Письмо в редакцию «Вопросов философии»

Как справедливо отметил академик Ю. В. Бромлей в своей статье[1] «...еще совсем недавно национальная проблематика была одной из закрытых зон жизни нашего общества, а соответственно, и нашего обществоведения». И тут же добавляет: «К ней (проблематике) явно нужен новый подход».

С этим нельзя не согласиться. Однако в опубликованной статье Ю. В. Бромлей, по существу, повторяет свои прежние взгляды на этнографию, совпадающие с некоторыми дефинициями из моих работ[2]. И вдруг спор! Из-за чего? Оказывается, из-за смысловых различий в употреблении научных терминов.

Как известно, язык служит для передачи информации, и потому каждое слово имеет определенное значение. В бытовой речи слова многозначны (полисемантичны), но в научных текстах, где слова играют роль терминов, значение их строго определено и при употреблении обязательно. Особенно важно это для этнологии – науки о происхождении этносов и характере взаимоотношений их друг с другом. Я предложил в специальном трактате («Этногенез и биосфера Земли, вып. 1-3, ВИНИТИ, 1979; 4, 1987») несколько новых терминов, строго определив их значение. Например: «Этнос – естественно сложившийся на основе оригинального стереотипа поведения коллектив людей, существующий как структура, противопоставляющая себя другим таким коллективам». Так как никто не живет одиноко, то и этносы контактируют друг с другом, хотя и по-разному: (1) Симбиоз – сосуществование двух и более этносов в одном регионе, когда каждый занимает свою экологическую нишу; (2) Ксения – буквально «гостья» – вариант симбиоза, группа иноземцев, живущая замкнуто; (3) Химера – сосуществование двух и более чуждых этносов в одной экологической нише. Обычно химеры – последствия миграции и, как правило, неустойчивы. Если же этносы в процессе контакта сливаются, то это называется ассимиляцией, вследствие которой возникает новый этнос, равно непохожий на те, из которых он возник. Процесс идет на уровне популяционном (не видовом и не организменном). Популяция – совокупность особей одного вида, населяющая в течение ряда поколений определенную территорию, внутри которой осуществляется свободное скрещивание. Ясно, что к этносам понятие свободного скрещивания не применимо, поскольку беспорядочное скрещивание в одном этносе нигде не описано. Люди не мухи.

Хорошо известен принцип систематики по уровням (снизу вверх): субатомный, атомный, молекулярный, клеточный, организменный, популяционный, видовой и т. д. Этнос – коллектив и, как таковой, находится на популяционном уровне, но от популяций других животных или насекомых безусловно отличается, а от коллизий организменного уровня тем более.

В упомянутой выше статье Ю. В. Бромлей справедливо считает термин «популяция» исключительно биологическим, ибо люди – млекопитающие, но почему-то полагает, что воспроизводство в популяциях «осуществляется путем передачи генетической информации... через ДНК половых клеток» (с. 17), а в этносах, по его мнению, передача информации «основана на коммуникативных внебиологических связях».

Это уже просто неверно! Животные обучают своих детенышей, что вполне биологично и носит специальное название «сигнальная наследственность». А ручная шимпанзе Люси, принадлежащая зоологам Уошо, усвоила азбуку глухонемых и бойко изъясняется по-английски. Это-то бесспорно, но хуже другое.

Ю. В. Бромлей считает, что с «биологическим подходом к проблеме национально-смешанных семей... связан... тезис, согласно которому в результате таких браков возникают некие (?) химеры» (с. 18). Тут все искажено. Химера не тезис, а научный термин, причем историко-географический, а не биологический, ибо если бы чуждые относы в одном географическом регионе слились половым путем, то химера бы превратилась в новый этнос. Это показывает сам Ю. В. Бромлей, приводя пример эстонско-татарской семьи, обитающей в Москве, – дети этой семьи являются русскими. Термин «химера» в описанной ситуации отношения к проблеме не имеет, так как брачная постель не может быть приравнена к географическому региону, а двое влюбленных – к популяции – девятимиллионному населению Москвы.

Вот если бы был где-нибудь город, в котором треть населения состояла из советских русских, треть – из китайцев, треть – из американцев и все они не любили бы друг друга и не образовывали бы стойких семей, то это была бы химера, подобная царствам диадоходов III в. до н. э., готским королевствам V в. и хуннским государствам IV-V вв. в Северном Китае. К счастью, нам этого ожидать не надо.

