По следу коршуна

Глава 1

Даша не стала звонить, открыла дверь своим ключом. Уверена была, что Федора дома нет. И каково же было ее удивление, когда, войдя, она увидела доблестного майора сидящим на диване перед телевизором. Сидит майор, и так увлекся, что глаз не отведет от экрана.

Ну, как тут не рассердиться? Она после работы зашла в два магазина, набила продуктами здоровенную сумку, чтобы приготовить вкусненький ужин для своего майора. А он вот, пожалуйста, сидит себе на диванчике, положа ногу на ногу, и не может оторваться от экрана. Даже не услышал, как она вошла. Хотя мог и сам проделать всю эту несложную манипуляцию с посещением магазина и покупкой продуктов. Должно же у него, в конце концов, быть сочувствие к женщине. Мог бы и он потаскать тяжеленные сумки. Но тут же Даша усомнилась, что когда-нибудь подобное произойдет. Все мужчины по своей природе безжалостные эгоисты по отношению к женщине. И, к сожалению, ее любимый майор не исключение. И в ее положении остается только мириться с этим. А что еще делать? Ну, повздыхать себе в утеху. Можно еще, конечно, попытаться пристыдить своего любимого за невнимательность, напомнить про забытое обещание, всю жизнь носить ее на руках. Тут уж как говориться, бог с ним. Что поделаешь, если эти самцы, чтобы овладеть желанной женщиной, готовы и не на такое. Пожалуй, без этого Даша вполне может прожить. Но вот с чем ей трудно примириться, так это с нудным простаиванием в очередях, а потом волочить покупки домой, ощущая отвратительную ломоту в руках. Похоже, это становится ее обязанностью. Но никак, не Федора.

– Федор, – негромко обратилась к Туманову Даша.

Он услышал. Вскочил с дивана. Сразу такой внимательный стал.

– Дашенька. Ты пришла? Родная. Прости, я не заметил.

Даша постаралась не рассердиться. И только губы покривились в усмешке. Сейчас майор выставил себя не лучшим образом, хотя и тут же подскочил, выхватил у нее из рук тяжеленную сумку и пакет с фруктами. Но к чему было задавать этот идиотский вопрос, когда она вот перед ним собственной персоной, даже можно руками потрогать.

– Как видишь, пришла. И, между прочим, не с пустыми руками.

Он наклонился и поцеловал ее в губы.

– Солнышко мое. Я так соскучился по тебе. – Он хотел поцеловать еще, но Даше этот поцелуй был совсем ни к чему. А Туманов, хитрец.

– Ты сегодня пораньше смотался с работы? – в свою очередь спросила Даша. Наверное, сейчас в ней напрочь отсутствовал даже самый примитивный артистизм. И за, вроде бы, располагающей улыбкой, Федор заметил скрытое раздражение. И Федор понял из-за чего оно.

– Дашка, ну ладно, не сердись, – умоляюще залепетал он. – Понимаешь, матч сегодня. Играет московское Динамо. А у меня в этой команде два приятеля. Я ведь когда-то тоже увлекался футболом. Так-то.

– Ты, играл в футбол? – это открытие несколько удивило Дашу. Представила этого высоченного здоровяка несущегося по полю и не позавидовала противнику. Если этот танк со всего маху врубится, то явно тому не поздоровится. Не завидная судьба у того футболиста.

– Знаешь, тебе бы лучше в балет… – сказала она со смешком.

– Это почему? – с наивностью ребенка захлопал Федор глазами, еще не сообразив, что его прелестное создание отпустило ему самый, что ни на есть, обыкновенный подкол, который он проглатывает, как голодный карась наживку. А она еще не поскупилась на подколльчик.

– А чтобы член не торчал из трусов…

– Он у меня и там не торчал, – несколько обидчиво произнес Федор, помогая Даше выложить из сумки, принесенные ею продукты.

Причем, делали это оба молчком. Когда сумка опустела, Туманов виновато заглянул в Дашино лицо. Теперь оно уже не казалось ему таким сердитым. А значит, ничего не стоит вымолить прощение.

– Дашка, ну прости меня, – попросил он, взывая к ее чувствам. – Если любишь, то прости. Я знаю, что ты устаешь на работе…

Даша кивнула головой, разглядывая сковороду. То, что лежало в ней, было отдаленно похоже на жареную картошку. Видно, любимый майор приготовил это кушанье наспех. Или не доглядел из-за своего дурацкого футбола и картошка так подгорела, что проглотить ее способен разве что мусоропровод. Или тот, кто ее готовил.

– Да, – покачала головой Даша. Кулинар из ее Федора никудышный.

