Песчинка на ветру

Глава 10

Его квартира состояла из одной комнаты площадью около ста метров. Дизайнерское оформление разделяло её на спальню, гостиную и кухню. И в этой квартире не было и никогда не будет места для женщины. Это становилось понятным уже с порога.

— Ты кого-нибудь приводишь сюда? — поинтересовалась я.

— Очень редко, — признался он. — Предпочитаю не встречаться на собственной территории. Да и девушки чувствуют себя здесь не очень уютно. Что скажешь?

— Здесь весь ты, от паркета на полу и до полос на обоях. А я в своем платье действительно совершенно не вписываюсь в твой интерьер. И в этом есть большой плюс. Я прямо сейчас могу сбросить туфли, от которых я так устала, — призналась я. — Можно присесть?

Приглашающим жестом он обвел всю квартиру. Его глаза смеялись:

— Выбирай место, где ты будешь смотреться лучше всего.

Огромная кровать с шелковым постельным бельем. Черный фон с серебристым узором. Множество разбросанных подушек. Я грациозно расположилась в центре.

— Ну, как? Я не должна здесь потеряться? — поинтересовалась у него.

Он покачал головой.

— Эми — это не смелость, а безрассудность. Знаешь, ты действительно смотришься, как изысканная картина, — неожиданно добавил он.

— Тогда ты — мой личный коллекционер.

— Скорее очень требовательный ценитель. Тебе предложить выпить? Что ты пьешь? Я так и не понял, что было в ваших бокалах за ужином?

— Вода. Игорь вообще не пьет спиртного.

— Подозреваю, что и ты тоже, — он закрыл дверцу бара.

— Ошибаешься, — пришлось слезть с кровати и подойти к нему. — А что у тебя есть?

— Коньяк, мартини, вино, водка.

— А что будешь пить ты? — поинтересовалась я.

— Коньяк. Могу предложить тебе сок, — серьёзно добавил он.

— Я тоже буду с тобой коньяк.

Он с сомнением посмотрел на меня:

— Эми, ты решила напиться?

— Конечно, нет. Между прочим, Артем — это муж моей сестры, ты же видел его, всегда пьёт только коньяк. И я с ним.

— Я помню Артема. И коньяк оставим ему. А мартини ты любишь?

Мартини мне нравилось. И напиваться я не собиралась, поэтому остановилась на нём.

Роман снял пиджак и галстук, расстегнул верхние пуговицы рубашки. Я задержала на нём свой взгляд и дыхание перехватило, остановившись, сердце забилось с удвоенной энергией. Как же он был красив! И сейчас, в эти минуты, принадлежал лишь мне.

Мы присели на кожаный угловой диван. Он заметил, что я всё никак не могу усесться.

— Эми?

— Не люблю кожаную обивку.

— И все же на кровать мы не пойдем.

— Можно мне пересесть?

— Конечно.

Я пересела на его колени. Мужчина не стал меня ссаживать, легко поддерживая рукой. Зелёные, как и у меня, глаза требовательно прошлись по моему лицу, стремясь проникнуть ещё дальше, в самую душу. У него возникли вопросы, а он привык всегда получать на них ответы.

— Эми, это не самая удачная твоя идея. Хотя, не могу не признать, смотришься на мне очень хорошо.

Я и сама понимала, как глупо ему навязалась.

— Понимаю, ты отработал смену и очень устал. Наверное, просто хотел вернуться домой и отдохнуть. Я вызову себе такси.

Но он удержал меня на своих коленях. Откинулся на спинку дивана, крепче прижимая меня к себе.

— Нет, Эми, дело не в этом. Я не знаю, как себя с тобой вести. Ты — не одна из тех девушек, с которыми я привык общаться. Мне нравится быть рядом с тобой, касаться тебя, слышать, как ты смеешься. Наверное, мы бы смогли иногда встречаться, чтобы пообщаться. Но не более. Я не могу предложить тебе регулярных встреч, постоянных отношений, стать твоим парнем. Понимаешь? Я — ничей парень. Всегда таким был и дальше буду. А ещё я точно знаю, что ни твои родственники, ни друзья не одобрили бы наших отношений. Мне кажется, что ты и сама это понимаешь.

В окна застучал мелкий и нудный осенний дождь, зарядивший, как минимум на несколько дней. Моя голова лежала на груди Романа. Я дышала исходившим от него запахом, присущим каждому человеку, точно зная, что мне нужен только он. Пусть лишь на эту ночь. Я ждала именно его, даже, если он и не принадлежит мне.

— Я понимаю, наверное, поэтому и остаюсь с Игорем. Пытаюсь дать нам ещё один шанс. Но сейчас его здесь нет, и мы все же с ним не женаты. И я ему ещё ничего не обещала. Мы не встречаемся, просто друзья, — подняв голову, я встретилась с его взглядом. — Ты сказал, что я тебе нравлюсь. Покажи, что это значит. У тебя были причины остановиться, там, у озера. Сейчас их нет.

Я не просто предложила ему себя. Я сделала это, дав понять, что мне не нужны обязательства. Взгляд Романа не изменился, он не стал грубее. Но я чувствовала, что он не ожидал от меня подобного расчёта. Он не думал, что я останусь с Игорем. Но теперь ему действительно ничего не мешало.

— Никаких обещаний, — тихо произнёс мужчина.

