Пле(мя)нница

Глава 8

Алина

Четверг, 9 июля

— Алинка, солнце, — зовет меня Елена Федоровна, — нужно в банк сбегать. Сделаешь для меня? — улыбается, когда я подхожу к ней ближе.

— Конечно, — отвечаю без раздумий. Моя начальница мне нравится, поэтому все её поручения стараюсь выполнять без промедления.

— А я тебя за это пораньше отпущу, — подмигивает она.

Благодарю и бегу по делам. С поручением справляюсь быстро. На улице сегодня прекрасная погода, поэтому на обратном пути в управление не спешу. Подставив лицо солнечным лучам, наслаждаюсь этим днем. Настроение отличное: на работе всё получается, вечером идем с Артуром в кино. Вообще жизнь налаживается. Я даже начинаю любить этот шумный город.

Единственное, что не дает покоя, это отношения с Егором. Особенно в последнее время. После того, как мы съездили в воскресенье на шашлык, Субботин изменился. Не знаю, что я сделала не так, но Егор стал просто невыносим. Теперь, когда мы видимся, вместе с привычным смущением в его присутствии я ощущаю ещё и странное желание грохнуть его чем-нибудь тяжелым по голове. Ведь Субботин в те редкие моменты, когда мы вместе находимся дома, не упускает ни единого момента, чтобы не высказать своего недовольства мной. То ему не нравится, как я стала одеваться на работу, то ему не нравится, что я стала поздно приходить домой, то ни с того, ни с сего начинает вдруг вспоминать своего друга Ивана, спрашивать, не созваниваемся ли мы. Я понимаю, что Егор пытается меня контролировать, но не понимаю зачем. В первое время, когда я только приехала в этот город, ему было практически безразлично, где я и с кем. А теперь, видите ли, ему всё не нравится.

Я окончательно разочаровала его? Он перестал доверять мне? Боится, что приведу кого-то в его квартиру? Неприятно осознавать то, что один из этих вариантов может быть верным. Или вообще все. Знал бы только Субботин, что я предана ему всей душой. Я готова для него на всё, пусть только попросит. Всё сделаю. Но издеваться так надо мной не стоит: пусть не делает из меня дуру, которую надо везде и во всём контролировать. Я так мечтала заслужить его симпатию, а в итоге, получается, заслужила лишь недоверие.

После работы, как и договаривались, идем с Артуром в кино. Он выбрал какую-то романтическую комедию, билеты купил заранее.

— Смотрела раньше в 3D? — интересуется, когда мы занимаем свои места.

— Нет ещё, — отвечаю, с интересом рассматривая зал и специальные очки для просмотра.

— Тебе понравится, — заявляет он, беря меня за руку.

Весь фильм он не выпускает моей ладони. Чувствую легкие поглаживания его пальцев, и это вызывает у меня щекотку.

— Перекусим где-нибудь? — предлагает, когда мы выходим на улицу после сеанса.

— Не хочу, — мы идем по улице, держась за руки. — Давай лучше зайдем в магазин, мороженого купим.

Так и делаем. Потом долго гуляем. Благодаря Артуру, я уже неплохо ориентируюсь в городе.

Ближе к десяти мне звонит Егор. Сказав, чтобы через час была дома, заканчивает разговор. В душе поднимается волна гнева. По-моему, это уже переходит все границы.

Говорю Артуру, что мне пора домой. Он недоволен этим. Говорит, что рассчитывал сегодня побыть со мной подольше. Прошу прощения, но он всё равно продолжает хмуриться. Прощаюсь и направляюсь в сторону ближайшей остановки общественного транспорта. Артур удерживает меня за руку, говоря о том, что не отпустит просто так. В итоге мы возвращаемся на стоянку, и он везет меня домой на своей машине.

— Что у тебя за родственник такой странный? — высказывает недовольство Артур, когда мы подъезжаем к подъезду. — Ты уже совершеннолетняя давно. Он не имеет права загонять тебя домой в детское время.

Несмотря на то, что я обижена на Субботина, то, что Артур говорит таким тоном о нем, мне не нравится.

