По ту сторону воды

История написана не для забавы, а из большой любви

и ради оттачивания литературного мастерства и

художественного слова автора.

Все топонимы в книге и их географическое

местоположение соответствуют реальным.

Они все были тщательно подобраны,

выверены и изучены по картам и спутникам. Любые уточнения

к ним и изменения приведены в сносках внизу страницы.

Все совпадения имен случайны, за исключением

имен главных героев.

Инструкция по использованию:

части и прологи рассказа допустимо читать в хронологическом и вообще в любом порядке, однако, необходимо предупредить – при нарушении авторского рискуете упустить суть интриги, а значит, и потерять интерес.:)

Приятного чтения!

Автор

Глава 1. Начало конца

Сэм не ожидал, что дело окажется настолько интересным и запутанным. Как темный лабиринт, из которого начать искать выход можно было только после того, как в нем же отыщешь наощупь небольшой фонарик. Если он вообще там есть…

Изначально он вовсе не хотел браться за этот процесс. «Данный клиент – не самая приятная личность на Земле» – сделал он вывод, наведя о нем справки, и полностью убедился в этом после первой же встречи. Не то, чтобы Сэм руководствовался обаянием и воспитанностью людей в выборе клиентов, нет. Просто с этим парнем – Суонсоном – точно что-то было не чисто. Чутье, натренированное десятками подзащитных, подсказывало ему, что не стоит в это лезть, и, как правило, оно его не обманывало.

Молодой, обаятельный и очень умный специалист, лучший в своем деле, всегда в костюме с иголочки и ученой степенью LL.D.1 юридического факультета Стэнфорда, Сэм уже на третьем году своей адвокатской практики имел большой успех, как среди юристов, так и у клиентов.

Он находился на самом пике своей карьеры. Выбрав уголовную адвокатуру, он не проиграл еще ни одного дела, и, будучи специалистом высокого класса, давно приобрел возможность клиентов выбирать, а некоторым и отказывать в своих услугах. Единственным его правилом при выборе подзащитных была их непричастность и невиновность в рассматриваемом деле. Сэм никогда не отступал от этого своего принципа и никогда не защищал негодяев, желающих за большие деньги купить себе свободу и отпущение грехов. Но зато невиновность клиента и его честность при работе с Сэмом становились стопроцентным залогом выигрыша дела и снятия обвинения. Сэм это гарантировал и никогда не ошибался.

Проработав около года после окончания университета помощником весьма успешного адвоката по уголовным делам, Пристли Кэлвертона, Сэм очень быстро превзошел своего учителя. Вскоре он начал вести свои дела и набирать своих клиентов. Коллегия адвокатов успешно приняла его как одного из лучших, и суд присяжных всегда был на его стороне.

И так, спустя какое-то время, на вечере выпускников факультета он встретил Брэйди Виндшера, с которым раньше учился в одной группе. Тот работал частным образом и брал весьма неплохие деньги. Они разговорились, и привело все к тому, что через полгода совместными усилиями была открыта новая адвокатская фирма с говорящим названием Win, Inc.2

Сэм был на волне успеха, и клиенты один за другим звонили и стучались в дверь их маленького, но быстро приобретающего известность и свою клиентскую базу, офиса.

Как раз тогда, осенью 2009 года, известный и не знающий проигрыша в делах самой разной сложности, Сэм познакомился с делом Теодора Суонсона. Это имя он уже встречал раньше, в университете. Парень когда-то учился на том же курсе, и Сэм, возможно, даже видел его пару раз.

Телефонный звонок раздался рано утром, когда он был уже на подъезде к офису. Голос в трубке звучал довольно холодно и равнодушно:

– Здравствуйте! Это адвокат Сэм Винчестер?

– Я Вас слушаю.

– Меня зовут Найджел Вудс. Я представляю интересы семьи Суонсонов, владельцев крупнейшей строительной корпорации «Суонсон и Ко».

Сэм слушал настолько внимательно, насколько это было возможно, сидя за рулем, и запоминал самую основную информацию. «Найджел Вудс. Суонсоны. Строительная корпорация».

О том, что в этой семье заведен процесс, Сэм уже знал. Буквально вчерашний номер «San-Francisco Watermark Press» опубликовал статью о громком убийстве Суонсона-старшего, миллионера и владельца всего бизнеса. В ходе преступления также была совершена попытка ограбления. Преступник покушался на какие-то фамильные драгоценности, видимо немаленькой стоимости. Сэм мельком просмотрел статью, увидев знакомые названия и имена, но он никак не ожидал, что ему предложат непосредственное участие в этом деле.

Тем временем голос в трубке продолжал:

– А точнее, я представитель одного из членов семьи – сына владельца компании, Теодора Суонсона. Он хотел бы нанять Вас в качестве своего адвоката. Если Вы согласны, все подробности по делу мы сообщим Вам лично при встрече.

– Мистер Вудс, я читал о процессе. Возьмусь ли я за него, пока не знаю… Будет ясно после того, как мы встретимся.

– Когда Вам будет это удобно?

– Подъезжайте сегодня к 6 часам по адресу Гроув Стрит, 175.

Вежливо попрощавшись, Сэм припарковал свою темно-синюю Ауди у входа в офис.

«Нужно проверить этого Суонсона до встречи, чтобы быть в курсе» – нарисовалась еще одна из задач на сегодня.

Но добраться до нее он смог только к концу рабочего дня. Бумажная волокита заняла большую часть времени, поскольку Брэйди уехал по делу в Лос-Анжелес на несколько дней, и все нерешенные вопросы остались на Сэма. К тому же финансист фирмы что-то напутал с отчетами, и поиски просчета тоже взяли на себя немало.

На время обеда была назначена встреча в ресторане с одним из клиентов, владельцем крупного бизнеса в Сан-Франциско по делу о хищении финансов внутри фирмы. Дело – сущий пустяк, но бумажек опять же туча, а от них и разговоров не на один час. День прошел незаметно во всей суете и суматохе, и только к вечеру, ближе к 5 часам, Сэм смог, добравшись до своего кабинета и оставшись в офисе в спокойном одиночестве, приоткрыть окно, поудобнее устроиться в своем рабочем кресле и включить ноутбук.

Кабинет Сэма был светлым и просторным. Бежевые обои, бежевый ковер, темная мебель, большое окно с жалюзи.

Сэм пощелкал по клавиатуре ноутбука и открыл нужную страницу интернета. Про семью Суонсонов в сети оказалось достаточно информации, чтобы сложить общее впечатление о том, кто они такие и чем занимаются. Но Сэм не имел привычки принимать скоропостижные и опрометчивые решения. Он внимательно отслеживал строчку за строчкой, вчитываясь и не пропуская ни слова. Грегори Суонсон – старший член семьи и отец своего единственного сына, Теодора, – являлся основателем компании «Суонсон и Ко». Его брат-близнец Вильям Суонсон, судя по тому немногому, что значилось о нем в сети, явно не обладал никакими организаторскими способностями, а скорее наоборот, представлял из себя противоположность своему брату. Промотался, проиграл в карты все родительское наследство, и вскоре после того, как его единственное жилье забрали за долги, он был пойман при ограблении какого-то бутика и при задержании арестован за непредумышленное убийство. Сейчас, согласно статье, находился в тюрьме.

