По пути

Глава 2

Галина проворочалась всю ночь. Даже кот, сонно потянувшись, ушёл от неё в другую комнату. Она завела его через месяц после смерти мужа, когда ей было страшно спать одной и стыдно кому-либо признаться в такой слабости.

Мысли о Рустаме неуютно ворочались в голове. Вчера вечером он довёз её почти до самого дома, остановился на въезде на охраняемую территорию с несколькими элитными новостройками. Заглушил двигатель, положил руки на руль и повернул к ней голову в абсолютной тишине.

Всю дорогу от склада они вот так и ехали — в тишине. Если не считать фырчания мотора, конечно. Поток вопросов и реплик словно иссяк, стал ненужным, и такое безмолвие казалось Галине тёплым и комфортным. Она была смущена неожиданной близостью, когда Рустам перебрался на сдвоенное пассажирское место и обнял её, а ещё почти интимным «Галя» с его стороны. Ей оказалась приятна его флегматично-ворчливая стойкость перед ураганом её эмоций, внимание Рустама льстило, и щекотное замирание в душе вкупе с частым сердцебиением тягуче мешали вздохнуть в полную силу, заставляя вспомнить почти забытое, женское…

— А, ш-шайтан, одни колдобины! — ругнулся сквозь зубы Рустам, когда КамАЗ особенно сильно тряхнуло.

И с Галины словно сошла зачарованная дымка. Она увидела себя и Рустама со стороны. Боже, что она делает?! Она что, действительно согласилась продолжить вот такое случайное знакомство с камазистом?! И «продолжить» — это что означает вообще? «Не отпущу» Рустама уже не выглядело лишь заботливо-романтичным.

Умиротворение как ветром сдуло, и тишина перестала казаться уютной. Запах топлива в кабине грузовика стал ощущаться сильнее, а дешёвая убогость кабины КамАЗа бросалась в глаза в свете уличных фонарей. Сердце снова пустилось вскачь, пальцы заскользили, разглаживая пальто на коленях, а мозг цинично призывал подумать о последствиях поспешного и необдуманного решения, принятого под влиянием… обстоятельств?.. Эмоций?.. Гормонов?

Неужто это климакс так начинается? Придумала тоже, с первым встречным обниматься! А он наверняка теперь думает о ней незнамо что. Мужикам что вообще нужно? — Во-от! А с какой стати Рустам — исключение? Чего ему надо, если не кровать?

Ох, ей бы очень хотелось узнать, что Рустам действительно о ней думает… Но Галине всегда было сложно понять мужчин, весь опыт близкого общения с ними сводился к мужу. В её-то возрасте, да в настоящее-то время — это ж почти неприлично! Лишь репутация «чёртовой королевы» помогала держать лицо: она уверенная в себе самодостаточная деловая женщина, ей просто никто не нужен.

Нет, Галина не была ханжой, и даже попыталась было завязать отношения «для здоровья» пару лет назад. В приёмной гинеколога услышала беседу двух дамочек, мол, если сексом регулярно не заниматься, «там мхом зарастет». Фраза засела в сознании, да так, что на новогоднем корпоративе в ресторане Галина выпила чуть больше обычного и лишь согласно кивнула, когда коллега-адвокат предложил довезти её до дома. А по дороге на парковку свернул вместе с ней в туалет… Отключить мозги, расслабиться и получить удовольствие не получилось. Вся ситуация была настолько банальной и пошлой, что, когда мужчина назвал Галину «деткой» и спустил штаны, её прорвало безудержным смехом. Коллега гремел ремнем, пытаясь вернуть себе солидный одетый вид, но свисающие полы мятой рубашки мешали манёвру, и он пыхтел, не по-адвокатски ругаясь матом и провоцируя у Галины очередную волну гомерического хохота с икотой, перешедшей в сухие рыдания, когда за горе-ухажёром хлопнула дверь ресторанного сортира.

Вмиг протрезвев, она тогда привычно подвела итоги, мысленно сверила галочки в графах «за» и «против» такого рода отношений и поняла, что ей это не подходило. С тех пор жизнь стала ещё более размеренной и понятной.

