Петрович и Серый в Иномирном легионе

Глава восьмая. Лагерь магического режима

Идти пешком до пункта назначения попаданцам не пришлось. Легат решил их для начала поберечь, ну, и себя за компанию, и по амулету связи вызвал транспорт: небольшую повозку, запряжённую лошадью. С повозкой передали и летнюю форму для новеньких воинов легиона.

Петрович и Серый переоделись в тёмно-зелёные рубашки с короткими рукавами, плотные брюки, подобие фуражки и высокие ботинки. Как выразился Петрович: «Практически, берцы, а в моё время в сапогах топали». Свою одежду земляне отдали на хранение хозяйке трактира. И вновь об этом позаботился Петрович.

— Надо же будет переодеться, когда домой отправимся, — сказал он.

Серому не очень понравилось скептическое выражение лица легата при этих словах. Воинов сопровождения командующий отправил в лагерь пешим ходом, сам же приказал возчику трогать, но не гнать. В последнюю минуту он позволил забраться в повозку и ловчему, которого, по всему видно, собирался отправить вместе с воинами.

Однако вид бедолаги, терзаемого похмельем, тронул и зачерствевшее сердце старого вояки.

Даже кружка пива, поданная ловчему на прощанье сердобольной хозяйкой помогла не сразу.

— Не умеешь пить, не берись, — тихо сказал Серый, ни к кому конкретно не обращаясь.

Ловчий зло покосился в его сторону, но промолчал. Они с Серым с первого взгляда почувствовали друг к другу неприязнь. Казалось, ловчий подобное должен бы испытывать к Петровичу, который и по голове ударил, и деньги присвоил. Ан нет. Антипатия, как, впрочем, и влюблённость, далеко не всегда подчиняется логике.

Как выяснилось, легат не просто так велел вознице ехать медленно.

— О мироустройстве рассказывать не буду, узнаете на учёбе, а вот о лагере, структуре отряда, распорядке дня, пожалуй, стоит поговорить. И о дисциплине, — произнёс он.

— Сколько у вас длится год? А сколько в нём месяцев? — подозрительно спросил Серый, из головы которого не шла скептическая улыбка легата.

После объяснений с использованием часов Петровича и амулета времени легата, пришли к выводу: эти параметры в двух мирах совпадают. Примерно так же дело обстояло и с расстоянием и мерами веса. Поиски сходств и различий увлекли легата настолько, что он чуть не забыл о первоначальной цели. Опомнился после беседы о деньгах. В отличие от Земли тут во всём мире была единая валюта. Наименьшая мера — медяк, сто медяков — серебряный, десять серебряных — золотой. Но, скорее, отвлекло легата пиликанье амулета связи, на который пришло сообщение.

— О, один в один эти ваши навороченные гаджеты, — оживился Петрович, наблюдая, как легат смотрит на экран плоского, размером с ладонь устройства.

— Чего это ваши? Ты что, таким не пользуешься? — спросил Серый.

— Да купил, но старшая дочь свой угробила, отдал погонять. Сам пока звоню по неубиваемому кнопочнику… Звонил, — помолчав добавил Петрович, вспомнив, где находится.

Легат повернулся к задремавшему похитителю и сообщил:

— Ловчий Ноль-ноль семь, вам, как и остальным ловчим, предстоит отбыть в Картахею до конца дня. — Затем пробормотал: — Опять придётся экстренный портальный камень активировать.

Серый, услышав, как обращались к их похитителю, сказал:

— Зачётная кликуха, — и зашёлся в приступе смеха.

Ловчий сверкнул на него глазами. Петрович же ткнул локтем в бок напарника и произнёс:

— Хорош ржать. Нормальный позывной. И, главное, в тему.

Легат отправил амулет связи в карман и приступил к запланированному рассказу. Выяснилось, что Иномирный Легион состоит их шести отрядов, учебные лагеря для которых созданы во всех шести королевствах империи. Каждый отряд в свою очередь подразделяется на пять ритонов: два всадников и три пехотинцев. Всадников по десять воинов, пехотинцев по двадцать. У каждого ритона командир и его заместитель из этого мира, а также лекарь и маг-координатор.

— По-моему мнению, маловато получилось. Но столько удалось завербовать и позаимствовать в иных мирах ловцам, — посетовал легат.

— Вы хотели сказать: похитить, — спросил Серый. На этот раз он злобно глянул на ловчего.

— Что хотел, то и сказал, — отбрил легат. — Пока мы не в лагере, сделаю вид, что ничего не слышал. А там, сами понимаете.

— Понимаем, — кивнул Петрович: — Приказы не обсуждаются, а вы нам царь и бог, и воинский начальник.

— Хорошее выражение, надо запомнить, — одобрил легат. — Кстати, о принятых обращениях. Ко мне обращаться нужно: господин легат. К непосредственным начальникам: комрит и замкомрит, к остальным командирам: младший командир, старший командир, высший командир. Нашивки изучите. Себя обозначать: воин такой-то. Понятно?

— Так точно, — ответил Петрович.

— Такой ответ пойдёт, можно и просто склонить голову, — произнёс легат и добавил: — Подъезжаем.

Петрович и Серый во все глаза уставились на появившийся на горизонте лагерь. Вернее, на высокую сетку, поблескивающую и явно магическую, которой была огорожена вся территория. За сеткой смутно виднелись очертания зданий. Над ней медленно крутились ромбовидные штуковины, то ли местные камеры наблюдения, то ли какое-то магическое оружие. В пределах видимости имелась и пара башен с часовыми. Два вооруженных воина стояли у ворот.

— Прямо зона строгого режима, — произнёс Петрович, затем поправился: — Лагерь магического режима.

