Письмо

Дорогой мой Уильям!

Когда ты получишь это письмо, я буду уже очень далеко от тебя. Я понимаю, что мой внезапный отъезд скорее походит на бегство и, возможно, обескуражит тебя. Но так будет лучше для всех. Я совершенно не тот человек, который тебе нужен для совместной жизни. Когда-то я сделала ужасную вещь. Поэтому не могу остаться с тобой. Сейчас ты скажешь, что я не права, что любишь меня и готов простить всё, что угодно. Но это не так. Ты замечательный и удивительно положительный человек! А я … Я убила женщину. И тень этой особы будет преследовать меня повсюду до конца моих дней.

Позволь объяснить всё по порядку.

Кэтрин Бреннан. Я знала её всю жизнь. Тихая, спокойная девушка. Милая и приветливая, такая до противного правильная и хорошая. У неё всегда всё получалось. За что бы она не бралась – это всегда получалось безупречно. Если дом, то образец безукоризненного стиля. Если сад – то постоянно ухоженный и благоухающий круглый год. Если семья, то идеальная и безупречная на зависть всем. Вся её жизнь, расписанная словно по нотам, до безобразия правильная, просто выводила меня из себя. Ещё со времен школы Кэтрин тихо бесила окружающих своим перфекционизмом во всём. Она прекрасно училась. При чем успевала не только на общешкольные дисциплины и мероприятия, но ещё попутно с отличием окончила музыкальную школу и лингвистическую по двум языкам. За такой сложно угнаться… Впрочем, с такой загруженностью и друзей заводить некогда. Хотя эта мисс Совершенство и не стремилась. А дальше у неё всё расписано и продуманно на годы вперед: престижный университет, карьера, замужество с классным обеспеченным парнем из приличного общества, статус светской дамы со всеми вытекающими…

Только представь, каково жить с такой вот приторно правильной! С каждым годом я ненавидела Кэтрин всё больше и больше. Этот глянцевый образец подражания для многих простоватых дурочек из провинций воплощал в себе предел их мечтаний. Но они не видели всего того, что видела в ней я. Холодная, расчетливая, принципиальная стерва легко могла испортить жизнь кому угодно лишь потому, что люди исполняли свои обязанности не так идеально, как ей хотелось. А ещё, она была совершенно одинокой. Вся её показная статусность и стремление к идеалу напрочь губила в ней живого человека. Кэтрин превратилась в бесчувственную куклу. Её душа, зажатая этими неподъемными рамками, навязанными с самого детства родителями, а затем мужем и обществом, уже умирала. Оставалось только избавится от бренного тела. Я лишь хотела помочь ей освободиться.