Пещера любви

Глава 1

2000 год. Шотландия. Эдинбург

«Ну вот, опять я переезжаю, точнее, лечу на самолете… Ни дома, ни родины, ни родителей», – думала Кетрин, глядя в иллюминатор. Под ней проплывали озерца, леса, речушки во всей их весенней красе. Пригорки, не покрытые зеленью, выделялись темными пятнами на общем фоне. Вдали возвышались могучей силой горы. Кетрин удивлялась разнообразию ландшафта.

«Наверное, здесь холодно. Начало мая, а зелени почти нет, – отметила девушка. – Ну, и что же я знаю о том месте, куда направляюсь? Как бы смешно это ни звучало, но почти ничего. …Шотландия – гордая страна, когда-то была присоединена к Англии и Северной Ирландии. И теперь они называются Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии. Но гордые дети Шотландии долго сопротивлялись этому объединению. В далеком прошлом английский король Эдуард I во время своего правления добивался покорности от Шотландии и ее короля Роберта Брюса. Не раз он шел войной на эту страну. Иногда он завоевывал ее на какое-то время, но покорить так и не смог. Умирая, он пожелал, чтобы его кости выварили и несли с армией, пока Шотландия не будет покорена. Как повествует история, его останки по-прежнему покоятся в землях Англии…» Эту историческую информацию она нашла в одном из справочников, прочитанных накануне. Да, здешняя земля богата балладами. Еще здесь выращивают вереск, который используют в косметике. И что самое интересное, большие, сильные мужчины носят клетчатые юбки, которые называются килт, и очень гордятся этим.

«Интересно, много ли в этих рассказах правды?.. Прилетим, посмотрим. Вид на жительство у меня на три года, как и в других странах, где я жила. Буду ли я здесь дома? Не знаю, наверное, нет».

Кетрин с грустью разглядывала себя в отражении. Ее лицо не обладало голливудской красотой, но многие говорили о притягательности ее почти детской внешности. Ее родня после гибели родителей забрала Кетрин жить к себе с малых лет. Родственников много, но девочка для них была обузой. Во Франции, в Италии и даже в Америке не жила она дольше, чем позволяла виза. И все эти переезды происходили только из-за родительского завещания, в котором говорилось, будто родственники могут получить часть наследства, если Кетрин станет для них близким человеком. Вот и передавали ее из рук в руки. Маленькой – баловали, но сносить неуемный нрав удавалось не всем. Только дед по материнской линии искренне любил. А непростой характер направил на учебу и тренировки. Так Кетрин увлеклась кунг-фу. Но деда давно не стало. А она? А она сейчас летит в Шотландию. Двоюродная тетка Лия Макью решила попытать счастья – наверное, деньги нужны.

«Скорей бы мне исполнилось двадцать пять лет – тогда можно будет не жить у родственников, а быть вольной птицей! Скорей бы. Мне нужно прожить в далеком поселении всего три года, ну а там еще год – уж как получится. Плохо, что в поселке нет спортклуба по кунг-фу, хотя ведь дерутся как-то горцы. Поживем, увидим…» – размышляла Кетрин.

Самолет тем временем совершил посадку в Эдинбурге. В зале ожидания было много народу, кто-то прилетал, кто-то улетал. Встречали, провожали. Поискав глазами среди встречающих, она слегка удивилась, не найдя табличку со своим именем. Постояла, подождала – нет, не встречают.

«Ну и ладно, пойду выпью кофе, а там решу, что делать».

Поднявшись в кафе на второй этаж, она поставила сумку и села так, чтобы было видно, что делается в зале внизу. Подошедший официант принял заказ и удалился. Кетрин лениво разглядывала снующих туда-сюда людей. Двое пожилых людей с фотоаппаратами на груди с любопытством разглядывали все вокруг и восхищенно переговаривались.

«Туристы», – мелькнуло в голове у Кетрин.

Принесли кофе. Медленно потягивая ароматную коричневую жидкость, Кети смотрела в зал, завидуя людям, погруженным в свои дела, бегущим с сумками и чемоданами к выходу, куда-то спеша. «Наверное, домой. Счастливчики». Кофе оказался вкусным, с приятным горьковатым запахом и еле заметным вкусом корицы. Удобно устроившись в кресле, Кетрин пила напиток мелкими глотками и наслаждалась. Вдруг в двери влетел рыжий парнишка, расталкивая встречных, и понесся по залу, явно выискивая кого-то из приезжих. Задержавшись у табло, начал крутиться и вертеть головой.

«Хм. Потерял! Ну, ищи, ищи. Посмотрим, как справишься с ситуацией», – хмыкнула про себя Кетрин. Рыжий молнией пронесся по залу и, не найдя того, кого искал, вылетел на улицу.

