Первый

Глава 14

— Жень! — настойчиво зовёт администратор. — Женя-я! Мы тут!

Неля щёлкает пальцами и зло хмурится, заставляя меня отмереть и сделать несколько невероятно сложных шагов. Пациентов центра ни в коем случае нельзя заставлять ждать, если это не какой-нибудь форс-мажор. Таковы правила.

Я подхожу к стойке и забираю медицинскую карту Бакурина. Пока ещё новенькую, неисписанную.

Щёки опаляет жаром. Я делаю вид, что внимательно слушаю указания Нели, а у самой мысли превращаются в желе. Ситуацию усугубляет тот факт, что пока я смотрю на администратора, Андрей неприкрыто блуждает по мне взглядом. Не сказать, что радостным.

— Хорошо. Да, всё поняла, — быстро киваю.

Стыдно признаться, но несмотря на то, что гонщик довольно грубо отшил меня, я продолжала ждать его появления в «Территории здоровья» каждый божий день. Высматривала среди других пациентов и даже листала электронный журнал, когда Неля просила заменить её на несколько часов за стойкой. Потом отчаялась и смирилась. Да, наш реабилитационный центр — один из лучших не только в городе, но и в стране. Вот только кто сказал, что Андрей не захочет лечиться за границей, например?

Я бегло читаю имя и диагноз Бакурина. Зачем — понятия не имею, потому что и без того знаю о нём гораздо больше, чем написано в карте. Кто-то сказал бы, что это помешательство, но я ничего не могу с собой поделать.

— Здравствуйте, Андрей Романович, — поднимаю взгляд, стараясь сделать лицо непроницаемым. — Я провожу вас в физиокабинет на электростимуляцию.

Гонщик продолжает смотреть в упор. В его глазах – чистая ирония, в моих — страх быть опозоренной. Я жду всего. И скандала, и грубости. И того, что Бакурин прямо сейчас откажется от наших услуг из-за меня.

Вжав голову в плечи, напрягаюсь и готовлюсь.

— Ладно, Евгения… — Андрей на секунду опускает взгляд на бейджик, затем возвращает его к моему лицу, — Александровна. Я готов.

С облегчением выдохнув, заряжаюсь уверенностью. Господи, он согласился...

Смотрю чуть смелее, а затем и вовсе разглядываю с головы и до ног. Мы не виделись месяц. Ясно же, что Андрей не соскучился, но я — очень.

Гонщик выглядит, как и всегда, отлично. В светлых спортивных штанах, кроссовках и белой футболке. Он приехал в центр в максимально удобной одежде, что правильно.

За этот месяц волосы Андрея стали чуть короче, а щетина на лице — меньше, а ещё так странно видеть его без гипса. Почти здорового, но только внешне. Я знаю, что впереди долгий и непростой период реабилитации и работы над собой.

Вымученно улыбнувшись, прощаюсь с Нелей. Та желает удачи. Переживает, что я не справлюсь, что тоже имеет место быть.

— Наш кабинет находится на первом этаже в левом крыле, — поясняю Бакурину по дороге. — В следующий раз вам придётся прийти на процедуру без сопровождения. Впрочем, в карте написан номер нужного кабинета. Думаю, это не проблема.

Андрей неизменно следует за мной. Я чувствую его энергетику, запах. Волоски на коже встают дыбом от того, что он рядом. Поверить не могу, что всё сложилось именно так. Курс будет длиться минимум десять сеансов, а это означает, что впереди у нас много встреч.

— Мы вроде бы переходили на ты, Жень, — спокойно произносит гонщик прямо за моей спиной.

Я оборачиваюсь, смущаюсь. Дыхание перехватывает, когда Андрей опускает ладонь на мою поясницу и легонько подталкивает вперёд, чтобы не создавала пробку в переполненном холле.

— Пойдём, — просит он.

И вроде бы снова ничего не значащий жест, но прикосновения гонщика вызывают мощный прилив эйфории. Место, где он трогал меня, ощутимо покалывает. Откуда-то появляются силы и желание расцеловать весь мир.

Я открываю кабинет, пропускаю Андрея вперёд. Накрываю кушетку одноразовой простынёй. Волнуюсь так сильно, что боюсь облажаться и что-то перепутать.

— Ложись, — обращаюсь к Бакурину уже на ты.

После чего нахожу пульт от кондиционера и включаю обдув на максимум, чтобы немного остыть.

— Это обязательно? — хмуро спрашивает.

— Что именно?

— Ложиться, — поясняет Андрей. — Мне же только руку.

