По замкнутому кругу

Глава 12

школа, пятнадцать лет назад

Ситуацию с химией разрулили, пока Данил валялся дома. Собирали родителей, которые в основной массе поддержали поступок детей. Другие классы подтвердили, что и сами терпели грубость и оскорбления. Разбирали что-то между собой на педсовете. Данил не верил, будто бы остальные учителя не в курсе происходящего были, просто игнорировали, пока не рвануло это все, теперь же делали вид, словно и допустить подобного поведения коллеги не могли. Ну и ладно, главное, что внушение Нине Андреевне сделали приличное.

Со слов Никиты, химичка даже извинения им принесла на очередном уроке, хоть ее едва не перекосило при этом. И все же… Да и орать перестала. Умеет, оказывается, и спокойно говорить.

— А так, в классе, вообще, как оно? — все еще не очень внятно разговаривая из-за больного горла, поинтересовался Данил, глядя исподлобья.

Никита ответил таким же внимательным взглядом. Друг сидел в его комнате, раскачиваясь на стуле у стола, за которым Данил обычно уроки делал… если за это брался, конечно.

— Все путем, брат, — криво улыбнулся друг, поняв то, что вслух не произнесено. — Она под нашей защитой, и мы это всем понять дали. Никто ее и пальцем теперь не тронет. Мозги вправим любому, кто к ней сунется. Да и о том, что все случившееся — огромная заслуга этой твоей Даны, и я, и классуха людей просветили. Многие ее даже зауважали. А тех, кто пытался что-то вякать, я на место пока поставил. Так что выздоравливай спокойно.

— Не моя она, — проворчал Данил, но сам довольно откинулся на подушку.

Слабость доканывала, пропустил еще две игры, никак поправиться не мог, таблетки эти его мать глотать заставляла, причитая, что едва не до гнойной ангины все довел.

— Ага, я это понял. Еще когда ты ее от Нинки прикрывал собой, а она на химичку из-за тебя наезжать стала, — хмыкнул Никита, уловив его настроение.

Данил только фыркнул, закрыв глаза от усталости, но на самого теплом накатило, когда вспомнил. Не думал, что Дана на его защиту бросится так яростно. Вовсе не такого бы поведения от нее ждал. А Дана возьми, и чуть ли не собой его от учителей прикрывать кинулась.

Данила проняло до внутреннего мандража.

— Она зачетная, не поспорить, — поняв это все, Никита хмыкнул. — Но ты, конечно, высоко замахнулся, Дан. Видел, как и где эта Дана живет?.. Видел, конечно, чего я спрашиваю. Потому не пустил ее в свой подъезд провожать, да? — тем временем продолжал делиться мыслями парень. — Чтоб она с твоей реальностью носом не столкнулась? Не того полета птица, что мы…

Носом… да. У них на первом этаже жила пара, алкоголики, и на весь подъезд порой таким амбре спирта и мочи, а еще застоявшегося мусора, тянуло, что и его мутило, несмотря на привычку. А еще сыростью из подвала, плесенью, на которую мать вечно жалобы в ЖЭК писала, а никто все равно ничего не решал.

Да и, вообще, краска на стенах облупилась местами, исцарапана всякими надписями, к которым и Данил по малолетству руку приложил, случалось… Не хотел, чтобы Дана увидела, как он живет и где, прав Никита. Только и в том, что высоко замахнулся, явно на девушку слишком высокого полета запав, друг не ошибся. Но и опускать руки Данил не собирался. Уж тем более после того, как она на его защиту так рьяно встала. Точно же неспроста! И на День рождения вон, позвонила вчера, пригласила лично, номер ради этого у кого-то разыскала…

— Отвали со своими мыслями, Ник, ага? Обойдусь без твоего мнения, — не глядя на друга, буркнул хрипло, продолжая лежать.

Сам знал, что не тот полет и уровень. Но и такое желание дотянуться, допрыгнуть! Пусть и вопреки здравому смыслу…

А еще со вчерашнего вечера подспудно терзала мысль: что же такое Дане подарить на этот День рождения? Ведь ясно, что на что-то толковое его карманных денег не хватит, даже если на месяц забыть про сигареты и все развлечения. На подарок, чтоб ее пониманию и уровню соответствовал, не наскрести по его карманам, а белиберду дарить — тоже не охота.