А тут эта авария… и Рустам.

«И что теперь делать, как себя вести?!» — растерялась Галина, скользя глазами по кованой ограде, за которой возвышался её дом. Поблагодарить и уйти? Позвать Рустама на чай? Нет, это исключено, она ещё не готова… Или всё же рискнуть и попробовать плыть по течению? Нет, страшно, возможно, при свете дня, но вот прямо сейчас…

— Приехали, — голос Рустама был совершенно спокоен.

Галина, так ничего и не решив, молчала, и вновь повисшая на несколько мгновений тишина была ей просто невыносимой. На помощь пришли годами отточенные рефлексы:

— Спасибо, Рустам, вы, правда, очень помогли…

— Ты это выканье оставила бы уже, Галя. Чего ты там себе придумала? — Рустам потянулся к солнцезащитному козырьку и выудил оттуда потрёпанный блокнот и шариковую ручку. — На вот, это мой номер телефона. Я завтра в девять буду тут же, если придёшь — поедем твою машину спасать… Галя.

Слова прозвучали сухо и по-деловому, только на её имени голос казался чуть мягче. Галина потянулась за листком бумаги. Быстрым жестом Рустам подхватил её руку, другой вложил в ладонь сложенный вчетверо лист, и на секунду сжал её пальцы.

— И не парься, чё там… Если не надо — я уеду в десять, лады?

Кивнув, Галина подхватила свою сумку-портфель и взялась за ручку двери. Аккуратно спрыгнула на тротуар, повернулась и снова посмотрела на Рустама:

— Доброй ночи.

— Ага, и тебе подремать как следует. Давай, иди уже, Галя. Утро вечера, как говорится… Бывай.

Но блеклое северное утро, постепенно разбавляющее тёмные сумерки за окном её спальни, так и не принесло Галине ясности. Какое-то нервное ожидание владело ею, заставляя бесконечно ёрзать, ворочаться, вздыхать. Наконец усталость взяла своё, и веки потяжелели.

«Джинсы надену», — решила Галина, прежде чем всё-таки заснуть.

«Смотри-ка, позвонила и даже кормиться зовёт, — Рустам почувствовал, как его рот непривычно разошёлся в широкой дурацкой улыбке, и тут же одёрнул себя: — Чего это я?»

Энергично потерев лицо ладонями, он отогнал «вахтовку» от въезда на территорию новостроек, нашёл место, где мог оставить машину так, чтобы никому не мешать.

После ночи на складе, на узком спальнике в кабине, звонок Галины радовал. Знать, не ошибся, хорошая баба … кхм… женщина, хоть и с придурью этих — шибко загнавшихся на этикетах да реверансах.

Сам Рустам после Афганистана больше никому не выкал. Смысл? Там перед пулями все были равны, что генерал, что новобранцы. А в первом бою все одинаково маму звали, когда гремело взрывами и пахло палёным людским мясом. Свиной шашлык так же пахнет, а если рядом ещё тряпку сжечь, да пластиком почадить…

Свинину он избегал — дань традициям, но при мысли о шашлыке рот наполнился слюной.

Рустам потянул носом у плеча, скривился и достал из дорожной сумки за сиденьем чистую футболку. Немного подумал, свернул её и засунул в карман куртки. Захлопнув дверь КамАЗа, он опустил козырёк шапки чуть ниже и пошёл в сторону дома Галины.

Мягонькая, пахнет приятно, но в голове у неё каша, он от таких всегда держался в стороне. С женщинами вообще всегда муторно. Честные давалки ещё куда ни шло, но тут другой случай. Галя другая, она, небось, и забыла, что такое мужик и с чем его едят. От такой мысли Рустам усмехнулся. Прямо сейчас было бы неплохо, чтобы она вспомнила, чем мужики питаются.

Ишь, территория с клумбами, даже под снегом понятно, что не капуста тут летом росла. Там, где он вырос, куры бы срыли всю красоту за час. Цветы несъедобные, что за блажь их сажать? А тут всё культурно, аж зубы сводит. Даже дорожки не шлаком [1] присыпаны, как везде, а солью, чтоб белее было.