Я снова вспыхиваю, разглаживая низ халата.

— Да, конечно. Ты прав. Тогда можно просто присесть.

Бакурин располагается на кушетке и прижимается лопатками к стене. Внимательно наблюдает за тем, как я обрабатываю кожу руки, затем поочерёдно подключаю электроды. Касаться его приятно. Наверное, даже слишком. Приходится постоянно напоминать себе, что я нахожусь на рабочем месте, а Андрей — всего лишь один из пациентов центра. Просто особенный для меня.

— Метод электростимуляции активно используется после травм с целью восстановления повреждённых функций, — начинаю рассказывать то, что обычно говорю всем. — Продолжительность и частоту подбирают индивидуально. Тебе показано двадцать минут.

Я перевожу дыхание и включаю аппарат. Опускаю руку гонщика на подставку. Невзначай бросаю взгляд на обручальное кольцо, не понимая: где правда, а где ложь?

— Процедура является совершенно безболезненной, но действенной. Импульсы тока способствуют тому, что клетки органов приходят в состояние возбуждения. Усиливается приток крови, а обменные процессы запускаются с новой силой.

Андрей слегка усмехается и запрокидывает голову. Смотрит выразительно, заставляя смущаться и сбиваться в воспроизведении выученного назубок текста.

— Неожиданно тебя здесь видеть, — наконец, произносит он.

Убедившись, что всё работает как надо, сажусь за стол и включаю ноутбук, чтобы внести данные в электронный журнал. Сердце при этом частит и выпрыгивает из груди.

— «Территория здоровья» принадлежит папиному другу — Литвину Валерию Семёновичу. Так что ничего удивительного.

— Ясно. Связи везде.

Коротко кивнув, устремляю взгляд на экран. Это звучит как укор, что вполне понятно. Андрей теперь в курсе, что дело переиграли, и виноватой выставили не меня, а придуманного личного водителя. Гонщик вправе говорить что угодно. Я не из обидчивых.

Открыв нужное окно в программе, вбиваю первые буквы фамилии Бакурина. Остальная информация тут же всплывает в поле. В центре всё налажено до автоматизма — очень удобно.

После того, как заканчиваю с электронным журналом, вношу данные в медицинскую карту Андрея. Вклеиваю наклейку в нужную строку, ставлю дату и подпись.

Волосы то и дело лезут в лицо, заставляя меня раздражённо убирать их назад. В этот же момент я не могу отделаться от мысли, что в кабинете нечем дышать, а неотрывный взгляд гонщика не то что отвлекает, а раскачивает привычный устоявшийся мир как во время землетрясения.

— Я думал, ты иначе проводишь лето, — первым нарушает тишину Андрей.

— Например, как? В Ницце? На Ибице? — спрашиваю с улыбкой.

— Что-то типа того. Там, где тусуется золотая молодёжь.

Закончив заполнять документы, отрываюсь от медкарты. Наши с Андреем взгляды снова встречаются. Не спасает ни кондиционер, ни поблескивающее обручальное кольцо на безымянном пальце. Я буду страдать о нём молча. Не предпринимая никаких попыток к сближению. Только бы приходил ко мне каждый день.

— На самом деле я планировала полететь к маме в Италию, — поясняю как можно ровнее. — До того, как попала в ДТП.

— Она живёт не с вами? — будто бы удивляется Бакурин.

В грудной клетке едва ощутимо тянет. Хотелось бы, чтобы да, даже спустя столько лет.

— Уже давно нет. Вышла замуж за итальянца и обитает на побережье Средиземного моря. Я летаю к ней в гости дважды в год, но этим летом — мимо. В качестве наказания. Я обожаю море, но сейчас не заслужила.

Откинувшись на спинку кресла, воинственно скрещиваю руки на груди. Кажется, это самые напряженные двадцать минут в моей жизни. И, тем не менее, хочется, чтобы они как можно дольше не заканчивались.

— Кстати, мне тоже неожиданно тебя здесь видеть, — говорю Андрею. — Я была уверена, что ты пройдёшь лечение за границей.

Бакурин чуть склоняет голову набок. Это ему подают импульсы тока, но возбуждение возникает почему-то только у меня.

— Я не мог надолго улететь из города — в некоторых вопросах требовалось личное присутствие, — поясняет гонщик. — Нужно было выбирать: отложить реабилитацию или начинать её здесь.

Я понимающе киваю, хотя на самом деле меня мучают сомнения: он сейчас о разводе или нет?

— Рада тебя видеть, — проговариваю едва слышно. — В нашем центре, разумеется.