Пленники Чёрного леса

Глава 1

На узкой лесной дороге было, не то, чтобы совсем уж сухо, но луж, по крайней мере, поблизости, почти не было видно, хотя вот уже вторые сутки с затянутого тучами неба моросил мелкий надоедливый дождь. Впрочем, здесь, внизу, и дождь почти не ощущался. Высокие вековые деревья так тесно переплели густые свои ветви, что сверху над дорогой образовалось нечто, отдалённо напоминающее крышу. Ни единого лучика света не проникало сквозь плотное это переплетение, поэтому тут, внизу, даже в самый солнечный полдень всегда царил тусклый зеленоватый полумрак. Сегодня же, когда погода испортилась окончательно, на лесной дороге было почти темно. Недаром же этот лес прозвали Чёрным, недаром люди обычно старались обходить стороной гиблые эти места…

Но в настоящий момент именно здесь, по узкой, густо усыпанной старой опавшей листвой лесной дороге, больше напоминающей тропинку, неторопливо двигалась целая кавалькада всадников.

На фоне огромных древесных стволов, густо поросших белым шевелящимся мхом, и лошади, и люди выглядели просто карликами, хоть при ближайшем рассмотрении это оказывалось совсем даже не так. Все лошади в отряде были как на подбор рослыми и красивыми животными чёрной или коричневой масти,… да и всадников природа ростом не обидела: высокие крепкие мужчины в возрасте от двадцати до пятидесяти лет. Всего в отряде было около двадцати человек.

На первый взгляд этих людей можно было принять за каких-то странствующих купцов или пилигримов, тем более что почти все лошади были навьючены большими увесистыми тюками, расположенными позади всадников. Но тяжёлые длинные мечи в ножнах, висевшие на поясе каждого всадника без исключения, кольчуги или лёгкие пластинчатые доспехи, видневшиеся из-под синих плащей,… наконец, конусовидные металлические шлемы на головах – всё это заставляло несколько усомниться в первоначальном предположении. Это ехали воины… у некоторых из них из-под шлемов виднелись окровавленные повязки… и у всех без исключения всадников сбоку к седлу был, при помощи хитроумно сплетённой системы ремней приторочен дальнобойный боевой арбалет.

Всадники ехали по двое, может быть потому, что большего не позволяла им ширина дороги. Все молчали, даже лошади ступали совершенно бесшумно по мягкой, податливой дорожной подстилке из прелой листвы… изредка только слышалось негромкое позвякивание уздечки или оружия… и совсем уж редко всадники, едущие рядом, перебрасывались друг с другом двумя-тремя короткими фразами.

Два человека, находящиеся в голове колонны, заметно выделялись среди прочих своих товарищей, как величественной осанкой, так и более роскошным внешним видом. Ножны их мечей, к примеру, были не деревянными, как у прочих воинов, а сплошь покрытые тонкими костяными пластинами, украшенными к тому же золотом и самоцветными камнями. Такими же драгоценными камнями были украшены и рукоятки мечей головных всадников. Да и плащи на них были не синие, а ярко-красные с пурпурным отливом. Всё это вместе взятое заставляло предположить, что эти двое и есть истинные предводители небольшого отряда.

Внезапно один из них повернулся к своему попутчику.

– У меня такое поганое чувство, Гаай, будто за нами всё время кто-то наблюдает! – вполголоса произнёс он. – Ты ничего такого не ощущаешь?

Его товарищ, не отвечая, лишь отрицательно мотнул головой.

– И всё же за нами кто-то всё время следит! – первый из предводителей сердито дёрнул поводья, поправляя сбившегося с ноги коня. – И этот мох! Почему он всё время начинает шевелиться, как только мы к нему приближаемся?!

Предводитель по имени Гаай внимательно посмотрел на товарища.

– Ты у меня спрашиваешь, Рээб?

Рээб криво усмехнулся в густые усы.

– Да знаю я, что, если к нему не прикасаться, мох этот вполне безопасен! Просто… как-то из себя выводит, что ли! А что следят за нами – в этом у меня и сомнений нет даже!

Привстав на стременах, он обернулся к воинам, окинул внимательным взглядом мрачные их лица.

– Неужели никто из вас ничего такого не чувствует? Вот ты, к примеру, Стив! – обратился он к юноше, ехавшему сразу вслед за ним. – Скажи, ты не ощущаешь ничего странного?

Юноша смущённо пожал плечами.

– Тут всё странно! – сказал он звучным ломающимся тенорком. – Странно и… – он замялся на мгновение, – и страшновато немного…

– Это точно! – пробормотал воин, ехавший вслед за юношей. – Выбраться бы поскорее из проклятого этого места!

– Дожидайся! – угрюмо отозвался его сосед. – Хоть бы половина из нас дожила до этого времени!

По колонне воинов пробежал невнятный ропот недовольства, но, под угрожающим взглядом обернувшегося Гаая, быстро смолк.

– Доживём! – Гаай внимательно обвёл взглядом угрюмые фигуры воинов… некоторые под этим его пристальным взглядом невольно подобрались, выпрямились в сёдлах, но таких было явное меньшинство… основная масса воинов не подняла даже глаз на грозного своего начальника.

– Я тебе я вот что скажу, Рээб! – обратился Гаай к своему напарнику. – Постарайся, как можно меньше внимания обращать на какие-то там свои ощущения, а уж тем более, комментировать всё это вслух! – он помолчал немного и добавил уже более миролюбивым тоном: – Ты просто устал, как и мы все!

– Устал, это верно! – согласился Рээб. – Пора делать привал!

– Рано ещё!

Гаай дёрнул поводья, понукая уставшую лошадь, и Рээбу ничего не оставалось, как проделать то же самое.

Дождь к этому времени уже почти прекратился, но светлее в лесу не стало, скорее, наоборот. День подходил к концу, густой вязкий полумрак вокруг всадников с каждым новым мгновением становился всё гуще, всё непрогляднее. Пора было и в самом деле подумать о привале и ночлеге, тем более, что как раз слева от колонны виднелась очень удобная для ночного отдыха поляна. С трёх буквально сторон густо поросла она высоким колючим кустарником, из тех, которые так не любит всякая потусторонняя ночная нечисть… тут выходила самая настоящая крепость и более удобного для ночлега места даже трудно было себе представить. Радовало усталых путников ещё и то обстоятельство, что неподалёку от поляны, с противоположной от дороги стороны, поблескивала довольно прозрачной водой то ли канава, то ли небольшая лесная речушка.

– Привал! – полуобернувшись, крикнул Гаай. – Спешиваемся!

Усталые воины не заставили упрашивать себя дважды. Сворачивая последовательно, в порядке строгой очерёдности, на поляну, они тотчас же соскакивали с измученных лошадей, сразу же торопливо освобождали их от сёдел и тюков. Затем, соблюдая всяческую осторожность, под бдительной охраной четырёх воинов, вооружённых арбалетами, коней отвели на водопой… лишь после этого, стреножив, их пустили пастись на самую дальнюю от входа сторону поляны. Травы на поляне, впрочем, почти не оказалось, но колючий кустарник по её краях, несмотря на устрашающую свою внешность, имел множество сочных, длинных и совершенно не колючих даже плодов, чем и не преминули тотчас же воспользоваться умные животные.

Устроив таким образом лошадей, люди принялись устраиваться сами. Посреди незащищённой стороны поляны воины, несмотря на сырую погоду, быстро и сноровисто развели внушительных размеров костёр. Рядом с ним предусмотрительно был приготовлен порядочный запас топлива, с таким расчётом, чтобы его хватило на всю долгую ночь. Пока несколько воинов занимались этим, все остальные, исключая двух предводителей, всячески укрепляли естественную живую изгородь вокруг поляны, срубая мечами и топорами колючие ветви и осторожно вплетая их в самых уязвимых местах изгороди. Покончив со всем этим нудным, но необходимым делом, воины сели ужинать, причём ужин был общий и порции, весьма скудные и совершенно одинаковые, достались как каждому из воинов, так и обоим предводителям.