Судя по заглавию статьи, Ю. В. Бромлей считает этнос системой. Как известно, «система есть комплекс элементов, находящихся во взаимодействии»[3]. В поле зрения исследователя находятся не элементы (люди), а связи между ними; сами же элементы должны быть различны и дополнять друг друга. Но Ю. В. Бромлей считает, что этнос – «совокупность людей» с общими чертами: психикой, культурой, общим языком и самоназванием, т. е. одинаковых (с. 17). Это противоречит основному принципу системологии. Ведь даже мужчины и женщины не схожи друг с другом! Французы говорят на пяти языках: французском, бретонском, гасконском, провансальском и немецком (в Эльзасе). Так разве французы не этнос? Культура А. С. Пушкина была иной, чем у Арины Родионовны. Но село Михайловское не химера. А само название у византийцев – ромеи – и румын, совпадало с этнонимом – romani (римляне). Названия часто вводят в заблуждение.

Выход из противоречия, которого нельзя не заметить, Ю. В. Бромлей видит в стабильности этноса. Но в качестве его «стабилизатора» предлагает не сигнальную наследственность, а «замкнутость круга брачных связей» (с. 17). Итак, упрекая оппонента в «биологизме», что несправедливо, Ю. В. Бромлей противопоставляет ему «эротизм», с чем вряд ли можно согласиться.

Еще более изумляет отрицание Ю. В. Бромлеем закона сохранения энергии, хотя он считает этнос системой. Ведь ясно, что при возникновении новой системы затрата энергии необходима, а расходование ее по течению времени неизбежно. Следовательно, есть этносы, еще не растратившие первоначального запаса этой энергии, т. е. более пассионарные, и этносы, растратившие ее. Достаточно сравнить римлян, победивших Ганнибала, с их потомками, сдавшими Рим Алариху и Гензериху. И вся история свидетельствует о том же. На организационном уровне этот процесс называется старением, на молекулярном, в термодинамике – рассеиванием (диссипацией) энергии. Почему надо считать знание физики на школьном уровне -»чудовищным тезисом»? (с. 18).

Спор в науке, конечно, нужен, но при соблюдении научной корректности и трех нижеприведенных правил:

1. Не следует искажать мысли оппонента.

2. Термины надо применять в принятом значении.

3. Игнорируя законы природы, надлежит это мотивировать по возможности веско.

Что же касается собственных позитивных высказываний Ю. В. Бромлея (с. 19 и сл.), то я воздержусь от суждений, следуя изречению, приведенному Оскаром Уайльдом, который, будучи в турне по Америке и остановившись в ковбойском поселке, прочел в трактире такой плакат: «Не стреляйте в пианиста, он играет как может». О. Уайльд счел эту сентенцию высшим проявлением уважения к свободе творчества.

А ведь проблема этнического контакта может быть решена, если поставить вопрос корректно. Основа любого исследования – классификация. Для нашей цели достаточно ввести три параметра: соседство, комплиментарность и таксономическую иерархию. При соседстве возможны четыре варианта.

1) Сосуществование двух и более этносов в разных экологических нишах, например, негры банту и пигмеи в тропической Африке. Только пигмеи могут ориентироваться в лесной чаще, почему они и служат неграм проводниками. Негры же прекрасные кузнецы и снабжают пигмеев ножами и железными котлами. Это симбиоз.

2) Поглощение одного этноса другим – ассимиляция – возможно при неравенстве энергетических, т. е. пассионарных уровней. Слабый этнос теряет свою культуру, но спасает жизнь в лоне чужого этноса.

3) Сосуществование двух и более этносов с равной пассионарностью в одной экологической нише – химера. Разумеется, в этом случае метисация противопоказана, ибо если этносы сольются, то и проблема контакта исчезнет – останется один этнос. Отдельные браки между компонентами этнической химеры не имеют значения, ибо метисы примыкают либо к отцовскому, либо к материнскому этносу.

Многих читателей пугает сам термин – «химера». Им чудится в нем что-то страшное и нехорошее. Но, во-первых, этот термин принят в зоологии: система паразит – паразитоноситель именуется в учебниках «химерой». Во-вторых, в естествознании нет деления на плохое и хорошее. Попытки людей XIX в. исправить природу путем истребления видов, представлявшихся вредными, привели к оскудению ландшафтов и экологическому кризису. В-третьих, этнические химеры часто бывают спасительными для многих людей. Так, в султанской Турции спокойно жили армяне, греки и курды. Только в XIX в. начались жестокие расправы над греками и болгарами, вызвавшие вмешательство европейских держав, а в XX в.– над армянами. Младотурки, обучавшиеся в Париже, пролили кровь невинных людей, предки которых 400 лет спокойно жили в «химерной» Высокой Порте. Очевидно, что судьбы жертв и преступников связаны не с формами этнических контактов, тем более, что в эпоху эллинизма (III-I вв. до н. э.) эллины и азиаты мирно уживались друг с другом в царствах Птолемеев и Селевкидов.

Но, с другой стороны, слишком тесный контакт хуннов с китайцами в IV-V вв. вызвал такую резню, что в долине Хуанхэ погибло около 80% людей[4]. Но и это не правило, ибо возможен четвертый вариант этногенеза – творческое слияние, когда рядом с предшествовавшими этносами возникает новый полноценный этнос, непохожий на обоих предков. Это подлинный этногенез, но возможен он редко, только при высокой концентрации пассионарности, обусловливающей смену стереотипа поведения. Но и этого недостаточно.

