потому что у него из носа пошла кровь. Побежал на кухню почему то, может туалет был занят… А на кухне в раковине гора немытой посуды! Срамота! В общем, он остановил кровь и не солоно хлебавши, пошёл к себе в студенческое общежитие.

Мне было очень стыдно.

Саша приходил ко мне на работу. С моей подругой Ириной, с которой мы вместе учились и обе были распределены в ЦУМ в секцию «Обувь», с его друзьями вместе мы ходили в кино, к ним в училище на игру КВН. Саша играл в КВН. Всесторонний парень такой был. Часто он мне назначал встречи, но что – то у него постоянно случалось и встречи срывались. Ему надо было зацепиться в Новосибирске. Чтобы остаться работать здесь. Сам он был из Прокопьевска, что – ли. Для этого ему надо было жениться. Я видела, что он настроен серьёзно. А я то, как – бы ещё не готова была. Я думала: «Да ну, нафиг, я только жить начинаю! Мне ещё 19 лет!» Он мне нравился, конечно, но видимо не любила.

Был, кстати, ещё новогодний вечер в Доме Актёра. У нас был самый настоящий карнавал! У меня был костюм Солохи из Вечеров близ Диканьки. Блузку, с рукавами – воланами, широкую юбку – Мама взяла напрокат из дворца Чкалова. Красные бусы были свои. Платок красный в крупный белый горох были свои. Мама мне его подкрахмалила и завязала узлом на голове, как положено. Я ношу очки, а здесь подумала: « Какие очки могут быть у Солохи?»

Не думаю, что Саше на том вечере понравился мой образ. Тем более мы там все хорошо выпивали и представляю, как я там выглядела! У всех близоруких без очков глаза собираются в кучу.

Ира мне потом сказала, что Саша ей сказал: «Какая – то она странная без очков…»

Ну, это было не в его пользу!

Затем Ира пригласила нас к себе в гости. Просто так, якобы. Мы же друзья! Почему нет? Саша опять где то задержался и опоздал. Мы пришли в гости с очень большим опозданием. Ира нас встретила в прехорошеньком фартучке, чуть-чуть в муке…

– Ой! Я пельмени налепила! Заканчиваю! Сейчас будем ужинать!

Я поняла, что подружка показывает моему жениху спектакль, как можно и нужно встречать гостей! (Если бы мы пришли вовремя, то час ждали бы, когда ты пельмени налепишь?) Контраст, так сказать! Почувствуйте разницу!

Не помню, что стало нашей причиной расставания с Сашей, но встречи наши завершились.

Моего, несостоявшегося жениха распределили работать в Свердловск, ещё тогда. Теперь Екатеринбург.

На какой – то Новый год Ира позвала меня отмечать праздник со своими друзьями. С кем – то решила меня познакомить. Мы отметили Новый год. Где то в час я уже уснула. Парень, с кем меня хотели познакомить, был симпатичный, но мне не нужен. Он тоже рано лёг спать. И все над этим смеялись, что мы одинаковые. В этот день мы работали, очень устали. Я, когда выпью, мне не до веселья, – я хочу спать.

Утром пришли Ирины родители, и я сквозь сон слышу, как её мать говорит: Эта вот она у тебя всех парней поотбивала? Так я её сейчас спущу с лестницы!

Я лежу с закрытыми глазами и думаю: Это шутка? Но мамаша разоряется на полном серьёзе, а Ирка шипит, чтобы она замолчала. Ни хрена себе поворот! И сразу вспоминаю, как она пыталась с одним Сашиным сокурсником закрутить, с другим и, как-то не получилось. А Саша мне говорил, что я нравлюсь всем его друзьям. Видимо, они дома с матерью всё это обсуждали. Удивлялись, чем я их привлекала! А парни показуху – то, притворство и неискренность сразу видят!

Через какое – то время Саша приехал в наш город, уже живя и работая в Свердловске, пришёл с утра к нам в отдел. Ходит, обувь рассматривает. Все продавцы на нас смотрят. Покупателей ещё нет. Я думаю, если сейчас подойдёт, то соглашусь на всё. И он так думает, видимо – ждёт, чтобы я к нему подошла первая. Желваки гуляют, по щекам, скулам – красные пятна. Так и не подошёл. И я не подошла. Как говорится: порядочным людям трудно соединиться – девушка с первого раза не соглашается, а парень второй раз не предлагает.

