Петрович и Серый в Иномирном легионе

Глава сорок вторая. Рина наносит удар

Петрович и Серый отправились патрулировать в среду. Одновременно с ними выдвигались три группы из пехотинцев. Около ворот адъютанты вручили всем карты с указанным маршрутом. Составлялись маршруты легатом лично и в условиях строгой секретности.

Многим такие меры предосторожности казались излишними, пока Петрович не заявил:

— Во всех армиях есть понятие: военная тайна. Раз командующий решил, значит, так правильно. Приказы не обсуждаются.

После двойного аргумента: «командующий решил, и Петрович сказал», воины сомневаться в необходимости секретности данных перестали.

Развернув карту с маршрутом, Серый недовольно скривился.

— Что, сегодня мимо любимых Бережков? — понятливо протянул Петрович.

— Нам нужно лес проверить. Тот, где учения проходили, — ответил Серый и проворчал: — Сразу бы сказали, мы бы через вторые ворота выехали, а то крюк делать.

Петрович со смешком перефразировал земную поговорку:

— Боевому дракону сто километров не крюк.

Они оба прекрасно понимали, дело совсем не в лишних километрах, но Серый ворчал, пока не обогнули лагерь. Он с трудом прощался с мыслью о внеочередной встрече с Тай.

Осень в этом мире вряд ли прозвали бы золотой, скорее, мокрой. Дожди шли по несколько дней, не переставая. Петровичу и Серому ещё повезло, тучи нависали низко, но сверху пока ничего не лилось. Драконы двигались, не спеша, им, в отличие от всадников, такая погода нравилась. На холме Серый остановился. Они с Петровичем внимательно огляделись. Обзор с холмов предоставлялся хороший. Вдали виднелся Фортес с его высокими стенами и отходящие от него дороги. В сторону города-крепости и со стороны Бережков и от пограничного гарнизона двигалось несколько повозок. Местных ребятишек везли в школу. Оказавшиеся более зоркими, бережковские дружно замахали руками всадникам. Заиграла скрипка, так Ижен приветствовал своих приёмных отца и дядю. Последние тоже помахали в ответ.

Петрович задумчиво протянул:

— Что-то я в этом мире расслабился. Уроки у ребёнка не проверил ни разу. В увольнительную займусь.

— Вот Женька-то обрадуется, — фыркнул Серый. — Давай ещё у всех школьников проверять. Мы, плюс пятый ритон, на каждого ученика хватит. Эй, Петрович, я пошутил! — поспешил добавить Серый, заметив, как задумался напарник и друг.

Они спустились с холма и поехали через поле, здесь двигаться приходилось гуськом из-за сужающейся тропы. Патрульным предстояло проехаться вдоль леса и обратно. Двигались так же размеренно, внимательно поглядывая по сторонам.

Неожиданно Молорик, а следом и Салага насторожились, повернув морды в сторону леса.

— Драконы что-то услышали, нужно проверить, — решил Петрович. В подозрительных случаях отклонение от маршрута допускалось. Он обратился к Молорику: — Ну, конь мой ретивый, вези.

Вскоре, углубившись в лесную чащу, всадники тоже услышали глухие удары. Молорик вывел на уже знакомую просеку. Картинка открылась тоже похожая. На дереве, вцепившись в ветку, сидел диверсант, а снизу готовился к очередной атаке хозяин здешних мест. Кабан, тот самый, которого отгонял Петрович уже дважды, заметно изменился. Щетина на спине потемнела до черноты, клыки стали длиннее, да и сам зверь заметно раздался в ширину, всем своим видом наглядно показывая, что означает слово: раскабанел.

— Спасите меня от этой свиньи, — просипел диверсант.

Кабан запыхтел и боком ударился о ствол. Дерево ощутимо тряхнуло, диверсант еле удержался, обхватывая ветку и руками, и ногами, словно, сливаясь с ней.

— Смотри, на свинью обиделся, — заржал Серый.

Его взглядом не удостоили, кабан, отойдя для разбегу, принялся копытом рыть землю.

— Постой, приятель, — обратился Петрович к кабану, который послушно замер. Затем Петрович спросил у диверсанта: — Какой нам интерес тебя спасать? Приказ доставлять в лагерь таких, как ты, есть, но нигде не сказано, что живыми.

— Всё, всё скажу, — произнёс тот и закашлялся. Откашлявшись, продолжил: — Где круги призыва покажу. Где у нас убежище в этих местах — тоже. Только других адептов Ордена мало знаю, недавно туда вступил. Спасите, всё затекло.

Петрович и Серый спешились.

— Поклянись, — потребовал Петрович.

— Всеми Богами и Демоном всемогущим клянусь, — взвыл горе-диверсант и, по знаку Петровича сполз по стволу на землю. Ноги его держали плохо, видно, не врал, что затекли.

Диверсант сел под деревом, протягивая руки. Серый защёлкнул антимагические наручники и предупредил:

— Если попытаешься магичить или проклинать, всё на тебя вернётся.

На этот раз никто не обманывал, наручники, благодаря Тимсу, действительно усовершенствовали. Тимс Корин заразился от Петровича рационализаторством. Как ни странно, в большинстве случаев действуя успешно. Он улучшил связь, освещение, охранную магическую сеть вокруг лагеря. Планировал Тимс усовершенствовать и систему оповещения, чтобы сделать не чувствительной к глушилкам, но каптёр уговорил Тимса заняться амулетами очистки от снега.

— Когда ещё тот снег, — вяло возмутился Тимс.

— Сам спасибо скажешь, когда не придётся хотя бы внутри лагеря лопатой махать, — заявил каптёр, и этот аргумент сработал.

