По следам великанов

Непомнящий Н. Н.

По следам великанов

Эта книга о великих творениях рук человеческих, воздвигнутых в разное время на разных континентах. Они не похожи друг на друга пирамиды Древнего Египта и величественные террасы Баальбека, истуканы острова Пасхи и мегалиты Стонхенджа. Но их объединяет одно: до сих flop ученые не могут окончательно решить, кто все это воздвигал и когда именно. Чем руководствовались древние зодчие, строя столь сложные здания, как пирамиды? Кто на самом деле "автор" египетских пирамид? Не пришельцы ли из космоса приложили руку к сооружению террас Баальбека? Был ли Стонхендж астрономической обсерваторией древних кельтов? Кто научил ходить каменных истуканов острова Пасхи?

ОТ АВТОРА

К встрече с ними я готовился долго - все те годы, что мечтал побывать в Египте и Мексике. И все равно они поразили, заставили замереть, глотнуть горячего воздуха, протереть глаза. Такие разные и такие похожие эти гигантские творения рук человеческих. Человеческих ли? Об этом мы поговорим в этой книге. И еше о том, как возникли на земле эти циклопические постройки - терраса Баальбека, астрономические комплексы Стонхенджа, мексиканский Теотиуакан, истуканы острова Пасхи... Действительно, способны ли люди сами воздвигать такие огромные мегалитические постройки, или им кто-то помогал? Существует версия, что на Земле жила раса гигантов и отголоском этой легенды стала история о циклопе Полифеме, пленившем Язона и его спутников-аргонавтов. Она-де, эта раса, и воздвигла пирамиды... Но археологические исследования последних лет, похоже, развенчивают эту красивую сказку. Сухие математические расчеты показывают: и пирамиды, и истуканы, и Баальбек, и Стонхендж сооружали наши предки - медленно, день за днем, год за годом...

Но загадки все равно остаются: не разгаданы таинственные рисунки на древнеегипетских и южноамериканских барельефах; все больше людей пользуются сегодня магическими свойствами гигантских строений, лечатся сами и сохраняют

продукты, отрешаются от земных проблем, хотя и не знают, как это происходит. И вполне может быть, что не обошлось здесь без внимательного ока наших "братьев по разуму".

Эти мысли мелькали у меня в голове, когда я поднимался по крутым ступеням храма Солнца в Теотиуакане, что в семидесяти километрах от Мехико; о том же думал я, пробираясь узкими коридорами под пирамидой Хуфу (Хеопса) в долине Гизе возле Каира; магнетическую силу Стопхенджа ощутил, протянув ладони в сторону гигантских камней, что расположились на Солсберийской равнине в Южной Англии...

"По следам великанов" - так назвал я эту книгу, желая показать титанический труд наших предков, оставивших свои следы на земле в виде пирамид и мегалитов, тайны которых не разгаданы до сих пор.

ХРАНИЛИЩЕ УТРАЧЕННЫХ ЗНАНИЙ

Является ли великая пирамида Хеопса хранилищем утраченного знания? Действительно ли древние архитекторы одного из семи чудес света глубже проникли в тайны Вселенной, чем их последователи?

Несколько веков продолжаются дискуссии между сторонниками этой теорли и их оппонентами, причем с обеих сторон выступали ведущие ученые, академики. И хотя все соглашаются, что Великой пирамиде по крайней мере четыре тысячи лет, никто не может сказать с определенностью, когда она была построена, кем и с какой целью. До недавнего времени наука не располагала доказательствами того,, что древние египтяне, жившие пять тысяч лет назад, были способны производить точные астрономические и математические расчеты, необходимые для возведения пирамиды.

Считалось чистой случайностью, что пирамиды строго ориентированы по сторонам света, что все их размеры связаны со значением числа "пи" с точностью до нескольких знаков после запятой, что главная усыпальница состоит из треугольников, благодаря которым просла

пился Пифагор и которые Платон в диалоге "Тимей" назвал строительными материалами космоса. Случайностью сочли и тот факт, что углы наклона граней и ребер пирамиды свидетельствуют о передовых достижениях в тригонометрии, а ее (пирамиды) форма соответс1вует пропорциям золотого сечения (законам гармонии).

Как утверждают современные ученые, впервые число "пи" стало применяться в Египте около 1700 года до и. э. - по крайней мере спустя тысячелетие после постройки пирамиды; теорема Пифагора датирована V веком до и. э.; тригонометрию развил Гиппарх во II веке до н. э. Так говорят египтологи и так записано в их учебниках.

Но теперь возникла необходимость пересмотреть данный вопрос. Недавние исследования египетских иероглифов, вавилонских и шумерских клинописных математических дощечек выявили, что уникальные знания были доступны жителям Среднего Востока по крайней мере в 3-м тысячелетии до н. э. и что математики Пифагор, Эратосфен, Гиппарх и другие древнегреческие ученые просто воспользовались достижениями неизвестных талантливых предков.

Великая пирамида, подобно множеству античных храмов, была построена на основе герметической геометрии, то есть науки, известной только ограниченному кругу посвященных, следы которой просочились в классическую и александрийскую Грецию.

Эти и другие находки позволили заново проанализировать историю Великой пирамиды: результаты оказались ошеломляющими. Устоявшееся представление о том, что пирамида должна была служить склепом, увековечившим память могущественного фараона, было признано ошибочным.

На протяжении тысячи лет многие ученые пытались выяснить назначение пирамиды. Подобно Стонхенджу (Великобритания) и другим мегалитическим сооружениям, она была признана древним календарем, по которому длительность года, включая дополнительные 0,2422 дня, могла быть вычислена так же точно, как при помощи современного телескопа. Пирамида являлась также простым, точным и к тому же вечным теодолитом - геодезическим инструментом. Это еще и компас, настолько совершенный, что современные компасы должны равняться на нее, а не наоборот.

Было также установлено, что Великая пирамида является и точно сориентированным геодезическим маркером, или фиксированной вешкой, на основе которой строились географические представления древнего мира, что она служила обсерваторией, с помощью которой составлялись карты звездной полусферы, и что в ее углах и гранях зафиксированы величины, необходимые для составления высокоточной карты Северного полушария. По сути, это модель полушария в масштабе, тесно связанная с координатами широты и долготы.

Пирамида также могла быть хранилищем древней и, возможно, вселенской системы мер и весов, стандартом наиболее разумной системы линейных и временных мер на Земле, основанной на оси вращения, системы, впервые представленной более столетия назад британским астрономом Джоном Гершелем, точность которой теперь подтверждена замерами со спутников.

Кто бы ни являлся строителем Великой пирамиды, он знал длину экватора, продолжительность года с точностью до нескольких знаков после запятой - а эти знания вновь стали доступными только в XVII веке. Древние архитекторы также знали протяженность земной орбиты,

удельный вес земли, 2б000-годичный цикл равноденствия, ускорение силы тяжести и скорость света.

Но отделить истинное от ложного в этом вопросе под силу разве что Шерлоку Холмсу.

ДРЕВНИЕ ИСТОКИ

В шестнадцати километрах к западу от современного Каира, там, где кончается аллея из акаций, тамаринда и эвкалипта, расположено каменистое плато площадью 2,6 квадратного километра. Оно возвышается над великолепной пальмовой рощей в долине Нила на 40 метров. Арабы называют плато Гиза, и именно там стоит знаменитая пирамида Хеопса. К западу простирается Ливийская пустыня.

Основание пирамиды занимает 5,2 гектара, или равно по площади семи центральным кварталам НьюЙорка. С широкой платформы, выровненной до долей сантиметра, уходят в голубое безоблачное египетское небо более двух с половиной миллионов известковых и гранитных блоков - весом от двух до семидесяти тонн - 201 ярус - на высоту современного сорокаэтажного здания.

Говоря языком каменщика, постройка содержит больше камня, чем все соборы, церкви и часовни, построенные в Англии со времени Рождества Христова. Современные инженеры могут представить, сколько проблем пришлось решить древним египтянам, чтобы построить такое чудо, и они поражены той оптической точностью, с которой сделано это решение. Первоначально наружная поверхность пирамиды, тщательно отшлифованная, ослепительно блестела. В отличие от мрамора, который со временем разрушается, известняк становится более крепким и гладким.

Рядом с пирамидой Хеопса стоят еще две пирамиды, одна, немного меньше, построена преемником Хеопса Хефреном, а другая - еще меньше, - частично облицованная красным гранитом, построена преемником Хсфрена Миксрином. Вместе с шестью малыми пирамидами, предположительно возведенными для жен и дочерей Хеопса, они составляют знаменитый комплекс Гизы. Около сотни пирамидальных структур различною размера и степени сохранности расположены на западном берегу Нила, ближе к Судану, главным образом в пределах одного градуса широты, или 112 километров; но для нас наибольший интерес представляет именно пирамида Хеопса, уникальная по размерам и пропорциям.

Как выглядела Великая пирамида в момент завершения строительства или хотя бы через одно-два тысячелетия, история не говорит. В египетских текстах не сохранилось ни одного упоминания о пирамиде. Существуют различные легенды, в которых варьируется цвет пирамиды, говорят, что она испещрена непонятными знаками и символами. Арабский историк Абд-альЛатиф, живший в XIII веке, упоминает, что камни пирамиды покрыты древними письменами, и если бы возникло желание переписать их, то получился бы текст объемом более десяти тысяч страниц; его коллеги уверены, что это были памятные надписи бесчисленных древних туристов.

Свидетельства классических авторов встречаются крайне редко. Фалес, отец греческой геометрии, который посетил Гизу где-то в VI веке до н. э., согласно легенде, изумил египтян точными расчетами ее высоты по тени - он произвел замеры в тот момент, когда длина его собственной тени равнялась его росту. К сожалению, он не оставил рассказа о своем путешествии.

О пирамиде упоминали и другие античные авторы но эти работы не сохранились за исключением отрывочных фрагментов.

Греческий "отец истории" Геродот, который видел пирамиду около 440 года до н. э. - к тому времени она была для него такой же древней, как сегодня он сам для нас, - говорил, что каждая из четырех треугольных граней была по-прежнему облицована хорошо отшлифованным известняком, а все стыки были столь совершенны, что были едва заметны. В своей "Истории", где содержится первый исчерпывающий рассказ о Египте, который дошел до наших дней, Геродот рассматривает другие аспекты пирамиды, но не все его слова можно принимать за чистую монету.

Диодор Сицилийский, греческий историк I века до н. э., описывал полированную поверхность площадью 8,8 гектара как "целостную, без единого повреждения". Римский писатель и натуралист Плиний Старший (I век н. э.) рассказывает об "аборигенах", запрыгивавших на отшлифованные грани, к восторгу римских туристов.

Кому, вероятно, было что рассказать о пирамиде, так это Страбону, древнегреческому географу, в 17 книгах его "Географии". В 24 году до н. э. он совершил путешествие вверх по Нилу, но рассказ о нем не дошел до нас;

в сохранившемся географическом приложении Страбон лишь описал вход с северной стороны Великой пирамиды - выдвижной камень, незаметный даже вблизи.

Страбон писал, что этот небольшой вход вел в узкий низкий коридор, размером приблизительно метр на метр, который спускался на 112 метров в сырую, кишащую летучими мышами яму, прорытую на глубине 45 метров от основания пирамиды. То, что этот коридор навещали в римские времена, следовало из инициалов,

Реконструкция пирамиды. Виден слой облицовочных полированных плит из известняка, покрывавших всю поверхность.

предположительно написанных дымящимися факелами на грубом потолке богатыми греческими и римскими туристами.

В начале нашей эры описание точного расположения двери было утеряно. Это было время, когда информация была очень скудной, так как наука презиралась во всем мире. Принявшим христианство египтянам запретили доступ в древние храмы, которые были либо захвачены католиками, либо разрушены; тысячи статуй и письменных источников уничтожены; иероглифы, значение которых практически никто не понимал, оставались мертвыми для мира еще пятнадцать веков.

Великая Александрийская библиотека, частично сгоревшая при Юлии Цезаре и восстановленная Марком Антонием, была умышленно уничтожена толпой христиан по приказу римского императора Феодосия в

391 году н. э. Все древнее считалось языческим, а потому недостойным существования. Тех, кто занимался математикой и астрономией, уничтожали.

В "темные времена" средневековья почти ничего не было слышно о пирамиде Хеопса.

СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Рассвет возрождения связан с арабами. Когда последователи Мухаммеда закрепились на Ближнем Востоке в VII веке и захватили Александрию, они не нашли там ни одной значительной библиотеки, а вместо этого - четыре тысячи дворцов, четыре тысячи бань и четыре тысячи театров. Потрясенные богатством города и флотом христиан, они вознамерились превзойти и то и другое.

Занятие морским делом требовало знания географии, а также астрономии и математики. Поиски этой информации должны были привести их к тайнам пирамиды.'Чтобы, расширить свои познания, магометане начали переводить на арабский язык древние греческие и санскритские тексты, которые они захватили в монастырях в поисках редких экземпляров трудов Евклида, Галена, Платона, Аристотеля и индийских преданий. В эпоху средневековья багдадские халифы были самыми просвещенными и влиятельными правителями. При халифе Гарун-Аль-Рашиде, чьи дела воспеты в "Тысяче и одной ночи", переводчикам платили столько золота, сколько весил манускрипт.

Младший сын Гаруна Абдулла-Аль-Мамун, который взошел на трон в 813 году, основал университеты, покровительствовал литературе и наукам и превратил Багдад - известный как Дар-Аль-Салам, или Город Мира - в центр академических знаний, имевший соб

ственную библиотеку и астрономическую обсерваторию.

