Пламя разгорается

Глава первая

— Я никак не могу понять, зачем было сочинять историю о нападении? — Кэр прислонился к массивной металлической створке и отстраненно наблюдал за действиями Абеля ван Рейна. Тот суетился возле замочной скважины, стараясь провернуть ключ — длинный, плоский, с большим количеством насечек и борозд. Замок не поддавался.

— Что? Несмотря на то что на улице дул пронизывающий ветер, по лицу Абеля стекала струйка пота. Делу способствовал теплый свитер и плотная спецовка болотного цвета. На голове — вязаная шапка. Кэр же, напротив — ежился. Накануне он впервые за последние дни смог в полной мере заняться собственной внешностью. Заросший щетиной, исцарапанный, с потрепанным ирокезом, он походил если не на опустившегося бродягу, то на дворового кота, недавно подравшегося с собакой. С этим следовало что-то делать. Как ни жаль было расставаться с полюбившейся прической, но иного выхода, как сменить её, он не видел. Тщательно выбрив лицо и голову, он оставил на подбородке эспаньолку, а на месте ирокеза лишь тонкую полоску коротких волос. Теперь, стоя под пронизывающим ветром, он жалел о содеянном: голова нещадно мерзла.

— Ты понял, о чем я, — сказал эрсати. — Страшный маг, который свел всех с ума, и его компания. Зачем такие сложности? Абель отступил на шаг, вытер рукавом пот: взлом замка давался с трудом.

— Это не выдумка. На нас действительно напали.

— Многочисленные жертвы тоже не выдумка? — губы эрсати скривились. Абель отвел взгляд.

— Давай начистоту. Кому теперь прок от этих тайн? Или гордость не позволяет признаться в собственных ошибках? — кулаки Кэра сжались. Под вполне невинным словом «ошибки» крылись смерти, множество смертей.

— Это действительно не выдумка, — вполголоса произнес Абель и тяжело облокотился о створку. Кэр не перебивал его.

— Все было, как вам и рассказывали. Ночь, внезапное нападение, всеобщее умопомрачение… С той лишь разницей, что они ушли не сами. Вы и без меня все поняли — их прогнали стражи. Если бы не они, нам не дожить до утра. Чем поможет оружие, если его держит безумец? — Абель вздохнул. Из его рта вырвалось облако пара. — Мы расстреливали друг друга. В этом староста был совершенно искренен.

— Когда это случилось?

— Так это… почти сразу, как экспедиция ушла в Генк.

— Это с нашими телохранителями?

— Да-да. Все отмалчивались. Что, зачем? Непонятно. Но настроены были серьезно. В их случае мы, считайте, ни при чем. Мне еще тогда показалось — они знают, зачем идут. Знают, кого там встретят. Потому и наняли шиверу с вурстом. Никогда раньше не видел такой компании. Они словно шли спасать мир.

— Похоже, ты не далек от истины, — хмыкнул Кэр. — Но черт с ними, ушли и ушли. Мне не дает покоя нападение… Это вообще обычное дело?

— Нет-нет. За все время, что мы здесь живем… — Абель задумался, — чтоб не соврать… Несколько раз было. В первый, несколько лет назад, — это были какие-то налетчики. Скорее всего, свободные головорезы. Без транспорта, плохо вооруженные, плохо подготовленные. Их перестреляли еще на подходах. Двоих даже живьем захватили. Совсем мальчишки…

— Тогда грайверы были уже с вами?

— Да, разумеется. В следующие разы мы просто выпускали стражей и наблюдали.

— О судьбе пленных и мертвых не спрашиваю. Что с последним нападением?

— Все началось ночью. Было полнолуние, так что видимость вполне сносная. Я проснулся от головной боли. Голову словно тисками сжимали. Перед глазами все плыло. Я думал, что отравился. Хотел выбежать на улицу. Ну, ты понимаешь: облегчиться, два пальца в рот… Кэр неопределенно повел плечами.

— К дверям-то рванулся, смотрю — а никто не спит. Кто еще лежит, за голову держится. Кто сидит. Тим Канев кричит: «Откройте окна!» Я снова к дверям… и тут понимаю, нельзя туда. Не могу понять почему — просто знаю. А голова раскалывается. Начал пятиться, о кого-то споткнулся, упал. Потом муть из глаз пропала, а вокруг не то черви, не то личинки. Везде. На полу, на стенах, на мне… Ползают по людям, а никто их не замечает. Меня вывернуло.

— Зато облегчился, — ухмыльнулся Кэр.

— Толку-то с того? Смотрю под ноги, а там кишащий ковер.

— Червей боишься?

— Есть такое, — кивнул Абель. — Как увижу — передергивает.

— Хорошо, дальше.

— А что дальше? Слышу — на улице выстрелы. Я бежать. Понимаю, что попаду под раздачу, а ничего не могу с собой поделать. По пути бросил взгляд на Тима — он больше всех кричал. Стоит, согнувшись пополам, а из его глотки длинные, белые нитки вьются. Я поначалу не понял что это, а когда сообразил, так чуть головой не тронулся.

— Кажется, я понял, что там было. Не уточняй. Скажи — если все ваши «чуть не тронулись», кто выпустил грайверов?

— Как и всегда, — удивился Абель. — Загонщики.

— Кто такие?

— Нет — это не конкретные люди. Мы так называли тех, кто заступал в караул там, — он указал на землю.

— В пещерах, что ли?

— Да. Двое всегда оставались у двери. Один дежурил внизу. По сигналу сверху с пульта в пещеры подавался специальный звуковой сигнал, открывались задвижки.

— То есть в ту ночь караульные не потеряли голову?

— Потеряли. Больше того — один собственными руками так расцарапал себе горло, что забрызгал кровью все вокруг. Потом целый день оттирали. Но до них, видимо, маг позже добрался.

— И что, он не смог остановить ваших зверюшек? Абель пожал плечами.

— Не знаю. Я о той ночи больше ничего не помню.

— Как удобно… Ничего не помню, ничего не знаю. Всю ночь бегал, ронял слюни и кричал дурным голосом…

— Но ведь это правда. Кэр поежился — стоять на холодном ветру неприятно.

— Тебя уже спрашивали, но внятного ответа не было. Откуда вообще взялись грайверы в пещерах? И главное — как вы сумели найти с ними общий язык? Это ведь не те твари, что обитают в Генке?!

— Не те, — согласился Абель. — Как я и говорил — когда мы пришли, они здесь уже были. При первой встрече мы потеряли человек десять. И не каких-то безоружных, а хорошо вооруженных. Резня… Из тех, кто первым спустился в генераторную, не выжил никто. Там уже была дыра в полу. Не такая, как сейчас, но достаточная, чтобы грайверы смогли вылезти. Страшное зрелище: кровь, куски плоти, обглоданные кости…

— Эти подробности меня не интересуют.

— Мы попытались их выбить. Как понимаешь — безуспешно. А потом… мы уже собирались уходить… они вступили… в контакт. Сами начали переговоры — назовем это так. Оказалось, одного нашего они все же пощадили.

— И он не сошел с ума?

— Нет. Вроде, нет. Но умер почти сразу после завершения переговоров. Ни от чего — просто остановилось сердце. Мне кажется, он уже был мертв, когда говорил с нами…

— Как это?

— Странно двигался, странно произносил слова. Сейчас трудно сказать. Сколько времени прошло…

— А зачем грайверам вообще эти переговоры? Вы же их кормили, так?

— Так.

— А сами они не могли охотиться? Или не на кого? В Генке-то их сотни, пусть немного другие, но базовый вид один и тот же. Те что-то жрут. Что с этими не так? Абель пристально посмотрел на Кэра.

— Не знаю. Мы сами поначалу ломали голову, пытались разобраться, опасались. Но время шло, а грайверы не нападали. Мы решили, что это неплохой вариант: место-то здесь удобное, бросать жалко. Постепенно расширили и укрепили проход в пещеры, поставили дверь. Генератор оказался рабочим, запустили его без проблем. Начали обживаться. Кэр стоял молча.

— Много таких, как ты было?

— Каких таких?

— Которые рыскали по окрестностям в поисках доверчивых и неопасных идиотов. Абель уставился на позабытый ключ, все еще торчащий в замочной скважине.

— Несколько человек, — глухо произнес он.

— И как улов?

— Нам удавалось соблюдать договор.

— Не хочешь говорить? — эрсати посмотрел исподлобья.

— А нужно?

— Думаю, нет. Сделаем вид, что я поверил, — Кэр снова поежился. — Ладно, чего мы сюда-то притащились? Абель быстро потер ладони, снова попытался провернуть ключ. На этот раз послышался скрежет.

— Кажется, пошло, — отдуваясь, сказал он. — Заржавел замок. Давно не открывали.

— Ни к чертям хозяйство ваше. Так безалаберно относиться к лежащим под носом ресурсам. На кол вас посадить мало! Абель настороженно скосил взгляд на эрсати.

— Это я так, к слову, — успокоил его Кэр. — Ты не отвлекайся.

Наконец ключ провернулся. Абель выдохнул, ухватился за толстую ручку и потянул на себя. Оглушающий скрежет разнесся, казалось, на многие километры вокруг. Створка поддалась, начала открываться. Пахнуло спертым, пронизанным масляными испарениями и запахом металла воздухом.

— Ну-ка, подвинься, — Кэр ухватился за ручку вместе с Абелем. Дело пошло быстрее. Покрытые ржавчиной петли скрипели и стонали, норовя если не сломаться, то заклинить. Ботинки мужчин скользили по бетонным плитам.

— И — раз! — выдыхал эрсати. — И — два!

Несмотря на все усилия, створку они смогли открыть лишь наполовину. Но и этого оказалось достаточно, чтобы проникший внутрь ангара свет позволил рассмотреть застывшее там «чудовище».

— Хочешь сказать, что оно на ходу? — глаза Кэра горели.

— Не знаю. Мы постарались законсервировать этот ангар. Вся остальная техника ни на что не годна. А это… С вами зарккан. Я думаю, он сможет разобраться. У нас такого мастера не было, — Абель вздохнул. — Да уже и не будет.

— Он сможет! — широкая улыбка на лице Кэра внезапно померкла, уступив место задумчивости. — Ты же мог и не показывать этот ангар. Мы не знали о нем. Так зачем? Абель внимательно изучал свои ботинки.

— Не знаю, — сказал он. — Правда, не знаю. Показал и показал. Только не прими за взятку. Я вовсе не пытаюсь заслужить перед всеми вами прощения.

— Совесть мучает? — спросил эрсати, но в его голосе не было ни насмешки, ни ехидства. Абель ухмыльнулся.

— Просто возьмите то, что вам дают. Без вопросов и анализа. Договорились? Кэр кивнул. И все-таки ему было интересно узнать, что же побудило предателя сделать такой шаг. Помутнение? Попытка услужить, показать свою преданность? Раскаянье в содеянном? Обезглавленная и разгромленная собственными защитниками община теперь насчитывала всего шесть человек, из них четыре женщины. По какому-то невероятному стечению обстоятельств, вторым выжившим мужчиной оказался Ирландец: напарник Абеля. Кто мог подумать: люди, которые вели Кэра и Гракха в ловушку населенного падальщиками города, в итоге окажутся со своими жертвами по одну сторону? Лишившись в схватке с грайверами левой руки и получив рваные раны лица, Ирландец находился на грани жизни и смерти. Но Марна за несколько дней сумела его выходить и, если не поставить на ноги, то привести состояние к стабильному. Перепуганные, растерянные, — члены выжившей шестерки выглядели побитыми собаками: неуверенно заглядывали в глаза, боялись сделать лишнее движение, сказать неосторожное слово. У них не было шансов выжить — и это все прекрасно понимали. Шивера несколько раз порывалась прекратить, как она выражалась, «агонию несчастных», но Марна стояла на своем. Единожды приняв решение сохранить уцелевшим жизни, она не собиралась позволить Йарике устроить резню. Другое дело, если бы не слово Рурка, к которому шивера, на удивление всем, прислушивалась, никто бы не помешал ей совершить задуманное. Но вурсту хватило всего нескольких фраз, чтобы урезонить напарницу. Та хоть и погрузилась в скверное настроение, но более попыток добраться до глоток ненавистных предателей не делала.

— Договорились, обойдемся без вопросов, — сказал Кэр. — Удастся Гракху завести эту штуку или нет, все равно спасибо. Абель кивнул, но ничего не ответил.

Гракх примчался к ангару так быстро, как только смог. Он не потрудился привести свой комбинезон в сколько-нибудь приличное состояние. Не так давно темно-коричневого цвета, теперь он был грязно-серый, с пятнами и рваными дырами. Дыры пришлись как нельзя кстати. Гракх приспособился сквозь них доставать инструмент, который закрепил на поясе на найденном широком ремне со множеством отсеков, крючков и карманов. Алые глаза восторженно блестят. Спутанные, давно нечесаные волосы стали сальные, местами превратились в колтуны. Кэр стоял в стороне и наблюдал, как зарккан чуть ли не с благоговейным трепетом обходит представшее перед ним сокровище.

Это был большой тягач, который когда-то использовался для транспортировки труб или длинных железобетонных конструкций. Судя по колесной базе, машина не нуждалась в дорогах и вполне способна передвигаться по пересеченной местности.

Тягач имел небольшую одноместную кабину, смонтированный сразу за ней автокран, а также прицеп. Общая длина такого состава составляла порядка пятнадцати метров. Но самое главное — машина имела не дизельный двигатель, а работающий на гидрате метана генератор, что снимало вопросы о топливе. На решетке радиатора красовались буквы «MAN», а под ними стилизованное изображение льва.

— Чтоб я сдох! На нем даже краска не облезла! — восхищался зарккан, проводя рукой по темно-синей кабине. — Клянусь первородными цехами — это наш билет до Феникса! Находись тот хоть у самих Серых домен.

— Как думаешь, он способен стронуться с места? — спросил Кэр и почувствовал, как внутри все замерло в ожидании ответа.

— Я похож на пророка, эрсати?! — выпятил грудь Гракх. — Мне надо провести полную диагностику систем, проверить агрегаты. Все это позволит выявить возможные неисправности. Только потом, исходя из имеющегося оборудования и запчастей, я смогу ответить на твой вопрос.

— Умеешь ты убедительно ответить, — сплюнул эрсати. — Я к Марне, все ей расскажу, ты пока начинай диагностировать. Думаю, этот «билет» станет нашей первоочередной заботой на ближайшее время. Что тебе потребуется в первую очередь?

— Чтобы мне не мешали, — осматривая колесо, бросил зарккан. Колесо было с него размером, с глубоким, четко очерченным протектором.

— Без проблем, — ухмыльнулся Кэр.

Как и предполагал эрсати, Марна все силы бросила в помощь Гракху, несмотря на то что тот поначалу отнекивался и никого не хотел подпускать к обретенному транспорту. Несколько следующих дней зарккан почти не вылезал из ангара. Попыток завести машину он не делал, решив сначала заменить и проверить все, что только мог. На стоящих вдоль стен стеллажах обнаружились инструменты, банки с различными жидкостями, расходные материалы. Чем дольше он возился, тем сильнее возрастало его воодушевление. Оказалось, что кабина имеет двойное остекление, которое вполне может выдержать сильный удар. На двигателе нет следов коррозии. Больше того, он выглядел так, словно только недавно сошел с конвейера. Гракх отказывался верить в подобную удачу и потому с остервенением продолжал осмотр. Он готов был разобрать машину и собрать ее снова. Но здравый рассудок взял верх. Пробный пуск двигателя был проведен на виду у всех. Обстановка была почти торжественная. Люди, затаив дыхание, следили за действиями зарккана. Тягостную тишину разорвал первый короткий рев: всего несколько затухающих тактов.