— Никаких обещаний, — повторила я, и сама прижалась к его губам. Почти сразу его язык оказался в моём рту, не дразня и играя, а отдавая всю ранее сдерживаемую страсть. И наказывая. Уже в этом первом поцелуе я почувствовала его разочарование мною же. Ему нравилась та, которая не принадлежала никому. Даже ему. Он восхищался ею. Но то, что он мог дать, нужно было мне намного больше, чем его восхищение.

Истерзав мои губы, его рот двинулся ниже. Стал чуть нежнее, лаская грудь, а руки нетерпеливо, даже грубо стягивали платье. Бесформенной грудой смятой ткани оно упало на пол. Где-то, внутри меня, проснулся здравый смысл. Он кричал мне о том, что дороги назад скоро не будет. После этой ночи я стану подобно собственному платью, такая же смятая и испорченная. Использованная и забытая на утро. Произведение искусства, потерявшее свой пьедестал. Но мои губы уже скользили по сильному мужскому телу, я дышала его запахом, чувствовала его силу. Неважно, что будет завтра. Этот мужчина тоже принадлежит мне и, прикосновения к нему необходимы мне так же, как кислород. Сильнее, ближе, в одно целое, без остатка….

— Рома! — мне пришлось окликнуть его несколько раз, прежде чем он услышал. Мужчина поднял голову.

— Хочешь остановиться? — он предлагал. А руки, наперекор словам, до боли впивались в моё тело желая прочувствовать, насытиться и отбросить. Ещё не познав, я теряла его. Он прикусил собственную губу, пытаясь найти в себе силы отстраниться. Привык брать, а не сдерживаться. Я не хотела его мучить. Я хотела его любить.

— Нет. Только не здесь. Пожалуйста.

Он ничего не ответил. Лишь что-то на один миг промелькнуло в зелёных, затопленных страстью и желанием, глазах. И я догадалась. Роман никогда не спал с женщиной в собственной кровати. Те, кто все же были здесь, не проходили дальше дивана.

Мы одновременно взглянули на моё платье, валяющееся на полу. Чтобы он обо мне не думал, я не буду лежать, как оно.

— Рома, нет!

— С тобой. Я буду с тобой.

Подняв меня на руки, он отнёс на свою кровать. Прохлада шелковых простыней коснулась моей спины. Я вытянула ноги, позволяя ему снять с себя трусики, и медленно развела их в стороны. Несколько минут он еще рассматривал меня, стоя передо мной на коленях, словно не веря, что это я, затем коснулся губами ступней. Несмотря на страсть поцелуев и силу прикосновений, он не спешил. И, как когда-то на озере, я чувствовала, что растворяюсь в нем, становясь тем, что ему нужно: горю, как огонь; дрожу испуганной осинкой; грею палящим солнцем, становясь бесконечностью, частью его. Той, которая не задержит его в пути. Невесомой бесплотной безвольной песчинкой.

Роман так резко подался вперед, что на миг мне показалось, что он сейчас растерзает меня, но страха я не чувствовала. Всё, что угодно, лишь бы оставаться с ним. Наверное, в моих глазах все же что-то дрогнуло, потому что он замер в сантиметре от меня, сжав руки в кулаки, зажимая между пальцами простыни. Он боролся с собой, а я не могла на это смотреть, обхватив его спину ногами. Лишь любить.

— Рома.

Он сам продолжал это мучительное наслаждение. Его пальцы, ласкающие середину моих бедер, осторожно проникли внутрь. Я постаралась не напрячься, но он не мог не заметить, что ласка непривычна мне. Наверное, подобное он замечал за этот вечер уже не раз, и триумфально списывал на неопытность или неумелость Игоря. Мне не хотелось думать, что он всё понимал и ему было настолько всё равно. Я не стала его разубеждать, как и не спешила коснуться рукой объёмной каменной плоти, прижимающейся к моему животу. Теоретически я знала, что с ней следует делать, но практически применить не решалась. К счастью, мужчина хотел меня слишком сильно, чтобы заметить подобный нюанс.

— Ты такая тесная и узкая, — прошептал он, заменяя пальцы губами. Несмотря на усиливающееся желание, он становился все нежнее и осторожнее. Возможно, его дремлющее сознание уже подсказывало ему правильный ответ. А я начинала нервничать от неизвестности.

— Рома, пожалуйста…

Подавшись ему навстречу, я все же слишком сильно вцепилась пальцами в его плечи. Несмотря на все понимание, что нужно расслабиться, предательски сжалась, стоило ему попытаться осторожно проникнуть внутрь. Мужчина не стал настаивать, попробовав еще раз. Я сжалась сильнее.

— Эми, — он догадался. Запаниковав, я сама рванулась ему навстречу, и Роман, не выдержав, вошел до конца. Но не стал двигаться. Я крепко зажмурилась, не желая видеть его глаз. — Эми, открой глаза.

Я совсем не собиралась этого делать, но почувствовала, что он собирается выйти.

— Не уходи.

— Тогда посмотри на меня! — приказал он.

Пришлось слегка приподнять ресницы.

— Тебе больно? — допытывался он.

— Нет, не знаю. Я испугалась и все. Перестань смотреть на меня так, будто я совершила ужасное преступление. И не смей меня сейчас бросать!

— Предположить не мог, что ты поведешь себя так глупо!

— Естественно, легче думать какая я распутная!

— Легкомысленная и безответственная. Даже не подумала, что можешь забеременеть!

— Я подумала, что ты воспользуешься… ну, сам знаешь чем. А ты ни с кем этим не пользуешься?!

— Со всеми я этим пользуюсь! Эми, черт, я с тобой про все забыл! — признался он. — Всё, на сегодня достаточно