Пле(мя)нница

Глава 2

Алина

Егор появляется дома лишь около полуночи. Я лежу в своей комнате, сна ни в одном глазу. Расслабиться не получается. Голова полнится мыслями, переживаниями. Весь день и вечер я ждала, что Субботин вот-вот вернется. Если честно, думала, что он приедет пораньше. Неужели ему совсем безразлично, что в его доме гость? Я понимаю, что он не должен со мной возиться, как с ребенком, но всё равно удивлена подобным безразличием.

Субботин ходит по квартире, словно сейчас находится здесь один. Раздаются громкие звуки, какие-то хлопки. Потом разносится музыка — Егор, видимо, включил на телевизоре музыкальный канал. Теперь я точно не усну. Очень чутко сплю, поэтому попытаться уснуть в таком шуме бесполезно.

Как мышь, лежу на большой кровати, натянув одеяло до самого подбородка. Слышу, как Субботин скрылся в ванной комнате. Надеюсь, он покончит с водными процедурами быстро, затем выключит телевизор и ляжет спать. Очень хочется тишины.

Как бы не так…

Егор выходит из ванной минут через сорок. Не знаю, что он там так долго делал, но мои нервы натянуты до предела. Организм требует покоя, однако уснуть, когда за стеной звучит музыка, не получается совсем. Бешусь, но не делаю попытки встать и сказать, что меня что-то не устраивает. Разве у меня есть на это право? Спасибо, что приютил, нечего строить из себя принцессу на горошине.

Спрятавшись под одеялом с головой, пытаюсь считать овец, закатываю глаза под закрытыми веками вверх, прочитала где-то, что это помогает уснуть, но ни один из сомнительных методов, конечно, не работает.

Когда раздается тихий стук в дверь, я испуганно дергаюсь.

— Ты спишь? — доносится приглушенный голос дяди.

— Нет, — высунув нос наружу, громко произношу я.

— Выходи, поговорим.

— Сейчас, — соглашаюсь, пытаясь успокоить заколотившееся сердце. Отбрасываю в сторону мешающее одеяло, спрыгиваю, едва не упав, на пол. Так… Пытаюсь собраться с мыслями. Что мне надеть? Я же не могу показаться перед Егором в таком виде. Халат? Нет, он уже старый, потрепанный. Стыдно появляться перед Субботиным в нем. Или пойти, как есть, в этой короткой пижаме? Нет, тоже не вариант. Она хоть и новая, но слишком короткая, слишком. Хватаю со спинки стула черную свободную футболку с шортами и, переодевшись, иду на кухню. По пути понимаю, что даже не взглянула на себя в зеркало. Приглаживаю нервными движениями распущенные волосы, надеясь, что выгляжу вполне прилично.

— Что не спишь в такое позднее время? — интересуется Егор, когда я оказываюсь перед ним. Пристально рассматривает меня. Забываю все слова от его изучающего взгляда. Всё на что способна, это просто в ответ смотреть на него. Сейчас он не такой, каким был утром. Не настолько циничен, резок. Наоборот, глаза его довольно блестят, на губах играет легкая полуулыбка. Видно, сегодняшний вечер удался.

— Не знаю, — произношу, замерев, как изваяние, на пороге. — Просто не спится что-то. Может, из-за того, что на новом месте, — не говорить же ему, что сразу не могла уснуть потому, что его не было дома, а теперь мучаюсь из-за громкой музыки.

— Как день прошел? — Субботин открывает дверь, ведущую на лоджию, и выходит на свежий воздух.

— Нормально, — иду следом за ним. Он стоит сейчас ко мне спиной, смотрит вниз, молчит. Я тоже молчу. Не буду рассказывать ему, что весь день просто прошел мимо. Бесцельно слонялась по квартире, несколько раз звонила маме, сестре, подруге. Вот и все мои приключения. — А твой? — не уверена, что Субботин станет рассказывать о своих делах, задаю этот вопрос просто из вежливости.

— Прекрасный день был, — Егор оборачивается, бросает взгляд куда-то мне за спину. — Принеси сигареты, — просит он. — В прихожей висит пиджак, в кармане.

Не совсем комфортно чувствую себя, шныряя по карманам чужой одежды, но таково пожелание дяди. Найдя пачку сигарет, тяну её из кармана. На пол что-то падает. Испуганно бросаю взгляд вниз. Видя, что это презерватив, ощущаю, как мгновенно вспыхивают щеки.

— Опять пылаешь? — обращает внимание Егор, когда я возвращаюсь.

— Душно что-то, — надеюсь, он не догадается, чем именно вызван мой румянец. Абсурд какой-то… Девятнадцать лет, а такое чувство, что десять. Ненавижу себя порой в такие моменты.

— Завтра я практически целый день буду дома, — переводит Субботин тему. — Поэтому говори, что ты хочешь посмотреть, где побывать. Я покажу.