Грегори же распорядился своим наследством по-другому. Вложил деньги в дело, успех пришел, но не сразу, постепенно, его маленькая фирма стала разрастаться и набирать обороты. Удачно женился, Его супругой стала Матильда Стайлз, очень надежная и понимающая толк в бизнесе женщина. Вместе они развивали фирму, открыли несколько филиалов, выйдя за пределы Сан-Франциско, и создали целую корпорацию. Восемь лет назад Матильда Суонсон умерла от какой-то болезни, оставив мужа и восемнадцатилетнего сына Теодора одних распоряжаться делами. На данный момент усилиями Грегори фирма имела довольно большие доходы. Сын владельца компании, до этого не имеющий никакой причастности к делам отца, был внезапно назначен главой последнего из филиалов в Сан-Матео, около года назад. Незадолго до этого Теодор Суонсон, многим известный своим несерьезным поведением и не раз замеченный в компании легкомысленных девушек, также внезапно объявил о своей помолвке и предстоящей свадьбе с Эмили Бэйкер, теперь Эмили Суонсон-Бэйкер, являющейся театральным критиком, известным в узких кругах. О ней Сэм слышал и даже кое-что читал из рецензий. И надо сказать, штучка она была еще та. Театральным критиком только рисовалась, на самом же деле не смыслила ничего в этом деле, зато связи в мире миллионеров позволяли ей публиковать всю ту несусветную чушь, которую она писала. Так, про «Иоланту» она написала, например, что не плохо бы в эту оперу добавить красок. Сэм давно видел эту постановку. Конечно, она была скучновата, но в целом, очень хороша, тщательно продумана и символично сделана черно-белой, поскольку главная героиня в ней была слепа. И таких рецензий Бэйкер публиковала десятки в месяц во всех газетках и желтых журнальчиках. Церемония ее бракосочетания с Теодором, состоявшаяся в июне 2008, была закрыта для посторонних.

Последнее время все члены семьи Суонсонов проживали в большом особняке в Сан-Франциско на Каслмонт Авеню, вблизи от побережья Тихого Океана, где и произошло убийство.

Недавно стало известно, что после вступления Суонсона-младшего в должность руководителя одного из отделений фирмы, дела компании в этом филиале стали постепенно ухудшаться. По слухам, именно Теодор вогнал компанию в долги. И поговаривают, что последнее время он является завсегдатаем казино и баров Лас-Вегаса.

Выплатив часть, Грегори Суонсон незадолго до своей смерти заявил, что остальное он оплачивать не намерен до тех пор, пока не прояснятся детали этого недоразумения. Также известно высказывание главы компании о том, что при следующем таком инциденте, он порвет все отношения с сыном.

На данный момент долг компании составлял 580 000 $. Теодор Суонсон находился под следствием, поскольку завещание отца, указывающее его, как единственного наследника всего бизнеса, полиция сочла достаточным мотивом для обвинения. Сам Суонсон-младший свою вину всячески отрицал, однако, о наличии алиби информации в сети не значилось вовсе.

Сэм откинулся на мягкую спинку кресла и задумался. Ну что ж… До встречи оставались считанные минуты. Он вздохнул и закрыл глаза. Этот Суонсон-младший, видимо, еще тот характер… И, значит, он не ладил с отцом… На секунду мысли и воспоминания увлекли Сэма, унося далеко от стен кабинета.

Офис располагался на втором этаже, и через приоткрытое окно доносились голоса проходящих мимо людей, шуршание автомобильных шин об асфальт и редкие тихие сигналы сирен с соседних улиц.

Внезапно он почувствовал, что в кабинете стало прохладно. Как он не заметил, что начал замерзать? Колючий холодок медленно мурашками полз по телу, опутывал его и пробирался внутрь, под кожу. Сэм встал и подошел к окну, чтобы закрыть его, и в этот момент холод стал почти невыносимым, скорее леденящим все внутренности ознобом. Неужели на улице настолько похолодало к вечеру? Не может быть, чтобы такой холод шел от окна… Или он просто простудился и начинал заболевать? Защелкнув оконный замок, Сэм поежился, налил горячего чая, выпил целую кружку, но это не помогло согреться. Ощущение сырой промозглости не оставляло его, и начинала болеть голова.

Внезапно резкий стук в дверь отвлек его от неприятного чувства озноба.

Глава 2. Детали дела

– Меня обвиняют в том, чего я не делал! Я просто не могу в это поверить!

Суонсон-младший, как и предполагалось, оказался весьма своевольной и очень эмоциональной персоной, человеком, полностью подвластным своему настроению, и тон его был достаточно раздраженным. Войдя в кабинет, не дождавшись приглашения, он резко поздоровался и по-хозяйски разместился в кожаном кресле напротив стола, заполнив весь кабинет запахом дорогого одеколона. Это был смуглый черноглазый брюнет, скорее, итальянской внешности, чем американской. Одет он был в не менее дорогой костюм, но без галстука, что придавало небрежности его образу. Волосы густо намазаны гелем, зачесаны на затылок. Сэм внимательно изучал его, пока тот рассказывал в чем, собственно, состояло дело.

Как оказалось, все, что сообщал о Теодоре Суонсоне интернет, было правдой. И про образ жизни, и про казино, и про огромный долг компании. Это был своенравный, избалованный деньгами, требующий и всеми своими поступками пытающийся привлечь к себе внимание эгоист. Он всегда мыслил четко и хитро, однако эмоции порой настолько сильно захватывали его, что в их власти он мог натворить что угодно. Сейчас он был главным подозреваемым в убийстве своего отца, и только очень большие деньги позволили ему ходить по улицам, а не сидеть за решеткой до конца процесса. К тому же, в добавок к убийству, из сейфа пропали семейные драгоценности очень большой стоимости, а по прибытию полиция обнаружила их в его спальне в дорожной сумке.

– Вы должны доказать, что я невиновен! Я его не убивал! И зачем мне совершать кражу?! Мне их подложили! Отец и без моей помощи выплатил бы все деньги – он же ничего не видел, кроме своего бизнеса. Я не делал этого, и Вы должны помочь мне доказать это!

– Вы говорите, что Вас подставили. Разве в Вашем доме нет камер наблюдения, которые могли зафиксировать, кто это сделал?

– Да, камеры есть. Но они нерабочие, для виду стоят, для устрашения. Так-то мы привыкли, что у нас все мирно.

Суонсон вел себя слишком самоуверенно и явно злился на то, что кто-то посмел так его подставить. При этом он открыто заявлял о своих долгах и о своем стиле жизни, так что Сэм сделал пока что не совсем ясное для себя предположение о том, что, во-первых, и сейчас он, возможно, не врет, а, во-вторых, что он мало, чего боится. То, что он не оправдывался в своих поступках, было для него явным плюсом.

Вел он себя вызывающе, действовал по жизни, ни с кем не считаясь, но преступлений он, видимо, не совершал. Кем-кем, а вруном он, похоже, не был. Интуиция адвоката нашептывала это Сэму, а здравый смысл подсказывал, что с таким человеком нужно вести себя крайне осторожно.

– Послушайте, Теодор, – сказал Сэм успокаивающим, мягким тоном. – Чтобы взяться за это дело, мне нужно ознакомиться с ним подробнее. Расскажите мне по порядку, что произошло. Вашу версию.

Суонсон посмотрел на него раздраженным, сверлящим взглядом.

– Хорошо, я расскажу, как все было! Я пришел домой около одиннадцати часов вечера и поднялся в свою спальню. Дома никого не было. Так мне показалось, – он произносил слова отрывисто и нервно. А воспоминания того вечера вызывали у него еще большую тревогу. – В гостиную я спустился минут через десять и там обнаружил труп отца. Я испугался, понимаете?!

Теодор вел себя экспрессивно, побрасываясь, будто и сейчас его обвиняли и не верили его словам.

– Я думал, он еще жив! Я бросился к нему и по дороге схватил неизвестно что! Я нервничал! А потом оказалось, что это было орудие убийства! Я не знал!

– Мистер Суонсон, Вам нужно успокоиться, – как можно мягче и вкрадчивее проговорил Сэм. – Расскажите мне, где Вы были до того, как пришли домой?

– Мы были в баре с друзьями. Весь вечер.

– В каком баре?

– Walter’s. Это важно?

– Конечно, важна любая самая маленькая деталь. Скажите, Ваши друзья смогут подтвердить то, что Вы весь вечер провели с ними, если я их вызову на заседание, как свидетелей?

– Думаю, да…

– Мне необходимы их имена и контакты.

– Я оставлю Вам их.

– Ваша супруга идет, как свидетель в деле. Когда она пришла домой?

– Где-то около полуночи. Это все полный бред! То, что она заявляет! Она ничего не знает!

– Завтра утром я заеду в участок и ознакомлюсь с ее показаниями. Также побеседую с ней. Не беспокойтесь, я проясню все детали.