Федор посчитал, что ему сейчас лучше удалиться в комнату, чтобы не раздражать Дашу и не доводить дело до скандала. К тому же заботливый диктор, захлебывающимся от волнения голосом, оповестил об остром моменте у ворот динамовцев. И майор сиганул к дивану так, как если бы он защищал ворота москвичей и от его реакции зависел успех в игре. И даже когда зазвонил телефон, Федор не двинулся с места. Сделал вид, будто не слышит назойливой трели.

К аппарату пришлось подойти Даше. Не прошло и минуты, как она появилась в комнате, перед Тумановым. Сказала с недовольством:

– Федор, там тебя спрашивают. Может, соблаговолишь подойти?

– Кто спрашивает? С работы? – не отрывая взгляда от экрана, спросил Федор. Подходить к телефону ему не хотелось. И это в такой момент.

– Нет, не с работы. – Даша чувствовала, что ее терпение наисходе.

– Ну и сказала бы, что меня нет, – запоздало, посоветовал Федор. Хотя сам не приветствовал вранье. Просто сейчас не хотелось отвлекаться.

– Знаешь, милый, я врать не собираюсь. Так что подними свою задницу с дивана и подойди к телефону. Человек ждет, – не упустила Даша напомнить и исчезла в кухне. Ему звонят, а он хоть бы что.

Федору ничего другого не оставалось, как подойти и ответить. Он вышел в комнату, где находился телефон и, не прижимая трубку к уху, чтобы при разговоре еще и слышать голос футбольного комментатора, сухо произнес:

– Я слушаю.

– Привет, капитан, – послышался из трубки мужской голос.

Показалось довольно странным, что человек обратился к нему не как к майору. Стало быть, звонил тот, кто знал его капитаном. Причем сам Федор мог его и не знать. По крайней мере, голос звонившего, ему показался совсем не знакомым. Это мог быть кто угодно: случайный человек, вызванный когда-то как свидетель преступления или убийца, которому каким-то чудом удалось избежать сурового наказания, и теперь он решил пощекотать нервы оперу. Так или иначе, но Туманов приготовился к любым неожиданностям и уточнил для звонившего:

– Вообще-то, я майор. Но, собственно, это не так важно. Если тебе удобней меня называть капитаном, я не обижусь. Так я слушаю, чего ты хотел? – спросил Федор, на какое-то время, позабыв о матче, ради которого даже пораньше смотался с работы. Теперь, чувствуется, не до него. Откладывается просмотр. Федор пожалел, что взял трубку.

– Ну, майор, так майор. Хотя это действительно не так важно, – заговорил голос из трубки. Прислушиваясь, с какой интонацией он звучал, Федор понемногу успокоился. Похоже, у звонившего были свои проблемы. И не шуточные. Но не мешало бы выяснить, кто же он.

– Извини. Я не представился… – Звонивший словно угадал его мысли.

– Да. Желательно бы. Чтобы иметь некоторое представление. А то получается, ты меня вроде как знаешь, а я тебя, извини, не припомню. – Это прозвучало не как признание, а как умышленно допущенная хитрость, чтобы узнать от говорившего фамилию или хотя бы имя.

– Я – Нельсон. Может, помнишь? Мы встречались по делу Мономаха. У тебя дома. Ты мне передал тогда дискету с компроматом. Вспомнил?

Образовалась пауза, во время которой Нельсон ждал, что ответит майор Туманов. Если проявит безразличие, потеряет интерес к беседе, тогда и говорить им не о чем. Но Туманов был не из таких.

– Нельсон! Фу ты черт! – голос у майора Туманова зазвучал располагающе, что в немалой степени обрадовало Нельсона. – Ты бы сразу представился. А то начал с капитана. Я и в толк не возьму никак, кто звонит. – Совсем развеселился Туманов, чего, впрочем, нельзя было сказать про сотрудника службы безопасности. Голос у того звучал так, словно они разговаривают последний раз и Нельсон, чувствуя свою обреченность, хочет попросить отпущение всех грехов, да вот не знает, как бы поделикатней начать. И начал с извинений:

– Извини. Я же не знал, что ты майора отхватил.

Федору захотелось побахвалиться, и он сказал:

– А вот сразу после того дела мне на погоны и прилепили одну большую звезду вместо четырех маленьких. Только забот меньше не стало. Как бегал, так и бегаю. Правда, двух помощников мне дали. Это вроде как вместо премии к майорскому званию. Ну, а так, в общем, все путем. Служу помаленьку. А у тебя-то как? Дела идут?

В трубке послышался протяжный вздох, похожий на оханье.

