Плохо быть бестолковой

Вы никогда не задумывались над тем, насколько непредсказуема наша жизнь? Всего два года назад я была учителем математики в старших классах. Хорошим, кстати, учителем – дети меня любили, родители уважали, а администрация ценила. Ценила до тех пор, пока я не заинтересовалась финансовыми махинациями нашей директрисы. Теперь я понимаю, что проявила щенячью наивность, когда явилась к ней в кабинет и пригрозила милицией. Через два часа я вылетела с работы с таким треском, что долго не могла опомниться.

Первое время мне казалось, что мир рухнул – я просто не знала, что делать и как жить дальше. А потом случился новый, неожиданный поворот. Настолько неожиданный, что мама моя до сих пор не может смириться – даже в страшном сне ей не привиделось бы, что старшая дочь, педагог по призванию, начнет карьеру частного сыщика.

К детективному агентству «Шиповник» я прибилась случайно – просто оказалась в нужное время в нужном месте. Или наоборот, не в то время и не в том месте? В занесенном снегом, отрезанном от мира доме, когда милая рождественская вечеринка превратилась в фильм ужасов, мне было по-настоящему страшно. Но именно там я познакомилась с Александром Сергеевичем Бариновым, руководителем «Шиповника». Александр Сергеевич сделал мне предложение, от которого трудно было отказаться, и я, Рита Рощина, стала младшим оперативным сотрудником частного детективного агентства.

«Шиповник» – агентство небольшое, нас всего четверо. Александр Сергеевич, «наше все», осуществляет мудрое руководство. Старший оперативник Гоша, мой товарищ и наставник, занимается собственно сыскной работой, параллельно обучая меня. И Ниночка – добрый ангел нашего агентства, фея и волшебница. Она ведет всю бумажную работу, на ней отдел кадров и бухгалтерия, а также база данных, которая по своей полноте не уступает базе областного управления.

Еще раз скажу: мы небольшое агентство. Миллиардеров среди наших клиентов нет, государственно важными делами мы не занимаемся, и раскрывать международные шпионские заговоры нам тоже не случалось. В «Шиповник» приходят обычные люди, с обычными проблемами. И мы, по мере сил и возможностей, стараемся эти проблемы решать.

Оказалось, что работа детектива затягивает не меньше, чем работа учителя. И хотя мама еще не потеряла надежду вернуть меня на благородную педагогическую стезю, я все реже вспоминаю о школе. У меня теперь новые друзья и новая, хоть и суматошная, но очень интересная жизнь. Жизнь, которую я совсем не хочу менять.

Я сидела за столом и трудолюбиво стучала по клавишам нашего с Гошкой персонального ноутбука. Ниночка отказалась принимать отчеты в рукописном виде, и фирма раскошелилась на лэптоп для оперативного отдела.

Отчет, над которым я трудилась, завершал двухнедельную беготню – именно две недели я занималась жутко породистым котом особой персидской разновидности, которого две кошатницы-заводчицы не могли поделить. До сих пор не понимаю, почему Сан Сергеич согласился взять это дело. Деньги светили не особенно большие, а суеты и нервотрепки ожидалось много.

Одна из этих заводчиц была владелицей кота с царским именем Соломон, по всем документам и, так сказать, «по праву рождения». Но поскольку котик родился слабеньким и никаких надежд в плане окупаемости не подавал, дама подарила его подруге, которая давно мечтала именно о таком персе – с идеально плоской мордочкой и редкого, ценимого знатоками окраса.

Мои представления о таких тонкостях, как окрас, не выходят за пределы обывательских. К кошкам я отношусь хорошо: с удовольствием подержу на коленях пушистое мурлыкающее существо, поглажу его и почешу за ушком, но окрас? Кошки бывают черные, серые, рыжие и пестрые – по-моему, этого вполне достаточно. А про Соломона мне с гордостью поведали, что он сил-силвер-линкс-пойнт! Я это не сразу запомнила, пришлось в блокнот записать, чтобы выговаривать правильно и не сбиваться. Кошатники, наверное, уже поняли, как перс выглядел, а для остальных я объясню. Окрас сил-силвер-линкс-пойнт означает, что котик весь нежно кремовый, при этом хвост у него – в серебристую полоску, а на мордочке подведенные серебристым глаза. Выглядит очень красиво, я подтверждаю.