Английский историк XVIII века Эдуард Гиббон называл его "принцем редчайшего ума, который с удовольствием и достаточной скромностью принимал участие в ассамблеях и диспутах ученых". Аль-Мамун перевел на арабский главный астрономический трактат Птолемея "Альмагест". В этом труде содержатся астрономические и географические сведения, включая самый ранний из сохранившихся каталог звезд; эти знания были утрачены для Запада на многие века, но послужили подспорьем для арабов в развитии естественных наук.

Заявив, что к нему во сне явился Аристотель, АльМамун поручил семидесяти ученым воспроизвести "облик земли" и составить первую "звездную карту в исламском мире". (Хотя после они были утеряны, на них ссылается арабский историк Аль-Масуди в первой половине Х века.) Чтобы проверить утверждение Птолемея о том, что длина окружности Земли равна 28 800 километрам, Аль-Мамун приказал своим астрономам высчитать действительную сухопутную длину дуги, соответствующую градусу широты, на равнине Пальмиры к северу от Евфрата. От центральной точки арабы двигались на север и юг до тех пор, пока не заметили по высоте солнца, что широта изменилась на один градус; с помощью деревянных шестов они замерили песчаную равнину и получили величину градуса, равную ЗбУз арабской мили (103 километрам). Из этого значения вывели длину окружности - 37 088 километров, которая оказалась точнее Птолемеевой, но у арабов не было возможности проверить ее: никто до той поры не объехал вокруг земного шара, более того, большинство попрежнему утверждали, что Земля плоская.

Аль-Мамун, который организовал разведывательную службу под руководством главного почтмейстера, в которой состояло 1700 старух-агентов только в одном Багдаде, был проинформирован, что в Великой пирамиде существует потайной зал с картами и таблицами земной и небесной сфер. Хотя было известно, что они составлены очень давно, считалось, что они необыкновенно точны. В пирамиде также хранились несметные сокровища, включая такие странные предметы, как "оружие, которое не ржавело" и "стекло, которое гнулось, но не билось"'.

Арабские историки, включая одного с впечатляющим именем Абу Абд Аллах Мухаммед бен Абдуракин Алкайзи, рассказывали о попытках Аль-Мамуна проникнуть внутрь пирамиды. В 820 году молодой халиф собрал большую группу инженеров, строителей, архитекторов и каменщиков, намереваясь войти в пирамиду;

несколько дней они исследовали гладкую полированную поверхность северной стороны в поисках потайного входа, но не нашли никаких его следов.

История повествует, что Аль-Мамун решил таранить каменную стену, надеясь позже набрести на потайной ход. Тараны трескались, ломы гнулись, молотки и долота не могли пробить огромные блоки известняка, несмотря на то, что кузнецы часто точили их. Поэтому была применена примитивная, но более рациональная система:

около пирамиды были разведены костры, раскаленные камни обливали кипящим уксусом, и они трескались.

Люди Аль-Мамуна прорыли туннель длиной более тридцати метров, который становился все более грязным и узким. Свечи и факелы сжигали кислород и отравляли воздух. Аль-Мамун был готов уже отказаться от

' О способностях пирамид менять свойства предметов рассказывается в главе, специально посвященной этой теме.

своей попытки, когда рабочий услышал глухой звук, как будто что-то тяжелое упало внутри пирамиды к востоку от туннеля. С удвоенным усердием, сделав поправку, они. начали вгрызаться в камень и наконец, прорвались в коридор "необыкновенно темный, зловещий и. труднопроходимый". Этот коридор был 1 метр шириной и 1,17 метра высотой и имел угол наклона 26 градусов. Внизу лежал большой призмовидный камень, который выпал из потолка коридора.

Пробравшись по туннелю на четвереньках вверх, арабы обнаружили потайной вход в тридцати метрах севернее. Он был расположен на высоте 14,7 метра от основания пирамиды, на десять слоев выше, чем предполагал Аль-Мамун, и на 7,2 метра восточнее главной оси северной грани пирамиды.

Пустившись в обратный путь, Аль-Мамун со своими людьми прошел по низкому скользкому, туннелю. Внизу их ждало разочарование: они обнаружили лишь незаконченное грубое помещение, точнее, "яму" с неровным дном, в которой ничего, кроме мусора и пескУ, не было. Еще более узкий горизонтальный проход на дальней стороне длиной 15 метров привел их к чистой стене; внизу была расположена шахта, доходящая, казалось, до глубины 9 метров, никуда не ведущая. По факельным отметинам на потолке арабы поняли, что эту яму посещали в классические времена и все, что могло представлять ценность, давно уже вынесено.

Внимание арабов привлек большой камень, упавший с потолка коридора. Они заметили, что он составлял часть огромной прямоугольной пломбы из красного и черного гранита, которая, по всей видимости, скрывала другой коридор, ведущий вверх пирамиды. Об этом туннеле не упоминалось в сочинениях Страбона и других

античных авторов. Аль-Мамун решил, что он на пороге разгадки тайны, которая хранилась со времен возведения пирамиды.

Арабы попытались отодвинуть или сломать пломбу, но она не поддавалась и, по всей вероятности, была довольно толстой и весила несколько тонн. Возбужденный фантазиями о потайном зале, таящем в себе сокровища, Аль-Мамун приказал людям долбить более податливые известковые камни вокруг пломбы. Но даже это оказалось довольно трудной задачей. Когда арабы справились с первой гранитной пломбой толщиной 1,8 метра, то наткнулись на другую, такую же толстую и крепкую. За ней находилась третья пломба. К тому моменту арабы прорыли туннель длиной около пяти метров. За третьим гранитным камнем располагался коридор, забитый известковыми камнями, которые удалось разбить и постепенно удалить.

Мы не знаем, сколько преград пришлось преодолеть на своем пути арабам, но никак не меньше двух десятков, наконец они оказались в узком, восходящем вверх коридоре, тоже менее 1,20 метра в высоту и ширину. На четвереньках с факелами Аль-Мамун со своими людьми карабкались сорок пять метров по темному скользкому туннелю под углом 26 градусов, прежде чем смогли встать в полный рост. Впереди располагался другой низкий горизонтальный туннель.

Преодолев и этот туннель, они оказались в прямоугольной палате с известковыми стенами, грубым полом и двускатной крышей. Так как у арабов существовал обычай помещать своих умерших женщин в склепы с двускатной крышей в отличие от плоских для мужчин, этот зал получил название Усыпальница царицы.

В пустом почти квадратном помещении 5,5 метра

В арабских сказках Великую пирамиду наделяли магическими свойствами, считалось, что в ней хранятся несметные сокровища. Рисунок Е. У. Лейна иллюстрирует его перевод "Тысячи и одной ночи", выполненный в XIX веке

длиной на восточной стене находилась ниша, достаточно большая, чтобы в нее поместилась мумия. Решив, что за нишей может располагаться вход во второй зал, арабы прорубили стену на глубину еще примерно метр и на этом прекратили попытки.

Проделав обратный путь к Восходящему туннелю, арабы осмотрели с помощью факелов стены. На боковых стенах заметили отверстия, которые указывали на то, что Восходящий туннель некогда продолжался, скрывая горизонтальный туннель, ведущий в Усыпаль-' ницу царицы.

Взобравшись друг на друга и посветив факелами, арабы обнаружили, что находятся на дне огромной узкой галереи, около восьми с половиной метров высо

той, которая, казалось, имела тот же угол наклона, что и Восходящий туннель, и вела к самому сердцу пирамиды.

Этот новый туннель был очень скользким, но по сторонам его обрамляли две сплошные полосы каменных выступов с пазами; с. их. помощью можно было карабкаться вверх. Держа высоко факелы, арабы принялись штурмовать туннель. Преодолев 45 метров, они наткнулись на огромный камень высотой метр, на который им пришлось вскарабкаться, и они оказались на верху галереи на платформе площадью 1,8 на 2,4 метра.

За этой платформой находился горизонтальный туннель высотой чуть больше метра, служивший чем-то наподобие опускающейся решетки, ведущий в небольшую прихожую. За прихожей был еще короткий коридор, ведущий в другую палату. Исследователи очутились в большой пропорциональной комнате 10 метров длиной, 5 метров шириной и 5,7 метра высотой; стены, пол и потолок были выложены отшлифованными плитами красного гранита, плотно подогнанными друг к другу. Это, несомненно, были царские апартаменты. Увидев плоский потолок, арабы окрестили этот зал Усыпальницей царя,

Люди Аль-Мамуна обшарили каждую щель, но не нашли ничего интересного - не было никаких следов сокровищ, только большой саркофаг из отполированного гранита шоколадного цвета без крышки.

Некоторые арабские историки отмечают, что АльМамун нашел в саркофаге каменную статую человека. Они утверждают, чго внутри статуи была мумия в золотых доспехах, украшенных драгоценными камнями, на груди висел меч, которому нет цены, а на лбу горел огнем рубиновый карбункул размером с яйцо. По словам историков, статуя была испещрена загадочными

18

надписями, которые никто не мог расшифровать; но доказательств в поддержку этой версии нет.

Аль-Мамун решил, что либо весь этот мавзолей был построен ради простого пустого гроба, либо пирамиду разграбили до них; кто это мог сделать и как - предположить было трудно, если учесть то количество препятствий, которые пришлось преодолеть арабам на пути к Усыпальнице царя.

Арабы были вне себя от ярости и принялись долбить пол и красивые гранитные стены, прорубив даже небольшой туннель в углу. Легенда гласит, чтобы успокоить своих людей, Аль-Мамун ночью спрятал в пирамиде золото, которое предназначалось в награду за их труды, приписав счастливую находку мудрости Аллаха.

Следующие четыре столетия пирамиду никто не тревожил. Арабский историк, который побывал возле пирамиды в начале XIII века, сравнивал- ее с огромной женской грудью, вздымающейся на теле Египта. Он отмечал, что она по-прежнему находится в прекрасном состоянии, если не считать туннеля, прорубленного Аль-Мамуном.

Впоследствии серия землетрясений разрушила большую часть построек в Северном Египте, и потомки штурмовавших пирамиду сподвижников Аль-Мамуна, разгневанные отсутствием сокровищ, содрали с нее красивую известковую облицовку и пустили ее на перестройку своей новой столицы. За несколько поколений они умудрились снять 8,8 гектара 2,5-метрового покрытия и даже построили два моста через реку специально для перевозки тяжелых камней, предназначавшихся для строительства мечетей и дворцов. . Один из самых знаменитых минаретов Каира был

19

построен в 1356 году султаном Хасаном почти целиком из плит, снятых с пирамиды. Спустя сорок лет во времена царствования его преемника Барлука французский барон Д'Англюр отправился в Египет; он увидел и рассказал о том, что арабские каменщики продолжают отбивать покрытия Великой пирамиды.

Истерзанная пирамида являла собой печальное зрелище, обнаженные камни были подвержены атмосферным влияниям. Некоторые внутренние плиты оказались из чистого известняка, другие содержали большое количество окаменелостей, по форме напоминавших монеты. Вокруг пирамиды высились горы известняка и булыжников, которые наконец закрыли дыру, прорубленную Аль-Мамуном на северной стороне. За внешним слоем, в кладке, обнаружились две огромные фрамуги, образовывавшие защитный фронтон над небольшим настоящим входом, ведущим в Нисходящий туннель. Но теперь никто не стремился попасть внутрь пирамиды.

ЭПОХА ВОЗРОЖДЕНИЯ И ВОЗРОЖДЕНИЕ ИНТЕРЕСА

Много легенд и сказаний ходит о пирамидах. Говорили, что в них обитают призраки и хищные птицы. Среди арабов распространилось поверье, будто в полдень и на закате солнца Великую пирамиду посещает обнаженная женщина с огромными зубами, которая заманивает людей внутрь и сводит их с ума.

Когда раввин Беньямин бен Иона Наваррский, путешественник, живший в XII веке, приехал на плато Гиза из Абиссинии, он записал в своих заметках, что "пирамиды, стоящие здесь, построены колдунами". Абд-альЛатиф, багдадский учитель медицины и истории, собрался с духом и вошел в пирамиду вскоре после визита

Беньямина, но признался, что внутри он начал терять сознание от страха и вылез наружу ни жив ни мертв.

Зловещая слава о пирамиде распространилась так далеко, что, когда легендарный английский исследователь Джон Мендвилл (Мандевиль) посетил Египет в XIV веке, он якобы отказался войти в пирамиду, так как она кишела змеями; но змеи оказались не более чем выдумкой, так же как и книга его "Путешествий", сочиненная нотариусом из Льежа, который никогда не покидал родины..

Только в эпоху Возрождения люди выбрались из средневековой паутины предрассудков и обратились к наукам. Тогда европейцы решили обследовать пирамиду изнутри.

В 1638 году Джон Гриве, 36-летний математик и астроном, окончивший Оксфорд и преподававший геометрию в Лондоне, решил отправиться в Египет. Его влекло туда не праздное любопытство - как и Аль-Мамун, он надеялся найти в пирамиде документы, которые помогли бы исчислить размеры Земли. Хотя предшествующий век подарил миру целую серию исследовательских путешествий (Магеллан со своей командой проплыл вокруг Земли), география и астрономия находились по-прежнему в зачаточном состоянии: им до сих пор не удалось продвинуться дальше Птолемея или Аль-Мамуна в географии и никто не знал реальную длину земной окружности.