Через год у Ирины свадьба. Отхватила себе курсанта военного училища, белоруса. Я среди гостей. Идёт выкуп невесты. Вдруг звонит городской телефон. Мамаша взяла трубку. Слышу: Здравствуйте! Нет. Не могу! У Иры сейчас свадьба! Хорошо, передам.

Сидим в ожидании регистрации. Иркины родители, её сестра Лариса. Ждём. Когда нас позовут в зал регистрации. Жених с невестой и свидетелями уже там.

Вдруг Мать говорит младшей дочери.

– А ты знаешь, кто сегодня звонил!?

– Кто?

– А Саша – обхссник! Приехал в командировку. Хотел с Ирой пообщаться!

– Да ты что, Мама! Ты почему его не пригласила?

– Да зачем? С какой стати?

Меня, как- будто рядом нет. А улыбается злорадно.

Так оборвалась последняя нить, которая могла ещё нас соединить.

У нас ещё были вечера в доме Актёра, были рейды на барахолку с новыми борцами с расхищением социалистической собственности. И ходил ко мне ещё один пентюх Сергей ( типаж актёра Сергея Никоненко) в белом грязном бушлате и в кроличьей шапке черно-белыми пятнами – одно ухо вверх, другое вниз … Еле избавилась от него!

Так что, с ОБХСС не срослось! Да и, слава Богу!

Школьные годы. Краткое содержание.

По большому счёту школу я не любила. И преподаватели меня не любили. А я их за это просто ненавидела. Не всех конечно, но большинство. Про случай с пионерским галстуком я уже писала, изливала душу о несправедливости.

Опишу уж ещё два случая и успокоюсь. Может быть.

8 или 9 класс, второе сентября. История. То есть, вчера уже была история, уже было домашнее задание…

И вот, учитель водит пальцем по журналу, кого бы вызвать к доске. (Вот даже писать имя отчество не хочу!) Я думаю, отвечу сразу, чтобы потом не трястись всякий раз. Дома я всё прочитала, поняла. Запомнила. Поднимаю руку. В классе мёртвая тишина. Медленно, поднимающая от журнала злые глаза, учитель истории, с огромной белой халой на голове, типа, кто это тут у нас такой смелый?

Я!

Ну, проходи к доске.

Я прошла и рассказала весь параграф из учебника, практически наизусть. Ответ на заданный вопрос. Тяжёлый взгляд в упор на меня. Начались побочные вопросы. Я притихла. Она дальше, – покажи на карте. Карта какая-то доисторическая висит на стене. Надо показать что-то рядом с Чёрным морем. Море есть на карте, но написано Русское! Я в растерянности. А больше, наверно, от такой необоснованной ненависти. Как она взялась орать, тыкать указкой в Русское море. Я ей говорю – «Русское» же написано!

Она: ты что, дура? Не знаешь, что Чёрное раньше называлось Русским? Ты что, очертания моря не видишь? Поставила мне «три»! Спасибо, что не «Два»! Ну, и отбила охоту и у других проявлять инициативу!

Другая вела урок Черчения у нас. Вот сколько было в учебнике заданий, она всё нам задавала на дом. Из других школ спрашивала позже подруг, они вообще ничего не делали на Черчении, на дом ничего не задавали. Я чертила и соображала хорошо. Но задание было огромным. Папа у меня работал инженером-конструктором и много помогал мне. Удивлялся: Она у вас сумасшедшая? Это же объём курсовой работы? Мы делали домашнюю работу с ним вдвоём. Ещё у одной девчонки мать тоже помогала. Все остальные перерисовывали наши чертежи у нас через прозрачное окно. У меня были пятёрки. Училка меня хвалила. И вот, последний урок. Пришла злая. А мы завтра, послезавтра заканчиваем 9 класс. Я довольная, – 5 войдёт в аттестат. Дала нам какое-то задание на урок. А мы уже все навеселе… Ну, какое задание, последний урок. Но я сделала всё – таки это задание. А сижу, параллельно с подружками шушукаюсь, смеюсь… Она как вызверилась! Покажи, что ты сделала? Показываю. Всё не так! Садись! Два! Я охнуть не успела, а она мне уже наколбасила двойку и до кучи, следом тройку!

