По праву сильного (СИ)

Глава 16

Бывшая?

Кто именно? Бывшая жена? Бывшая девушка? Бывшая подружка?

И кто кого бросил?

Судя по всему, Гордеев ее. Иначе бы она так не бесилась.

А Ольга не терялась и выскочила замуж за его приятеля.

Внутренняя бабка на лавочке, проснулась в предчувствии сплетни и не даёт мне покоя.

— Деталей не дождёшься, — хмыкает Ящер, мгновенно меня раскусив. — Я не восьмиклассница чесать языком, кто с кем кого.

Невыносимый Гордеев! Зачем тогда вообще начал рассказывать?

— Зато Ольга за языком не следит, — обиженно вырывается у меня.

Очень тянет добавить и за руками тоже не следит, но тут уже мне приходится прикусить свой язык.

— Да, с манерами у Оли туго. Не любит она сдерживаться. Я постараюсь до нее донести, что есть категория людей, с которыми она не может позволить себе вести себя как угодно, но тебе придётся её потерпеть.

— Придётся потерпеть? Почему это? — изумляюсь я. — Надеюсь, что мы больше с ней не встретимся.

Ну не будем же мы драться за его пододеяльник!

Я уступлю свое место без боя!

— Мы с тобой приглашены в гости, — напоминает мне Гордеев.

— И зачем там я? — напрягаюсь.

Мне совершенно не хочется стать когтеточкой для этой тигрицы. И без нее хватает проблем и стрессов.

— Я хочу, чтобы ты поехала.

Хочет он. А как ему откажешь, когда он обещает защиту брату?

После разговора с мамой меня терзает ещё один вопрос. Я все никак не придумаю, как к нему подступиться и решаюсь спросить прямо.

— Д… Денис, — спотыкаюсь я на его имени. — Мама мне сказала, что в больницу в отделение к брату приезжал спонсор…

Гордеев морщится.

— Не бери в голову. Я это сделал для себя. Была одна девочка, которой я должен. Не смог ей помочь. Хорошо, что у неё всё нормально сложилось. Я с ней рассчитался, но за душу тянуло. А тут съездил в больницу и немного отпустило. На эту тему мы больше не говорим.

Ясно. Стесняется своего благородства.

Как меня разложить — это нормально, а как рассказать про помощь с лекарствами — так мы молчим как партизан на допросе эссесовца.

Мужики.

Но несмотря на внутренние ворчание, я очень благодарна Ящеру за то, что он решил помочь. Я бы никогда даже не догадалась, что можно что-то сделать. Но, похоже, что благодарить действительно не стоит. Вон как брови свои красивые сдвинул.

И ещё там какая-то девочка…

Сколько вокруг него баб?

Мысли скачут. Всему виной залпом выпитое шампанское.

— А когда нам надо ехать в эти гости? — вспоминаю я про приглашение.

— Послезавтра. Вернемся в пятницу.

Я тяжко вздыхаю. Надо будет организовать себе прикрытие. Не то чтобы мне в моем возрасте запрещалось ночевать вне дома, но мама захочет узнать, где я и с кем. И надо чтобы подруги меня не подставили неурочным звонком. Потому что рассказывать маме правду мне не кажется удачной идеей.

— Тогда сегодня мне надо вернуться пораньше, — делаю вывод я.

У Ящера вытягивается лицо.

— Вернуться? Пораньше?

— Ну да, чтобы мама не нервничала, — поясняю я.

— Вернуться пораньше, чтобы мама не нервничала, — ошарашенно бормочет себе под нос Гордеев.

До меня доходит, что Ящер планировал провести со мной ночь. А я тут вроде как ему условия ставлю, поторапливаю.

Смотрю на него пришибленно.

— Это пиздец, — резюмирует он. — Детский сад с сиськами.

Ну, хочешь взрослые сиськи — тебя ждет Оля. Но я вовремя спохватываюсь, и не произношу этого вслух.

Что-то со мной не так. Где мой инстинкт самосохранения? Привыкаю я к Ящеру, что ли? То есть, я его, конечно, побаиваюсь, но рядом с Гордеевым я прям храбрый портняжка. Семерых одним ударом. Ага. Самой бы не отхватить. Вон как он Ольгу эту отбрил. И вроде ничего не сказал, а она как мухомор стала.

