Пле(мя)нница

Глава 4

Алина

Вторник, 23 июня

Расстроенная бреду по улице. Чувствую себя отвратительно. Вот уже третье собеседование за два дня, которое с треском провалено. Никому не нужны сотрудники без образования, без опыта работы. Понимаю, что бежать от судьбы, видимо, бесполезно. Начала работать продавцом, так, наверное, и придется продолжать. Хотя не об этом я мечтала, когда ехала в этот город. Город тысяч шансов и возможностей, так с восторгом говорила моя подруга. Вот тебе и шансы, вот тебе и возможности. Оказывается, не для всех они.

Оказавшись дома, переодеваюсь и иду на кухню. Достаю из холодильника ветчину с сыром, тянусь за белым хлебом, но затем, вспомнив о недостатках своей фигуры, кладу всё обратно и, взяв лишь обезжиренный кефир, прячусь в своей комнате. Настроение депрессивное. Чужой город, чужие люди. Всё чужое. Если честно, хочется плюнуть на всё и вернуться обратно домой. Если бы кто-нибудь только знал, как мне сейчас тяжело морально. Но жаловаться никому не хочу, ни подруге, ни уж тем более маме, и так в разговорах с ней едва сдерживаюсь, чтобы не дать слабину и не расплакаться.

Быстро расправившись с кефиром, прихожу к выводу, что срочно нужно чем-то занять себя, иначе собственные мысли доконают меня окончательно. Снова иду на кухню и, взяв нужные продукты, приступаю к приготовлению ужина. Сегодня сделаю для Егора мясо по-французски. Он, как и обещал, заполнил холодильник по полной программе. Я уже не отнекиваюсь. Смирив гордость, питаюсь, также как и живу, за его счет. Понимаю, что на те деньги, которые есть у меня пока в кошельке, я не смогу жить. Налички хватит лишь на пару походов в супермаркет, не больше. Снова накручиваю себя, думая о том, что завтра же нужно устроиться на работу. Продавцом, значит, продавцом. Главное, с чего-то начать. Потом поступлю на заочное, и через несколько лет попробую найти что-то более подходящее.

Через пару часов мясо, картошка, салат готовы. До прихода Субботина, как минимум, ещё час, он, по его же собственным словам, никогда не появляется дома раньше семи. И то не факт, что он явится в положенное время. Например, вчера он пришел только в девять, позавчера вообще не пришел. Полночи лежала в кровати без сна, ожидая его появления. Заснула только под утро. Да и весь день потом была сама не своя. Не выдержав, позвонила после обеда, спросила, как у него дела, всё ли нормально. Он, конечно, был удивлен. Даже не думал о том, что я буду за него переживать.

Субботин появляется ближе к восьми. Выхожу встречать его, пытаясь нацепить на лицо улыбку. Немного начинаю привыкать к Егору. Уже не хочется постоянно прятаться от него в комнате, хотя по-прежнему рядом с ним мне не хватает воздуха, я контролирую каждое слово, каждое движение, каждый взгляд.

— Привет, — щурится, глядя внимательно на меня. — Опять неудача? — читает он всё на моем лице.

— Привет. Да, — киваю и, больше не в силах улыбаться, надуваю обиженно губы.

Он хмыкает. Наверное, ему смешно, когда он смотрит на меня. Только мне сейчас не до смеха. Тяжелые мысли не дают покоя.

— Я нашел для тебя работу, — сообщает он довольным тоном, когда появляется на кухне через десять минут.

— Правда? — едва не роняю из рук тарелку с едой, которую собиралась поставить для него на стол.

— Правда, — он ловко поддерживает посуду и, забрав её из моих ослабевших от счастья рук, садится ужинать.

Присаживаюсь напротив него. Не терпится узнать обо всем подробнее, но терпеливо жду, когда он прожует. Однако Субботин, словно насмехаясь, не спешит удовлетворять моё любопытство. Он продолжает поглощать ужин, не сводя с меня внимательных глаз. Хочется сползти под стол от его взгляда, но я упрямо держусь.

— Ты не ужинаешь? — наконец нарушает он молчание.