Каждая такая порция состояла из половины чёрствой ржаной лепёшки и узкой полоски солёного подвяленного мяса неизвестного происхождения. Одни воины, проголодавшись, уничтожали скудный сей ужин за один, как говорится, присест… другие же, такие же голодные, тем не менее, как бы стремясь растянуть удовольствие, откусывали хлеб и мясо маленькими кусочками. Впрочем, прошло совсем немного времени и даже у них от ужина остались одни лишь приятные воспоминания. Тогда, вздыхая и проклиная вполголоса гиблые эти места, воины принялись укладываться на ночлег. Измученные долгой дорогой, люди просто ложились на холодную промозглую землю, подсунув под голову седло и поплотнее завернувшись в тонкий плащ. То же самое, кстати, сделали и оба предводителя, и в этом ничем не выделяясь из общей массы воинов.

Бодрствующими остались лишь два воина у костра. Это были караульные, выбранные по жребию. Одним из караульных был уже знакомый нам юноша по имени Стив, его напарником – совершенно седой воин неопределённого возраста с обветренным загорелым лицом, украшенным многочисленными шрамами. К тому же у него не было кисти левой руки, её заменял острый стальной трезубец.

– Никогда мне не везёт со жребием! – опечаленный Стив вздохнул, с нескрываемой завистью рассматривая спящих товарищей. – Ишь как храпят! Спят и в ус не дуют, а мы…

– А мы их охраняем! – спокойно отозвался однорукий воин. – Всё честно, по жребию!

– Что-то слишком часто стал он мне выпадать в последнее время, этот жребий! – пробормотал Стив, подбрасывая в костёр пару веток посуше. – А тебе, Гэл, неужели не обидно охранять сон остальных, когда мы с тобой устали ничуть не меньше?

Гэл лишь молча пожал широкими плечами и тоже подбросил в костёр несколько веток. Некоторое время караульные сидели молча и слушали весёлое потрескивание костра, жадно пожиравшего новую порцию топлива.

– Можешь подремать прямо тут, у костра, – нарушил, наконец, затянувшееся молчание Гэл. – Если что, я тебя мигом разбужу.

Стив вздохнул, невольно оглянулся на неподвижные тёмные силуэты спящих товарищей. Искушение было сильным, но он лишь отрицательно качнул головой.

– Отказываешься? – в голосе Гэла прозвучало удивление. – Почему?

Стив снова вздохнул.

– Нельзя одному! – проговорил он с сожалением. – Не положено! Мало ли что!

– И то верно! – Гэл согласно кивнул и, внезапно меняя тему разговора, спросил: – Первый раз с нами?

Стив кивнул головой.

– И сразу поражение! – Гэл усмехнулся, невесело, одними губами. – Обидно, правда?

– А тебе? – приподнявшись, Стив буквально впился взглядом в суровое, обветренное лицо напарника. – Тебе не обидно?

Гэл снова невесело улыбнулся.

– Я привык!

– Послушай! – Стив, не отрываясь, всё смотрел и смотрел в неподвижное лицо Гэла. – Ты ведь во многих набегах побывал, ведь так? – Гэл кивнул головой в знак согласия. – Скажи, почему… как случилось, что они нас победили?

– Победили? – Гэл коротко, отрывисто рассмеялся, но тут же резко оборвал смех. – Да они нас разбили! Наголову разбили!

– Но почему, почему?! – в волнении Стив вскочил на ноги. – Ведь мы хорошо сражались, разве не так?

– Да! – Гэл согласно кивнул головой. – Мы хорошо сражались!

– Помнишь, как их конница бросилась на нас! – с упоением воскликнул Стив, потом он оглянулся на спящих воинов, слегка понизил голос. – Я оказался тогда совсем неподалёку от Гаая! Я сам видел, как он одного за другим поверх наземь не менее пяти этих трусливых ублюдков! Да и я сам… – осекшись, юноша густо покраснел и пробормотал еле слышно: – Во всяком случае, даже если я его только ранил, этот волчий выкормыш рухнул наземь вместе с лошадью!

Замолчав, Стив исподлобья посмотрел на Гэла, не смеётся ли он… но суровое лицо караульного по-прежнему было непроницаемым.

– А почему ты назвал его волчьим выкормышем? – вдруг ни с того, ни с сего спросил Гэл. – Ты что, всерьёз веришь во все эти сказки?

– Какие сказки?! – Стив удивлённо уставился на товарища. – Ведь они в самом деле поклоняются Волку!

Гэл усмехнулся.

– Мы поклоняемся Сове! – сказал он. – Но ведь это не значит, что мы произошли от сов!

Но Стива эти отвлечённые вопросы мало интересовали, а вернее, не интересовали вообще. Куда больше хотел он уяснить причины их неожиданного поражения. Ведь они так здорово дрались… так было везде и даже в том последнем бою! И враг, в который раз уже, дрогнул и обратился в бегство… впрочем, это было притворное бегство… а потом перед разгорячёнными преследованием воинами вдруг предстали искусно спрятанные в засаде сотни лучников вооружённых страшными дальнобойными луками из бычьих рогов. Дальше это была уже не битва а избиение…

– Я видел, как их женщины топорами и вилами добивали наших раненых воинов! – Стив сжал кулаки и даже зубами скрипнул от бессильной ярости. – Они выли как настоящие волчицы и не ведали жалости!

Замолчав на мгновение, юноша судорожно вздохнул, мотнул головой, как бы отгоняя страшное воспоминание.

– Скажи, почему они так ненавидят нас?

Гэл пожал плечами.

– А за что им нас любить? – произнёс он негромко. – Мы ведь пришли к ним грабить и убивать! – Гэл замолчал, подбросил в костёр очередную порцию топлива. – Грабить и убивать! – повторил он, внимательно глядя на Стива. – Садись, чего вскочил!

Стив снова опустился на прежнее место.

– Но ведь и они нападают на наши селения с той же целью! – лицо юноши вдруг словно потемнело от каких-то давних горестных воспоминаний. – Они грабят и убивают нас, никому не давая пощады!

– Ты прав, – Гэл согласно кивнул головой. – Они никому не дают пощады! И наши женщины тоже не ведают жалости, добивая их раненых.

Он замолчал и Стив тоже молчал, бездумно разглядывая пляшущие огоньки пламени. Да и о чём было говорить! Они были разбиты, наголову разбиты и, что самое ужасное – ничтожной горстке уцелевших в бою воинов пришлось возвращаться домой кружным путём, через страшный, таинственный Чёрный лес… зловещее место, проклятое небом и людьми, место, из которого…

– Ты ничего не слышишь? – проговорил вдруг Гэл и в голосе однорукого воина Стив уловил явственную тревогу. – Нет?

Стив отрицательно мотнул головой.

– Прислушайся повнимательнее!

Стив прислушался.

– И теперь ничего?

– Нет! Хотя, да… кажется, теперь я что-то слышу!

Где-то далеко, в самой лесной чаще плакал ребёнок, жалобно, с надрывом. Ребёнок плакал, не переставая ни на мгновение, и плач этот постепенно становился всё громче и отчётливей, так, будто ребёнок этот двигался в их сторону.

– Ребёнок плачет! – произнёс Стив с недоумением. – Откуда он взялся тут, среди ночи? – приподнявшись, юноша впился взглядом в непроглядную темноту по ту сторону костра. – Надо его окликнуть!

Стив уже приготовился крикнуть, как Гэл внезапно схватил его за руку, больно сжал.

– Подожди!

– Но почему? – Стив в полном недоумении смотрел, как Гэл, вскочив на ноги, выхватывает из пламени длинную пылающую головню. – Ты что, Гэл? Зачем это? Это же ребёнок!

– Помолчи! – произнёс Гэл, пристально вглядываясь в темноту.

Надрывный, жалобный плач ребёнка слышался где-то совсем близко.

– Это же ребёнок! – повторил Стив и тоже встал. – Ты что, боишься ребёнка?

Гэл мельком взглянул на юношу.

– Боюсь! – коротко сказал он, головня в руке воина почти погасла, тогда он снова торопливо сунул её в костёр. – Да и никакой это не ребёнок!

– Не ребёнок? – поразился Стив, потом он вдруг облегчённо вздохнул. – Да нет же, это и в самом деле ребёнок! Вот же он!

Из темноты леса и в самом деле вышел ребёнок.