Так, ему был нужен второй подъезд, там домофон. Он набрал номер квартиры, и услышал Галин голос:

— Рустам?

— Я.

Устройство отсигналило негромким «бип-бип-бип», и Рустам потянул на себя тяжёлую дверь.

М-да… Тут не пахло ни кошачьей мочой, ни выхлопами жареных сосисок. Люди, живущие в таких домах, наверное, и не знают, что такое сосиски. Что они жрут вообще, если в подъезде декор как в музее? Хотя откуда ему знать, как оно там, в музеях.

Лифтом Рустам пренебрёг. Седьмой этаж — дойти быстрее. Настроение портилось с каждым шагом. На задворках сознания зрела мысль, что он здесь не к месту — достаточно было взглянуть на его старые, надёжные, видавшие виды зимние ботинки и стерильные ступени лестницы.

А вот и квартира Галины. Рустам снял шапку и пригладил волосы. Потом нахмурился и нацепил её обратно. Большим пальцем нажал на кнопку звонка. Дверь открылась практически сразу.

— Доброе утро, Рустам. Прошу, заходи… те, — отчеканила она официальным тоном, лишь в самом конце почти сорвавшись, но тут же спохватившись.

Рустам кивнул и прошёл в квартиру, пристально взглянув на Галину. Вроде, договорились же по-человечески разговаривать, а она опять с манерами… Но так — всё при ней: и лицом вышла, и сама ладная, есть что помять. А джинсы ей идут. Он снова снял шапку… и, оставшись без «камуфляжного» козырька, буквально физически ощутил на себе Галин взгляд. Ну, пусть полюбуется на его рожу и пустой глаз как следует, уж какой есть.

Рустам снял куртку и обувь, оставшись в носках. Эти не воняют, он только утром их поменял.

— Руки помыть бы, — сказал он.

— Вот здесь ванная, пожалуйста, — она показала на дверь прямо по коридору.

Вспомнив про чистую футболку, Рустам прихватил свёрток с собой.

— Немного освежусь у тебя тут, на складе негде было. Не против? — спросил он уже из ванной.

Галина кивнула, и он, повернувшись к ней спиной, стянул свитер вместе с грязной футболкой и нагнулся к раковине. Краники блестящие, везде чистота, а в какой-то пластмассовой хреновине — розовое мыло. Ну, чего-то подобного он и ожидал. Щедро намылив руки, поднял их к лицу и застыл, поймав в зеркале отражение Галины у открытой двери.

Бледные щёки с красными пятнами, бегающий взгляд… Да что с ней такое-то? Она смотрела куда угодно, но не на него, руками теребя какую-то синюю тряпку… нет, полотенце… Ба! Да она же испугалась его! И это выканье — чтобы дистанцию держать! Рустам посмотрел в зеркало на свой голый торс. Да уж, тут было чего испугаться, он словно вобла сушеная… Идиот, мозгами шевелить нужно было, дверь прикрыть хотя бы… Ну да что теперь. Он зажмурился и окунул лицо в пахнущую чем-то сладким мыльную пену. Услышал, как за его спиной щёлкнул дверной замок.

Быстро закончив с водными процедурами, увидел оставленное для него полотенце на стиральной машине. Гостеприимная, однако. Рустам обтёрся, надел чистую футболку, и пока был ещё перед зеркалом, пригладил влажные волосы. Виски седые лишь немного, кровь предков-кочевников даёт о себе знать: скулы, цвет волос… Но война красоты не добавила, это точно.

Галина позвала его, стоило открыть дверь. Рустам запихал грязную футболку в карман своей куртки и пошёл, ориентируясь не столько на голос хозяйки, сколько на аппетитный запах.