— Я так и знал, что ничего не получится! — с досадой проговорил Кларк, за что тут же был удостоен не одним раздраженным взглядом.

Вторая попытка вышла более удачной. Двигатель, несмотря на перебои, не заглох. Он чихал, работал судорожно, но все же работал… Гракх вылез из кабины, с важным видом прошелся перед машиной, будто что-то проверяя. Он старался сохранить серьезное выражение лица, однако не смог скрыть улыбки. Радость переполняла, рвалась наружу.

— Гракх, чтоб ты сдох! — орал Кэр, пытаясь перекричать рев двигателя. — Признайся, пройдоха, ты знал, что все получится! Знал, но молчал! Зарккан ухмыльнулся, неопределенно повел плечами.

— Ну, чего уставились?! — крикнул он. — Мне кто-то предлагал помощь?! Или я ошибаюсь?!

— Так говори, чего надо! Сам же молчишь, слова не вытащить! — отозвалась Марна.

— Может быть, пока заглушишь? — кивнул в сторону тягача Кэр. — Что глотки драть?

— То заведи, то заглуши… — бубнил себе под нос зарккан, снова направляясь к кабине. Он с трудом поднялся по высоким для его роста ступеням. Двигатель, работающий значительно ровнее, нежели в первые минуты, в последний раз взревел и затих.

— Знаешь, я не против, — протянул Кэр. Он и Марна стояли на крыше одного из жилых зданий. Ветер трепал одежду, завывал между металлическими зубьями.

— Правда?

— Да. Это тебя удивляет?

— Если честно — удивляет. Я думала, что придется тебя уговаривать.

— Ты попробуй уговорить шиверу, — усмехнулся эрсати.

— Шивера — проблема. С одной стороны, нам бы очень пригодился такой боец, но с другой — она совершенно неподконтрольна. Словно граната в руках ребенка. Вспомни, с каким трудом удалось урезонить ее не пускать кровь Абелю и остальным уцелевшим в этом бараке. Признаться, я думала, нам не избежать конфликта. Как думаешь, зачем она идет с нами и долго ли сможет сдерживать ее порывы Рурк?

— Насчет порывов я без понятия, — Кэр задумчиво почесал затылок. — А насчет того, зачем идет с нами… Насколько мне известно, шиверы максимально точно следуют контракту. Но при этом не пошевелят пальцем сверх него. Видимо, у нее имеется какой-то свой интерес в нашей компании.

— А тебе не кажется, что этот интерес ты?

— Брось, Марна, — отмахнулся Кэр. — Не такая же она дура, чтобы тащиться к черту на рога за… мужиком. Ну да, было, пыталась заигрывать. Не поверишь — я ее послал.

— Да я помню… Дура не дура, а смотрит на тебя, как кошка на мышь. Осторожнее с ней. Я не лезу к тебе в постель, но смотри, чтобы это не коснулось Дез.

— Марна, — голос Кэра звучал сухо. — Давай не будем об этом. Я еще не разобрался в себе…

— Просто побереги девочку.

— Марна!

— Хорошо, хорошо… Так что, берем их с собой?

— Думаю, да. Если остальные будут не против.

— Это само собой. Кстати, Кэр, ты не боишься простыть? — Марна скептически оглядела залатанную кожу его штанов и куртки.

— А должен?

— Не лето уже. Теплее не будет, а ты до сих пор красуешься. Подхватишь воспаление — я ничем не смогу помочь. Хоть бы шапку надел.

— Спасибо за заботу, мамочка, — осклабился эрсати. — Обязательно приму к сведению.

— Шут!

— Что?! — глаза Абеля сделались такими большими, что готовы были выскочить из орбит.

— Тебе не послышалось, — сказал Кэр. — Мы предлагаем вам отправиться с нами. Не вижу причин отказываться. Ты знаешь, что вам не пережить зиму. Под боком наводненный грайверами Генк. Под задницей готовый рвануть генератор. Да и мало вас.

— Отправиться в качестве кого? — хриплым голосом спросил Абель.

— Наложников с наложницами! — всплеснул руками эрсати. — На общих правах, разумеется. Оружие пока не обещаю. Сам понимаешь… Но все остальное как у любого из нас. Абель дрожащей рукой коснулся лба.

— Почему?

— Отвечу тебе твоими же словами — не знаю.

— И все же?.. Такие решения не принимаются просто так. После всего того, что здесь произошло…

— Стоп! — перебил его Кэр. — То, что произошло здесь — придется оставить именно здесь. Больше ни слова, ни упоминания.

— Не понимаю вас, — немного помолчав, сказал Абель.

— Ты же не думаешь, что мы приглашаем вас в сказочное путешествие к пупу мира.

Доберемся ли мы до Феникса? Пустят ли нас, выслушают? Черт возьми, существует ли он вообще? Мы этого не знаем.

— Вы даете нам шанс. Этим все сказано.

— Ну, вот видишь, ты сам все знаешь. Каков будет ваш ответ?

— Я уверен, никто не захочет остаться.

— Я тоже так думаю. Лучше сдохнуть пытаясь что-то сделать, чем сидеть и ждать конца. Только одно — осторожнее с шиверой. Во избежание проблем лучше не давать ей повода…

В то время как Гракх занимался регулировкой двигателя, остальные незанятые на других работах члены, теперь уже единой общины, взялись за модернизацию тягача. Пробный выезд из ангара показала, что машина находится в очень приличном состоянии, обладает хорошим запасом мощности и проходимости. Перво-наперво демонтировали кран, но не полностью, а оставив одну секцию в качестве основания под будущую мачту. Потом на освободившейся платформе возвели каркас, обшили его металлическими листами с прорезями-бойницами. В получившейся конструкции вырезали пару окон, забрали их решетками. Кроме того, и окна, и бойницы с внутренней стороны оснастили направляющими, по которым свободно скользили задвижки. Изнутри стены обложили толстыми одеялами и обшили вторым слоем металла. Какие-никакие, а звукоизоляция и теплоизоляция требовались. В крыше над мачтой прорезали отверстие, закрыли его массивным люком. На самой крыше установили прожектор. Такую же конструкцию возвели и на прицепе. С той лишь разницей, что обошлись одним слоем металла и всего одной глухой дверью. В кабину водителя было решено прорезать запирающуюся с обеих сторон дверь. Окна кабины, несмотря на прочность стекла, закрыли решетками. Приятной и крайне полезной находкой стала автономная отопительная система, которая оказалась в силах отапливать не только саму кабину, но и сооруженный пассажирский отсек. Все время, пока шла модернизация тягача, Гракх, казалось, был сразу везде. Он успевал копаться под капотом и руководить возведением каркаса, проверять электропроводку и следить за установкой мачты, лазить под машиной и критиковать форму и надежность задвижек. Он переругался со всеми, постоянно находился в плохом настроении, был всем недоволен. Несмотря на все это, когда тягач в следующий раз покинул ангар, то совершенно не походил на прежнюю строительную машину. Он превратился в хорошо защищенный автопоезд, который с легкостью мог взять на борт не только пятнадцать человек, но и необходимое снаряжение. Только теперь Гракх оттаял. Он все еще продолжать хмуриться и указывать на какие-то, только ему видимые недостатки, но было понятно — итог проделанной работы ему нравится.

— Нет, нет, нет… — упрямо повторяла Ани, мотая головой и закрывая уши ладошками.

— Это совсем не страшно, — уговаривала ее Дезире. Девушка старалась, чтобы, несмотря на небольшую ложь, голос звучал естественно. Признаться, ей и самой было страшно там, у ангара, когда раздался громкий рокот неведомого агрегата, усиленный замкнутым пространством. Дезире помнила, что даже подпрыгнула от неожиданности.

— Помнишь, дядя Гракх рассказывал тебе про машины. Быстрые и удобные. Вот на такой мы и поедем. Ты же не хочешь снова топать своими ножками по лужам и мерзнуть на улице. Не хочешь же…

— Я хочу остаться здесь, — в голосе девочки появились плаксивые нотки. — Почему мы все не можем остаться? Я устала.

— Сестренка… — Дезире обняла Ани за плечи. — Все устали. Но здесь нельзя оставаться. Это плохое место.

— А когда будет хорошее? — девочка шмыгнула носом.

— Не знаю, милая, не знаю. Очень надеюсь, что скоро. Мы же вместе, а значит нечего грустить. Как думаешь? Ани вздохнула.

— У нас ведь когда-нибудь будет свой дом. Чтобы больше не надо было никуда идти. Маленький, теплый домик.

— Обязательно будет! Дезире почувствовала, как на невидящих глазах наворачиваются слезы. Она не обманывала. После того, как Хилки начал с ней заниматься, появилась уверенность в собственных силах. Будущее, которое до того виделось ей грязным и безрадостным, приобрело оттенки надежды. Не цвета, всего лишь оттенки.

Старик, несмотря на всю свою чудаковатость, оказался хорошим учителем. Он даже преображался во время занятий. Исчезал самозабвенный лепет, смысл сказанного становился прост и понятен. В такие моменты Дезире забывала о своей слепоте. Ани стала ее поводырем. Они почти не разлучались. Девочка постоянно о чем-то рассказывала, делилась новыми впечатлениями и новостями. Тем самым не давала Дезире впасть в отчаянье, почувствовать себя одинокой и брошенной.

Накануне отъезда еще раз проверили надежность всех конструкций, общую готовность тягача, а также состав багажа. Прежде всего это касалось оружия и боеприпасов, теплой одежды, провизии и запасов топлива. Все оружие разместили в основном отсеке, а часть одежды и большую часть провизии — в прицепе. Топливо разделили на две равные части. Помимо этого провели доскональную зачистку завода. Все, что нельзя было взять с собой, но представляло хоть какую-то ценность, — прятали. Ангары превратились в настоящие консервные банки-склады, ворота которых заваривались наглухо.

Разумеется, это не могло сохранить вещи от целенаправленного мародерства, однако от случайных проходимцев — вполне. Последним, но не менее важным делом стал заводской генератор. На его счет мнения разделились. Попытка остановить при несоблюдении процесса могла обернуться взрывом, тем более что состояние генератора близилось к критическому.

В конце концов, Гракх смог убедить Кэра, что вдвоем они справятся. Что оставлять все, как есть, нельзя. Еще неизвестно, как повернутся дела, а кроме как сюда — идти им больше некуда.

Марна стояла невдалеке от разрушенного моста и смотрела в сторону завода.

Рядом толпились остальные члены общины, чуть в стороне замер тягач. Не было лишь зарккана и эрсати. Теперь, когда каждая минута растягивалась в бесконечность, недавнее решение уже не выглядело столь правильным. Завод, и без того ставший для многих местом гибели, мог унести жизни еще двоих. Сейчас, когда в этом не было никакой необходимости. «Слишком много похорон в последнее время… Непозволительно много…» Марна закусила губу. Кэр отказался спускаться к генератору, пока не убедился, что в радиусе поражения от возможного взрыва не останется ни одного человека. «Упрямый баран!» — раздраженно подумала Марна.

Она бы предпочла спуститься вместе с ними, чтобы самой контролировать процесс. И пусть лишь стоять в стороне, быть незаметным статистом, но все равно присутствовать. Слепое ожидание высасывало из нее все соки.

— Что-то долго они, — беззаботно прощебетала Йарика. Ее плотно облегающий костюм из странного, похожего на эластичную кожу материала, пообтрепался и более не выглядел столь прочным, как могло показаться ранее.

— Все шиверы такие нетерпеливые? — скривившись, спросил Кларк. Он уже успел оправиться от полученных в Генке ран и теперь передвигался самостоятельно, хотя от хромоты полностью не избавился.

— Ты даже представить себе не можешь, насколько нетерпеливы, — улыбнулась ему «демонесса».

— Надеюсь, тебе не терпится нас покинуть.

— Не дождешься, милый, — Йарика обворожительно улыбнулась. — Знаешь, для тебя я сделаю исключение… буду являться даже во снах. Я же вижу — ты хочешь меня…

Шивера подошла к нему вплотную, провела пальцами по лбу, потом подбородку. Кларк невольно сглотнул.

— У тебя когда-нибудь была настоящая женщина, милый? — спросила Йарика. В ее голосе звучала неприкрытая издевка.

— Пошла ты! — отпрянул Кларк. — Я лучше поимею самку геер, чем снизойду до таких, как ты!

— А я тебе ничего не предлагала, — рассмеялась Йарика. — Что ты. Чтобы я и ты?! Да ты ума лишился. Геера — это потолок для тебя, милый. Только будь осторожен, прошу тебя. Знаешь, поговаривают, эти твари после совокупления съедают своего ненаглядного… Так ты не зевай. Сделал дело — штаны в охапку и беги!

— Ах ты потаскуха! — лицо Кларка побелело от злости.

— Эй, вы, тихо! — прервала перепалку Марна.

— И ты позволишь какой-то приблудной шавке со мной так разговаривать?! — воскликнул Кларк.

— Ой, какой чудесный мужчинка! Ты сам мне это позволил… — Йарика откровенно веселилась. — Ну, отругай меня, отшлепай меня — я очень плохая… Кларк смотрел исподлобья. Казалось, он готов броситься на шиверу. Между тем, народ начал потихоньку отступать, выстраиваясь полукругом. Марна отлично понимала, что Кларк попал в вязкую трясину и продолжает в нее погружаться.

Йарика нашла себе забаву и вряд ли просто так отпустит поддавшуюся на провокацию добычу. Однако в открытую встать на защиту Кларка означало навсегда уничтожить его как мужчину в глазах окружающих.

— Йарика, — произнесла Марна, смотря шивере в глаза. — Мы же не хотим начинать наше знакомство с ссоры. Кларк, — взгляд на мужчину, — а тебе не стоит столь неуважительно отзываться о нашей гостье. Нам всем еще бог знает сколько времени трястись в одной коробке. Давайте уважать друг друга.

— Я вся — одно сплошное уважение, — потупила взор Йарика.

— Врет она все! — сплюнул Кларк. — Марна, я…

— Не хочу ничего слышать!

— Для того я чуть не оставил свою ногу в Генке, чтобы теперь выслушивать бредни рогатой твари… Шивера утратила смущенное выражение, внимательно посмотрела на Кларка. Тонкие брови еле заметно поползли к переносице.

— Вон они, смотрите! — внезапно выкрикнул Абель и указал в сторону одного из двух жилых зданий. Марна взглянула в указанном направлении и выдохнула. Из-за угла показался сначала Гракх, а следом Кэр.

— На первый раз я его прощаю, — услышала она шепот над самым ухом. — Но в следующий раз выпущу кишки. Объясни зверьку, чтобы не случилось непоправимого. Не дожидаясь ответа, Йарика развернулась и направилась к тягачу.

Дезире сжалась в комок. Ей казалось, что ее снова засунули в металлический ящик. Только на этот раз лязг и скрежет слышались постоянно и со всех сторон. Кроме того, в голове поселилось целое стадо рассерженных слонов. Они протяжно трубили, заглушая голоса, давя на уши. Первые минуты поездки давались с огромным трудом. Девушка пыталась заставить себя успокоиться, убедить, что нет ничего страшного. Но каждый раз, когда под колеса попадала очередная кочка или машина ныряла в рытвину, сердце Дезире замирало.