– У меня дела не очень. Кому-то я дорожку перешел. У нас ведь тут свои заморочки. Сам понимаешь. Контора еще та. И бардак в ней тот.

– И что? Никакой поддержки от начальства? – не упустил спросить Федор. Знаком был с подобной ситуацией. Бывает такое, когда человеку в мундире рассчитывать не на кого, кроме как на самого себя. Только и мундир не всегда выручает. Наверное, с Нельсоном как раз тот случай. И тут же Федор понял, что не ошибся в своих домыслах.

– Полковник мой на пенсию ушел. Надоело старику все до чертиков. Поставили молодого майора. Раньше в области работал. Теперь сидит, ногти грызет. Не знает, с чего начать. А я не хочу себя перед ним на посмешище выставлять. Вдруг ошибаюсь и ничего такого…. Тогда авторитет потеряю. Каждый стручок будет за глаза смеяться…

– А в чем дело-то? – вкрадчиво спросил Федор, чувствуя, что Нельсону нужна его помощь, иначе бы не позвонил. Он ведь не из слабаков. И если уж прижало фсбешника, стало быть, на всю катушку.

– У тебя как сейчас со временем? – вдруг спросил Нельсон.

Федор не ответил сразу, покосился в комнату, где стоял телевизор, и восторженный голос комментатора как в трубу орал, возвещая о забитом голе. А Федор даже не знал, в чьи ворота залетел мяч.

Расценивая затянувшуюся паузу, как нежелание Федора тратить личное время не известно на что, Нельсон убедительно сказал:

– Нам бы встретиться? – это скорее даже прозвучало как просьба, отказать в которой майор Туманов не имел права. – Не надолго. Минут на десять. Не больше. На углу улицы Некрасова, возле дома восемнадцать, стоит бледно-голубой четыреста двенадцатый «Москвич». В него под заднее сиденье я положил папочку с бумагами. Так несколько фотографий и кой, какие ксерокопии документов. Банковских счетов.

– Не самое подходящее место для хранения ценных бумаг, – заметил Туманов, не разделяя такой беспечности. – Вдруг тарантас угонят.

Но, похоже, Нельсон был противоположного мнения. Потому что тут же заявил обратное:

– Да кто на такую развалюху позариться. А потом, бумаги я положил только вчера. Так вот я хотел передать тебе ключ от машины. Если со мной что-нибудь случится… Ну, в общем, если потом сочтешь нужным, покопайся в этих бумагах. Их, правда, немного. Больше накопить я не успел… Но, я думаю, ты найдешь там, кое-что интересное.

Он не сказал «не успеваю», словно уже считал себя человеком, который ничего не сможет сделать и в первую очередь защитить себя. И Федор это сразу отметил про себя. Поэтому решил не отказываться от встречи. Несказанно обрадовал Нельсона, дав согласие на встречу.

– Если тебе необходимо, я готов с тобой встретиться. Говори, где?

Нельсон обрадовался принятому предложению. Даже голос зазвучал веселее. Так показалось Федору. Хотя самому ему веселей не стало.

– Давай, сейчас, а? Можешь? Не хочу откладывать, – сказал Нельсон.

– Как скажешь, – на этот раз Федор бросил короткий взгляд в кухню, где хозяйничала Даша, облачившись в короткий халатик. Ох, и не понравится ей его внезапный уход. Утешало одно, Нельсон пообещал, что встреча займет не более десяти минут. Плюс, сколько-то на дорогу. Федор не спросил сразу, где они встретятся, поэтому поспешил сделать это сейчас, чтобы определить, сколько потратит на дорогу.

– Летнее кафе на углу Тверской и Брюсовского переулка знаешь? – решил Нельсон проверить осведомленность майора Туманова и тут же успокаивающе добавил: – Это в пяти минутах ходьбы от тебя.

Хотя объяснять, где находится это кафе, было и не обязательно. Федор его хорошо знал. По вечерам там за столиками собирались ночные «бабочки» со всей Тверской улицы поговорить о своих насущных делах. Глядя в их невинные личики, легко было подумать, что здесь собрались прилежные воспитанницы колледжа благородных девиц. И только время от времени подкатывающие к кафе дорогие иномарки, в которые с готовностью запрыгивали юные красотки, указывали на обратное. Все собравшиеся тут девицы отнюдь не отличались строгостью нравов и за сто долларов готовы были ублажать всю ночь даже самого последнего калеку. Но раз Нельсон выбрал это кафе…

В общем, Федор возражать не стал. Хотя, по мнению майора Туманова место это было не самым лучшим для подобных встреч и тем более серьезных разговоров. Возле молодых проституток всегда увивались сутенеры. А среди этой братии может оказаться пара, тройка тех, кому доводилось иметь дело с майором Тумановым. И уж будь, уверен, они-то постараются обо всем разнюхать, чтобы потом доложить кому надо.