«Куда! Глупый! Наверх посмотри! Ну вот, убежал. И что я его не окликнула? Ведь ясно, это сын тетки Лии. Как же его зовут?.. А, точно, Николас. И что теперь? Ждать, когда набегается?» – ухмыльнулась Кети. Допив кофе, собралась спуститься вниз. В это время вернулся Николас с телефоном в руке и застыл посреди зала. Из-за гула голосов не было слышно, что он говорит. Но руками он махал, как мельница.

«Ну, подождем. Надо же дать ему шанс», – решила девушка. Парень замолчал, внимательно слушая, что ему говорят на том конце «сотки». После постоял, набирая другой номер. Несколько раз сбивался, злился, набирая снова. Видно, номер он держит в памяти и торопится набрать, чтобы не забыть. Кети отвлекла мелодия ее собственного телефона. Доставая его из кармана сумки, краем глаза глянула на парня. Николас ждал ответ на свой звонок. Весь напряженный, с тревогой на лице. Глянула на номер – незнакомый.

– Алло. – Николас на другом конце зала дернулся, как от удара током.

– Кети? Это Николас. Твой двоюродный брат.

– И что? – спросила девушка, наблюдая за реакцией парня.

– Ты сердишься? Я опоздал, извини. Я очень плохо знаю Эдинбург и заехал не туда. Ты где? – выпалил скороговоркой Николас.

– Николас, здесь два этажа. Подними голову, – засмеялась Кети. – Бинго! Ты нашел меня.

– Так нечестно! Все это время ты смотрела сверху и смеялась над моими мучениями! – бурчал Николас, подходя к столику.

– Кофе будешь? – спросила девушка, протягивая ему руку. – Я Кетрин Эдит Джонс.

– Так формально… Ну что ж, тогда я Николас Сейт Макью четвертый, – элегантно наклонившись, он поцеловал ей руку.

– Итак, официальная церемония закончилась. Чем займемся дальше? – спросила она.

– Выпьем кофе и поедем.

Пока Николас пил кофе, Кетрин разглядывала его. Рыжие, торчащие во все стороны волосы, напоминающие солому. Живые, с искоркой глаза. Мягкие черты лица с задорными веснушками. Крупная ладонь плотно обхватывала чашечку, не замечая ни размеров, ни горячего напитка. Эти руки явно толстокожие, раз не обжигаются. Вся его внешность говорила, что человек много работает. И труд его очень тяжелый. Джинсы и фланелевая рубашка плотно облегали тело: очень сомнительно, что под одеждой жирок…

– А почему четвертый? – задумчиво поинтересовалась она.

– Детей в семье четверо. Я последний. У деда Макью шестеро детей, из них трое сыновей. У них у всех есть дети, все Макью. Вот дед и зовет своих внуков вначале именем отца, а потом – по номеру. Вот я и есть для него Сейт четвертый. Хотя все зовут меня Нико. Ну что, едем? Где твои вещи?

– Вот сумка, – показала Кети.

– И это все? Я думал у тебя чемоданов штук двадцать. Вся родня говорит о тебе как о какой-то вредине. Представлял себе фифу на шпильках, к которой не знаешь, с какой стороны подойти. А ты в кроссовках, с одной сумкой, – удивился он.

– Я привыкла жить налегке. Все необходимое с собой, а если что-то еще нужно – покупаю. Денег мне дед оставил, да я и не транжира, – пожав плечами, ответила она.

Выйдя на стоянку, Кетрин попыталась угадать, какая машина у Николаса. Он стоял рядом, ухмыляясь и явно с интересом ожидая, на чем остановится ее выбор.

«Судя по одежде и месту проживания, на лимузине он не ездит. Красный и белый “мерседес” – тоже не вариант. Спортивный “макларен” – больно дорогая игрушка для сельской жизни. Минивены, конечно, подходят, но внутренний голос говорит о том, что хоть и семья у Николаса большая, машина должна быть рабочей лошадкой и пройти по любой дороге. А минивен хоть и семейная машина, но больше городская, чем сельская. Остается джип или та старая развалюха, стоящая в самом дальнем углу стоянки…»

– Ну, что решила? Какая из них? – спросил Нико. Кетрин кивнула: раз ехать долго, то старый рассыпающийся пикап – не вариант. Значит, джип.

– Джип?

– Проверяем, – Николас достал ключи с брелоком, нажал на кнопку. Джип приветливо пискнул, моргнув фарами.