Только где ж деньги на хоть какое-то подобие нормального подарка взять? У родаков не попросишь, нет у них лишних. И придется объяснять для чего, а Данил как-то не был готов говорить с матерью или с батей, еще и о чем-то подобном. Не по себе внутри от одной мысли. Как и советоваться о самом презенте казалось с ними бессмысленным. Не думал, что родители тут смогут помочь дельным советом.

Однако и отказываться от приглашения — в мыслях не было. Ни за что бы не пропустил. Пусть и допускал, что может себя не в своей тарелке там чувствовать. Ну так и Дана, наверное, в их классе себя не особо комфортно все это время ощущала…

— Ладно-ладно, не лезу, — друг хмыкнул, даже открытые ладони поднял. — Смотри, Дан. Сам знаешь, что делаешь. Я ж не мешаюсь, просто мысли вслух. Да и говорил уже, мне понравилось, как она за тебя на всех наехала… Но я ж реалист. Да и ты обычно адекватно на жизнь смотрел.

— Ник… — с предупреждением оборвал его, грозно глянув и снова закрыв глаза, честно говоря, больше потому, что болтовня друга сосредоточиться мешала.

Голова из-за состояния соображала туго, а Данил одну идею обмозговать хотел, которая еще ночью на ум пришла, да все никак нормально не могла оформиться. А мысль казалась стоящей… Потому что был один человек, к которому, кажется, Данил рискнул бы обратиться за подсказкой в таком вопросе…

Правда, чтобы все сложилось, как он думает, еще выйти с этого дурацкого больничного нужно!

— Добрый вечер, Данил. Георгий сказал, ты поговорить о чем-то хочешь?

— Добрый вечер, Семен Петрович. Да, хочу, — немного нервно, Данил пожал протянутую ему руку отца друга. — Мне… совет ваш очень нужен, — растер затылок, понимая, что мышцы сведены непривычным напряжением от растерянности.

Странно было находиться тут, странно казалось обратиться за советом, что Дане подарить, к чужому отцу, а не к родным. Однако у Данила было впечатление, что Семен Петрович куда лучше знает, к чему Дана привыкла. Ну, достаточно только глянуть на то, что они в одном поселке живут, и одного уровня же явно, с семьей ее хорошо знакомы.

Конечно, Ник вон сказал, что можно просто у Жоры спросить, что тот собирается дарить. Георгия она тоже пригласила, а еще Яну с Витькой. Все, вроде никого больше на этом Дне рождения не должно было быть.

Но… Данил не хотел у Георгия спрашивать. Потому что у него точно не хватит денег на подарок, схожий с тем, который Жорка может купить. Собственно, он даже не сказал другу, о чем с его отцом посоветоваться хочет.

Но если остальным признаться в подобных мыслях, опасениях и сомнениях Данилу было стыдно и неудобно, то Семен Петрович, казалось, должен был его понять по всем параметрам. Данил не смог бы точно сказать, почему к таким выводам пришел, но некая убежденность горела внутри. Может, потому, что Георгий как-то сказал, что отец с самого нуля всего сам добивался, а разве Данил сейчас не в полном нуле? Кто его лучше поймет? Или по тому настрою, который получил во время единственного разговора с отцом друга? Ну или просто потому, что иных вариантов, к кому обратиться за советом, Данил не имел?..

— Давай, садись, рассказывай, — спокойно и вполне серьезно вроде бы Семен Петрович кивнул головой на стул около рабочего стола. Они находились сейчас в кабинете хозяина, дома у Георгия. — Что у тебя приключилось? — Семен Петрович и сам спустился в кресло, видимо, подавая пример.

Но Данил не мог в данный момент оставаться на одном месте, слишком нервничал. Кивнул, но остался стоять, так и растирая шею рукой, переступил с ноги на ногу.

— Меня Дана на День рождения пригласила. Ну, вы знаете, скорее всего. Нас, Жорку ж тоже, — исподлобья глянул на отца друга, не уверенный и в том, что сумеет все изложить толково.

— Да, сын говорил, — показалось, что Семен Петрович немного удивился такой теме этого разговора, словно про другое думал, но и будто бы уже начал догадываться, куда Данил заведет.