Ключ к разгадке был найден в начале XVI века Джироламо Кардано, миланским физиком и математиком, близким другом Леонардо да Винчи. Он утверждал, что абсолютно точные научные знания существовали еще до греков. Кардано предположил, что градус дуги (гораздо более точный, чем у Эратосфена, Птолемея или Аль-Мамуна) был известен за сотни или даже тысячи лет до эл

линистической культуры Александрии и искать его следует в Древнем Египте. Согласно преданию, Пифагор утверждал, будто древние меры берут начало в Египте, а египтяне взяли их из природных констант. Пирамида якобы была построена с целью зафиксировать размеры Земли и установить стандарт в линейных мерах.

Гриве уже побывал в Италии и измерил древние здания и статуи в попытке установить стандарт мер, использованных римлянами, - он сделал вывод, что единицей измерения был фут, который короче британского на 0,028 этой линейной меры.

В садах Ватикана Гриве нашел скульптуру, воздвигнутую в честь молодого архитектора I века н. э. Т. Статилия воль Апера, который умер в возрасте двадцати трех лет. Это была рельефная композиция, запечатлевшая архитектурные инструменты Апера, включая римский фут. Гриве скопировал этот фут и сравнил его с английским медным футом, который он разделил-на две тысячи частей. "Я потратил по крайней мере два часа, - писал Гриве, - постоянно сравнивая различные деления, и считаю, что проделал все с максимальной тщательностью".

Гриве обнаружил, что римский фут-содержал 1944 из 2000 частей, на которые он разделил английский фут. Он пришел к интересному выводу, что римский фут равнялся точно 24/25 греческого фута, на основании которого построен Парфенон (100 футов шириной и 225 длиной).

Следующей задачей Гривса было выявить единицу измерения, в соответствии с которой построена пирамида - будь то длина ступни, шага, локтя или ладони. Гриве намеревался получить финансовую поддержку от магистрата Лондона, но ему было отказано. На его счастье, на помощь пришел архиепископ Кентерберий

Вход в Нисходящий туннель. Подземная яма расположена прямо под осью пирамиды, на 180 метров ниже. Она простирается на 9,3 метра с востока на запад и на 8,1 метра с севера на юг. Хотя ее потолок относительно гладкий, пол неровный и включает несколько уровней, самый нижний находится на расстоянии 3,45 метра от потолка. На южной стене, противоположной входу, начинается низкий туннель, простирающийся на 16 метров в южном направлении, заходящий в тупик. В центре на полу имеется квадратное отверстие, которое в 1838 году имело глубину 3,6 метра, но было впоследствии углублено английским исследователем Ховард-Визом, который надеялся отыскать вход еще в одну палату

ский, который интересовался древними арабскими и персидскими манускриптами. Гриве смог достать необходимые инструменты для замеров внутри и снаружи пирамиды и для определения координат звезд, у него также осталось достаточна денег, чтобы провести несколько недель в Каире.

Гриве проявил себя не только целеустремленным ученым, но и бесстрашным исследователем. Он взобрался на груду камней высотой 11 метров, окружавшую пирамиду, и отважно вступил в Нисходящий туннель, двигаясь на манер змеи, отмахиваясь от огромных безобразных летучих мышей. Чтобы очистить от них дорогу, он был вынужден стрелять из пистолета, выстрелы прозвучали в туннеле, как канонада.

Пробираясь вниз, Гриве добрался до того места, где первоначальный туннель соединялся с. туннелем АльМамуна, но пробраться еще ниже он не смог из-за за-' носов, образовавшихся после того, как люди Аль-Мамуна продолбили известковые пломбы в верхнем отсеке. Продвигаясь по следам арабов, Гриве миновал огромные гранитные глыбы и пробрался в Восходящий тун-. нель. Далее он достиг Усыпальницы царицы, где стоял такой отвратительный запах, что он не стал там задерживаться. Все, на что натыкался Гриве, озадачивало его. Крутизна Большой галереи говорила 0 том, что она задумывалась не как палата; также трудно было предположить, что она служила лестницей, так как взбираться по ней необыкновенно трудно. Кроме того, попасть в нее можно было только через очень низкий коридор.

Тем не менее Гриве заключил, что пирамида "является грандиозным творением и не уступает, судя по любопытному искусству и богатству материалов, самым великолепным и красивейшим постройкам на Земле". Он

упомянул, что она сложена из шлифованного известняка, "очень аккуратно нарезанного на квадраты, или плиты"; он также заметил, что плиты так хорошо подогнаны друг к другу, что стыки были едва различимы.

Добравшись до Усыпальницы царя, Гриве с удивлением отметил: неужели такое величественное сооружение возведено только для того, чтобы поместить в него одну погребальную камеру с пустым гробом. Он не видел никакой надобности в туннеле, напоминающем опускающуюся решетку, или в сложной прихожей, где стены были уже не известняковые, а гранитные. Гриве принялся собирать и записывать данные о пирамиде.

В Лондоне Гриве запасся особым мерным шестом, основанным на стандартном английском футе, хранящемся в Гилд-Холле, разделенным на 10 000 равных частей. С особой тщательностью он измерил длину, ширину и высоту Усыпальницы царя, заметив, что "она была создана искусным мастером". Он подсчитал слои гранита, вычислил их длину и ширину, произвел замеры гробницы, "вплоть до тысячной доли фута", обнаружив, что длина ее равнялась 6,488 английского фута.

Пробравшись обратно к подножию Большой галереи, Гриве сделал еще одно поразительное открытие. Со ската с одной стороны была выдолблена плита, открывавшая туннель, судя по всему ведущий отвесно вниз. Отверстие было приблизительно метр шириной;

но так как по сторонам "колодца" были выбиты желобки, Гриве спустился в него на глубину почти на 18 метров, где колодец расширялся, образуя нечто вроде грота. Ниже туннель продолжался, уходя все глубже в зловещую темноту, но страшная вонь и полчища летучих мышей заставили Гривса повернуть обратно. То, что колодец вовсе не бездонный, Гриве выяснил, бро

сив в дыру горящую палку, которая продолжала тлеть на.дне.

Гриве вышел наружу и взобрался на вершину пирамиды. Оттуда он мог видеть каирские минареты, Мокаттамский хребет на другом берегу Нила и пирамиды Абусиры, Саккары и Дашуры на юге. На обратном пути Гриве первым подсчитал видимые слои пирамиды. Их получилось 207. Высота пирамиды, по его расчетам, равнялась 144 или 149 метрам, если принимать в расчет отсутствующий замковый камень. Погрешности в его расчетах не превысили трех-четырех метров.

Гриве измерил длину основания, которая составила 208 метров; он ошибся примерно на двадцать метров, что понятно: основание было усыпано камнями и было трудно судить, где начинается первый слой.

За заслуги в исследовании пирамиды Гриве был удостоен звания профессора астрономии Оксфордского университета. Все наблюдения и расчеты он скрупулезно описал в труде под названием "Пирамидография".

Выводы Гривса положили начало оживленным дискуссиям, в которых принимал участие даже знаменитый английский врач Уильям Харвей, первооткрыватель системы кровообращения. Харвей был удивлен, что Гриве не описал, а возможно, даже не обнаружил какие-либо вентиляционные отверстия, с помощью которых внутренние камеры пирамиды сообщались с поверхностью. По его мнению, такие отверстия должны были существовать, иначе воздух в помещениях был бы непригоден для дыхания. "Мы никогда не вдыхаем тот же воздух дважды, а нуждаемся в порции свежего воздуха". Предположение Харвея было правильным, но установить это удалось лишь спустя еще несколько десятилетий. Гриве и в самом деле заметил "два отверстия, или ниши, на

Длина Великой галереи, изображенной на этом рисунке, составляет 47 метров. Она имеет угол подъема 26 градусов, такой же, как и Восходящий туннель. Ее стены 8,4 метра высотой, известняковые плиты уложены друг над другом в семь слоев, каждый следующий слой заходит на предыдущий на 7,62 сантиметра, так что у основания галерея имеет ширину 157,48 сантиметра, а наверху - ]04,14 сантиметра. Первый ярус имеет высоту 2,1 метра. По обеим сторонам центрального туннеля шириной 0,6 метра расположены два выступа 45,72 сантиметра шириной и 0,6 метра высотой; вдоль стен находятся выступы. Галерея считается образцом архитектурного мастерства. Египтологи не пришли к единому мнению в вопросе о ее функциях и назначении всех ее составляющих

южной и северной стенах палаты, как раз одно напротив другого", но он счел их нишами для горящих ламп.

Перед отъездом в Англию Гриве оставил свои инструменты, включая десятифутовый шест, юному венецианцу, которого повстречал в Египте и который сопровождал его в путешествиях к пирамиде, Тито Ливио Бураттини, жаждавшему не меньше Гривса определить не только точные размеры пирамиды, но и единицу измерения, в соответствии с которой она строилась.

Путешествие Бураттини в Египет субсидировал иезуит отец Афанасий Кирхер из Кракова, переехавший в Рим и вступивший в переписку с Галилеем по поводу универсальной системы мер. В то время Галилей жил в уединении недалеко от Флоренции, осужденный инквизицией за поддержку учения Коперника о вращении Земли и других планет вокруг Солнца и вокруг своей оси.

В молодости Галилей рассчитал периодичность колебаний лампы, свисающей в соборе в Пизе, с помощью собственного пульса и обнаружил, что на каждое колебание затрачивается равное время независимо от амплитуды колебаний, таким образом он открыл то, что известно под названием "изохронизм маятника".

Развивая идею Галилея, Бураттини пытался определить универсальную единицу измерения, используя длину маятника, который колебался бы с частотой 3600 раз в час, или один раз в секунду. Однако маятник с золотым шариком оказался неработающим, так как его колебания зависели от температуры, местоположения и высоты над уровнем моря.

Бураттини провел четыре года в Египте, тщательно выполняя замеры с помощью инструментов Гривса. Он послал отчет о своей работе отцу Кирхеру, что было необыкновенной удачей для науки: на обратном пути

через Балканы в Польшу на Бураттини напали разбойники, которые отобрали у него не только деньги, но и все записи, которые он намеревался опубликовать в 'Италии. Уцелели лишь те сведения, которые он отослал в письме отцу Кирхеру.

Исаак Ньютон из записок Гривса вывел, что Великая пирамида была построена на основе двух различных локтей, один из которых он назвал "мирским", а другой "священным". В соответствии с замерами Усыпальницы царя, сделанными Гривсом и Бураттини, Ньютон вычислил, что локоть длиной 20,63 британского дюйма позволяет установить точные размеры помещения 20 на 10. Этот локоть Ньютон назвал "мирским", или локтем Мемфиса; более длинный локоть равнялся приблизительно 25 британским дюймам.

Протяженность более длинного "священного" локтя Ньютон вывел из описания окружности колонн храма в Иерусалиме иудейского историка Иосифа Флавия. Ньютон считал, что этот локоть должен равняться 24,8 - 25,02 английского дюйма, и полагал, что цифру можно уточнить путем дальнейших измерений Великой пирамиды и других древних строений. Свои выводы Ньютон записал в маленькой и теперь очень редкой работе "Диссертация по поводу "священного" локтя иудеев и локтей различных народов, в которой из размеров Великой пирамиды, предпринятых мистером Джоном Гривсом, выведен локоть Мемфиса".

Интерес великого физика к размерам локтя древних египтян был не простым любопытством или даже желанием заполучить универсальную единицу измерения;

его главное учение о гравитации, которое он в то время еще не обнародовал, нуждалось в точных цифрах длины окружности Земли. В распоряжении Ньютона имелись

труды Эратосфена и его последователей, но их данные не были точными для обоснования его теории.

Вычислив длину древнеегипетского локтя, Ньютон надеялся рассчитать точную величину стадия египтян, который, согласно трудам классических авторов, имел отношение к географическому градусу, и он полагал, что эта величина каким-то образом увековечена в пропорциях Великой пирамиды.

К сожалению, замеры основания пирамиды, выполненные Гривсом и Бураттини, были неточны из-за огромных завалов камней, и хотя исчисления Ньютона очень близки к реальности, неточность измерений помешала ему найти ответ, который он искал.

Чтобы решить проблему Ньютона, Бураттини предложил измерить длину дуги, соответствующую двумтрем градусам широты, на одной из польских равнин;

но этот эксперимент оказался слишком дорогим. Ни Ньютон, ни Бураттини не знали, что в 1635 году Ричард Норвуд, автор труда "Практика моряка", наблюдал за солнцем в полдень в Йорке и в Лондоне около Тауэра, используя сектант радиусом более полутора метров, и он вывел длину дуги одного градуса широты, равную 69,5 английской мили (111,2 километра). Эта цифра помогла бы Ньютону в решении его теоретической проблемы, но из-за политического неспокойствия при Кромвеле он не знал об этом достижении; поэтому ему пришлось отложить разработку теории гравитации на несколько лет, пока французский астроном Жан Пикар не повторил достижение Норвуда.

В 1671 году Пикар вычислил длину меридиана между Амьеном и Мальвуазеном. На основании его выводов Ньютон смог закончить работу над своей теорией гравитации, гласящей, что все тела во вселенной притяги

ваются друг к другу с силой, пропорциональной произведению их массы и обратно пропорциональной квадрату расстояний между ними, - что знаменовало начало новой эры в физике.

Вскоре разгорелся спор между Ньютоном и парижскими астрономами и картографами, отцом и сыном Кассини. Ньютон рассчитал, что центробежная сила земного шара, вращающегося вокруг своей оси, приведет к удлинению диаметра Земли на экваторе и сплющиванию его на полюсах. В своей работе "Принципы" Ньютон доказывает, что вследствие этого длина дуги одного градуса широты около полюсов будет несколько большей, а у экватора - меньшей.