Хотелось кричать, чтобы ее выпустили. Она готова идти пешком. И пусть на улице одновременно будут дождь, град, снег и холодный ветер. Это ничего не изменит. Все что угодно, только не глухая, душная коробка, сводящая с ума своим невообразимым гвалтом. Как ни странно, но Ани чувствовала себя гораздо комфортнее. Девочку так захватили новые ощущения, что она напрочь забыла о страхе. Широко раскрытыми глазами смотрела в окно — на пролетающий, как ей казалось, пейзаж.

— Сестренка, мы летим, — девочка то и дело теребила Дезире за плечо. — Это так здорово! Та только кивала в ответ, отделываясь редкими фразами. Голова кружилась, к горлу подступил тошнотворный комок.

— Дез, а ну дыши! — услышала девушка голос Марны. — Вот так. Вдох — выдох, вдох — выдох… Да тебя укачивает. Вставай-ка…

Девушка попыталась отмахнуться, но Марна не собиралась ее слушать. Чьи-то руки подхватили Дезире за плечи, поставили на ноги. Она дернулась, высвободилась. Однако успела почувствовать нечто странное: прикосновение оказалось приятным. Чем-то неуловимо теплым. Оно словно вдохнуло новые силы, приоткрыло доселе неведомую завесу. На языке вертелся вопрос, но девушка не решилась его задать. «Может быть, потом, когда никого не будет рядом…» — думала она. В лицо ударил порыв холодного ветра.

— Дыши, — сказала Марна. Дезире вцепилась руками в решетку окна. Воздух почти обжигал, но в то же время дарил свежесть, прояснял голову.

Тягач неторопливо ехал по дороге номер «N77». Вернее сказать — по тем местам, где она когда-то проходила. Пришлось потратить немало времени и нервов, прежде чем удалось на нее выбраться.

Самым сложным оказалось выехать с завода и определиться с нужным направлением. То, что двигаться предстоит на юг — юго-восток, Кэр сказал сразу. Но вот подыскать для этого подходящую трассу оказалось непросто.

— Герои, чтоб я сдох! — возмущался Гракх. — Раз за все время, пока я работал, не смогли ничего найти, сейчас-то чего шарить?

— Давай без трагедий, — посматривая на обескураженного Рурка, сказал Кэр. Вурст держал в руках помятый металлический щит, на котором с огромным трудом можно было разглядеть следы краски. — Мы, между прочим, тоже не сидели без дела. Самим, что ли, рисовать эти указатели?

— А хоть бы и самим! — скривился Гракх.

— Подождите… — задумчиво проговорил Абель. — Черт с ними, с указателями. Начальное направление нам известно. Так? Гракх неопределенно повел плечами.

— Так, — продолжал Абель. — В той стороне я знаю лишь один город — Льеж. Километрах в шестидесяти.

— Крупный? — спросил Кэр.

— Врать не буду — точно не знаю. Я даже не помню, от кого о нем слышал. А может, на карте видел…

— Знаешь направление?

— Начальное? Конечно!

— Тогда я не вижу альтернативы? Гракх, ты как?

— Говори куда рулить, — зарккан всем своим видом показывал, что делает огромное одолжение, согласившись на подобную авантюру. Выбранная дорога, когда-то бывшая проселочной, теперь практически перестала существовать. О себе она напоминала лишь редкими, выглядывающими из пожухлой травы кусками асфальта да изредка попадающимися фонарными столбами — большей частью покосившимися или вовсе валяющимися бесформенными останками. Зато кустов и небольших деревьев попадалось предостаточно.

— Клянусь первородными цехами, еще лет пять — и здесь пройдет разве что бульдозер, — бубнил себе под нос Гракх. — Занесло же нас… — он попытался сплюнуть, но не нашелся куда, а открывать окно не решился. — Чтоб все сдохли!..

— Что ты там ругаешься, борода? — в кабину протиснулся Кэр.

— Сам посмотри! — Гракх кивнул вперед. — Мы так подвеску убьем за несколько дней! Где я ее вам ремонтировать буду?

— Как по мне, так лучше ехать именно так. Здесь хотя бы нет больших трещин и провалов. Помяни мое слово: выберемся на магистраль — еще вспомнишь эту дорогу. Вот если бы сильные дожди прошли, почва напиталась влагой, тогда да. А так… Одно удовольствие!

— Шел бы ты, — буркнул зарккан. Внезапно машину ощутимо тряхнуло.

— Вот видишь, из-за тебя наехал на что-то! — ударил по рулю зарккан. — Пошел вон!

— Если я уйду, то тебе не на кого будет сваливать свои неудачи, — рассмеялся Кэр. По крыше жилого отсека раздались три отчетливых удара.

— Притормози-ка, — бросил эрсати и исчез. — Что там?! — крикнул он в люк. Абель, который как провожатый занимал место наблюдателя, соскользнул вниз.

— Впереди просвет. Справа. По всей видимости, небольшой город. Видел пару домов.

— Внимание! — громко, чтобы всем было слышно, сказал Кэр. — Повнимательнее, не подставляемся. Огонь открываем только в ответ. Ну, все в курсе… Он обвел взглядом очнувшуюся общину. В углу, возле неподвижного тела Ирландца, жались четыре женщины. Они уже не выглядели настолько испуганными, как несколько дней назад, когда их силой пришлось выводить из превратившегося в бойню жилого здания. Сказать по правде, тогда им было чего опасаться. Кэр это признавал. Разгоряченные схваткой с грайверами, Рурк или Йарика запросто могли разорвать предателей на части. Даже Марна вряд ли держала себя в руках. Но всех поразил Хилки. Снова бубнящий какую-то несуразицу, он, тем не менее, словно бы очертил вокруг выживших незримый контур. Убивать тех, за кого дрался старик, казалось чем-то неправильным. Кэр покачал головой. «Надо будет еще раз с ними поговорить».

— Рурк, посмотришь?!

— Да. Вурст, держа в руке снайперскую винтовку, полез в люк. Эрсати невольно улыбнулся. Стоит этой туше оступиться и упасть — мало не покажется никому.

Действительно, как и сказал Абель, вскоре по правую сторону лес стал реже, а потом и вовсе уступил место домам. По большей части все они были невысокими — максимум три этажа. Кирпичные стены раскрошились, образовав вокруг себя красно-коричневый ковер. Тут и там виднелись бреши. Но наверняка сказать, что послужило причиной их появления, Кэр не смог. Слишком велико было действие стихий, слишком старыми выглядели стены. Тем более что на многих домах крыши походили на решето, а местами и вовсе провалились. На знаке, словно нарочно приставленному к высокому, раскидистому клёну, еще можно было различить первые буквы названия городка: «Zutend»…

— Что за черт? — нахмурившись, произнес Кэр. Периметр города когда-то был огорожен мелкоячеистой сеткой с пропущенной поверху колючей проволокой. Теперь большая ее часть обвисла, вросла в землю или затерялась между деревьев и кустарников. Недалеко от знака виднелся остов не то наблюдательной вышки, не то какого-то гражданского сооружения. Впрочем, во вторую версию Кэру не верилось.

— Какое миленькое местечко, — послышался голос Йарики. Шивера стояла у соседнего окна и, закусив губу, наблюдала за проползающими мимо развалинами. Заметив взгляд эрсати, потупила взор, но почти сразу ее глаза расширились.

— Смотри, красавчик, — она указала куда-то за окно. — Вон там… у столба… Кэр нахмурился. Сначала он принял увиденное за переплетения сухих ветвей, однако присмотревшись, понял, что ошибся. У фонарного столба, с которого до сих пор свешивались обрывки проводов, застыл человеческий скелет. Его руки настолько плотно запутались в сетке, что создавалось впечатление, будто даже после смерти несчастный пытается порвать ее и попасть на огороженную территорию. Но он либо не успел, либо его не пустили.

— А вон еще и еще… — на губах шиверы появилась хитрая улыбка. — Кто-то здесь здорово повеселился… Теперь и Кэр смог вычленять взглядом костяки. Оказалось, что их достаточно много. Большинство валялось вдоль периметра, некоторые еще на подходах. Эрсати предполагал, что если бы не время и не трава, то следов расстрела было бы гораздо больше. В том, что некогда здесь произошел именно расстрел, он не сомневался. Вопрос стоял иной: какую опасность представляли из себя нападающие?

Что заставило обороняющихся стрелять по живым мишеням? Отчего-то версия с атакой обычных бандитов не укладывалась в голове.

— Рурк, как там?! — крикнул он в люк.

— Тихо! — раздался отрывистый рык. — Другая сторона…

— Что? — не понял Кэр, но переспрашивать не стал — перешел к противоположному борту. — Сразу и не разглядеть… Сквозь деревья виднелись руины. Не развалины — именно руины: кучи кирпича, сгнивших досок и разнообразного мусора, но не следа какого-либо ограждения. Все это могло означать лишь одно — город держал оборону. Долгую или нет — другой вопрос. Жители пожертвовали одной половиной города, чтобы отстоять другую.

— Думаю, останавливаться нет смысла, — сказала подошедшая Марна.

— Пожалуй…

— Что с тобой? — голос Хилки звучал обеспокоенно. — Красивой девочке плохо?

— Очень голова болит, — поморщилась Дезире и принялась массировать виски. — Давит. Наверное, погода меняется… Хилки издал звук, который с равным успехом можно было принять как за смешок, так и за недовольное восклицание.

— Учиться и еще раз учиться! Да! Красивая девочка плохо знает себя, плохо знает других, плохо знает мир! Голова не болит просто так! Нет, не может просто так болеть…

— Но почему просто так? — Дезире стало обидно. — Меняется атмосферное давление…

— Очень глупая! — с нажимом произнес старик. — Не хочет слушать! Дезире закрыла глаза руками, показывая, что не хочет продолжать бессмысленный разговор. Она вовсе не думала на погоду. Скорее, дело в машине. Голова заболела лишь недавно. А значит, на ней сказался беспрестанный гул, а также еле уловимый, неприятный запах. Как девушка ни старалась, но так и не сумела распознать его.

— Слушай себя! — не отставал надоедливый старик. — Смотри в себя! Дезире помнила этот урок. Надо было сосредоточиться, выбросить из головы все мысли, отрешиться от мира. Тогда приходило ощущение чего-то нового — затаившегося внутри. Наверное, это можно было бы назвать магией. Девушка не знала. Она медленно и опасливо делала первые шаги на пути познания себя. Но каждый раз до сегодняшнего дня шаги начинались в полной тишине, без боли, тряски и тошнотворного укачивания. Как в таком кошмарном безумстве можно сосредоточиться?

— Смотри в себя! — повторил старик. — Ты сможешь. Браксус сказал Хилки, что красивая девочка сильная, что она сможет. Хилки верит Пушистику.

Мечущейся девушке очень хотелось ударить старика, приложить его о стену. Чтобы сам попробовал сосредоточиться с больной головой. Почему он не может просто отстать? Она же не просит о помощи. Сидит и никого не трогает. Зачем ее мучить еще больше? В ушах появилась резь. Дезире запрокинула голову, в отчаянье открыла рот в беззвучном крике. Откуда-то издалека донесся голос Ани, но слов не разобрать. Легкие, почти неощутимые отголоски чужих эмоций появились тусклыми бликами. Окружили, отпрянули прочь. Внезапно перед внутренним взором промелькнула какая-то тень. Промелькнула и исчезла, растворившись в кромешной темноте. Эмоции погасли, словно испугавшись чуждой силы. Тень появилась снова. Она походила на бесконечно-длинную змею без головы и хвоста. Ее чернота выделялась даже на фоне окружающего девушку мрака. Змея извивалась, сворачивалась кольцами, раздваивалась и снова сливалась воедино. Исходящие от нее волны холода захлестывали, лишали способности не только двигаться, но и дышать. Дезире протянула бесплотную руку, коснулась змеиного тела. На мгновение ей показалось, что там, в реальном мире, у нее остановилось сердце. Превратилось в кусок льда и остановилось. Змея зашипела, дернулась одним из колец. Затем взметнулась веером огромных петель и обрушилась на девушку, подминая ее под своей тяжестью, обхватывая, выдавливая из тела драгоценные капли жизненной силы.

— … придушить тебя мало! — услышала Дезире слова Кэра. «Самовлюбленный прохвост завел старую песню», — подумала она и только теперь осознала, что ее больше никто не душит. Вокруг снова слышится гул работающего двигателя тягача, но теперь к нему присоединились обеспокоенные голоса. Голова болела по-прежнему.

— Отойдите все! — это уже Марна. — Дайте ей воздуха, нечего толпиться. Дез, ты как себя чувствуешь?

— Лучше всех, — еле ворочая языком, ответила Дезире.

— Хилки, ты ее убить вздумал?!

— Хилки не хотел плохого, — оправдывающийся голос старика. — Пушистик сказал — она справится. И она справилась…

— Чтоб тебя с твоим…

— Марна, — Дезире тыльной стороной ладони коснулась лба — абсолютно холодная кожа. — Не кричи, пожалуйста.

— Но…

— Скажите Гракху, чтобы был осторожнее. Пусть снизит скорость, — знание появлялось в голове само собой, словно поднималось из глубин подсознания. Оттуда, где только что душили, пытались смять. — Впереди опасность. Нельзя касаться, нужно обойти стороной…

Троекратный удар по крыше прозвучал внезапно. Рурк не пожалел ни кулака, ни металла. Грохот прозвучал так, словно жилой отсек попал под горный обвал. Машина резко встала. Дезире застонала, закрыла уши. Марна встала рядом с ней на колени, обняла.

— Тише, девочка…

— Рурк, твою мать! — выкрикнул Кэр. — Что там еще?!

— Плохо видно. Темнеет. Похоже на мастерские.

— Что? Какие мастерские?

— Город заркканов!

— Здесь? — эрсати вопросительно посмотрел на Абеля. Тот пожал плечами. Кэр повернулся к кабине, намереваясь позвать Гракха, но зарккан торопливо выбирался в отсек.

— Слезь, дай я посмотрю! — его голос дрожал. Короткие пальцы теребили ворот лыжного комбинезона. Рурк неторопливо спустился.

— Плохо видно, — повторил он. — Смотреть на десять-одиннадцать часов. Гракх пулей взлетел на мачту. Его взору предстали руины очередного города. Этот был значительно крупнее предыдущего. Заваленная обломками бетонных плит и металлических конструкций улица, походила на полосу препятствий, которую еще предстояло преодолеть. Руины домов, рухнувшие или зияющие дырами стены — все это не вызывало удивления. На фоне всеобщего запустения ярким пятном выделялась автомобильная заправка, заросшая запоздалыми цветами гвоздики. До войны далеко не весь транспорт был переведен на новое топливо. В сущности, тягач, который достался общине, являлся представителем как раз нового семейства. Но наряду с ним продолжали существовать обычные бензиновые и дизельные двигатели. Однако топлива для них уже не осталось. Некогда гигантский парк автомобилей теперь превратился в скопище недвижимого, чаще всего насквозь проржавевшего металла. Гракх усмехнулся, глядя на раскачивающиеся на ветру красные цветки. В его понимании гораздо эстетичнее и, уж конечно, полезнее выглядела заготовка, аккуратно выточенная по заданным мастером размерам. В нескольких сотнях метров впереди виднелось чернильное пятно. Даже среди мертвых развалин оно выглядело чужеродным: чем-то неуловимо, на самой грани восприятия, словно являлось частью иного мира… Но не пятно привлекло основное внимание зарккана, а то, что находилось за ним.