Он был совсем маленький, года три – три с половиной, не больше. Босой, в одной длинной белой рубашонке, малыш шёл в сторону костра, спотыкаясь, падая, вновь поднимаясь на маленькие, слабые свои ножки… шёл и буквально захлёбывался от плача.

«Откуда он тут взялся? – ошеломлённо подумал Стив, во все глаза разглядывая странного этого мальца. – И где его родители, что с ними? И, главное, что же нам теперь с ним делать?»

А ребёнок уже подходил к костру, протягивая в сторону воинов дрожащие исцарапанные ручонки…постепенно успокаиваясь, он всё ещё всхлипывал изредка, но на грязном заплаканном личике малыша была радость… радость и огромное какое-то облегчение что ли…

– Прочь! – раздался прямо над ухом Стива громовой голос Гэла… гнев, отвращение, страх, всё это причудливо переплелось в возгласе однорукого воина. – Прочь пошла, тварь!

Огненный факел, прорезав в темноте пологую дугу, упал совсем неподалёку от босых ног ребёнка, едва их не задев. Тоненько вскрикнув от страха, малыш отшатнулся от пылающей головни и, не удержавшись на ногах, шлёпнулся на землю, снова захлебнувшись рыданиями.

– Ты что, Гэл? – ничего абсолютно не понимая в происходящем, Стив с изумлением обернулся к товарищу. Застыв в напряжённо-внимательной позе, Гэл уже держал наготове новую пылающую головню. – Не надо!

– Огонь! – торжествующе крикнул Гэл, широко размахивая факелом. – Только огня они и боятся!

– Кто, они? – Стив всё ещё ничегошеньки не понимал. – Это же ребёнок, обычный человеческий ребёнок! Он же погибнет в лесу, если мы сейчас его прогоним!

– Пять лет назад… – Гэл говорил медленно, не спеша… он даже не смотрел в сторону Стива, всё своё внимание однорукий воин уделял странному, рыдающему этому ребёнку, и только ему одному. – Так вот, пять лет назад один такой малютка в мгновение ока убил трёх воинов, взрослых здоровенных мужчин в полной боевой экипировке! Они даже не успели понять, что же с ними такое произошло! – Гэл наконец-таки мельком взглянул на растерянное лицо Стива, вновь повернулся в сторону ребёнка. – Я был четвёртым… это меня и спасло тогда… я отделался этой вот царапиной!

Гэл, подняв левую искалеченную руку, осторожно провёл блестящей сталью трезубца по глубокому рваному шраму, наискосок пересекающему левую щеку воина и терявшемуся где-то ниже, на шее.

– А всё потому… – Гэл снова мельком взглянул на юношу, – всё потому что караульными в ту ночь оказались два молодых мягкосердечных идиота! – Гэл вздохнул и, криво улыбнувшись, добавил: – Впрочем, они-то и погибли первыми…

Гэл замолчал, а ошеломленный Стив, уже веря товарищу и всё ещё сомневаясь в правдивости его слов, вновь перевёл взгляд на ребёнка. Оказалось, что тот уже не плакал и даже не всхлипывал. Сидя на земле в напряжённой какой-то позе, ребёнок внимательно прислушивался к их разговору.

– Слушает! – Гэл кивнул головой в сторону малыша. – Поняла, тварь, что ничего её тут сегодня не светит! – Гэл снова потряс факелом. – В лес ступай, порождение тьмы! В лес!

Ребёнок снова жалобно и как-то обречёно всхлипнул… потом, с трудом поднявшись на дрожащие, непослушные ножки, медленно и беспомощно заковылял обратно, в грозную пугающую черноту ночного леса. Он шёл, маленький и совершенно беззащитный… шёл, не оглядываясь, а Гэл всё ещё держал в руке пылающую головню и, когда ребёнок, наконец, оглянулся, Гэл снова погрозил ему огнём. Всё ещё сомневаясь в правдивости слов товарища, Стив с болью и какой-то щемящей жалостью смотрел на тщедушную белую фигурку, почти исчезнувшую уже во мраке ночи. И в это самое время оттуда, из мрака, до его ушей донёсся внезапно близкий свирепый вой, переросший затем в низкое, леденящее душу, рычание большого хищного зверя… малютка, повернувшись, вновь бежал сюда, к ним, а по его следам уже мчался, стремительно настигая ребёнка, злобный монстр с красными светящимися глазами, полуволк-полумедведь… а тут ещё сам ребёнок, внезапно споткнувшись обо что-то, упал, всего несколько шагов не добежав до костра…

Кровь бросилась в голову молодого воина. Уже ни о чём больше не думая, не размышляя, Стив выхватил из ножен меч и рванулся вперёд, на помощь. Только бы успеть, отогнать чудовище, спасти невинное это дитя… помочь ему, подхватить на руки, крепко прижать к груди…

Что-то острое и холодное больно упёрлось в горло Стива. Немного придя в себя, он обнаружил вдруг у самого своего горла блестящий трезубец Гэла… сам же Гэл на Стива даже не смотрел… всё внимание его было сосредоточенно на ребёнке.

– Сделай только шаг и я тебя убью! – тихо и без всякого выражения произнёс Гэл. – Иначе жертв будет несоизмеримо больше!

Уже полностью очнувшись от наваждения, Стив тоже посмотрел в сторону ребёнка и обнаружил, что чудовищный зверь, не причинив малютке никакого совершенно вреда, спокойно опустился на землю рядом с ним. Перехватив потрясённый взгляд Стива, чудовище оскалилось, обнажив на мгновение острые блестящие свои клыки, потом оно, равнодушно зевнув, отвернулось в сторону. А странный этот ребёнок в свою очередь взглянул на молодого воина, и Стива как громом поразила произошедшая с малюткой неожиданная перемена.

Нежное лицо ребёнка вдруг странно и страшно исказилось, вытянулось вперёд, быстро покрываясь морщинами… глаза, не по-человечески большие и круглые, сверкали сквозь темноту ночи двумя яркими рубиновыми фонарями… тонкие синие губы перекосила отвратительно-злобная гримаса. Медленно вытянув перед собой правую руку, лесная тварь погрозила напоследок застывшему от неожиданности Стиву длинным узловатым пальцем. Потом, издевательски захохотав, она вскочила на спину волкоподобного монстра. Ещё мгновение… и страшная пара ночных чудовищ скрылась в непроглядном ночном мраке, мгновение спустя из темноты леса донёсся до ушей Стива уже отдаляющийся издевательский хохот ночного гостя и, как бы переплетённый с ним в единое целое, дикий свирепый вой… всё дальше, дальше… и вот, наконец, всё смолкло окончательно.

– Теперь убедился? – тихо и как-то буднично проговорил Гэл, швыряя в костёр почти погасшую головню. – Всегда слушайся старших, глядишь – и проживёшь чуток подольше!

Он опустился на прежнее своё место, а ошеломленный Стив некоторое время всё продолжал и продолжал тревожно-внимательно всматриваться в обманчивую темноту ночного леса. Потом и он облегчённо вздохнул, вытер тыльной стороной ладони обильный холодный пот, внезапно выступивший на лбу, чуть поколебавшись, тоже опустился на прежнее место у костра. Некоторое время оба воина молчали… потом Стив вздохнул.

– Я б, кажется, отдал тысячу золотых, только бы оказаться как можно дальше от этого проклятого леса! – произнёс он вполголоса. – Даже две тысячи золотых! А ты, Гэл?

– А у меня нет двух тысяч золотых! – равнодушно отозвался Гэл. – И тысячи тоже нет! – он зевнул, подбросил в костёр несколько увесистых сучьев и неожиданно подмигнул Стиву. – Поскорее бы нас сменили! Спать охота!

– И ты сможешь спокойно уснуть после всего этого! – невольно воскликнул Стив. – А что, если наши сменщики проворонят такую же тварь! Или эта вдруг вернётся… что тогда?!

– Я предупрежу их! – губы Гэла растянулись вдруг в невесёлой кривой усмешке. – Впрочем, если они её всё же проворонят, тогда…

Он замолчал.

– Тогда, что? – жадно переспросил Стив. – Что, тогда?

– Тогда ты и испугаться по-настоящему не успеешь! – Гэл снова невесело усмехнулся. – А во сне… во сне смерть, она лёгкая!