— А я… Я не знаю, что ей подарить. Глупо, наверное, — Данил вновь неуклюже переступил на месте. — Со стороны моя проблема тупая, может. Но… Я из другой семьи, понимаете. У нас… Нет у нас ниф… ничего, что уж тут придумывать. И денег особо тоже, — реально чувствуя себя идиотом, он еще больше стал нервничать. — А Дана… Она к хорошим подаркам, наверное, привыкла. К таким, которые мне не потянуть. И я даже не могу у родителей спросить, что ей подарить, вот в чем беда. Чтоб это не глупо смотрелось и не совсем убого. Они мне тут не помогут… Но Жорка говорил, что вы тоже с нуля начинали. И… Вот я и подумал, может, вы мне какую-то идею подкинете? Не хочу тупо и… жалко выглядеть на общем фоне, — решив, что больше чем есть, уже не опозорится, честно высказался, как есть. — И что-то нормальное подарить хочу. Дана… Она хорошая очень. Заслужила достойный подарок. Стоит этого… Большего.

Он беспомощно замолчал, глядя на Семена Петровича. Все свои доводы и аргументы высказал, все страхи и эмоции, кажется. Чувствовал себя полным дебилом. Но лучше уж тут, чем перед Даной, перетерпит, если есть хоть какой-то шанс реально что-то хорошее ей подарить.

Отец друга внимательно слушал, не перебивая. И смотрел также внимательно на Данила. Глубоко как-то. Пристально, как в голову его забрался, по всему этому судорожному и неловкому поведению подмечая многим больше, чем Дан хотел бы открывать или показывать.

— Я понял тебя, Данил, — наконец, заговорил Семен Петрович, глядя на него так, словно сосредоточенно изучал что-то важное. — И запрос услышал… — покивал медленно головой. — Что ж, давай вместе подумаем, — мужчина тоже поднялся, подошёл к окну, больше напоминающему двери. Наверное, и тут выход был на задний двор сделан. — В нашей молодости, когда денег ни у кого, по факту, не было, — Семен Петрович обернулся, с иронией глянув на Данила через плечо, — всегда говорили, что лучший подарок — книга. Ты в курсе того, что Дана читать любит?

Книга?!..

Данил так глянул на Семена Петровича, что тот рассмеялся, все поняв по его непроизвольно изменившемуся выражению лица.

— Что, книги не уважаешь? — сквозь этот смех уточнил старший мужчина.

Ну, как бы…

— Не то чтобы… — стараясь не обидеть человека, который ему вроде помогает (хотя после такого предложения, это еще вопрос, конечно), Данил растрепал волосы на голове пятерней. — Но хочется, чтобы подарок ей запомнился и толковый, и такой… — развел руками, чувствуя беспомощность.

У него не было точного слова и понимания. Просто дико хотелось поразить Дану.

А денег на это — ноль. Но ведь хотелось все равно!

— Так, ну тогда у меня для тебя есть еще один вариант. Железобетонный, — так и не прекратив смеяться, подмигнул отец Георгия. — Сделай что-то сам. То, что ты хорошо умеешь, от чистого сердца. Такой подарок будет дороже и ценнее всего, что за деньги купить можно. Потому что уникален и сделан только для нее. Эксклюзив бесценен во все времена, особенно, если со всей душой подойдешь к этому. И Дана оценит. Она хорошая девчонка, искренняя.

— Но что это может быть? — странно, однако эта расплывчатая идея вдруг захватила Данила.

Увлекла, в отличие от перспективы шастать по книжным рынкам или магазинам, да и, ну серьезно, какой книгой можно удивить? То есть, какой-то коллекционной и можно, наверное, только где ж ее взять? На такие экземпляры тоже нужны деньги. Да и это надо точно знать, что Дане по душе, а за оставшуюся до дня рождения неделю ему этого не выяснить.

Но самому сделать… Что?

— А вот тут я не знаю, парень. Может, ты рисуешь неплохо или лепишь, или поделки какие-то строгаешь… Подумай, пораскинь мозгами, вот мой номер, — Семен Петрович протянул ему визитку со стола, — звони, как придет идея в голову, обсудим. Только лучше часов после семи вечера, чтоб я мог нормально тебе время уделить. Договорились?

— Да! Спасибо, Семен Петрович! — искренне поблагодарил Данил, напоследок вновь пожав ладонь отца Георгия.