В небеса устремлялись усеченные, округлые конусы коричнево-черного цвета. Даже в надвигающихся сумерках, даже с приличного расстояния Гракх не смог бы ошибиться.

— Цеха… — прошептал он. На глазах сами собой навернулись слезы. Сколько он уже не бывал в родных стенах? Три, пять лет, может, больше? Гракх не мог вспомнить. В голове все перемешалось. «Что, если город обитаем? Что, если пылают домны? Не стоит без дела прокатный стан…» Мысли роились, наслаиваясь одна на другую.

— Ну, что там?! — послышался снизу голос Марны. Гракх тряхнул головой, быстро утер рукавом слезы. «Вот будет позор, если кто-нибудь увидит!»

— Это действительно цеха, — наконец, смог произнести он. Голос звучал хрипло, словно со сна.

Гракх не находил себе места. Он готов был сорваться и тотчас бежать к обнаруженному городу. Потерять всех соплеменников, самому чуть не отправиться к Серым домнам — и вот теперь такая удача. Что это? Награда? Голос разума все же взял верх над чувствами. Сумерки быстро густели, и вскоре конусы скрылись из виду. Гракх до последнего стоял возле машины и вглядывался в силуэты, знакомые до боли.

— Хочешь туда пойти? — Кэр подошел неслышно, встал рядом.

— А ты как думаешь?

— Дезире мечется в бреду. У нее сильный жар. Все говорит о какой-то опасности.

— И что?

— Нет, ничего. Но надо быть готовыми ко всему.

— Послушай, Кэр, — в голосе Гракха слышалось раздражение. — Не надо мне говорить о каких-то там предсказаниях. Я бы на твоем месте запретил Дез общаться со стариком. Именно после их занятий у нее начались заскоки. Тебе виднее, но дело попахивает… — он не договорил фразу, но красноречиво покрутил у виска пальцем.

— Думаешь, мне самому все это нравится? Но что я могу сделать? Зарккан хмыкнул.

— Не узнаю тебя, Кэр. Чтоб ты сдох! Не узнаю!

— Знаешь, я сам себя не узнаю. Но Дез меняется, с этим не поспоришь. Чего стоит только то, как она управилась с грайверами в той пещере.

— Ты уверен, что все было так, как нам рассказали?

— А ты сомневаешься?

— Не знаю, не знаю… — Гракх почесал бороду. — Знаешь, нам надо напиться! Сразу поумнеешь! Помнишь, как на празднике? Кэр скривился, вспоминая утреннюю головную боль.

— Вот увидишь, цеха не пусты. Нас точно примут. Тогда обязательно напьемся!

Утром Гракх почти не ел. Удивительное дело — зарккан, который отказывается от еды. Он то и дело заглядывал в жилой отсек, подгонял Кэра и Йарику. Идти решили втроем, налегке. Остальные оставались у машины следить за периметром. Сразу после завтрака Марна настояла на том, чтобы Гракх показал ей и Абелю, как управлять тягачом.

— Простая мера предосторожности, — сказала она. — Не принимай близко к сердцу. Была б моя воля — вообще не отпустила вас туда. Но раз ты так рвешься… я должна подстраховаться. Гракх пробурчал что-то под нос, но подчинился. В течение следующего получаса он рассказывал основы управления большой машиной. К счастью, особых проблем не возникло. Коробка передач имела как ручной режим переключения скоростей, так и автоматический. Желая ускорить процесс обучения, зарккан сразу выставил режим автомата.

— А зачем нужен ручной режим? — спросила Марна, после того как проехала с десяток метров, благо дорога позволяла, а валяющиеся обломки и мусор были слишком мелки.

— Я же не спрашиваю — зачем тебе столько лекарств и почему ты лечишь простую головную боль разными таблетками, — огрызнулся Гракх.

— Спроси, я тебе отвечу. Так зачем?

— Чтоб не уснуть в дороге. Довольна?! И так сколько времени уже потеряли!

— У тебя есть вопросы? — обратилась Марна к Абелю.

— Нет, все понятно. Тут практика нужна.

— Не вздумайте практиковаться, пока нас не будет! Лучше по сторонам смотрите. А то похоронили уже, чтоб я сдох!

— Знакомый запах, — втягивая носом воздух, проговорил Кэр. — Господа, ничего не напоминает? Шивера скользнула по нему удивленным взглядом.

— И дамы, разумеется, дамы…

— Генк! — не раздумывая ответил Гракх.

— Вот и мне так кажется. Слишком уж смахивает на ту дрянь, что текла в его канале.

— Похоже, мы двигались вдоль русла. Чтоб я облез! Нам придется его пересекать.

— Ты еще не передумал? Может быть…

— Нет! — отрезал зарккан, однако уверенности в его голосе значительно поубавилось. И было отчего. Троица вышла из города, тягач остался за спиной — небольшое, но все еще видимое пятно. Продвигались медленно, внимательно смотря по сторонам. Шивера приняла боевую трансформацию. На свету процесс выглядел завораживающе: вытягивающиеся когти, меняющая цвет и структуру кожа, затуманивающиеся глаза. Здесь, за последними домами, канал выходил из берегов. Если в Генке черная, маслянистая жидкость плескалась где-то далеко под ногами, облизывая опоры полуразрушенных мостов, то здесь она подступала вплотную к городу, разливалась далеко за его пределы. В ней утопали останки зданий, прилегающие к ним улицы, пригородные территории. Ни единого дерева или куста, ни одной травинки — даже в толщах растрескавшихся стен. Нанесенная туда почва не стала плодородной, по всей видимости отравленная испарениями. Конусообразные строения, которые Гракх называл цехами, стояли в центре новообразованного черного озера. Все примерно одного диаметра — порядка ста метров, высоту они имели разную — приблизительно от десяти до сорока метров.

— А разве они не должны… дышать? — спросил Кэр.

— Не обязательно. Зарккан ответил чисто механически. Сам он уже задавал себе подобный вопрос и не нашел на него ответа. Вернее, не нашел устроившего его ответа. Так как в заселенных цехах работа не утихала практически круглосуточно, то здания окутывались дрожащим, вибрирующим паром, который делал конусы похожими на укутанные облаками горные вершины. Здесь этого не было. Воздух чист и прозрачен, без намека на какое-либо движение. Оставалось надеяться на малую загрузку или вынужденный простой. В отличие от города людей, цеха заркканов не выглядели пережившими войну.

— Впечатляет, — проговорил Кэр.

— Еще бы! — тут же отозвался Гракх. — Это тебе не человеческая халтура с их жидкими смесями и гниющими балками! Тут специальный армированный бетон. Причем армирование многослойное, взаимоперекрывающее, уходящее глубоко в фундамент… А бетон… Он пропитан специальным составом глубокого проникновения на органической основе. Это…

— Куда ни плюнь — все специальное.

— А ты что думал?! Такой цех может простоять не один век, и ему ничего не будет!

— Такому только в болоте и стоять, — чуть слышно прошептал эрсати.

— Что?! Да что ты понимаешь? Мощь, незыблемость, надежность!

— И уродство…

— Все это очень мило, но если вы закончили архитектурные баталии, — из-за трансформации голос шиверы звучал непривычно хрипло. — Обратите свое драгоценное внимание туда, — она указала в сторону каменного моста. Тот выглядел старым, но надежным, вполне способным выдержать вес тягача.

— Уже не зря сходили, — кивнул Кэр. — Если не найдем другую дорогу, то поедем по нему.

— Мне интересно другое — как мы попадем в эти произведения инженерной мысли? — спросила Йарика. — Вы как хотите, а я добровольно в жижу не сунусь.

— И ты туда же! — всплеснул руками зарккан. — Тебе-то чего бояться?

— Я слабая женщина и не хочу испачкать туфельки. Гракх скептически глянул на сапоги шиверы: до середины икр, на толстой подошве.

— Испачкать туфельки? — усмехнулся Кэр. — Йарика, нам придется плыть — по шею в воде… в этой гадости. Туфельки лучше оставить здесь, тогда им ничего не грозит.

— Милый, я готова искупаться, но не здесь и не сейчас…

— Там плыть-то всего ничего, — принялся уговаривать Гракх. — Смотрите. Все цеха соединяются друг с другом специальными переходами…

— У вас есть что-нибудь обычное? — не удержался Кэр.

— Чтоб тебя!

— Все, замолчал.

— Так вот. Переходы или настилы, как правило, возводятся примерно в метре над землей. Особенность проектирования — способ избежать подтопления. Наши болота иногда вот так же разливались, уровень вод поднимался. А так как конструкция каждого цеха предполагает соседство с другими, их надо как-то связать. Для этого настил и используется.

— Хочешь сказать, что возле самих цехов глубина всего с полметра?

— Не могу сказать наверняка, — замялся зарккан. — Я сказал — как правило, в метре. Возможны исключения. За разговорами они вплотную подошли к каналу. Жижа в нем чуть заметно колыхалась, однако уже в каком-нибудь метре в сторону застывала без движения.

— Что же это такое? — присев на корточки, произнес эрсати.

— А вот мне ничуть не интересно, — фыркнула Йарика и бросила перед собой камень. Тот упал на поверхность жижи, но не провалился, а остался лежать, немного прокатившись вперед. Гракх засуетился. Подобрал внушительного размера камень, хорошенько размахнулся, метнул. Камень с жестким шелестящим звуком прокатился по недрогнувшей поверхности жижи, замер. Следующий булыжник, брошенный непосредственно в русло канала, исчез, не оставив по себе даже кругов.

— Йарика, знаешь ты кто?

— Конечно! Сама находчивость и проницательность.

— Я бы даже расцеловал тебя… — зарккан повернулся к шивере. Воздух перед его носом рассекли когти. — Но не буду…

— Подожди радоваться. Кэр отошел в сторону, поднял длинную арматуру.

— Сейчас проверим…

Он прошел мост и ткнул концом металлического штыря в черное нечто. Поверхность поддалась, лопнула. Из открывшейся дыры нехотя показалась жижа — она словно выдавливалась изнутри. Тычок еще в метре дальше от канала привел лишь к появлению тонких трещин.

— Чем дальше, тем оно прочнее. И намного прочнее, — резюмировал эрсати. — Похоже, у нас есть шансы. Гракх, как в ваших родных болотах пойдем. Жаль, мокроступов нет. Хотя здесь больше подошли бы лыжи. Оно мне больше лед напоминает, чем трясину.

Ступать старались осторожно. Первым, как наиболее легкий, шел Кэр. В нескольких шагах от него Гракх, замыкала цепочку Йарика. У каждого в руках был длинный металлический шест.

— Убью обоих, если провалюсь, — шипела Йарика. В состоянии трансформации она стала тяжелее даже зарккана. Первые шаги еще обламывали хрупкие края плохо застывшей жижи, но на малой глубине это было нестрашно.

— Мы сейчас великолепная мишень, — не унималась Йарика. — Им даже не надо целиться. Стреляй под ноги, а потом смотри, как два идиота корчатся в судорогах, пытаясь удержаться на плаву.

— Это песня красавчика, — ухмыльнулся Гракх. — Хотя… почему только два идиота? А ты?

— Я могу не дышать минут сорок. Как-нибудь выберусь. Ты так можешь? Гракх не стал отвечать. Вскоре они добрались до настила. Ближайший к троице цех не был самым высоким. Никаких окон или заметных вытяжных отверстий. Всего одна, но зато огромная дверь, сейчас плотно закрытая. Вся ее поверхность на высоту роста зарккана усеяна выпуклыми геометрическими узорами.

— Вот это я понимаю — настоящий цех! — восхищенно проговорил Гракх. Он провел рукой по стене. С виду она была пористая, словно губка. — Он дышит!

— Кто он? — спросила Йарика.

— Цех, разумеется!

— Это как?

— И чему вас только учат! — пробубнил зарккан. — Это не тот бетон, который используют люди. Наш — настоящее произведение искусства. Он пористый. Цех работает по принципу большого термоса. Зимой сохраняет тепло, летом — прохладу. Никакой сырости, отличная вентиляция!

— Ага, свет он тоже пропускают, — хмыкнул эрсати.

— Остряк! В болотах — среди испарений, под гигантскими деревьями, света не хватает даже днем. К чему делать лишние дырки в хороших стенах?

— Ладно-ладно, внутрь-то пустишь?

— Сейчас попробую…

Гракх подошел к двери, начал водить по ней руками. Пальцы скользили по узорам, ощупывая каждый сантиметр поверхности. Внезапно раздался щелчок, небольшая часть двери отошла, открыв сенсорную, еле светящуюся поверхность. Зарккан обтер ладонь о штаны, приложил ее к сенсору.

— И что? — спросила Йарика после минутного ожидания.

— Идет опознание, — ответил Гракх.

— А ты тут, что ли, уже бывал?

— Зачем? Любой зарккан может войти в любой цех.

— Тогда в чем смысл?

— Любой зарккан! — он сделал ударение на последнем слове. — Больше никто. Ни один чужак.

— А если я тебе руку отрежу? — голос шиверы звучал буднично.

— Тепловой сенсор сразу определит обман.

— А если… Двери дрогнули и бесшумно скользнули в стороны.

— Вот это действительно впечатляет, — сказал Кэр. — Столько лет — и ни звука.

— Сколько лет — и все еще работает! — поправила его шивера.

— А я о чем?! Компьютерные технологии людей оказались очень удобны. А уж в нашем исполнении так и вовсе бесценны! — проговорил Гракх, беря «Плевок» наизготовку.

— Это еще зачем, если здесь только свои могут быть? — спросила Йарика.

— На всякий случай…

Марна сидела возле Дезире, меняла ей на лбу компрессы. Больше она ничем не могла облегчить метания девушки. Суетившуюся рядом Ани отправила с Хилки на улицу. Старик раздражал своей непосредственностью. Он вел себя так, словно все происходящее было само собой разумеющимся. Но при этом не мог ничего толком объяснить. Его пространные рассуждения о том, что Дезире проходит какую-то стадию не то адаптации, не то инициации, выводили из себя. Вслед за Хилки и Ани отправился Кларк, который должен был следить, чтобы веселая парочка не отошла далеко. Мужчина начал было возмущаться, не желая тащиться за стариком и девчонкой, но Марна пригрозила тем, что в случае их исчезновения на поиски отправит именно его. Рурк снова занял место на мачте. Из всей оставшейся общины ему Марна доверяла больше всех. А потому не беспокоилась за безопасность. Дезире снова заметалась, потом выгнулась дугой.

— Что же с тобой?! Абель, держи ее! Мужчина бросился к бьющейся в судорогах девушке, прижал ее плечи к полу.

— Не нравится мне все это… — громко прошептала Марна. Внезапно Дезире обмякла. Тело, мгновение назад напряженное до предела, расслабилось.

— Ей вроде лучше, — неуверенно сказал Абель, ослабляя хватку. Губы Дезире дрогнули:

— Где все?

— Да тут, рядом, — опешила Марна. — Кто тебе нужен?

— Я чувствую, должно случиться что-то плохое. Совсем скоро. Надо ехать назад! Это мертвая дорога! Голос девушки становился все тише, слова она произносила все быстрее.

— Дез, успокойся, — Марна провела ладонью по ее лбу — холодный. Жар ушел без следа.

