Переплет 13

Глава 15. Перерыв в туалете и смутные

предложения

Шэннон

Когда люди говорят, что что-то слишком хорошо, чтобы быть правдой, то обычно так оно и есть. Именно это я почувствовала, когда во вторник вечером после школы вышла из ванной и столкнулась с твердой стеной.

Удивленная, обнаружила, что кто-то стоит за пределами ванной, когда последний звонок давно прошел, я издала тихий писк.

— Как дела, Шэннон? — спросил светловолосый, смутно знакомый мальчик, ухмыляясь мне.

В коридорах было относительно пусто, только несколько учеников бродили по коридорам, наводя меня на мысль, что он ждал меня здесь.

В конце концов, туалет для девочек был необычным местом для парня, чтобы слоняться без дела, особенно в футболке, шортах и бутсах.

Паника, смешанная с большой долей настороженности, вспыхнула во мне.

— Хм, хорошо, — ответила я, заправляя, а затем заправляя волосы за ухо, нервная черта. — Как дела?

— Теперь, когда я с тобой разговариваю, лучше, — объявил он, подтверждая мой худший кошмар, когда он подошел ближе, заклепки на его ботинках звякнули об пол.

— Ты ждал меня здесь? — я заставила себя спросить, нуждаясь в голосовом подтверждении. Не спрашивайте меня почему, но мне нужно было прояснить это безумие. — В твоем… — я указала на его одежду, — физкультурном комплекте?

— Я тренировался и забыл каппу в своем шкафчике, — объяснил он, ничуть не смущенный этим. — Я видел, как ты заходила в ванную, когда направлялся к своему шкафчику, поэтому решил подождать, чтобы поговорить с тобой, — пожав плечами, как будто его глупое объяснение было вполне приемлемым, он добавил: — Кстати, я Ронан. Ронан Макгэрри. Мы вместе изучаем французский.

Его тон был дружелюбным, но я знала, что лучше не давать себя одурачить.

Дружелюбие может превратиться в хулиганство за наносекунду.

— Да. Я знаю, — сделав шаг назад, чтобы вернуть себе личное пространство, я добавила: — Что ж, было мило с твоей стороны подойти поздороваться, но мне пора на автобус. Он скоро отправляется, и водитель не будет ждать…

— Я видел тебя на поле в тот день, Шэннон, — промурлыкал он низким голосом, глаза горели от возбуждения. — Это то, о чем я хотел с тобой поговорить. — Он сделал еще один шаг ко мне, снова вторгаясь в мое пространство. — В твоих трусиках? Эти убийственные ноги… Я видел всю тебя.

Мое сердце упало.

Каждый мускул в моем теле напрягся от страха.

Это было оно.

То, чего я так долго ждал.

Неизбежные насмешки.

Я смутно знала о Ронане Макгэрри, сидя перед ним на уроке французского последние несколько недель, но я не знала, что он был в команде по регби.

Я не заметила его на поле на прошлой неделе, но в тот день я не заметила никого, кроме Джонни.

Я думаю, это имело смысл, учитывая грязный комплект, который он сейчас носил, и синяк на скуле. Но мне нечего было ему сказать, поэтому я держала рот на замке и ждала, когда он заговорит.

Он заговорит.

Они всегда так делали.

— И я должен быть честным, Шэннон, — он протянул руку и потянул меня за косу своей грязной рукой, не сильно, это было скорее игриво, но мне не понравилось вторжение. — С тех пор я не могу перестать думать о тебе.

Изобрази безразличие, Шэннон.

Притворись, что тебе все равно.

Шагнув в сторону, чтобы высвободить свои волосы из его хватки, я отмахнулась от его слов легким пожатием плеч и поправила сумку на плечах.

Он долго смотрел на меня, в глазах плясало возбуждение, прежде чем сказать:

— Ты застенчивая малышка, не так ли?

— Нет, — ответила я тихим голосом, и это была правда.

Я не стеснялась.

Я могла быть доверчивой или же откровенной и многословной, как любой другой, когда я была с людьми, которым я доверяла.

Но я был осторожной.

У меня были на то веские причины.

И я ему не доверяла.