Кухня здесь была размером почти с половину его квартиры. Везде какая-то техника, в углу — высокий холодильник металлического цвета. Галина пригласила за стол. Он был сервирован по-простому, но изобильно: салат рыбный, салат мясной, салат ещё не пойми какой, гречка с тушёнкой… В центре на тарелке высилась горка фаршированных чем-то блинов. Галина заметила, что именно его заинтересовало, и два таких рулета оказались в его тарелке.

М-м-м, мясо! И кофе! Рустам жевал, поэтому лишь согласно кивнул, когда Галина приподняла прозрачный чайник от кофеварки, спрашивая взглядом, наполнить ли его чашку.

— Спасибо, Галя, вкусно.

Он вернулся было к еде, но тут в дверь позвонили.

— Я сейчас, — Галина поспешно встала и вышла в прихожую.

Галина закрыла дверь. Курьерская служба доставила продукты, заказанные час назад в онлайн-магазине. Пусть без машины жить было и не очень удобно, но с деньгами многие проблемы решались невероятно просто.

Вовремя доставка приехала. Пара минут наедине с собой Галине были необходимы, чтобы вернуть себе ощущение контроля. Деньги для этого и нужны — уверенность в себе, чувство безопасности и понятности ситуации. Есть отношения товарно-денежные, а есть… человеческие. Насколько всё было бы проще, согласись Рустам взять деньги за помощь накануне. Тогда бы она не готовила спозаранку блины и салаты, тогда бы не случилось в её ванной полуголого мужика.

«Боже ж мой, ну подумаешь, по пояс разделся! — Галина зажмурилась и потрясла головой, прогоняя возникший образ, а с ним и чувство неловкости и от ситуации, и от своей реакции. — Это просто эффект неожиданности», — оправдала она сама себя и пошла обратно на кухню.

— Вот, теперь к чаю есть тортик. Я редко готовлю выпечку, поэтому и ингредиентов дома не оказалось, пришлось заказать готовое. — Она поставила коробку с тортом на столешницу рядом с холодильником и повернулась к Рустаму. — Ой, Хвостик…

На коленях гостя вольготно расположился её рыжий кот. Рустам почесал кота за ухом, и тот заурчал от удовольствия. Чудеса да и только!

— Сама садись, тоже поешь, Галя, — сказал Рустам, возвращаясь к еде. — И потом про машину твою поговорим.

— Да я пока готовила, наелась. Тут попробуешь, там соль проверишь — и сытая. А вы… — Она встретила тяжёлый взгляд Рустама и таки исправилась: — А ты ещё вот этот салат попробуй, он с сыром и грецкими орехами. А я чаю попью за компанию.

Чайник как раз закипел, и Галина, залив кипятком в большой кружке заварочный пакетик, села за стол напротив Рустама. Тот с видимым удовольствием поглощал салаты, размеренно двигая челюстями и помогая вилке куском чёрного хлеба. Галина отметила лёгкую щетину на лице гостя и встретилась с ним взглядом.

— Удивительно! Обычно Хвостик совсем не жалует новых людей. А тут, надо же, сам пришёл!

— А почему «Хвостик», а не какой-нибудь «Наполеон»?

— Ну… почти, — улыбнулась Галина. — По паспорту его зовут Чингисхан. Но это уж чересчур.

— Родственник, значит… — Гость усмехнулся и пояснил: — Я, знаешь ли, Чингизид по происхождению. А вообще, про «незнакомых»… Вот, — Рустам потянулся к набедренному карману штанов, расстегнул молнию и, достав оттуда паспорт, положил его раскрытым на стол перед Галиной. — Закиров Рустам Фуадович, год рождения там написан, прописку листай, не стесняйся. Если есть вопросы — задавай.

О как! Галина немного опешила от такого подхода, а потом решила не тушеваться. Задавать вопросы всегда комфортнее, чем отвечать на них. Но сначала — вежливость.

— Соколова Галина Юрьевна. Мне пятьдесят два. И да, у меня есть вопросы.