Тимс занялся амулетом очистки, следом оборудованием спортзала всякими магическими заморочками, для удобства проведения соревнований. О системе оповещения было забыто.

Серый терпеливо стоял рядом с задержанным, давая время, прийти в себя. Петрович, захватив вещмешок, направился к кабану.

— Ты извини, что какой раз тебе охоту срываем, — обратился он к зверю. — На вот, угощайся.

После этих слов Петрович выложил на холмик опавшей листвы свой обед и несколько яблок, припасённых им для Молорика.

Со стороны драконов раздалось возмущённое:

— Р-ра.

Петрович отошёл от кабана и только после этого рискнул повернуться к зверю спиной. Магия магией, а осторожность ещё никому не помешала. Подойдя к Молорику, Петрович похлопал того по шее и произнёс:

— Не бухти, сейчас всё равно в лагерь возвращаться. А там я для тебя не только яблоки, но и чего-нибудь вкусненького на кухне возьму.

Кабан подошёл к угощению и принялся поедать его, не обращая внимания на окружающее.

Задержанный диверсант смотрел на эльфа практически со священным ужасом в глазах. Способность Петровича разговаривать с животными его добила. Полностью деморализованный приверженец Ордена Отмщения действительно рассказал всё, что знал безопасникам, которых пригласили в лагерь. На карте он показал круги призыва и место расположения убежища.

Захватив с собой магов координаторов и воинов охраны, безопасники отправились в названные квадраты. А диверсант попался в руки Рине.

К тому моменту, когда явилась группа захвата и деактивации, вместе с ещё двумя пленниками, злосчастный диверсант пришёл к выводу: встреча с военкором Риной Тум отняла сил меньше, чем встреча с диким кабаном, но не намного.

Рина, поймав вдохновение, написала не краткую сводку, а статью. Правда, Петрович категорически отказался везти её в лес, и выманивать кабана для запечатления. Пришлось довольствоваться картинкой из журнала о дикой природе. Она не жалела красок, расписывая страх диверсантов перед Большим Змеем и кабаном, изображая приверженцев мятежного Ордена жалкими трусами.

Статья Рины произвела фурор. Впервые адепты Ордена Отмщения оказались предметом насмешек. Остальные газеты подхватили язвительный тон Рины. Нанесённый случайно удар по репутации, оказался довольно чувствительным для Ордена. В народ пошли поговорки: «Что шарахаешься, как диверсант от кабана?», «Боится, как Орден змей», «У тебя храбрости ещё меньше, чем у адептов Отмщения».

Глава Ордена был не просто уязвлён тем, что его адептов выставили посмешищем, он рвал и метал. Однако предпринять что-либо уже не мог. Нечисть призывалась плохо из-за холодов, а впереди и вовсе маячила зима. А для восстановления репутации требовался не просто призыв, а призыв мощный. И Глава Ордена Отмщения даже не сомневался, где стоит нанести основной ответный удар. Правда, ждать придётся до весны. «Что же, будет время подготовиться», — решил Глава Ордена.

Не только Орден Отмщения взял передышку на подготовку, имперская безопасность тоже не дремала. Агенты безопасности добывали всё больше сведений о противнике, обкладывая, как волков красными флажками. Глава Имперской Безопасности с согласия императора готовился к финальной операции. Выжидали, чтобы захлопнуть тщательно подготовленные ловушки и устранить опальный Орден одним ударом. Всё это тоже планировалось на весну.

В лагере шестого отряда даже не подозревали, какую бурю вызвала статья их военкора. В ближайшую увольнительную Петрович отправлялся с намерением заняться с Иженом уроками. Однако приёмный сын опередил. Не успел Петрович открыть рот, как Ижен выпалил:

— Пап, нам нужно срочно приготовить кормушки для птиц, а я ни разу такого не делал. Помоги.

— Да что там делать-то? — удивился Рамир.

— Мы в два счёта сделаем, — поддержал Самир.

Вскоре всадники, расположившись во дворе у тётушки Неи, наблюдали за ловкой работой плотников-краснодеревщиков. Движения мастеров завораживали. Никто даже не заметил, что зрителей прибавилось. Они сами себя обнаружили, когда Ижену был вручён готовый домик-кормушка: с крышей, удобными жердочками под ней.

— Дядя Петрович, — позвала любимица драконов, восседавшая на заборе вместе с друзьями. Да, эту девочку, открывшую для них мир сладостей, драконы дружно обожали. — А нам тоже такое задали. Можно, Рамир и Самир и нам сделают?

— А почему ты у меня спрашиваешь? — удивился Петрович.

— Так ведь ты у них главный, как скажешь, так и будет, — невинно хлопая глазами, ответила девочка.

— Ну что, поможем? — спросил Петрович у близнецов. Те дружно кивнули. — Сколько вас?

Дети попрыгали с забора во двор.

— Ого, — сказал Рамир, Самир присвистнул. — Где досок столько взять?

— Это ещё не все, — радостно сообщила девочка. — А доски там, у меня во дворе. Мы заранее приготовили!

Возвращаясь из увольнительной, Серый, пропустивший эпопею с домиками, так как в это время находился у Тай, долго не мог успокоиться, подшучивая над другом и братьями.

— Лучше бы ты у них уроки проверял, — сказал он Петровичу.

— Уроки проверяли остальные, — отозвался Перт, а Дейс добавил:

— У всех Бережков.

Серый рассмеялся, громко, запрокидывая вверх голову. Этот смех поддержали остальные. Осень перестала казаться такой уж промозглой и скучной, а хандра незаметно испарилась. Приближалось время зимы.