Второй параметр – комплиментарность (положительная и отрицательная), определяет характер отношений с соседями. Л. Н. Толстой описал вражду и взаимное уважение терских казаков и чеченцев. Вражда связывала эти два этноса в одну систему, не оставляя места равнодушию, которое действует на этносы разрушительно, ибо оно знаменует утрату пассионарности, а без энергии «двигатель» работать не может[5].

Третий параметр – этническая таксономия, описывает уровни этносферы.

1) Популяционный – суперэтносы, например, «античный мир» (греко-римский), «мусульманский мир» (арабо-персо-тюркский), «христианский мир» (романо-германский в Средневековье, без греков, русских и ирландцев), ныне именуемый «цивилизованным», и «российский», ныне «советский народ», ибо он включает в свой состав много этносов и субэтносов, а также многие другие суперэтносы на Дальнем Востоке и в доколумбовой Америке. Этносы – системы, обладающие оригинальным стереотипом поведения и внутренней структурой, а субэтносы – подсистемы этноса (например, бретонцы и баски во Франции).

2) Организменный уровень – семья, персона человека и его физиологическая структура как потенциал его возможностей.

3) Суборганизменный включает клеточный, молекулярный и атомный уровни.

Только популяционный уровень находится в компетенции этнографии. Организменный уровень изучает медицина и антропология, а самые нижние уровни – микробиология, химия и физика. Следовательно, приведенный Ю. В. Бромлеем пример: метисация эстонца с татаркой в Москве, методически неправомерен. Потомок такого брака будет просто москвичом, не унаследовав традиций ни западноевропейского, ни мусульманского суперэтноса. Ю. В. Бромлей пытается рассматривать этнический контакт не на популяционном, а на клеточном уровне, т. е. с точки зрения сперматозоида, а последний, как известно, не имеет этнической принадлежности.

Несхожесть уровней реальна и очевидна. Например, кислород и водород при комнатной температуре – газы, а вместе, т. е. на уровень выше, – вода. Вода, запачканная углем, – это просто грязь, а на уровень выше – живое вещество. Скопление одноклеточных – не человек; хотя он состоит из клеток, но является системой на уровень выше. Так же этнос – не сумма людей, а сложная системная целостность, менее устойчивая, нежели этнокультурная целостность – суперэтнос, выше которой уже вид Homo sapiens. Взаимодействие систем каждого уровня имеет свою специфику. Это касается и затронутой темы.

Ю. В. Бромлей как пример «небиологичности» этноса приводит случаи удочерения французским этнографом брошенной в лесу двухлетней девочки из племени гуайналов, которое он называет «отсталым» (от кого?). Девочка усвоила европейские языки и работает этнографом.

Так это типичный пример реадаптации, которая свойственна многим животным, значит, биологической стихии в человеке. Кто же из нас биологизатор?

Хуже другое – применение термина «отсталый». Неужели Ю. В. Бромлей думает, что гуайналы замедлили «сделаться французами»: вот постараются и станут ими. А что если у них иной путь адаптации в своем ландшафте? Да так оно и есть, ибо этногенез – не затянувшийся спринт. Нет, надо уважать самобытность малых этносов.

Но еще хуже третье – подмена популяционного уровня организменным. Если этнос – система, то его членов характеризуют системные связи, а не цвет кожи и толщина волос. Девочка утратила системные связи с гуайналами и обрела их с французами, что прошло безболезненно из-за ее возраста. Пример Ю. В. Бромлея не работает.

Итак, на суперэтническом уровне слияние этносов даст при положительной комплиментарности симбиоз, при отрицательной – химеру, при слабом пассионарном напряжении одной системы – ассимиляцию, при сильном у обеих систем – вспышку этногенеза – возникновение нового этноса, которому предстоит пройти весь тернистый путь от подъема до упадка и превращения в реликт. Такова диалектика этногенеза.

Наконец, связь этногенных процессов, идущих на популяционном уровне, установлена В. И. Вернадским как первый биохимический принцип, который гласит: «биогенная миграция атомов химических элементов в биосфере всегда стремится к максимальному своему проявлению. Все живое вещество, взятое в целом, таким образом, является источником действующей свободной энергии, может производить работу»[6].

Исследуя этническую историю как процесс, я обнаружил ареалы этнических системообразований именно путем фиксации дат, где активность людей заметно повышена, т, е. пассионарность начинает интенсивно расти, после чего она медленно спадает до гомеостаза. Это феномен не только биологический, а физико-химический, т. е. относится к планетарным закономерностям. Этногенез является частным случаем диалектики природы. Этот тезис я готов отстаивать «от Сорбонны включительно до костра исключительно» (Рабле).