Эту теорию горячо опровергали Кассини, которые расширили треугольники Пикара на север до Дюнкерка и на юг до Перпиньяна на испанской границе, и сделали вывод, что земля имеет продолговатую, как у яйца, форму и длина дуги, равная градусу широты, меньше к северу от Парижа.

Чтобы разрешить спор, Французская академия наук снарядила две экспедиции, одну - в Лапландию измерить градус у арктического круга, а-другую в Перу измерить градус у экватора. После восемнадцати месяцев путешествия, измученная зимними морозами и летними комарами, лапландская экспедиция вернулась^ сообщив, что отрезок дуги, равный одному градусу широты, длиннее около сплюснутых полюсов. Перуанской экспедиции было еще труднее - ей пришлось замерять расстояние между вершинами Анд, но через десять лет и она вернулась с подтверждением, что длина дуги короче у экватора, как и утверждал Ньютон.

Кассини, который предлагал принять геодезический фут, равный 1/6000 части земной минуты дуги, был бы

поражен, если бы узнал, что этот самый фут существовал уже несколько тысячелетий и что Сфинкс, который может быть использован в качестве геодезического инструмента для определения равноденствия, некогда имел между лапами обелиск, тень от которого позволяла вычислить не только точную длину экватора, но и различия в величине градуса широты.

Среди всех этих научных перипетий геодезическая ценность пирамиды была забыта; ее загадки остались нераскрытыми, так же как и тайны ее соседа Сфинкса, который к тому моменту был уже сильно разрушен ветрами Ливийской пустыни.

ЭПОХА ПРОСВЕЩЕНИЯ

Путешествие в Гизу в XVIII веке представлялось весьма опасным предприятием. Хотя формально Египет находился под властью Османской империи, путника могли ограбить или даже убить арабские разбойники, если его не охраняли дружественные янычары, как, например, Гривса.

Вплоть до Войны за независимость в Северной Америке (1775-1783) серьезных исследований пирамиды не проводилось. В 1765 году Натаниэль Девисон, который позже стал британским консулом в Алжире, провел отпуск в Египте в компании Эдварда Уортли Монтегю, бывшего британского посла в Оттоманской Порте, и тщательно исследовал пирамиду.

Девисон оказался отважнее Гривса, он опустил лампу в колодец, обвязал себя веревкой и спустился в зловещую темноту на тридцать метров глубже Гривса, но обнаружил, что дно забито песком и обломками камней. Девисону показалось странным, что кому-то понадобилось приложить невероятные усилия и прорыть

Наверху Великой галереи покоится огромный камень - 1,8 метра шириной и 0,9 метра высотой, который блокирует Восходящий туннель и образует платформу 2,4 метра глубиной, в настоящий момент сильно растрескавшуюся и стертую. За большим выступом простирается другой горизонтальный квадратный туннель со стороной 1,04 метра. На трети своей длины он прерывается в подобие прихожей, южная, восточная и западная стены которой выложены не полированным известняком, а полированным красным гранитом

гуннель длиной почти шестьдесят метров в глубь пирамиды без видимой цели. Внутри колодца было тесно и грязно, а его лампа вскоре выжгла весь кислород. Кроме того, поддерживать огонь мешали огромные летучие мыши, поэтому разочарованный Девисон был вынужден выбраться на поверхность.

Оставив свою затею, Девисон решил раскрыть какую-либо другую тайну внутри пирамиды. Вверху Большой галереи он обратил внимание на странное эхо. Вооружившись факелами на длинных ручках, Девисон заметил маленькое прямоугольное отверстие шириной около шестидесяти сантиметров на самом верху Большой галереи. Добраться до отверстия было нелегко: стены были скользкими; выступ, к которому требовалось прислонить лестницу, был невелик и находился на высоте сорока пяти метров. Все же Девисону удалось с помощью семи маленьких лестниц добраться до отверстия.

Наверху он обнаружил, что дыра забита скопившимся за много лет пометом летучих мышей. Замотав платком лицо, Девисон умудрился протиснуться в дыру и проползти семь-восемь метров до камеры, настолько низкой, что в. ней невозможно было стоять в полный рост, но такой же широкой, как и Усыпальница царя, находящаяся снизу.

Разгребая помет, Девисон обнаружил пол, выложенный из грубых монолитных гранитных плит, каждая весом до семидесяти тонн. Обратная сторона плит служила потолком Усыпальницы царя. К своему удивлению, Девисон сделал открытие, что низкий плоский потолок палаты также состоял из таких же гранитных плит. Ничего другого, представляющего исторический либо архитектурный интерес, найти не удалось. В уте

шение он вырезал на стене надпись и назвал вновь обнаруженное помещение в свою честь Палатой Девисона.

После Войны за независимость колоний в Америке последовали Великая французская революция и войны наполеоновские.

В последний день месяца флореаля IX года революции (19 мая 1798 года) двадцатидевятилетний генерал Бонапарт отплыл из Тулона с 35-тысячным войском на 328 судах, намереваясь завоевать Египет - плацдарм для похода на Индию. Устав от офицерской компании, Наполеон большую часть времени проводил в кругу эрудированных ученых. Он взял их с собой как знатоков египетской истории в надежде на то, что они смогут расшифровать египетские иероглифы и честь этого открытия выпадет на долю французов.

На борту флотилии насчитывалось 175 ученых, солдаты обращались с ними не слишком уважительно, так как считали, что они нужны только для того, чтобы помочь им найти и раскопать сокровища. Когда ученые мужи высадились на египетский берег, им не было назначено довольствие и не было отведено места для ночлега. Когда французы отражали атаку мамелюков Мурад-Бея, наполеоновские солдаты строились в знаменитые каре и офицеры командовали: "Ученые и ослы в середину!"

Открытия, сделанные учеными внутри пирамиды, нельзя было назвать сенсационными. Эдме-Франсуа Жомар, один из самых молодых и наиболее пытливых ученых, описывал, с каким трудом они пробирались по туннелям, обжигаясь огнем факелов, задыхаясь от нехватки кислорода и обливаясь потом. Полковник ЖанМария-Жозеф Кутелль еще раз исследовал колодец, но был атакован стаей разъяренных летучих мышей, кото

рые царапали его когтями и распространяли невыносимый запах.

Разрядив свои пистолеты наверху Большой галереи, французы были удивлены повторяющимся эхом, которое было похоже на далекие раскаты грома. В Палате Девисона уровень помета поднялся уже до 28 сантиметров. Ученые удалились, прекратив исследование внутренних помещений пирамиды. Снаружи им повезло больше. Жомар, обойдя вокруг пирамиды, был поражен количеством песка и камней, наваленных вокруг. С помощью ста пятидесяти оттоманских турок французы расчистили северо-восточный и северо-западный углы, и здесь им посчастливилось сделать важное открытие.

Они обнаружили "эспланаду", на которой первоначально была возведена пирамида, а также две пустые прямоугольные впадины размером 3 на 3,6 метра, уходящие примерно на полметра в основную кладку, на одном уровне, где когда-то находились угловые плиты. Это дало ученым две исходные точки, позволяющие измерить площадь основания пирамиды. Хотя северную сторону по-прежнему закрывали кучи мусора, Жомар сделал ряд замеров. Длина основания получилась равной 230,902 метра. Теперь требовалось рассчитать высоту пирамиды.

Жомару потребовался почти час, чтобы взобраться на вершину пирамиды. Он был поражен открывшимся видом на зеленую речную дельту на севере, черную полоску плодородной почвы на берегу Нила, волнистые дюны на западе. Арабские деревеньки на горизонте были похожи на муравейники; людей у подножия едва можно было различить.

Чтобы определить высоту пирамиды, Жомар сосчитал все ступени на расстоянии 144 метров. Произведя

Палаты и туннели Великой пирамиды

простейшие тригонометрические расчеты, он получил угол наклона, равный 51 градусу 19 минутам 14 секундам, и апофему 184,722. метра (апофема - наклонная высота пирамиды, или расстояние от вершины до центра каждого основания). Так как внешний слой оказался утраченным, была неизвестна его толщина, поэтому и длина апофемы была исчислена неточно; однако полученное значение 184,722 метра многое сказало Жомару.

Жомар вспомнил, что, по Диодору Сицилийскому и Страбону, апофема пирамиды предположительно равнялась одному стадию. Он также знал, что олимпийский стадий, поделенный на 600 греческих футов - исходя из этой величины вычислен современный стадий, - является основной единицей измерения в древнем мире, которая, вероятно, имеет отношение к размерам Земли.

Порывшись в книгах, которые ученые захватили с собой в Египет, Жомар выяснил, что Александрийский стадий (во времена Эратосфена и Гиппарха) был равен 185,5 метра, что было близко к величине апофемы. Далее Жомар обнаружил, что расстояния между египетскими населенными пунктами, как установили французские военные топографы, также совпадают с классическими расстояниями между этими пунктами, вычисленными в стадиях, если стадий принимать за 185 метров.

Наконец, Жомар установил по книгам, что стадий иэ 600 футов должен равняться 1/600 географического градуса. Он вычислил, что длина дуги, равная одному градусу широты, на главной широте Египта равнялась 110827,68 метра. Разделив это значение на 600, он получил 184,712 метра. От полученного им значения апофемы эта цифра отличалась на десять сантиметров.

Жомар задумался над следующим вопросом: могли ли египтяне построить свою систему измерения - стадии, локти и футы - исходя из размеров Земли и затем возвести, пользуясь этой системой, пирамиду? В подкрепление своей удивительной гипотезе Жомар обнаружил, что несколько греческих авторов отмечали, что периметр основания пирамиды равнялся половине минуты долготы. Иными словами, основание, умноженное на 480, было равно одному градусу.

Жомар разделил градус, равный 110827 метрам, на 480. Получилось 230,8 метра, то есть снова в пределах 10 сантиметров от известной длины основания. Чтобы найти длину локтя, который удовлетворял бы этим размерам, Жомар опять обратился к трудам классиков. Согласно Геродоту, 400 локтей составляли стадий, равный 600 футам. Жомар разделил апофему пирамиды на 400 и получил локоть, равный 0,4618 метра. К его удивлению,

это оказался локоть, которым пользовались египтяне в конце XVIII века.

По другим греческим источникам основание пирамиды равнялось 500 локтям. Умножив 0,4618 метра на 500, он получил 230,9 метра, то есть длину основания, которую он только что рассчитал. Теория Жомара потрясла его коллег; но когда Гратьен ле Пер и полковник Кутелль вторично измерили основание пирамиды, они получили величину на два метра больше. Они также еще раз специальным инструментом ярус за ярусом измерили высоту - и в результате оказалось, что угол, полученный Жомаром, слишком мал, а апофема соответственно короче.

Напрасно Жомар доказывал, что он нашел еще более удивительные совпадения: 1/400 основания пирамиды равнялась 0,5773 метра, а это была величина более длинного современного египетского локтя, называемого "пик белади".

Коллеги Жомара утверждали, что нет доказательств того, что в других древних египетских постройках ис-пользовали эту странную систему измерения и что единственный адекватный локоть, который они нашли, отмечен на Элефантинском нилометре (нилометр, обнаруженный французами на острове Элефантина на Ниле, использовался египтянами для измерения уровня Нила во время разлива и был поделен на локти) и равнялся приблизительно "королевскому" локтю Мемфиса, то есть 0,524 метра, которые Ньютон вывел исходя из размеров Усыпальницы царя.

Жомар не сдавался и продолжал свои исследования. Он предположил, что снизу Нисходящего туннеля древние люди могли видеть прохождение через меридиан какой-либо из полярных звезд и таким образом узнали,

где находится север и точно сориентировали пирамиду. Благодаря тому, что коридор был длинным и узким, утверждал Жомар, они могли даже видеть эту звезду днем. Его коллеги возражали, так как, по их мнению, вентиляционная дверь должна была помешать подобным наблюдениям. Жомар предположил также, что Усыпальница царя с пустым саркофагом не обязательно должна быть гробницей, возможно, она представляла собой метрический эталон.

В конце концов Жомар остался при мнений, что строители пирамиды располагали неким средством, позволяющим рассчитывать географический градус и длину окружности Земли, и обладали передовыми познаниями в географии и геодезии, которые и воплотили в Великой пирамиде.

Тем временем Наполеон, сам блестящий математик, который рассчитал, что из плит, из которых сложена Великая пирамида и соседние с ней сооружения, можно построить стену вокруг Франции высотой три метра и толщиной один метр, был зачарован Усыпальницей царя. 25 термидора (12 августа 1799 года) он посетил пирамиду всместе с имамом Мухаммедом, сопровождавшим его в качестве проводника. Бонапарт попросил оставить его одного в Усыпальнице царя, как, согласно легенде, сделал когда-то Александр Македонский.

Выйдя оттуда, он был необыкновенно бледен. На шутливый вопрос адъютанта, не увидел ли он там чегонибудь сверхъестественного, Бонапарт резко ответил, что не собирается обсуждать это, и более спокойно добавил, что не желает, чтобы впредь упоминали об этом инциденте.

Спустя годы, когда Наполеон был уже императором, он по-прежнему отказывался говорить о том, что про

40

изошло внутри пирамиды, лишь вскользь упомянув, что там он получил информацию о своей судьбе. На острове Святой Елены перед самой своей кончиной он хотел было сделать признание Лас Касесу, но потом покачал головой: "Нет. Какой смысл? Все равно вы мне не поверите".