– Спасибо, утешил! – дрожащими пальцами юноша ухватил палку подлиннее, принялся лихорадочно перемешивать ей светящиеся угли костра. – Ты здорово умеешь утешать, ничего не скажешь!

– А вот и смена! – оглянувшись, произнёс Гэл. – Дождались таки!

Глава 2

Утром Стива разбудил протяжный привычный звук боевого рога. Ёжась от холода, он встал, огляделся вокруг.

В белёсой утренней полумгле вокруг копошились люди, поднимаясь, приводя в порядок оружие и амуницию. Позавтракав на скорую руку и вновь оседлав коней, воины небольшого отряда двинулись в дальнейший путь.

Тревожная ночёвка на промозглой, твёрдой как камень земле – не лучший вид отдыха, поэтому все без исключения воины были с утра хмуры и малоразговорчивы.

Некоторые из них, несмотря на запрет, вообще, откровенно дремали в сёдлах… впрочем, Гаай и Рээб, по-прежнему находившиеся впереди колонны, были как всегда внимательны и насторожены, и это успокаивало. Стив, ехавший как и раньше сразу же вслед за Рээбом, тоже бодрствовал, но совершенно по другой причине. У него вдруг зверски разболелась голова, и это печальное обстоятельство мешало юноше последовать соблазнительному примеру старших товарищей и урвать ещё немного сна украдкой.

Впрочем, благодаря именно сему обстоятельству Стив первым успел заметить новую опасность, угрожающую небольшому отряду.

– Там! – крикнул он, приподнимаясь на стременах и выбрасывая вперёд правую руку. – Я что-то заметил там, справа!

Разбуженные неожиданным возгласом юноши, воины мгновенно преобразились, что свидетельствовало об их огромном боевом опыте. Всего мгновение назад все они молча клевали носами, чуть покачиваясь из стороны в сторону… и вот уже в руках каждого из них сверкает оружие. Внимательно и настороженно люди обшаривали взглядами густые заросли кустарника, тянущиеся бесконечной стеной по обеим сторонам от узкой лесной дороги и временами подходившие к этой дороге вплотную.

Рээб повернулся к Стиву.

– Что именно ты заметил, мой мальчик? – спросил он неожиданно мягко. – Это был человек?

– Не совсем! – Стив отрицательно мотнул головой. – Это было… оно было намного крупнее человека! Оно… она… мерзкая волосатая тварь с красными круглыми глазами, с клыками как у волка… – Стив судорожно вздохнул. – Но она, тварь эта, в то же время напоминала человека, уродливого человека! Поняв, что обнаружена – тварь тотчас же исчезла в зарослях…

– Это оборотень! – проворчал Гаай, пряча меч в ножны, одновременно с этим он торопливо отстёгивал от седла арбалет. – Внимание всем! – повелительно крикнул он, не оборачиваясь. – Здесь оборотни! Всем приготовить арбалеты… стрелы только с серебряными наконечниками!

Все воины, включая однорукого Гэла, быстро и точно исполнили это приказание предводителя. Гэл, несмотря на отсутствие левой кисти, стрелял из арбалета удивительно метко. Вот только заряжать арбалет ему приходилось в два раза дольше, чем всем остальным воинам.

Движение отряда несколько замедлилось. Воины ехали, направив заряженные арбалеты на густые заросли кустарников по обе стороны от дороги. Поводья они отпустили… умные лошади, словно понимая всю сложность ситуации, двигались теперь сами, не сбиваясь и поддерживая прежнюю дистанцию. Время шло, напряжение всё возрастало… но оборотня словно и след простыл.

– А тебе не почудилось часом? – обратился к Стиву его сосед, угрюмый чернобородый воин средних лет. – Спросонья.

– А я не спал! – в голосе Стива явственно прозвучала обида. – В отличие от тебя!

– Ну, тогда от страха!

Чернобородого воина звали Торин, и он в течение всего похода постоянно изводил Стива своими едкими и довольно остроумными насмешками, отвечать на которые аналогично Стив так ни разу и не решился. Как-никак, Торин был намного старше его, опытнее в военном деле, а Стив с самого раннего детства привык уважать старших. К тому же сам Гаай всячески отличал Торина из общей массы воинов… они, кажется, были давними друзьями, а может и побратимами, кто знает…

– Ну, так как? – всё не унимался Торин. – От страха или спросонья?

В это самое время Стив краешком глаза успел заметить, как почти неуловимо шевельнулись ветви кустарника справа от него, мгновенно повернулся в ту сторону, инстинктивно вскидывая перед собой арбалет. И почти одновременно с этим его движением тёмная волосатая фигура оборотня легко и совершенно бесшумно взмыла вверх из густых зарослей прямо по направлению к юноше. Охваченный диким ужасом и почти уже ничего не соображая, Стив успел всё же, совершенно не целясь, нажать на спусковой крючок. И, о чудо! – тяжёлая арбалетная стрела с глухим хлюпающим звуком вонзилась прямо в красноватый светящийся глаз чудовища. Пронзительно взвизгнув от боли, оборотень дважды перекувыркнулся в воздухе и тяжело обрушился вниз, в заросли, с хрустом обламывая собой ветви. Опомнившись, наконец, от пережитого, Стив судорожно вздохнул, опустил арбалет… и вдруг обнаружил, что и все воины, и оба предводителя молча смотрят на него.

– Молодчина, юноша! – восхищённо воскликнул Рээб. – Мастерский выстрел!

Стив принял эту похвалу предводителя, польщённый и смущённый одновременно. С одной стороны, этот его удачный выстрел был чистейшей воды случайностью, он-то и прицелиться толком не успел… но с другой стороны… Ведь оборотня он всё-таки убил!

Или не убил?

Два воина с арбалетами наготове уже подъезжали вплотную к зарослям.

– Ну что там? – нетерпеливо крикнул Рээб. – Готов?

– Готов! – отозвался один из воинов. – Уже оборачиваться начал!

– Начал? – Рээб нахмурился. – Так это – он?

– Он! – кивнул воин, настороженно осматриваясь вокруг.

Стив заметил, что все остальные воины тоже насторожились, приподняли арбалеты.

– Ладно, поехали! – буркнул Гаай. – Не исключено, что он был один. Впрочем, осторожности терять не следует! – тяжёлый взгляд предводителя задержался на Стиве. – На твоём месте я бы снова зарядил арбалет, юноша! – обветренные губы Гаая растянулись вдруг в редкую для него усмешку. – Не хотелось бы терять по глупости такого прекрасного стрелка.

Пристыженный Стив поспешно зарядил арбалет новой стрелой с серебряным наконечником. Отряд продолжал двигаться всё так же медленно, воины по-прежнему держали на прицеле зелёные стены кустарника по обе стороны от дороги.

– Не понимаю, чего мы сейчас боимся? – Стив искоса посмотрел в сторону Торина. – Ведь я… я же прикончили его! Или нет?

– Оборотни обычно парами ходят! – отозвался Торин без обычной своей ядовитой насмешливости. – Он и она, вместе. Его мы завалили… вернее, ты завалил! – Торин вдруг запнулся, почему-то вздохнул. – Лучше бы мы её завалили!

– Почему, лучше её? – Стив снова бросил торопливый взгляд в сторону соседа. – Она что, мстить будет?

– Оборотни не мстят! – пробурчал Торин, внимательно всматриваясь в обманчиво-густую зелень. – Нет у них этой дурацкой человеческой привычки!

– Тогда чем же она так опасна? – не унимался Стив. – Почему бы ей не уйти просто…

– Ей пара нужна! – Торин на мгновение оторвался от созерцания зарослей, бросил быстрый взгляд в сторону юноши. – Слушай, отвяжись, а! – в голосе его вновь послышались такие знакомые Стиву, ядовито-насмешливые нотки. – Что ты за птенец такой желторотый, ничего не знаешь!

Он снова повернулся в сторону зарослей, казалось, совершенно забыв о самом существовании Стива. Юноше ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Зелёные сплошные стены кустарника медленно проплывали мимо… некоторые, более длинные ветви почти касались одежды… и где-то среди густых зарослей затаился оборотень… вернее, затаилась. И вот теперь эта тварь хочет напасть на них! Зачем, с какой целью? Пару себе искать – сказал Торин. Пускай в лесу ищет, они тут причём!