Рустам лишь кивнул — мол, давай, задавай, — а Галина задумалась: с чего начать? Спросить, как он работает на «вахтовке», тогда как с его увечьем права на вождение даже личного транспорта сложно получить? Этот вопрос всплыл в сознании, как вполне нейтральный. Или всё же полюбопытствовать, что за конфликт у него с сыновьями? Нет, для таких откровений, наверное, рано. А для чего «не рано»? Какую литературу предпочитает читать? Читает ли вообще что-то, кроме дорожных указателей? Какую музыку слушает?

Она представила Рустама за рулём КамАЗа, слушающего «Времена года» Вивальди. Да он, небось, скрипку от виолончели не отличит!

Ей вдруг стало противно от самой себя. Когда это она стала таким жутким снобом? А может, всегда им была? Галина перевела взгляд на узловатые, жёсткие руки Рустама. Руки человека, привычного к физическому труду. Что у них общего? Зачем он здесь?

Была не была.

— Почему вы мне помогаете, Рустам?

— Да твою налево, Галя!.. — взорвался он. Чингисхан, недовольно мявкнув, сорвался с его колен и удрал из кухни. — А ты сама-то как думаешь?!

Щёки предательски налились жаром, и она отчеканила:

— Это не ответ.

— А тебе всё по полочкам разложить надо, да?! Без этого никак?!

Рустам какое-то время сверлил её взглядом единственного глаза, уперев локти по обе стороны своей тарелки. Галина некстати отметила, что радужка его глаза была голубого цвета, как зимнее небо в ясный день. Наверное до ранения многим нравились такие необычные глаза в сочетании с черными волосами. Какой он был молодым? Но тут Рустам откинулся на стул и ровно сказал:

— Принципы — это хорошо, Галя. Но не только у тебя они бывают. Кем ты там работаешь, что вот так сама себе фильмы крутишь в голове, а? Хотя мне это на фиг не интересно. Давай про машину. Я сказал тебе вчера, что помогу, так что вот варианты. Первый — отбуксировать твою «девятку» с тобой за рулём. Но трос нельзя — гололёд. И светиться мне перед гаишниками нельзя, Дмитрича подставлю. Он нарисовал мне «корочку», но глаз к ней пририсовать не в силах… Второй вариант — я могу договориться в гараже, отбуксируют машину до города за так. Но нужны документы на машину с доверенностью, либо тебе ехать сопровождать. И третий — тросик сцепления я тебе нашёл, доедем и на месте отремонтирую. Сегодня всего минус двадцать обещают, пойдёт. Ну, решай.

Как у него всё… Есть проблема — есть решение, даже несколько. А на вопрос-то он так и не ответил. И опять он предлагает, а ей решать. А это тяжело. Ей легче, когда по-привычному, по товарно-денежному.

— Рустам, а если я просто позвоню в… куда там… в гараж, в сервис специальный… ну, и заплачу? Так не проще? Пусть они отбуксируют, отремонтируют, и что там ещё… Я, право, не хочу тебя напрягать, ты и так помог вчера. Я по профессии юрист. Так что, если вдруг что надо будет, вопрос какой — ты звони, я обязательно помогу.

— Ну, ять, королева: «Свободен, холоп!» Так, что ли?

От его слов болезненно закололо где-то под рёбрами. Опять эта «королева»!

— Нет, зачем ты так?.. Я… это… Просто я могу себе позволить заплатить, чтобы проблему решил кто-то другой. Что в этом такого?

— То есть, тебе так спокойнее, за деньги? Заплатила — и можешь требовать, так? А я тебе говорю, что решу твою проблему даром, Галя. И что? Вопрос ведь не в деньгах, а? Последний раз: что ты решила?

Вопрос был не о деньгах, а всё о том же — о доверии.

Если сейчас она настоит на своём, привычном, Рустам уйдёт. Может, не сразу, но уйдёт, она это знает. Она не от помощи отказывается, а от него вот такого. От человеческого. Было уже однажды, еле-еле себя из клочков собрала. Так в чём дело? Рустам уйдёт, а её жизнь вернётся в знакомые рамки. Пройдёт время, и она забудет эту встречу. Она же уже бабушка… Так ведь? Так. Но…

— Торт дашь попробовать, или как? И мне тоже чаю налей, Галя, пахнет вкусно.

