Первый

Глава 51

— Вижу, лучше себя чувствуешь.

Андрей застывает в дверном проёме кухни и цепко наблюдает за тем, как я достаю из духовки жаркое. На моих губах появляется улыбка, в груди плещется радость. Я даже не услышала, когда он вернулся.

— Да, намного.

— Я рад.

— Ты… голоден?

Следует короткий утвердительный кивок. Значит, не зря старалась.

— Тогда мой руки — буду накрывать на стол.

Первое время я много спала из-за болезни. Вставала только для того, чтобы поесть, принять душ и выпить таблетки. Голова была чугунной, тело слабым. Сон длился почти по двадцать часов, но при этом я совершенно не высыпалась.

Чтобы развлечь меня, Андрей включал какой-нибудь фильм, но я отключалась примерно на середине и снова засыпала в его объятиях. Он не отстранялся. Больше нет. Гладил меня, целовал то в висок, то в макушку. Бережно накрывал пледом и не пытался перекатиться на свою половину кровати до самого утра.

Андрей часто ставил будильник, измерял мою температуру. Будил, когда она поднималась до высокой отметки, и заставлял принять жаропонижающие. Бакурин был со мной. Много, почти постоянно. Но мыслями находился где-то далеко.

Нельзя однозначно сказать, что наши отношения стали хуже, но изменения я всё же замечала и чувствовала. Иногда ломалась. Закрывалась в ванной комнате, позволяя себе поплакать. Думала, что дело во мне.

Затем вытирала слёзы, собиралась с духом и возвращалась в спальню, стараясь не задавать лишних вопросов. Андрей разговаривал мало. В большей степени молчал. Я то сочувствовала ему из-за навалившихся проблем, то злилась. Неужели нельзя открыться и поделиться со мной? Я же так сильно его люблю! И поддержу всегда и во всём.

Вопросы терзали, мучили. Я не понимала: в чём дело? В проблемах с Кириллом? С Алиной? Снова боли в руке? В такие моменты я мечтала залезть в черепную коробку своего мужчины, чтобы узнать обо всем и наверняка.

— Очень вкусно, — хвалит Андрей после ужина.

Он откладывает столовые приборы и нетерпеливо посматривает на чёрный экран телефона. Напряжение чувствуется кожей. И, чтобы разрядить обстановку, я предлагаю показать платье, которое купила на свадьбу отца за содержанские денежки.

Бакурин отвечает, что с удовольствием посмотрит. Посмеивается, когда я подхватываюсь с места и пулей уношусь в спальню.

Открыв шкаф, достаю оттуда наряд. Ещё раз рассматриваю его. Мы с Ириной обошли три магазина, но всё равно вернулись в самый первый, где обе приглядели себе платья.

Невеста моего отца приобрела свадебное, но без излишеств. Белое, с длинными рукавами и небольшим шлейфом. Я предупредила, что это будет не совсем удобно, но Ирине так захотелось.

В своё я влюбилась с первого взгляда. Оно было коротким, нежно-розовым и облегающим фигуру. С рукавом в три четверти, глубоким вырезом на груди и перьями по краю.

Переодевшись в платье, я сую ноги в босоножки на тонкой шпильке и распускаю волосы, чтобы смотреться эффектнее. Выхожу на кухню, соблазнительно дефилирую, а затем кручусь вокруг своей оси перед Андреем.

Судя по красноречивой реакции — ему нравится. Глаза загораются, губы трогает лёгкая улыбка. Бакурин мягко тянет меня за запястье и усаживает себе на колени. Смотрит в открытый вырез, касается кожи губами. Я воспламеняюсь в считанные секунды, когда он так делает. Жмусь ближе, чувствую внизу живота кипящее желание.

— Как тебе? — спрашиваю, зажмурившись.

— Очень.

Горячие ладони хаотично исследуют моё тело. То сжимают грудь, то мнут ягодицы. Показ получился лучше, чем я могла себе представить.

— Купим тебе розовую рубашку в тон, — шутливо проговариваю. — Чтобы красиво смотреться на совместных фото.

Андрей замирает, позже — слегка дует на мою шею.

— Жень, прости, я не смогу поехать с тобой на торжество.

По позвоночнику пробегает морозец. После жара — резкий контраст. Я невольно содрогаюсь.

— Почему?

Заранее знаю, что с Андреем сложно идти на компромисс. Сейчас точно не тот случай, но промолчать не получается.

— Как по мне — не очень хорошая идея, — морщится Андрей.

— А моё мнение ты спрашивал?

— Жень…

— Это тебе отец что-то сказал, да? Тогда, у дома? Он попросил не появляться со мной на публике?

Во мне столько негодования, что распирает грудную клетку. Я буквально захлёбываюсь! Недаром мне не понравился тот конфиденциальный разговор.

Отец никогда не примет Андрея, каким бы хорошим он ни был по отношению ко мне. Это принцип. Причем дурацкий и ничем не обоснованный. Я часто подчёркиваю по телефону, как Бакурин заботится обо мне во время болезни. Отец нарочно пропускает эту информацию мимо ушей. Ему неинтересно. Он ставит на то, что наши отношения развалятся. И чем скорее, тем лучше.

— Я знаю, что ты отвоевала меня перед родными, — спокойно произносит Андрей, в то время как я чуть ли не пыхчу от злости. — И мне жаль, что ты расстроилась.

— Но…

— Я отвезу тебя на свадьбу, а после заберу. Но не появляться там — это исключительно моё желание. Пожалуйста, прими его.

— Почему? — повторяю как заведённая. — Я не понимаю, Андрей. Ты же успеешь развестись к тому времени. Никто не станет тыкать в нас пальцами или осуждать!

Мобильный телефон, лежащий на столе, вдруг резко оживает. Андрей отстраняется, смотрит на экран.

— Мне надо ответить, Жень.

Я поднимаюсь с его колен, нехотя отхожу в сторону. Температуры нет, но отчего-то знобит.

Бакурин снимает трубку и быстрым шагом удаляется прочь.

— Да, конечно. Могу говорить, — последнее, что слышу, прежде чем хлопает пластиковая дверь.

Чтобы не нервничать и чем-то занять себя, я завариваю чай и достаю из холодильника вчерашний десерт, который Андрей купил в супермаркете, чтобы меня порадовать.

Проходит пять минут, десять. В ожидании листаю социальные сети и переписываюсь с подругами. Только вот Инна вышла из чата и отказалась со мной дружить, когда правда вскрылась. Мне хочется верить, что рано или поздно она перебесится, и всё станет как прежде. Но если нет — то нет.

Проходит двадцать минут. Чай остывает, но Андрей так и не возвращается.

Мои нервы натягиваются, словно тетива. Ощущение того, что происходит нечто переломное — не покидает. Оно везде. Под кожей, в воздухе, в общении.

Я не выдерживаю и прохожу в гостиную. Замечаю, что Бакурин всё ещё стоит на балконе, упершись ладонями в перила. Уже не разговаривает, а просто смотрит на вечерний город. И от этого его состояния становится не по себе.

Затаиваю дыхание, открываю дверь. Обнимаю Андрея со спины и целую между лопатками. Он напряженный, взвинченный. Кажется, сделай я что-то не то — ударит током.

— Что произошло? — тихо спрашиваю.

Мне страшно услышать ответ, но ещё страшнее — незнание. Эти дни подвешенного состояния измотали донельзя.

— Алина ждёт от меня ребёнка, — отвечает после короткой паузы. – Развода не будет, Жень.