– Всем глядеть в оба! – не оборачиваясь, внезапно крикнул Гаай. – Что-то подсказывает мне…

Что именно хотел сказать дальше предводитель, так и осталось невыясненным, ибо в это самое мгновение оборотень и произвёл нападение. На этот раз атака лесной твари была произведена слева от колонны, и объектом нападения оказался ни кто иной, как сосед Стива, чернобородый Торин. Почему-то он замешкался, не успев вовремя среагировать… вернее, он-то вскинул арбалет, но выстрелить из него так и не смог. Впрочем, трудно было винить Торина в этой, гибельной для себя промашке: прыжок оборотня был молниеносно быстрым, да и прыгал он с более близкого расстояния, чем тот, первый. Обернувшись на вскрик Торина, Стив успел только разглядеть широкую волосатую спину оборотня, уже исчезающего в кустарнике со своей добычей. Почти машинально Стив вскинул арбалет… звякнула стрела… и Стив с удовлетворением понял, что снова не промахнулся. Стрела вонзилась в спину волосатой твари… оборотень, выпустив добычу, с глухим рёвом бросился в кусты, ломая и подминая их. Впрочем, успев сделать всего несколько шагов, чудовище рухнуло наземь, мгновенно исчезнув, так, словно зелёная стена леса поглотила зловещую тварь…

Снова Стив оказался на высоте, но теперь никто даже внимания не обратил на это, не до того было. Колонна смешалась, сгрудилась… кто-то из воинов, изловчившись, сумел схватить за узду сбесившуюся от страха лошадь Торина и остановить её. Все молчали… странно, но никто и не подумал даже броситься на помощь самому Торину, беспомощно лежавшему ничком посреди изломанных зарослей.

Стив уже сам хотел спешиться и поспешить на помощь товарищу, как вдруг Торин, пошевелившись, тяжело перевернулся на спину, потом он сел, держась рукой за шею. Между пальцами у него текла кровь, обильно, струйками… но главное, что он был жив! Жив!

И вновь никто даже не пошевелился, чтобы хоть как-то помочь ему… и Стив вдруг понял, что это неспроста. Обычно воины спасали даже смертельно, безнадёжно раненых, по крайней мере, пытались спасти, часто рискуя из-за этого собственной жизнью и даже погибая порой… но теперь это было что-то другое, но что именно – этого Стив пока так не смог понять…

– Убейте меня! – прохрипел вдруг Торин, не отрывая пальцев от окровавленной шеи. – Убейте скорее!

«Что он говорит? – мысленно ужаснулся Стив. – Что он говорит такое?»

Но на остальных воинов необычная просьба Торина не произвела, казалось, такого впечатления, как на Стива, во всяком случае, она их нисколько не удивила. Снова никто из воинов даже не сделал попытки придти на помощь гибнущему товарищу. Более того – воины по-прежнему держали наготове заряженные арбалеты и направлены все эти арбалеты были именно на Торина.

– Убейте меня! – отчаянно выкрикнул Торин, и кровь алой струйкой потекла у него изо рта, глаза воина вдруг померкли, закатились, обмякшее тело забилось в предсмертных судорогах. – Убейте… скорее…

Сразу несколько воинов, подняв арбалеты, прицелились в Торина, но Гаай знаком руки остановил их.

– Я сам! – произнёс он негромко и, спешившись, пошёл к поверженному воину с арбалетом наготове, не доходя пару шагов до умирающего, он остановился. – Торин, ты меня ещё слышишь? – произнёс Гаай дрогнувшим голосом. – Ты ещё слышишь меня?

С трудом приоткрыв глаза Торин посмотрел на Гаая.

– Это я, Торин! – всё так же негромко проговорил Гаай. – Ты меня узнал?

Мутные глаза Торина немного прояснились, он слабо кивнул.

– Я всё сделаю для тебя, можешь быть спокоен! Я сделаю всё, как надо!

– Спасибо, Гаай! – тихо и умиротворённо прошептал Торин. Глаза его вдруг остекленели, изуродованное тело, дёрнувшись в последний раз, наконец-таки замерло, и Стив понял, что Торин мёртв.

– Ну вот! – пробормотал Гэл, неизвестно как успевший оказаться совсем рядом с юношей. – Сейчас начнётся самое страшное!

– Самое страшное? – Стив недоуменно посмотрел на Гэла. – Разве Торин не умер?

– Торин умер! – Гэл вздохнул и добавил: – Умер, но…

– Но что?

– Тебе лучше не смотреть на всё это! – уклончиво пробормотал Гэл. – Впрочем… – он вновь вздохнул, – всё надо когда-нибудь увидеть, так что… смотри! Внимательно смотри!

Всё ещё не совсем понимая, о чём идёт речь, Стив с недоумением уставился на неподвижное тело Торина. Гаай стоял прямо над трупом с арбалетом наизготовку, остальные воины тоже всё ещё не опускали оружия.

«Ничего не понимаю! – мелькнуло в голове у Стива. – Он же умер! Чего им теперь бояться?»

Неподвижное до этого тело Торина вдруг слегка шевельнулось и все как один воины дружно вскинули к плечам арбалеты… кроме Стива, конечно, его-то арбалет даже не был заряжен…

– Не стрелять! – повелительно крикнул Гаай. – Я сам!

Тело Торина вновь зашевелилось. Вытянутая вдоль тела правая рука покойника немного согнулась в локте, скрюченные в предсмертной судороге пальцы, вновь обретя подвижность, яростно заскребли гнилую палую листву… с пальцами что-то происходило, странное что-то… странное и даже пугающее. Удлиняясь и утолщаясь прямо на глазах, пальцы эти покрывались к тому же грубой коричневой шерстью, плоские человеческие ногти, заостряясь и округляясь, быстро превращались в длинные и острые когти-кинжалы. Потрясённый до самой глубины души Стив перевёл взгляд на лицо Торина и едва не вскрикнул от неожиданности. Торина больше не существовало – распростёршись, на земле лежало бурое уродливое чудовище. Вздрагивая и извиваясь, оно быстро разбухало, увеличиваясь в размерах. Не выдержав внутреннего этого напряжения с треском, в клочья разрывалась одежда воина… и вот уже со звоном лопнула на груди монстра прочная стальная кольчуга, обнажая широчезную волосатую грудь мерзкой твари…

– Стреляй, Гаай! – закричал Рээб. – Чего ты тянешь! Стреляй!

Но Гаай всё ещё медлил почему-то… а чудовище, приоткрыв красные светящиеся глаза, вдруг издало протяжное волчье рычание, гортанное и угрожающее.

– Стреляй, Гаай! – снова прокричал Рээб и в голосе его Стив с удивлением услышал какие-то панические нотки, что ли… – Скорее!

– Прости, Торин! – произнёс Гаай, медленно поднимая арбалет. – Прости и прощай!

Чудовище вдруг, мерзко взвизгнув, рванулось в его сторону… и тут же тяжёлая арбалетная стрела снова опрокинула оборотня навзничь, ударив его точно в левую половину груди. Последнее, леденящее душу, угрожающее рычание вырвалось из раскрытой клыкастой пасти, потом уродливая тварь вздрогнула в последний раз, издало какой-то почти жалобный то ли вздох, то ли всхлип… и вот уже она замерла окончательно…

– Ну, вот и всё! – еле слышно пробормотал Гэл. – Теперь действительно всё!

На глазах у ошеломлённого Стива происходил быстрый процесс обратного перевоплощения оборотня в его жертву. Впрочем, Стив разглядел это обратное превращение плохо, перед глазами у него всё кружилось и расплывалось. А когда, наконец, зрение юноши пришло в норму, на земле перед им лежал уже прежний Торин, спокойный и умиротворённый. Впрочем, не совсем прежний: одежда и кольчуга воина были разорваны сверху донизу… страшная кровавая рана на шее уже почти не кровоточила.