Даму, ставшую фактической владелицей Соломона, болезненность нового подопечного не пугала, и она не собиралась позволить котику тихо скончаться. Денег новая хозяйка не жалела, сил и времени тоже. Были привлечены лучшие врачи – светила по кошачьим болезням. Подбодренные щедрой оплатой, они устраивали консилиумы и рисовали сложные схемы лечения, а дама, с помощью мужа и двоих сыновей, воплощала эти схемы в жизнь.

Одно такое светило призналось мне, что на благополучный исход никто, в общем-то, не рассчитывал, уж очень серьезные болезни угнездились в маленьком хилом тельце перса. Но котенок оказался упрямым и очень хотел жить. Почувствовав поддержку, он начал медленно выкарабкиваться.

Владелица де-юре о своем подарке не вспоминала и судьбой его не интересовалась. Поэтому она была немало удивлена, когда владелица де-факто явилась к ней за документами на кота. Дескать, Соломон уже подрос, пора начинать выполнять возложенные на него природой обязанности, то есть приступать к производству новых поколений таких же породистых персов. А для этого необходима оформленная по всем правилам родословная.

Дама, которая в свое время так удачно избавилась от полудохлого заморыша, пожелала взглянуть на будущего производителя. Гордая хозяйка де-факто охотно пригласила ее домой и продемонстрировала роскошного, пышущего здоровьем котяру.

И тут разразился скандал. Владелица де-юре, полюбовавшись холеным персом, сообразила, что красавец Соломон по всем документам принадлежит ей, и прежние договоренности о дарении из ее памяти мгновенно выветрились. Теперь она была уверена, что передала ценного котенка подруге на «кормление», с тем чтобы по достижении соответствующего возраста будущий производитель вернулся в родные стены. Все это дама тут же сообщила потерявшей дар речи подруге, затем в изысканных выражениях объявила ей благодарность за хороший уход и предложила немедленно вернуть перса.

Хозяйка де-факто увидела, что соперница с сил-силвер-линкс-пойнт сокровищем в руках подходит к дверям, очнулась, отобрала кота и в гораздо менее изысканных выражениях посоветовала выметаться из квартиры, забыть про перса и по-хорошему отдать документы. Владелица де-юре поджала губы и, все еще стараясь сохранять вежливость, напомнила, что по закону Соломон принадлежит ей, после чего сделала еще одну попытку вернуть пушистую собственность. Хозяйка де-факто ответила непечатно и кота не отдала. Дамы обменивались оскорблениями и тянули несчастное животное каждая к себе, а Соломон возмущенно орал. Неизвестно, чем бы это все закончилось, но в прихожую вышел муж хозяйки де-факто: женские крики он еще мог игнорировать, но вопли кота подняли его с дивана. Недовольный мужчина быстро разобрался в ситуации и навел порядок: притязания владелицы де-юре были названы нахальной наглостью, а самой ей было предложено удалиться и никогда больше не показываться на этом пороге. Соломон перебрался на руки своего защитника и громко мурлыкал, выражая полное одобрение.

Хозяйка де-юре удалилась стиснув зубы, и конфликт перешел в стадию позиционной войны, перемежающейся короткими вылазками в стан противника.

Клуб любителей кошек был засыпан жалобами, которые обе стороны строчили с небывалой быстротой и фантазией. Кроме того, заинтересованные лица несколько раз воровали друг у друга перса и прятали на дачах знакомых. В последний раз владелица де-юре похитила и спрятала кота настолько удачно, что измученная хозяйка де-факто обратилась в «Шиповник». Она уже не настаивала на родословной и прочих кошачьих документах, она хотела только одного – чтобы бывшая подруга и благодетельница оставила их в покое и больше на котика не претендовала. На взгляд шефа, вся эта история напоминала детскую свару в песочнице из-за совочка и ведерка. Мое деликатное замечание о том, что цена детских игрушек и заявленная стоимость перса (даже без упоминания суммы предполагаемых доходов от его деятельности в качестве производителя) несопоставимы, Сан Сергеич посчитал не имеющим существенного значения. Мое несвоевременное выступление имело только один результат – искать Соломона и решать все связанные с ним проблемы было поручено мне. И то верно, такая работа как раз для младшего оперативника – не Гошке же котами заниматься. А кроме того, у меня, как не преминул напомнить любимый начальник, и педагогический опыт имеется.