Несмотря на то, что пока вариант подарка он не придумал, вот это последнее предложение привнесло ему лихорадочное воодушевление и внутренний подъем. Появилась жажда действия. Пока еще не целенаправленная, не имеющая конкретного выхода, но и не то опустошенное ощущение, будто бы он ни на что толком и не способен, чтобы Дану порадовать…

Хотя Данил и не мог так вот сходу назвать, что же своими руками сумеет сделать, но тут, по крайней мере, подумать есть над чем, тем более что появились некоторые расплывчатые ассоциации…

Так что, попрощавшись с Семеном Петровичем, хлопнув напоследок Жорку по плечу, не вдаваясь в подробности, он рванул домой (ну как рванул, поплелся, едва переставляя ноги, сказывалась недавняя болезнь), с непонятной тоской и потребностью пару раз оглянувшись на дом Даны. Его тянуло к ней. Тянуло так, что он даже решился утром набрать ее номер, который не постеснялся спросить, когда девушка ему первая звонила. И уточнил, не хочет ли Дана погулять днем (знал уже, что с Семеном Петровичем встречаться будет)? Но у нее оказались занятия с репетитором в субботу, так что сейчас Дану точно не вытянуть… Придется ждать до понедельника… Вот и пошел домой думать, почему-то зациклившись мыслями на том, как они с Даной однажды черчение обсуждали. И он ей своими хорошими «отношениями» с пространством хвастался…

— С Днем рождения, красавица! Счастья, наверное… Не знаю особо, чего желают… Здоровья, — растерялся, нервно хрустнул пальцами.

Неловко протянул ей свой сверток подрагивающими руками, нервируя так, что сам не понял, как с языка сорвалось это нежное обращение. Блин! Спалился перед всеми?

Нет, уже называл так, но тогда они одни были, ну или Ник там, друг не трезвонил бы… А тут…

Но, казалось, остальные приглашенные были заняты каждый своим. Яна, уже вручив подарок, пыталась усесться так, чтобы и Витька влез за столик с ее стороны, явно предпочитая находиться поближе к знакомым лицам и не доверяя Данилу. Георгий крутил в руках что-то, кажется, целиком сосредоточившись на предмете изучения. Правда… Данилу показалось, что друг все же прислушивается к происходящему.

Однако… блин! Ему сейчас было не до окружающих! Невыносимо важным казалось понять, как Дана на его подарок отреагирует!

Янка подарила подруге книгу… Может, не так и неправ был Семен Петрович? Но Данилу все равно показалось, что это так себе подарок. Хотя Дана обрадовалась вроде, что-то там по психологии. Сказала, благодаря подругу, что очень этой темой интересуется.

Георгий и Витька подарили «открытки». Ну, в смысле, те, в которые деньги вкладывают. Наверное, решили не морочиться. Данилу сейчас, на фоне собственного мандража и неуверенности, тоже показалось, что это был бы неплохой выход. В том плане, чтоб не опозориться… Да только кто ж там запоминает, кто и сколько подарил? Да и на что эти деньги уходят? Купит ли она себе на них что-то? И будет ли эта покупка о Даниле напоминать? Сомневался.

Ну и, возвращаясь к истоку, у него, по сути, и денег-то не было, чтобы дарить хоть какую-то адекватную сумму. Так что… Да, он заморочился. Хорошо так, качественно. Потратил на этот подарок четыре дня и все сбережения, которые, вообще, имел, забыв и про сигареты, и про любые личные траты в принципе. Привлек-таки батю…

Вот сейчас и смотрел на то, как Дана с искренним любопытством вертит в руках сверток, упакованный в подарочную бумагу с золотым бантом. Это все, кстати, едва не самых больших денег ему стоило — упаковка. Понимал, что ее тут же порвут, но все равно хотелось очень классно для Даны сделать, красиво, «как положено»…

После этой чертовой упаковки на цветы денег уже не хватило. И… Данил занял у Ника двадцать гривен. Так что сейчас у стола в вазе, которую принесли официанты, стояла высокая, ему по пояс, багровая роза, на ножке которой болталась завитая золотая ленточка.

Других цветов не было, больше никто так не напрягался, наверное. А он… ну просто не мог иначе внезапно!

— Спасибо! — отозвалась Дана, целиком на его подарке сосредоточившись. — Спасибо огромное, Данил!

— Да ты открой сначала, может, не понравится, — хмыкнул он, за этой напускной бравадой пытаясь скрыть собственную неуверенность.