Тронув поводья, Стив отъехал чуть в сторону и испытал вдруг новое, ещё более сильное потрясение. Среди сломанных и придавленных ветвей кустарника, там, где нашло себе последнее пристанище чудовище, напавшее на Торина и чуть позднее убитое им, Стивом, он обнаружил вдруг мёртвую обнажённую девушку удивительной красоты. Девушка лежала ничком, прижавшись к земле правой щекой и широко раскинув в стороны тонкие, изящной формы руки… густые светло-золотистые её волосы в красивом беспорядке раскинулись по белым плечам. Из спины незнакомки торчала короткая арбалетная стрела… его стрела…

Кто-то вдруг тронул Става за плечо. Резко обернувшись, он увидел рядом с собой Гэла.

– Ничего, малыш! – произнёс почти ласково однорукий воин. – Ничего! Ты только не думай о себе, как о её убийце! Ты убил не её! Ведь она умерла раньше, гораздо раньше… а это… – Гэл вздохнул. – Понимаешь, это лишь оболочка… пустая оболочка и ничего больше!

– Да, но ведь оборотень мог принимать и этот облик, разве не так? – мимоходом заметил кто-то из воинов. – Именно в таком вот облике они предпочитают завлекать в чащу неосторожных путников, да ещё и разговаривают с ними. Разве это не так?

– Так! – согласился Гэл, снова вздохнув. – Но всё равно это лишь оболочка! Двигающаяся, говорящая, призывно улыбающаяся даже, если это необходимо оборотню… но всего только оболочка!

К ним подъехало ещё несколько воинов.

– Нездешняя! – негромко произнёс один из них, смуглый и худощавый. – Интересно было бы узнать, откуда она родом? Где живут женщины с такими вот золотыми волосами?

– Повезло Торину! – многозначительно заметил его напарник, широкий, плотный толстяк с лоснящейся физиономией. – От такой подружки в заоблачном мире и я бы не отказался!

– Попридержи язык! – резко оборвал его Гэл. – Торин мёртв и тело его ещё не остыло!

Стив посмотрел вправо, туда, где несколько воинов торопливо подготовляли погребальный костёр для павшего воина. Одновременно костёр этот предназначался и странной золотоволосой девушке, ещё не принадлежавшей Торину и уже почти принадлежавшей ему. Вот два воина осторожно возложили мёртвое тело товарища на деревянный настил, потом они медленно направились в их сторону, за девушкой. Воин, исполняющий в походе обязанности младшего жреца, громко, нараспев, принялся произносить подходящие к данному конкретному случаю заклинания.

В заоблачном мире… – снова начал толстяк и снова Гэл его перебил.

– Что мы знаем о заоблачном мире! – сказал он с еле заметной горечью. – Только то, что никто ещё не смог вернуться оттуда и хоть что-нибудь поведать нам о том, как оно там на самом деле. Ну, а те басни, что вещают нам жрецы…

Не договорив, Гэл замолчал. Подошедшие воины легко подхватили тело девушки и понесли его в сторону будущего костра. Глядя им вслед, Стив ощутил вдруг странную какую-то зависть к мёртвому Торину, которого ждёт в скором времени там, в заоблачном мире, волнующая встреча с этой золотоволосой красавицей. Как же горячо будет она благодарить воина за своё, вырванное из лап лесной нечисти, тело… и вся её эта благодарность и все её ласки будут отданы именно Торину, хотя стрела, остановившая оборотня, принадлежала ему, Стиву! Стиву вдруг страстно захотелось оказаться сейчас на месте убитого воина… а впрочем, кто знает! Гэл прав в одном: никто ещё не вернулся из заоблачного мира и не поведал живым, как оно там в действительности.

– Ты сомневаешься в правдивости слов жрецов?! – закричал вдруг толстяк и Стив, испугавшись, решил, было, что этот, неприятного вида воин, каким-то таинственным образом смог проникнуть в сокровенные мысли юноши, но потом понял, что толстяк обращается к Гэлу. – А, может, ты сомневаешься и в самом учении семерых святых мудрецов?!

И без того маленькие глаза толстяка превратились теперь в узенькие щёлки. Ими он, казалось, пронизывал насквозь однорукого воина, но Гэл только пренебрежительно шевельнул широкими плечами и отвернулся.

– Ты сомневаешься в святых мудрецах?! – снова взвизгнул толстяк и снова Гэл полностью его проигнорировал.

– Я поеду теперь рядом с тобой, – сказал он, обращаясь к Стиву. – Ты не возражаешь?

– Нет, разумеется! – Стив всё смотрел и смотрел в сторону будущего погребального костра, там тело девушки уже возложили рядом с телом Торина, так, чтобы одной рукой она обнимала мёртвого воина. В это же время походный жрец закончил, наконец, малопонятное своё бормотание и отошёл в сторону. Гаай с пылающим факелом в правой руке занял его место… вот он поднёс этот факел к самым нижним сучьям. Костёр разгорелся почти сразу, огромное багровое пламя взметнулось высоко вверх, и это было добрым знаком. – Нет, я не против! – повторил Стив, поворачиваясь к Гэлу и сглатывая тугой солёный комок, подкатившийся к горлу. – Я буду очень рад, если ты будем рядом!

– Я так и думал, – просто сказал Гэл и, по-прежнему игнорируя возмущённо пыхтящего толстяка, повернул коня в сторону ярко полыхающего погребального костра.

Глава 3

К полудню характер местности заметно изменился. Деревья уже не стояли по обе стороны дороги сплошной высоченной стеной… между ними начали появляться первые просветы, а кое-где даже поляны. Да и сами деревья сделались заметно ниже и уже не заслоняли своими могучими кронами всё небо без остатка. Сейчас сквозь ажурное кружево их листвы заметно просвечивалась над головами воинов его голубизна, даже лучи солнца нет-нет, да и проникали сюда, вниз, рассыпаясь золотистыми пятнами по редкой лесной траве, явно не избалованной солнечным изобилием.

Настроение людей тоже заметно улучшилось, несмотря на недавнюю страшную гибель товарища. Они были воинами, и смерть всегда бродила неподалёку от них… потому-то люди и стремились жить одним лишь сегодняшним днём, стараясь взять от него, что только можно, пусть это будет всего только яркий солнечный зайчик на лесной дороге, тем радостнее смотреть на него сейчас, после вчерашнего ненастья. Впрочем, нападение оборотней не было забыто – люди держались особенно насторожено, несколько воинов по-прежнему сжимали в руках заряженные арбалеты.

Стиву очень хотелось надеяться, что постепенное изменение ландшафта – верный признак того, что они уже приблизились к границе Чёрного леса и, может быть, сегодня к вечеру смогут оказаться вне его пределов. Но когда юноша поделился своими соображениями с Гэлом, ехавшим рядом, тот только невесело рассмеялся и отрицательно покачал головой.

– Не хотелось бы сильно разочаровывать тебя, малыш, – произнёс он мягко и даже с нотками сожаления в голосе, – но до границ Чёрного леса ещё ох как далёко! Мы, собственно, ещё и не въехали в него по-настоящему…

Стив промолчал, но про себя подумал, что Гэл всё-таки преувеличивает. Ну, пусть не сегодня… хоть завтра должны же они, наконец, выбраться из проклятого этого места! Не может же этот лес тянуться до бесконечности!

Или может?

Рээб, ехавший впереди, вдруг попридержал свою лошадь, и Стиву ничего не оставалось, как только последовать его примеру. Воины позади их тоже постепенно останавливались, не понимая, в чём собственно дело. Послышались встревоженные возгласы.

Впрочем, ничего страшного не произошло, просто впереди оказалась развилка и обе дороги были совершенно одинаковы, так что неизвестно было по какой из них двигаться отряду дальше.

Вытащив из дорожной сумки потёртый кусок пергамента, Рээб принялся тщательно его изучать.

– Никакой развилки тут быть не должно! – произнёс он, наконец, упавшим голосом. – На карте вообще нет развилок!

– Этой карте лет сто! – Гаай насмешливо хмыкнул. – А может и все двести! Как можно верить такой древности!

Рээб пожал плечами, торопливо спрятал пергамент в сумку.

– Другой у нас всё равно нет! – буркнул он с раздражением. – А эта до настоящего времени нас не подводила!

– До настоящего времени! – прервал его Гаай. – Ну, а в настоящее время, что делать будем?

Не отвечая, Рээб вновь вытащил карту, принялся её внимательно разглядывать.