– Ладно. Давай подходи к кафе. И я сейчас подойду, – пообещал Федор, ожидая самую непредсказуемую реакцию от Даши. Женщина пришла с работы, уставшая, голодная. Суетится на кухне, готовит ужин. А он вдруг собирается уйти. Ну, кто он после этого?

Майор украдкой вздохнул, чувствуя себя виноватым перед Дашей.

– А я уже тут, – с готовностью ответил Нельсон.

Федор не понял. Да и откуда у ельсона заранее такая уверенность?

– Где тут? В кафе, что ли? – переспросил Туманов, удивившись.

– Ну, а то. Сижу за столиком и звоню тебе по сотовому, – в голосе Нельсона слышалось самодовольство, что не очень понравилось Федору. – Я знал, что ты, майор, настоящий мужик. И не откажешь мне.

– Ладно, хвалить-то. Только давай договоримся сразу. Десять, пятнадцать минут и я ухожу. Лады? – предупредительно спросил Федор.

– Лады, – с готовностью подхватил Нельсон и отключил телефон.

Кажется, Даша услышала кое-что из их разговора. Появилась в проеме двери, ожидая от него объяснений. Потом посчитала, что вот так стоять и ждать, излишняя трата времени, поэтому пошла в атаку.

– Ты куда-то собираешься? – спросила она, нахмурившись.

Врать было бессмысленно. Но и отступать Туманов не собирался.

– А я тебе предлагал, сказать, что меня нет дома, – нарочно укорил он ее, чтобы отбить всякое желание к дальнейшим расспросам.

Даша посмотрела ему в глаза и без доли шутки сказала:

– Смотри, Туманов, когда-нибудь мне надоест все это. Так и знай.

– Милая, ты мне пытаешься угрожать? Зря. Честное слово, зря.

– Нет. Лишь напоминаю, что я тоже человек. И, между прочим, не твоя домработница. А ты мне даже не пытаешься помочь. Вот сейчас, я старалась, приготовила ужин, а ты вдруг куда-то уходишь.

Федору стало жалко Дашу. Она права сто раз. Действительно он поступает с ней не самым подобающим образом для любящего мужчины. Не смотря на ее отчаянное сопротивление, Федор обнял девушку и как пиявка присосался к ее губам. Почувствовал, как ее руки только что отталкивающие его, бессильно повисли. Даша задышала возбужденно. Ее разгоряченное тело притягивало Федора.

В другой бы раз вряд ли дело кончилось бы только поцелуем, но сейчас… Сейчас, на большее не хватало времени. И Федор рванул в прихожую со словами:

– Дашунь, я скоро вернусь. Пятнадцать минут и я дома. Вот увидишь.

Он даже не слышал, как Даша бросила ему вдогонку с обидой:

– Федор, ты противный. Заставляешь девушку волноваться.

Наверное, так и было на самом деле. И он такой, каким его представляла себе Даша. Но что поделаешь, раз он пообещал Нельсону.

Нельсона он узнал сразу. Тот сидел за крайним к тротуару столиком в светло-сером костюме. Казалось, с момента их встречи фсбешник почти не изменился. Даже лицо еще больше округлилось. Но людям с устойчивой психикой свойственно быстро поправляться.

Вот только глаза… Взгляд такой, словно Нельсон кого-то все время высматривает. Увидев Федора, улыбнулся ему и приветливо помахал рукой. Но Туманов не упустил заметить, что взгляд Нельсона только скользнул по нему. А нацелен он был куда-то за спину майора, туда, где по проезжей части, как на автогонках, в бешенном потоке неслись машины. Одна за другой. Нескончаемым потоком.

Федор даже не успел повернуться, чтобы посмотреть, что так заинтересовало капитана ФСБ. Он только услышал, как пронзительно взвизгнули тормоза проезжавшей мимо машины. Кажется водитель превысел скорость. Здесь такое бывает. Но Нельсон вдруг резко привстал. Рука метнулась в боковой карман, что-то нашарила там.

«Пистолет!» Федор только втянул голову в плечи, почувствовал, что за всем этим последует. Ведь пистолет достают, чтобы стрелять. Увидел, вот Нельсон вытащил из кармана руку, и что-то зажал в кулаке. «Нет. Это не пистолет. Но тогда что же? Что?» Спросил бы об этом у самого Нельсона. Но вряд ли тот сумеет уже что-либо объяснить.

