Поцелуй на десерт (СИ)

15

«Забери мои печали, утоли мою жажду и не вздумай меня прогонять» — примерно под таким лозунгом прошел этот вечер.

По крайней мере, я впервые попробовала секс на унитазе. Фу, правда? Нет, не совсем так. Ни я, ни Юсупов не брались бы это утверждать. У него опора под попой, а я на нем. Все происходило стремительно, страстно и без лишних разговоров. Если есть потребность, значит надо ее утолить. Неконтролируемый процесс сексуального голодания. И когда ты доверяешь человеку, обычно не нужно долгих прелюдий, чтобы раскочегарить. Достаточно слова, взгляда, поцелуя и все! Ты уже на вершине какого-то немыслимого блаженства. И он управляет твоим телом умело, словно давно знал о всех нужных точках, играя на нем, как на музыкальном инструменте, наполняя тебя до предела и физически и эмоционально. И оргазм на грани экстаза…Да, такое тоже бывает. Когда отключается мозг и все сенсоры в твоём теле. Ты на духовном уровне находишь пик блаженства. И пытаешься вскарабкаться на него, но падаешь в бездну, уплывая куда-то под напором сокрушительных поцелуев.

— Смотри на меня, — просит Юсупов, выжимая каждую каплю наслаждения из моего расслабленного тела. И я подчиняюсь. Странно, но мне это нравится на столько сильно, что я готова делать это постоянно. Но лишь в плане секса. В остальном, я не люблю покоряться, нет во мне восточной крови и соответствующего воспитания.

— Юсупов, ты монстр, — целую его, возвращая себе более ли менее размеренное дыхание.

— Для тебя я буду кем угодно.

— Только не отлучай меня от тела, — продолжила я за него фразу.

— Оказывается, это один из ключевых факторов.

— Кажется, мы плохо друг на друга влияем.

— Тогда перекрестить, одевайся и пойдем ужинать.

Мне снова предоставили большую футболку, в которой я с удовольствием утонула, и новенькие боксеры с этикеткой. И облачившись в них я познала всю прелесть мужских трусов. Они безумно удобные. А футболка так и вовсе. Даже тапочки нашлись, чтобы я не шастала босая по дому. Сервис, однако. Юсупов тоже переоделся. Его вещи после страстного акта любви в ванной были мокрыми. Меня-то вытащили прямо из воды и усадили верхом, не дав даже вытереться. Ну, вот и последствия.

Журнальный столик у дивана был накрыт на две персоны. На большом блюде испускала пар курица с грибами в сливочном соусе. Салат из овощей тоже нагонял аппетит, в сочетании с нарезкой из красной рыбы, сыра и ветчины. В камине слева потрескивал огонь, насыщая полумрак гостиной каким-то особым шармом. От него исходило тепло, что меня не могло не порадовать. Я ужасная мерзлячка. А на противоположной стене от столика был опущен белый экран.

— У тебя проектор вместо телевизора? — удивилась я.

— Так как-то уютнее. Что будем смотреть?

— Предпочитаю триллеры.

— Маньяки, насильники, убийцы? — Юсупов проигрывает бровями.

— До ролевых игр нам пока рановато. Не думаешь?

— Я на будущее. Когда наши яркие отношения сожрёт бытовуха, я буду знать, как тебя завести.

— А я разве сказала, что меня это заводит? Хотя ты в роли насильника был бы очень неплох. Включай что-нибудь уже. Я устала, поэтому осилю и второсортный боевичок, и даже ромком.

— Раз устала, значит, надо что-то полегче.

Мы оба вздрогнули от неожиданности, когда раздался звонок в дверь. Он был чем-то инородным в этой спокойной размеренной атмосфере.

— Нас сегодня ждёт тройничек? — хмыкаю, забирая у Юсупова планшет, с коим он испытывал муки выборов в огромной киновселенной.

— Закрепи эту мысль, мы это должны обсудить, — наводит он на меня палец. Зря я это ляпнула. Он же не отстанет.