– Да что эта чопорная кукла сможет сказать толком – сутками из театров не вылезает. И плевать ей на все остальное!

– А украшения? Вы утверждаете, что Вам их подложили.

– Да.

– Но зачем?

– Я не знаю.

– Чьи это были украшения?

– Моей матери. Они перешли ей от бабушки, матери моего отца.

– Это дорогие украшения?

– Баснословно.

– Что Ваш отец планировал с ними делать?

– Не знаю. Они просто хранились в сейфе, как память о маме.

– А Вы? У Вас был какой-то план по поводу этих украшений?

– Нет. Он ими распоряжался. Я к нему не лез.

Сэм предугадывал, что встреча будет именно такой. Проводив Суонсона около 8 вечера, он устало опустился в кресло и на минуту закрыл глаза. Можно было собираться домой.

Всю дорогу Сэм упорно не мог выкинуть этого Суонсона из головы и не признать, что этот парень его заинтриговал. Решив завтра серьезно взяться за это дело, Сэм зарулил на площадку для автомобиля рядом со своим домом. Это был красивый, большой дом с белым фасадом, черепичной крышей и дощатым забором вокруг участка. Дом их мечты. Вдвоем с Джессикой они приобрели его в окрестностях Сан-Франциско на Спринг Филд Авеню3, оставив солнечный и теплый, счастливый для них обоих Пало-Альто за спиной, через год после свадьбы. Все это время они старательно откладывали на дом деньги каждый месяц и мечтательно планировали интерьер и свою будущую жизнь в нем. Когда это случилось, Джессика была вне себя от счастья, она ходила из комнаты в комнату, с восторгом осматривая помещения и вид красивой улицы из окна. Звук ее каблуков эхом разносился по пустому дому, и она то и дело повторяла:

– Сэм, как я уже люблю все это, как люблю…

– Я знаю, Джесс, – он улыбался, глядя на ее увлеченность.

– Вот, смотри, что я придумала! – пройдя в самый большой зал, она потянула его за руку и поставила на одной ей известную точку обозрения. – Вот представь, здесь будет диван, здесь журнальный столик, здесь камин и обязательно шторы на окнах. Светло-голубые, – она указывала то в одну сторону, то в другую, уже четко представляя обставленную комнату в своей голове. Слушая ее, он не мог сдержать улыбку и тонул, тонул в счастье. Прекрасный, уютный дом, тепло, любовь, благополучие, отличная работа, в которой он всегда на высоте, и Джесс. Нежная, добрая, красивая. Умная и самая любимая Джесс. Его жена. Все, о чем он мечтал.

После окончания магистратуры они сразу назначили и объявили всем дату свадьбы, и Джессика не стала продолжать учебу, устроившись юридическим консультантом. Хотя Сэм был против и считал, что с ее умом и смекалкой, она просто должна идти учиться дальше вместе с ним. Но она чувствовала, что, если она продолжит обучение и начнет свою карьеру наравне с Сэмом, рано или поздно жизнь вновь поставит их на перепутье, но все будет уже гораздо сложнее. Выбор нужно было делать прямо сейчас. Поэтому она, мягко улыбаясь и обнимая его, заверила, что не хочет больше оставаться в университете, как раз из-за того, что хочет быть вместе с ним.

Он прошел к крыльцу по мощеной камнем тропинке мимо газончиков, освещенных садовыми фонарями, и стриженых кустов, нажал по дороге на кнопку ключей, и автомобиль одобрительно подмигнул ему вслед. Возможно, Джессика уже дома и успела приготовить ужин, может, даже испечь его любимое печенье с корицей.

Поднявшись по ступенькам, он вставил ключ в замочную скважину, повернул его два раза и, открыв дверь, шагнул из темноты наступающей ночи в светлую уютную прихожую их дома.

Микки – золотистый, большой лабрадор – выбежала из комнаты ему на встречу, и, вскочив на задние лапы, широко размахивая длинным мохнатым хвостом, попыталась лизнуть его в лицо.

– Эй-эй-эй! Привет, моя красавица! – засмеялся Сэм, отклоняясь от ее порывов и трепля ей руками уши.

Джесс что-то делала на кухне и, услышав, что он вернулся, не выходя крикнула «Привет!»

Сняв пальто и аккуратно оставив ботинки в прихожей, он прошел в комнату. Микки жизнерадостно прошествовала за ним, увиваясь вокруг ног.

– Как сегодня прошел твой день? – голос Джесс звучал издалека, но четко.

– Похоже, у меня новый клиент. Суонсон-младший, сын владельца «Суонсон и Ко»,– он отвечал громко, чтобы она могла слышать из комнаты.

– Да, я читала о них. Строительная компания или что-то такое…

– Да. У него серьезные проблемы. И я не до конца уверен в его честности… Но что-то в нем такое есть…

Сменив костюм на домашние штаны и футболку с тонкой борзой на груди, он вошел в кухню. Она стояла у стола, на котором уже был накрыт ужин на двоих, и протирала полотенцем мокрые овощи, складывая их на большое блюдо. Сэм обнял ее со спины, зарывшись носом в ее светлые, струящиеся до самого пояса, густые крупные кудри.

– М-м-м… Ну привет…– тихо прошептал он ей в ухо, вдыхая ее запах и отвлекаясь от мыслей о Суонсоне.

– Привет, мое солнышко… – она развернулась в его руках и поцеловала сначала в щеку, потом в губы. Она была стройная, высокая, длинноногая, как раз ему под стать. С его ростом 1,93 ей даже не приходилось тянуться к нему.

Он задержал ее, отвечая на поцелуй. Еще какое-то время они так и стояли, обнимая и наслаждаясь обществом друг друга.

Рано утром Сэм заехал в полицейский участок и забрал копии материалов по делу Суонсона. Показания самого Теодора, его жены, как свидетеля – оказывается, это она вызвала полицию, вернувшись из театра часом позже Теодора и застав супруга над телом отца с орудием убийства в руках, небольшой мраморной статуэткой, которая пришлась Грегори Суонсону прямо в висок. Также сюда были приложены показания подруги Эмили, Джейн Симмонс, с которой они вместе были в театре в тот вечер, подтверждающие алиби миссис Суонсон-Бэйкер. И показания помощника Суонсона-старшего по бизнесу, мистера Саймона Рида, который якобы в тот вечер заехал в особняк Суонсонов для обсуждения дел. И, конечно, к делу прилагалось несколько фотографий. На первой из них было запечатлено место преступления и труп – тело Грегори Суонсона лежало на светлом ковре в неестественной позе, лицо застыло, как вытянутая бледная маска, а с виска стекала темная струйка крови прямо на ковер. На другой фотографии Сэм увидел злополучные украшения, фамильные драгоценности – серьги и перстень, – которые преступник намеревался украсть. Да, надо сказать, вещички эти были совершенно безумны. По своей стоимости и еще больше по своему внешнему виду. Изделия были выполнены из чистого золота и каждое из них представляло собой голову страшной вопящей во весь рот женщины со злобным лицом и змейками вместо волос. Их тельца, инкрустированные белыми и зелеными бриллиантами, извиваясь, обрамляли собой огромный, в два раза больше чудовищной головы, аметист. Такой гарнитур от Медузы Горгоны сейчас обошелся бы своему владельцу не в один миллион долларов.

***

По показаниям Эмили она вернулась домой из театра в половине двенадцатого вечера. Застала Теодора над трупом отца со статуэткой в руке и сразу вызвала полицию. Теодор, по ее словам, был в невменяемом состоянии Что что-то не в порядке с сейфом, в котором лежали драгоценности, она заметила только тогда, когда прибыли полицейские, и Эмили попросила одного из служащих проверить его. Как оказалось, сейф вообще был не заперт, и украшений там уже не было. Теодор уверял, что он пришел только что, около получаса назад. Обыскав дом, полиция обнаружила гарнитур в его сумке, с которой он на утро собирался отправиться в Сан-Матео. Его тут же арестовали по подозрению в убийстве.