Выстрела Федор не услышал. Скорее всего, стреляли из пистолета с глушителем. Пуля угодила Нельсону прямо в правый глаз, до безобразия изуродовав лицо. И он вдруг пошатнувшись, опрокинулся на сидящую позади рыжеволосую девицу, до смерти напугав ее.

«Черт возьми!» – пронеслось в голове у Федора. Он понял, что, вряд ли сумеет уже помочь Нельсону. Тот, кто в него стрелял, бесспорно, знал толк в искусстве убивать. И безусловно расчет был на один единственный точный выстрел. Но вот что мог сделать Федор в этой ситуации, так это попытаться запомнить стрелявшего. А для этого надо не стоять к нему спиной. Не быть мишенью. Надо повернуться лицом.

Майор резко развернулся. По всей вероятности, убивать его сейчас не было нужды. Хотя для стрелявшего в Нельсона, уложить Туманова оказавшегося на краю тротуара, а, следовательно, ближе к проезжей части, не составляло большого труда. Тем более для хорошего стрелка.

Федор увидел юркую «восьмерку» серого цвета без номеров и лицо парня, которое тут же спряталось за тонированным стеклом.

Кажется, никто так толком и не понял, откуда стреляли. Хотя около семи вечера на улице возле кафе было полно народа. И Федор бы не сообразил по поводу этой грязно-серой «восьмерки», если б та не стала стремительно набирать скорость. Наверное, за ее рулем сидел потерявший разум лишенец, способный не только сам легко расстаться с жизнью, но и угробить своего товарища сидящего рядом. Его рожу Федору, к сожалению, рассмотреть не удалось, хотя по тому, как лихо тот управлял машиной, больший интерес сейчас у майора вызывал именно он, а не сидевший рядом парень с ледяным взглядом.

И лишь когда «восьмерка» скрылась из виду, Туманов подбежал к Нельсону. Как он и предполагал капитан был мертв. Долго мучаться ему не пришлось. Смерть его была мгновенной, и Нельсон даже не успел по-настоящему испугаться. Но что сразу заинтересовало майора, так это предположение, что капитан каким-то образом почувствовал приближение смерти. А может быть, он заметил опустившее стекло и высунувшийся оттуда ствол пистолета направленного на него. Так или иначе, но капитан ФСБ был сейчас мертвым. Для верности Туманов потрогал артерию на шее и не почувствовал привычного пульсирования. И получалось, что он вроде как оказался тут лишним. Единственное, что он мог сделать для Нельсона, так это позвонить в «скорую» и сообщить в местную дежурную часть милиции. Две простые формальности, которые Туманов тут же выполнил, сожалея о случившимся. И вспомнил то, ради чего пришел сюда.

«Нельсон говорил о ключе», – Федор разжал еще не остывшую руку. Он не ошибся. Нельсон, почувствовав, что сейчас умрет, успел достать из кармана ключ, о котором говорил Федору. Ключ, который хранил какую-то тайну. Эту тайну еще, будучи живым, Нельсон доверил майору Туманову. Как оказалось, смертельно опасную. За нее, скорее всего, убили фсбешника. И если Федор прикоснется к ней, не исключено, что подобная участь постигнет и его. А сейчас можно просто взять и уйти. В конце концов, он не клялся, не давал обещаний. И разве есть у этой тайны такая цена, за которую стоит платить жизнью. Сам Нельсон уже заплатил эту цену. Вот и лежит сейчас.

В раскрытой помертвевшей ладони лежал ключ с кольцом. Ключ от того самого «Москвича». Небольшой кусочек металла и только.

Федор наклонился и взял ключ с ладони убитого и, не оборачиваясь, пошел. Стоять с раскрытым ртом, как в миг собравшаяся возле убитого толпа, он не стал. Будет лучше, если его фамилия не появится в протоколах следователей. А его не будут вызывать, как свидетеля. Пустое это. Он даже путем не запомнил лица того парня, который стрелял в Нельсона. Поэтому расстроился. Таким его и увидела Даша.

Девушка глянула ему в лицо и в ее глазах забилась тревога.

– Федор, что случилось? – беспокойно спросила она.

Он не хотел рассказывать. Зачем ей лишняя головная боль. Но слишком уж скверно было на душе. Вроде как виноватым себя чувствовал за смерть Нельсона. Приди он на несколько минут пораньше и, глядишь, все обернулось бы иначе. Но он не пришел. И опоздал.