— Ну, застенчивая или нет, ты чертовски великолепна под этой одеждой, — скромно заявил он, втягивая нижнюю губу в рот, пока его глаза бесстыдно блуждали по моему телу. — Мне бы очень хотелось взять твой номер.

У меня отвисла челюсть.

Он был серьезен?

Я уставилась на его лицо, пытаясь оценить его.

И он выглядел абсолютно серьезным.

— Я, ах, я, нет… — покачав головой, я едва избежала его руки еще раз, когда он снова попытался дернуть меня за косу. — Прости, Ронан, но я не даю свой номер незнакомцам.

Самое последнее, что я хотела сделать, это дать кому-либо, кроме Клэр и Лиззи, свой номер телефона.

Выдача моих данных означала, что у хулиганов была прямая связь с моей психикой 24/7.

И хотя однажды я уже совершала эту ошибку в старой школе, новый номер телефона и горящие остатки с трудом заработанной мудрости означали, что я никогда не сделаю этого снова.

— Меня трудно назвать незнакомцем, — Ронан усмехнулся.

— Ты для меня незнакомец, — ответила я, заставляя себя быть сильной.

— Давай, Шэннон, я не кусаюсь, — он продолжал улыбаться мне, но это было жестче, его глаза теперь немного холоднее. — Просто дай мне свой номер.

— Нет, — я покачала головой. — Прости, но я недостаточно хорошо тебя знаю, чтобы дать тебе свой номер.

— Ты всегда можешь узнать меня получше, — промурлыкал он, положив твердую руку мне на плечо.

Несмотря на то, что я не могла почувствовать его прикосновение через мое толстое зимнее пальто, я сразу же отпрянула от контакта, но он не убрал руку.

— Мне нужно успеть на автобус, — выдавила я, повторяя свои предыдущие слова. Мои плечи были тверже бетона, когда я добавила: — Мне нужно идти сейчас, или я пропущу его. — Я хваталась за соломинку, чтобы как можно скорее оказаться подальше от этого парня. — Серьезно, водитель не будет меня ждать.

— Будет еще один автобус, — парировал он. — Другого меня не будет.

Боже милостивый, я надеялась что нет.

— Послушай, — настаивал Ронан, тон приобрел кокетливые нотки. — Я должен быть на послетренировочной беседе с командой на поле. Тренер любит собирать нас всех вместе, чтобы обсудить стратегию после наших тренировок.

Он сказал мне это так, как будто действительно думал, что мне не все равно.

Мне не было до этого дела.

Я заботилась только о том, чтобы он убрался подальше от меня.

— Но мне совсем не обязательно идти. — Его рука скользнула от моего плеча к локтю. — Я мог бы пропустить тренеровку для тебя. — Его рука переместилась ниже, обводя подол моей юбки. — Что ты сказала, — спросил он, наклонившись к моему уху. — Хочешь вернуться в ту ванную и узнать меня немного лучше?

— Нет, — отрезала я, отдергиваясь от его прикосновения. — Меня это не интересует.

— Давай, Шэннон, — рявкнул он, теперь его тон был горячим, глаза сверкали от разочарования. — Оглянись вокруг. — Он снова положил руку мне на плечо, на этот раз не нежно. — Никто нас не увидит…

У Ронана не было возможности закончить это заявление, когда его оттащил— буквально оттащил за шиворот гораздо более крупный, намного старше, мальчик.

— Ты маленький суицидальный ублюдок, не так ли? — говорил парень странно легким тоном, прогуливаясь по коридору, обхватив своей огромной рукой затылок Ронана, заставляя его сгибаться и переваливаться, чтобы не отставать от его широких шагов.

Он был одет в ту же одежду: черно-белую полосатую майку, белые шорты и ботинки, которые при ходьбе издавали щелкающие звуки по полу, комья грязи и травы падали с шипов.

Единственным контрастом был номер 9 на спине майки Ронана и номер 7 на большом парне.

Меня поразило немедленное узнавание.

Номер 7.

Джерард Гибсон.

Влюбленность Клэр.

Ходячий кот.

Веселый парень.

Слава Богу!

Ученики, все еще слонявшиеся в коридоре, прекратили свои занятия, чтобы посмотреть на драму, но никто не вмешался.

Ни один человек не вступился за Ронана, когда огромный светловолосый мужчина-ребенок повел его по коридору.