Когда военные и политические проблемы заставили Наполеона покинуть Египет, он бросил своих ученых, и те были захвачены британцами. С ними обошлись достойно и разрешили вернуться во Францию со -всеми записями и чертежами. К тому времени, когда они добрались домой. Наполеон сосредоточил в своих руках значительную военную и гражданскую власть, будучи первым консулом, и приказал им написать монументальный труд, который отражал бы все, что касалось местности, сооружений, надписей, жизни, языка и обычаев древних и современных ему египтян. С помощью армии художников, типографов и четырехсот граверов работа была выполнена за 25 лет.

Труд состоял из девяти томов текста и двенадцати томов гравюр и был назван "самой бессмертной концепцией и совершенной книгой, когда-либо исполненной человеком". Жомар увлеченно работал над текстом, но его блестящим гипотезам уделяли мало внимания. Читающая публика увлеклась сочинением барона Вивана Денона, который опубликовал два тома своих эскизов, сделанных во время египетской кампании. Его "Путешествие в Верхний и Нижний Египет" стало настоящим бестселлером, поразившим Европу нестандартным видением таинственного мира древнего и современного Египта.

Эта книга Денона и последовавшее за ней. "Описание Египта" были призваны компенсировать военную

41

неудачу Франции в Египте культурным триумфом. Французские ученые также раз и навсегда развеяли домыслы, будто до Гомера в древнем мире не существовало ничего, крем! примитивного варварства; С научной точки зрения наиболее значительное открытие, сделанной французами в Египте, - метровая диоритовая плита с выгравированными иероглифами, найденная капитаном Бошаром в рукаве дельты Нила неподалеку от Розетты. Трофей (Розеттский камень) был похищен британцами и помещен в Египетскую галерею Британского музея. Надписи не были расшифрованы еще два десятка лет, пока другой молодой француз Жан-Франсуа Шампольон не разгадал тайну древних иероглифов и впервые приоткрыл завесу над непознанным древним Египтом.

Наполеон был с некоторой помпезностью избран членом Национального института, так как единственным реальным его завоеванием в Египетскую кампанию явилась победа знания над невежеством.

ИССЛЕДОВАНИЯ С ПОМОЩЬЮ КАЙЛА И ПОРОХА

После поражения Наполеона при Ватерлоо (июнь 1815 года) о попытках французских ученых разгадать тайны Великой пирамиды было забыто, и проходы, которые они с таким трудом расчистили, снова были занесены песками из пустыни. Следующее открытие, связанное с пирамидами, было суждено сделать итальянцам.

Пока Наполеон находился в изгнании на острове Святой Елены, генуэзский купец капитан Кавилья прибыл в Египет на своем мальтийском судне под британским флагом. Заинтригованный загадкой Великой пи

рамиды, он принялся исследовать пирамиды Гизы, Время от времени поправляя свое материальное положение тем, что помогал богатым европейцам, жаждущим окунуться в древность, обследовать египетские гробницы.

Кавилья считался "энтузиастом, попавшим в святыню, хранящую загадку античности, который пожертвовал родиной, домом, друзьями и благополучием за возможность удовлетворить свою утонченную, но все же эксцентрическую натуру, исследуя скрытые тайны пирамид и гробниц Египта", - писал о нем современник. Он расчистил залежи помета в Палате Девисона и обустроился там, превратив мрачную дыру в обитаемое жилище, хотя непонятно, как это ему удалось, у\читывая, что палата была высотой всего один метр.

Александр Уильям Кроуфорд (позже лорд Линдсей), который встретил Кавилью в Каире, обнаружил, что итальянец был глубоко религиозным человеком, хорошо знающим Библию, которую он постоянно цитировал, но вместе с тем им владели какие-то странные идеи относительно того, что он намеревался найти в пирамиде. Кроуфорд писал: "Кавилья рассказал мне, что обратился в своей работе к исследованию магии, анималистического магнетизма и тому подобного и так увлекся, что чуть было не погиб... он говорил, что достиг таких глубин, проникать в которые запрещено человеку, и только непорочность его намерений спасла его".

Кавилья был убежден, что если он проникнет в глубь пирамиды, то наконец обнаружит потайную палату. Одержимый этой идеей, он нанял арабских рабочих, которые должны были прорыть туннель из Палаты Девисона. Но, несмотря на их усердие, ничего, кроме каменной кладки, найти не удалось.

В конце концов Кавилья вынужден был оставить эти попытки. Чтобы как-то утешить себя, он принялся обследовать колодец. Он спустился на 37 метров глубже грота, обнаружив вслед за Девисоном, что дно сплошь забито песком и обломками камней и воздух содержит очень мало Кислорода. Кавилья вознамерился расчистить дно и посмотреть, куда ведет колодец дальше. Ему удалось уговорить арабов вычерпывать лесок корзинами, но туннель был слишком узким, а воздух настолько спертым, что арабы теряли сознание и отказались продолжать раскопки. Кавилья пытался очистить воздух, зажигая серу, но все равно дышать было невозможно.

Тогда Кавилья применил другой подход. Он попы,тался расчистить главный Нисходящий туннель до подземной шахты, которая некогда была завалена Аль-Мамуном при его продвижении по Восходящему туннелю. Кавилья вынес камни из пирамиды и смог на четвереньках проползти по туннелю сорок пять метров; но стало очень жарко и трудно дышать. И все же он не сдавался. Пройдя еще пятнадцать метров, он сделал открытие, которое подсказывало, что он на верном пути. На западной стене туннеля он обнаружил низкую дверь, за которой была шахта. Когда арабы начали пробиваться в дверь, Кавилья ощутил явственный запах серы. Это навело на мысль, что он близок к решению проблемы:

где-то рядом должен быть колодец.

Работая дальше, арабы внезапно наткнулись на пустоту, и на них сверху свалилась гора мусора. Тут же в туннель прорвался свежий воздух, и все смогли наконец вдохнуть полной грудью. Так было обнаружено дно колодца. Но до конца загадка осталась нерешенной. Кто вырыл колодец? Когда и зачем?

Как раз в тот самый момент, когда Кавилья занялся

Сфинкс расположен в 360 метрах юго-восточнее пирамиды Хеопса, около долины, сооруженной Хефреном. Он вырезан из цельной глыбы песчаника и имеет длину 72 метра, высоту 20 метров; ширина самой широкой части 4,1 метра. Волосы и кобра на лбу являются символами царственности; черты лица напоминают внешность Хефрена. Некогда Сфинкс был, возможно, покрыт штукатуркой и раскрашен. Наиболее вероятное объяснение загадки Сфинкса предложил британский астроном Норман Локьер, который заметил, что фигура, наполовину напоминающая льва, наполовину - деву, символизирует переход Солнца из созвездия Льва в созвездие Девы, которое произошло в день летнего солнцестояния в 4-м тысячелетии до н. э.

решением этого вопроса, пирамида попала в поле зрения одного странного человека, по характеру это была полная противоположность романтику и отшельнику Кавилье. Ричард Ховард-Виз, британский гвардейский офицер, сначала тесно сотрудничал с Кавильей, но вскоре они разругались и расстались.

Полковник Ховард-Виз, сын генерала Ричарда Виза и внук графа Стаффорда, угрюмый человек и лишен

ный чувства юмора, в прошлом конюший герцога Кемберландского, был бескомпромиссным и недальновидным, как и герцег Веллингтон, которому он служил.

Он являлся сущим наказанием для семьи, которая была только счастлива отослать его подальше от Бэкингемшира, хотя это и стоило ей части наследства. Именно так Ховард-Виз получил более десяти тысяч фунтов стерлингов, которые теперь мог потратить на исследование пирамиды. Впервые он увидел пирамиду во время ночной верховой прогулки в ноябре 1836 года. По его словам, он был заинтригован "атмосферой древности, тайной происхождения и... странностями их конструкции". Его заинтересовало, "для чего предназначались уже исследованные туннели и камеры и в большей степени другие туннели и камеры, которые, возможно, существуют в величественной постройке".

Воодушевленный идеями Кавильи относительно мистических свойств Великой пирамиды, Ховард-Виз нанял профессионального гражданского инженера Джона Шае Перринга, состоявшего на службе у Мухаммеда Али, халифа Египта. Перринг должен был замерить все пирамиды и гробницы на плато Гиза, а также расположенные южнее. Ховард-Виз обосновался в пустой гробнице около Великой пирамиды и нанял больше рабочих, нежели какой-либо другой исследователь со времен Аль-Мамуна, иногда их численность доходила до семисот. Кавилью он назначил надзирателем.

Все шло хорошо до тех пор, пока полковник не собрался предпринять поездку вверх по Нилу с целью обследовать дальние пирамиды. Вернувшись, он был взбешен, узнав, что Кавилья почти полностью забросил работы в Великой пирамиде и заставил людей заниматься поисками мумий и маленьких зеленых идолов в сосед

них гробницах. Кавилья был обижен нападками полковника и, размахивая руками, кричал ему, что "он один способен предпринять раскопки и понять ценность "таинственного" и "древнего", а у полковника ничего, кроме денег, нет".

На этом исследования Кавильи в Египте закончились. Он уехал в Париж, где нашел поддержку другого любителя древности - бывшего британского посла в Оттоманской Порте лорда Элжина.

Ховард-Виз взял на себя обязанности Кавильи.

В Усыпальнице царицы рабочие работали в две смены, прорубая пол напротив ниши, но нашли там только старую корзину. В Палате Девисона они обнаружили трещину в потолке, в которую смогли просунуть тростник длиной в метр. Решив, что трещина указывает на наличие другой камеры наверху, Ховард-Виз велел рабочим разобрать .потолок. Но камень оказался очень прочным, и рабочие не смогли выносить духоты в ограниченном пространстве низкой палаты.

С Мокаттамских холмов были специально выписаны квалифицированные каменотесы, но и они не смогли работать в таких условиях. Тогда Ховард-Виз решил применить порох. Когда дым от взрыва рассеялся, он с удовлетворением обнаружил, что над Палатой Девисона действительно находится другое помещение, которому он дал имя Веллингтона. Пол этой камеры составляли девять гранитных блоков, каждый весом более пятидесяти тонн, служивших потолком Палаты Девисона. В метре над ними располагался еще один плоский потолок из восьми гранитных плит.

Новая камера произвела странное впечатление на проникших в нее людей: она показалась им черной. Пол был устлан не пометом летучих мышей, а тонким

слоем черного порошка, который при ближайшем рассмотрении оказался веществом, составлявшим останки первобытной фауны, другими словами, сброшенной чешуей и кожей насекомых; живых насекомых не обнаружили. Убежденный в том, что наверху располагается еще одна камера, Ховард-Виз приказал произвести еще один взрыв.

Одна за другой были обнаружены три новые камеры выше двух первых, потолок в самой верхней был двускатным. Эти палаты Ховард-Виз назвал в честь адмирала Нельсона, леди Анны Арбутнот, жены генерал-лейтенанта Роберта Арбутнота, который посетил пирамиду вскоре после того, как была обнаружена палата, и полковника Кемпбелла, британского консула в Каире.

Наибольший интерес представляли не столько сами палаты, сколько блоки, так называемые картуши, с красными иероглифическими надписями на стенах верхних палат. Благодаря Розеттскому камню и последователям Шампольона один из этих картушей был расшифрован египтологами, он содержал имя того, кому предназначалась пирамида, - Хуфу, второго фараона Четвертой династии, названного греками Хеопсом, правление которого относится приблизительно к 3-му тысячелетию до н. э.

Конечно, нельзя доказать, что Хуфу на самом деле был Хеопсом, правившим в Египте. Но тот факт, что подобные картуши были найдены в каменоломнях гор Вади-Магара, откуда в основном доставлялся строительный материал для пирамиды, придавал вес гипотезе. Одно было бесспорным. Кто бы ни выполнил эти надписи, они были сделаны до того, как была заложена палата и завершено строительство пирамиды; оттуда не

было другого выхода, кроме проделанного полковником.

Оставались сомнения, что этот картуш мог принадлежать более раннему фараону, неизвестному египтологам; но при отсутствии доказательств было трудно оспорить предположение, что пирамида была построена при Хеопсе, как писали Геродот и другие античные авторы.

Что касается назначения пяти возвышающихся одна над другой камер, то и Ховард-Виз, и последующие исследователи сошлись на том, что оно состояло в том, чтобы уменьшить давление на плоский потолок Усыпальницы царя. Другое значительное открытие, сделанное полковником в Усыпальнице царя, доказывало гипотезу доктора Харвея. Еще Гриве обнаружил на боковых стенах Усыпальницы царя два отверстия диаметром более двадцати сантиметров, но только Хилл, владелец каирского отеля, помогавший Ховард-Визу, забрался снаружи на пирамиду и нашел в соответствующих местах два подобных отверстия, и таким образом было доказано, что отверстия завершают шахту глубиной более шестидесяти метров. Инженер Перринг едва не лишился головы, когда камень, отколотый Хиллом, пролетел по всей этой вентиляционной шахте.

Когда вентиляционные шахты были прочищены, в Усыпальницу царя стал поступать свежий воздух. Таким образом температура в этой палате в центре пирамиды оставалась всегда равной 20 градусам независимо от погоды снаружи. Это открытие подтверждало также теорию Жомара о том, что палата являлась хранилищем мер и весов, что требовало поддержания постоянной температуры и давления, как, например, в парижской обсерватории стандартов мер, находящейся на глубине двадцать пять метров.

Но еще более сенсационным представляется другое открытие Ховард-Виза. Со средних веков, когда арабы ободрали верхний слой пирамиды, ее основание окружали кучи песка и камней, которые иногда достигали высоты пятнадцать метров. Два северных угла, расчищенные несколько лет назад французами, уже снова были засыпаны. На этот раз Ховард-Виз решил расчистить часть завала в центре северного фасада, чтобы попытаться добраться до основания. В процессе этой работы он сделал великое открытие: две облицовочные отшлифованные известняковые плиты на нижнем уровне пирамиды были по-прежнему на месте.