— Я уже поела. Не знала, вернешься ли ты сегодня, поэтому поужинала одна.

— А про работу почему не спрашиваешь? Не интересно совсем?

— Интересно, конечно, — под столом от волнения сжимаю ладони в кулаки. — Жду, когда ты поешь. Тебе будет неудобно разговаривать с набитым ртом.

Бровь Субботина вопросительно ползет вверх. Знаю, что порой он не понимает меня, я его поражаю своей странной логикой. Знаю это потому, что он открыто говорит мне об этом. Я не обижаюсь, понимаю, что во многом он прав. Но всё равно не могу вести себя иначе. Я осторожничаю рядом с ним, боясь сделать что-то не так.

— В общем, у моего друга мама работает в статистическом управлении. Им нужна сейчас в отдел какая-то помощница. Работа, конечно, скучная, нудная, но пока остановимся на этом. Потом, возможно, подвернется что-то поинтереснее.

— Но я же совсем ничего не понимаю в этом, — испуганно выдаю я. Статистическое управление???

— Ты на данном этапе жизни вообще ни в чем не разбираешься, — «поддерживает» меня Субботин. — Но это пока что!!! Всё зависит только от тебя, — его тон неожиданно становится жестким, поучительным. — Захочешь научиться, научишься.

Взглянув в его глаза, чувствую себя ребенком, которого отчитывает родитель. Становится стыдно.

— Конечно, научусь, — в горле пересохло от волнения. Представив, что могу подвести Субботина, ощущаю страх. Нет, не подведу! Я смогу! Я научусь!

— Когда нужно приступить к работе? Или сразу собеседование будет?

— Никакого собеседования! Завтра же приступаешь к работе.

— Завтра? — снова пугаюсь я, не успев еще свыкнуться с мыслью, что теперь у меня есть работа. — Но… Где это находится? Как туда ехать? — тараторю в панике. Мысли разбегаются, тело начинает трясти от дикого волнения.

— Я завтра отвезу тебя сам. И заберу. После работы разберемся, что к чему. Не переживай, — Егор пружинисто встает и ставит тарелку в раковину. — Помоешь посуду?

— Да, конечно, — вскакиваю следом. — Конечно, помою.

— Хорошо. Я буду в гостиной. Нужно пару звонков сделать.

Я киваю. Затем, когда Субботин уже практически покидает пределы кухни, окликаю его.

— Егор… Спасибо, — со всей искренностью благодарю я.

— Пока не за что, — доносится до меня удаляющийся голос.

Справившись с посудой, отправляюсь к Егору. Мне хочется ещё раз выразить ему свою безмерную благодарность, попутно задать кое-какие уточняющие вопросы. Однако, когда я вхожу в гостиную, вижу, что Егор спит. Он полулежит на диване, на коленях у него стоит ноутбук. Замираю, не в силах пошевелиться, боясь разбудить неосторожным движением. Стою, едва дыша. Впервые я могу тщательно рассмотреть Субботина, не опасаясь быть застигнутой за этим делом.

Егор красив. Уже не первый раз в мою голову приходит подобная мысль. Если честно, то я горжусь тем, что являюсь племянницей такого потрясающего человека. Жаль, что между нами так мало общего.

За всю свою недолгую жизнь я еще не встречала подобных мужчин. Я в полном восторге от Субботина, но в то же время стараюсь дистанцироваться от него, стесняюсь вести себя с ним так, как привыкла.

Внимательно рассмотрев лицо Егора, опускаю глаза ниже, обвожу взглядом широкие плечи, фактурную грудь, часть живота, который обнажился из-за того, что футболка немного задралась вверх. Мне нравится то, что я вижу. Субботин почти идеален.

— Что-то хотела? — голос Субботина подобен удару грома среди ясного неба.

Дернувшись, смотрю в глаза Егора, чувствуя при этом, как моё лицо становится не то, что пунцовым, а багровым.

— Нет, — поспешно бормочу я. — Просто зашла посмотреть, что ты делаешь. Ты отдыхай, а я в комнату пойду. Потом поговорим, — выпалив это, едва ли не бегу к себе.