В показаниях Джейн Симмонс значилось лишь то, что она и Эмили Суонсон весь вечер с 7 до 11 провели в театре и смотрели спектакль по пьесе какого-то нового никому неизвестного автора-любителя, – «По ту сторону воды».

О помощнике Суонсона по бизнесу было известно немного. Некий Саймон Рид. Что он представлял из себя, Сэм не знал. В показаниях было отмечено лишь то, что он помогал Суонсонам практически с самого начала, когда маленькая фирма только открывалась. Вечером в день убийства он заехал к Грегори около 8 часов, чтобы обсудить выплаты работникам задолжавшего филиала в Сан-Матео. По его словам, Грегори был абсолютно спокоен, собран и настроен по-деловому. В течение часа они обсудили все дела, и Саймон поехал домой.

По заключениям судебных медэкспертов преступление произошло в промежуток с девяти вечера до полуночи.

Сэм глубоко и озадаченно вздохнул. Судя по показаниям, убить Грегори Суонсона мог кто угодно из этих лиц. «Включая самого Теодора» – противным шепотом прозвучал внутренний голос.

И кто такой этот Саймон Рид? Поискав его данные в сети, Сэм обнаружил о нем кое-какие дополнительные подробности.

Рид был абсолютным карьеристом, одержимым своим успехом. Будучи одиночкой, без семьи и детей, он стремился забраться как можно выше по карьерной лестнице, и не останавливался ни при каких обстоятельствах.

Необходимо было поговорить с ним. Но сначала Эмили и ее подружка, мисс Симмонс.

Сэм открыл свой ежедневник и записал их имена в предстоящие встречи.

Однако, ни Эмили, ни мисс Симмонс не отвечали на звонки, как сообщила секретарь, а вот Рид как раз приехал. И очень быстро.

Это был коренастый мужчина, низкого роста с очень волевыми чертами лица и острым целеустремленным взглядом. Разговаривал он очень спокойно и сдержанно.

– Здравствуйте, мистер Рид! Я попросил Вас приехать, потому что хотел бы услышать Вашу версию произошедшего, – начал Сэм.

– Здравствуйте, мистер Винчестер. Это допрос?

– Не беспокойтесь. Я не полицейский, а всего лишь адвокат Теодора Суонсона. И это простая беседа. Чтобы мне иметь полную картину произошедшего.

– Ясно, – деловито ответил Рид.

– Располагайтесь в кресле. Могу предложить Вам чай или кофе.

– Спасибо, не нужно. Давайте сразу к делу.

– Хорошо, расскажите, что произошло в тот вечер, и где были Вы в это время?

– Я заехал в особняк Суонсонов, потому что мне нужно было распоряжение Грегори о перечислении денег на счет разоренного филиала. Заплатить работникам иначе было невозможно. Банк отказывал.

– Почему?

– Потому что доверие было утеряно. Банк выдал деньги Теодору, а тот их проиграл. Вот и все. Я всегда знал, что Теодор не способен вести дела. Зачем ему этот бизнес? Все равно что пустить козу в капустный огород. Грегори сам виноват. Дал ему полный доступ ко всем делам и деньгам. А теперь малец его еще и прибил за это.

– Вы так считаете?

– Конечно. А Вы думаете, полиция ошибается?

– Я не знаю.

– Хотя, Грегори до конца верил, что Теодор исправится и… – Рид сдержанно поджал губы, глядя в окно.

Сэм молча следил за ним.

– Он ждал, что Теодор станет его партнером. Но тот не смог бы.

– А Вы? Вас он не рассматривал? Вы же столько лет работали вместе?

Рид задумался, помолчал несколько секунд, потом ответил. Спокойно и будто бы равнодушно:

– Да. Мы говорили об этом, но Грегори сказал, что ему не справиться без меня, а к другому помощнику он приспосабливаться не намерен.

– Что Вы думаете об этом?

– Я разозлился, но, в конечном счете, у меня высокая хорошо-оплачиваемая должность в очень развитой корпорации. Я решил успокоиться пока. Там будет видно, решил.

– Хорошо. И во сколько Вы уехали из особняка?

– Около половины десятого.

– Не заметили ничего странного, необычного, когда уезжали?

Рид задумался.

– Нет. Хотя… Ворота на участке были не заперты, но, мне казалось, я их закрывал. Я был в этом абсолютно уверен, что закрывал ворота, но…

Сэм записал это в блокнот.

– Вы видели Суонсона-младшего в особняке или его супругу Эмили?

– Нет.

– Куда Вы направились?

– Я отправился сразу домой. У меня был тяжелый день на работе. Грегори не пришел в офис тогда, и я весь день руководил за него.

– Почему он не пришел? – удивился Сэм.

– Сослался на плохое самочувствие. Сказал, будет работать из дома.

– Понятно. Спасибо за помощь, мистер Рид. Думаю, закончим на этом.

– Хорошо. До свидания, мистер Винчестер, – и пожав руку, Рид вышел из кабинета.

Сэм задумался. Рид сказал, что решил успокоиться и подождать, когда получил отказ в партнерстве. Но он совсем не похож на такого человека, который пустил бы все на самотек. Тем более, он не похож на того, кто мог забыть, закрывал он за собой дверь или нет.

Надо переговорить с Эмили, но она по-прежнему не отвечала. По-видимому, встреча с ней переносится на завтра, подумал Сэм. На сегодня в ежедневнике значилось еще несколько встреч, и нужно было ехать уже через несколько минут. Сэм закрыл ноутбук, собрал вещи и документы и направился к выходу из офиса.

Глава 3. По ту сторону воды

Однажды, в тот период, когда он жил с отцом и братом, и они втроем колесили по всей стране с максимум двухнедельными остановками в грязных, дешевых мотелях, ели всякую дрянь и не переодевались месяцами, Сэм уже был здесь и видел этот мост. У Джона было дело в Сан-Франциско (теперь-то Сэм знал, какое, но тогда они с братом были маленькие, и его мало интересовали разъезды отца), они сидели вдвоем на переднем сидении рядом с водительским, пристегнутые одним ремнем – Дину восемь, а Сэм совсем кроха четырехлетний, – и глазели по сторонам. Разве мог он подумать, что все обернется так, и каждое утро он будет ездить на дорогой машине через этот самый мост на работу и иметь свой собственный офис?

Он так отчетливо запомнил момент, когда они въехали под эти арки в первый раз, и восторг, безграничное удивление в глазах брата тому, как гигантские ярко-красные громадины, упирающиеся прямо в небо, мелькали у них над головой. А вокруг простиралась, как казалось в детстве, огромная, необъятная, бесконечная водная гладь.

– Мост Золотые Ворота, парни, – сухо прокомментировал отец, не отрываясь от дороги. – Справа от нас залив Сан-Франциско, а слева – Тихий Океан.

– Мост через океан… – завороженно прошептал Дин.

А на Сэма тогда большее впечатление произвела восторженность брата, чем мост.

Где же Дин сейчас? Может, он уже и не жив давно… Сэм редко вспоминал о нем, но, когда воспоминания приходили и непрошено лезли в голову одно за другим, вызывая в памяти образы далекого прошлого, тяжелая горечь давила грудь, оседая в сердце щемящей тоской. Он уходил от этих мыслей, концентрируясь на работе, на клиентах, на своей настоящей полноценной, шикарной жизни, но грусть от этих воспоминаний оставалась с ним на весь день. Ему так не хватало временами их мальчишеских перепалок и драк, глупых братских шуточек и приколов друг над другом, несуразного чувства юмора, присущего только Дину. Да, иногда ему очень не хватало Дина, его дурацкой впечатлительности…

Прошло уже почти десять лет, как Сэм еще долговязым, семнадцатилетним пацаном оставил их, свою семью, в какой-то маленькой лачуге у шоссе, и ушел с небольшим рюкзаком в ночь, хлопнув дверью после очередного скандала с отцом, требующим беспрекословного подчинения. В гневе отец был просто страшен.

– Если выйдешь за эту дверь, можешь больше не возвращаться! – проорал тогда Джон, впиваясь в Сэма колючим взглядом.