-Эта находка положила конец спору о внешнем покрытии; она заставила умолкнуть тех, кто считал поверье об отшлифованном известняке красивой легендой. Плиты были вырезаны настолько аккуратно, что стало возможным измерить точный первоначальный угол наклона. Плиты размером 1,5 на 3,6 на 2,4 метра дали угол 51 градус 51 минута, и он оказался несколько острее вычисленного французами.

Вырезанные под идеальным углом и отполированные до блеска, плиты представляли собой красивое зрелище, как говорил Ховард-Виз, "угол был выполнен так великолепно, словно при помощи современных оптических инструментов. Стыки были едва различимы и были не толще серебряной фольги". Полковнику также удалось освободить от завалов часть фундамента, на котором возводилась пирамида и который тянулся на север. "Он был аккуратно уложен и тщательно обработан, - замечал Ховард-Виз, - но под постройкой он был уложен даже еще более аккуратно и абсолютно ровно".

Этот феномен еще несколько лет останется тайной,

но исследователь сделал следующий вывод: "Я считаю, что Усыпальница царя, мостовая и облицовочные плиты являют нам непревзойденный образец мастерства". Полковник распорядился немедленно прикрыть плиты в ожидании разрешения перевезти их в Британский музей, но разъяренные мусульмане раскопали и откололи от них ровные края, им была ненавистна сама мысль о том, что христиане могут вывезти ценности из их страны;

Имея угол наклона в 51 градус 51 минуту и длину основания 763,62 фута, стало возможным вычислить уточненные размеры пирамиды. Ее перпендикулярная высота до предположительного местонахождения замкового камня обозначалась теперь величиной 147,9 метра.

В 1840 году полковник Ховард-Виз отбыл в Англию, увезя с собой множество записей. На родине он издал два изящно оформленных тома, содержащих детальное описание его исследований в Египте, - "Работы, осуществленные в пирамидах Гизы в 1837 году". В книгу вошли цитаты из трудов 71 европейского и 32 азиатских авторов, которые писали о пирамиде начиная с V века до н. э. до XIX века н. э. Помощник полковника Джон Перринг также написал объемистый труд с довольно симпатичными гравюрами "Пирамиды Гизы, лично наблюдаемые и измеренные".

К сожалению, оказался утерянным лучший трофей Ховард-Виза - саркофаг Микерина, найденный им в подземной палате третьей пирамиды: корабль, который вез саркофаг, попал в бурю недалеко от берегов Испании и затонул.

Замеры и вычисления, сделанные Ховард-Визом и Перрингом, ознаменовали начало нового этапа в исследованиях Великой пирамиды, он получил название "пирамидология".

ПЕРВЫЕ НАУЧНЫЕ ТЕОРИИ

Поэт и очеркист Джон Тейлор, который никогда не видел пирамиду, взял за основу расчеты Ховард-Виза и французских ученых и сделал серию выводов, касающихся происхождения и назначения Великой пирамиды.

Он работал редактором в "Лондон обсервер" и ему было уже за пятьдесят, когда Ховард-Виз вернулся из Египта, и следующие тридцать лет он провел, собирая и сопоставляя отчеты путешественников, посетивших Гизу.

Признанный математик, увлекающийся астрономией, Тейлор воспроизвел модели пирамиды и приступил к математическому анализу результатов исследований. Так как значения длины основания варьировались у различных исследователей - от 207,9 метра у Гривса до 229 метров у французов, - Тейлор выдвинул предположение, что время от времени завалы у основания пирамиды расчищались, и каждый исследователь делал правильные замеры, но различных слоев кладки.

Тейлор принялся за составление чертежей пирамиды по размерам Ховард-Виза с целью выяснить, какие геометрические и математические формулы заложены в конструкцию при постройке. Его заинтересовало, почему строители пирамиды использовали такой странный угол наклона блоков - 51 градус 51 минуту вместо угла 60 градусов, соответствующего равностороннему треугольнику.

Анализируя труды Геродота, где тот приводит свидетельства египетских священников о размерах каждой грани пирамиды, Тейлор заключил, что они были равны по площади квадрату высоты пирамиды. Если это так, то пирамида представляет собой уникальную с

точки зрения геометрии конструкцию; ни одна другая пирамида не обладает такими пропорциями.

Затем Тейлор обнаружил, что если разделить периметр пирамиды на удвоенную высоту, то получится коэффициент 3,144, очень близкий к значению числа "пи". Другими словами, высота пирамиды относится к периметру основания так же, как радиус круга к длине его окружности. Это показалось Тейлору слишком значительным, чтобы быть простым совпадением, и он решил, что строители пирамиды намеревались зафиксировать в своем творении значение числа "пи". В таком случае пирамида является свидетельством потрясающих познаний древних египтян. Сегодня старейший из известных документов, упоминающих о том, что египтяне были знакомы с числом "пи", - папирус Ринда, датированный примерно 1700 годом до н. э., то есть позже сооружения пирамиды. Папирус, найденный в обертке мумии в 1855 году шотландским археологом Генри Александром Риндом, хранится ныне в Британском музее.

Пытаясь отыскать разгадку, Тейлор предположил, что периметр должен был символизировать длину экватора, а высота - расстояние от центра Земли до полюса. Возможно, Жомар был прав: древние строители вычислили длину географического градуса, умножили его на 360 и с помощью коэффициента "пи" рассчитали радиус Земли, увековечив свое открытие в пропорциях пирамиды.

Тейлор выдвинул идею: "В ней [пирамиде] зашифрованы размеры Земли". Затем он добавил: "Они знали, что Земля представляет собой шар; наблюдая движение небесных тел, они установили ее окружность [длину] и пожелали оставить после себя точное значение длины окружности в той форме, которая была им доступна".

Но для Тейлора было очевидно, что египтяне не могли воспользоваться для своих расчетов такой единицей, как британский фут, который не удовлетворяет ни высоте, ни длине основания; поэтому он искал единицу, которая имела бы отношение к пропорции "пи" и удовлетворяла размерам пирамиды.

Потом он заметил, что если переведет периметр в дюймы, то получится почти 100 раз по 366. Также если разделить основание на 25 дюймов, то снова получится 366. Могли ли древние египтяне использовать единицу, столь близкую к британскому дюйму? И локоть, равный 25 таким дюймам?

По странному совпадению Джон Гершель, знаменитый британский астроном начала XIX века, вывел единственную разумную единицу измерения, больше британского дюйма на половину толщины человеческого волоса, базирующуюся на реальных размерах Земли. Гершель критически относился к французскому метру, выведенному из изогнутого меридиана, так как длина меридиана варьируется в разных странах вследствие того, что Земляке представляет собой идеальный шар. По Гершелю, единственным непреложным стандартом может являться ось Земли, длина которой, согласно недавним расчетам, равняется 7898,78 мили (12 638 километров), или 500 500 000 дюймов, если дюйм будет на половину волоса больше.

Гершель предположил, что британский дюйм произвольно удлинен на '/юоо часть, чтобы получить абсолютно научную, связанную с параметрами Земли единицу - точно '/50000000 часть земной оси. Пятьдесят таких дюймов составят ярд, который точно равняется '/юоооооо части оси, а 25 дюймов составят довольно практичный локоть. Парадоксально, но это были те самые локоть и

Я

Мамлюкские бей и их воины изначально были обращенными в мусульманскую веру рабами-христианами, подобными янычарам Блистательной Порты, которые следили за порядком и собирали дань в Египте, находившемся под властью Оттоманской Империи. В 1811 году мамлюков заманили в засаду и разбили. 1 мая они были приглашены на праздник Мухаммедом Али, урожденным греком, управлявшим в то время Египтом. Одетые в праздничные одежды, на богато украшенных лошадях 420 мамлюкских беев прибыли в крепость. Когда они столпились на узкой улочке, албанские наемники Мухаммеда Али открыли огонь с крыш и из окон. Раздались вопли мамлюков, лошади заржали и встали на дыбы, и вскоре вся улица окрасились кровью. За полчаса все мамлюки были перебиты, за исключением Амир-бея, которому удалось ускакать и скрыться в Сирии

55

дюйм, которые Тейлор нашелудовлетворяющими размерам Великой пирамиды.

Тейлор также с удивлением обнаружил, что новейшие для его времени карты, составленные Британской топографической службой, имеют масштаб 1:2500. Этот масштаб не имеет никакого отношения к стандартной британской миле, состоящей из 5280 футов, но близок к "священному" локтю, выведенному Ньютоном, так же как и британский акр, одна сторона которого равнялась 100 локтям, каждый из которых содержал 25 дюймов. Таким образом, вполне возможно, что британский дюйм являлся древней единицей измерения, потерявшей тысячную долю по мере того как передавался из поколения в поколение.

Вдохновленный удивительной находкой, Тейлор принялся скрупулезно изучать длину локтя, фута, дюйма и стадия, причем не только древнеегипетского, но и вавилонского, иудейского, греческого и римского. Проверяя гипотезу Жомара о том, что Усыпальница царя могла служить не столько склепом, сколько хранилищем мер и весов, Тейлор обнаружил, что кубический объем гранитного саркофага был в четыре раза больше меры, используемой британскими фермерами в качестве меры зерна: квартер, или восемь бушелей. Из всего этого Тейлор сделал вывод, что Великая пирамида является средоточием геометрических и астрономических законов, которые древние египтяне намеревались сохранить и передать последующим поколениям. Тейлор, кроме всего прочего, был набожным человеком и считал, что, кто бы ни построил пирамиду, он был вдохновлен на этот подвиг свыше, как и Ной при строительстве своего ковчега. Говоря его словами, "возможно, избранным человеческим существам на ранних эта

пах развития мира Создателем была дарована сила разума, которая возвысила их над остальными обитателями Земли".

Из-за подобия британского дюйма и "пирамидального дюйма" Тейлор сделал предположение, что британцы имеют отношение к потерянным племенам Израиля, которые в своих скитаниях сохранили крупицы мудрости египтян. Как и следовало ожидать, странная теория Тейлора не стала популярной среди современников, особенно после появления дарвинской теории о происхождении человека. Его работа о пирамиде была отвергнута Королевским обществом на том основании, что она представляет ценность только для Общества любителей древности. Тейлор в старости боялся, что умрет, не успев донести до общества свои теории. В 1859 году он рассказал о них в книге "Великая пирамида: для чего и кем она построена?". Незадолго до смерти ему посчастливилось найти поддержку авторитетного ученого - профессора Чарлза Пиацци Смита, шотландского королевского астронома.

ПЕРВОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ НАУЧНЫХ ТЕОРИЙ

Пиацци Смит родился в Неаполе в 1819 году в семье адмирала Уильяма Генри Смита и получил имя в честь своего крестного отца, знаменитого сицилийского астронома Джузеппе Пиацци, открывателя первого астероида. Он был крупным математиком, и ему не казались надуманными выводы Тейлора. Пиацци Смит решил подкрепить их документом, который представил Королевскому обществу в Эдинбурге, членом которого он был избран за заслуги в области спектроскопии.

По мнению Смита, "священный" локоть, который

применялся строителями пирамиды, равнялся локтю, использованному Моисеем при постройке ковчега Завета и Ноем при постройке своего ковчега, а так как двадцать пятая часть этого локтя примерно равнялась британскому дюйму, Смит согласился с Тейлором, что британцы унаследовали этот священный дюйм с древних времен. Впрочем, Смиту пришлось не легче, чем Тейлору.

В последние недели жизни Тейлора между ним и Смитом завязалась обширная переписка. В 1864 году Тейлор скончался, и Смит решил, что единственный способ доказать теории Тейлора, касающиеся числа "пи" и пирамидального локтя, - отправиться в Египет и тщательным образом измерить пирамиду.

Смит обратился за финансовой помощью к коллегам из Королевского общества в Лондоне; хотя, по его словам, ему "правительство ежегодно выделяло значительную сумму специально для подобных исследований, оно не только не дало ничего для моей полунищей экспедиции, но и отобрало половину ежегодной суммы обратно на том основании, что она не востребована".

В декабре того же года Смит с женой отпльши в Египет, везя с собой множество ящиков с научными инструментами, более точными, чем все те, которыми когда-либо пользовались исследователи пирамиды, а также с продовольствием и снаряжением на несколько месяцев. Несмотря на трудности и дороговизну в Египте - из-за хлопкового бума, спровоцированного Гражданской войной в Соединенных Штатах Америки, Смиты добрались до Каира, где сделали остановку в ожидании необходимых разрешений и продовольствия. В своем дневнике Смит мрачно пишет о "мерзостях отвратительнейшего города на Земле", где еда воняет чесноком, свиным салом и африканскими макаронами,

воздух пропитан запахом высохших человеческих экскрементов, днем досаждают мухи, ночью - москиты, а на рассвете раздается какофония, состоящая из лая собак и воя кошек, которые поднимают свиней, а те гусей и индюков "как раз перед восходом солнца, подобного шару жидкого огня".

Местные девочки "ныряют между ног огромных верблюдов, хватают теплый помет и вылепливают из него красивые лепешки... которые послужат вонючим, насыщенным аммиаком топливом для кухарок... сего великолепного города".

Смит был настолько благожелательно принят Исмаил-пашой, правителем Египта, что попытался склонить его выделить людей и средства для расчистки завалов вокруг пирамиды и пробивки отверстия в гранитных пломбах для вентиляции Усыпальницы царя, а также для рытья шахты через отверстие в яме до уровня Нила. Паша согласился выделить двадцать рабочих на две недели, чтобы расчистить основные камеры пирамиды, с тем чтобы Пиацци Смит мог произвести необходимые замеры. Паша также любезно пообещал обеспечить ученого ослами и верблюдами, чтобы доставить до пирамиды багаж.