А Дана прижала сверток к себе вдруг и глянула на него снизу вверх так как-то… У Данила в голове как ураганный вихрь закрутился! Будто ей уже и неважно, что там, под той оберточной бумагой. Чтобы ни было — самый лучший подарок!

— Да-да, конечно, — улыбнулась растерянно, все еще в его глаза глядя, а не на подарок. — Не может не понравиться, Данил! Ну что ты придумываешь?! — как-то тихо, приглушенно, будто ему одному и вообще о других приглашенных забыла…

Отвела-таки взгляд, а ему даже грустно от этого стало. Но и реакцию хотелось узнать. Напряженно замер, сжав ладони в кулаки, чтобы как-то этот нервный тик сдержать. Неотрывно смотрит, как она осторожно поддевает липкую ленту, которой всю эту упаковку склеили по его просьбе, заворачивая подарок. Аккуратно, почти с трепетом отводит лист, так бережно, что не надорвала ни в одном месте. И… задохнулась! Вот реально, он увидел, как у нее перехватило дыхание, а после Дана с таким восторгом на него уставилась, прижав к груди шкатулку, что у Данила не просто в голове зашумело, жаром по затылку, спине, в груди бухнуло солнечным взрывом! Облегчение, восторг, что ей угодил, безразмерное какое-то чувство от того, что счастливой эту девушку сделал!

— О, господи! Данил!!! — ее взгляд вдруг скользнул к его рукам, кажется, по-новому и очень верно истолковав все раны и царапины на пальцах. — Это так красиво! Спасибо!!!

Не зря все было! Не зря все руки себе исцарапал и изрезал, просидел две ночи, наплевав на отдых, сначала создавая чертеж, а потом выпиливая лобзиком, шлифуя это все из досок, которые в стройматериалах купил! Все со смыслом вышло! Но особенно Данил гордился крышкой, на которой (тут, конечно, без помощи бати не обошелся, тот шикарно умел с деревом работать, научил и показал, подправил) следующие две ночи, как прибацаный, узор в виде ленты Мебиуса пытался вырезать. Чтоб еще более-менее объемно вышло. И лакировал потом… От шкатулки до сих пор немного несло лаком, хоть и выветривал на балконе, и специальный взял…

Все что только смог из себя выжать, из своих умений и «талантов», как Семен Петрович и советовал: черчение, пространство, математика… ну и слабое понимание того, что любой девушке пригодиться может. И отец друга эту идею одобрил, когда Данил позвонил, чтобы рассказать.

Вот потом и осталось лишь реализовать. Хорошо, что батя таки любил подобное, и время от времени пытался Данилу привить хоть какие-то умения в работе с деревом. Ну и на уроках труда еще стругали и вырезали в школе раньше. Потому получилось… Хоть и не с первого раза, чего уж там. Три первые попытки благополучно выбросил.

Однако сейчас вся усталость, боль в ссадинах и периодически накатывающее до того отчаяние — рассыпались, словно пеплом на ветру. И Данила накрыло каким-то неведомым эйфоричным счастьем!

— С Днем рождения! — охрипшим от этого безумного коктейля разрывающих грудь эмоций, повторил он.

А Дана вдруг взяла и его обняла со всей силы! Между ними эта шкатулка, обоим давит, только и расступиться ни за что на свете, кажется, не хотят. И Дана, привстав на носочки, легко коснулась его щеки губами…

Данила как потолком припечатало, сверху на башку упав. Так конкретно, по-взрослому, чего и ждать не ждал от настолько простого вроде бы касания.

Он знал, что такое секс. Знал уже неплохо и на практике, года два как, лет с шестнадцати, кажется. И ни за что не поверил бы, что сейчас, в восемнадцать, его может завести с пол-оборота и накрыть диким каким-то лихорадочным возбуждением от такого простого и безыскусного поцелуя-прикосновения.

А оно накрыло, блин! И не только тело. У него в мозгу какой-то безумный фейерверк начался!

— Спасибо огромное, Данил! Это потрясающий подарок! Мне никто еще такого не делал, — выдохнула Дана ему в кожу.

И у нее голос дрожал. А еще Георгия и Витьку именинница не целовала.

— Да ну… Просто хотелось тебя порадовать, — ему вдруг стало дико не по себе, потому что теперь на них точно смотрели все.