И Сэм не вернулся. Он уже давно устал от приказов, не подлежащих обсуждению. И от этой жизни, которой он не хотел и не понимал. Бросил двух родных людей, с которыми провел бок о бок 17 лет, с которыми он прошел и огонь, и воду, которые были рядом, сколько он себя помнил. Но он больше не хотел этого. Да и раньше-то не хотел. У него была своя голова на плечах, свои мысли и уже давно появился свой план. Он просто не мог остаться, он чувствовал, почти уже видел ту новую, пока неизведанную для себя жизнь. Она звала его, манила к себе, просила воплощения, и Сэм понимал, что если упустит этот шанс, то другого стать тем, кем хочется, возможно, уже не будет, и придется всю жизнь положить на бездумное, бесперспективное прозябание в мотелях, убийства и алкоголь, и поэтому ушел. Ушел, несмотря на Дина, который бежал за ним по лесу до самого шоссе, пытаясь остановить, тянул обратно в дом, просил, потом звонил, искал. Но все было бесполезно.

– Но ведь мы же семья, Сэм! Ты не можешь просто бросить нас с отцом, наше дело и вот так уйти!

– То, что я не могу, так это больше быть здесь, Дин. Я должен уйти. Мое место там. Попытайтесь понять меня…

Они стояли посреди леса, но уже близко к шоссе – два темных силуэта среди длинных черных теней деревьев. Уже тогда, в свои семнадцать, Сэм был на пол головы выше брата. Яркий свет фар изредка проносящихся по дороге автомобилей время от времени проскальзывал по ним, проникая в лес сквозь черную паутину веток, и в момент этой вспышки они могли на миг увидеть лица друг друга. Темнеющий лес был наполнен своими звуками – уханьем, чириканием, шуршанием в траве и шорохом шин, проезжающих по мокрому от росы асфальту. Сумерки сгущались и спускались на лес густыми белыми пластами призрачного тумана.

После недолгой паузы стало ясно, что Дин, похоже, смирился с происходящим.

– Скажи хоть, куда ты едешь.

– В Пало-Альто. Только пока не говори отцу. Потом.

И поймав машину, Сэм оставил брата одного на темном, сыром от тумана шоссе, навсегда закрыв эту страницу для себя и отправляясь в свою собственную, спокойную, безопасную жизнь. К своей давней заветной мечте, которая уже ждала его, раскрыв широкие, обещающие успех и благополучие, объятия. В Стэнфорд.

Отца Сэм больше никогда не видел и о брате почти не вспоминал. Студенческая жизнь увлекла его с головой, он полностью погрузился в изучение законов и методов адвокатского дела, когда спустя пять лет Дин приехал к нему в кампус, сидя за рулем старой отцовской Импалы, чтобы сообщить, что Джон погиб на последней охоте. Отец нашел ту желтоглазую тварь, которая забрала маму, и убил ее. И никто из охотников не знал, о том, что много лет злобные оскорбленные мрази готовили жестокий план мести для обоих Винчестеров. Дин выбрался, отец его прикрыл, спас, а сам не смог. Погиб, как герой, говорил Дин.

Новость о смерти Джона огорчила Сэма, но не стала трагедией, как для брата, который, он знал, преклонялся перед отцом, почитал, как кумира, и обожал. Он видел, как Дин был разбит и подавлен, осунулся весь. Худой, небритый, и без того страшный от такого образа жизни, теперь, в отчаянии после потери отца, он совсем стал не похож на себя. Глаза его словно потухли.

– Я нашел этих тварей, Сэм. Я их выследил, понял, как они мыслят… Нашел и убил всех до одной,– голос его звучал бесцветно.

Сэм не был удивлен тому, что Дин добрался, выследил их. Наверняка, от них и мокрого места не осталось. Таков уж был Дин. Порвал на куски и глазом не моргнул. Но, судя по его состоянию, легче ему от этого не стало. И он приехал сюда. Зачем?

Может, он ждал тогда, что Сэм вдруг опомнится, скажет, что жалеет о своем поступке, бросит все – карьеру, Джессику, всю свою жизнь – и уедет с ним в черном Шеви на новое дело, неизвестно куда… Сэм не знал. Он подумал об этом только тогда, когда уже смотрел вслед красным фарам Импалы, которая в следующий момент скрылась за поворотом, уносясь в туманную неизвестность. Но Сэм нисколько не жалел тогда, не жалел и сейчас, однако грусть накатывала все чаще и воспоминания теперь, спустя годы, порой не давали покоя. И только одно – прощание с братом – он, как ни старался, не мог восстановить в своей памяти. Словно его и не было вовсе.

Синяя Ауди быстро и плавно скользила по мосту через пролив в ряду остальных машин. Солнце уже почти село, оставив на лазурном небе, в черных облаках и на океанской глади свой легкий золотисто-розовый след. Ночь легкой дымкой сумерек медленно окутывала город, и он, словно пытаясь угнаться за ускользающим дневным светом, уже зажигал свои огни. Все мосты, улицы и набережные Сан-Франциско, заполненные спешащими в разные стороны автомобилями, постепенно превращались в сверкающие ручьи света в неподвижном море огней, подсвеченных витрин и фонарей.

Сегодня у Сэма, конечно, был не самый легкий день, но усталость, казалось, была несоизмеримо большой, и мешала сосредоточиться на дороге, словно накопилась за много-много таких дней. Он чувствовал себя так, будто у него не было сна и отдыха уже очень давно. Тихая музыка в салоне неприятно резала слух, и он выключил ее совсем. Незаметно вновь стало очень холодно и зябко. Ощутив уже знакомый, пробирающий до костей озноб вновь, Сэм включил обогреватель, зная, что он никак не поможет согреться. Нужно было скорее добраться до дома, принять какие-то меры, работы стало сейчас слишком много, и простуда была совсем ни к чему.

Он возвращался домой со встречи с Эмили Суонсон-Бэйкер, которая все-таки вышла на связь несколько дней спустя.

– Я помню про подписку о невыезде, – дерзко бросила она в ответ на вопрос. – Я ездила к матери. Ее дом в черте города, если что.

Яркая и эффектная, она вела себя резко и даже иногда нагло. Все в ней было вызывающе и беспокойно – ее ярко рыжие пышные волосы, красная помада, красивое длинное платье, которое подходило скорее для официального ужина, высокий каблук.

– Почему Вы не брали трубку?

– Я оставила телефон дома. Забыла.

– Я попрошу Вас больше не отлучаться, иначе у Вас могут быть проблемы со следствием.

Эмили недовольно хмыкнула.

– Где сейчас Ваша подруга, Джейн Симмонс? Она тоже не подходит к телефону.

– Я не знаю. Зачем Вы меня позвали?

– У меня было к Вам несколько вопросов по поводу Ваших показаний против Теодора Суонсона. Я его адвокат, и хочу разъяснить кое-какие детали. Просто в форме беседы.

– Я слушаю.

– Что Вы делали вечером в день убийства?

– Вы и сами это знаете. Я была в театре с Джейн.

– В каком театре?

– Рядом с парком Уэст-Лэйк. Недалеко от дома.

–Что Вы смотрели?

– Какое представление? Господи, какая разница?

– Вы не можете ответить?

Эмили была крайне возмущена и недовольна.

– Могу! – с вызовом ответила она. – Спектакль «По ту сторону воды».

– Что было после представления?

– Мы сразу вышли из театра, попрощались и разошлись.

Сэм смотрел на нее в ожидании продолжения.

– Я вернулась домой, увидела Теодора над телом Грегори, вызвала полицию и все. Что еще? Что бы еще могла сделать перепуганная девушка в такой ситуации?

– Миссис Суонсон, во сколько…

– Суонсон-Бэйкер, – поправила она.

– Прошу прощения, миссис Суонсон-Бэйкер. Во сколько точно закончилось представление?

– В 10 часов 50 минут. Так написано в билете.

– Во сколько Вы пришли домой?

– Примерно было 11.30. Может, 11.40.

– Ворота были заперты, когда Вы пришли?

