Планета подарков

Очень долгие, бесконечно долгие годы пронизывал земной звездолёт однообразную черноту Космоса. Пространство давно уже перестало существовать для людей реально, оставалось только Время — ленивое и могучее, то взрывающееся, то сжимающееся, всепоглощающее Время…

— Впереди по курсу шаровое скопление… — равнодушно процедил Астронавигатор. — Ничего особенного. Вероятность Разума — ноль. — И щелкнул тумблером бортового компьютера.

Разведку делать не предполагалось. Астронавигатор поудобнее устроился в кресле перед пультом и зевнул — предстояла смена вахты.

… — К нам кто-то стучит… — неуверенным голосом проговорил Врач. — Стучит коротко, но настойчиво.

— Попроси войти… — серьёзно посоветовал Капитан. — Сразу избавишься от галлюцинаций.

И тут стук послышался снова.

Купол обзора в звездолёте при небольшом воображении можно было представить себе окном, обращённым в ночной сад. Тогда создавалось почти полное впечатление яблочной сентябрьской ночи, с прохладным мерцанием звёзд над садом, когда вдруг в окно деревенского дома, словно бы просясь в уют и тепло, стукнет робким клювиком зяблик или синичка…

Все находящиеся в рубке покосились на боковую часть купола. К огромному прозрачному иллюминатору снаружи прилипло что-то крохотное. Астронавты, отталкивая друг друга, бросились к этому месту. В свете огней рубки было видно, что к стеклу — это в полном-то вакууме! — присосалось небольшое существо, очень похожее на птицу, но с золотистой рыбьей головой и не с птичьим острым клювом, а с мягким округлым рыбьим ртом…

— Сейчас вот ка-а-ак аннигилируем! — шёпотом сказал Астронавигатор. — Кто пустил сюда эту птичко-рыбу?

— Это — рыбко-птичка… — таким же шёпотом поправил его Врач. — Нормальный коллективный психоз…

Существо за стеклом весело помахало астронавтам пушистым беличьим хвостиком.

— Белка песенки поёт да орешки всё грызёт… — промычал ни к селу ни к городу так и не успевший принять вахту Второй Штурман.

Стук повторился.

— Да чем же она стучит?! — в отчаянии закричал Врач. — Ведь она же мягкая, как детская игрушка!

Все отпрянули от иллюминатора. Самым невероятным было именно то, что это странное создание, эта космическая, как её там — рыбко-птичка, птичко-белка? — не двигала ни крылышком, ни лапкой, а стук слышался всё явственней.

Капитан поморщился и решительно поковырял пальцем в ухе. Потом с сожалением посмотрел на собственный палец, перевёл взгляд на экипаж и вздохнул.

— Ну, хватит! — сказал он. — Хочется войти? Пусть войдёт…

Все со страхом посмотрели на него, но возразить были не в силах. И когда чёткий, как старорежимная корабельная морзянка, стук раздался вновь, Капитан откашлялся и, заранее томясь от последствий розыгрыша в межгалактическом масштабе, хрипло разрешил:

— Войдите!

…Стекло сектора обзора напоминало прозрачностью чистую родниковую воду. Но твёрдостью своей этот огромный цельнолитой кристалл с перестроенной уплотнённой атомной решёткой значительно превосходил алмаз. Разрушить, расплавить или пробить его в Космосе не могли ни механизмы, ни организмы. Во всяком случае, не должны были бы…

Но птичко-рыбко-белка, или что там из них вместе, словно бы и впрямь уловив разрешение, взмахнула крылышками, округлила рот и медленно, словно бы и взаправду через прозрачную ключевую водичку, вплыла сквозь полуметровую толщу иллюминатора в рубку и повисла над командным пультом.

Глаза у Астронавигатора стали безумными, на лбу появились холодные капли пота. Врач посмотрел на него и перехватил руку, которая машинально тянулась к кобуре бластера…

— Добро пожаловать… — с трудом пролепетал Капитан.

Гостья грациозно вильнула хвостом, теперь уже не беличьим, а раздвоенным, как у ласточки, подпрыгнула на двух — впрочем, может быть, и на трёх? — лапках и отвесила несколько поклонов своей серьёзной круглой головой.