Галина поднялась, и привычные жесты постепенно вернули спокойное дыхание. Рустам отпил горячего чаю, громко причмокнул. Вытер нос кулаком, словно растирая синтетический аромат чайного пакетика. Если ему этот суррогат понравился, то от летнего чая по её личному рецепту он точно будет в восторге. Сбор она готовила сама, в короткое время цветения растений подбирая самые сочные зелёные листья смородины, малины и земляники. Букет витаминов!

Она протянула ему блюдце с тортом, но Рустам поставил его у её кружки. И Галине стало тепло. Даже дети так никогда не делали, привыкнув к тому, что именно она обо всех заботится. И о себе, получается, тоже. И тут такое…

Она отрезала ещё один кусок торта, на этот раз ещё больше, и передала Рустаму. Ей показалось, или она увидела его улыбку?

— А торт ничего, — он говорил и жевал одновременно, — годится. Эй, ты куда?

Галина молча вышла из кухни, но очень быстро вернулась.

— Вот. — Ключи от «девятки» и документы в пластиковой папке-кармашке легли рядом с паспортом Рустама. — Хочешь помогать — хорошо. Но как лучше — сам решай, мне любой вариант подходит.

Нет, ей не показалось. Рустам и правда улыбался.

День прошёл необычно.

Во-первых, погода порадовала, даже побаловала неожиданными моментами просветления и редкого зимнего солнца. Не то чтобы он был такой наблюдательный, следить за метеосводкой сродни технике выживания в условиях Севера. Но сегодня Рустаму было странно тепло, почти жарко, будто бы его внутренний аккумулятор зарядился по максимуму.

Во-вторых, ему впервые за долгое время было неловко за… А, шайтан, как это называется?

«Важный, что твой индюк», — он словно наяву слышал любимую присказку бывшей тёщи, когда вспоминал, как озвучивал Гале решение: сначала попытаться отремонтировать «девятку» на месте, а там, если никак — думать о буксировке.

А потом — кипеж! Кукуха поехала, не иначе! Ещё влажная футболка была использована не по назначению: в кабине «вахтовки» впервые за долгое время была вытерта пыль. Сама «тряпка» покоилась теперь в пакете с грязными носками на дне дорожной сумки, а сама сумка лежала на аккуратно заправленном спальнике. Генеральная экспресс уборка в КамАЗе — это впервые за… Да вообще просто впервые! Лично Рустама пыль никогда не напрягала, как и то, как выглядит его «вахтовка» в чужих глазах.

А сегодня он весь день смотрел на всё чужими глазами — глазами Гали. И ненароком спрашивал себя: а как он сам в них выглядит?

Приехав к припорошенной снегом «девятке», он быстро определил, что был прав: банальный разрыв тросика сцепления, слабое место этой модели. Пока менял да регулировал, снял аккумулятор и поставил его греться в кабину «вахтовки». Галя крутилась рядом, рассыпаясь в извинениях, что заняла у него целый день. Вот и пойми: то нос королевой задирает, то, блин, сама вселенская «виноватость». Поэтому и удобнее ей деньгами откупаться, «может себе позволить».

А он привык всё сам, собственными руками. А когда не сам — «не имей сто рублей, а имей сто друзей». Ну, сто — это перебор, но несколько проверенных временем контактов у Рустама было. В этот раз не понадобилось никого вызванивать, сам справился. Установил АКБ [2] на место, свечи новые поставил — не зря ж он новый комплект заранее захватил. А потом закрыл капот, повернул ключ, и машина завелась. При выжатом сцеплении проверил коробку передач — скорости переключались нормально. Проехал до перекрёстка и обратно, всё работало, ничего не трещало. Вышел из её машины и… ох уж этот Галин взгляд!

Рожа в который раз за день расползлась в улыбке. Сыновья бы видели — решили бы, что у него тик какой или судороги… Но повод был: гер-р-рой, мать его… второй день подряд герой!

