Хранители. План игры

Пролог

Серое утро моросило дождем. Скорее, это был даже не дождь, а плавающая в воздухе водяная пыль. Черная, в трещинах и выбоинах, дорога наискось пересекала поле. Над землей стелился клочковатый туман. Из дымчатой пелены спинами гигантских улиток проступали круглые бобышки прошлогодней соломы.

Сержант Филиппов зевнул и посмотрел на часы. Время тянулось как резина. Казалось, он уже целую вечность торчит возле заброшенного поста ДПС, а прошло всего-то сорок минут. До конца смены оставалось долгих три часа и, похоже, ему предстояло провести их в гордом одиночестве.

Возле щербатой кирпичной стены блестела глянцем влажных боков бело-синяя «Приора». Из приоткрытого окна машины доносилось свистящее похрапывание. Филиппов с завистью посмотрел в сторону служебного автомобиля: майор Парасюк беззастенчиво дрых во время дежурства, во всем полагаясь на помощника.

– Закончу академию, получу офицерское звание и буду так же дремать в машине, а не топтаться на улице. Надо всего-то потерпеть три года. Ох и заживу тогда, ох заживу!

Сержант никогда не жаловался на отсутствие воображения. Вот и сейчас богатая фантазия нарисовала радужные картинки светлого будущего. Уголки тонких губ дрогнули, и худое, бледное лицо Антона Филиппова расплылось в довольной улыбке.

Пытаясь хоть как-то скоротать время, сержант медленно побрел по обочине прочь от каменной будки с зарешеченными окнами. Прошел с полсотни метров, развернулся на месте, скрипя песком и мелкими камушками под плоскими подошвами служебных ботинок, и так же неторопливо зашагал обратно.

Сзади послышался едва различимый шум мотора. Сержант удивленно оглянулся: вдруг почудилось? С тех пор как построили скоростную автомагистраль, по этой забытой богом дороге только трактористы да комбайнеры технику на поля гоняли. Дураков нет гробить машину на колдобинах.

Филиппов прислушался. Плохо, если кто-то из местных решил засветло работу начать. Толку от него в этом случае как от козла молока. Разве что лениво проводить взглядом. Другое дело – заплутавший автотурист. У такого документы проверить не грех, минут десять скоротать можно. А если выйдет языками зацепиться да за жизнь потрещать, глядишь, полчаса, а то и больше, пролетят как один миг. Круглые глаза сержанта радостно засверкали: судя по отсутствию характерных стуков, то не дизель грохотал, а тарахтел обычный бензиновый движок.

Антон чуть ли не бегом добрался до машины, дернул за ручку. Прохладный воздух ворвался в теплый салон. Майор недовольно поморщился во сне, что-то неразборчиво пробормотал, повернул голову набок и снова, с присвистом, захрапел. Филиппов взял с приборной панели полосатый жезл и только хотел осторожно прикрыть дверь (Парасюк орал по любому поводу, а у сержанта сейчас было не то настроение, чтобы выслушивать поток отборной брани), как вдруг раздался щелчок и бортовая рация хрипло пролаяла:

– Пятнадцатый, ответьте диспетчеру.

Майор подскочил в кресле и глупо захлопал спросонок светлыми, чуть навыкате, глазами.

– Пятнадцатый, не слышу вас.

Парасюк сорвал с крепления рацию и утопил подушечкой большого пальца ребристый кругляш на боку угловатого корпуса.

– Пятнадцатый на связи, – просипел он, почти касаясь пухлыми губами решетки динамика.

– Что с датчиком? Вас не видно на карте.

– Контакты барахлят, – солгал Парасюк. На самом деле в машине под водительским сиденьем стоял крохотный переключатель. С его помощью легко можно было управлять работой следящего устройства. Простенькую приспособу собственноручно установил старый друг майора и по совместительству механик полицейского гаража. Сделал это в качестве подарка на день рождения приятеля. По этой причине Парасюк и дремал в машине – побочные эффекты после обильного и долгого застолья.

– Понятно. Вернетесь с дежурства, доложите механику о проблеме. Вы где сейчас?

– Э-э… – Парасюк собрал в морщины высокий лоб и ляпнул первое, что взбрело в голову: – На перекрестке Казанцева и проспекта Мира.

– Будьте внимательны: в городе и окрестностях объявлен план «Перехват». В розыске черная «БМВ» третьей серии с тонированными окнами.

Рация снова щелкнула и затихла. Майор вернул переговорное устройство на место и потер руками одутловатое лицо.

– Филиппов, зараза такая, хде тебя черти носят?! – крикнул он, не отрывая рук от лица.

Сержант широко распахнул дверь «Приоры».

– Здесь я, тащ майор, никуда не уходил.

Парасюк посмотрел на подчиненного, увидел в его руках служебный атрибут и растянул губы в кривой ухмылке.

– Ты зачем жезл взял? Зайцев штрафовать собрался?

– Почему сразу зайцев? – смутился Антон. – Машина там едет, хотел остановить для проверки документов.

