По ту сторону пропасти - или как мы станем такими. 10 лет спустя

Итак, давайте снова вспомним момент Расставания. Алиса рассказывает одноклассникам откровенные сказки, и не скрывает этого. Почему?

Наверное сейчас уже можно ответить на этот вопрос – мы прошли четверть пути. Это была милосердная ложь.

Представьте себя в 1912-ом – закатном году XIX века (исторического, не математического). Спокойный, комфортабельный мир… Смогли бы вы сообщить этим людям что близжайшие полвека их не ждет НИЧЕГО хорошего – лишь войны, кровь и смерть? Они судят о нашем мире по вам – такому умному, интеллигентному, по Высоцкому – которого они услышали только от вас… И быть может они в свою очередь будут поражаться вашей внутренней свободе… Не задумываясь, как и какой ценой вы к ней пришли. Так что вы им расскажете?

Мы прошли четверть пути – и мы по уши в грязи, и выхода не видно – могла ли Алиса рассказывать им об этом? Стоило например рассказывать про взрывы в Москве? – а ведь это всего лишь эпизодец, быть может и в учебник не попавший.

Стоило ли рассказывать Коле Герасимову – что он-то никогда больше не увидит Будущего – потому что погибнет в 90х – и так, что об этом даже и писать не захотят.

И это только начало.

Попробуем, понять, как наш мир стал миром Алисы.

Я утверждаю, что мир Алисы – это мир после Третьей Мировой Войны.

Вспомним для начала саму Алису.

Далеко шагнула вперед медицина! Аж страшно. Потому что обычно медицина шагает семимильными шагами во время войны.

И потрясающие физические возможности Гостьи из будущего – в беге, прыжках (в том числе из окон), и скорость мышления… И даже целеустремленность – форма и т. д. – шелуха – главное – цель… Не было ли это все разработанно первоначально, как программа тренировки спецназа? Но – 11 лет! Это много говорит о эндшпиле той войны. Подумайте, когда в спецназ берут одиннадцатилетних девочек? Когда брать больше некого. А убыль населения на самом деле получилась знатная!

Хорошо развивалось и оружие – что в мирное время вряд ли возможно. Бластер… (Между прочим, где-то на www.kulichki.com/vrchance попалась мне интересная дискуссия – где убедительно доказывалось, что бластер – это все же оружие безвоздушного пространства.). Да и защитное поле Полины – державшее разряд. Да и парализующее излучение.

Флип – с антигравитационным движителем – это сейчас он ФЛиП – ФЛаер Пассажирский. А когда-то ФЛиБ – ФЛаер Боевой. Кстати, если рассматривать его кабину с этой точки зрения – широкий обзор, открытые двери, как в фильмах про Вьетнам, высоченный полголовник – защищать шею при перегрузках.

Но самым интересным экспонатом был, бесспорно, робот Вертер. Рационалистическое общество – и робот-уборщик, старая развалюха с походкой паралитика – держащая 4? 5? (Не помню точно) попаданий космического бластера – помните, как каменные колонны разлетались при первом таком попадании. Робот-уборщик – готовый пожертвовать собой, чтоб спасти жизнь человека…

Нет, общество было рационалистическим – потому что нашло неплохое применение даже музейному экспонату – списанному боевому киборгу двухтысячных…

Перед вами родной брат Терминатора (старый робот вступающий в бой с существом/существами, меняющими облик, чтоб спасти мальчика из XX века – это сюжет какого фильма?).

Кстати, внешность Вертера – никаких ассоциаций? Это так сказать "белокурая бестия" – старый, потрепанный временем и врагами образ сверхчеловека. А что паралитик… Так что бы вы сделали, пристраивая вчерашнего киборга-убийцу в музей? В первую очередь понатыкали бы блоков: программных – на непричинение вреда человеку (обратите внимание, что никаких увечий пиратам Вертер не наносит, хотя и мог бы). И блоков физических: ограничители скорости передвижения, ограничители человекоподобности…

А еще – попробуем представить мир этого будущего. Похоже война кончилась совсем недавно.

Вспомните только параноидальную подозрительность школьников в космопорту.

Та же Полина. Странный, я бы сказал, сотрудник Института времени… С одной стороны – одна из наблюдателей, с другой – именно ее (прошу обратить внимание – безо всякой подстраховки – в лице долбаков из спецназа) – посылают ловить пиратов.