– а тройку то за что вы прибавили?

Что – то заорала на меня….

Я говорю: то есть вы сейчас хотите сказать, что «пятёрки» мне не будет?

– Нет!

– Да и подавитесь вы ей! – сказала я.

Все притихли. Она взревела.

Через день-два родительское собрание. Меня полощут и ставят по Черчению «Три» в аттестат. Классная учитель у нас, кстати, была та самая историчка!

Я в бешенстве! Мне жалко Папу! Сколько он до середины ночи мне чертил, отпуская меня спать! Полкласса у меня через окно это всё перерисовывали и получили в аттестат 4-5! Весь год я ещё ходила к ней на факультатив и там делала задания! Была обещана оценка на один балл выше, тому, кто будет его посещать!

Короче, Папа сходил к директору школы, а он был нашим соседом в прошлом. В аттестат мне поставили «Четыре».

На Химии был смешной случай. Написали контрольную работу и, она многим поставила не двойки, а колы! Я, естественно была среди них, – химию не понимала, и терпеть не могла. И вот, посреди урока куда- то её вызвали. Я подлетела к журналу и быстро исправила кол на четвёрку. Все охнули от такой наглости. (После 8 класса, именно наш класс был расформирован и нас, человек 8 добавили в другой класс, где осталось большинство).

Через неделю опять Химия. А надо сказать, я увидела до этого, что у меня опять стоит кол! Что за дела? Откуда? И снова исправила.

И вот Химичка, как засмеётся! Говорит: «Вы что творите? Я поставила оценки за контрольную работу, – было много «Единиц»! Сморю – четвёрки стоят…. Думаю, значит, я забыла проставить оценки за ту работу! Поставила снова. А вы, оказывается, все колы на четвёрки поисправляли!!! Два раза! Ха-ха-ха!!!

Я думаю, вот дела! Показала другим пример!

Химичка, кстати, не стала ничего больше исправлять. Хорошая тётка!

Как говорится, «Единственное, что пригодилось из Геометрии, в том числе, – «Что и требовалось доказать!»

Хватит об учителях.

Вспомню добрым словом пионервожатую Людмилу. Она училась заочно в Пединституте и работала у нас вожатой. Вот где был кладезь фантазии! Наоткрывала у нас миллион кружков. Я вела клуб Почемучки. Был изготовлен почтовый ящик, куда дети младших классов кидали записки с вопросами. Я их, втихаря доставала, шла в библиотеку, в читальный зал и искала все ответы. Потом на встрече в нашем клубе доставала из ящика их записки и всё им рассказывала. Все, наверно, думали – какая я умная!

Людмила стала масштабно проводить у нас в школе КВН. Я активно там принимала участие. Вот был Космический КВН. Участие принимали примерно 6 классов. На потолке были нарисованы планеты! Были подвешены серебряные звёзды! Всё было необычно. Наш класс был – марсиане! И было нас человек 7. Мы были одеты в обычные хлопчатобумажные фиолетового цвета костюмы для физкультуры. На головах у нас были сплетенные из голубой проволоки ободки с ушами, как у чебурашки и глазами, как бы на выкат на проволоке. У меня были распущены длинные волосы, волнистые от расплетенных косиц. Мы вышли смешной походкой, чуть – чуть сутулясь и выставив, согнутые руки, на уровне груди. Все хохотали! Мы невозмутимо вытащили из пришитого на колене кармана напудренные большие белые салфетки, взмахнули ими, – облако пудры у каждого! Уселись на эти салфетки в позу лотоса и как-то приветствовали всех. Потом помню, во время какого-то конкурса я зелёным фломастером нарисовала нашу планету с двумя солнцами, с двумя горами, с цветами у которых были лица. Что – то там вещала и была удивлена, что меня все очень внимательно слушают, а потом зааплодировали!