— Ты не понимаешь! Нам надо уезжать отсюда! Немедленно! Это что-то большое, против него не устоять… Оно давит… сминает… душит…

— Абель, зови-ка Кларка и Хилки с Ани. Потом сразу за руль. Всем быть здесь!

Рурк, что-нибудь видишь?! — женщина чувствовала, как контроль ситуации медленно, но верно ускользает из рук. Уже не впервые она оказывается в подобной ситуации — растерянная, толком не знающая, как поступить. А с другой стороны — кто из них знал? Кэр лишь совсем недавно перестал избегать общения с ней. До того отделывался колкостями или просто молчал. Как ни цинично это звучало, но гибель общины и слепота Дезире пошла характеру эрсати на пользу. Надолго ли? Гракх, на удивление, оказался неплохим организатором, но сварливость и упрямство сводили это качество на нет. На Кларка и вовсе нет надежды. Марна скорее готова была довериться Абелю. Всех остальных она даже не рассматривала. Как ни крути, а выбор невелик. Вот только учиться на собственных ошибках в сложившейся ситуации слишком накладно. Любой просчет мог унести жизни, да что там говорить — уже унес. Слишком велика ответственность, слишком мало опыта.

— Чисто! — наконец, отозвался вурст.

— А как наша экспедиция?

— Зашли в цех!

Внутри было темно.

— Стойте, я сейчас, — сказал Гракх и сделал шаг в сторону. Темнота тут же поглотила его. Послышались приглушенные ругательства, затем звук удара тела обо что-то массивное, а вслед за ним оглушающий гвалт разлетающихся по полу мелких металлических деталей.

— Что случилось?! — крикнул Кэр.

— Это наш волосатый друг свалил какой-то шкаф, — хихикнула Йарика. Смех, недавно звенящий, теперь походил на скрежет. — Ну и дыра… — в ее голосе слышалась неприязнь.

— Гракх, ты живой?! Ответом эрсати был новый поток брани.

— Может, помочь чем? — вздохнула шивера. — Я же все вижу, а он как крот. Смешно, конечно, но время идет.

— Гракх, помощь нужна?!

— Чтоб вы все сдохли… Раздался громкий щелчок — и темнота прояснилась. Свет шел от вмурованных в стены тускло-желтых светильников. Кроме светильников, стены оказались увешаны самыми разнообразными кабелями. Со стороны их переплетения производили впечатление полного хаоса. Толстые кабели, тонкие, в разноцветной изоляции, просто черные, в гофрированной оплетке… Словно огромный, сумасшедший паук-мутант облюбовал это место и уже не один год украшал его своими творениями.

— Вот так! — возликовал зарккан. — Резервный генератор все еще работает! Чтоб я облез!.. Его взгляд упал под ноги. Всего в паре шагах в стороне зиял огромный провал.

— А ты что молчала? — выдавил он из себя, указывая на чернеющее пятно, из которого веяло холодом и сыростью. — Я же мог упасть.

— Не упал же, — пожала плечами Йарика.

— Кэр, ты слышал, — казалось, зарккан вот-вот потеряет дар речи. — Она… эта зараза все видела и смолчала.

— Надо было взять фонари, тогда и проблем бы не было, — отмахнулся эрсати и принялся осматриваться по сторонам. Сказать, что помещение было захламлено, — значит не сказать ничего. Огромный зал, напичканный каким-то оборудованием, запчастями, заставленный перегородками и шкафами, — производил гнетущее впечатление. Высокий потолок нисколько не сглаживал этого чувства. Ввысь, по всей видимости, на второй этаж — по спирали устремлялся широкий пандус. И на всем лежал толстый слой пыли.

— Гракх, скажи мне, что все это последствия бегства, спешки или чего-то в этом роде, — шагая по залу, сказал Кэр. Он старался не делать резких движений, опасаясь поднять облако пыли.

— Это последствия времени! Чтобы в рабочих или складских помещениях была пыль? Не смеши меня!

— А остальной беспорядок?

— Где? — зарккан почесал бороду.

— А прибавь ко всему этому еще сотню-другую суетящихся коротышек: шум, крики, ругань, — добавила шивера. — Недолго с ума сойти.

— Много вы понимаете в рабочей обстановке, — буркнул зарккан.

Он не сводил взгляд с провала. Встав на колени, подобрал что-то с пола, бросил в черноту. Звука падения не последовало.

— Что это? — спросил Кэр.

— Чтоб я облез, если знаю… Но нижних уровней, похоже, больше нет. Основной генератор находится там, — он показал вниз. — Но раз включился резервный, значит, остался только он.

— А он где?

— Обычно на самом верхнем уровне.

— На взрыв не похоже, скорее, обвал, — присев рядом с Гракхом, сказала Йарика.

— Может, последствие землетрясения?

— Не может быть, — покачал головой зарккан. — Тогда бы все дома вокруг лежали в руинах.

— Зато можно сказать с полной уверенностью, что за последние… много лет здесь никого не было, — ухмыльнулся Кэр. — Говори — чего искать, куда идти и чего опасаться. Не сидеть же на месте.

— Все же надо посмотреть, что стало с нижними уровнями, — сказал Гракх. — Там и оружейные склады, и жилые отсеки… Давай так: я попробую спуститься вниз, а вы идите наверх. Там будут конструкторские отсеки. Берите все чертежи и схемы, какие найдете.

— Двери?

— Откроете вручную, они обесточены. Входная дверь питается от резервного генератора, остальные от главного. Ничего сложного. Хватит впустую стружку снимать!

— Ну, хорошо. Часа тебе хватит?

— Хватит.

— Тогда через час встречаемся здесь.

Гракх уверенно спускался по пандусу. Он чувствовал себя так, словно после долгого отсутствия вернулся в родной дом, а на пороге никто не встречает. Домны холодны, не слышно приветственных окликов, загустела смазка в станках. Пустота внутри него ширилась. Как могли мастера оставить свои рабочие места? Как могли бросить цеха? И если бросили, то куда ушли? Трупов он не видел, следов погрома тоже. Это не какой-нибудь НИИ, полный мумий. Здесь что-то другое… Очень раздражал провал. Он постоянно маячил перед глазами. Сначала зарккан старался не обращать на него внимания, но тот словно притягивал к себе взгляд.

Это злило, сбивало с размышлений. Гракх отвернулся к стене и даже начал напевать песню, но вскоре поймал себя на том, что вновь пялится в черное ничто.

— Серые домны! — прошептал он и прибавил шаг.

Почти бегом зарккан добрался до следующего уровня. Лоб отчего-то взмок, сердце бешено колотилось. Уровень представлял собой подобие пчелиных сот. Почти те же каморки, что когда-то были на заводе, но только более просторные и удобные. Каждая такая сота когда-то принадлежала одной семье и могла состоять из нескольких комнат. В своем родном мире заркканы не знали понятия «кухня», так как питались в общезаводской столовой, которая находилась на этом же уровне. Одинокие заркканы зачастую отказывались от личной соты, почти все время проводя на рабочем месте, где и спали. Гракх нарочито неспешно прошелся по коридорам. Сердце постепенно успокоилось. До боли родные места действовали умиротворяющее, тем более что отсюда провал не был виден. Почти все двери оказались открыты. Внутри, как и на верхнем уровне, никаких следов спешки или ухода: застеленные низкие кровати, необходимый минимум инструментов в шкафах, кое-где встречались прототипы изделий и чертежи. Но последние оказались выполнены на бумаге и потому не годились даже к чтению, не то что транспортировке. Некоторые разваливались при касании, другие превратились в мягкую кашицу из плесени. В нескольких сотах Гракх обнаружил личное оружие. Далеко не такое технологичное, как его собственный «Плевок», но вполне пригодное для дальнейшей модернизации. Он мог бы поклясться, что жители цеха просто исчезли. Уйти, не взяв с собой ничего, — верх безумства, не свойственный уважаемым заркканам. Но больше, чем оружие, его поразила простая и совершенно не функциональная находка — мягкая детская игрушка. Пропитавшаяся пылью кукла валялась возле прямоугольного стола, к одному краю которого крепились тиски: в губках еще зажата продолговатая заготовка. Кукла не заркканская — человеческая. Гракх взял ее в руки, как самую большую ценность на свете. Ноги отчего-то подкосились. Сидя на стуле, обвешанный оружием, он держал куклу перед глазами и не мог понять собственных ощущений. Никогда прежде он не замечал за собой подобного сумбура в мыслях на пустом месте. Наконец, отряхнув куклу и сунув ее за пазуху, Гракх поднялся, побрел из комнаты. Он больше не хотел осматривать жилой уровень. Отчего-то детская игрушка окончательно разрушила его грезы об обитаемом цехе. Зарккан взглянул на наручные часы: массивные, противоударные, но без лишних изысков. Их он купил несколько лет назад, и до сих пор они ни разу не подводили. Прошло всего двадцать минут. Подниматься и ждать Кэра с Йарикой не хотелось. В конце концов, не каждый день попадаешь в настоящий цех. Неудачное место и время для глупых рассуждений и терзаний. Гракх тряхнул головой, ударил ладонями по щекам.

— Вниз! — вслух проговорил он. — Оружие, нам необходимо оружие!

— Милый, а к чему нам эти чертежи? — спросила шивера, копаясь в одном из многочисленных столов. Большей частью здесь были бумаги, какие-то сметы, документация на поставку, ведомости, встречались и чертежи. Большей частью бумажные, но встречались выполненные на прозрачной пленке. Конструкторский уровень не слишком отличался от того, что путники увидели при входе. Все тот же неизменный беспорядок, нагромождение непонятных моделей каких-то механизмов, те же заваленные бумагами и пленкой столы, стенды. Почти на каждом рабочем месте стоял компьютер.

— Гракх, конечно, скряга, — развинчивая очередной системный блок, ответил Кэр, — но дело свое знает. Когда-нибудь мы все же осядем на одном месте, будет ему пища для ума. Сама понимаешь, тот, кто владеет технологиями, владеет миром. Ну, или неплохо живет. Шивера фыркнула.

— Я без всякой технологии могу выйти против вурста, будь он хоть в полной броне.

— Согласись, не все на это способны. Кэр вытащил винчестер и положил его на стол рядом с тремя такими же.

— И это очень приятно, — голос Йарики снова стал мелодичным. Эрсати взглянул на собеседницу. Глаза шиверы более не туманились, кожа снова приобрела естественный оттенок.

— Ты что?

— Немного расслабилась, — промурлыкала она, вставая со стула. — Знаешь, вся эта бумажная работа не по мне. Сделай мне массаж, совсем плечи затекли…

— Йарика…

— Ну, пожалуйста, — «демонесса» поморщилась, повела плечами, демонстрируя, как они болят. — Я же не прошу о чем-то невыполнимом.

— Тебе не кажется, что здесь не подходящее для этого место? — Кэр отвернулся к следующему компьютеру. — Не придумывай.

— Как раз самое подходящее! В машине столько народу… а здесь никого, — медленно, шаг за шагом, шивера подходила ближе. — Ну же, я знаю, что тебе хочется. Я чувствую твое желание. Не держи его в себе, расслабься. Когда у тебя в последний раз была женщина? — Йарика провела языком по губам, ее голос звучал с придыханием.

— Вопрос закрыт! — с нажимом проговорил Кэр.

— Ты уверен? Шивера подошла вплотную, коснулась его щеки. Ее когти укоротились, но все еще не достигли своей обычной длины.

— Почему ты такой упрямый? — обиженно произнесла Йарика. — Немножко удовольствия еще никому не вредило.

— Давай все разъясним, — эрсати мягко отстранился. — Дело не в том — хочу я или нет. Пойми, у меня есть… я…

— Знаю, знаю, кто у тебя есть, — эта слепая полукровка. Не понимаю, что ты в ней нашел… Но это не мое дело. Я разве против? Живите долго и счастливо. Я не собираюсь тебя забирать навсегда. У тебя красивое тело, мне нужно только оно. Ты же эрсати, откуда в голове столько тараканов?

— Сам удивляюсь, — развел руками Кэр. — Долгое общение с людьми до добра не доводит…

Гракх шел вдоль стены — подальше от края пандуса. Но стоило провалу вновь попасть на глаза, как внутри что-то надломилось. Черное ничто притягивало, манило, приглашало заглянуть в свои глубины. Ноги сделались ватными. Каждый шаг давался с огромным трудом. Зарккан уже несколько раз порывался все бросить и подняться наверх, но снова и снова откладывал — шел дальше. «Склады так близко: протяни руку — и к твоим услугам будут лучшие разработки мастеров прошлого. Кому, как не ему владеть наследием предков? Сама судьба направила его сюда. Кто сможет встать на пути общины? Лишь глупцы, которые будут сметены с дороги нажатием на спусковой крючок. Это не „Плевок“… нет! Куда более мощное оружие, способное сровнять с землей целые города, поставить на колени жителей не только мелких поселений, но и Феникса». Гракх тряхнул головой. Мысли казались чужими, словно кто-то нашептывал их на ухо.

— Чтоб меня на прокатном стане растянули, — пробубнил он. Перед глазами все плыло. «Феникс станет лишь плацдармом — отправной точкой для твоего удара. Серые домны слишком долго принимали своих сынов, пора дать им иную пищу. Кровь твоих врагов вскипит, тела их обратятся в пепел! Раскаленный ветер разнесет весть о новом хозяине мира!» Гракх привалился к стене. Пот заливал глаза. Руки дрожали. Под ногами что-то хлюпало.

— Какой хозяин мира? Сквозь муть в глазах он рассмотрел провал. В отсветах фонарей тот казался раковой опухолью в теле цеха… мертвого цеха. Но опухоль живая. Она излучает тепло, ее хочется коснуться, утонуть в ее объятиях. Она защитит, не даст в обиду. Она помнит все, что было в этих стенах. Сохранила знания поколений, готова ими поделиться и ничего не требует взамен. Всего лишь шаг… один… последний… Гракх застыл на краю провала. Его шатало из стороны в сторону, глаза были закрыты. Внутри пульсировало что-то горячее, расползающееся по венам томительной, всепоглощающей болью. Внезапно на самой границе слуха родился и тут же пропал еле различимый звук. Далекий, он показался жалким отзвуком той благодати, что переполняла тело и разум. Поддавшись необъяснимому порыву, зарккан разлепил веки, нахмурился. Пульсация усилилась, сделалась быстрой, ослепительной. Но Гракх успел рассмотреть источник непонятного звука. Под ногами валялась чудом выскользнувшая из-за пазухи мягкая игрушка. Зарккан отшатнулся на шаг, почувствовал резкую боль в ногах, словно наступил на острые, раскаленные гвозди. Игрушка расплывалась серым пятном. Не переставая шататься, Гракх протер глаза. На какое-то мгновение он смог рассмотреть свою находку, резко наклонился, нащупал ее, судорожно сжал.

Снова послушался тот странный звук, что выдернул его из прострации. Но на этот раз он звучал громче, отчетливее. Гракх снова сжал куклу.

— Мама… — с ясно о отчетливо произнесла она.

— Чтоб я сдох! — промямлил зарккан. Язык ворочался еле-еле. Шаг назад, еще шаг… Ослепительные всполохи режут руки и лицо. Рассекают кожу, мясо, оставляют на костях глубокие полосы. Каким-то неведомым образом зрение фиксирует все это. Но недолго. Глаза взрываются, тело немеет от боли. Зарккан продолжал пятиться. Еще один шаг… Всполохи меркнут, но не исчезают. Из ярких вспышек превращаются в иссиня-черные лезвия. Они разрывают одежду в клочья, потом срезают кожу. Медленно, очень медленно — полоса за полосой — плоть отделяется от кости, с мокрыми шлепками падает на пол. На ней можно поскользнуться… Гракх не разжимает руки, держась за глупую игрушку, как за спасительную нить.