Сказать что профессионал-разведчик из нее абы какой – так это вряд ли – слежку Фимы не обнаружил бы только слепой. (Между прочим, очень любопытно рассуждение Вертера – где он прикидывает, сдавать ли Колю. Вывод – не сдавать "и погубить Полину" – кажется так?).

Возражение – Полина – специалист по XX веку. Возможно. Но – обратите внимание – за пиратами она прибыла в одежде XXI века – не маскируясь. То есть – точно зная, что никого выслеживать не придется. А значит специалист был вовсе не обязателен. Вывод напрашивается сам собой. Рационалистическое общество посылает против двух до зубов вооруженных головорезов – простого ученого. Это все равно, как посылать освобождать Буденовскую больницу – допустим уролога оной же больницы на основании, что враг заперся именно в его отделении.

Или поручить освобождение линкора "Миссури" простому коку… Если только кока этого не зовут Райбек – и не был он до того – ну кем там был Стивен Сигал – спецназовцем что ли.

Индивидуалистическое общество… Не просто! Война заставила каждого быть "тактической единицей самому по себе" – вроде Бойцового Кота. Полная автономность каждого. Полная ответственность за свои поступки.

И не только Полина.

Помните, в космопорту. Старый вроде бы маразматик дед Павел. Да ещё после мощного телепатического удара. С какой скоростью он мобилизуется после ключевой фразы "Они превратились в вас": "Это пираты. Они спрашивали о Селезнёве – у Селезнёва миелофон – миелофон у Алисы". Анализ – а дальше следует команда: следовать в Космозоо, спасать миелофон.

Обратите внимание: не бежать к ментам или службе безопасности, а спасать самому. То есть, отдавая команду, старик Павел считает, что почти незнакомый ему Коля в состоянии её исполнить. Между прочим, пираты думают так же. Помните, в последней серии – реакцию Крыса, когда к их зданию подходит шестой-бэ класс. Не спецназ, не "Альфа" – десяток детей. И два матёрых вооружённых пирата.

А у Крыса – никаких сомнений: "Всё, Весельчак". Он очень хорошо знает, на что способны земные дети его времени.

Кстати, обратите внимание: в финальной сцене в подвале загнанные в угол пираты палят из бластера по колоннам – но не задевают ни одного шестиклассника. Хотя без малейших колебаний открывают огонь на поражение по Полине.

Маленькая особенность таких милитаризованных обществ – очень нервное отношение к атакам на мирное население. Особенно – на детей. Проще говоря, заваленный оперативник – это конечно срок. Но вот вреда, причинённого ребёнку – не простят. Из-под земли достанут. Возможно, с прменением принципа коллективной ответственности.

Между прочим, есть как минимум два эпизода, подтверждающих это утверждение. Фрагмент, не вошедший в основной фильм, попавший только в "Краткое содержание предыдущих серий" последней части. Крыс в облике учительницы берёт Алису за горло. Та напряжена, но спокойна. И ни разу не испугана. Понимая: не решится.

Дальше – Космозоо. Электрон Иванович с уникальным говорящим козлом. Электрон Иванович – лицо вроде бы полностью штатское. Козёл существо вообще квазиразумное. Но осознав ситуацию, они во-первых немедленно переходят в подчинение Коле – что разумно, это именно Колина операция, он имеет приказ вышестоящего и вообще более компетентен в ситуации.

Во-вторых, принимают на себя в высшей степени опасную роль отряда прикрытия – отвлекать на себя и задерживать противника. Принимают, не рассуждая и не говоря высоких слов, как-то очень естественно. Притом, что судя по всему, по крайней мере Электрон Иванович хорошо осознаёт, кто такие пираты и чем может обернуться столкновение с ними – может даже лучше, чем Коля. Будучи невооружённым, явно понимая, что если дело дойдёт до стрельбы – оба обречены.

Чтоб было понятно: что будете делать вы, внезапно оказавшись на пути вооружённых террористов? Станете ли жертвовать собой, прикрывая совершенно незнакомого мальчишку?

Происходит трансформация: только что ты – специалист-биолог – а в следующий момент – простой солдат в совершенно безнадёжном бою. Где тебе готовится роль расходного материала и живой мишени. Просто оттого, что оказался в неудачное время в неудачном месте, никого лучше под рукой нет и приходится играть с тем, что есть.