Он был прав – опыт работы учителем мне здорово помог. Не в поисках кота, разумеется, перса я нашла быстро и без особых проблем. Сложнее было достигнуть мирного соглашения между хозяйками – тут я не только дюжину хитрых педагогических приемов вспомнила, но и институтский курс психологии. Да и учебники по юриспруденции, которые старший напарник регулярно подкладывает на мой стол, чтобы я в них в свободное время заглядывала, тоже пригодились. Не скажу, что это было просто, но компромисс был достигнут. Фактическая владелица спорного сил-силвер-линкс-пойнт перса получила полную кошачью родословную, а бывшая хозяйка – разумную компенсацию.

Я была уверена, что после всех страстей, после ведер помоев, вылитых друг на друга, после обвинений и угроз эти две котозаводчицы даже смотреть друг на друга не смогут. А вот ничего подобного! Договорившись обо всем и обменяв кота на денежные знаки, дамы вновь стали лучшими подругами! Когда я уходила, они сидели рядышком и мирно щебетали, обсуждая свои котозаводческие дела. Все-таки странные существа люди. С котами, пожалуй, как-то понятнее.

Две недели я занималась кошачьими проблемами и с людьми – я имею в виду Гошку, Александра Сергеевича и Нину – общалась только по телефону. Представляете, как я была счастлива вернуться наконец в офис? Даже составление отчета по «кошачьему» делу в родных стенах было почти удовольствием.

Тут к нам и явилась Мария Андреевна Безрукова. Я, как уже было сказано, сочиняла отчет, а Гошка листал папку с фотографиями разыскиваемых преступников и составлял на них словесные портреты – тренировался.

Ниночка приоткрыла дверь и поманила нас пальчиком:

– На клиентку посмотреть хотите?

– А? – Именно в этот момент я запуталась в слишком длинном и слишком сложносочиненном предложении и думала: не разделить ли мне его на четыре, а еще лучше на пять простых, и смысл сообщения нашего секретаря дошел до меня не сразу. А Гошка среагировал мгновенно:

– Клиентка? Очень хорошо! Ритка, шевелись, нельзя заставлять ждать такую милую женщину!

– Милую? – привычно усмехнулась я, выходя из-за стола.

– А как же! – подтвердил напарник. – Я ее еще не вижу, но сердцем чувствую, нас посетила милейшая женщина!

Гошка рассуждает незатейливо: потенциальная клиентка явилась без предварительной договоренности по телефону – значит, она встревожена и хочет побыстрее разобраться со своими проблемами. Следовательно, она готова расстаться со значительной суммой денег, оплатив наши услуги. А женщина, готовая платить, по Тошкиному разумению, не может не считаться милейшей.

Правда, когда мы вошли в кабинет шефа и скромно устроились на привычных местах, напарник не смог скрыть удивления. Я, впрочем, тоже. Как правило, нашими клиентами являются граждане, скажем так, перешагнувшие рубеж тридцатилетия. К нам приходят серьезные взрослые люди с серьезными взрослыми проблемами. Расценки у нас, кстати, тоже далеко не детские – сумму, которую мы берем за неделю работы, на мороженом и газировке не сэкономишь. А сейчас в комфортном клиентском кресле расположилась молоденькая, очень молоденькая девушка. Школу она, пожалуй, уже закончила, но назвать ее взрослой язык не поворачивался. И с какой же, интересно, печалью она к нам заявилась? Любимую куклу потеряла? Я не утверждаю, что заранее почувствовала недоброе, но девица с первого взгляда мне не понравилась.

Вы скажете, что нельзя демонстрировать такое неприязненное отношение к клиентам. Правильно, нельзя. Я и не демонстрировала, смотрела вполне доброжелательно, даже сочувственно, а когда она начала говорить, кивала в нужных местах. Но… не то чтобы я ей не верила, просто… не знаю, как объяснить. Не понравилась она мне, и все!