– Да, конечно. Они всегда заперты. У каждого есть ключи, и ворота закрывают при входе и выходе.

– Что было дальше?

– Я зашла в дом, в гостиной увидела труп и Теодора.

– Как вел себя Теодор? Что он делал?

– У него были бешеные глаза, он будто с ума сошел. Держал статуэтку в руках. Кинулся ко мне, размахивая руками и что-то крича непонятное. Я так испугалась. Сразу схватила телефон и набрала полицию.

– А Теодор?

– Я не знаю, я боялась его. Он ведь убийца. Сидел, схватившись за голову там, в гостиной. Я ушла в столовую, и закрылась.

– Вы знаете, что он делал дальше?

– Нет. Я вышла, когда приехала полиция.

– Что Вы делали в столовой?

Она замолчала, задумалась, будто не поняла вопроса. Потом ответила.

– Ну не знаю, ждала, просто сидела и ждала. У меня был сильный стресс. Я не заметила времени.

Сэм записывал за ней всю информацию в блокнот.

– Что было, когда приехала полиция?

– Я вышла, увидела, что сейф приоткрыт, сказала об этом, и оказалось там не было украшений.

– Куда они делись?

– Теодор их забрал. Наверное, хотел продать. У него же огромные долги. А отец наотрез отказался иметь с ним дело и исправлять его промахи. Там украшения очень дорогие. Они оказались у него в сумке.

– Что на это сказал сам Теодор?

– Он очень перепугался. Все время оправдывался. Говорил, что это не он, что его подставили. Ну так ведь все себя ведут. Кому в тюрьму хочется?

– Хорошо. Я все зафиксировал. Что было дальше?

– Его арестовали и все. Забрали труп. Спросили у меня какие-то вопросы. Я не помню, какие. Очень волновалась.

– Что Вы делали, когда они уехали? Выходили куда-то еще?

– Нет. Только закрыла ворота. И пошла в дом. Спать не могла. Ходила всю ночь из комнаты в комнату. Не заметила, как настало утро.

– Может, звонили кому-то?

– Нет…

– Разрешите, я еще приложу к делу распечатку со списком вызовов с Вашего телефона. Просто для полной картины.

– М-м-м…– смутилась девушка на секунду. – Ну хорошо.

Она сообщила Сэму код своего личного кабинета в сети, и он просмотрел все данные ее телефона. Распечатал список вызовов, в котором не было ничего особенного. Несколько неизвестных номеров до убийства Грегори, пара вызовов Джейн Симмонс в день преступления. Затем вызов маме, в какие-то два интернет-магазина и все.

Сэм распрощался с Эмили и остался в офисе один. Надо бы проверить эти неизвестные номера, вдруг это зацепка? Но номера оказались очень безобидные – салон цветов, редакция какого-то журнала и служба доставки.

Время было послеобеденное, уже клонилось к вечеру, и запланированных на сегодня дел больше не осталось. Сэм спросил у секретаря про Джейн Симмонс, и оказалось, что она назначила встречу на завтра в полдень. Отлично. Ее показаний как раз не хватало. К тому же завтра четверг, и провести все встречи по этому делу до выходных, чтобы не откладывать на следующую неделю, было бы очень хорошо. На выходных можно будет все сопоставить, сравнить все показания и с понедельника уже перейти к следующему этапу – готовиться к заседанию суда, которое уже не за горами. 27 ноября. На подготовку всего двадцать дней.

Начинала болеть голова. Опять. Что-то шло не так с ним последние дни. Сэм встал, расправил затекшие плечи и спину. Но почему-то не смог стоять. Как только наступил на левую ногу, резкая, сдавливающая боль пронзила ступню, и Сэм сел обратно в кресло. Это еще что? Он ощупал ногу, заглянул под полу брюк. Чуть выше лодыжки был виден большой черно-синий след. След? От чего? Он не повреждал ногу, но она как-то странно тянула, болела, будто затекла. Он решил попробовать встать еще раз. Получилось. Прошел по кабинету. Размялся, и стало вроде лучше. Он не стал заострять на этом внимание, все его мысли сейчас занимал разговор с Эмили и весь предстоящий процесс.

Итак, возвращаясь к Эмили. Она сказала, что не знает, где сейчас ее подруга. Ну что ж. Вот и выясним завтра.

***

– Знаешь, Сэм, эта Эмили очень непонятная. Вроде бы, все рассказала четко и ясно, но интуиция мне подсказывает, что есть что-то еще, – задумчиво сказала Джессика, когда тем же вечером они уютно устроились на диване в гостиной после ужина. Сэм сидя, а Джесс забравшись на диван с ногами и облокотившись спиной на его плечо.

Микки мирно лежала на полу рядом, сложив морду на передние лапы и время от времени шевеля бровями.

– Я в этом абсолютно уверен, что есть что-то еще…

За ужином Сэм рассказал ей о встрече с Эмили Суонсон-Бэйкер. За разговором они сами не заметили, как перешли в гостиную. Джессика всегда проявляла большой интерес к нераскрытым делам. И еще она могла помочь распутать этот большой клубок сплетенных фактов и выдумок, разобраться, подходя к делу объективно, и расставить все по своим местам. Ее ум был очень тонок, прозорлив и спокоен. Она всегда умела, поразмыслив, найти новые детали, вопросы, новые ходы, и так она помогала Сэму докопаться до истины. Она была бы потрясающим адвокатом, смогла бы сделать огромную карьеру и даже встать выше него самого. Но она выбрала другое, и он ценил ее за это.

И он доверял ей.

– Что-то крутится у меня в голове, связанное с этим именем. Эмили Суонсон-Бэйкер. И я никак не могу понять, что. Или вспомнить…

Джессика перебирала в голове одну мысль за другой.

– Может, ты слышала о ней раньше… – предположил Сэм. – Нет-нет-нет… – задумчиво пробормотала Джесс в своих мыслях. – Это было вот сейчас, на днях. Что же это было? – Она театральный критик. Может быть, ты читала в журнале? – Точно! – воскликнула Джессика, садясь прямо так резко, что даже Микки заволновалась. – Как, ты говоришь, назывался спектакль? – «По ту сторону воды». – Да-да, – Джессика встала с дивана, нагнулась к журнальному столику и начала перебирать сложенные на нем бумаги, газеты и какие-то листовки. – Вот, нашла, смотри. Она вытащила из стопки какую-то тонкую черно-белую газетенку, открыла и подала Сэму. – Нам принесли на работу с бесплатной прессой и рекламными листовками. Рецензия Эмили Суонсон-Бэйкер как раз на этот спектакль.

Сэм внимательно просмотрел небольшой текст. Джессика села рядом с ним и тоже принялась читать. «Очень странная версия легенды о реке Стикс. Харон больше не актуален. Мужчина, пришедший в мир мертвых живым в поисках своей сестры-двойняшки, столкнул тысячелетнего старика в воду и встал на его место, чтобы перебраться на тот берег. Реку переплыл, сестру нашел, забрал, хотел вернуться в мир живых, но не тут-то было. Стикс его не отпустила. Таков закон этой реки. Кто-то должен быть лодочником. «А Вы думали, как появился предыдущий?» Этот риторический вопрос звучит, как насмешка над героями. Теперь на реке Стикс целых два «Харона». Вот и хэппи-энд. В каком-то смысле. В целом постановка неплохая, если учесть, что пьеса написана каким-то автором-новичком, а сам спектакль поставлен студентами местного театрального ВУЗа. Не удивительно, ведь профессиональный режиссер навряд ли стал бы браться за такое. К тому же в самой постановке есть некоторые несуразности. Например, девушка весь спектакль играет в красном платье, и это выглядит очень неуместно на фоне блеклого и бесцветного мира мертвых».

– Здесь стоит дата выпуска, 30 октября. Значит, она опубликовала это уже после преступления, которое произошло 27 числа. – Это стопроцентное алиби, Сэм. – Да нет… – Сэм задумался. – Сто процентов – это билеты в театр и показания Эмили и ее подружки. А это уже сто пятьдесят процентов алиби… – Хочешь сказать, она что-то пытается скрыть? – Я пока не знаю, Джесс… Завтра у меня встреча с этой подружкой, Джейн Симмонс. Посмотрим, что она скажет…

Глава 4. Встреча

Но разговор с мисс Симмонс не принес Сэму ничего, что могло бы помочь разъяснить ситуацию.