Астронавтам почему-то сразу же показалось, что это существо — именно гостья, а не гость…

— Кто вы?

— Не знаю…

— Но вы понимаете наш язык?

— Что такое Язык? — спросила гостья. — Я понимаю вас всех…

— Но вы — представительница Разумной Цивилизации? — всё больше запутывался Капитан в вопросах обязательного Протокола, предписываемого при Контактах. — Какого типа ваш Разум?

— Что такое Разум? — полюбопытствовала гостья. — Мы не думаем об этом.

— Кто же вы тогда?! — хором, спросили её.

— Мы — Планета Подарков…

— Подарков?! — растерялся Капитан. — Мне уже лет тридцать никто не делал подарков…

— И то если считать по бортовому времени… — уточнил Врач. Потом с угрюмым несогласием мотнул головой: — А зачем нам… эти… подарки?

— Вы можете захватить подарки для ваших детей. У разумных существ должны быть дети, не так ли?

— Сомневаюсь, — буркнул Врач, — Пожалуй, у нас у всех уже давно… очень давно… нет детей… И даже внуков…

Тяжелый всхлип донёсся из чьей-то перехваченной печалью гортани. Врач не стал уточнять, из чьей. Ах, Время, Время…

— Да, да… — подтвердил Капитан. — Может быть… если мы вернёмся… мы встретимся со своими пра-пра-правнуками…

— Нашими детьми может быть всё будущее человечество… — скромно сказал Третий Штурман. Он ушёл в межзвёздный рейс совсем молодым человеком и не успел обзавестись семьёй.

— Вы можете оказывать покровительство нам!!! — прощебетала (или проворковала, кто их там разберёт?) пёстрая гостья.

— Покровительство?! — спросил Астронавигатор, вспомнив, как эта рыбко-птичка свободно протекала сквозь несокрушимую крепость сверхалмазного сплава… — Мы вам — покровительство?

— Ну да… Можете играть с нами, приказывать нам приносить разные предметы с дальних планет…

— Поноска… Это называется — поноска! — вспомнил забытое слово Врач. — Они вроде космических собачек. Друзья человека…

— Не только. Мы умеем воплощать желания в осязаемые образы, менять психику, охранять защитными полями от воздействия враждебной среды…

— И это называется — покровительство?! А что мы должны делать для вас?

— Ничего… Делиться с нами своей пищей, иногда играть и гулять с нами, разговаривать и позволять своим детям таскать на руках наших детёнышей и называть их уменьшительными именами…

— А конуры вам не требуется? — не слишком вежливо брякнул Астронавигатор.

— Мы ищем друзей, а не жильё… — уклончиво сказало существо с Планеты Подарков.

— Пошли, Чебурашка! — вдруг совершенно непоследовательно сказал Капитан, и рука его сама собой потянулась и погладила сразу же растопырившиеся, как шёрстка, разноцветные перышки птичко-рыбки. — Или ты — Шарик? Кажется, у меня найдётся для тебя куриная косточка…

И он направился к себе в каюту. Глаза его сияли счастливым мальчишеским блеском, словно бы он удачно угнал у соседа-голубятника лучших его турманов. Птичко-рыбка или, если угодно, — рыбко-птичка послушно поплыла за ним.

Впрочем, пожалуй, уже не плыла. Она почти перебирала тремя… нет, четырьмя лапами… Она походила уже на мохнатого скочтерьера… или на милого игрушечного медвежонка коалу… на бурундучка… чёрт возьми! Пожалуй, и на Микки-Мауса тоже…

В тоскующем воображении астронавтов теснились реликтовые животные невообразимо далёкой Земли! Они приоткрыли рты от зависти. Да, да, они понимали, что это очень нехорошее, очень некосмическое, нетоварищеское чувство, но ничего не могли с собой поделать! Они с завистью провожали взглядами маленькое церемониальное шествие…

— Подарок… — вздохнул Врач. — Ишь ты…

— Интересно, а мышей он ловит, этот подарочек? — словно бы и впрямь в космическое пространство, в сторону сказал Астронавигатор.

— К нам кто-то стучит… — прошептал Третий Штурман…