– Федор, у тебя рука в крови, – испугалась Даша, схватив его за запястье правой руки. В голове сразу стали рисоваться самые, что ни на есть жуткие картины. И одна из них, что ее майор ранен.

– Скажи, ты ранен? Ну, не молчи! Слышишь? Отвечай! – Даша заплакала. А Федор обнял ее и поцеловал, но не в губы, а в лоб.

– Успокойся, родная. Я не ранен, – в подтверждение того, что с ним ничего трагического не произошло, Федор улыбнулся. Правда улыбка получилась кислой. А Даша не отставала. Разве будет он жаловаться?

Хорошо, когда возле тебя есть близкий человек, который беспокоится о тебе. Но иногда наступают моменты, когда на душе настолько тошно, что хочется отгородиться ото всего мира. Подобное сейчас испытывал и Федор. Но не хотел, чтобы Даша почувствовала это.

– Только что убили человека. Прямо на моих глазах и я ничего не смог сделать, чтобы защитить его. Понимаешь? Ничего, – сказал Федор, задумчиво глядя в окно, за которым уже стало смеркаться. Показалось, что за стеклом вдруг нарисовалось лицо капитана Нельсона. И Федор на секунду зажмурился. А когда опять открыл глаза, увидел на стекле всего лишь темное пятно, скорее всего, тень от соседского балкона.

– Того, кто тебе позвонил? – догадалась Даша.

Федор грустно кивнул. Ответил скупо:

– Того.

– Кто он? Я могу узнать? – деликатно поинтересовалась Даша. В сущности, ей было неважно, кем был этот человек при жизни. Был ли он хорошим, или плохим. Да и время сейчас такое, что с легкостью убивают и тех и других. Но, видя, как переживает Федор, ей тоже захотелось поучаствовать в его переживаниях, потому и спросила.

– Он был офицером ФСБ, – ответил Федор и протяжно вздохнул.

Даша призадумалась. Действительно, ситуация скверная. Добровольно, жизнь на смерть никто не разменивает. А это вдруг случилось. И как жаль, что Федор присутствовал при этом. И когда убивали того человека, ничем не мог помочь. А ведь он хотел. Даша не сомневалась. По ее рассуждению плохих офицеров не убивают. Гибнут, хорошие.

– Наверное, он был хорошим офицером, – с болью сказала она.

Федор нежно провел ладонью по ее волосам. Сейчас ее глаза доверчиво смотрели на него. И этой своей доверчивостью напоминали глаза ребенка. Они были бесхитростными, не способными на ложь и подлость. Не способными на гнусное предательство.

– Милая, офицеры не бывают плохими или хорошими. Они делятся на тех, кто служит и тех, кто прислуживает. Так вот он, служил.

– Ну не терзай так себя, – попросила Даша, прильнув лицом к груди Федора. – Ведь ты ничего не мог сделать. У тебя даже оружия не было.

– Да, это так, – тихо сказал Федор, соглашаясь с Дашей. Идя на встречу с Нельсоном, он действительно не взял пистолет. Не предполагал, чем все может закончиться. И это еще один минус для него, как для опера. Потому, что должен был предвидеть самое наихудшее. А теперь только за все брала досада. Досада за допущеную оплошность.

Футбольный матч давно закончился, и по российскому каналу крутили очередной сериал про ментов. Стрельба. Сплошные погони. Крики отчаянья. Все это не производило того эффекта, на который рассчитывали авторы фильма. И Федор почувствовал отвращение. Уж слишком много неоправданной надуманности. В реальной жизни все намного острее, болезненней. И люди умирают по-настоящему, вот как сегодня Нельсон. А кто-то, как он, остается, чтобы отомстить.

Туманов подошел и выключил телевизор. Ужинать не стал, сколько Даша не уговаривала. Уединившись в отдельную комнату, достал из кармана ключ от «Москвича». Жалко, что Нельсон не успел ничего толком объяснить. И неизвестно, чем еще все это обернется для Федора. Не исключено, что на все случившееся, наложило свою лапу ФСБ.

Федор скупо улыбнулся, подумав, будет здорово, если менты схлестнутся в драке с гэбэшниками. Сколько раз давал себе обещание не влезать в подобные истории. Мало того случая с Мономахом. И вот опять. Но, так или иначе, а последнюю просьбу Нельсона придется выполнить. И майор решил утром съездить, посмотреть, что спрятано в старом «Москвиче». Хотя бы для того, чтобы успокоить душу.