— Я разберусь с ним, — тихо, но твердо произношу, начиная злиться на Артура.

— Когда разберешься? Когда? — Артур отстегивает наши ремни и, наклонившись ко мне, обхватывает руками. — Мне не хватает этой пары часов после работы, чтобы насладиться тобой по-настоящему.

Что значит по-настоящему, я понимаю в тот момент, когда губы Артура накрывают мои, а его правая рука уверенно ложится на мою грудь. Начинаю отбиваться, но парень, наверное, думает, что я просто капризничаю.

— Отпусти, — выкрикиваю, уворачиваясь от его поцелуев. Начинаю паниковать, когда Артур делает вид, что не слышит меня. — Отпусти, мне больно, — пытаюсь ещё раз.

Артур остается глух к моим крикам. Я чувствую, как его рука уже скользит по моему бедру. Крепко сжимаю ноги, пытаясь при этом лягнуть парня. Понимание того, что сейчас может случиться, вызывает животный страх.

— Отпусти, — визжу уже изо всех сил. — У меня месячные.

Последнее слово магическое. И самое смешное, что я не вру. У меня сегодня действительно начались месячные. Артур тут же, тихо матерясь, отпускает меня и, открыв дверь, вываливается на улицу. Заторможенно смотрю, как он со злостью пинает колесо. Оцепенение покидает меня. Хватаю сумочку и, покинув машину, несусь к подъезду. Руки трясутся, поэтому долго не могу найти ключи.

— Алин… — кричит Артур. — Подожди, давай поговорим.

С бешено бьющимся сердцем влетаю наконец в подъезд. Не дожидаясь лифта, лечу на седьмой этаж. Страх подгоняет. Я боюсь, что Артур станет меня догонять.

Захлопнув дверь квартиры и прислонившись к ней спиной, пытаюсь отдышаться. Ноги, руки, всё трясется.

— Ты что так шумишь? — в прихожей появляется Субботин. Вижу, как его взгляд ощупывает меня с ног до головы и обратно. Вместе с этим меняется выражение его лица. Становится озлобленным, диким. — Что случилось? — его голос неестественно хрипит, словно ему сдавили горло.

— Ничего, — пытаясь успокоиться. Нельзя рассказывать о том, что произошло. Он ведь предупреждал, чтобы я была аккуратнее. Предупреждал. А я не послушала его, поверила Артуру.

— Ничего? — в долю секунды он оказывается рядом, вглядывается мне в глаза, затем переводит взгляд на мои ноги. — А это что тогда?

Еще не понимаю, о чем он говорит, но меня снова накрывает паника. Опускаю глаза на свои ноги, и прихожу в ужас. Жгучий стыд окутывает меня.

— Что это за кровь? — почти шепотом спрашивает Егор.

Пытаюсь ответить, но не могу вымолвить ни слова. Единственная мысль, которая сейчас молотом бьется в голове, о том, как стыдно.

— Что за кровь? — он хватает меня за запястье и больно дергает.

— Отпусти, — чертово дежавю. Еще несколько минут я кричала эти же слова другому человеку. — Отпусти, мне больно.

Но Егор непреклонен. Его взгляд безумен.

— Я спросил, что случилось? — его рык разносится по квартире. Хочется спрятаться от такого Субботина и никогда его больше не видеть. — Что с тобой сделал этот урод? — не успокаивается он.

— Ничего не сделал. Это… Это… Менструация.

Очередная смена выражений на лице Егора. Понимаю, что он уже придумал себе невесть что, а по факту…

— Егор, — прерывает мои мысли знакомый женский голос.

Вика здесь? В очередной раз готова провалиться сквозь землю. Какой позор! Дергаюсь, чтобы убежать в ванную комнату, но захват Егора становится сильнее.

— Вика, иди в комнату, — произносит холодно.

— Субботин… — пытается она что-то возразить.

— Я сказал, в комнату, — тихим, леденящим душу голосом снова повторяет он. И лишь когда Вика уходит, он отпускает меня.