— Началось! Началось! — кричала Дезире, пытаясь вырваться из рук Марны и Кларка.

— Да что с ней сегодня?! — Кларк презрительно скривился. — Старик, чем ты ее накормил? На Хилки не было лица. Белее мела, он сидел рядом и дрожащими руками пытался дотронуться до лба беснующейся девушки.

— Она не готова! Нет… Хилки не успел подготовить… Очень плохо, очень плохо! Хилки не думал, не увидел…

— Окончательно тронулся умишкой! — со злобой выплюнул Кларк. — И как тебя только не сожрали до сих пор?!

Гракх оступился, упал. Снова поднялся. Он не мог взять в толк, как до сих пор умудряется идти. Всполохи раздробили кости, перемололи их в пыль. Остался лишь разум, но и он плавал в океане боли.

— Мама… — снова донесло до него. Нет, все происходящее просто не могло быть реальным! Шепот, подсказки, обещания, посулы — все это нужно для одной цели: заманить его в провал. Заставить прыгнуть. Но зачем? Кто способен так воздействовать на сознание? Он не знал ответов, но сейчас важнее были вопросы. Их осознание. Его принуждали, вели на убой.

— Чтоб я сдох! — прорычал зарккан. — Ну, нет!

Его обуревала злоба. Родившаяся в почти опустошенном разуме, она разрасталась, ткала новое тело, заставляла новообретенные кости покрываться кровоточащими мышцами и двигаться. Боль обращалась в новые силы. Ненависть к неведомому ловчему стала стимулом. Желание отомстить — средством. У него снова было тело. И его снова терзали всполохи. Но на этот раз они не в силах лишить плоти. Гракх открыл глаза. Вокруг ничего не изменилось: все тот же пандус, тот же влажный пол, тот же алчущий жертвы провал. Он звал, но его зов более не имел прежней силы. Обещания и посулы не находили благодатной почвы. Не изменился и сам Гракх. Никакой разодранной одежды или кусков плоти. «Все было в голове, — подумал зарккан. — Тем лучше!» Несколько шагов до пандуса, схватиться за поручень — а теперь бежать! Бежать, не оглядываясь. Пусть не удалось осмотреть оружейные склады — плевать! Пол под ногами дрогнул. По залу прокатился угасающий гул. Его источник находился где-то внизу. Странно-раскатистый звук возник, словно… Гракх сглотнул. Пришедшая в голову мысль ужаснула.

— Йарика, не заставляй меня применять силу, — раздраженно бросил Кэр. — У нас всего час — и тратить его на пререкания у меня нет никакого желания!

— О, силу… — вздохнула шивера. — Я вся твоя, мой победитель. Можешь отшлепать — я буду сама покорность. Хочешь, свяжи меня, — она вытянула перед собой руки. — Ты совершенно прав, милый! Не будем тратить время на пререкания…

Кэр с силой пнул стол. На пол полетел плоский монитор.

— Вот, испортил хорошую вещь, — скорбно произнесла Йарика. — Очень напряжен…

— Тихо… — эрсати поднес палец к губам. — Слышишь?

— Хватит ломаться! Ты мужчина или нет, в конце-то… слышу… Выстрел?

— Не знаю. Давай-ка собираться. И ты это… не ходи в таком виде. Когти, зубы — что-нибудь надень.

— Да, повелитель, — произнесла шивера, но голос ее уже не был мелодичным. Кэр схватил винчестеры, метнулся к ближайшему столу с чертежами.

— Тут действительно облезешь, пока разберешься! — с досадой бросил он. — Ты готова?! — обернулся к Йарике. Шивера прерывисто дышала. Трансформация шла быстро, но видно, что причиняла страшную боль. «Сама виновата», — подумал про себя Кэр. Жалости к «демонессе» он не испытывал. И в этот момент здание содрогнулось. Затряслись стены, пол ушел из-под ног, со столов посыпалось оборудование, компьютеры.

— Землетрясение! — крикнул Кэр, еле устояв на ногах. — Бежим! Быстро! Надо успеть к выходу! Давай же! — он толкнул вперед себя шиверу. Та, шипя от боли, подчинилась, хотя передвигалась неуверенно, то и дело налетая на столы, задевая перегородки. Они выскочили на пандус. Цеховые стены дрожали мелкой дрожью, словно человек на сильном морозе. Несмотря на всю их уникальность, уверенности в том, что они смогут выстоять, не было никакой. Кэру уже приходилось видеть, правда, издалека, руины подобных цехов. Значит, их можно разрушить.

— Держись! — крикнул эрсати, кладя руки шиверы на перила. Снизу раздался грохот такой силы, что Кэру показалось — сейчас лопнут барабанные перепонки. Грохот сопровождался скрежетом раздираемого металла. И, судя по тому, что два этих звука не перекрывали, а дополняли друг друга, на нижних уровнях творилось нечто ужасное. Йарика не смогла устоять на ногах и кубарем покатилась вниз. Кэр бросился за ней, но здание сотряс очередной удар. Эрсати успел одной рукой ухватиться за перила. Во второй он зажимал винчестеры. Мимолетный взгляд, брошенный на стену, заставил похолодеть: удерживающие пандус заклепки выскакивали, словно резиновые.

— Проклятье! Теперь скрежет звучал отовсюду. Толстый рифленый металл под ногами — изгибался, шел волнами. С потолка посыпалось какое-то крошево. Плюнув на осторожность, Кэр разжал пальцы. Мир перед глазами превратился в круговерть желтых фонарей. Пандус словно очнулся от многолетнего сна и теперь разминался, растягивал занемевшие мышцы и суставы. Кэр чувствовал, как, норовя его сбросить, колышется металлическая поверхность. Спасало только ограждение. К тому времени как Кэр докатился до низа, пандус окончательно оторвался от стены. Эрсати почувствовал сильный порыв ветра и вслед за ним — резкий рывок. Тонны металла скрежетнули по полу, с легкостью смяли несколько перегородок, разметали станки.

— Долго тебя ждать?! — прошипела на ухо шивера. — Еще бы чуть-чуть — и все… Кэр пытался унять головокружение, а заодно понять, что же все-таки произошло.

— Я лучше уйду в монастырь, чем поверю в землетрясение, — снова заговорила шивера. — Этот вонючий цех просто рушится! Вставай, разлегся! Снова рывок.

— Где Гракх? Что случилось? — ноги не желали повиноваться, отплясывая какой-то только им известный танец.

— Понятий не имею! — прорычала Йарика и подхватила почти завалившегося навзничь эрсати. Они побежали. Если бы не шивера, Кэр упал еще нt раз. Грохот не утихал ни на секунду.

— Осторожно! — Йарика толкнула Кэра в плечо. Со времени их последнего пребывания здесь провал увеличился чуть ли не вдвое.

— Как черная дыра… — задыхаясь, проговорил эрсати.

— Ученый!.. Уличный свет резанул Кэра по глазам. Он зажмурился, заслонился рукой.

— Его нет, — сказала Йарика. Продолжая щуриться, Кэр отнял от глаз рукав. Они стояли в нескольких шагах от цеха. Отсюда грохот и скрежет хоть и слышались, но уже не казались такими громкими. Конус здания еле заметно осел и теперь медленно кренился в сторону. Вновь соваться внутрь было не просто глупостью — безумием.

Гракх чувствовал себя сухим листом в разыгравшейся буре. Его бросало из стороны в сторону. Казалось, небеса поменялись местами с землей. И гром, который немилосердно разрывал уши, звучит не над головой, а под ногами. Родившееся предположение крепло с той же силой, с какой накатывал грохот. Несмотря на всю абсурдность этой мысли, иного объяснения всему происходящему зарккан не видел: фундамент цеха стоит в той самой черной жиже, что текла по каналу. Каким-то невероятным образом эта дрянь подточила сталь и бетон, подмыла основание здания, тем самым запустив разрушительный процесс. То, что не смогли сделать бесконечные топи родного мира, оказалось под силу странному наследию бессмысленной войны. Ненадолго Гракх представил себя со стороны — взлохмаченный, тяжело дышащий зарккан, бегущий по шатающемуся пандусу. Все бы ничего, но соседство нескольких стволов с зажатой в руке игрушкой, возможно, могло вызвать недоумение: собственная жизнь висит на волоске, а он впал в маразм или детство, потеряв связь с реальностью… Сам Гракх так не думал. Напротив, он бы вцепился в глотку каждому, кто позволил бы себе малейшую усмешку.

Кусочек прошлого, который вытянул его, уберег от последнего шага, — молчал. Да и можно ли услышать его в набирающем скорость светопреставлении?

Зарккан успел зажмуриться на бегу, когда осколки от лопнувшего на стене фонаря полоснули его по лицу. Острые, раскаленные, они впились в кожу, подобно рою диких ос. Гракх провел по щеке ладонью, та окрасилась алым. Вывалившись в жилой сектор, прислонился к стене. Боль, была она реальная или выдуманная, все еще не отступала. Ноги сводило судорогой. Внутри словно засел испещренный иглами сгусток. Он перемещался по телу, взрываясь то в голове, то в груди. Таких моментов Гракх боялся больше всего. Если увернуться от куска металла сложно, но возможно, то укрыться от сгустка не удавалось. Над головой раздался треск, вниз полетели куски бетона — пока еще мелкие. Зарккан невольно пригнулся, потом метнулся в сторону, обернулся. За ним росла трещина. Она увеличивалась на глазах, ветвилась. Трещина будто выдавливалась снаружи. Это казалось невероятным. Если бы Гракху кто-то рассказал, что монолитная стена, в два метра толщиной, будет рваться, как какая-нибудь бумага, — не поверил бы! Из трещины проступила черная жижа. Она вспухала огромными пузырями, потом опадала и медленно стекала вниз. Но на это Гракх уже не смотрел. Минута передышки вернула немного сил. Поправив за спиной стволы, он бежал по пандусу. Провал в полу заметно расширился. Почти все фонари полопались — уровень погрузился во мрак.

— Серые домны, нет! — прошептал зарккан, толкая ведущую на нулевой уровень дверь. За ней его ждало спасение. Он был уверен: цех простоит еще несколько минут, их вполне хватит… Дверь не открылась. Гракх ударил в нее еще раз, с силой подергал за ручку. Никакого результата. По всей видимости, аварийное состояние здания привело к деформации несущих стен и опор. Как итог — дверь просто заклинило. Зарккана словно окатили ледяной водой. Не так пугала сама смерть, как соседство с неведомой, способной забраться в голову силой. Кто знает, на что она еще способна? Мог ли он подумать, что столь желанная экспедиция к жилищу предков обернется таким кошмаром? Даже в мыслях не допускал! Сводящая с ума какофония, усугубленная темнотой, вбивала Гракха в пол, заставляла вжиматься в стену. Он с новой силой налетел на дверь. Металлическая, без каких-либо украшений или опознавательных знаков — она чуть заметно поддалась, но устояла. Плечо отозвалось острой болью, в глазах вспыхнуло и опало. Дрожащими руками Гракх сорвал с плеча «Плевок», перевел его в режим быстрого расходования энергии. Плазменная дуга ударила в дверь, срезая петли, вспарывая замок. За спиной что-то падало, что-то скрежетало, переливалось тугими волнами.

Пандус дрогнул, качнулся. В голову больно что-то ударило. Зарккан пошатнулся, но работы не прекратил. Ослепительно яркое пламя плавило металл, прожигало дверь насквозь. Фонтаны искр падали на одежду, волосы, кожу. Запахло паленым. Вскоре дуга поблекла и истончилась. Аккумулятор отдал свой заряд почти до капли. Гракх перехватил «Плевок» и куклу в одну руку. Короткий разбег — удар! Дверь прогнулась, но все еще загораживала проход. Пандус резко качнулся, накренился внутрь. Оскальзываясь, зарккан бил снова и снова, не замечая, как все еще горячие капли металла прожигают его собственную плоть. Наконец, дверь поддалась. Как пробка из бутылки, она вылетела из проема, а вслед за ней, почти ползком, показался Гракх. Уровень было не узнать. Он превратился в кладбище для цехового оборудования. Искореженное, вырванное со штатных мест, оно валялось повсюду. От увиденного к горлу подступил ком. Найти нетронутый цех и тут же его потерять, стать причиной его гибели. Гракх почувствовал себя внутри огромного умирающего организма, который за считанные минуты проходит все стадии разложения. Провал почти отсек путь к входным дверям, оставив лишь подобие тонкой горной тропы, да и та дрожала не переставая. На улице маячили фигуры Йарики и Кэра. Гракх встал на ноги. Тело казалось чужим, плохо повиновалось. В таком состоянии идти по тропе — все равно, что добровольно броситься вниз.

— Кэр! — что есть сил закричал зарккан. — Кэр!

Он понимал: шансов на то, что его услышат, а тем более — увидят, почти нет. Но выбраться самостоятельно шансов нет вовсе.

— Рушится! — раздался рев Рурка. — Цех рушится!

— Что?! — Марна бросилась на улицу. Недалеко от машины, на камне, сидел Кларк. Увидев Марну — лениво поднялся.

— Идиоты… — протянул он. — Это что надо натворить, чтоб завалить такую махину?

— Где Ани?! Ты ее оставил?! — закричала женщина.

— Да что с ними будет? Вон ковыряются, — пожал плечами Кларк. Старик с девочкой стояли возле заправки. За плечами Хилки болтался неизменный рюкзак. Ани сжимала в кулачке красный букет и что-то увлеченно рассматривала у себя под ногами, но что именно — Марна не видела. Хилки о чем-то ей рассказывал.

— Ани, Хилки! Идите сюда! Девочка обернулась на окрик, старик же продолжал говорить, словно ничего не слышал. Марна всплеснула руками, быстрым шагом направилась к заправке.

— Хилки, сейчас не время уходить в себя! Слышишь?! Старик замолчал, с непониманием уставился на женщину, потом перевел взгляд на Ани. Девочка улыбнулась, протянула ему один цветок.

— На. Пойдем. Хилки взял цветок, поднес его к носу, а потом, к удивлению Марны, последовал за малышкой. Женщина со вздохом провела ладонью по лбу. «Отличный я организатор… Все уважают, все прислушиваются…» Ее взгляд упал на предмет, который так заинтересовал девочку и старика. Это был двухколесный велосипед: погнутая, ржавая рама; спущенные шины; разбитая фара. Женщина присела, крутанула колесо. То с жалобным скрипом сделало оборот, замерло.

— Абель, заводи! — крикнула Марна. Она догнала Ани с Хилки и теперь поторапливала их скорее забраться в жилой отсек.

— Кларк, что с тобой? — спросила она, замерев на ступеньке.

— Все хорошо, — голос ровный, без эмоций.

— Ты словно отдаляешься.

— Не я, Марна, не я… У вас новая команда, новые герои. Играйте с ними. Если я был немного резок — извини.

— Так не пойдет. Но мы еще поговорим об этом. Потом, когда разберемся — что происходит в цехах. Обязательно поговорим! Марна исчезла в отсеке.

— Поговорит она… — скривился Кларк. Вопреки ожиданиям, Дезире больше не металась. Сидящий рядом Хилки положил ей на голову руки и что-то беззвучно бубнил. На лице измученной девушки появилось умиротворенное выражение, изредка нарушаемое судорогами, словной ей снился кошмар.