— Отвали от меня, Гибси, — визжал Ронан, безуспешно пытаясь вырваться из рук монстра. — Я просто дурачился.

— Ты знаешь, что он собирается убить тебя, не так ли? — Спросил Гибси тоном, пропитанным юмором, когда он проводил Ронана к главному входу, а затем церемонно выбросил его через двойные стеклянные двери.

— Гибси! — Ронан кричал, с красным лицом, сражаясь с дверной ручкой. — Хватит валять дурака. Я просто был дружелюбен к ней.

— Это прозвучало не по-дружески, малыш, — насмехался Гибси. — Это звучало отчаянно — и немного по-насильнически

Прямо сейчас оба мальчика тянули; Ронан яростно пытался открыть дверь, а Гибси с разумной легкостью закрыл ее.

— Впусти меня на хуй, Гибси! — Ронан взревел, дергая за ручку, как сумасшедший. Это была система выталкивания и вытягивания, и он не смог протолкнуть ее внутрь. — Мне нужен мой ингалятор.

— Нет, даже не пытайся проделывать со мной это дерьмо, Макгэрри, — со смехом крикнул Гибси, придерживая дверь закрытой, когда Ронан попробовал ручку. — Ты знал правила — и у тебя нет астмы.

— Ну и что? — Ронан потребовал, выглядя возмущенным. — Ты просто собираешься выгнать меня из школы, потому что он сказал «нет»?

Что?

— Абсолютное да.

О чем, черт возьми, они говорили?

— Он не мой капитан! — Ронан зарычал, прижимаясь лбом к стеклу.

Я была так смущена.

— О, но он такой, — отозвался Гибси, все еще смеясь, и я была уверена, что он находит ситуацию очень забавной. — А собаки, которые не могут вести себя прилично рядом с новым приятелем Кэпа, остаются снаружи.

— Ты заплатишь за это, Гибс, — прошипел Ронан. — Клянусь богом, если ты меня не впустишь, я расскажу об этом своему дяде.

— И это?

— За это тебя исключат из команды

— За угрозу я трахну твою мать, Макгэрри, — парировал Гибси. — А потом я собираюсь кончить ей на сиськи, и ей понравится каждая минута этого. — С еще одним смешком он сказал: — Иди и расскажи дядюшке все о том, что я запланировал с его сестрой.

— Я убью тебя! — Ронан закричал, ударив кулаками по стеклу.

— Соси мои яйца…

— Что происходит? — прогремел в воздухе знакомый мужской голос.

Меня сразу осенило понимание кому он принадлежит. Я знала этот акцент.

Без сознательного решения мои глаза лихорадочно искали владельца голоса, и когда я нашла его, выходящего из обеденного зала, прижимающего пакет со льдом к правому бедру, мое сердце бешено колотилось о грудную клетку.

Стоя примерно в двадцати футах от меня, я была в невыгодном визуальном положении, но находилась достаточно близко, чтобы видеть, как каждый дюйм верхней части тела Джонни напрягся под его футболкой, от широких плеч до бицепсов размером со ствол дерева и длинного худощавого торса.

У него были длинные ноги, толстые и мускулистые бедра, все они были покрыты травой и грязью. Я заметила небольшую прореху на рукаве его майки, где выпирал бицепс.

Господи, он буквально вырывался из ткани.

Он был одет так же, как и другие мальчики, в ту же майку и шорты, но несравнимо отличался от них из-за огромных размеров своего тела.

Он был почти слишком большим.

Слишком мускулистый.

Слишком пугающий.

Слишком красивый.

Слишком много.

Тряхнув головой, чтобы очистить блуждающие мысли, я сосредоточилась на жаркой дискуссии, происходящей в дальнем конце зала.

— Что маленький придурок сделал на этот раз? — Потребовал Джонни, сокращая расстояние между собой и Гибси.

Я мысленно отметила, что он шел с той же легкой хромотой, которую я наблюдала в бесчисленных случаях.

Это было едва заметно, но если присмотреться достаточно внимательно, как я, казалось, постоянно делала, было ясно, что он пытался перенести вес на правую ногу.

