Первый

Глава 29

Андрей снимает презерватив и надевает штаны на бёдра. Отвернувшись, выбрасывает в мусорное ведро резиновое изделие.

Я тут же свожу вместе колени и накрываю пылающее лицо ладонями. Между ног тянет, саднит. В груди же сладким мёдом растекается эйфория, наполняя меня до самых краёв и делая абсолютно счастливой.

Гонщик протягивает руку, помогает подняться. Его взгляд по-прежнему немного дикий и расфокусированный. Щёки раскраснелись, дыхание сбилось. Хочется верить, что Андрею понравилось. Он брал меня на кураже — быстро, сильно. Чересчур, как для девственницы. Впрочем, я примерно понимала, что так и будет. Романтики не ждала, свечей и лепестков роз — тем более.

— Норм? Стоишь? — спрашивает Бакурин, выпуская мою ладонь.

— Да. Кто первый в душ?

— Дамы вперёд, — указывает на спальню. — Я пока сделаю важный звонок.

Наклонившись, поднимаю бельё и сарафан. Резко прикрываюсь.

Андрей удивлённо вскидывает брови и провожает меня долгим задумчивым взглядом до самой двери. Пару минут назад я лежала перед ним с раздвинутыми ногами и принимала раскалённый твёрдый член, а теперь стыдливо прячу тело. Странно? Не спорю.

Связав волосы в пучок, забираюсь в душевую кабину и смываю подсохшую кровь на набухших половых губах. Невольно морщусь от боли. О том, чтобы заняться сексом ещё раз — боюсь даже думать, но если гонщик захочет, то в целом могу попробовать.

Запрокинув голову к потолку, блаженно улыбаюсь. Вспоминаю, как о своём первом сексе рассказывала Инна. Она встречалась с парнем, была в него влюблена. Но после того, как лишилась невинности — долго и горько плакала. Мысли были разные, дурные. А вдруг зря? Что, если он не тот самый?

Мы утешали подругу, сочувствовали. И где-то понимали.

Теперь я прокручиваю свой опыт и не испытываю и близко похожих эмоций, а ведь мы с Андреем даже не в отношениях. Он не ухаживал, не клялся в любви. И, тем не менее, во мне всё сильнее зреет понимание того, что я ни о чем не жалею. Каким бы ни был финал у этой истории.

После меня в душ направляется гонщик. Он быстро ополаскивается, переодевается и приглашает пообедать. Выглядит неотразимо. В белой футболке-поло, светлых джинсах. Я без раздумий соглашаюсь и, пока иду с ним бок о бок по холлу, ловлю на нашей паре заинтересованные взгляды.

На территории гостиницы находится несколько ресторанов. Один — со шведской линией для завтраков, которые входят в стоимость проживания. К сожалению, их мы прозевали. Второй — ресторан европейской кухни, а третий — восточной. Возможно, есть и другие, но я о них не знаю.

Тот, что выбирает Андрей, расположен вдали от моря. Просторный, светлый. Вовсе не переполненный людьми, с множеством свободных столов.

Официант предлагает нам сесть на диванах, приносит меню и сразу же принимает заказ.

Я успела проголодаться, поэтому беру и основное блюдо, и салат, и десерт. Бакурин ограничивается стейком на гриле и соком.

— Бывала раньше в Одессе? — вдруг спрашивает он, откинувшись на спинку дивана и любуясь виднеющимся с летней веранды морем.

Андрей выглядит спокойным и расслабленным. В глаза мне не смотрит, летает в собственных мыслях. Надеюсь, они не связаны с тем, чтобы как можно скорее от меня избавиться.

— Да, бывала с родителями. И довольно часто, — отвечаю на поставленный вопрос. — Тогда было всё хорошо — пока они не развелись, поэтому с Одессой у меня связаны самые тёплые воспоминания.

Андрей кивает. Понимающе, без тени улыбки. Я воспринимаю это как знак, что он был бы не против услышать продолжение.

— В тот период у отца не было денег на заграничные курорты. Он ежемесячно возвращал долг за дом, открывал клинику. После того, как мама повторно вышла замуж и улетела в Италию, я ни разу сюда не приезжала.

— Я тоже давно не был, — произносит гонщик.

Официант приносит салат и напитки. Сообщает, что через десять минут будут готовы и остальные блюда.

— У тебя же кто-то остался здесь? — спрашиваю у Андрея, после того как мы снова остаёмся наедине. — Мама, да?

— Мама и сестра, но мы не общаемся уже много лет.

— Если не секрет, почему?

Бакурин закидывает руку на спинку дивана, смотрит в мои глаза. Пульс тотчас зашкаливает. Такими темпами до конца поездки мне будет совсем непросто его… отпускать. Я стараюсь не думать об этом и наслаждаться каждой секундой, но нет-нет, а подобная мысль всё портит.

— Когда родители разбежались, то сестра осталась с матерью, а я — с отцом. Полина жутко обижалась и злилась на меня. Я понимаю её — мало кто мечтал бы жить с религиозной фанатичкой, но так вышло, что нас, детей, не спрашивали, — разводит руками Андрей. — После окончания школы отец решил, что будет лучше переехать в столицу. Ему предложили работу, да и у меня было бы больше перспектив. По Одессе я скучал, периодически наведывался. Но к матери не тянуло.

— Оу. Печально.

— В две тысячи десятом году отец открыл здесь школу картинга совместно со своим другом. Дела шли отлично, он управлял удалённо. Год назад школу кто-то поджёг, поэтому несколько сотен ребят остались без любимого увлечения. Я приехал, потому что планирую это исправить.

Слушаю внимательно, жадно. Вовсе забывая о еде.

— В общем, у нас много дел, Женя. Сегодня состоится встреча с бывшим партнёром моего отца. Если всё пройдёт отлично, и мы договоримся о сотрудничестве, то завтра поедем смотреть помещение — заодно покажу тебе город. Про отдых тоже не будем забывать, не волнуйся. Пляж, вечеринки — это не пройдёт мимо нас. Секс — обязательно. Чем чаще, тем лучше. Надеюсь, тебя устраивает такой расклад на ближайшие дни. Если нет — я готов внести поправки.

Бакурин свободно говорит о своих желаниях. Это же означает, что ему со мной понравилось?

— Более чем, — сдержанно отвечаю, а у самой от предвкушения покалывают кончики пальцев. — Но, Андрей, перед поездкой ты просил, чтобы я сильно не отсвечивала. Вдруг нас спалят? Знакомые? Пресса?

На отца плевать — как-нибудь выкручусь. На очередной скандал с именем Андрея — нет.

— Я же не изверг, чтобы все дни прятать тебя в номере, периодически удовлетворяя собственные нужды, — ровно проговаривает гонщик. — Вечером оденься ярче. Если уж спалят, то чтобы запомнилась.