Дом номер восемнадцать долго искать не пришлось. Старая панельная пятиэтажка хрущевской застройки. Вряд ли капитан ФСБ жил здесь. Скорее всего, тут у него была квартира, на которой он встречался с агентами. А вернее агентками, совмещая приятное с необходимым. И довольно симпатичная женщина сидящая на скамеечке возле второго подъезда, вполне могла быть одной из них. Хотя теперь это уже не имело значения. Возможно она еще не знает, что ее куратора уже больше нет в живых и просиживает здесь, напрасно тратя время.

Бледно-голубой четыреста двенадцатый «Москвич», в некоторых местах проржавевший до дыр, приютился в глубине двора возле огромного куста сирени. Судя по изрядно помятому капоту, местные воздыхатели не раз использовали его как подставку, чтобы наломать своим дамам букеты сирени.

Туманов даже не мог представить Нельсона, сидящим за рулем этого драндулета, не трогавшегося с места как минимум годов десять. Даже колеса успели врасти в землю. Наверное, этот некогда шедевр отечественного автостроения достался капитану по наследству и уж точно задаром. Потому Нельсон и не пожелал беречь его. Впрочем, это его дело. Федора сейчас интересовало другое. Нужно зайти со стороны кустов, чтобы не привлекать внимания вон той полной женщины в синем халате, старательно махавшей метлой по тротуару, а заодно и кудрявой милашки просиживающей на скамейке. Туманов так и сделал. По поводу милашки был спокоен. Та сидела и томным взглядом смотрела на одно из окон пятого этажа, словно ожидая в нем появление долгожданного любимого, по которому она истосковалась.

Федор был не достоин ее взгляда, хотя подобное его нисколько не расстраивало. Даже наоборот. А вот от толстушки с метлой вполне можно ожидать неприятностей. И немалых, судя по ее суровому лицу.

Увидев подошедшего к машине человека с ключом, толстушка поудобнее взяла в руку метлу, как будто собиралась оседлать ее и подлететь к нему. Но, слава богу, такого не произошло. Хотя присутствия ее и пары, тройки резких высказываний не избежать. И майор в этом нисколько не сомневался, глядя на ее решительный вид, по которому не трудно догадаться о желании, во что бы то ни стало атаковать чужака. Наверное, рассчитывала на свою внушительную комплекцию.

– Мужчина, вы ведь не из нашего двора? – коршуном налетела толстушка на Туманова, поигрывая метлой, как янычар мечом перед казнью. Причем, просто так отставать она не собиралась. Что-то нагнетало в ней злость, которую она теперь собиралась излить на Федора. Раз уж он попался под горячую руку. Не стоило тому крутиться здесь.

Туманову захотелось послать толстушку отсюда подальше, чтобы не мешала. У каждого должны быть свои заботы. У милиционера, ловить преступников, а у дворников, почище выметать двор. И не надо мешать друг другу. Но Туманов сдержался от грубости и только хмуро произнес:

– Ну и что? – и уставился на толстушку наглыми глазами.

– А ни хера! – вдруг бесцеремонно рявкнула толстушка во все свое луженое горло. – Посмотрите на него, какой он хороший, – уперла она свободную руку в крутое бедро. – Живет хер знает где, а машину тут поставил. Ну и молодец! Не пройти, не обойти ее.

Федор заметил, что сидящая на скамейке кудрявая милашка теперь с интересом уставилась на него. Но заинтересовал ее Туманов не как мужчина, а как объект для насмешек. А все благодаря этой чокнутой дворничихе. Вот прицепилась. В лоб хочет. А дать некому.

– Слушай, тетя, – процедил сквозь зубы Туманов.

– Чего тебе, дядя, – все с тем же напором огрызнулась толстушка, не собираясь отступать перед Федором, даже не смотря на то, что он был выше ее почти на две головы. Разве испугаешь такую ростом. И Федор уже твердо уверовал в то, что нет ничего такого в этом мире, чего бы напугало эту лупоглазую крикунью. Таким только дай повод глотку продрать. Уж она постарается. Проявит себя во всей красе.

– Шла бы ты отсюда, а, – не меняя интонации, произнес Туманов, надеясь, что все же толстушка отцепится. Но не тут-то было. Брошенное в ее адрес предложение удалиться, зацепило толстушку за живое. Она нахохлилась как ворона, угрожающе выставив вперед метлу.

– Я вот тебе сейчас ебулызну метлой по бельмам бесстыжим, чтоб знал… Хрен турецкий! Посмотрите на него.

Федор понял, угроза была отнюдь не без оснований. Скорее всего, эта горластая дура привыкла колотить своего никудышного мужа, и теперь тоже самое намеревалась проделать с Федором. Возможно, с кем-то другим такие горлопанки добиваются своего, но только не с Тумановым. Немного не подрасчитала она, когда замахнулась.