— Рули в их сторону, — крикнула Марна в кабину. — И быстрее! Сможешь? Тягач взревел, медленно тронулся с места. Во все еще распахнутую дверь запрыгнул Кларк. Казалось, все происходящее его только забавляет.

— Рурк, видишь кого-нибудь?! — крикнула Марна.

— Двое у входа! Нет! Уже один!

— Абель, быстрее, пожалуйста, — Марна уже не приказывала, не просила — она умоляла. Вторая экспедиция в закрытый объект оборачивалась бедой. Глупо винить случай, если трагический опыт НИИ ничему не научил. Марна клялась, давала себе слово, что ничего подобного больше не допустит. По возможности короткая дорога к Фениксу — вот что должно их волновать. Не руины, не брошенные города! Дорога! «Только бы выжили, только бы выжили», — повторяла она про себя.

Кэр взад-вперед ходил вдоль дверей цеха. Вглядывался в творящееся внутри безумство. «Сунуться внутрь? Попытаться найти зарккана?» Голова пухла от мыслей. Как назло, шивера вела себя совершенно спокойно. Ее ничуть не интересовала судьба Гракха. Кэр это понимал и потому не просил о помощи.

— Знаешь, милый, — послышался хриплый голос. — Если мы так и будем здесь торчать, то рискуем оказаться под каменным завалом. Мне это не очень нравится. А тебе? Кэр молчал. Ему показалось, что из цеха донесся крик.

— И что я с тобой вожусь…

— А? Йарика, мне плохо видно, глянь, пожалуйста…

— Может, тебе еще и пятки почесать? Мне моя шкурка дорога. Я к берегу, ты как хочешь! Кэр в ярости ударил раскрытой ладонью в стену.

— Я прошу только посмотреть! — выкрикнул он.

— Я тоже тебя кое о чем просила, — пожала плечами шивера. Лицо эрсати скривилось презрительной гримасой. Он сплюнул и, предварительно положив винчестеры на плиты перехода, сделал шаг к дверному проему. На голову сыпались бетонная пыль и мелкие камни. Бросаться сломя голову в самую мясорубку желания не было, но и уйти, не проверив — действительно ли в грохоте звучали слова — Кэр не мог. «Подумать только — эрсати переживает за жизнь зарккана. Больше того — рискует ради него собственной жизнью!» Внутри царил сумрак. Часть светильников погасла, отчего уровень превратился в прибежище мечущихся призраков. «Что ты делаешь? — спрашивал себя Кэр. — Зачем? Дурак! Совсем ума лишился!» Где-то совсем рядом в пол врезалось нечто большое и тяжелое. Однако тень скрыла упавший объект. Пол содрогнулся, потом в сумраке показалось пятно.

Двигаясь по дуге, оно рухнуло в провал. Эрсати смог разглядеть какие-то рычаги и манипуляторы. «Станок».

Идти дальше Кэр не рискнул. Тем более что пол на глазах крошился, увеличивая и без того ставший огромным провал. И снова до его слуха донесся крик. Сомнений не было — кричал зарккан, притом, находясь всего в десятке метров, не больше. Глаза еще не совсем адаптировались со света. Кэр прищурился.

— Ты живой?! — прокричал он в ответ, удивляясь идиотскому вопросу.

— Кэр! Чтоб я сдох! Ты… Следующие слова потонули в жестоком скрежете из глубины зала.

— Что?! Ты можешь идти?!

— Могу! Только… Снова скрежет. На этот раз сопровождающийся снопами искр над самым полом. Эрсати выругался.

— Не слышу!

— Могу идти! Но не пройду! Очень узко — все обвалилось!

— Подожди минуту! — крикнул Кэр и невесело усмехнулся. Можно подумать, зарккан куда-то денется по собственной воле. Эрсати осмотрелся. За спиной, над головой висели переплетения проводов. Ранее они довольно плотно прилегали к стене, но теперь провисли, словно лианы. «Рискованно, но что поделать…»

— Кину веревку! Обмотаешься! Буду страховать!

— Бросай! — с небольшой заминкой ответил зарккан. «Я бы тоже подумал, прежде чем соглашаться, — размышлял Кэр, пытаясь отодрать от стены приглянувшийся кабель. — Эрсати, конечно, не лучший выбор для такой страховки. Но больше никого нет, извини…» Наконец, кабель поддался. Ослабленные крепления более не держали. Кэр вытащил нож, замахнулся… и замер. За всей этой спешкой он и думать забыл о безопасности. Кабель мог находиться под напряжением. Вероятность этого, памятуя нерабочий основной генератор, невелика, но она существовала.

— Проклятье! Гракх, какое здесь напряжение?!

— Что?! Где здесь?! Работает только… и то… порядка…

— Отойди! Кэр вздрогнул от неожиданности. Шивера широко улыбнулась ему, а затем почти неуловимым движением ударила по кабелю. Когти легко взрезали несколько слоев изоляции, экранирования и проводов.

— Он чист, — снова улыбнулась она. Вкупе с серым лицом и почти белыми глазами улыбка выглядела скорее отталкивающе, нежели ободряюще. — Да не бойся его, не укусит. Не сказав больше ни слова, шивера развернулась и вышла, оставив эрсати в недоумении.

— Кэр! Буду… не могу стоять! Новый крик зарккана привел в чувства.

— Я тебя почти не вижу, кидаю на голос! Свернув кусок кабеля в кольцо, он размахнулся и бросил.

— Есть, — спустя долгое мгновение донеслось с противоположной стороны провала.

Кэр облегченно выдохнул.

— Обматывайся! Я держу! Кэр и сам обмотал кабель вокруг пояса. Если зарккан упадет, то удержать его одними руками будет невозможно.

— Готов! — послышался крик Гракха. Эрсати отошел назад, одной рукой уцепился за какой-то выступ в стене. Кабель натянулся.

— Давай! Его возглас слился со звуком грохочущей волны. Что это было, Кэр так и не понял. Только кабель вокруг пояса сжался удушающими кольцами, а в лицо ударил порыв ветра. Случилось то, чего он и боялся. Гракх не удержался и упал в провал. Жив ли еще? Речи о том, чтобы самостоятельно вытянуть тело зарккана, не шло. Ноги скользили по полу, а сил в руках не хватало. Кэр попытался повернуться на месте, но не смог: кабель врезался в тело с таким остервенением, словно способен разрезать его пополам.

Тягач с ревом продирался по улице. Большие колеса переваливались через завалы, вгрызались в грунт, выплевывали каменную шрапнель. Более всего быстрому движению препятствовали торчащие тут и там куски арматуры. Их приходилось высматривать с особым вниманием. Абель понятия не имел — могут ли они проколоть колеса, но рисковать не решался. Несколько раз под днищем что-то противно скрежетало. За те минуты, которые заняло преодоление улицы, Абель взмок так, словно попал под дождь. Скользкие ладони оставляли на руле влажный след, пот капал с кончика носа, с подбородка. Краем глаза он держал в поле зрения накренившийся конус цеха. Время еще есть. Здание самоотверженно сопротивлялось обрушению, хотя в концовке этой борьбы сомнений не возникало. Разлившееся вокруг черное болото словно втягивало его в свои недра. Странное болото… Абель ощутил, как по липкой от пота спине пробежал холодок. Была б его воля — сбежал отсюда так быстро, как только мог. Сбежал без оглядки и сожаления. Даже глядя на окружающий ландшафт из кабины тягача, он ощущал всю ирреальность болота и породившего его канала. Разумеется, канал не был для него в новинку. Но там, в Генке, странному образованию не придавали особого значения. Не подходили близко, не касались, относились как к неизбежному, но нейтральному злу. Почему именно злу? Странно, но осознание этого приходило само собой и не вызывало вопросов. Все равно как если бы по каналу обычные воды несли полусгнившие, раздувшиеся тела утопленников. Отчего-то сравнение пришло в голову только сейчас. Абель поморщился. Теперь же предстояло столкнуться с содержимым канала вплотную. Более того — успеть вытащить попавших в беду товарищей… Абель ван Рейн сморгнул набежавшую на глаз каплю пота. Это что же получается? Он считает спутников своими? Подумать только — всего несколько дней назад вел часть из них на верную гибель, а теперь… На душе стало мерзко. Раскаиваться в содеянном поздно и бессмысленно. А раскаивается ли он?.. Машина подпрыгнула на последней плите. Далее дорога была свободно. Абель прибавил газу. Думать, копаться в собственных мыслях и чувствах не хотелось. Лучше полностью отключить голову, сосредоточившись на механических действиях.

— Мост, поворачивай к нему, — послышался голос Марны. — Надо подъехать как можно ближе!

— А что потом?

— Не знаю… решим на месте… — было видно, как женщина напряжена. — Только осторожно, не съезжай с дороги.

Кэр понимал всю глупость своего положения. Не способный вытянуть зарккана, он попал в ловушку. Каждое движение, даже простое дыхание несли за собой жестокую боль. Сколько он сможет так простоять? Десять минут… пятнадцать… А сколько простоит цех? Эрсати покосился на убранный в ножны нож — единственный выход. Надеяться на шиверу глупо. Вдруг кабель дернулся. Кэр застонал. До того равномерная, боль обожгла внутренности новым уколом.

— Чтоб я сдох, Кэр! Я живой! — голос Гракха звучал из провала. — Держи крепче, я лезу! Эрсати попытался ответить, но не смог выдавить ни звука. Во рту пересохло, горло саднило, словно при сильной простуде. Кабель натягивался, все глубже врезаясь в тело. Кэр судорожно цеплялся за стену. В ушах появился противный звон, голова закружилась. Он закрыл глаза, сосредоточился на дыхании. Вдох-выдох, вдох-выдох… Никаких мыслей, думать нельзя, только дышать. Вдох-выдох, вдох-выдох… Неглубоко, размеренно. Вот так. Вдох-выдох, вдох-выдох… Очередной рывок согнул эрсати пополам. Рука соскользнула со стены, ноги подогнулись. Он упал на колени… Тело сжалось в комок, готовясь опрокинуться и быть утащенным вниз. Обида и страх наполнили сознание. Как все глупо!

— С меня бочка самогона! — услышал он голос Гракха. Кэр открыл глаза. В нескольких шагах от него, на полу, распластался зарккан.

— Ненавижу… — прошептал эрсати и дернул опоясывающий его кабель.

— Я тебя тоже рад видеть, — усмехнулся Гракх.

— Пошел ты! Опираясь о стену, Кэр поднялся. Он чувствовал себя так же, как на мосту в Генке, когда помогал зарккану тащить Рурка. В голове стоял туман, руки дрожали. «Не хватает потерять сознание…»

— Берегись! — раздался не то крик, не то рык Гракха, и Кэр ощутил сильный толчок в грудь. Они оба кубарем вылетели на улицу. За спиной нулевой уровень перестал существовать. Потолочные балки не выдержали перегрузок и надломились.

Многотонная стальная лавина устремилась вниз, уничтожая все на своем пути. Лязг, грохот и скрежет, казалось, способны расколоть головы. Кэр почувствовал, как его подбросило. Бетонные плиты под ним вибрировали. Из почерневшего входа в цех вырвалось плотное облако пыли и мелких камней. «Диски!» — прозвучал в голове тревожный звонок. Терять с таким трудом добытые винчестеры эрсати не намеревался. Кашляя и щурясь, осмотрелся. Сквозь пелену пыли разглядеть что-либо непросто. Кэр немного прополз к цеху.

— Проклятье! Тонких прямоугольников больше не было. На их месте валялась какая-то погнутая железка.

— В сторону, в сторону! Меньше всего сейчас Кэр хотел слышать голос зарккана. Но тот, словно навязчивый ночной кошмар, не желал отпускать.

— Вставай же! — зарккан подхватил эрсати под руки, помог подняться. — Здесь опасно оставаться! Кэр еле заметно улыбнулся.

— Я заметил… Шивера ожидала их в нескольких шагах дальше по переходу. Стояла, заведя руки за спину и всматриваясь в оседающий конус. Кое-где на его поверхности появились трещины. Здание рассыпалось на части.

— Ну, что, сходил в гости? Навестил родных, близких? — спросила она с деланным равнодушием.

— Сходил, — процедил Гракх.

— Знаешь, там есть еще цеха. Может быть, и в них заглянешь?

— Клянусь первородными цехами! Лучше замолчи! — на зарккана было жалко смотреть. Он обернулся. Глядя на доживающий последние минуты цех, прощался с ним, словно с живым, близким существом.

— Что же вы все такие нервные? Я вот сохранила, между прочим, пока вы там кувыркались, — она вытащила из-за спины руку. В ней покоились все добытые Кэром винчестеры. Глаза эрсати вспыхнули.

— Хоть что-то, — прохрипел он. Со стороны города раздался двойной гудок.

— Вот и помощь, — сказал Гракх, пряча что-то за пазухой. — Кэр, сможешь идти?

— У меня есть выбор?

— Не злись, — зарккан уставился себе под ноги. — Я же не знал, что все так…

— Ты извиняешься?! — брови эрсати поползли вверх.

— Раз можешь идти, значит, идем! — Гракх развернулся и, аккуратно придерживая все еще висящее на плечах трофейное оружие, первым спрыгнул на черную корку.

Дезире ощущала теплое спокойствие. Оно проникало откуда-то извне, укутывало коконом, отгоняло страхи. Так, наверное, чувствует себя младенец, находясь в утробе матери: никаких тревог, дурных видений, трепета. Вся эта нега свалилась внезапно, отбросила черные кольца огромной змеи. Тварь зашипела, с неохотой выпуская добычу из объятий, отпрянула. Но не ушла. Продолжила кружиться рядом, пока не истаяла без следа. Вскоре окружающая Дезире пустота начала заполняться. Появился свет. Тусклый, он падал сквозь прорехи низко нависших над головой облаков. Пронизывающий ветер принес пыль и песок. Девушка непроизвольно моргнула несуществующими глазами, а когда снова их открыла, то уже стояла посреди огромной, выжженной пустыни. Она тянулась, насколько хватало глаз, но выжжена была не жарой — холодом. На скованной льдом земле лежал иней. Кокон дрогнул, исходящее от него тепло почти угасло. Снова послышалось шипение. Земля расступилась, выпуская, выдавливая из своих недр черное, лоснящееся тело змеи. Тварь не ползла, она перетекала. Была сразу везде, заполняла все пространство, а потом снова отступала. Но каждый раз по возвращении подбиралась все ближе. Дезире попыталась коснуться ее разума, почувствовать эмоции и желания, как то было с грайверами. Ничего не вышло. Она уперлась в непреодолимую стену из холода. Но главное — что-то за этой стеной было. Что-то очень страшное, рвущееся на свободу. Выпустить такое в себя могло означать лишь одно. Справиться с подобной мощью не получится. Шипение усилилось. Неожиданно для себя девушка поняла, что разбирает в нем слова. Шипящий звук состоял из тысяч отдельных голосов. Каждый из них говорил о чем-то своем: просил, умолял, обещал, грозил… Девушка вздрогнула. Казалось, она перестала существовать. Был лишь многоголосый хор, который поселился в голове и нашептывал, наговаривал… По кокону прокатилась волна. Он завибрировал, из прозрачного стал золотистым, потом алым. На его поверхности проступили разводы, удивительно напоминающие вены, а сами стенки превратились в нечто похожее на тонкую кожу. Дезире дотронулась до одной вены: теплая, живая. Внезапно кровеносный сосуд начал чернеть. Чернота распространялась с огромной скоростью, разбегалась, подобно огню на бикфордовом шнуре. И когда каждая вена, каждый мельчайший капилляр сменил цвет, кокон лопнул, напоследок одарив девушку теплым дуновением. Теперь она стояла совершенно обнаженная, словно только что родившись заново. Поднимающийся от земли холод обжигал босые ноги. Ветер путался в волосах, оставлял на коже тонкую, ледяную корку, которая трескалась при малейшем движении. Там, где еще недавно ползала змея, теперь поднималось темно-серое марево. Оно колыхалось, дрожало. Девушка обхватила себя руками. Никогда еще кошмары не были настолько живыми, никогда не держали столь цепко. Марево приближалось. Дезире чувствовала себя одинокой и беззащитной, а еще — смертельно замерзшей. Куда бежать, как спасаться, если все происходит в твоей голове? Холод сковывал движения, проникал внутрь, норовя добраться до сердца. Между тем, марево приблизилось настолько, что девушка смогла разглядеть, из чего оно состоит. Бесконечное множество теней. Искаженные лица, тянущиеся к ней руки, слепые глаза.