Мой взгляд метался между всеми тремя; двигаясь от Ронана, который больше не дергал за ручку — фактически, он отошел на несколько шагов от двери — к Гибси, который улыбался, как чеширский кот, прежде чем приземлился и остановился на Джонни.

Серьезно, каким бы высоким ни был Гибси, Джонни возвышался над ним.

На его щеке была полоса засохшей грязи, которую он попытался смахнуть тыльной стороной свободной руки.

Его темно — каштановые волосы торчали в сорока разных направлениях. Наверное, от пота, мысленно отметила я, или от игры на улице под дождем.

Он стоял так, что я могла видеть его профиль сбоку и то, как он нахмурился еще сильнее, когда Гибси тихо заговорил ему на ухо.

Я не могла разобрать, о чем они говорили, и не хотела покидать убежище своего угла за пределами ванной, зная, что всегда могу запереться внутри, запереться в туалетной кабинке и позвонить Джоуи, если все обернется плохо.

Через несколько секунд тело Джонни заметно напряглось.

— Что?

Бросив пакет со льдом на землю, он сжал руки в кулаки по бокам, когда повернулся, чтобы посмотреть в стекло, открывая моему взгляду номер 13 на спине.

Он сделал шаг вперед, остановившись в шаге от двери, когда Гибси положил руку ему на плечо.

— Ты, блять, издеваешься надо мной! — взревел он, реагируя на то, что его друг шептал ему на ухо.

Голова Джонни повернулась в сторону Ронана, прежде чем быстро повернуться ко мне. Его глаза остановились на моем лице, и, черт возьми, он выглядел мертвенно-бледным.

Это был всего лишь мимолетный взгляд, и он быстро переключил свое внимание обратно на Ронана.

На этот раз я могла ясно слышать, что он говорил.

— Я собираюсь дать тебе фору в пять секунд, придурок, — прорычал он через стеклянную панель. — А потом собираюсь отрезать твой член и скормить его тебе.

— Пошел ты, Кавана, — крикнул Ронан в ответ, но его лицо было намного бледнее, чем раньше. — Ты не можешь прикоснуться ко мне.

— Один, — рявкнул Джонни. — Два, три, четыре…

— Чего ты ждешь? — Крикнул Гибси, ободряюще размахивая руками в воздухе. — Вперед, Форрест

Они действительно собирались драться?

Из-за меня?

Это действительно было из-за меня?

Этого не могло быть.

Они даже не знали меня.

Ни за что.

Мне не нравилась конфронтация, я не могла с ней справиться, и это выглядело так, будто вот — вот начнется снежный ком.

Решив отвлечь себя от ситуации, я развернулась на каблуках и бросилась в ванную, не останавливаясь, пока не оказалась в безопасности, спрятавшись в одной из кабинок, заперев за собой дверь.

Дрожащими руками я сбросила сумку с плеч, позволив ей стукнуться о кафельный пол.

Опустившись на закрытый туалет, я наклонилась вперед, уперлась локтями на колени и зарылась руками в волосы, пошатываясь.

Что, черт возьми, только что произошло?

Что это было?

Что бы я делала, если бы Джерард или Гибси, или как там его звали, не пришел?

Где бы я была сейчас?

Когда мой прежний адреналин спал, по моим щекам потекли слезы, но это было не потому, что я была расстроенная.

Хорошо, да, я была расстроенной, но мои слезы были слезами гнева.

На самом деле я взбешена.

Кем, черт возьми, Ронан Макгэрри себя возомнил?

Более того, кем он меня считал?

Приглашает меня в ванную с ним.

Боже, он выглядел так, будто действительно ожидал, что я скажу «да».

Сморгнув слезы, я сжала, а затем разжала кулаки, колени задрожали, когда гнев и унижение пронзили меня.

Я ненавидела людей.

Они были таким разочарованием.

И подумать только, бог заменил динозавров на человека. Он, должно быть, находился в ярости.

Проведя рукой по лицу, я быстро провела по влажным щекам и попыталась справиться со своими эмоциями.

Я была зла на себя за то, что была из тех людей, которые плачут, когда злятся.

Я хотела быть крикуном.

Крикун был намного лучше, чем плакса.

Мне также было противно на себя за то, что я замерзла.