Майор не стал дожидаться, пока толстушка осуществит свои угрозы, выхватил из ее рук метлу и, ударив об колено, переломил черенок пополам. У толстушки глаза полезли на лоб. Не ожидала такого.

Кудрявая милашка сидящая на лавочке, теперь смотрела на Туманова с откровенным восторгом. Возможно, такая решительность в мужчинах нравилась ей. Но с Федора она теперь не сводила глаз. Причем, кроме восхищения, в них легко можно было прочитать и кое-что другое, что предназначается для предмета женского обожания.

Зато толстушка готова была разорвать Туманова. Глянув на изуродованное орудие труда, она раскрыла рот, из которого посыпались такие проклятия, от которых другой бы просто не устоял на ногах. Но Туманов решил дальше не обострять ситуацию, тем более что у толстушки после потери защитного инструмента пропала всякая охота к нападению. Он отпер ключом дверь. Приподняв заднее сиденье, которое оказалось незакрепленным, достал картонную папку. После чего захлопнул дверь. Запирать на ключ не стал. Со смертью Нельсона, в этой машине окончательно отпала надобность. Так пусть хоть дети играют в ней. Приучаются к технике. Все ж, какая никакая польза.

Прежде чем уйти, Федор глянул на толстушку и весело сказал:

– Не скучай, подруга. И почаще бегай по утрам. Помогает от бешенства. Ну и жирок там согнать. Так что, не забывай совет. Пока, тетя.

Его веселость взбесила дворничиху. Только Туманову уже было на это наплевать. Улыбнувшись очаровательной кудряшке сидящей на скамейке, он пошел туда, где стояла его старенькая «шестерка». Он не обратил внимания, как в одном из окон пятого этажа появилось лицо молодого мужчины. Его внимание привлекли крики дворничихи. Он выглянул. Вроде бы ничего особенного. Мужик копается в старом «Москвиче». Но подозрительным показалось, когда сумасшедшая дворничиха разоралась по поводу того, что человек живет не здесь. «Тогда почему он копается в этой машине? – подумал тот в окне. – И эта папка… Что в ней?» Он достал сотовый и быстро набрал номер.

У женщины сидевшей на скамейке во дворе, в сумочке, задринькал сотовый телефон. Она быстро раскрыла сумочку, поднесла трубку к уху.

Звонил мужчина, который наблюдал за Федором из окна квартиры.

– Что там происходит? – несколько сухо спросил он, видя, как человек, взявший из машины папку, уже направляется со двора.

– Да тут подошел какой-то тип к машине, а местная дворничиха обложила его матом, – ответила кудрявая милашка, глянув на окно.

– Я не про то, – тон у говорившего был слегка раздраженным. – Папка. Я видел, он взял ее из машины… Зачем она была там? И что в ней?

Женщина молчала. Видно соображала, что следует ответить. Но мужчина не стал дожидаться, пока она соберется с мыслями.

– Проследи за ним, – сказал он. Убрав сотовый в сумочку, женщина сорвалась со скамейки и быстро пошла за Федором.

Минуты через три из подъезда вышел тот мужчина, который маячил в окне пятого этажа. Только теперь у него на лице были одеты темные очки. Чтобы не привлекать своей суетливостью внимание толстой дворничихи, он не торопливой походкой прошел мимо и только когда очутился вне зоны ее видимости, едва ли не бегом выскочил на улицу Некрасова. Тут его и поджидала та самая женщина, которая все время сидела во дворе на скамейке, пока он находился в квартире на пятом этаже.

Увидев ее, мужчина несколько разочаровано спросил:

– Ну, что? Что скажешь?

– Вон там за углом булочной стояла машина. Шестая модель «Жигулей». Он сел в нее и уехал.

– Понятно, – задумчиво проговорил мужчина, словно все время только и думал о чем-то своем наболевшем, а эта кудрявая милашка, сбила его с мыслей. Но тут же он спохватился:

– Номер? Ты запомнила номер его машины?

– Да не волнуйся ты так, – не скрывая раздражения на такое беспокойство, проговорила женщина. – Напрасно ты считаешь меня легкомысленной. Конечно же, я запомнила номер.

– Я не считаю, – попытался оправдаться мужчина. – Просто дело настолько серьезное, что с нашей стороны не должно быть никаких промашек. Надеюсь, ты понимаешь? Иначе, нам не поздоровится.

– А их и не будет. Не беспокойся, – улыбнулась женщина и походкой повелительницы направилась к красному «Фольксвагену» стоящему на обочине проезжей части.

Мужчина покорно поспешил за ней.