По праву сильного (СИ)

Глава 32

На ходу зацепив сумку и пальто, я догоняю Гордеева и юркаю в открытую для меня дверь машины. Усаживаюсь рядом с мрачным Денисом, пытаясь понять, отчего его настроение так изменилось.

Вообще, по нему сложно понять, какие эмоции им владеют в тот или иной момент, но я как-то умудрилась на него настроиться и сейчас четко улавливаю, что Денис Сергеевич недоволен.

Коля, стирая зеленые усы коктейля, обходит тачку с осмотром и занимает свое место, кидая укоризненный взгляд на меня в зеркало заднего обзора. Делаю ему «глаза». Я откуда знаю, в чем дело?

— Во сколько ты поедешь к брату? — спрашивает Денис.

Лезу в телефон проверить, я, кажется, фотографировала расписание часов приема.

— Сегодня пятница… К двум поеду, — отчитываюсь я.

— В половине второго Коля будет тебя ждать у главного корпуса универа.

И тишина. Молчит. Насупленный.

Это очень нелогично, но почему-то мне хочется к Гордееву подмазаться, подлизаться, растормошить. Но ведь я ни в чем не виновата! Однако, Колины возмущенные глаза в зеркале выразительно говорят, что я не права.

Ничего не понимаю. Дурацкие мужики!

— Ты опять сопишь.

Конечно! У меня утро не задалось: ничего не обломилось, ледяной водой полилась, отравой напоили и еще на меня сердито молчат! Причем все!

Независимо отворачиваюсь к окну, но сопеть получается еще сильнее.

Гордеев злобно зыркает на хохотнувшего за рулем Колю.

Картина маслом.

За время дороги я благополучно себя накручиваю, оказывается, я это умею.

Так что, когда мы подъезжаем к моему дома, я взвинчена и обижена на всех. Сколько можно, в конце-то концов? Все косячат и создают проблемы, а расхлебываю и прошу прощения одна я? Я планирую гордо выйти из машины и уйти, не оглядываясь.

— До вечера, — прощается Гордеев.

— Ты вечером приедешь? — боевой настрой сразу ложится на дно.

— Приеду, — ворчит Денис.

У меня в груди мгновенно все расцветает. Не удержавшись, я клюю его в щеку и, смутившись собственного неуместного порыва, выстреливаю из салона, успев заметить удивленные глаза Гордеева, прежде чем закрываю дверь.

Взлетаю по лестнице на второй этаж, как будто за мной черти гонятся. Сердце колотится, руки дрожат. У меня такой трясучке не было, даже когда я Денису себя предложила.

Блин, со мной явно не все хорошо. Голова явно не в порядке!

Дома первым делом проверяю автоответчик. Звонков от Марии Николаевой нет.

Это хорошо или плохо?

Лично мне эти звонки не нравятся, но Лешка за эту Машу переживает. Так или иначе, нам придется с ним ее обсудить.

Строгаю себе бутерброды и запрещаю себе переживать, что Гордеев поехал по своим делам без завтрака. Он найдет, где поесть. Уже большой мальчик! Я вспоминаю, насколько он большой, бутерброд застревает у меня в горле.

Все. Хватит думать о Денисе! Мне надо отвезти документы в отдел аспирантуры! Если я так и буду отвлекаться на мысли о Гордееве, я опять что-нибудь забуду положить.

Впрочем, не так важно, что я положить забыла, отдел аспирантуры это такое место, где документы имеют склонность испаряться из уже принятых.

Вот и сейчас я доказываю летящей Тамаре из отдела, что ксерокопии научных статей я приносила в прошлый раз, а фото на личное дело таскала ей раза четыре. Однако, толку от моего упрямства не много. Документов нет, принесите в следующий раз полный комплект.

Когда за мной уже образовывается очередь, я сдаюсь.

Обернувшись вижу лаборантку нашей кафедры и Руслана. Если лаборантке я приветливо улыбаюсь, она вызывает у меня искренние симпатию и сочувствие, то при взгляде на Руслана я передергиваюсь.

— Егорова же? — уточняет у меня замученная девушка.

— Да.

— Там Арзамасов на кафедре вас вспоминал, что-то по поводу кандидатской.

— Он у себя? — у меня внутри холодеет. Ну неужели опять переделывать? Эта первая глава из меня уже все соки выпила.

— Вышел куда-то. Вы лучше ему позвоните.

— Спасибо, — благодарю я, доставая мобильник из сумочки.

День похоже предстоит трудный.

Выхожу в коридор и по визитке набираю номер Арзамасова.

— Добрый день, Константин… — мне неловко, он не называл своего отчества, и Иван Борисович звал его тоже просто по имени, а я не додумалась уточнить у лаборантки. — Это Ксения Егорова.

— Ксения, добрый день. Вы очень кстати, — мягкий голос Арзамасова, пожалуй, подошел бы психологу или чтецу книг. — Как раз хотел вам сказать, что вышла новая научная статья по вашей теме. Новый взгляд, альтернативный. Неплохо бы учесть его в кандидатской…

С одной стороны, облегчение, ведь надо не переделывать, а дополнять, с другой — все равно дополнительная работа.

— Да, конечно, — не очень радостно соглашаюсь я.

— Я возвращаюсь из третьего корпуса, не на кафедре пока. Оставить вам журнал там? Или прислать ссылку на электронную версию?

— Я уже убегаю, — глянув на время, виновато говорю я. — Если журнал у вас с собой, могу поймать вас на крыльце.

— Да с собой. Хорошо, тогда через пять минут у главного входа.

— Договорились.

Отключаюсь. Теперь понятно, почему некоторые пишут диссертацию так долго. Наука, чтоб ее, не стоит на месте, и новые статьи выходят ежемесячно, а то по нескольку раз в месяц.

— Втираешься?

Оборачиваюсь на голос, в дверях отдела аспирантуры торчит Руслан, который, похоже, все время грел уши. Вкладываю в свой взгляд все испытываемое к нему презрение. Видимо, у меня получается хорошо, потому что Рус покрывается красными пятнами.

Ничего не буду ему говорить, он не стоит того. Молча разворачиваюсь, и спускаюсь вниз.

Чтобы не заставлять своего научрука ждать меня на ветру, я не трачу время на подробное одевание и вылетаю на крыльцо в пальто нараспашку. И как раз вовремя.

Константин уже поднимается по ступеням, помахивая свернутым в трубочку пухлым журналом с матовой обложкой. Как это у него получается не обращать внимание на хихикающих старшекурсниц, стреляющих в него глазами и как бы невзначай задевающих его плечом?

Арзамасов же, заприметив меня, берет твердый курс в мою сторону.

— Ксения, ну что же вы? — добравшись до меня через заслон из красавиц, укоряет меня он. — На улице ветер.

Константин, смущая меня, начинает наматывать на меня висящий дохлым хвостом на шее шарф.

— Я торопилась, — бормочу я, перехватывая концы шарфы, чтобы закончить процесс самостоятельно.

Наши руки соприкасаются, и мне становится совсем неловко. Арзамасов же, похоже, ничего такого не чувствует. Он приподнимает ворот моего пальто, как будто так и надо. Эта забота приятна, но неуместна.

— Ксюша! — знакомый рык вырывает меня из замешательства.

Повернув голову, вижу, как по лестнице стремительно поднимается Гордеев собственной персоной. Кажется, за мной приехал не Коля… Ой.