Назавтра на улице ко мне приставал мальчишка из старшего класса и называл: Марсианка, марсианка! Я улыбалась, шарахалась от него, типа – дурак какой. Но была польщена.

Затем мне запомнился новогодний карнавал, организованный Людмилой. Все были в костюмах. У дверей стояли стражники, все в серебряной фольге. Они проверяли входные красивые билеты и пропускали только в костюмах. Я была цыганкой. В костюме, взятом мамой напрокат. У меня были распущены волосы и подколоны пластмассовой заколкой с тремя красными пластмассовыми розами. (Мама любила всякие брошки, которые цепляла мне на волосы, типа янтарного майского жука, пластмассовых ромашек; Кулоны в виде часиков-будильников, прозрачной сиреневой капли с вмонтированной внутрь белой пальмой…)

В детском саду и младших классах я была всегда Снежинкой.

Кстати! Когда я училась в 10 классе, моя младшая сестрёнка Инна училась в 1! И я ей, на новогодний утренник состряпала костюм « Ночка»! У моей подруги Ольги, когда – то, во 2 классе был такой костюм. Я взяла марлю, расстелила на полу и нарисовала примерно контур платья. Может, даже и Инну положила сверху, для понятия размера. Как Остап Бендер в фильме «12 стульев» рисовал Сеятеля на теплоходе. Затем покрасила это платье из марли в кастрюле на плите в фиолетовый цвет. После высыхания клеем нарисовала крупные звезды и засыпала их «Снежком»! Раньше продавались такие пакетики с толченым стеклом или, не знаю чем, но было похоже на сверкающий сахар и называлось «Снежок». На голову сделала из ватмана ободок с огромным месяцем, тоже засыпанным снежком. Инна была в восторге!

Еще мы, типа Тимуровцев, ходили к каким – то старикам домой. Я лично, ходила один раз. Чем мы там помогли, не помню. Помню, что пили чай.

Вот об этом мне приятно вспомнить!

Когда были встречи с одноклассниками в школе, я была рада всех видеть, но никакой тоски по школе не испытывала.

Эх, дороги!

Это я вспомнила случай из учёбы в торговом училище.

Раньше любили проводить конкурсы политической песни. И в школе мы классами разучивали такие песни и потом, «огалочивали» их перед комиссией.

И вот, сегодня после уроков нужно спеть хором всей группой, какую – то песню. Ирина, с которой мы потом вместе работали в ЦУМе в секции «Обувь» была у нас старостой группы. Надо сказать, 1 сентября наша куратор сразу спросила, кого выберем старостой. Все молчат. Никто ещё и не знаком друг с другом. Ира сказала: давайте я буду! Да и ради Бога!

И вот она раздала нам тексты песни «Эх, дороги!» Все шумят, ничего никому не надо. Не помню даже, репетировали мы или нет. Вошли своей группой в актовый зал. Перед нами стол, состоящий из несколько сдвинутых столов и накрытый красной скатертью. Сидит комиссия из 6-7 человек во главе с директором училища. Мы сказали аккомпаниатору, что будем петь. Он взмахнул головой, и мы начали петь: «Эх, дороги! Пыль да туман…» Мы, близстоящие к инструменту и увидевшие взмах головой! А другие не увидели! И вздохнули: «Эх, дороги», когда мы уже пели – про туман! Но самое нелепое, что нашлись третьи, которые выдохнули про дороги, когда вторые уже пели про туман…

И тут мы бросили петь и заржали, как кони! Мы ржали минут 5. На нас шикнули члены комиссии. И мы затихли и собрались уже начать снова. Но тут одна смешная полненькая девочка очень смешно чихнула. Она всегда так чихала, и мы всегда смеялись над ней. Она очень тихо, как – бы говорила: «Псссь!» Но тут, в такой напряжённой обстановке, так не вовремя… Мы от хохота только что на пол не повалились! Я лично, стояла, согнувшись на 90 градусов, и икала от смеха, как небезызвестная в то время, Авдотья Никитична. На нас орали, а мы не могли угомониться! Пока директор со всей силы не ударил ладонью по столу, не рявкнул на нас, мы не заткнулись. И, с перепугу, очень хорошо спели: «Эх, дороги! Пыль да туман…Холода, тревоги, да степной бурьян!»