— Надеюсь, вам понятно, что самовольный уход с территории невозможен? — поинтересовался легат, довольный произведённым впечатлением.

Повозка остановилась. К ней подошли не намного отставшие воины из отряда сопровождения. Один из часовых подбежал к легату и, отдав честь — Петрович запомнил, что честь здесь надо отдавать, повернув ладонь вперёд, — доложил:

— Господин легат! За время вашего отсутствия на территории лагеря чрезвычайных происшествий не было. Магический фон на подконтрольной местности спокойный. За комритом всадников отправлен дневальный.

— Вольно, — скомандовал легат и обернулся к Петровичу и Серому. — Ждите командира. До встречи. Ловчий Ноль-ноль семь, за мной.

После этих слов легат зашагал в открытые ворота. Ловчий поспешил за ним, временами срываясь на бег.

Петрович спустился из повозки на землю, придержал споткнувшегося Серого и протянул, глядя вслед легату:

— Не родился ещё командир, что сможет встать между мной и самоволкой. Интересно, а здесь дедовщина есть?

— Вот из-за боязни дедовщины я от армии и откосил, — признался Серый. — Страшная вещь.

— Не скажи, — возразил Петрович. — Всё меняется, если дед — ты.

Из ворот вышел среднего роста, средних лет и средней полноты мужчина в форме с гербом на рукаве, но в два раза меньшем, чем у легата. При его появлении воины, сопровождающие попаданцев, строем прошли на территорию. Петрович и Серый встали ровно, сообразив, что видят непосредственного командира.

Мужчина представился:

— Комрит Тарон, командир второго отряда всадников. Представьтесь, воины.

Если этот вояка и был удивлён видом новобранцев, то на лице его это никак не отразилось.

— Воин Петрович!

— Воин Серый!

Последовали ответы. После чего Петрович отдал честь, Серый, слегка замешкавшись, тоже.

— Потихоньку осваиваетесь? Похвально, — оценил жест комрит и добавил. — До присяги, а она через неделю, вам многое будет сходить с рук, к примеру, незнание устава, званий, правил обращения. А уж после — не обессудьте. За мной!

Он развернулся и зашагал в лагерь. Петрович строевым шагом двинулся за ним. Следом почти строевым — ну, как получилось — затопал Серый.

Комрит, следуя по лагерю, преимущественно пустовавшему, пояснял новобранцам, где, что находится.

— Остальные воины легиона осваивают тренировочный полигон, — пояснил комрит. — До их возвращения можете побыть в казарме, выбрать места. Но это первое и последнее послабление. С лекарками не заигрывать, спирт у них не выпрашивать. Почти пришли.

К этому времени они миновали плац и ступили на дорожку, ведущую к одноэтажному деревянному зданию, одному из многих.

— А я думал, раз лагерь, то палатки, — поделился с Серым Петрович.

Они шли по мощеной гладким камнем дорожке между строго подстриженных кустов. Уже на подходе к казарме им навстречу вывернул интересный тип, заставивший Петровича и Серого остановиться. Внешне похожий на эльфов парень в штатском, отличался не столь длинными, хотя и заострёнными ушами, светло-русыми волосами, а за спиной трепетали нежные полупрозрачные крылья. Комрит тоже остановился, крылатый протянул ему руку для пожатия, поздоровался и произнёс, презрительно глядя на Серого:

— Не повезло тебе, Тарон, тупого тролля подсунули.

Не успел комрит среагировать, как Петрович в два шага оказался около крылатого и пробасил:

— Это что за муха тут прожужжала? Крылья, случаем не жмут?

— Отставить, — раздался сзади женский голос. — Первый раз вижу такого воинственного эльфа. Тарон, рада видеть.

Все дружно обернулись на голос и увидели молодую женщину, тоже крылатую, только в форме и с нашивкой герба на рукаве.

— Приветствую, комрит Намирей, — склонил голову командир попаданцев с Земли.

Женщина комрит, протянула крылатому свёрток с формой и спросила Петровича:

— Вы что-то имеете против фейри и крыльев, воин, что называете нас мухами?

— Против вас, комрит, ничего. Вы — прелестная бабочка. Муха — он, — ответил Петрович, указывая пальцем на обидчика друга.

— Да я тебя в карцере сгною! — взвился тот.

— Не получится, — спокойно парировал Петрович. — До присяги не положено, а после у нас свой командир и всякие штатские нам не указ. А муха и есть муха, позволяешь даме тяжести таскать.

Фейри дёрнулся, было, в сторону Петровича, но и его остановил приказ:

— Отставить, — затем крылатая женщина воин произнесла: — Формально эльф прав, Кирас. Ты не в форме, откуда он может знать, что ты мой заместитель. Мы командуем первым отрядом всадников. И я извиняюсь за нелицеприятные слова замкомрита в адрес троллей.

— Ладно, забыли, — буркнул Серый, у которого даже румянец выступил от подобного внимания. Вернее, щёки из светло-серых стали тёмно-серыми.

К тому же комрит Намирей даже по меркам людей была очень привлекательной. Ей шла короткая стрижка каштановых волос, большие синие глаза казались глубокими как море, а полные губы заставили бы взвыть от зависти силиконовых красоток Земли. Не портили впечатления высокие скулы и волевой подбородок.

Её тоже слегка смутили и комплимент эльфа, и любование ею троллем. Козырнув, она направилась в сторону соседней казармы. Её заместитель последовал за ней, одарив напоследок Петровича уничтожающим взглядом.

— Так, одним врагом, воин Петрович ты уже обзавёлся, — протянул комрит Тарон. Однако в его голосе послышалось не осуждение, скорее, одобрение. Похоже, заносчивый фейри уже многих в лагере успел достать.