'И снова, снова к тем азам,
В бумагу, с головой заройся
«Сезам», я говорю, «Откройся!» —
Не отворяется Сезам'
Обещание Матвей выполнил, пришел к вечеру, красивый, в сером костюме, приятным одеколоном обрызганный.
— Посадил картошку? — спросила Диана.
— Нет. Зять не поехал.
— А что делал?
— Пировал.
— Ничего себе! Без меня⁈ — сделала большие глаза Диана.
— Еще чего не хватало, чтобы ты пила. У меня друг из армии пришел. Мы ходили с ним к друзьям, подружкам.
— Всех обошли?
— Нет, еще штук пятьдесят осталось — пошутил он.
— Когда к ним пойдешь?
— Завтра, послезавтра.
— И пировать будешь?
— Конечно. В субботу буду дежурить в оперотряде, и в воскресенье с утра. А там снова будем пить…
— А не сопьешься? — хмыкнула Диана.
Он снова сидел с девушкой до поздней ночи.
— Пойду я домой — сказал Матвей.
— Иди, мой любимый, да не запейся там.
— Хорошо, родная…
Диана написала в своем дневнике: «Я уже почти привыкла к нему, но его нужно понять, у парня свои друзья и подруги, свои интересы, не может же он все бросить, ради меня. Да и нужно ли мне это? У меня тоже своя жизнь, в конце концов. Надо будет навестить Марину Дикареву, она ведь молодая мамочка, неделю назад из роддома выписалась с дочкой…»
Так она и сделала, пока ее молодой поклонник пирует с другом и навещает многочисленных подруг, Диана пошла в гости к Марине. Дикаревы жили в одном доме с родителями Артема, но в отдельной половине, кухня и комната. В детской кроватке лежала маленькая девочка, которую назвали Нина. Марина постирала пеленки и развешивала их на веревку в огороде, успевала, пока младенец спит.
— На днях к нам в гости Снежка со своим Жориком приходили. Она расспрашивала, что да как, насчет родов. Как это, происходит? — сказала Марина.
— И как это происходит? — поинтересовалась Диана.
— У всех по-разному, так я ей и ответила. Родишь, сама узнаешь…
Пообщавшись с подругой, Диана вернулась домой и узнала, что приходил Сосновский. «Ну вот, обиделся, наверное, Матюша мой. Но сам виноват, зачем сказал, что не придет? Он что думал, я целый день сижу и в окошечко гляжу, его поджидая?»
Началась новая рабочая неделя. Диана не видела Матвея пять дней, наверно, и правда, обиделся. Она перестала его ждать, вечером решила лечь спать пораньше, завтра снова рано вставать, в командировку. Она облачилась в ночнушку, накрутила бигуди на волосы, но тут пришла Павлина со своим Емелей. «Как некстати» — подумала Диана, надела халат поверх ночнушки. Они сидели втроем, разговаривали, смеялись. Неожиданно появился Сосновский. Диана представила его гостям. Он поначалу растерялся, потом ничего, освоился. Сели в карты играть. Павлина во все глаза парня рассматривала. Наконец, они уходить собрались.
— Завтра Диане рано вставать. Пойдем мы домой — сказала Павлина.
Матвей тоже намеревался уйти.
— А ты что ли уходишь? — спросила его Диана.
— А что, можно еще остаться ненадолго?
— Можно, конечно.
Он остался, правда, ненадолго. Возможно, ее вид не понравился, неприглядный. Но так уж всегда получается, когда ждешь человека, готовишься — нет его, а как только расслабишься, так и попалась… с бигудями на голове.
— Я пойду, а то тебе спать пора.
— Ты мой?
— Твой. А ты чья? Скажи честно: зачем я тебе? Что-то ведь ты обо мне думаешь.
— Ничего не думаю. Поиграю и брошу — сказала она из вредности, а чего он исчез на пять дней?
— Но я не могу быть все время игрушкой. Ты меня измучила, Диана.
— Бедненький мой, прости.
— Смеешься… как всегда. У меня после завтра день рождения — сообщил он.
— Поздравляю, любимый мой.
— Вот после завтра и поздравишь. Приходи ко мне в среду вечером.
— Ну, конечно — сказала она.
— Я буду ждать — сказал он на прощание.