Почти забытое ощущение. Так на него смотрела Алсу со дня, когда он заступился за неё перед своими родителями. Ещё бы, сынок на «порченой» и якобы «пустой» женился. Их спросить забыл! Отец орал так, что в избе едва не повылетали стёкла, мать выкрикивала проклятия… Но когда батя схватился за висевший на стене длинный пастуший кнут, Рустам окончательно потерял остатки сыновнего уважения. С этим инструментом у него были связаны самые неприятные воспоминания — любящий папаша частенько применял кнут не только на скоте… Но тогда Рустам был ещё сопливый пацан, а теперь — муж. Во всех смыслах. Поэтому сначала он загородил собой Алсу, а потом… Рустам помнил лишь обжегшую боль, а дальше — звон в ушах, отца с разбитым лицом на полу, растрёпанную мать в дверях… Вот так они и попрощались. Он забрал Алсу и уехал на Север. Было непросто, но для жены он всегда был защитником и героем.

Вот и Галина именно так заставляла его себя чувствовать всё то время, пока у неё не брали верх манеры… или осторожность? Эх, Галя, Галя, что ж с тобой не так?

Зато она подумала про перекус и термос с чаем, и ещё с ней было уютно молчать.

Рустам вспомнил, как Галя аккуратно поглощала свой бутерброд. Благодаря «фену» [3] в кабине «вахтовки» было тепло, и его спутница избавилась от пуховика, оставшись в свитере в широкие разноцветные полосы. Он хотел тогда спросить её о чём-нибудь, но не был готов к встречным вопросам. Ведь если б он ей рассказал… да хотя бы вот про Алсу — что увидел бы в её глазах?

Но Галина тогда сама завела разговор.

— И давно ты работаешь на «вахтовке», Рустам?

— Да уж лет десять как… А что?

— Пытаюсь понять, почему такой выбор.

— Ну… так получилось. Долгая история.

— Извини, я, наверное, слишком любопытная, — снова засуетилась она.

— Да ладно, Галя, что ты всё время извиняешься… Я просто не привык о себе рассказывать. — Рустам доел бутерброд и, вздохнув, продолжил: — В общем, дело было так. Я тогда работал в гаражах. Мастером на все руки был, короче. Выездным. О работе на «вахтовке» думал, мечтал, можно сказать. Условия хорошие, и платят прилично, да и дорога… Дорогу люблю. Свобода в ней какая-то, понимаешь?

— Понимаю, — отозвалась Галина. — Я поэтому часто сама езжу между городами, это возможность побыть одной и привести мысли в порядок.

— Значит, понимаешь. А там ещё и ответственность за людей, что везешь. На тебя полагаются, как в армии… Ну да мне с одним глазом… В общем, был рад, что хоть в гаражах пригодился.

— А почему не?.. В смысле… — Галина окончательно замялась и отвела глаза.

— Почему дырку протезом не прячу?

Судя по реакции, Рустам угадал вопрос. Ну да, логично, и краснеть тут не от чего — с таким увечьем вахтовки никто не водит. Обычно Рустам не распинался, а тут захотелось пояснить:

— В госпитале настаивали на протезе, мол, вернут на гражданку «нормальным», засунут искусственный глаз, кожу там отрежут, сюда пришьют… А нахрена? Чтоб народ не пугать, чтоб никто не знал, что война — это не только песни, флаги и «всегда готов!»? Мне таки выдали «нашлепку» с глазом, на специальный клей лепить… Нацепить, что ли?

Галина мотнула головой, мол, не надо. Хорошо, не повелась! Рустам продолжил:

— Так вот, про «вахтовку». Поехал я однажды на вызов. У меня тогда мотоцикл был, «Ижак» с коляской. Дело летом было. Вот. Еду, еду — и вижу… вот этот самый грузовик на обочине. И что-то в нём мне сильно не понравилось. Я хоть и спешил, а остановился, подошёл поближе. Вижу: лежит на руле мужик — дышит урывками, руку в грудь вдавил, в глазах страх… Ну, сразу видно — беда. Я мужика-то из кабины аккуратно на воздух выволок, но прикинул, сколько скорая будет ехать, и решил сам отвезти. Пристроил его в коляску, и помчался в больницу… Откачали. Инфаркт с водилой приключился, он остановиться-то смог, а дальше — всё…

— Повезло ему, что ты мимо не проехал, Рустам.