Он не имел права поднимать на меня руки, и я ничего не сделала, чтобы остановить его.

Слов, казалось, было недостаточно для этого мальчика, и вместо того, чтобы пнуть его в мусор или оттолкнуть его руку, я замолчала, как и всегда.

Я должна была уже понять, что быть слабаком не приносит мне никакой пользы, и не сопротивляться тоже не вариант.

В ситуациях, подобных той, которая только что произошла, мне приходилось давать отпор.

Мне нужно было перестать позволять страху овладевать мной.

Я имела право постоять за себя.

Это не было раскачиванием лодки, чтобы защитить себя.

Я знала это, но проблема была в том, что каждый раз, когда я сталкивалась с конфронтацией или кризисом, мое тело — и мой разум — всегда реагировали одним и тем же сломанным инстинктом: замри.

Люди говорили об инстинкте борьбы или бегства.

У меня не было ни того, ни другого. Вместо того, чтобы сопротивляться или убегать, я замираю.

Каждый гребаный раз.

Сделав несколько успокаивающих вдохов, я выдохнула длинно и медленно, стараясь успокоить нервы и учащенное сердцебиение.

Потребовалось три попытки сжимания руки, прежде чем у меня появилась координация, чтобы успешно расстегнуть верхние пуговицы моего пальто и достать телефон из кармана рубашки под джемпером.

Дрожа, я разблокировала экран только для того, чтобы впустить новую волну паники в кровь, когда мой взгляд упал на цифровые часы в верхней части экрана.

Было 5:47.

Мой автобус ушел точно в половине шестого.

Я пропустила его.

До 9:45 сегодняшнего вечера по нужному мне маршруту не пройдет ни одного другого.

— Черт, — шепчу я, быстро прокручивая список контактов, чтобы найти имя моего брата.

Нажав кнопку вызова, я поднесла телефон к уху, но вместо обычного звука звонка, который появляется при вызове, меня приветствовал предварительно записанный голос робота, сообщающий мне, что у меня недостаточно кредитов для этого звонка.

— Черт возьми!

Застонав, я быстро ввела код, который позволил мне отправить Джоуи бесплатное текстовое сообщение «Позвони мне».

Когда я не получила немедленного ответа, я отправила еще одно сообщение, а затем еще три для пущей убедительности.

Мама была на работе, и у нее не было с собой телефона, и я бы предпочла спать прямо здесь, в этой туалетной кабинке, чем звонить отцу, чтобы он забрал меня — не то чтобы он даже приехал, если бы я попросила.

Тридцать минут спустя отправила по крайней мере еще двадцать бесплатных сообщений «Позвони мне» своему брату, но безрезультатно.

Очевидно, у него либо не было с собой телефона, либо он был отключен.

Я держала пари, что он был в беззвучном режиме, так как Джоуи редко выходил из дома без него. Он, вероятно, забыл отключить беззвучный режиме, когда уходил из школы.

Я не знала, что еще делать, кроме как просто ждать в школе, пока не придет следующий автобус. Мне было известно, что школа оставалась открытой допоздна для внеклассных программ и репетиторства.

Технически она никогда не закрывалась, учитывая, что это также была школа-интернат, но основная зона будет открыта как минимум до 9 вечера.

Мой желудок громко заурчал, нарушая тишину.

Еще раз проверив время, я отметила, что сейчас 6:18 вечера.

У меня были эти кусочки хлеба, спрятанные в моей коробке для ланча. Я могла бы пойти и приготовить тосты в общей зоне, пока жду.

У меня будут серьезные неприятности, когда я вернусь домой, но на данной богом земле не было никакого способа пройти пятнадцать миль домой пешком.

Я была уверена, что смогу справиться с прогулкой. Меня беспокоил тот, кого я могла встретить на прогулке.

Встав, засунула телефон обратно в карман рубашки, застегнула пуговицы на пальто, потянулась за сумкой и вышла из кабинки, остановившись, чтобы вымыть руки, прежде чем покинуть святость ванной.

Я прижала ухо к двери и долго прислушивалась.

Когда с другой стороны не раздалось никаких звуков насилия и криков, я открыла дверь и вышла.

Как ужасный случай дежавю, я вышла из ванной и наткнулась прямо на твердую мускулистую грудь.