– Какая машина, Филиппов, шо ты несешь? Та здеся, кроме колхозников и зверья, сто лет никто не появляется. Слыхал, план объявили? Живо садись за руль. И только попробуй ляпнуть кому-нибудь, хде мы дежурство несли, я те этот жезл знаешь куда засуну?

Тем временем шум мотора нарастал.

– А вдруг это угонщик? – предположил сержант.

– Да садись ты уже! Хватит ерунду молоть!

Филиппов сел за руль. Хотел так хлопнуть дверью, чтобы стекла зазвенели, но не решился: Парасюк мог за такое отвесить леща. И ведь рапорт не подашь. Вернее, подать-то можно, да только этим больше себе навредишь. Начальство по-любому постарается замять скандал в зародыше, зато майор это так просто не оставит. Не он сам, так его дружки найдут способ отомстить.

Антон вздохнул, положил жезл между сидений, завел двигатель и сдал назад от поста ДПС. Медленно вращая колесами, переваливаясь с боку на бок на глубоких выбоинах, «Приора» выехала на дорогу и стала разворачиваться по широкой дуге.

Из тумана показалась черная «трешка» с тонированными окнами. Водитель заметил патрульный автомобиль поперек дороги, но не стал тормозить, а, наоборот, поддал газу. Ревя мотором и выбрасывая клубы серого дыма из-под колес, «бэха» испуганной антилопой рванула вперед. Хлопок. Треск пластика, скрежет металла и, как вершина музыкальной партии дорожной аварии, визгливое сопрано шин исчезнувшей в тумане иномарки.

От сильного удара патрульную машину развернуло в обратном от удирающей «БМВ» направлении.

– Давай за ним! – заорал Парасюк, брызжа слюной на ветровое стекло.

Антон дернул рычаг стояночного тормоза, вдавил педаль газа в пол. Рыча мотором и рисуя черные полосы на остатках асфальта, помятая «Приора» шустро развернулась на пятачке и, распугивая предрассветную тишину воем сирены и разноцветными вспышками мигалки над крышей, помчалась вдогонку за нарушителем.

Спустя пару минут в белесоватой пелене показались тусклые огоньки габаритных огней.

Азарт погони преобразил Парасюка: лицо порозовело, в глазах появился лихорадочный блеск. Он вытянул вперед руку и щелкнул тумблером громкоговорителя.

– Водитель черной «БМВ», немедленно прижмитесь к обочине! Повторяю, немедленно прижмитесь к обочине и захлушите двихатель. В противном случае будет открыт охонь на поражение.

Нарушитель предсказуемо отреагировал: похожие на глаза зверя красные огоньки задних фар стали быстро уменьшаться в размерах.

– Поднажми, а то уйдет!

Сержант поддал газу. Шум в салоне «Приоры» усилился: противнее завыла коробка, громче зарычал двигатель, сильнее застучали колеса по колдобинам.

Майор вытащил табельное оружие из кобуры, опустил окно пассажирской двери (хулиганский свист ветра ворвался в салон) и высунул руку с пистолетом из машины.

– Держи ровнее!

«Макар» звонко захлопал. Пули защелкали по крышке багажника и правому заднему крылу иномарки, дырявя железо и высекая искры.

«Бэха» завиляла по дороге, а потом вдруг завизжала резиной, резко свернула вправо и понеслась по тонущему в тумане полю. Немногим позже в молочно-белую мглу нырнула «Приора». Майор снова высунул руку в окно и опять открыл огонь по колесам.

«Лучше бы в стекло стрелял, – подумал сержант, стараясь не отставать от нарушителя. „БМВ“ неслась наугад по колхозному полю практически с той же скоростью, что по дороге. – Ранил бы придурка – и дело с концом. Ясно же: тот либо под кайфом, либо ему на все плевать. Вон как прет, хотя не видно ни черта. А если валун какой впереди?»

Филиппов как в воду глядел. Только вот вместо валуна из тумана неожиданно выступила темная громада трактора. Аграрная машина стояла с выключенными огнями и, по-видимому, не работала.

Угонщик не успел среагировать: «бэха» на полном ходу влетела в заднее колесо сельхозтехники. Заскрежетало железо. С треском лопнуло и разлетелось на мириады осколков лобовое стекло.

Сержант заметил, как следом за стеклянным дождем из машины вылетело согнутое в поясе тело угонщика. В следующий миг Филиппов резко рванул руль в сторону и так сильно ударил по тормозам, что «Приора» пошла юзом.

Патрульный автомобиль еще скользил по ниве, приминая стебли озимой ржи и оставляя колесами глубокие черные борозды в земле, когда слева громыхнул взрыв и в серое небо взметнулся огненный гриб.

Наконец «Приора» остановилась. Двигатель заглох. В наступившей тишине отчетливо слышался рев пламени. Пожар перекинулся с «БМВ» на трактор. Чадно дымило огромное колесо. Огонь жадно слизывал краску с выпуклого бока угловатой кабины и медленно, словно растягивая наслаждение, пожирал стебли злаков.