Некрасивые подружки.

В продолжение к учёбе в торговом училище.

В параллельной группе учились две девчонки, которые сдружились между собой и были очень некрасивые, но кампанейские, без комплексов и так далее. Одна обычная не худая, с крупными чертами лица, другая очень худая, высокая, с крупным носом и негритянской причёской – очень мелкая химическая завивка на очень короткие волосы. Одевалась она стильно.

На одном из конкурсов, посвящённому празднику 8 марта, они вдвоём, плюс ещё одна девчонка, разрисовались, разоделись, как матрёшки. Уселись на три стула, как на скамейку и, изображая игру на балалайках, пели под включенную фонограмму:

«Говорила мама мне про любовь обманную, да напрасно тратила слова. Затыкала уши я, я её не слушала. Ах, мама, мама, как же ты была права!»

А затем припев, с какими – то клоунскими подскоками, вывертами головы:

« Ах, Мамочка! На саночках каталась я не с тем! Ах, зачем я в полюшке повстречала Колюшку? Ах, Мамочка, зачем?»

Все зрители хохотали до изнеможения!

Другой эпизод. Я была дежурной на 3 этаже в этот день. Были у нас такие дежурства. Прозвенел звонок на урок. Коридоры опустели. Я сижу за небольшим столом. Слышу – гром гремит, земля трясётся! Что такое!? Перила у лестничных маршей ходуном ходят. Побежала смотреть! А это несётся высокая подружка, галопом, через три ступеньки перепрыгивает. И, в одной руке у неё 3 или даже 4 шоколадных бисквитных пирожных. В буфете очередь, видимо, за ними отстояла. И у самых дверей аудитории, вдруг завалилась на бок! Она на шпильках ещё была! Все пирожные – в кашу! Она хохотнула и вошла в класс с пустыми, но грязными руками. Я не просто хохотала, я икала и плакала от смеха все 45 минут урока! Пирожные я тоже убрала и всё подтёрла, как дежурная.

Их тоже распределили в ЦУМ. С Людмилой, которая пониже ростом, мы дружили и обменивались дефицитом. Я ей обувь, где работала, она мне часы, будильники.

И вот, однажды Людмила поймала частника, доехать домой. Он ударил её по голове так, что у неё что-то там отслоилось, ограбил её, снял норковую шапку и исчез. Молодая девчонка умерла. Подружка её, не помню имени, вроде – Галя, помню только смешную и тоже некрасивую фамилию уволилась. Поступила и, закончила Юридический институт. Работает по специальности. Сделала операцию по уменьшению носа. Сменила имя и фамилию. Родила сына, не будучи замужем. Ничего о ней больше не знаю.

Но вспоминаю о них с теплотой и добром.

Цирк.

Однажды, всем своим небольшим семейством, мы сходили в Цирк. Думаю, мне было лет 25, плюс – минус. Представление понравилось. Во втором отделении должны были выступать звери, но случилась какая – то накладка. Отменили зверей. Вышел артист, не знаю какого жанра, который ходил по стёклам, гвоздям, ещё чему то… Что – то долго он исполнял, сколько длилось всё отделение. Я обалдела! В прямом смысле! Он был очень красив! Длинные белые, волнистые волосы. Всё тело в мускулах, такой культурист. Из одежды на нём были только лёгкие брюки, типа шаровар. Он был сильный, ловкий, необыкновенный! Я заболела им! Ночь не спала! Может – две…. Пошла и купила себе билет на последнее их представление в первый ряд, в самый центр. Купила букет алых роз. Сижу, смотрю всё по второму разу. Жду его. Все артисты на меня смотрят, что за звезда, кому букет? Я жду. Представляю, что ему скажу. А вознамерилась я его пригласить в ресторан, который был расположен в другом крыле Цирка. То ли « Арена», то ли «Скоморохи».