Проезжая по городу, Кетрин обратила внимание на архитектуру. Старинные дома гармонично соседствовали с более современными постройками. То тут, то там виднелись магазинчики, кафетерии, много деревьев в садиках, жилые кварталы. Большое впечатление на нее произвел старинный замок Ариво, находящийся на вершине потухшего вулкана. Николас рассказал ей, что в древности его называли замком девственниц – в нем юные принцессы ожидали своих будущих женихов и порой томились в нем годами, сохраняя свою целомудренность. А еще есть легенда, в которой говорится, что тому, кто правит Эдинбургским замком, принадлежит вся Шотландия. Скорей всего, именно поэтому здесь долгое время располагалось Британское Министерство обороны, и лишь недавно замок был открыт для туристов и превращен в музей.

Кетрин, как зачарованная, слушала Николаса, мечтая когда-нибудь побывать в таком таинственном замке. Он поведал ей, что в их области Аргайл есть еще один замок – Скипнесс. Недавно его отреставрировали и открыли в нем музей.

Она и не заметила, как они покинули город. Вот в зеркале заднего вида показались последние огни Эдинбурга. Вскоре исчезли придорожные бары, небольшие пригородные деревеньки. Дорога шла между холмами, которые только-только начали покрываться зеленью. Пейзаж вокруг был скорей грязно-серый, но весна вступала в свои права уверенным шагом. С тоской Кетрин смотрела в окно.

– Не расстраивайся, – сказал Нико, – это сейчас серо и тоскливо, а когда зацветет вереск, сама увидишь, как здесь красиво.

– Возможно, и красиво. Мне нравилась природа всех стран, где я жила, но вот с людьми я не очень уживаюсь, – заметила Кети. – Ну, и какая программа придумана для меня вами? – спросила она, не удержавшись.

– Что ты имеешь в виду?

– Не поверю, что вы не знаете условий завещания.

– Ах, это… Знаем. Но программы нет. Ма сказала, что тебе осталось жить с родственниками еще четыре года. Три у нас, и еще один год. Это недолго. И все наследство твое, и ты не должна будешь ни с кем делиться. Вообще моя ма считает, что родители жестоко поступили с твоим завещанием: можно было назначить опекуна, и тогда тебе не пришлось бы ездить по всей планете.

– Они жестоко поступили, разбившись на самолете. А завещание – это запасной вариант, чтобы у меня была семья. Они не виноваты, что я нигде не приживаюсь.

– Расскажи, как ты жила? Какие интриги разбила в пух и прах? – поинтересовался Нико.

– Сначала была тетка Милинда, мамина сестра, она не отказывала мне ни в чем. Комната, полная игрушек, целый шифоньер платьев… Мне было десять лет, и я думала, что она меня любит. Знаешь, небольшой дом, вроде достатка нет, а у меня полная комната всего! Но однажды я подслушала ее разговор с мужем. Столько ненависти в голосе… Я для них никто, им были важны только мои деньги, – с горечью сказала Кети.

– И как ты поступила?

– Я раздала все, что было в моей комнате, в бедном квартале. Знаешь, смешно было смотреть на негритянскую девочку лет пяти, в бальном платье больше нее раза в два… А потом моя тетка рвала и метала. Орала так, что стекла дрожали. Заперла меня в комнате.

– Но ты же не успокоилась на этом?

– Ага, я объявила голодовку. Она просила, кричала, умоляла, плакала. Я молчала и гордо лежала на кровати, не говоря ни слова.

– А потом что было? – плавно поворачивая джип, спросил Нико.

– Пришел дед и забрал меня. По нему я скучаю, он был хороший, хотя многие его боялись. У него суровый характер. Но он мне объяснил: не все, кто дарят игрушки и конфеты, искренне меня любят. Просто многие хотят получить большие деньги. Влюбить в себя маленькую девочку легче всего.

– Мне жаль твоего деда. Наш дед – тот еще фрукт, но я не представляю, что его когда-то не будет с нами, – заметил Нико.

– С ним я была счастлива. Ему от меня нужна была лишь способность выжить в этом мире. Он учил, показывал, объяснял. Именно дед привел меня в секцию кунг-фу. Я там выматывалась так, что валилась с ног и уже ничего не хотела. Были трудности с учебой, но мы справились и с этой проблемой. А потом… Потом его не стало. – Кети замолчала, вспоминая деда. Николас тоже молчал, думая о своем.

«Что-то я разговорилась, с чего бы это? Ведь он такой же родственник, как и другие. Господи, как мне это все надоело», – думала Кетрин, рассеянно глядя на пробегающие в окне машины небольшие деревца и кустарники.

– А чем ты займешься, когда закончится вся эта суета с наследством? – неожиданно ворвался в ее мысли голос Николаса.

– Я хотела съездить в Китай, ну и найти дело по душе, – тихо ответила девушка.