Дезире в панике обернулась. Те же лица. Везде, куда ни посмотри. Приближаются, о чем-то просят, куда-то зовут. И снова никаких эмоций. Негде почерпнуть силы. С трудом сдерживаемый ужас все же прорвал хрупкие барьеры сознания девушки. Сметающим все на своем пути потоком выплеснулся. Дезире закричала. Собственный крик звучал вороньим карканьем. Тени приблизились почти вплотную. Мужчины, женщины, дети… Рваные одежды, следы страшных ранений. «Их убили! Всех!» Дезире хотела зажмуриться, но ледяная корка не давала глазам закрыться. К самому лицу тянулась тонкая женская рука…

Хилки со стоном рухнул навзничь. Мгновение назад держал руки на лбу Дезире, а теперь сам валялся рядом, закатив глаза. Марна подскочила к нему, проверила пульс. Слабый, но ровный.

— Да что же с ними? — пробубнила себе под нос. Стоило старику отнять руки, как Дезире вновь изогнулась дугой. Из ее горла вырвался протяжный стон.

— Кларк, держи ее! — выкрикнула Марна. — Крепче!

— Она брыкается, как сотня шивер! — пытаясь прижать плечи девушки к полу, ответил тот.

— Держи! — Марна села на Дезире сверху. — Нож! Дай мне свой нож! Глаза Кларка расширились.

— Быстро! Мужчина извернулся, вытащил из ножен клинок с деревянной ручкой.

— Эх, жаль, скользкий… Открой ей рот! Да осторожно, а то пальцы откусит… Вот так… Марна просунула ручку ножа между зубами Дезире.

— Так-то лучше. Не отпускай ее.

— Вышли! Все трое! — раздался над головой рык Рурка.

— Матерь Божия, благодарю тебя! — выдохнула Марна и перекрестилась. Кларк взглянул на нее с недоумением, криво усмехнулся.

— Не знал, что ты верующая. Думаешь, на этот поганый клочок земли боги еще смотрят? Марна пожала плечами. Она не знала что ответить. Сказать, что действительно верует, — обмануть. Ответить отрицательно — тоже солгать. Когда погиб Закэри, она не знала, куда себя деть по ночам. Если днем от тягостных мыслей отвлекали заботы, то ночью хотелось выть. Именно тогда вспомнились строки из услышанной много лет назад молитвы. Кто был тот человек, который научил ее этим строкам, — Марна уже не помнила. Даже не научил — прочитал, они сами отложились в памяти и вот недавно всплыли. Марна не имела понятия — настоящая ли то молитва, или придумана им самим. Но это неважно. Для нее основным стали не слова, а то, что она сама в них вкладывала. Нет, Марна не испытала религиозного прозрения, не получила ответа на все вопросы. Боль, мучающая ее, никуда не делась. Просто от мысли, что Зак сейчас может смотреть на нее с небес, на душе стало немного легче.

— Я думаю, что этот, как ты сказал, поганый клочок платит нам той же монетой, какой обошлись с ним, — наконец произнесла женщина. — Если мы будем относиться к нему, как к дерьму, то и утонем в выгребной яме.

— Чушь собачья! Мы и так в дерьме по самое никуда. Живем в нем и сдохнем в нем! Беру свой вопрос назад. Не надо мне глупых проповедей!

— Я и не читала их… — Марна отвернулась к кабине. — Абель, что там у нас?

— Я заеду на мост и там встану. Не нравится мне это болото. Как бы машину не загубить.

— Договорились.

Гракх то и дело оглядывался. Цех так покосился, что стал походить на огромное старое дерево, прогнившее настольно, что готово вот-вот рухнуть. Шел зарккан с трудом. Многочисленные синяки и кровоподтеки не сулили ему ничего хорошего в ближайшие несколько дней.

— Мы заставляем себя ждать, — бодро сообщила из-за спины шивера. — Идете, как самки беременные. Где радость от выполненного долга? Кэр сжал зубы. Ясно, камень, по большому счету, в его огород. Но отвечать нет никакого желания. Ноги и без того заплетались, а дышал он так, словно весь путь от завода досюда проделал бегом. Радости от спасения он не ощущал. Даже зажатые в руки жесткие диски не грели душу. Слишком устал для эмоций. Когда до застывшего на мосту тягача оставалось не более тридцати метров, эрсати услышал хлюпанье под ногами. Хуже того, шаг дался с еще более заметным трудом, нежели до этого.

— Осторожно! — выкрикнул он, не раздумывая, и сам отпрыгнул назад, налетев на Гракха.

— Чтоб тебя, Кэр!

— Там не пройти, — эрсати проверил черную поверхность шестом. Тот почти без сопротивления погрузился в вязкую жижу.

— Весело, — голос Йарики по-прежнему был хрипловат. — Мы здесь проходили. Что-то изменилось.

— Оно нас не выпускает, — сказал Гракх и тут же заорал во всю глотку: — Эй, на мосту! Нам нужна веревка, быстро! Рурк, Марна покажет, где она лежит. Должно хватить. Добросишь?! Вурст скрылся в жилом отсеке.

— Кто не выпускает? — спросил Кэр.

— Чтоб я облез, если знаю. То, что разрушило цех!

— Назад, — еще на шаг отступил эрсати. Твердая поверхность под ногами плавилась буквально на глазах. — Ты нам обязательно все расскажешь… потом… Из тягача появился Рурк. В его руках громоздился толстый моток веревки. К одному концу привязан камень.

— Бросай! — крикнул зарккан.

— Зато нескучно, — сказала Йарика.

— Нам уже давно нескучно, — сплюнул Гракх.

— Сам виноват. Никто насильно не гнал в эту нору. Камень тянул за собой веревку. Выпущенный словно из катапульты, он сделал высокую дугу и упал, не долетев пары шагов до ожидающей троицы. Сила удара оказалась такова, что камень без труда пробил все еще плотную поверхность и исчез.

— Лови его! — крикнул Гракх и бросился было к месту падения.

— Стоять! Кэр буквально всунул в руки зарккану винчестеры, а сам в прыжке метнулся к веревке, упал на живот. Пальцы судорожно шарили в жиже. Послышался предательский треск, но корка все еще держала.

— Тяните! Йарика и Гракх одновременно дернули его за ноги. Пропахав глубокую борозду, эрсати встал на четвереньки, потом на колени. В кулаке он сжимал веревку.

— Йарика, сначала ты, — отплевываясь, сказал он.

— Почему она?! — на лице Гракха отразилось изумление.

— Она из нас самая тяжелая. Мы сможем дольше продержаться.

— Была б моя воля — оставил ее здесь… — процедил зарккан, но веревку шивере передал.

— Вы так добры, — улыбнулась Йарика, однако улыбка больше походила на хищный оскал.

— Готово! — крикнул Гракх и помахал вурсту. — Если утонешь — не торопись всплывать, — шепнул на прощание шивере.

— Не дож… Йарика не успела закончить фразу. Веревка рванулась и девушка, сильно прогнувшись, полетела вперед, почти не касаясь жижи. Руки Рурка работали с потрясающей скоростью. Однако примерно на половине пути шивера все же с головой скрылась под отливающей глянцем чернотой.

— Понял, — усмехнувшись, сказал Гракх. — Если не выплывет, будем искать другой способ?

— Вроде того, — кивнул Кэр. — Хотя в любом случае у нее шансов выжить больше, чем у нас с тобой вместе взятых.

— Ты смотри, на кого она похожа… У основания моста ровная поверхность канала вспучилась, показалась шивера.

— Не нравится мне это, — почесал затылок Гракх. — Как в яме с дерьмом искупалась. Как теперь ехать?

— Вот именно — она хоть как-то может ехать. А мы с тобой… Между тем, Вурст уже освободил Йарику и теперь готовился к новому броску. У тягача появилась Марна, в люке жилого отсека виднелся Кларк.

— Теперь ты, — Кэр отошел еще на шаг назад. Ноги медленно, но верно проваливались, словно в вязкую глину. — «Плевок» выдержит?

— Выдержит, — глухо отозвался зарккан. — Насчет остальных стволов не знаю. Молодые они еще. Жаль потерять — могли бы все ими вооружиться со временем. Мне бы мастерскую…

Зарккан взрезал канал, подобно небольшому военному катеру, обвешанному пушками и пулеметами. Стоящий в ожидании, Кэр внимательно следил за ходом переправы. Йарику Марна уже отвела куда-то за тягач. Осознание того, что и ему самому вскоре предстоит подобное плавание, вызывало приступ тошноты. Хорошо, что Рурк не спрашивал о готовности. Наверное, Кэр никогда бы сам не решился дать отмашку. Короткий вдох — и в лицо ударилась черная вонючая дрянь. Уши тут же заложило. По коже скользило что-то склизкое, комковатое. Сравнение Гракхом жижи с выгребной ямой показалось как нельзя к месту. Тошнотворный ком снова встал в горле. Хотелось вздохнуть. Немного свежего воздуха — тогда он справится, дотерпит.

Его все же вырвало. Нет, не в толще непонятной жижи — на берегу. Только ступив на твердую землю, Кэр рухнул, скручиваемый болезненной рвотой. Сам себе он казался до бесконечности грязным и отталкивающим. «Вода, нужна вода!»

Дезире затаила дыхание.

Полупрозрачные пальцы призрака подрагивали, лицо исказилось страшной гримасой: рот растянулся до невероятных размеров; обнажились длинные, кривые зубы; глаза расширились, превратившись в пару рваных провалов. То же самое происходило и с остальными призраками.

Словно ледяная статуя, Дезире стояла в ожидании неминуемого. Несмотря на страх и опаляющий тело холод, она не желала избавления. Что-то подсказывало ей: прикосновение станет лишь началом страданий, перед которыми все прежние испытания покажутся жалкими и ничтожными. Хотелось расплакаться, раскричаться, сделать хоть что-нибудь, а не быть овцой на убое.

Призрачная рука застыла у самого лица. Застыла, дернулась вперед, но отчего-то не смогла преодолеть последние сантиметры. Шепот стал громче. Теперь в голосах звучало возмущение и… Девушка боялась поверить — растерянность. По рядам полупрозрачных тел прокатилась дрожь, а потом они начали исчезать. Одно за другим. Лопались, словно чудовищные мыльные пузыри, оставляя после себя тут же подхватываемые ветром горстки пепла. Тело Дезире скрутила болезненная судорога. Она вскрикнула, согнулась пополам. Лед с кожи осыпался к ногам сверкающими брильянтами. Мороз, кровь снова начала движение по жилам. Девушке показалось, что ее сердце все же остановилось и вновь начало биться только теперь: надрывно, с перебоями, срываясь от напряжения. Оно билось в груди, ломая ребра, фонтанируя кровью, как неисправный насос. Ступни саднило. Из-под них растекались алые лужицы. Тяжело дыша, Дезире подняла взгляд. Тучи над головой наливались свинцом, свет мерк. Пустыня почти полностью очистилась от призраков, шепот стих.

Тягач натужно тронулся, его колеса коснулись разлившейся жижи. Абель не сводил напряженного взгляда с вереницы металлических отбойников, которые обозначали дорогу. Самой дороги видно не было. Все вокруг превратилось в болото — опасное и непредсказуемое. Оно тянулось примерно на километр вперед.

— Иди внатяжку, — прохрипел через стенку Гракх. — Разгоняйся плавно, не буксуй. Чтоб я сдох, если знаю, что там, на дне. В отсеке стихли все разговоры. От следующих нескольких метров зависело очень многое. Как оказалось, Абель отлично справлялся с обязанностями водителя. Он почти сразу почувствовал машину и теперь вел ее осторожно, словно руками прощупывая каждый метр.

— Держит! — вскоре крикнул он. — Похоже, внизу покрытие довольно твердое.

— Все равно не спеши, — стоял на своем Гракх. — Могут быть провалы, трещины. На душе зарккана скребли кошки. С одной стороны — все его существо рвалось обратно, в цех. Пусть не в этот, а соседний. Исследовать, поднять забытые знания, возродить утерянные технологии. Но с другой стороны — он прекрасно понимал, чем это обернется. Только теперь — сидя рядом с Йарикой и Кэром в отведенном им углу, истекая дурно пахнущей слизью, — он взглянул на все произошедшее со стороны. Ничем, нежели чудом, назвать собственное спасение не поворачивался язык.

— Чтобы начать думать, иногда приходится с головой окунуться в дерьмо, так? — тихие слова Кэра еле различались в мерном гуле.

— Знаешь, я всегда думал, наши цеха способны выстоять против чего угодно. Ну, почти чего угодно. Их берет далеко не всякая боевая магия или снаряд. Ты должен знать… А теперь что выходит? Прошла война, утихли ее последствия. Казалось бы — начинай все заново: цеха, станки, генераторы — все в рабочем состоянии, все ждет, когда о нем вспомнят. Кэр, оно предлагало оружие, власть. Я не взял. Я не хочу жечь, хочу работать… Разве это так много?

— Не знаю. Раньше, очень давно, у людей было интересное наказание. Преступника сажали в бочку с нечистотами и целый день возили по городу. На поверхности оставалась одна голова. А рядом стоял добрый человек с мечом и время от времени махал им над башкой. Не успел преступник нырнуть — голова с плеч.

— И что?

— А то, что мы как те преступники.

— Давай без загадок.

— Что-то мы не то делаем. Не за тем стремимся.

— Чтоб тебя! То Абель завернет что-нибудь эдакое — хоть мозги вынимай. Теперь ты?! Куда ни плюнь, попадешь в философа. Ты куда жесткие диски-то дел? Хоть бы парочку взял — может, получилось бы оживить.

— Взял, взял, — эрсати постучал себя по груди. Кожаная куртка была застегнута под самое горло. — Не для того я их вытаскивал, чтобы бросить.

— Послушайте, вы, два мешка с кишками! — голос принадлежал Йарике. Она сидела с закрытыми глазами и до сих пор находилась в состоянии боевой трансформации. — Если мы в течение пятнадцати минут не найдем чистого водоема, я начну умываться кровью. Желающих отдать ее я найду быстро. Попробуйте угадать — кто ими станет?

— Шутки шутками, а ты права, — Кэр повысил голос: — Абель, тормозни у первой лужи! Господа омовение совершить желают.

— Какие шутки? — шивера открыла глаза.