В обуви бегу прочь от него, прячусь в ванной. Егор специально не отпустил меня, пока Вика была там? Закрыл меня собой от её взгляда?

Напряжение ищет выход, слезы вырываются из глаз.

Егор

Без объяснений выпроводив Вику, беру сигареты и иду курить. Это, скорее всего, конец наших отношений, но сейчас мне плевать на это. Возможно, завтра я пожалею, что так поступил, но до завтра ещё дожить нужно. Буду разбираться с проблемами по мере их поступления.

Выпуская дым в ночной воздух, прислушиваюсь к звукам, доносящимся из ванной. Пять минут назад оттуда слышался плач Алины. Теперь вроде тихо, но это ничего не меняет. Что-то стряслось. Точно стряслось. Дрожала ведь, как лист на ветру. От страха дрожала. Слепой бы и тот ощутил её панику.

Следом за первой сигаретой, курю вторую. Проходит ещё десять минут, шума воды не слышно, но Алина из ванной до сих пор не вышла. Меня обуревают дурные мысли и такие же чувства. Еле сдерживаюсь, чтобы не выломать дверь, дабы убедиться, что с Алиной всё в порядке.

В порядке ли?.. Менструация?.. Точно?..

Понимаю, что не могу больше терзать себя догадками, и иду к ванной. Стучу в дверь.

Да, — раздается тут же тихий голос.

От сердца немного отлегает.

— Ты скоро оттуда выйдешь? — понимаю, что нужно помягче, но не получается. Я всегда плохо контролировал свой гнев. Надеялся, что с возрастом станет полегче, но, видно, не получится из меня мудрого аксакала.

— Да, — снова коротенькое слово, и тишина.

Сажусь в прихожей на пол, чтобы иметь возможность видеть дверь ванной комнаты. Алина появляется через пару минут. Закутана в мой халат. Глаза стыдливо прячет. Вижу, что намыливается к себе в комнату, но у меня другие планы.

— Прошу в гостиную. Или на кухню. Как тебе удобнее, — предлагаю, поднимаясь с пола.

Алина ставит в шкаф обувь, вешает на крючок сумку, которые до этого держала в руках, и идет на кухню. Вижу, что хочет присесть, но потом, передумав, идет дальше, выходит на лоджию.

— Присаживайся, — показываю на кресло. Сам останавливаюсь напротив.

— Давай завтра поговорим, — просит она, бросая на меня жалкий взгляд.

— Нет. Сейчас рассказывай, — давлю на неё.

— О чём? Ты сам видел… кровь, — её лицо покрывается краской.

— Но ты же не из-за этого так тряслась. И не из-за этого потом рыдала в ванной. Или будешь доказывать обратное?

— Буду доказывать обратное.

— Ну, протекла. Раньше с тобой такого не случалось? Ну, увидел я это. Дальше что? Или ты думала, что я не знаю, что у девочек раз в месяц происходит подобное? — не могу усмирить эмоции. Даже представить не мог, что эта тихоня сможет меня так разозлить. Детский сад, бл**ь. — Твои ровесницы в клубах без трусов ходят, ноги раздвигают перед каждым. А ты стесняешься месячных, — хватаю сигареты и снова прикуриваю.

Алина порывисто поднимается, собираясь уйти.

— Сядь, — держу её за руку, жду пока она снова опустится на кресло.

— Ты хочешь, чтобы я тоже так делала?

— Как? Без трусов ходила? В принципе, твое право.

Вижу, как её глаза наполняются слезами. Это еще больше заводит меня.

— Может, уже скажешь из-за чего рыдаешь? Или звонить Елене Федоровне, узнавать контакты Артура? Может, он поразговорчивее будет?

— Почему ты со мной так?.. Я разве не могу с кем-то дружить?.. — говорит с паузами, наверняка, сдерживает всхлипы.

Делаю глубокую затяжку, пытаясь честно ответить на эти вопросы хотя бы себе. Почему? Дым травит легкие. Почему? Мысли травят душу. Почему? Позорно признаваться даже себе в таком, но… Я ревную. Ревную Алину. Да… Ревную собственную племянницу.