Покинув Каир, Смиты отправились в путь. Пирамиды, окантованные золотыми лучами заходящего солнца, "сияли на фоне насыщенной небесной лазури", казалось, по мере приближения они не становились больше. А потом внезапно они выросли и показались такими величественными, что завораживали взгляд. При виде этих больших каменных див "начинаешь медленно и как-то мучительно осознавать истинную величину этого гороподобного творения".

Смиты выбрали для жилища заброшенную гробницу

на восточных скалах гор Гизы, которая когда-то приютила Ховарда-Виза. Это был вполне удобный дом:

скала надежно защищала от лучей полуденного солнца и была расположена таким образом, что внутрь не попадали песок и стаи разноцветной саранчи, нашедшие прибежище в этом необитаемом месте.

Смит нанял в помощники усатого араба по имени Али-Габри, который некогда носил корзины для Ховард-Виза. В сумерках профессор с женой наблюдали с изумлением, как летучие мыши стаями покидали пирамиду: этот исход продолжался "почти двадцать минут практически без перерыва", мышей тут же хватали ястребы или совы.

Прошло несколько дней, прежде чем Али-Габри собрал команду арабов для расчистки камер Великой пирамиды, и в конце января Смиты вошли внутрь "величайшей постройки на Земле через самую маленькую изо всех дверей". Смит начал спуск по Нисходящему туннелю и с удовлетворением обнаружил выбоины, сделанные Ховард-Визом через каждый метр и не дававшие соскользнуть вниз. Но с каждым шагом поднималось облако белой пыли, затрудняющей дыхание. К своему разочарованию, Смит обнаружил, что туннель, ведущий в яму, который был расчищен Кавильей, теперь снова завален песком и камнями и загорожен решеткой ниже прохода Аль-Мамуна в Нисходящий туннель.

Смиту объяснили, что арабским проводникам требовалось слишком много времени и свечей, чтобы провести туристов к яме, потом добраться до Усыпальницы царя, поэтому они завалили проход, а туристам сообщили, что там ничего, кроме песка, нет. Твердо вознамерившийся доказать, что Великая пирамида построена на основании "священного" локтя, Смит привез из Анг

лии металлический шест длиной почти двести семьдесят сантиметров со встроенным по обеим концам термометром, чтобы выявлять малейшие колебания температуры, а следовательно, новые коридоры.

Чтобы вычислить точный угол наклона Нисходящего туннеля, Смит имел специальный клинометр, снабженный металлическим диском диаметром двадцать сантиметров, который был разделен на углы по десять секунд каждый, и тремя парами верньеров (нониусов). Угол наклона, который рассчитал Смит, очень близок к точному: 26 градусов 27 минут. Для замеров отдельных плит на полу, потолке и стенах у Смита были шесты из красного дерева и тика с медными наконечниками, тщательно окрашенные либо вощеные, чтобы они ни при каких обстоятельствах не меняли своей длины. Одна специальная линейка, примечательная своей необыкновенной прямизной, была извлечена из древнего музыкального инструмента, датированного временем правления королевы Анны. Для изготовления этих измерительных инструментов Смит прибег к помощи опытного оптика.

Так начались систематические исследования пирамиды современным инструментарием. На протяжении недель Смит замерял и перемерял все, до чего добирался, считал камни в туннелях и камерах, углы и склонения. Замерив саркофаг в Усыпальнице царя, Смит пришел к выводу, что Тейлор был прав в утверждении, что он представлял собой стандарт линейных мер и мер объема. В отличие от европейских стандартов, таких как, например, эталон ярда, хранящийся в Уайтхолле, подверженных изменениям давления и температуры, саркофаг остается неизменным на протяжении тысяч лет, и повредить его способен только человек.

Для наружных замеров Смит использовал шест дли

ной 12,5 метра, для промеров углов возвышения у него имелись теодолиты, секстанты и телескопы. Будучи умудренным в астрономии, Смит привез высокоточную аппаратуру для астрономических наблюдений. Чтобы вычислить точный градус широты, на которой находится Великая пирамида, без использования отвеса Смит проводил наблюдения с самой вершины; там гравитационная сила пирамиды направлена прямо вниз. Смит с женой провели несколько ночей на платформе наедине со звездами и Али-Габри, который жаловался, что не может спать из-за несварения желудка. Смит описывал первую ночь как мрачноватую, но прекрасную, недалеко в темноте ему был виден туманный призрак пирамиды Хефрена. На рассвете он увидел "ширококрылого орла, безмятежно парящего и бросающего взгляды на располагающиеся внизу объекты".

С вершины Смит высчитал широту 29 градусов 58 минут 51 секунда. Он подумал, что, вероятно, строители пирамиды не расположили ее точно на тридцатой параллели из-за атмосферных рефракций, явившихся причиной подобной ошибки. Позже он отнес это на счет смещения градуса широты на 1,38 секунды в столетие, зарегистрированное на Гринвиче. Что касается удивительной ориентации пирамиды относительно сторон света - которую Смит счел более идеальной, чем ориентация знаменитой обсерватории датского астронома Тихо Браге, жившего в XVI веке, - то он заключил, что для этого древние египтяне должны были наблюдать за Полярной звездой через Нисходящий туннель.

Когда Кавилья расчистил туннель от завалов, оставленных Аль-Мамуном, он заметил, что Северная звезда видна на маленьком участке неба - площадью около одного градуса - из отверстия. Заинтригованный этим

62

наблюдением, Ховард-Виз в свое время спросил Джона Гершеля, может ли быть направление туннеля выверено с учетом расположения Полярной звезды. Гершель ответил, что четыре тысячи лет назад Малая Медведица не могла быть видна из туннеля. Он добавил, однако, что альфа созвездия Дракона располагалась около полюса, и, хотя она была относительно незначительной звездой менее чем третьей величины, ее можно было наблюдать снизу туннеля в момент ее нижней кульминации.

Смит вычел из широты 30 градусов угол наклона Нисходящего туннеля 26 градусов 17 минут и получил угол 3 градуса 43 минуты. Высчитав, когда альфа Дракона должна была находиться на расстоянии 3 градусов 43 минуты от полюса в своей нижней кульминации, он получил две даты - 2123 и 3440 годы до н. э. По мнению Смита, пирамида могла быть возведена в любой из этих годов. За более позднюю дату говорил и тот факт, что основание пирамиды может относиться к полночи осеннего равноденствия 2170 года, когда альфа Дракона находилась на меридиане ниже полюса, другая крупная звезда пересекала меридиан над полюсом Тельца, или Альциона, из созвездия' Плеяд. Другими словами, когда альфа Дракона была видна в Нисходящем туннеле, главная звезда Плеяд пересекала меридиан в вертикальной плоскости Большой галереи.

Но одной из главных задач Смита было установить, действительно ли в пропорциях пирамиды зашифровано число "пи". Смит проверил угол наклона облицовочного камня, найденного Ховард-Визом. К сожалению, очертания его были не такими идеальными, как первоначально, из-за порчи арабами и охотниками за сувенирами. Тщательно обследовав основание пирамиды, Смит все же нашел относительно целые плиты. Угол

63

52 градуса подтверждал гипотезу Тейлора о том, что высота пирамиды относилась к периметру основания как радиус круга к длине его окружности.

Чтобы проверить, нельзя ли уточнить угол, Смит исследовал очертания всех,, прилегающих камней при помощи очень точного угломерного круга, который был подарен его другу и наставнику профессору Лиону Плейферу студентами в 1806 году, а потом перешел к нему. Этим методом Смит получил угол 51 градус 49 минут. Между тем Джон Гершель получил цифру 51 градус 52 минуты 15,5 секунды, исходя из размеров облицовочных камней, описанных Ховард-Визом. Смит решил оперировать средней из двух цифр величиной 51 градус 51 минута 14,3 секунды. Также он взял среднее от двух значений периметра - французского и Ховард-Виза - и получил 763,81 фута. Это был слишком смелый поступок, но результат получился ошеломляющим: произведя необходимые вычисления, Смит получил точное значение числа "пи".

В поисках объяснений таких пропорций пирамиды Смит пошел вслед за Тейлором, считавшим, что основание делится на 366 частей по числу дней в году. Чтобы быть абсолютно точным, периметр насчитывал 36524,2 пирамидального дюйма. Поэтому каждая сторона должна равняться 9140,18 британского дюйма (232,16957 метра). Величина, полученная Ховард-Визом и французами, была на два фута больше. Единственное, что оставалось, - это расчистить завалы по углам и замерить основание более аккуратно; но на это ушло бы очень много денег и времени. К счастью, через Египет по пути из Святой Земли (Синай) проезжали два инженера из Глазго Инглис и Айтон. Они согласились помочь шотландскому коллеге привести в порядок осно

вание пирамиды. Им удалось расчистить не только впадины, первоначально обнаруженные французами, но и абсолютно ровную полосу мостовой у основания.

Работа оказалась довольно трудоемкой. Но Смит не мог ждать. Его инструменты были уже упакованы, и британским консулом ему был зарезервирован билет для отплытия. Инженеры пообещали выполнить замеры со всей тщательностью и переслать результаты ему. Оставалось. только вознаградить арабов, которые помогали ему на протяжении четырех месяцев. Каждому из них Смит дал по золотому соверену и в придачу подарок, ценность которого зависела от степени усердия рабочего. Самые трудолюбивые получили лампы в круглых стеклянных абажурах, вмонтированные в медные подставки; работавшие с прохладцей - сковородки, лентяи - мышеловки. Когда за наградой явился старик араб, который охранял их пещеру по ночам, то, по словам Смита, он "так сгреб деньги, при этом его глаза сверкнули таким странным огнем, что - о извращенная человеческая природа! - мы начали опасаться, что навредили его душе больше, чём помогли его телу". Когда верблюжий караван был готов отбыть, верный Дли-Габри некоторое время стоял молча, "потом неожиданно закрыл руками глаза" и бросился прочь, чтобы скрыть слезы.

Уже в Шотландии Пиацци Смит получил от инженеров результаты замеров; сторона пирамиды, по их данным, равнялась 9110 дюймам, что было короче рассчитанной прежде. Он решил, что истинная длина будет составлять среднее арифметическое этого числа и числа, полученного Ховард-Визом, а именно 9140 дюймов, что всего на один дюйм меньше числа,. нужного для подтверждения гипотезы Смита. Он сделал вывод,

что пирамида "свидетельствует об удивительно глубоких познаниях астрономических и географических дисциплин... существовавших на 1500 лет раньше, чем начала этих наук познали древние греки".

Смит получил от Королевского общества золотую медаль за тщательные замеры, выполненные в Египте;

результаты своего исследования он изложил в трехтомной монографии "Жизнь и работа у Великой пирамиды в январе, феврале, марте и апреле 1865 года". Нельзя сказать, чтобы книга была принята на ура. Как и Тейлор, Смит не мог достаточно внятно объяснить, почему египтяне так хорошо разбирались в математике. Как и Тейлор, он относил этот феномен на счет божественного провидения. "Библия, - писал Смит, - говорит нам, что в доисторическое время Творцом всей мудрости, ради неких особых и неизвестных нам причин, были переданы избранным людям знания и метрические требования к постройкам".

Одни усмехались подобным заявлениям, другие отнеслись к ним резко негативно. Более того, набожный шотландец по имени Роберт Мензес высказал мнение, что система туннелей Великой пирамиды является не чем иным, как пророчеством, связанным с -Библией, или, как ее окрестили некоторые, "каменной Библией", построенной в хронологическом соотношении один пирамидальный дюйм за один год. Поскольку эта точка зрения была обнародована до того, как стали известны сведения о пророчествах Древнего Египта, в частности, не были еще расшифрованы тексты "Книги мертвых", - это только подлило масла в огонь оппонентов Смита. Джеймс Симпсон, член Королевского общества Эдинбурга, публично посмеялся над Смитом в обществе его коллег, сказав, что "все, что касается теории про

фессора Смита о Великой пирамиде, не более чем странные галлюцинации, в которые поверят только некоторые слабоумные женщины, а может, горстка женоподобных мужчин, но не более того". Симпсон добавил, что "говорил об этой теории со многими крупными инженерами, математиками и другими учеными, и все они посмеялись над ней".

Неприязнь к Смиту продолжается и до сих пор. Один современный писатель называет Смита "пирамидиотом" и сокрушается по поводу того, что "такой первоклассный математик растратил свои силы на столь бессмысленное занятие".

Но Пиацци Смит не сдавался. Он продолжал выдвигать еще более фантастические теории, исходя из параметров пирамиды. Пересчитав высоту пирамиды, Смит обнаружил, что величина эта на пятнадцать сантиметров больше цифры, полученной Тейлором, - 145,32 метра от основания до оси. Следовательно, пирамида возводилась в пропорции 10:9, то есть на каждые десять единиц высоты пирамида увеличивалась на девять единиц в ширину. Для Смита это означало, что пропорции символизируют обращение Земли вокруг Солнца. Умножив высоту на десять в девятой степени, он получил удивительный результат. Получилось 146 944 000 километров, что равняется длине радиуса земной орбиты. Современные данные варьируются от 145 600 000 до 147 200 000 километров. Что это, простое совпадение?

Оппоненты указывали на тот факт, что никому так до сих пор и не,,удалось точно замерить основание пирамиды из-за завалов. Результаты, которые различаются на семь - десять сантиметров, не могут считаться верными и служить доказательством или опровержением теории Тейлора или Смита.