При этом внешне барышня выглядела очень симпатично. Сейчас попробую дать ее словесный портрет, Гошка ведь не только сам тренируется, но и меня регулярно натаскивает. Значит, так: пол – женский, возраст – от семнадцати до двадцати двух лет, рост – около ста восьмидесяти сантиметров, телосложение – худощавое. Голова – средняя (для тех, кто не знает: средней считается голова, равная одной седьмой роста человека), волосы светлые, длинные (опять же для тех, кто не знает: длинными у женщины считаются волосы свыше тридцати сантиметров), прямые, окрашенные. Лицо – форма овальная, в профиль прямое, худое, скулы выступающие…

Нет, как-то нехорошо получается. Давайте лучше сделаем так: представьте себе Наоми Кэмпбелл, когда ей было двадцать лет. Представили? Теперь сделайте ее белокожей блондинкой и получите примерно то, что я пытаюсь описать – очень красивую, с выразительным лицом и безупречной фигурой, лучшего модельного образца, девушку. Но для меня все внешние достоинства перечеркивались капризностью и легкомысленностью, которые были видны невооруженным глазом.

Гошка, впрочем, на эти мелочи внимания не обратил. Он окинул быстрым, оценивающим взглядом курточку, джинсы и сапожки нашей гостьи и жизнерадостно заулыбался. Я еле заметно пожала плечами. Да, одежда явно не с губернского рынка, но и не от Кристиана Диора лично. Стильно, конечно, и дорого, но не запредельно – о материальных возможностях клиентки ее одежда еще ничего не говорит. А вот серьги… Я незаметно присмотрелась и сама с собой согласилась – да, это серьезно. Я не крупный специалист в области ювелирных изделий, но золотые сережки в форме анютиных глазок, усыпанные крохотными капельками бриллиантовой росы, явно не были обыденной штамповкой. Хм, может, и напарник вовсе не на одежду, а на серьги барышни разулыбался?

Александр Сергеевич тем временем коротко представил нас и указал на девушку:

– Мария Андреевна Безрукова, просила называть ее просто Мэри.

Мэри? Я удивилась, но промолчала. Надо же, какие у нас замашки импортные! Машей быть, значит, мы не желаем.

– Мэри? – бестактно хохотнул Гошка.

Ему можно, он у нас чемпион по толстокожести. Любому человеку сразу понятно, что обижаться на эти два метра веселого обаяния абсолютно бессмысленно.

– Я окончила английскую спецшколу. – Белокурое создание и не обиделось. – Мы там привыкли так – Сэнди, Мэри, Айрин…

– Мэри – это очень красиво, – заверил Гошка, поднимаясь и целуя барышне ручку. – Мне нравится.

Шеф бросил на него хмурый взгляд, и напарник мгновенно вернулся на место. А Баринов, приструнив старшего оперативного сотрудника, обратился к Мэри:

– В чем ваша проблема?

– У меня очень важное дело. Я хочу найти одного человека. – Девушка свела старательно прорисованные бровки, изображая предельную серьезность, но мне показалась, что в душе она потешается. Над нами? Над собой? Или над тем человеком, которого хочет отыскать? – Я готова заплатить, это для меня не проблема. Тысяча долларов вас устроит?

– Сумму я бы предпочел пока не обсуждать…

– Но вы же делаете такие вещи, правда? В смысле, людей ищете?

– Делаем, – ровным голосом согласился шеф. Интересно, почему мне кажется, что он тоже не в восторге от этой клиентки? – Но хотелось бы знать подробности. Это преступник?

– Что вы, конечно нет! Зачем бы мне понадобился преступник? Нет, это просто парень, его зовут Рома, и он… он очень хороший.

Мэри посмотрела на Баринова, потом на меня и задержала взгляд на Гошке. Поняла, что сказанного недостаточно, и продолжила:

– На самом деле я мало что про него знаю. Мы познакомились месяц назад в «Знойном вечере» – это клуб такой, вы, наверное, слышали про него.

Я машинально кивнула – слышали, как же. И даже посещали. Именно в «Знойном вечере» я была временным напарником Витьки Кириллова, наше с ним первое дело, наш первый поцелуй… Я осторожно огляделась по сторонам. Кажется, никто не заметил, что я ненадолго отвлеклась.