Стиву очень хотелось хоть мельком, хоть глазом одним взглянуть на старинную эту карту, просто, чтобы попытаться определить, где именно они сейчас находятся, в какой из частей Чёрного этого леса. Но предводители были явно не в духе, и, кажется, даже в чём-то упрекали друг друга, и Стив так и не решился осуществить своё намерение. Более того: повернув лошадь, он попытался, насколько это было возможно, отдалиться от них как можно дальше, давая возможность начальству решить возникшие между ними проблемы наедине и без излишних свидетелей.

Проблемы свои начальство решило на удивление быстро. Сначала Гаай, а за ним и Рээб, свернули на правое ответвление дороги, и воины послушно потянулись вслед за предводителями. Впрочем, не все…

– Почему мы свернули сюда, Рээб?! – выкрикнул из задних рядов пожилой воин с длинной седой бородой и с головой, кое-как перевязанной окровавленными тряпками. – Ты что, так уверен, что именно это направление приведёт нас домой?!

Рээб ничего не ответил, а Гаай, круто повернувшись в седле, внимательно и с некоторым даже удивлением посмотрел в сторону седобородого воина.

– Мы свернули сюда, потому, что мы так решили! – произнёс он с холодным высокомерием в голосе, всячески подчёркивая это самое «мы». – А решили мы так потому, что вы сами выбрали нас своими предводителями и этим дали нам право решать! Впрочем, – Гаай усмехнулся, но глаза его не улыбались, они смотрели на седобородого воина с прежним холодным выражением, – тебя никто не удерживает, старик! Можешь свободно ехать по той дороге, которую выберешь для себя сам! Я разрешаю!

– Кром! – приподнявшись на стременах, выкрикнул седобородый. – Меня зовут Кром, а не старик!

– Я запомню! – с какой-то скрытой угрозой в голосе пообещал Гаай и, отвернувшись, дёрнул поводья, ускоряя ход лошади и давая седобородому понять, что разговор с ним окончен.

На Стива эта короткая стычка произвела крайне неприятное, и даже гнетущее впечатление. Поведение этого старика Крома было явно вызывающим и совершенно даже недопустимым в боевых условиях, в коих небольшой отряд уцелевших воинов по-прежнему находился. Не удивительно, что Гаай вышел из себя. Впрочем, он-то из себя почти не вышел, наоборот, Гаай вёл себя так, как и следует вести истинному предводителю, не опускаясь до перебранки с простым воином. Да и в чём он был не прав? По какой-то из дорог всё равно пришлось бы ехать, так почему не по этой…

Стив почему-то был почти уверен, что, сверни Гаай на левую дорогу, реакция старого Крома была бы в точности такой же.

– Он был когда-то великим воином! – тихо проговорил Гэл, наклоняясь поближе к Стиву. Стив не сразу и понял, что говорит Гэл именно о старике Кроме. – Он учил меня воинскому искусству, а как-то раз в бою спас мне жизнь! Я был… – невесёлая улыбка вдруг перекосила обветренное лицо воина, – был тогда совсем зелёным юнцом, вроде тебя…

Гэл замолчал, уносясь в какие-то свои, неизвестные Стиву воспоминания, и, не желая тревожить его сейчас, Стив тоже ехал молча. Так они ехали довольно продолжительное время, наконец, Стив не выдержал.

– Но почему он попытался оспорить решение предводителей? – шёпотом спросил он Гэла. – Неужели он и в самом деле уверен, что мы повернули не туда?

Гэл пожал плечами.

– Кто из нас сейчас может быть хоть в чём-то уверенным!

– Тогда почему он так спорил?

Гэл оглянулся, как бы разыскивая взглядом старого Крома, потом он вновь посмотрел на Стива.

– Почему он спорил? – переспросил Стив.

– Трудно сказать, малыш! Все мы устали, издёргались, разве не так? Кроме того… – Гэл умолк на мгновение, снова бросил назад косой быстрый взгляд, – в последнем бою у селения погибли два его сына! Два из трёх, понимаешь!

– Понимаю! – Стив помолчал мгновение. – А третий?

– Третий едет сейчас рядом с отцом. Кто знает, может быть, старик опасается потерять и его тоже…

– Не разговаривать! – не оборачиваясь, повелительно крикнул Гаай и воины послушно умолкли.

Последующие несколько часов небольшой отряд продвигался вперёд без особых неожиданностей и приключений. Страшный Чёрный лес выглядел в этой своей части вполне миролюбиво и даже в чём-то привлекательно. Он ещё более поредел, всё чаще то справа, то слева от дороги виднелись небольшие прогалины, встречались, время от времени, и довольно внушительные разрывы сплошного лесного массива. Всё это вместе взятое настраивало Стива на оптимистический лад. Возможно, что Гэл ошибся в своих расчётах, и они действительно приближаются к лесной окраине, а дальше пойдут уже более обжитые и, главное, более безопасные места.

А к вечеру, когда и предводители, и рядовые воины начали уже подумывать о предстоящем привале и ночлеге, добрые лесные духи смиловались, наконец, над измученными, изголодавшимися всадниками и послали им обильную трапезу в облике целого стада карликовых лесных буйволов, неожиданно появившихся из чащи прямо перед отрядом.

Карликовые буйволы внешним своим видом и повадками походили на обычных лесных буйволов, но отличались от своих огромных и свирепых нравом сородичей кротким и пугливым даже нравом, а также небольшими относительно размерами. Вес взрослого быка карликовых буйволов никогда не превышал, к примеру, веса средней боевой лошади… самки и молодняк был ещё мельче. Впрочем, мясо карликовых буйволов было не только съедобно, но и ценилось несравненно выше жёсткого, жилистого мяса их крупных сородичей.

Гаай, как и положено предводителю, первым сориентировался в обстановке. Вытаскивать арбалет времени не было и он, мгновенно приподнявшись на стременах, со страшной силой метнул свой боевой топор в вожака стада. Ни глаз, ни рука и на этот раз не подвели опытного воина – блестящее остриё топора глубоко вонзилось в спину животного, почти перебив ему позвоночник. Глухо и утробно взревев, буйвол замертво рухнул прямо посреди дороги, а пока ошеломлённое и напуганное предсмертным рёвом вожака стадо разворачивалось для панического бегства, арбалетные стрелы воинов свалили ещё двух бычков помоложе. Тяжёлые дальнобойные стрелы вполне могли достать ещё несколько животных, но воины стрелять больше не стали и дали стаду возможность спокойно уйти. Еды и так хватало с избытком, просто же убивать животных ради развлечения большинство воинов не любило.

Ужин, в отличие от вчерашней скромной трапезы, вышел на славу. Плотно и с аппетитом поужинав и позаботившись о лошадях, люди стали и сами готовиться к предстоящему ночлегу. Они нарубили целые охапки длинных веток колючего кустарника, в изобилии растущего неподалёку. Связав его в вязанки, воины плотно огородили территорию ночлега настоящим колючим валом, оставив единственное свободное место для караульного костра и набросав возле него внушительный запас топлива. После этого все воины, исключая двух караульных, принялись укладываться на ночлег.

Воины, дежурившие в прошлую ночь, вообще не тащили жребий, так что Стив, измученный донельзя за дневной этот переход, уснул почти сразу же, как только голова его коснулась жёсткой и влажной поверхности седла. Уснули и остальные воины, и ночь эта прошла спокойно, на удивление спокойно…

А под самое утро, когда уже почти рассвело, на их стоянку напали, невесть откуда взявшиеся, бродячие деревья.

Это были странные и страшные создания, полурастения-полуживотные, кошмарное порождение Чёрного леса, нигде, кроме здешних мест, не встречающиеся. Большую часть времени эти исполины, подобно настоящим деревьям, вели неподвижно-растительный образ жизни, сосуществуя с настоящими древесными гигантами, а вернее, паразитируя на них. Впиваясь своими упругими острыми корнями в корни сразу нескольких соседних деревьев, бродячее дерево жило за их счёт, высасывая из своих обречённых соседей все жизненные соки. Всё это занимало от нескольких месяцев до нескольких лет… потом бродячее дерево меняло место проживания, благо, деревьев в Чёрном лесу хватало.