– Да, мы были в театре, – заверила она. – Что еще я могу сказать?

Это была с виду простенькая девушка, в синих джинсах, однотонном зеленом свитере, без маникюра и прически. Простенькая, но аккуратная. Такие детали Сэм привык замечать в клиентах, профессия этого требовала. Адвокат несомненно должен быть тонким психологом и находить подход к каждому. Так полагал Сэм. И это ему сильно помогало в его делах.

Джейн при всей своей внешней скромности была еще и очень немногословна. – Что Вы смотрели? – «По ту сторону воды». Разве Эмили Вам не сказала? – Да, просто уточняю. – Очень хорошая постановка. И сама пьеса тоже. – Может быть, Вы припомните, Эмили разговаривала с кем-то по телефону в Вашем присутствии? -…Нет… – Отлучалась куда-то? – Нет… Разве что в уборную ненадолго… – Когда? – Ну… Во втором акте… – То есть после антракта? – М, да. Это важно? Сэм четко фиксировал все в блокнот. – Думаю, нет. И долго ее не было? – Минут десять-пятнадцать. Не припомню, я была очень увлечена представлением. – Понятно. А после представления? Что было, когда оно закончилось? – Мы просто разошлись, – девушка пожала плечами. – И все? – Да. Все. -Последний вопрос. Вы знали убитого, Грегори Суонсона? – Да, я была с ним знакома, но не близко. Только представлена. Как-то раз я была у них в особняке после свадьбы Эмили и Теодора. – А самого Теодора Вы хорошо знали? – Тоже не очень. Эмили не любит, когда мы все вместе. Она всегда разделяет компании. Да и Теодора самого она не любит, честно говоря. – Откуда Вы это знаете? – Она мне говорила. – Все ясно, мисс Симмонс. Думаю, наша беседа на этом подходит к концу. Есть, может быть, что-то еще, что Вы хотите добавить? Девушка задумалась. – Нет… Думаю, это все.

Когда мисс Симмонс ушла, Сэм выпил какой-то порошок от простуды, растворенный в кружке горячей воды, с мыслью о том, что навряд ли это что-то изменит. Простуда разошлась не на шутку. Голова раскалывалась. И даже глаза покраснели, отметил Сэм, глядя с утра в зеркало. Джессика за завтраком налила ему в кружку горячего кипятка с лекарством и побежала в комнату за градусником, но температура пока была в норме. Поэтому Сэм отмахнулся от всех остальных мер, которые беспокойно предлагала Джессика одну за другой, и ушел на работу. Взял только этот один пакетик порошка, чтобы развести его в горячей воде и выпить вместо обеда. Аппетита совсем не наблюдалось. Сэм допил горячий не совсем приятный на вкус раствор и стал собираться на совещание фирмы по поводу закрытия предыдущего месяца и предстоящих планов на следующий. С начала ноября уже прошла почти целая неделя, но из-за отъезда Брэйди по срочным делам собрание пока так и не состоялось. И с конца октября было перенесено на сегодня. Брэйди должен был прибыть с минуты на минуту. Как раз сейчас он должен быть уже где-то на подъезде к офису. Весь персонал фирмы составляли 15 человек – Сэм и Брэйди в руководстве, 5 адвокатов, которых они находили постепенно и тщательно тестировали, проверяли перед принятием в штат, 4 юридических консультанта для решения различных вопросов по запросу населения, два секретаря и два курьера. Все постепенно собирались в главном зале офиса, где стоял большой овальный стол из белого стекла в самом центре комнаты и составлял основу ее интерьера. Его матовая поверхность была настолько отполирована и натерта, что блестела и казалась глянцевой при свете дня, падающего из высоких окон. Вокруг стола стояли черные стулья, в углу находился черный книжный шкаф-пенал с различной юридической литературой, справочниками, сводами законов, словарями и журналами.

На подходе к залу Сэм столкнулся с Брэйди, они пожали друг другу руки и вместе прошли к столу. Брэйди был высокий блондин с короткой стрижкой и голливудской улыбкой, которая скрывала под собой непоколебимую строгость и непреклонность. Иногда даже бескомпромиссность. Еще одной из основных черт его характера было умение говорить только правду, как хорошую, так и плохую, при чем так, что все вокруг принимали эту правду, как должное, как закон.

Когда все собрались за столом, сложив перед собой блокноты и ручки, Сэм открыл собрание.

После его вступительной речи о том, что фирма набирает обороты и в скором будущем планируется расширение состава, Брэйди взял слово и попросил всех предоставить краткие отчеты о завершенных делах в прошлом месяце и план развития текущих.

Совещание проходило очень живо, четко и лаконично, но, в итоге, растянулось на несколько часов. Так было всегда. На собрание, проводимое раз в месяц, отводилось пол дня.

После совещания Сэм и Брэйди провели еще несколько часов, вместе с секретарем анализируя статистику по предоставленным отчетам. И только к вечеру, около 7 часов, они смогли освободиться.

– Ладно, Сэм, давай, до завтра, – уже в дверях махнул Брэйди Сэму, разбирающему последние документы на своем столе.

– Да, до встречи.

– Ключи от офиса у тебя? Секретарь уже ушла.

– Да, я закрою.

– Я ушел.

Сэм остался один. Закончил с документами, закрыл жалюзи, выключил все приборы из сети, закрыл свой кабинет, и тут зазвонил его мобильный телефон. Джессика.

– Привет, милый!

– Да, Джесс, привет, я выезжаю из офиса. Ты где?

– Я еще не дома. Я тут подумала…

Сэм прошел по коридорам и выключил везде свет.

–… у тебя есть планы на субботний вечер?

– Нет, пока нет. Мы же хотели провести его вдвоем, так?

Сэм на ходу одел черное осеннее пальто и накинул шарф на шею.

– Да-да, все верно. Я как раз об этом, Сэм. Я сейчас проходила мимо театра и подумала, может быть, ты будешь не против…

– Конечно, я всегда за, Джесс. Ты же знаешь.

Он вышел на улицу, закрыл главную дверь офиса, на ключ, бросил связку ключей в карман пальто, и спустился с крыльца на тротуар, прижимая телефон к уху.

– Ладно. В общем, я купила билеты на тот самый спектакль. «По ту сторону воды».

Сэм прошел к своей машине мимо какого-то потрепанного парня, неприкаянно стоящего напротив офиса.

– Да ладно? Ты шутишь?

– Нет. Ты не хочешь посмотреть?

– Конечно, хочу.

– Эй, Сэм! – окрикнул парень.

– Меня очень зацепила рецензия этой Эмили, и…

– Погоди, Джесс. Да? Что Вы хотели? – Сэм отвлекся от разговора, отнимая трубку от уха, оборачиваясь и обращаясь к мужчине.

– Привет, Сэм. Это я, – ответил тот.

Секунду Сэм стоял и, молча, смотрел мужчине в лицо, не понимая. И тут… В следующее мгновение на него сошло осознание. Это был Дин. Внутри все как-то неприятно сжалось. Сэм забыл про телефон в руке.

– Не узнал?

– Э-э… – замялся Сэм, вспомнил про телефон и приложил его обратно к уху. – Сейчас. Джессика, я тут встретил…Я встретил Дина. Позвоню тебе позже, хорошо?

– Да, конечно, – ответила она, и Сэм повесил трубку. И так и встал в недоумении, не понимая, что делать дальше.

– Ну что? – спросил Дин с полуулыбкой.

– Привет… Как…?

– Да не знаю. Просто шел мимо, смотрю, Сэм, не Сэм? Оказалось, ты. Здорово?

– Э-э, да… Даже не знаю, что сказать… Как ты вообще?

– Да все отлично. Давай прокатимся куда-нибудь, посидим, пива выпьем?

– Ну давай…

Сэм все еще в недоумении направился к своей машине.