– Поболтали, потанцевали, – Мэри продолжала излагать свою историю, – ну, вы понимаете. Рома мне понравился. Он очень симпатичный, правда! Но в тот вечер он исчез как-то неожиданно, даже не предложил проводить. А через неделю мы снова встретились, и тут уже… нет, ничего такого не было. В баре выпили немного, потом поцеловались пару раз. – Она осторожно покосилась на Гошку и уточнила: – Ну, может, и не пару. Это не важно. Главное, он меня домой отвез и все так хорошо было! И вроде мы договорились снова встретиться, а он исчез. Я уже два раза в этом «Знойном вечере» была, а Ромки нет!

– Позвонили бы ему, – предложил шеф.

– Я номера не знаю. – Девушка потупилась. – Он у меня телефон не спросил, и я у него тоже… как-то к слову не пришлось.

– Можно в клубе для него сообщение оставить. Появится же он там когда-нибудь.

– А если нет? – весело возразила она. – И вообще, я хочу разобраться, что он себе думает? Я ведь ему понравилась, правда, он мне сам сказал!

– Хорошо, допустим. Но почему сразу к нам? Вы могли поспрашивать там, в клубе, у своих знакомых…

– Да не у кого мне там спрашивать, – досадливо отмахнулась Мэри. – Я там раз в сто лет бывала, только из-за Ромки вот стала ходить. И знакомых у меня там нет. У бармена попробовала узнать, но он Рому не вспомнил. Он и меня не вспомнил, о чем говорить! У охранника спросила, так он тоже ничего не сказал, зато сам у меня выспрашивать начал – кто я такая да зачем мне Рома нужен. В общем, я решила, что проще к знающим людям обратиться, которые умеют и спрашивать, и искать. – Она сделала короткую паузу и многозначительно добавила: – У вашего агентства хорошая репутация.

– Хорошая, – без энтузиазма согласился шеф. – И спрашивать мы умеем, и как искать знаем. Но пока у нас слишком мало информации. Что-нибудь еще вы нам можете об этом человеке сообщить?

– Конечно! Что ж я, не понимаю, что ли! Во-первых, мне кажется, что он работает программистом.

– Кажется?

– Ну, так конкретно мы об этом не говорили, но вроде он упоминал что-то такое. Но главное, я примерно знаю, где он живет.

– Насколько примерно? – оживился заскучавший было Гошка. – Отыскать в нашем городе Рому-программиста, зная о нем только то, что он уже две недели не показывается в ночном клубе «Знойный вечер», – это нереально, сами понимаете. А вот если в деле появляется еще и домашний адрес, то почему бы и не попробовать?

– Дом знаю. Примерно. Когда Рома меня домой повез, он попросил таксиста сначала заехать на угол Ломоносова и Электронной.

– Куда? – не сдержалась я.

– Угол Ломоносова и Электронной, – явно гордясь собой, повторила Мэри. – Я хорошо запомнила, потому что таксист спорить стал, говорил, что крюк большой делать надо, и вообще не хотел в тот район ехать.

Я была согласна с таксистом. Хотя «Знойный вечер» тоже далеко не в центре города расположен и крюк получался не такой большой, но район… скажем так, не самый благополучный в городе.

– Но Ромка его уговорил, и мы поехали. Рома сказал, ему нужно что-то дома взять, выскочил и побежал. Я не видела, куда он пошел, темно уже было. Может, в первый дом от угла, а может, во второй.

– Или через дорогу перешел, – печально предположила я. Кому будет поручен обход квартир в домах, расположившихся на углу улиц Ломоносова и Электронной, я не сомневалась ни секунды. Обожаю звонить в чужие двери и спрашивать у хозяев, не живет ли там некий Рома.

– Может, и перешел, – пожала плечами Мэри. – Темно же было, я говорю. Да еще таксист дурак какой-то попался. Шутить начал – дескать, есть ли у тебя, девушка, деньги на такси? А то парень твой, похоже, сбежать решил.

– Неприятно, – согласился шеф.

– А то! Ромки и не было-то минут пять всего, а этот таксист уже меня достал! Ромка, между прочим, мне куколку принес, сувенирную. Симпатичная такая, и на меня немного похожа. Нет, я-то думаю, что на самом деле он за деньгами домой бегал, я же не… в общем, я не дура, я все понимаю. Но с куколкой он хорошо придумал, правда?

– Раз вам понравилось, значит, хорошо, – слегка улыбнулся шеф. – Куколка у вас с собой?

– Куколка? Она… нет…