Безразлично пожимаю плечами. Я бы многое хотела посмотреть, но не буду утруждать Егора. Не хочу быть для него обузой. Ещё до нашей встречи я решила, что не заставлю ни на секунду пожалеть его самого и его семью о том, что они согласились помочь мне.

— Ничего такого не нужно. Просто прогуляемся по району. Покажешь мне, где остановка общественного транспорта, где продукты можно купить.

Егор бросает на меня подозрительный взгляд. Неужели не поверил моим сказкам? Замечаю, что рядом с этим человеком я стала много врать. Да и вообще рядом с ним я чувствую себя странно. Я стыжусь себя. Мне стыдно за свой внешний вид, за своё поведение. Мне хотелось бы быть другой рядом с Егором, хотелось бы быть ровней ему, но слишком глубокая между нами лежит пропасть. Социальная, культурная, в конце концов финансовая. Наши жизни слишком разные. Чувствую себя слепым котенком рядом с матерым волком, который знает эту жизнь «от и до».

— Ты врешь мне? — он прищуривает глаза и делает глубокую затяжку.

— Почему вру? — его взгляд вытягивает из меня оставшиеся силы. — Нет. Просто я не за этим приехала. Конечно, у вас в городе полно достопримечательностей, но это не главное. Потом как-нибудь всё посмотрю.

— Алин, ты стесняешься меня?

Отхожу немного в тень, надеясь, что Егор не заметит, как снова растекся на моем лице предательский румянец.

— Глупости. Просто…

— Ты стесняешься меня, — перебивает он. — Твоё лицо говорит всё за тебя.

Опускаю голову, чувствуя, что готова провалиться сквозь землю. Субботин, наверное, единственный человек в моей жизни, при взгляде на которого я теряюсь настолько, что трудно даже описать это словами. Словно падаю в пропасть в эти моменты. Когда он обращается ко мне, смотрит на меня своим проницательным взглядом. Возможно, это происходит потому, что я никогда не общалась с людьми его круга? Все мои прежние знакомые были простыми людьми. У них не было ни такой яркой внешности, ни такой харизмы, ни такого статуса. Я не знаю, как вести себя с людьми такого уровня, как Субботин. Я боюсь что-то не так сделать, сказать, даже просто посмотреть.

— Ладно, иди спать, — предлагает Егор, видя, как мне неловко. Мне неожиданно слышится в его голосе раздражение. — Завтра продолжим наш разговор.

— Спокойной ночи, — киваю и иду в свою комнату. Хотя нет, не иду, а трусливо сбегаю. Признаю это. Но находиться наедине с Субботиным тяжело. Возможно, через пару дней я привыкну к нему и тогда наше общение будет более легким, но сейчас мне лучше спрятаться, чтобы не позориться ещё больше.

Долго не могу уснуть. Думаю о завтрашнем дне. С замиранием сердца представляю, что Егор будет завтра дома. Я пытаюсь выстроить линию поведения рядом с этим человеком, но заранее знаю, что это провальная затея. Егор вмиг раскусит меня, и я снова буду вынуждена краснеть от собственной неловкости.

Утро застает врасплох. Я так перенервничала ночью, что проспала до одиннадцати утра. Именно столько показывают часы, когда я смотрю на экран мобильного. Прислушиваюсь к звукам в квартире. Полнейшая тишина. Егор… Где он? Ушел куда-то? Или спит еще? Или тихо занимается своими делами? Хотя в последнее верится с трудом. Сегодняшняя ночь показала, что мой дядя не особо боится причинить неудобство другим. Он, скорее всего, вообще об этом не думает, привык заботиться лишь о себе.

Тихо выскальзываю из комнаты и иду в ванную комнату. Принимаю душ, чищу зубы. Не включая фен на полную мощность, долго сушу волосы. Затем наношу на лицо увлажняющий крем, прохожусь по ресницам тушью, немного придаю блеска губам. Оставшись довольной своей внешностью, рискую наконец выйти в коридор.

— Доброе утро, — тут же разносится по квартире бодрый голос дяди.

— Добрый день, я бы лучше сказала, — констатирую, входя в гостиную, где Егор сидит на диване с чашкой кофе в руках. — Давно проснулся? — мысленно поздравляю себя с тем, что несмотря на гулко бьющееся в груди сердце от вида обнаженного торса Субботина, мой голос спокоен и лицо не поменяло цвет.

— Когда ты стала сушить волосы, — он задумчиво рассматривает мою шевелюру. Затем его взгляд опускается ниже, и наши глаза встречаются.

— Извини, я не хотела тебя разбудить.

— Просто непривычно просыпаться, когда в квартире есть кто-то, кроме меня. Давно позабытое чувство.

— Разве Катя не остается у тебя ночевать?

— Остается, конечно, иногда. Но она у меня такая соня, что просыпается ещё позже, чем я сам.