В-третьих, обратите внимание, КАК абсолютно штатское лицо проводит свою часть операции. Маскировка веточками с листвой, это, между прочим – техника коммандо.

Следующий – робот Вертер. И та же нерассуждающая готовность пожертвовать собой ради успеха чьей-то чужой операции.

А последний – Коля. Помните, в классе, когда пираты уже добираются до Алисы? Только что ты был центром операции, хранителем миелофона, другие прикрывали тебя – а сейчас приходит твоя очередь становиться расходным материалом. И несколько минут, которые ты можешь дать – вот и всё, чем можешь быть полезен.

В ту же тему: интересна эволюция поведения Алисы в нашем времени. Первое время говорить и действовать она предоставляет Юле, справедливо полагая, что та компетентнее. Сама идёт в кильватере, больше присматриваясь и собирая информацию. То же самое, что мы видели у Электрона Ивановича: руководство отдаётся наиболее компететному. И только в последний день, полностью освоившись она начинает действовать. И действует… Помните, как Алиса ведёт допрос несчастного Ишутина? Холодно, жёстко и профессионально. В три вопроса – раскалывает напрочь.

Между прочим, вопрос, которым стоило бы задаться Коле ещё в Институте Времени: "А почему именно мы?" Помните, откуда возвращаются остальные сотрудники Института? Один – спасает раритеты Александрийской библиотеки. Судя по одежде, имеется в виду разгром 391-го года, когда римская цивилизация замещалась христианской. Второй – в одежде эпохи Людовика XVI. Всего несколько лет до Великой Французской революции, якобинского террора и прочего.

И – Полина. У нас. В 1984-ом. Перестройка начинается ровно через год, в апреле 1985-го. Что она делает у нас? Что спасает? ОТ ЧЕГО?

В общем, если время интересует историков будущего… его обитателям стоит только посочувствовать.

Пираты… Это совсем отдельная песня. Во все времена и на всех трассах – пираты, разбойники и т.д. выходили на дорожку, когда слабела центральная власть. Чаще всего – во времена войн и после.

И кстати – помните космопорт? Когда-то он поражал – как сказка. А вот посмотрел в последний раз – маленький, обшарпанный, пыльный, безлюдный… Отсеки эти – и в космопорту, и в Институте времени – так и подразумеваются герметичные перегородки – отсекающие помещения в случае попадания… Таким ли должен быть космопорт Москвы – столицы сверхдержавы? И выводы напрашиваются страшноватенькие. А еще – зеленый город – не была ли эта зелень той же природы, что и знаменитый проект «Зеленная лужайка» – на месте ЧАЭС?

Поверил ли бы человек 1912-го, что Храм Христа Спасителя был снесен до основания, что великолепные дворцы Петергофа лежали в развалинах. Он носом ткнул бы нас – вот, стоят ведь! Он ведь не увидел бы, что теперешний Храм – всего лишь железобетонное репринтное издание. Так почему бы Москве-2084 не быть таким репринтом – после атомной бомбардировки 20.. года. Отсюда и звезды на Кремлевских башнях, и древние машины…

Словом, мир этот очень непростой. И – пройдя весь путь XXI века – трудно напрягаться и тратить время на всякую чепуху и условности.

Так вот вам и ответ – что же было в глазах Алисы Селезневой… В глазах, которые отражали свет других галактик. Память атомных взрывов, жутких преступлений и удивительных взлетов, которые нам и не снились. Для нее весь этот мир был ненастоящим. Помните: "Вечер… Такой, как у нас…". Так нас удивляют цветные фотографии начала XX века – оказывается этот мир был не чёрно-белым.

Обратите внимание: Алиса не удивляется и не возмущается ни подлости, ни глупости человеческой. Удивляется и возмущается Юля Грибкова, живущая в этом мире. Алиса спокойна, принимает ситуацию и людей как есть. Она это время проходила – знает ему цену и что у этого времени впереди. Оттого и смотрит снисходительно.

Снисходительное отношение… "Он не помнит ни чинов и не имён". А еще жалость там была.

"- Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными… или еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.

– Сердце мое полно жалости, – медленно сказал Румата. – Я не могу этого сделать."

2010