А Данила просто в бараний рог скручивает! И хочется невыносимо ее двумя руками обхватить, в ответ к себе прижать. И поцеловать по-настоящему, жадно, словно напиться вкуса Даны, сладковато-свежего аромата волос и румяной теплой кожи! В губы впиться своим ртом…

Но нужно было где-то выгрести силы и остановиться, чтобы саму Дану в неудобное положение не ставить в первую очередь.

Нервно, как-то неловко отступив, он врезался бедром в угол их столика. Резко выдохнул сквозь зубы. Зато возбуждение поутихло, и на том спасибо. Еще раз жадно на Дану глянув, решил, что лучше будет сесть.

Остальные сделали вид, что ничего не заметили, хотя посматривали, и Данил понимал, что никто не пропустил происходящего.

— Давайте, устраивайтесь, — Дана осмотрелась, кажется, тоже смутившись дико. Но так и продолжала прижимать к груди его шкатулку. — Будем выбирать сейчас блюда! Кто любит суши? — преувеличенно восторженно, даже на взгляд Данила, поинтересовалась у всех разом она, нервно закрутив волосы и откинув себе за спину.

Села на торце стола, вроде как именинница и во главе… но и с ним рядом совсем, их ноги соприкасались.

Дана пригласила друзей в суши-ресторан, который не так давно открылся в городе. Данил понятия не имел, какие он любит, поскольку никогда такого не пробовал. Да и сомневался, что сырая рыба — это вкусно.

Радовало то, что в его полку были и Яна с Виталием, похоже. Только Георгий ткнул в меню на какую-то позицию и заявил, что эти ему, вообще, сильно нравятся.

— Да, с угрем прикольные, — неуверенно согласилась девушка… не отодвигаясь от Данила при этом. Обвела глазами остальных… — Но, давайте, наверное, начнем с тех, которые более нейтральные и, может, жаренные или с соленой рыбой? — видимо, поняв их затруднения, предложила Дана, подняв руку и подозвав официанта.

Данилу было муторно даже в меню смотреть. Не из-за блюд. Цены… Нет, не пугали, просто давали очень четко понять глубину разрыва… Как ему куда-то Дану пригласить, если она к такому привыкла? Чем ее удивить или порадовать?.. Хотя с подарком же вон, вышло. Она и сейчас то и дело рукой по шкатулке проводила, которую на коленях держала.

Дана вдруг повернулась, и они взглядами столкнулись. Она покраснела, да и его какой-то волной незнакомой окатило, так, что не смог глаза отвести.

— Вы в меню смотрите, только чтобы сами виды выбрать, на цены не обращайте внимания, — резко отвернулась Дана, вновь поправив свои волосы, осмотрела остальных. — Тут уже весь праздник оплачен, папа заранее забронировал и все внес. Мы только отмечаем… — видно, заметила и взгляды Данила, и то, как Яна да Витька напряглись.

— Правильно-правильно, быстро вспоминаем, для чего мы здесь собрались! Может, шампанского закажем? Уже ж можно, — подмигнул и Георгий, включаясь в разговор, наверное, тоже уловив смущение Даны. — Ты самая младшая была, мы уже все совершеннолетние, имеем право, — он на Данила глянул, вроде как поддержки ожидая.

Но Данил заколебался… Не хотелось сейчас пить. Может и, странно, но у него от присутствия Даны так голову вело, что куда еще алкоголь? Да и сама Дана, кажется, не особо горела желанием пуститься во все тяжкие.

— Не знаю, не очень хочется… — и она на Данила перевела глаза, будто передав право принятия такого решения.

Непривычно, да и ответственность неожиданная… но ему с какой-то честью даже. Ведь не к Жорке же за этим потянулась! Незаметно под столом протянул руку и накрыл ее нервно подрагивающие пальцы, сжал в незнакомом ранее порыве поддержать и ободрить.

— Вот-вот, у меня, вообще, от вина так голова болит и спать хочется, что никакого праздника уже не замечу, — поддержала подругу Яна, пока Данил молча глядел на Дану.

— Давайте тогда с заказом уже решим, не будем человека держать, — за всех подвел итог Данил.

И этим будто дал отмашку, люди расслабились, принялись составы роллов обсуждать и делиться тем, кто и что готов попробовать, а заодно, вновь поздравлять Дану.