Спрятавшись в ставших более-менее родными четырех стенах, опускаюсь на кровать, костеря себя последними словами. Стыдно до безумия. Стыд затмевает даже волнение, вызванное тем, что завтра нужно выходить на работу.

Почти весь вечер я так и сижу в комнате. Слышу, как Егор ходит по квартире, но показаться ему на глаза по-прежнему стыдно. Однако тот факт, что я не знаю, во сколько завтра нужно вставать, чтобы не опоздать на работу в первый же день, всё же заставляет отправиться на поиски дяди. На этот раз он на лоджии. Курит и разговаривает по телефону. Я не хочу подслушивать, но его слова всё-таки долетают до меня, когда я нерешительно застываю на пороге кухни.

— Хочу еще так… Чтобы твои ноги дрожали, и ты даже стоять не могла, — вкрадчиво говорит он кому-то.

Дышать вмиг становится тяжело от понимания того, какой интимный разговор я нечаянно подслушала. Снова бежать — мгновенно принимаю я решение. Повернувшись на цыпочках, чтобы незаметно ретироваться, неожиданно налетаю на дверь, которая после столкновения со мной звонко ударяется о стену.

— Блин, — скривившись от досады, шепчу под нос. Неповоротливая корова… Других слов нет.

— Подожди секунду, — тут же доносится до меня тихий голос Субботина. — Алин? — теперь уже громко произносит он.

— Я просто спросить хотела кое-что, — поворачиваюсь к нему, пытаясь сделать вид, что не слышала того, о чем он говорил со своей собеседницей.

— Вик, я перезвоню, — завершает Егор разговор и, затушив окурок, направляется ближе ко мне. — Слушаю тебя.

— Во сколько завтра выезжать будем? Не знаю, во сколько вставать, чтобы успеть собраться.

Субботин щурит глаза, не сводя с меня взгляда. Ну, почему он всегда смотрит с таким вызовом, с таким напором?

— Ехать где-то минут двадцать. Работать они начинают с девяти. Вот и прикидывай, сколько тебе нужно времени на сборы.

— Я поняла, — пытаюсь сообразить, сколько времени мне понадобится, но мозг отказывается соображать. Субботин умеет выбивать почву из-под ног одним лишь своим взглядом.

— И меня разбуди часов в восемь. А лучше без десяти восемь, — просит Егор, уже снова концентрируя внимание на мобильном.

— Разбужу, — обещаю, с трудом представляя, как я буду это делать. Войду в его комнату и просто позову по имени? А если он не проснется от моего голоса? Что тогда?

Мысли путаются. В этом непонятном состоянии, когда и тревога, и волнение, и странный трепет внутри переплелись, словно клубок змей, ложусь спать. Уснула, несмотря на переживания, довольно быстро, однако утром, когда звенит будильник, чувствую себя так, словно всю ночь совсем не сомкнула глаз.

Быстро принимаю душ, наношу легкий макияж, укладываю волосы, слегка подкрутив их. Безумно нервничая, надеваю новое платье, выдержанное в строгом стиле. Надеюсь, что в совокупности с лодочками на каблуке оно будет смотреться на мне отлично. Затем с гулко бьющимся сердцем иду в комнату Егора. Громко стучу. Жду, но ответа нет. Вхожу, неосознанно затаив дыхание. Субботин лежит на животе, одеяло валяется на полу. Смотрю на его мощную фигуру и понимаю, что больше не могу сделать ни единого шага. Ноги будто приросли к полу.

— Егор, — зову очень-очень тихо. Тут же злюсь на себя. Дура… Разве можно проснуться от этого шепота? — Егор, пора вставать, — говорю громче.

Реакции со стороны Субботина нет. Собравшись с духом, делаю несколько шагов к кровати. Поднимаю одеяло, возвращаю его на законное место.

— Егор, — делаю очередную попытку разбудить его, но опять неудачно. Он даже не шелохнулся.