— Мне потом тоже… подфартило. Неделю спустя после того случая я работал в гараже… и тут подходит Дмитрич, старожил наш. Город только-только появился — а Дмитрич уже работал. Мужик важный — везде входы-выходы имеет. Вот. Ну, думаю, чем же это я провиниться успел? А оказалось, это его сына я до больницы довёз. Ну, а Дмитрич как-то слышал, как я о «вахтовках» говорил, мол, мечта… Так вот и получилось. Уговор лишь один был: оправдать доверие. Так я не пил ни капли и не лихачил, куда?! — на моём горбу двое пацанов росло, и тёща. Я б без неё мальчишек в первые года не потянул, кому-то нужно было пахать… Так и работаю с тех пор.

— Да, непросто тебе пришлось.

— А кому легко? В первое время пришлось-таки нашлепку с глазом клеить, чтоб того самого… новых гайцев не раздражать. Но все вроде в курсе были, не возражали, ну и… Мне стесняться нечего, а врать людям, мол, «нормальный» я — противно. Как есть. Конечно, по первости пялятся или наоборот, как ты вот, взгляд отводят, а потом ничего… Так что вот, так и работаю с тех пор.

Галина таки подняла глаза. Смелая, ишь, Рустам аж почти улыбнулся. Сдержался в последний момент, спросил:

— Ну, а сама? Юрист, говоришь? В какой конторе, если не секрет, а? Начальство не строгое? Сегодня отгул взяла?

— Да, как сказать… После гибели мужа снова пошла работать, и два года спустя подруга уговорила открыть юридическую компанию. Три года мы поднимали дело вместе, а потом она вышла замуж и уехала жить в США. А я выкупила её часть, так что все её клиенты так у нас и обслуживаются. Получается, с некоторых пор я сама себе начальство, и сегодня дела получилось отложить…

Да, день прошёл необычно.

Рустам заглушил двигатель «вахтовки. Галина — «сама себе начальство»… Как долго мужик может чувствовать себя героем, если его женщина зарабатывает как «начальство»?

Рустам свой КамАЗ давно выкупил, и официально был на вольных хлебах. Но это лишь означало, что заказчик-работодатель мог выпнуть его в любой момент. Никакой иллюзии «сам-себе-начальства» такая ситуация не давала. А Рустам давно расстался с иллюзиями. Ещё в тот миг, как осколком в глаз прилетело.

Забавно, но одним глазом мир виделся таким, каким был — без прикрас и напрасных надежд. И какого чёрта он решил, что у него с Галей был шанс на что-то… что-то иное? А что он может ей предложить такого, чтоб она захотела рискнуть, чтоб отпустила свои тормоза, барьеры, что там у неё ещё?.. Героем быть у него каждый день не получится.

Рустам вышел из гаража. До дома — три квартала пешком. Накануне у его оболтусов был праздник — папаша не ночевал дома. Небось, подружек привели…

У ближайшего фонаря он глянул на телефон. Новое сообщение: «Доехала без проблем, спасибо ещё раз. Доброй ночи, Рустам».

Его Алсу, как учительница русского языка, порадовалась бы: запятые на месте, ошибок нет. А он бы порадовался звонку, а не сообщению. Ну да и шут с ними, с иллюзиями.

И всё же, не дойдя до дома, он снова встал под фонарём и, сняв перчатки, быстро набрал: «Рад. Позвоню в пятницу. И тебе доброй ночи, Галя».

___

[1] Шлак — мелкая тёмная крошка пустой горной породы, которой на Севере в гололёд посыпают дороги.

[2] АКБ — аккумуляторная кислотная батарея.

[3] «Фен» — на шофёрском сленге так называют автономный обогреватель кабины, работающий по принципу фена.