ПЕРВЫЕ ОПРОВЕРЖЕНИЯ НАУЧНЫХ ТЕОРИЙ

Чтобы разрешить проблему измерения пирамиды раз и навсегда, инженер-механик Уильям Петри, увлеченный теориями Тейлора и Смита, принялся конструировать еще более совершенные секстанты, теодолиты и верньеры. Это было непростой задачей, и Петри затратил на нее двадцать лет. Он подчеркивал, что пирамида представляет "палеологический, хронологический, метрологический, геодезический, геологический и астрономический интерес "для человечества", а более всего выступает "как символ, в котором нашли отражение высшие идеи ее создателя".

Его юный сын Уильям Флиндерс Петри, возможно . унаследовавший дух искателя приключений от своего деда по матери - знаменитого путешественника-исследователя Мэтью Флиндерса, был так воодушевлен идеей, что решил отправиться первым, считая, что отец вскоре присоединится к нему. Юный Петри прочитал все что мог о различных системах мер во всем мире; он объехал Англию и стал настоящим профессионалом топографии, измеряя церкви, постройки и древние мегалитические сооружения, такие, как Стонхендж, которым посвятил первую из своих книг.

В возрасте тринадцати лет Петри прочитал книгу Смита "Наша судьба в Великой пирамиде". Это укрепило в нем мысль о том, что познать историю метрологии можно путем тщательного обмера сохранившихся памятников древности. Он также вознамерился выяснить, правы ли были Тейлор и Смит в своих предположениях. Чтобы сделать Это, ему надо было вновь обследовать и обмерить пирамиду.

В ненастный ноябрьский день 1880 года Флиндерс

Облицовочные камни и мостовая, раскопанные Ховард-Визом. Видны оба входа, отверстие, прорубленное Аль-Мамуном на шестом слое, и настоящий вход на десять слоев выше

Петри, теперь уже бородатый топограф-профессионал двадцати шести лет, отплыл из Ливерпуля с огромным багажом инструментов, сконструированных его отцом. Он также взял с собой приспособления, которые должны были помочь ему выжить в негостеприимной, кишащей бандитами пустыне. Затем Петри переправил свой багаж из Александрии в Каир и воспользовался помощью Али-Габри, который помог доставить инструменты к пирамиде. Али-Габри имел уже к тому времени сорохалетний стаж работы с Кавильей, Ховард-Визом и Пиацци Смитом. Добравшись до пирамиды в декабре, Петри вслед за своими предшественниками расположился в брошенной гробнице.

Али помог Петри устроить в жилище полки и гамак, оборудовал кладовую для сухарей, консервированных супов, тапиоки и шоколада. Для приготовления пищи Петри привез с собой керосиновую горелку. Как и его предшественники, Петри оценил достоинства своего временного пристанища, отметив, что оно оказалось "таким же приятным, как костер холодным вечером или прохлада в жару". Петри начинал свой день с разжигания керосиновой горелки, на которой кипятил воду для чая, а сам в это время наслаждался импровизированной ванной. Во время завтрака он принимал посетителей. Если ему наносил визит друг-араб, Петри варил для него кофе.

Петри близко сошелся с арабами, заметив, что "малейшее проявление интереса к их образу жизни приводит их в необыкновенный восторг: стоит присесть на корточки, правильно ответить на приветствие, подражать их манерам, жестам и голосу, и они весело смеются и считают вас своим другом".

Первым делом Петри решил сделать то, что было не под силу Смиту: провести тригонометрическую съемку всего холма Гизы, в том числе и вокруг главных пирамид, а также окрестных храмов и стен, относящихся к комплексу. Хотя Петри понимал, что не в силах убрать завалы, он рассчитывал определить размеры пирамиды с помощью тригонометрических формул с точностью до доли сантиметра. Используя высокоточный теодолит, чувствительный к отклонениям на секунды, Петри повторял замеры так много раз, что ему требовался целый день от рассвета до заката, чтобы завершить работу на одной-единственной точке. Над теодолитом Али-Габри держал зонтик, чтобы предохранить прибор от солнца. После захода солнца Петри ужинал в одиночестве, а

затем садился за бумаги, подробно описывая результаты исследований. Его единственным развлечением было слушать неописуемые звуки тростниковой флейты, на которой играл племянник Али-Габри, охранявший его в соседней гробнице всю ночь.

Работая целыми днями, когда было сравнительно прохладно, но безветренно, Петри получал высокоточные цифры измерений, касающиеся расположения больших пирамид Гизы. По его словам, он обнаружил, что расположение Великой пирамиды является "торжеством мастерства. Погрешности по длине и углам не превышали ширины большого пальца руки". Со временем Петри понял, что не сможет завершить наблюдения на поверхности до весны - начала туристского сезона, поэтому начал приготовления к внутренним обмерам, распорядившись расчистить Нисходящий туннель до низшей ямы, до которой из-за завалов не смог добраться Смит. Когда к пирамиде стали стекаться толпы туристов, Петри придумал способ избавиться от надоедливых посетителей: стал расхаживать вокруг пирамиды в розовом белье, и при виде его благовоспитанные леди викторианской эпохи старались держаться на расстоянии.

То, что туристы представляют настоящее бедствие для науки, понял еще Пиацци Смит, который писал, что "многочисленные пирушки у костров, курящие зловонный табак джентльмены и некоторые леди, сошедшие с вульгарного парохода", которые устраивали "дикие танцы над гробницей Хеопса, отпуская проклятия в его адрес... и страшный грохот от ударов большим камнем, раскачиваемым арабскими помощниками, по саркофагу, который того и гляди расколется". За неимением сувенирных фигурок пирамиды или картинок с ее изображением туристы скатывали камни с ее вершины

и с хохотом наблюдали, как они раскалываются и пополняют уже имеющиеся завалы.

Вечером, когда туристы удалялись, Петри работал в тепле, сохраненном пирамидой, часто до полуночи, а иногда и до утра, как "японский плотник, на котором ничего не надето за исключением очков, замечу только, что я не ношу очков". Вентиляционные отверстия, обнаруженные Ховард-Визом, снова были засорены вандалами. Уже через несколько часов вдыхания пыли, поднимавшейся при каждом движении, у Петри начинала болеть голова.

Но исследователь не сдавался. Стальными рулетками и специальными цепями длиной три метра Петри произвел гораздо более точные обмеры, нежели Смит. Большинство инструментов позволяли ему получать данные с точностью до 1/200 доли сантиметра, а некоторые до 1/2000.

Для обмеров вертикальных поверхностей он применял отвесы; для горизонтальных поверхностей - уровень. Чтобы измерить прямизну сторон Нисходящего туннеля, Петри использовал наблюдения за Полярной звездой в удлинении - когда она была на крайнем востоке и на крайнем западе от полюса. Он с удивлением обнаружил, что погрешности не превышали 0,05 сантиметра на 45 метров, а на протяжении всей длины 105 метров боковые стороны были практически ровными с погрешностью до шести миллиметров. Петри выяснил, что стены Усыпальницы царя построены с учетом тех же пропорций "пи", что и наружная часть пирамиды. Ее длина относилась к окружности, наполовину вписанной в боковую стену, как 1 к "пи".

Произведя замеры саркофага, Петри выяснил, что все размеры кратны квадрату пятой части локтя. По

грешности составляли '/i5oo. Все это подтверждало мнение Смита, что строители пирамиды обладали уникальными знаниями математики. Но помимо признаков блестящего ума Петри нашел в пирамиде и свидетельство потрясающего невежества. Он обнаружил, что гранит в прихожей не был отшлифован: многие камни остались необтесанными, а некоторые были даже неровными. Петри сделал вывод, что "архитектор, настоящий знаток своего дела, прекратил работу над пирамидой, когда "она была сделана только наполовину".

Исследовав саркофаг, Петри заключил, что древние египтяне имели пилы с длиной полотна 2,7 метра, зубья которых были сделаны из твердых драгоценных камней. Чтобы выдолбить камень изнутри, они должны были пользоваться буром с фиксированной режущей кромкой, также изготовленной из драгоценных камней, возможно, алмаза или корунда. Петри подсчитал: чтобы вырезать что-либо из твердого гранита, надо было приложить усилие в две тонны. Как этого добивались древние мастера, для него осталось загадкой. Петри писал:

"Сказать правду, современные буры не смогли бы сравниться с древнеегипетскими... такая блестящая работа свидетельствует о наличии в древности инструментов, которые мы только сейчас начинаем изобретать заново". Такими же орудиями труда египтяне вырезали иероглифы на твердом диорите.

Чтобы измерить дно саркофага и проверить, нет ли в нем потайного отделения, Петри поднял трехтонную гробницу на высоту двадцать сантиметров, но ничего не Обнаружил. Когда он опустил ее, раздался глубокий, похожий на колокольный звон удивительной красоты.

Снаружи Петри принялся искать остатки облицовочных камней в основании. Работы по очистке завалов

были не только трудоемкими, но и опасными. Камни скатывались в^дыры, прорытые арабами, и однажды Петри лишь чудом избежал гибели. Наконец ему удалось раскопать еще несколько облицовочных камней, некоторые из которых весили до пятнадцати тонн. Они были так хорошо обработаны и подогнаны, что толщина известкового раствора между ними в среднем не превышала толщины человеческого ногтя, или 0,05 сантиметра на площади три квадратных метра. Состав скрепляющего вещества был настолько совершенным, что по прошествии тысячелетий, когда даже камни начали трескаться, оно продолжало держаться.

Петри считал, что длину основания надо измерять не по границе угловых впадин, как делал Смит, а по краю мостовой на полметра выше. Согласно замерам Петри, основание пирамиды у мостовой было короче, чем расстояние между внешними углами впадин, как указано Смитом. Поэтому Петри получил длину не 232,16 метра, а 230,35 метра. Опровергая гипотезу Смита о том, что пирамида была построена на основе удлиненного пирамидального локтя, равного 25,025 дюйма, Петри доказал, что использовался "королевский" локоть, равный 20,63 дюйма, чтобы основание равнялось 440, а высота 280 локтям. Этот вывод подтверждал точку зрения Тейлора, что пирамида символизирует шар, так как в ней запечатлено значение числа "пи", и опровергал мнение Смита о том, что периметр пирамиды символизирует календарь с определенным числом дней в году.

Суммировав результаты исследования в книге "Пирамиды и храмы Гизы", Петри отметил, что пятнадцать лет назад, когда он впервые познакомился с работами Смита, он и не подозревал, что ему предстоит разбить в пух и прах его красивую гипотезу. Получив заслуженное

Произведение замеров гранитного саркофага до того, как он был разрушен (а). Саркофаг, угол которого отколот туристами-вандалами (б)

признание, Петри перешел от романтических исследований к прозе научной археологии. Многие ученые были рады разоблачениям Смита. Среди них был и профессор Барнард, президент Колумбийского колледжа в Нью-Йорке. По его мнению, пирамиды "возникли еще до того, как появились те, кого можно назвать разумными существами; были построены без применения какого-либо научного метода и обязаны своей формой лишь случаю и прихоти".

И много позже академики не скупились на насмешки по поводу вывода о том, что египтяне могли обладать передовыми знаниями геометрии, геодезии и астрономии. В 1963 году один знаменитый инженер из Балтимора, автор брошюры "Разработка и строительство Великой пирамиды" писал: "Так как Великая пирамида обращена своими четырьмя сторонами практически точно по четырем сторонам света, обычно считается, что строители специально сориентировали ее. Но маловероятно, что они имели хотя бы смутное представление о сторонах света. Как и все люди, египтяне знали о востоке и западе, наблюдая за солнцем, но направления на север и юг они представляли весьма приблизительно. Великая пирамида вовсе не является доказательством того, что они умели распознавать север или понимали, что ось север - юг перпендикулярна оси восток запад".

На протяжении десятилетий расчеты, столь тщательно зафиксированные Смитом в нескольких томах, считались учеными бессмысленными и смешными. Если бы не труды не столь догматичных ученых, Смиту и Тейлору была бы уготована судьба Парацельса и Месмера, которых в исторических книгах называют шарлатанами.

РАЗВИТИЕ НАУЧНЫХ ТЕОРИЙ

По иронии судьбы следующим великим исследователем, пролившим свет на древние пирамиды, стал человек, который собирался опровергнуть теории Роберта Мензеса и который своими выводами немало досадил Пиацци Смиту.

Будучи здравомыслящим инженером из английского города Лидса, Девид Девидсон был настроен разрушить "пророческую" теорию Мензеса. Но чем больше он вникал в суть дела, тем более был склонен с ней согласиться. В конце концов он выпустил энциклопедический труд в поддержку Мензеса и пришел к убеждению, что пирамида была "выражением Правды в структурной форме" и она "доказывает, что Библия является вдохновенным трудом Божьим".

Девидсон считал, что он в состоянии доказать предположение Тейлора о том, что система древних мер и весов была основана на двух параметрах Земли и орбиты, а стандартной единицей времени был солнечный год и стандартной линейной мерой - десятичная дробь земной оси. По вопросу о длине основания пирамиды Девидсон стоял на стороне Смита, избегая обвинять Петри, По Девидсону, правы были и тот и другой. Петри удалось зафиксировать небольшой изгиб кладки в центре каждой стороны пирамиды, направленный вовнутрь. Точность его замеров, незаметная человеческому глазу, была подтверждена еще при жизни Петри путем аэросъемки, проведенной в определенное время и под определенным .углом Гроувсом, знаменитым британским воздухоплавателем. Похожая линия вдоль апофемы, указанная на эскизе, сделанном французами, игнорировалась целый век.