Но время от времени на эти странные создания нападала вдруг настоящая тяга к бродяжничеству, связанному, скорее всего, с вполне определённой целью: добычей для своего гигантского организма определённого количества животной пищи, жизненно ему необходимой. Тогда, вытащив из почвы упругие гибкие свои корни и используя их в качестве нижних конечностей, дерево-хищник начинало своё бесконечное блуждание по лесу в поисках добычи, не пренебрегая при этом ни одним из встреченных животных независимо от их габаритов и степени защищённости. Впрочем, передвигалось бродячее дерево медленно и довольно-таки неуклюже, убежать от него ничего не стоило. Все жертвы свои дерево получало, затаиваясь возле лесных дорог и тропинок. Бродячие деревья умели ждать, днями, неделями даже могли они находиться в полной неподвижности, умело маскируясь при этом под соседние, вполне обычные и безобидные деревья.

Им это легко удавалось, тем более, что были они всё же больше растениями, нежели животными: и по внешнему своему облику, и в особенности в том, что касалось их размножения. Ранней весной каждое из этих деревьев, достигшее определённого возраста, покрывалось вдруг совершенно в одночасье сплошными огромными гроздьями белоснежных или чуть голубоватых соцветий, распостраняющих на сотни метров вокруг себя восхитительно-сладковатый и пьянящий запах. Лесные насекомые, в первую очередь, пчёлы, слетались в этот период на бродячие деревья в огромном количестве. Пчёлы несли нектар в дупла, из нектара получался мёд, непохожий на обычный пчелиный мёд. Кроме восхитительного вкуса и аромата, мёд этот обладал исключительными целебными свойствами. Даже незначительная примесь его резко повышало стоимость мёда лесных пчёл. Вот почему многие смельчаки готовы были рисковать всем, даже жизнью, забираясь глубоко в чащобу Чёрного леса с одной-единственной целью – добычей лесного мёда. Увы, только в одном дупле из ста лесной мёд содержал более-менее ощутимую примесь нектара бродячих деревьев и лишь один искатель мёда и приключений из каждой дюжины ушедших возвращался домой, если и не вполне целым и невредимым, то хотя бы живым. Всё это ещё более увеличивало стоимость целебного мёда, тем более, что подделать его вкус и аромат, а уж тем более его целебные свойства было практически невозможно.

Но бурным кратковременным цветением и последующим опылением цветков насекомыми сходство размножения бродячих деревьев с размножением настоящих растений и заканчивалось. Из опылённых соцветий возникали плоды с весьма странными «семенами». «Семена» эти напоминали скорее небольших насекомых с одной парой крыльев… они массами вылетали из лопающихся плодов и тут же разлетались в разные стороны, стараясь сразу же отлететь от родительского дерева на максимально далёкое расстояние, ибо тонкие прозрачные крылья их были весьма недолговечны и уже в полёте начинали быстро крошиться. Потеряв крылья, «семена», напоминающие теперь скорее червей, нежели насекомых, зарывались в почву и, наткнувшись на первый же попавшийся на пути корешок обычного дерева, немедленно к нему присасывались. Далее «червячки», усиленно питаясь жизненными соками обречённого на гибель растения, быстро росли, увеличивались в размерах. При этом они постепенно теряли своё сходство с животными, обретая одновременно типично растительные черты. От корня вверх отходил побег, и молодое бродячее дерево начинало своё длительное индивидуальное существование, уже не меняясь внешне, за исключением размеров. Первые несколько лет жизни дерево оставалось на прежнем своём месте, быстро увеличиваясь в размерах. Затем, в один далеко не прекрасный для всех иных лесных обитателей день, высвободив из земли свои короткие упругие корни, молодое дерево начинало первое самостоятельное путешествие, добавляя в растительный свой рацион всё больше и больше животной пищи, на первых порах мелкой (мыши, ящерицы). Потом, по мере укрупнения самого дерева укрупнялись и размеры добываемых им животных.

Случалось так, что крылатые «семена» успевали долететь до самой окраины Чёрного леса и даже, вылетев за его пределы, оказаться где-то совсем неподалёку от человеческого жилища. Тогда там, рядом с селением начинало расти и развиваться молодое бродячее дерево. Чаще всего таких незваных «гостей» люди быстро распознавали среди других растений и немедленно после этого уничтожали. Но бывали случаи, когда, укрывшись в каком-либо небольшом леске или зарослях кустарника, бродячее дерево успевало достигнуть значительных размеров, прежде чем его успевали обнаружить. Тогда могли случаться всяческие неприятности, и даже несчастные случаи, особенно с детьми… и не всегда, к сожалению, помощь взрослых приходила вовремя.

В детстве Стив и сам едва не оказался жертвой одного из таких бродячих хищников. Это случилось вскоре после гибели его родителей, когда он уже жил в семье дяди. Было ему тогда лет девять-десять, не больше.

Случилось так, что одно из таких деревьев забрело ночью в их селение. За ночь оно успело не только укорениться около дороги, но и полностью замаскироваться под соседнюю яблоньку, «отрастив» на себе не только листья, но и сочные румяные плоды, совершенно неотличимые от настоящих. А утром пришельца обнаружила местная детвора и, ничуть не удивившись выросшей за одну-единственную ночь «яблоньке», сразу же устремились полакомиться её крупными спелыми плодами, в изобилии свисающими с веток.

Стив ухитрился первым добежать да дерева и первым ухватиться рукой за ближайший румяный плод. Но, к великому его изумлению, «яблочко» не пожелало легко отделяться от ветки, более того, оно, казалось, намертво к ней приросло, несмотря на все усилия мальчугана, выкручивающего свою добычу в самые разные стороны. Впрочем, тут же роли переменились, и «яблочком» оказался сам Стив. Ощутив, что добыча в пределах досягаемости, дерево-хищник враз отбросило всяческую маскировку: прямо на глазах у перепуганного и всё ещё ничего не понимающего ребёнка румяные округлые «яблочки» начали вдруг удлиняться, раскручиваясь в длинные гибкие плети, одновременно с этим исчезала листва, бесследно рассасываясь в коре. Сообразив, наконец, в чём дело, испуганный Стив метнулся, было, назад, но чуть запоздал с этим. Сразу несколько гибких змееподобных веток-лиан взметнулось над его головой, молниеносно обвиваясь вокруг ног и туловища перепуганного мальчугана и вонзая, одновременно с этим, в тело ребёнка острые зазубренные иглы. Иглами этими богато были усажены ветки-лианы и выполняли иглы две главные задачи: затруднить жертве саму возможность освобождения и, одновременно с этим, вводя в её тело пищеварительные соки. Страшная боль буквально пронзила Стива, от боли и ужаса он не мог даже пошевелиться и, уже теряя сознание, почувствовал вдруг, как его тело легко отрывается от земли и плывёт куда-то по воздуху. Где-то далеко внизу, на самом пределе слышимости, испуганно завопили ребятишки… а впереди, там, куда и направляли жуткие эти щупальца беспомощное тело мальчугана, зияло отверстие и Стив успел ещё его хорошенько разглядеть. Это была круглая, абсолютно чёрная дыра, затаившаяся в самой середине шевелящегося клубка ветвей. Острые белые зубы, похожие на зубы пилы, обрамляли страшное это отверстие и зубы эти беспрерывно двигались… а может это двигалась от нетерпения сама чёрная пасть…

Стива спасло то, что бродячее дерево, напавшее на него, было ещё совсем молодым, а потому – не особенно крупным. Оно ухватила себе добычу явно не по зубам… впрочем, возможно оно и сумело бы кое-как протолкнуть в себя Стива, но в это время, расслышав детские вопли, на помощь подоспели взрослые жители селения…

Когда Стив очнулся – он лежал возле изгороди в окружении женщин, которые перевязывали многочисленные его раны и ранки, предварительно смазывая каждую специальной целебной мазью. Перед глазами мальчугана всё плыло и сливалось, сильно кружилась голова… но всё же Стив сумел разглядеть финальную часть расправы сельчан над его обидчиком: бьющееся в последней агонии дерево торопливо разрубали на куски и Стива вдруг поразил сок, вытекающий на землю из разрубленных веток – сок этот удивительно напоминал кровь, а может это и была кровь, кто знает…