– В Китай? Зачем? Хотя понятно – из-за кунг-фу. А дело по душе? С твоим наследством и процентами на него в банке круглая сумма получается. Ты можешь жить и не заниматься ничем до конца своих дней! – удивился Нико.

– Все-таки ты думаешь, что я фифа, сидящая на шее у родственников и переезжающая к другим, когда они надоедят, – разозлилась Кети.

– Не сердись. На ферме всегда есть работа. И порой хочется просто ничего не делать, – фыркнул Нико.

– Многие так думают – мол, есть деньги, гуляй – не хочу. Но мне интересна я сама, без денег, чего я стою. Должен быть где-то уголок, где будет мой дом.

– Может, наш дом станет тебе родным? Я не против еще одной сестренки, да еще такой хорошенькой, – улыбнулся Николас.

«А не надумали ли вы с матерью выдать меня за тебя замуж?» – обожгла мысль Кети.

Николас задорно засмеялся.

– Ты слишком подозрительна. И к тому же у меня есть подруга Римма, у нас осенью свадьба. Она тебе понравится, – он улыбнулся, легко прочитав ее мысли, написанные у нее на лице.

«Черт, надо держать язык за зубами. А то так и не узнаю их планов на меня. И чего это я такая болтливая стала… С ним легко, как с братом», – размышляла Кетрин, задумчиво разглядывая его.

День шел к вечеру, а они еще не приехали.

«Во сколько же он выехал, чтобы встретить меня? Эгоистка, не поехала поездом, а человек за рулем столько часов!» – думала она.

– Ты, наверное, устал? Столько часов за рулем! Может, снять комнату в отеле? А утром поедем дальше, – предложила Кети.

– Я привык. Когда пасешь стадо в горах, отдыхаешь всего пару часов и то на земле. Да и отелей по этой дороге нет. А вот поесть уже пора. Сейчас будет небольшая речка. Там и поедим, и отдохнем. Хорошо?

Подъехав к небольшой поляне, остановились. Заботливая тетка приготовила для них корзину с продуктами. Пока парень доставал все из машины, Кетрин подыскала ровное место и убрала камешки. Подошел Николас. Расстелив плед, девушка заглянула в корзину. Все было бережно завернуто в пакеты. Она доставала их по очереди, разворачивая упаковку. Здесь оказались пирожки, вареные яйца, копченая курица, бекон и немного овощей. Николас пошел к реке помыть руки, Кетрин присоединилась к нему. Вода была ледяная, сразу закололо кончики пальцев. Девушке нравилось ощущение свежести, идущее от холодной воды. Она с удовольствием умылась и, рассмеявшись, брызнула в Николаса. Тот тоже рассмеялся. Скинув рубашку, он зачерпнул воды своими большими ладонями и плеснул ее на себя. Фыркал и обливался снова и снова, заливая водой все вокруг себя. Кетрин принесла полотенце. Остановившись, стала смотреть на Николаса. Под кожей играли упругие мускулы.

«Да, я не ошиблась. Жира нет, сплошная сила», – ухмыльнулась Кети.

Искупавшись, Николас обтерся насухо. Подходя к пледу, надел рубашку.

– После душа есть хочется еще больше. В животе ну просто война.

Они принялись поглощать все, что было в корзине. В машине также оказался термос с кофе и даже бутылка молока. Кетрин от молока отказалась, а вот Николас выпил всю бутылку за раз. Он напоминал ей молодого бычка – видно было, что молоко он любит, и что лежало оно специально для него.

Поев, они еще немного отдохнули, наслаждаясь тишиной и спокойствием природы. Лишь речка журчала, рассказывая свои истории случайным слушателям. Говорить не хотелось. Так и сидели молча.

– Надо ехать, – сказал Нико. – Слышишь, телефоны по очереди звонят. Наверное, ма звонит, волнуется.

Это действительно звонила тетя Лия. Нико ее успокоил. Собрав остатки пикника и сложив плед, они поехали дальше. Усталость тяжелой волной накатила на девушку. Она закрыла глаза и незаметно для себя уснула…

– Надо будить. Жалко. Так сладко спит, как ребенок, – услышала она сквозь сон незнакомый женский голос.

– Давай я ее унесу, и пусть спит дальше. Столько в дороге – кто хочешь устанет! А она такая мелкая, и откуда только силы берет, – сказал Николас.

Кетрин почувствовала, как ее легко подняли на руки и куда-то понесли. Вскоре она очутилась в чем-то мягком и уютном, с приятным запахом лаванды. Ноги освободили от кроссовок и укрыли одеялом. Блаженно потянувшись, она провалилась в крепкий сон.