Сержант и майор неподвижно застыли в креслах. Антон не знал, о чем думает напарник. Сам он видел перед внутренним взором пеструю мешанину из обрывочных воспоминаний. Вся его жизнь пронеслась за считаные мгновенья цветной короткометражкой, и это послужило чем-то вроде разряда электрошокера. Антон заворочался в кресле, тряхнул соседа за плечо:

– Тащ майор, вы как?

Парасюк промычал что-то невнятное, шумно сглотнул и просипел:

– Слышь, мне это показалось или хрена выкинуло из машины?

– Не-а, – помотал головой Филиппов. – Не показалось.

– Надо бы проверить, как он там. Сходи ты посмотри, я шота нох пока не чую. Ежли живой, пулей тащи утырка в машину, а ежли нет – сообщим в диспетчерскую, пущай сами со жмуром разбираются.

Сержант выскочил из «Приоры». Прикрывая руками лицо от накатывающего волнами жара и смешно морща нос – в воздухе висел удушливый запах гари, – побежал к преступнику. Хватило одного взгляда. Свернутая набок шея, неестественно вывернутые конечности. С таким долго не живут.

– Докатался. Куда гнал, как сумасшедший? Едва нас на тот свет с собой не уволок, – сердито пробормотал Антон.

– Ну, шо там? – крикнул Парасюк в открытое окно «Приоры». Сержант повернулся к нему вполоборота и поднял над головой сложенные крест-накрест руки. – Понятно. Сдох, значит. Ну и поделом.

Впереди послышались странные звуки – шорох и хруст, будто кто-то разминал суставы. Антон посмотрел на угонщика и вскрикнул от неожиданности: неестественно выгнутые конечности одна за другой возвращались в исходное положение. Последней, с характерным треском шейных позвонков, встала на место голова.

Антон попятился, не сводя с преступника широко распахнутых от ужаса глаз. Рука потянулась к кобуре. Дрожащие пальцы окаменели и плохо гнулись в суставах. С третьей попытки парню удалось снять хлястик со шпенька. Он вытащил пистолет из кобуры, но выстрелить не успел. Оживший мертвец с необычайной для его состояния проворностью вскочил на ноги, прытко повернулся вокруг своей оси и с утробным воем накинулся на сержанта.

Майор сунул пистолет в кобуру, потянулся за рацией, да так и замер с протянутой рукой. На его глазах происходило невероятное. Мыслимо ли такое, чтобы покойник ожил? Парасюк не верил ни в бога, ни в дьявола и скептически относился к мистике, полагая, что у любой чертовщины есть реальное объяснение. Вот и сейчас он подумал, что сержант толком не разобрался в ситуации и принял живого человека за труп.

– Филиппов, твою мать! Каким дебилом надо быть, шоб не отличить живца от мертвеца! – в сердцах вскричал Парасюк, отшвырнул рацию и распахнул дверь «Приоры».

Пока он выбирался из машины, с сержантом было покончено. Кадавр свалил того с ног, в два счета перегрыз ему глотку и встретил нового противника с кривой ухмылкой на перепачканном кровью лице.

– Ах ты, мразота! Ты шо о себе возомнил, тварь?!

Майор выхватил пистолет и высадил в противника остатки обоймы. Пули зачавкали, вонзаясь в тело преступника, кровь брызнула из ран. Парасюк ожидал, что сумасшедший – а он не сомневался, что этот парень тронулся мозгами, раз убил сержанта со звериной жестокостью и звериным же способом, – упадет, но тот даже не покачнулся. Неожиданно из дырок в кожаной куртке с шипением полезла розовая пена, как будто в раны щедро плеснули перекисью водорода, а потом из них показались и упали под ноги угонщику окровавленные кусочки металла.

Парасюк выщелкнул пустую обойму из «макара», хотел перезарядить оружие, но не тут-то было. Нечто в человеческой оболочке молниеносным прыжком сбило его с ног. Майор упал на спину, гыкнул, воздух с хрипом вырвался из груди. В глазах потемнело. Пистолет вылетел из ослабевшей руки и затерялся где-то в стеблях молодой ржи. В следующий миг Парасюк заорал от внезапной боли. По запястью потекло что-то липкое и теплое. Потом в нос ударило гнилым смрадом, и майор снова завопил. На этот раз острые зубы вонзились в его лицо.

Странное существо не стало убивать вторую жертву. Оно как будто удовлетворилось нанесенными ей увечьями и на четвереньках проворно скрылось в тумане.

Превозмогая сильную боль в руке и изуродованном лице, майор перекатился набок. Опираясь на здоровую руку, встал сначала на колени, подождал немного, собираясь с силами, и поднялся на ноги. Перед глазами все плыло и двоилось из-за болевого шока и потери крови. Покачиваясь из стороны в сторону, Парасюк добрался до машины, плюхнулся на сиденье и потянулся за рацией. Пальцы несколько раз схватили воздух, прежде чем майор взял в руку переговорное устройство и вызвал диспетчера.

– Срочно МЧС и скорую к тридцатому километру Московского тракта, – слабым голосом просипел Парасюк и потерял сознание.

А рядом продолжал гореть трактор и зеленый ковер озимых. Слабый ветер дул с востока, отгоняя огонь прочь от патрульной «Приоры» с единственным свидетелем невероятного происшествия.