— Понятно. Сколько ей, кстати? Мама рассказывала о вас, но… — замираю, не зная, стоит ли говорить то, что крутится на языке.

— Продолжай, трусиха, — он поднимается с дивана и идет по направлению ко мне. Я мгновенно забываю о том, что хотела сказать. Татуировка, которую я вчера увидела на его руке, оказывается не заканчивается на плече, она витиевато изгибается и продолжается на груди. Хочется рассмотреть пристальнее эту вязь, но виновато отвожу глаза в сторону. Неприлично так пялиться. — Пошли на кухню, — он останавливается возле меня. Вблизи его глаза кажутся ещё более голубыми, ещё более бездонными. — Пора завтракать.

На автомате иду туда, куда сказал Субботин. На кухне стараюсь примоститься как можно дальше от него. Егор обладает странной способностью выбивать у меня из головы все здравые мысли.

— Так что ты хотела сказать? — напоминает он. — Что ты на завтрак хочешь? — он лезет в холодильник.

— Ничего не хочу, — отвечаю, глотая выделившуюся слюну. — Просто чая попью.

— Опять просто чай? Ты вчера за целый день хоть поела чего-то существенного? — хмурится, вглядываясь в меня. — Или так и ходила голодная?

Если честно, то он почти прав в своих догадках. Ела, конечно, что-то, но совсем чуть-чуть. Я не хочу брать чужую еду. Только говорить об этом Егору не буду. Уверена, ему это не понравится. Вот сегодня куплю что-нибудь в магазине за свои деньги, потом нормально поем.

— Я хотела сказать, что мама много рассказывала о вас. Но, мне кажется, она напутала что-то, — лучше уж говорить на эту тему, чем о еде. — Например, она говорила, что тебе уже за тридцать пять, ближе к сорока годам. Она точно не помнит, в каком году ты родился. Кате, по словам мамы, примерно, семь.

— Хорошо сохранился, да? — смеется Егор.

— Так это правда?

— Нет. Мне в декабре будет тридцать четыре только. А Кате, действительно, почти семь. Осенью в школу пойдет. Что ещё рассказывала твоя мама? — Егор открывает себе творог со сливками и садится напротив меня.

— Рассказывала, что у тебя красивая жена, — несколько натянуто рассказываю я. На самом деле всё больше раздражаюсь из-за того, что Субботин полураздет. Неужели он не понимает, что это неправильно? Мы же не на пляже в конце концов.

— Была, — уточняет Егор, с удовольствием поедая источник белка.

— Вы давно развелись?

— Почти три года уже прошло. Лера, кстати, уже успела выйти замуж опять.

— Ничего себе, — искренне удивляюсь я. При этом старательно увожу взгляд от Егора.

— Так что сейчас мы с ней хорошие друзья, — он выбрасывает пустую упаковку в мусорку. — Поешь что-нибудь, — снова предлагает он.

— Не хочу, — уверенно отказываюсь, хотя в желудке неприятно тянет.

— Успеешь ещё похудеть, — ухмыляется он.

В голове тут же вспыхивает мысль о том, что Субботин, как и я сама, считает, что мне не мешало бы сбросить пару килограммов. Конечно, это только моя мама свято верит в то, что я едва ли не идеал красоты. Как бы не так… Я, возможно, симпатичная девушка, но уж точно не идеал.

— Я не худею. Просто пока не хочу ничего есть, — вяло оправдываюсь. Непонятная тоска сжала вдруг сердце. Значит, я оказалась права в оценке своих форм. Вот даже Егор подтвердил, что мне нужно худеть.

— У тебя есть парень? — интересуется вдруг Субботин.

Тут же ощущаю, как волна жара прокатывается по лицу.

— Нет. Почему ты об этом спрашиваешь?

— Ну, ты же у меня спрашиваешь про жену. Мне тоже интересно больше узнать о тебе. Или предлагаешь шарахаться друг от друга по углам и не разговаривать?

— Нет, конечно, — хотя не уверена, что не выбрала бы такой вариант.

Правда, стоит признать, что сегодня мне уже чуть легче общаться с Егором. Если бы он еще оделся… Но надеяться на это не стоит. Субботина, судя по тому, как вольготно он себя чувствует, полунагота нисколько не смущает.

Или это я такая забитая и зажатая? Не зря ведь Егор вчера спрашивал об этом. Расстраиваюсь ещё сильнее. Рядом с Субботиным чувствую себя откровенной неудачницей, хотя прежде никогда даже не задумывалась об этом. Да, было сложно, да, мечты не сбывались, да, хотелось иногда невозможного, но так отвратительно мне ещё никогда не было. Меня словно заставили взглянуть на себя со стороны, показали жизнь, которой у меня, может, никогда и не будет даже. Смогу ли я хоть когда-нибудь стать на одну ступеньку с Егором? Смогу ли стать достойной, чтобы войти в круг людей, с которыми он общается по собственному желанию, а не потому, что… они просто бедные родственники?