Я продолжаю виновато поглядывать на Гордеева, который неверяще уставился на меня. Кажется, я все-таки его подкосила. И сильнее, чем в машине.

Отвык человек со своими клубными бабами от нормальных девушек.

Гордеев молча расплачивается и поднимается из-за стола.

— Поехали.

Я внутренне вся подбираюсь. Главное, чтобы он не разозлился. Не думаю, что он будет срывать на мне зло, но и нежничать тоже больше не станет. А он со мной нежничал, это я поняла сегодня, когда начиталась всякого про секс, в том числе и анальный.

Поэтому я, не прекословя, иду за ним в гардеробную, позволяю надеть на себя пальто, намотать шарфик и вручить мне перчатки. Не вякаю, когда он берет меня за руку и ведет к машине.

И только когда, мы выезжаем опять на Ново-Садовую и катим не на выезд из города, а в обратном направлении, я не выдерживаю и спрашиваю:

— А мы куда?

— Домой тебя отвезу, — бурчит Ящер. — К родителям зайду, я у них сегодня не был.

Я немного шокирована изменившимися планами и ничего не понимаю.

Как домой? Точно? Отработки сегодня не будет? Я ему все на полшестого перевела?

И мне бы стоит порадоваться, но внутри что-то неприятно скребет. Он же так меня хотел по дороге в ресторан, и между мной и Ольгой, хоть она и вся из себя холеная красавица, выбрал меня. Что не так?

Мне стыдно признаваться, но против секса с Гордеевым я ничего не имею. Мне понравилось. Только обстоятельства кошмарные. И мое положение. Я бы, конечно, хотела, чтобы все было по-другому. Но он скоро уедет, я заживу своей обычной праведной жизнью. Значит, не настолько я для него хороша, раз Гордеев с легкостью отказывается от запланированной ночи?

Настроение портится.

Умом ведь понимаю все. А поделать ничего не могу.

Надо брать себя в руки. Еще не хватает влюбиться в него. Это уже совсем ни в какие ворота не лезет. Стокгольмский синдром почти. Эти самые. Токсичные отношения с абьюзером. А он как раз и есть, тот самый арбузер. Властный пластилин.

Завожу себя я, стараясь задавить возмущенное самолюбие.

Но слишком мне понравилось быть в его глазах не Молью.

Это все от низкой самооценки решаю я, когда понимаю, что сама себя накрутила почти до слез. Из-за чего? Из-за того, что меня не трахнет лишний раз мало знакомый мужик, с которым я бы не согласилась спать при других обстоятельствах?

Мы возвращаемся в мой двор. Гордеев выходит из машины, чтобы открыть мне дверь и проводить до подъезда.

Внутренний голос ехидно шепчет, видишь, какой галантный. Побыстрее сплавить хочет.

Но у подъезда я не успеваю даже достать ключи, как Ящер разворачивает меня к себе и крепко целует. От неожиданности я роняю все на свете и вцепляюсь ему в обтянутые черной кожей плечи.

А очнувшись понимаю, что еще немного и мы бы занялись сексом прямо тут. Может, нас остановил бы только холод. Мы оба дышим тяжело, взгляды мутные, руки Гордеева уже расстегнули мне пальто, пробрались под него и тискают мою грудь. Сама я беззастенчиво льну к нему, обнимая Ящера за шею.

Мы смотрим друг на друга, и мне кажется, вот-вот случится рецедив.

— Что за херня. Как пацан. Иди домой, не хватало еще у подъезда отжиматься, — сипло рявкает Гордеев и, подобрав ключи и сумку, вручает их мне.

Я молча шмыгаю в подъезд. Бегом поднимаюсь на пролет вверх и замираю у окна, через которое видно, что Ящер, постояв минутку, засовывает руки в карманы и идет в соседний дом.

Что у него в голове?

Что это вообще было?

И тут я задаюсь вопросом, а если бы я воткнула в себя эту штуку, которую он мне дал? Я бы так и пошла с ней из ресторана домой?