– Э, не-не! Боюсь, если я подкачу в бар с таким прилизанным тобой еще и на твоей новенькой тачке, меня могут не понять, – съерничал Дин, достав ключи от Импалы из кармана и потрясая ими у своего лица.

– Дин, да ладно, ты шутишь? – удивился Сэм в ответ, но брат на полном серьезе отправился к старому отцовскому автомобилю, припаркованному у тротуара.

И Сэму ничего не оставалось, как отправиться за ним вслед.

Так странно и непривычно было снова оказаться здесь, на этом сидении. Те же запахи, те же избитые кассеты в бардачке – AC/DC, Led Zeppelin, Black Sabbath. Дин ничего не изменил, не убрал даже нацарапанные ими в детстве инициалы на панели передней пассажирской двери. S.W. и чуть ниже D.W., вырезанные старым охотничьим ножом. Все это было здесь, как в старые времена, и напоминало Сэму об очень давно забытом прошлом.

Единственное, что изменилось, это водитель. Теперь Дин занимал отцовское место, и, видимо, считал себя полноправным владельцем Импалы.

До ближайшего бара, всего за несколько кварталов от Гроув Стрит, они доехали практически молча, перекидываясь только короткими фразами по пути. Обоим хотелось сказать что-нибудь, чтобы развеять эту тишину, но было особо нечего.

– Как ты вообще? Справляешься? – попытался, было, начать Сэм.

– Да, живой еще… Как видишь…

И вновь тишина. Молчание.

Разные жизни, разные приоритеты, ничего общего.

Когда они, наконец, доехали, и Дин припарковал машину у обочины, оба вздохнули немного свободнее. Теперь можно было выйти, покинуть тесное пространство и не продолжать это дурацкое молчание.

Бар располагался на небольшой улочке, но был весьма популярным заведением в городе. В помещении было полно народу, горел приглушенный свет, играла веселая музыка, отовсюду то и дело раздавались крики выпивающих и звон толстых пивных кружек. Мужики ржали, спорили, курили, заигрывали с официантками. Спиртное лилось через край. Вечер был в самом разгаре.

Протиснувшись через толпу веселящихся, Сэм и Дин прошли к неприметному столику у стены. Сэм не любил такие места, шумные, галдящие, развязные, в которых нет трезвой мысли, нет развития. Сплошное прозябание. Здесь все было так, как и в примерно миллионе баров, которые он посещал еще с отцом и братом много лет назад. На секунду ему показалось, что он словно и не уходил от всего этого, словно так и было всю жизнь. Дин, бары, дешевые отели, спиртное, охота ради чужого блага, чужой безопасности, чужих семей. Словно все вернулось на свои места. И он снова охотник на нечисть. Сейчас они сядут за стол и, открыв ноутбук, обсудят детали дела. И брат, кажется, нисколько не изменился, остался все таким же, как и был – матерым охотником, без манер и претензий, который управляется с тесаками и пушками лучше, чем со столовыми приборами, знающим толк в оружии. Безжалостным убийцей тварей, живущих в ночи, скрывающихся в тени, пьющих кровь и питающихся человеченкой. И жизнь его была теперь очень похожа на жизнь Джона – постоянные слежки, погони, убийства, кровь рекой, драки, грязь и выпивка, выпивка, выпивка, отключка всего на несколько часов от всего этого кровавого ужаса, а затем опять, все сначала. Ничто в его жизни не изменилось…

Но что-то, – какая-то неуловимая мелочь, – все-таки было в нем по-другому. То, что мешало сейчас заговорить с ним и стояло непроницаемой стеной между ними.

В этой забегаловке в костюме и галстуке ухоженный Сэм, тем более рядом с братом в старой потертой куртке нараспашку и потрепанных, грязных джинсах смотрелся совсем неуместно. Усевшись за стол, Дин подозвал официантку, заказал у нее два пива и закуску, и только когда она ушла, спохватился – ведь о предпочтениях брата он знал мало, и то, что знал, скорее всего, уже изменилось за столько лет.

– Слушай, я пиво взял по привычке, не знаю… Ты как?

– Да все в порядке, Дин, нормально, – отмахнулся Сэм.

Тот чуть помедлил. С чего бы начать…

– Короче, ты – успешный малый теперь, да? – легкая усмешка скользнула по его лицу, и Сэм не различил, то ли горечь в ней была, то ли ирония.

– Выходит, да… – он улыбнулся, опуская глаза.

– Как оно вообще? Вся эта обывательская жизнь? Как Джессика?

– Слушай, всё отлично. Джесс – юридический консультант. У меня всё дела, разбирательства, клиентов много, платят хорошо…

Все-таки никто из них не был готов к этой встрече. Разговор не клеился и не шел, получался натянутым и неловким. Они оба не знали, как к нему подступиться.

Тут официантка принесла заказ, выставила перед ними на стол, и Дин сразу сделал большой глоток из своей кружки, довольно мыча, и вытер рукавом пенные усы.

Сэм смотрел на него, и в этот момент ему показалось, будто и не было этих десяти долгих лет между ними. Это же Дин. Все тот же добряк и кривляка Дин.

– А хочешь заедем к нам? Мы живем за Золотыми Воротами, в Суасалито, на Спринг Филд Авеню. Джесс будет рада, – воодушевился, было, Сэм.

– О-о, не-не, Сэмми, не буду вас стеснять… – Дин явно смутился – слишком много нового для одного дня. И от этого Сэму самому показалось свое предложение неуместным.

И сколько лет уже никто не называл его «Сэмми»? Так странно было это слышать. Дин, словно ветер, приносил ему всё новые и новые, старые, давно забытые, истлевшие в памяти кусочки прошлой жизни, пахнущие пылью, кожей в салоне Импалы и оружейной смазкой.

– К тому же завтра я отбываю по делу в Аризону. Полтергейст, вроде как, или еще какая хрень. А затем сразу в Канзас.

– Погоди-погоди, уже завтра? Скажи хоть, где ты остановился и куда точно едешь?

– Да в отеле, недалеко отсюда. Мы…

Договорить он не успел, из толпы откуда ни возьмись вынырнули два явно уже хорошо подвыпивших помятых мужика, и один из них резко вцепился в плечо Дина, пьяно скаля грязные зубы. Дин обернулся в мгновение, словно все время был настороже, и, вскакивая со стула, перехватил руку выпивохи. Сэм успел только дернуться им на встречу.

– Хо-хо, потише! Неужто это старина Дин Винчестер?

Разглядев подошедших, Дин расслабился и улыбнулся.

– Привет, Стив! – он пожал ему руку. – Джейк!

Второго Дин поприветствовал кивком и затем рукопожатием. Оба подошедших были навеселе, глаза их блестели от выпивки, и они радовались произошедшей встрече немного чересчур.

Дин повернулся к Сэму, представляя их:

– Стив и Джейк, тоже охотники. Вместе мы разнесли вампирское гнездо в прошлом году.

– О, да! Тогда в Вермонте мы задали жару! Было круто рубить бошки этим гадам! – в запале Стив махнул пьяной рукой, рассекая воздух, словно и сейчас держал в ней тесак.

Проигнорировав его слова, Дин продолжил:

– Это Сэм. Мой брат.

– Эй, так давай выпьем… – начал, было, Джейк, но Стив резко его перебил.

– Постой-ка… – в своей пьяной голове он что-то медленно соображал, пытаясь понять сказанное. – Сэм? Задавака Сэм Винчестер? Тот самый козел, который послал всех нас к черту и свалил хренову тучу лет назад?

Тон его звучал вызывающе, с издевкой. Мерзенькая улыбочка сползла с его спившейся физиономии, и лицо превратилось в злобную гримасу. Подраться он явно был сейчас не против, и повод, похоже, нашелся.

Дин напрягся, лицо его стало каменным, а глаза внимательно и остро впились в лицо Стива.

– Послушай-ка, – угрожающе прорычал он низким и суровым голосом. – Это мой брат. И что бы он ни сделал, это не твое собачье дело. Так что попридержи свой поганый язык.