Пока копаюсь в приложении в поисках фильма под настроение, попутно подъедая аппетитные закуски, слышу в коридоре бубонение. Вроде голос женский. Кто это в такое время пожаловал к Димке? Интересно и любопытно одновременно, но я не решаюсь вмешиваться. Оно мне не надо, пока я в неприглядном виде.

— Почему я не удивлена? — слышу раздраженный голос, поворачиваю голову направо. О! Лерка! Глаза сверкают, ноздри раздуты, дыхание тяжёлое, будто марафон бежала.

— Привет! — молвлю бывшей подруге, не меняя позы. Я уже закинула ноги на диван, и удобно расположилась на подушках. Юсупов маячит за ней, готовый в любой момент прийти мне на помощь. Но я в ней не нуждаюсь. За себя я постоять могу даже в физическом плане. Хотя, чувствую, что в Сомовой сейчас столько дури. Она в состоянии аффекта. И если она меня прикончит, ей дадут минималку.

— В ж***пу засунь свое привет, с***ка! Ты мне так мстишь, тварь? — выплёвывает она слова.

— За что?

— Он тебе не нужен, — я ожидала боевик, а здесь, кажется, начала разыгрываться драма.

— А тебе откуда знать? Почему у окружающих есть такая привычка, предполагать что-то и выдавать это за мои чувства и эмоции. Это не месть. Вот если бы ты пришла минут двадцать назад, тогда можно было бы поспорить. А на счёт нужен или нет, давай, мы сами разберемся.

— Месть? — интересуется Юсупов.

— Видишь, ты ему не рассказала. И с такими секретами метишь в жены, — я отправляю в рот кусочек сыра. Проголодалась я.

— Я дебил, — горько усмехается Юсупов, потирая большим и указательным пальцами глаза. — Какой же я дебил.

— Дим, я… — задыхается Лера, не в силах что-то вымолвить. По ее щекам беззвучно текут слезы, размазывая тушь.

— Тебе лучше уйти, Валерия, — цедит он. Та послушно поворачивается и скрывается в коридоре. Ну, вот, скелеты потихоньку начинают выплывать наружу. Приехала Дина и начала рубить судьбы. А ведь они очень даже неплохо смотрятся вместе.

Слышу звук захлопввающейся входной двери, а затем Юсупов появляется в гостиной.

— Мне, наверное, тоже лучше уйти, — поднимаюсь. Вид у него, будто он только что столкнулся с призраком почившего родственника.

— Почему ты раньше не сказала? Они водили меня за нос, смеялись…

— Не думаю, что над тобой смеялись. Просто Лера всегда хотела парня с деньгами. Крутиться рядом со Славиком ей помогал ты. Не знаю кто кого соблазнил, но я застала их в процессе. Шла тогда говорить, что не могу выйти за него. Они оба умоляли не говорить тебе. Славка не хотел терять друга, а Сомова клялась, что ее бес попутал. Хотя я подозревала, что это был не первый раз. Я тоже не хотела делать тебе больно в память нашей дружбе, поэтому уехала. Так и я не могла рассказать, а они тем более. И я не думаю, что в бухлишке Миронов топил страдания по мне, он ещё глушил свою совесть.

— Он был моим другом.

— Пять лет прошло. Он должен продолжать оставаться твоим другом. У вас же у мужиков дружба из-за бабы не заканчивается, — стукаю кулачком его в предплечье. Юсупов перехватывает мою руку и притягивает к себе. Его нубв жёстко впиваются в мои, принося почти физическую боль. Я отстраняюсь.

— Не делай этого, Дим. Так ты себе не поможешь.

— А я хочу, — выдавливает он, снова притягивая мою голову к своей.

— Дима, я ударю тебя сейчас, и после больше не вернусь. Остановись.

Меня отпускают в ту же секунду. На его лице столько эмоций, которые легко считываются. И этот порыв я прощаю тут же. Это не он, это его злость.

— Прости.

— Так, давай ты сейчас сядешь поешь, мы с тобой включим какую-нибудь дурацкую комедию. Желательно самую кошмарную. А затем, если ты захочешь, я останусь ночевать.

— Только мне надо выпить.

— Мне своим винишком делиться? — возмущаюсь я.

— Боюсь, надо что-то крепче.

— Ну, значит, тащи.