— Не ответишь? — смотрит мне в глаза, не отводит взгляд.

— Не хотел, чтобы ты вляпалась в неприятности. Мне хватило одного раза, чтобы разглядеть гниль в этом Артуре. Разве я ошибся?

— Нет, — наконец признается она. — Не ошибся.

— Что он сделал? — снова активизируются мысли о том, что менструация была выдумкой. Если этот ублюдок посмел… От ярости сжимаю кулаки. — Говори.

— Ничего такого. Просто испугалась… Зажал в машине, пытался поцеловать, — Алина встает с кресла и подходит к окну. Отвернувшись от меня, глубоко дышит свежим воздухом.

— Это правда? — волна облегчения прокатывается по телу. Гаденыш мелкий… Обязательно нужно познакомиться с ним.

— Правда.

Молчим. Лишь редкие звуки проезжающих машин нарушают тишину. На языке крутится вопрос, но не знаю, стоит ли задавать его. Как на него отреагирует Алина? Снова будет сгорать со стыда?

— Алин, — зову её, жду пока она повернется ко мне. Хочу видеть её глаза, когда буду спрашивать об этом.

— Да… — смотрит робко, потерянно.

— У тебя уже был секс?

Вижу, как её глаза удивленно расширяются. Взгляд начинает метаться из стороны в сторону.

— Не твое дело, — бросает она. Отталкивается от стены и направляется к выходу.

Преграждаю ей путь. Я хочу знать. Увидев сегодня кровь на её бедрах, подумал, что её изнасиловали. Но потом задумался. А что я знаю о ней? Встречалась ли она вообще с кем-то? Девственница ли она? Трудно найти сейчас таких среди её ровесниц, но зная Алину, её стеснительность, зажатость, ничему не удивлюсь. Даже больше… Почти уверен в том, что у неё ещё никого не было.

— Это моё личное дело, — возмущается она.

И она, конечно, права. Но я уже не могу усмирить себя. Мне нужно знать! Не двигаюсь с места.

— Был, — дерзко выкрикивает она, понимая, что я не отступлю, пока она не ответит.

Нечто, подобное разочарованию, проскальзывает внутри.

— Теперь можно пройти?

Безмолвно делаю шаг в сторону. Докурив сигарету, принимаю душ. Потом долго сижу на кухне, пью кофе, размышляя о том, как быть с Алиной. Наверное, будет лучше, если она всё же найдет себе другое жилье. Готов оплачивать его. Но оставаться здесь ей нельзя. Боюсь, что ни к чему хорошему это не приведет.

В два ночи, убедившись, что Алина уже спит, тоже иду в спальню.

Когда утром звенит будильник, отключаю его и, немного повалявшись, поднимаюсь. Не откладывая, звоню Елене Федоровне. Она уже не спит, но удивлена столь раннему звонку. Объясняю причину, по которой звоню, и, заручившись её помощью, собираюсь на работу. Когда в комнате Алины раздаются шаги, направляюсь туда. Стучу и, не дожидаясь ответа, открываю дверь. Девушка бросает на меня испуганный взгляд, наверняка, пытаясь понять, что происходит.

— Доброе утро, — произношу и с удовольствием, граничащим с безумством, разглядываю её фигуру в короткой пижаме.

— Доброе, — сконфуженно отвечает она. Рыщет взглядом по сторонам. Найдя халат, надевает его поверх пижамы.

— Хотел сказать, что у тебя сегодня выходной.

— Как это? — застывает.

— Так. Я разговаривал с Еленой Федоровной.

— Почему? — её голос начинает звенеть. — Это ты попросил? — догадывается сразу же. — Егор, зачем? Меня же уволят.

— Перестань, — успокаиваю я. — Никто тебя не уволит. Отдохни сегодня, — прошу, смягчая тон. — У тебя вчера был трудный… вечер.

— Так нельзя.

— Кому нельзя?

— Кому? — начинает она пылать. — Всем!

— Я сам решаю, что мне можно и нельзя. А пока ты живешь у меня, то и за тебя буду решать.