Если бы на месте Субботина была сейчас моя младшая сестра, я бы уже давно трясла её за плечо или вообще тянула с кровати за ногу. Но это не Настя. Это Субботин. Дотронуться до него для меня табу. И очередная несусветная глупость!!! Почему я так стесняюсь его? Почему робею в его присутствии? Егор ведь обычный человек. Да, красив, да, образован, умен, да, ведет себя так, словно весь мир ему должен, но… это всё равно не делает из него сверхчеловека. Он такой же, как я, как любой другой из моих знакомых.

«Не такой… Не любой…» — тут же закрадываются мысли.

Раздражение на саму себя растет в геометрической прогрессии. Мне хочется изменить это раболепное отношение к Егору, научиться давать отпор ему. Не мешкая, пока не растеряла боевой дух, поднимаю руку и тяну её к Субботину. Дотрагиваюсь до его плеча, на котором вьется узор, и тут же чувствую, как пальцы пронзает разряд тока. Он, конечно, несильный, но достаточный для того, чтобы я испуганно отдернула ладонь.

Субботин тоже чувствует этот момент. Он мгновенно поднимает голову и воинственно смотрит на меня. Проходит секунда, его взгляд наконец становится более осознанным. Голубые глаза скользят по моему лицу, платью, затем обратно.

— Почти восемь, — сообщаю, пытаясь понять, что сейчас произошло. Наверное, всё дело в том, что моё платье сделано из дешевой синтетики. Оно наэлектризовалось, потому таким странным и получилось прикосновение к Егору.

— Это что сейчас было? — непонимающе спрашивает, снова обводя меня удивленным взглядом. — Такое ощущение, что током шибануло.

— Извини, — мне стыдно. Даже интересно, это когда-нибудь закончится? Или мне всегда придется краснеть перед Егором? — Я не специально.

— Проехали, — он проходится ладонью по сонному лицу и тут же, я даже не успеваю отреагировать, оттолкнувшись от кровати, встает рядом со мной в полный рост.

Субботин подавляет своими размерами, своим видом. Чувствую неловкость. Стыдливо опускаю глаза и вмиг краснею ещё больше, когда мой взгляд натыкается на его утренний стояк, прикрытый лишь тонким бельем. Резко отворачиваюсь в другую сторону.

— Я готова. Пойду пока, тебе кофе сделаю, — объясняюсь, уносясь прочь из его спальни.

— Не делай. Я так рано ничего не ем, не пью, — почему-то рассерженно произносит он мне вслед. Снова ощущаю свою вину. Ну, почему так по-дурацки всё вышло? Будь проклято это дешевое платье.

Субботин собирается быстро. Уже через полчаса мы едем по утреннему городу, который залит солнцем. Несмотря на прекрасную погоду, на душе погано. Мне не нравится то, как складываются наши отношения с Егором. После утреннего инцидента мы молчим, лишь бросаем друг на друга косые взгляды. Вроде, ничего страшного не произошло, но всё равно тот миг показался каким-то странным. Или я всё выдумываю? Возможно, молчаливость нормальное состояние Егора с самого утра? Я же совершенно не знаю этого человека.

Когда мы подъезжаем к высокому зданию неприятного серого цвета, Субботин паркуется и, повернувшись ко мне, начинает рассказывать о том, что я сейчас должна сделать. Киваю каждому его слову, но понимаю смысл далеко не всех из них. Благо, основную информацию всё же улавливаю. Записываю в телефон номер Елены Федоровны, которая должна меня забрать возле пропускной системы, и, открыв дверцу машины, не совсем грациозно выбираюсь наружу.

— Удачного дня, — бросает Субботин несколько холодно. Или я снова накручиваю себя?

— Спасибо! И тебе, — мне становится немного не по себе, когда я понимаю, что этот человек сейчас уедет и я останусь одна перед лицом неизвестности. Хотя разве я рассчитывала на что-то другое? Сама же ведь хотела, чтобы со мной не носились, как с маленьким ребенком. Разве я не взрослая самостоятельная девушка? — Можно я тебе позвоню потом? — не могу скрыть всё-таки свою слабость.

— Позвони, — без эмоций произносит он и, дождавшись, когда я закрою дверь, мгновенно срывает машину с места.