Роман Артемьев Почему не стоит лезть, куда не приглашают

"Отвратительное зрелище, — мысленно негодовал Черныш, наблюдая за игрой маленького сына конюха и сторожевой собаки. — До каких глубин падения надо дойти, чтобы в ответ на ласку скулить, повизгивать и издавать прочие, совершенно непотребные звуки? Если уж ты позволил человеку почесать себе брюшко или за ухом, то веди себя с достоинством".

Впрочем, особой силой эмоции пребывающего в полудреме кота не отличались. Он продолжал поглядывать на мир из-под слегка прикрытых век, удобно растянувшись на толстой ветке росшего рядом с домом дерева и не желая тратить энергию на события, прямым образом его не затрагивающие. Ведь так удобно лежать, одну за одной перебирая бусины мыслей, выискивая среди них способную принести пользу и, попутно, нежиться под лучами заходящего солнца, вбирая телом остатки тепла.

Черныш прикидывал шансы уехать из города в ближайшее время, и по всему выходило, что шансы эти довольно велики. Маленькая Сантэл завтра отправляется в Аку, на праздник в честь туземной богини плодородия, и никто не удивится, если она прихватит с собой любимого котика. Поворчат над причудой юной богачки, и только-то. Путешествовать девушка станет в составе крупного обоза, в собственной карете, вместе с десятком служащих брату охранников, приказчиков, возничих, любимая нянюшка присматривает за ней, аки цербер. О чем беспокоиться? Разве что убежит глупая животина в незнакомом городе, так это ее, животинины, сложности. Ну и хозяйкина дурость.

Проблема заключалась в Накаре. Черныш упорно старался не попадаться на глаза загадочному приказчику и, пока что, действовал успешно. Во всяком случае, так ему казалось. Однако в идущем караване прятаться будет намного сложнее, поэтому какое-то время кот всерьез намеревался остаться в городке, несмотря на огромное желание побывать на празднике. Аку его манил. Большой древний город, с собственной библиотекой — Черныш специально узнавал — крупным храмовым комплексом, филиалом Гильдии Магов и особняками аристократов представлялся лакомым куском для изголодавшегося по информации хвостатого интеллектуала. В отличие от местных, способных месяцами пережевывать единственную новость, ему постоянно требовалась свежая пища для размышлений. Кроме того, в плане жизненных приоритетов у него ничего не изменилось. Очень, очень хотелось знать, кто он теперь такой, во что превратился. Желательно — поскорее. Рассуждая логически, большой город должен предоставить большие возможности по части сбора нужных сведений. Незаконно практикующих магов, например, или знатных персон, достаточно влиятельных, чтобы наплевать на закон об уничтожении разумной нелюди. Если хорошенько поискать, такие обязательно найдутся.

Вчера вечером на кухне слуги трепались, что Накар остается. Его работа не требует поездок за пределы ближайших деревень, в Аку делать ему нечего. Вот и славненько, вот и хорошо. Услуги магов стоят дорого, в охрану они не нанимаются, путешествуют редко; следовательно, Чернышу едва ли встретиться в обозе еще один человек, способный различить его истинную сущность. Разве что случайно на пути попадется. Можно ехать спокойно…

Однако пускать серьезные вопросы на самотек не годится. Мало ли, что там вещает "сарафанное радио"? Вдруг Бирон передумал, или обстоятельства заставляют отправить нового приказчика в другой город? Надо бы разузнать точный состав путешественников. Глядишь, попутно еще что-нибудь полезное выяснится.

Неохотно поднявшись с пригретого места, раздобревший от щедрых харчей кот прошел по ветке, тяжело перепрыгнул на крышу дома и, переваливаясь, вальяжно прошествовал по карнизу. Дошел до конца, примерился к приоткрытому оконцу и мрачно вздохнул. Он признавал, что в последнее время стал слегка толстоват. Так ведь энергию тратить не на что! В городке абсолютно ничего не происходит, а сбор сведений в основном заключается в подслушивании чужих разговоров, то есть занятии малоподвижном. Поэтому забираться на чердак, где он свил себе уютное гнездышко, с каждым днем становится все труднее… Кажется, придется выдумать кошачий аналог зарядки.

Пробежавшись по чердаку, Черныш выскользнул в узкое — слишком узкое — отверстие между косяком и дверью и оказался на лестнице, ведущей на второй этаж. Здесь не строили высоких зданий, даже усадьбы богачей могли похвастаться не более чем двумя этажами, причем второй зачастую делали из дерева. Чтобы попасть в кабинет Бирона, посетителю пришлось бы войти во двор, взойти на высокое, украшенное портиком крыльцо, пройти через парадную гостиную, подняться наверх, да еще и метров двадцать идти по мягким коврам сквозь анфиладу богато убранных комнат. Чернышу же достаточно просто спуститься с чердака вниз, подойти к кабинету, воровато оглядеться по сторонам и, подпрыгнув, потянуть за ручку, своим весом открывая дверь.

— Опять этот кот, — Бирон с неудовольствием оглядел вальяжно развалившегося на диване черного зверя. — Не понимаю — как он сюда заходит? Вроде дверь закрыта.

— Кошки, господин, — пожал плечами сидевший напротив приказчик. — Им достаточно самой узкой щелочки, чтобы проскользнуть где угодно.

— Полезное умение, — вздохнул купец. — Хотел бы я им обладать.

Пока двое собеседников Бирона вежливо хихикали над шуткой хозяина, Черныш решил продемонстрировать свою лояльность. Он считал нужным поддерживать хорошие отношения с главой семьи. Поэтому кот сполз на пол — место нагретое, удобное, но работа прежде всего — прошествовал к столу и принялся тереться о ноги купца. При этом он старался пометить сапоги и одежду выделениями заушных желез, чтобы встреченные коты и кошки знали, кому принадлежит этот человек, и не пытались захапать чужую собственность.

Напротив Бирона в уютных, дорогих, хотя и не таких дорогих, как хозяйское, креслах расположились два человека, на чьи плечи ляжет доставка каравана в Аку и обратно. Старший каравана и начальник охраны. Приказчик Люс начинал служить еще отцу Фаратхи, проявил себя толковым работником, и постепенно ему доверили перевозку товаров по собственному маршруту. В купеческой семье его ценили, даже выделили долю из прибыли. Он умел находить общий язык и с чиновниками, и с сиятельными аристократами, пользовался уважением в среде торговцев. Но возраст давал себя знать, поговаривали, до недавних трагических событий Люс собирался оставить пост старшему сыну. Теперь же людей у Бирона не хватало, и он уговорил старика не уходить на покой.

Таронд, начальник охраны каравана, выглядел тем, кем и являлся по жизни — то есть типичным наемником. Нестарый, жесткий профессионал, давно зарабатывающий мечом и составивший на этом поприще хорошую славу. На лице пара шрамов, нос перебит как минимум дважды, глаза холодные, цепкие, одежда комфортная, на шее массивная золотая цепь — вот и весь портрет. Платили ему сдельно, и за те пять лет, что он ездил в Аку, серьезных нареканий к старому волчаре у нанимателей не возникало. Что еще можно о нем сказать? Имя дворянское. Может, из обедневших благородных с севера страны, или бастард, не признанный родителем.

Совещание продолжалось еще примерно час, время Черныш провел, свернувшись клубком на подоконнике. Совмещал приятное с полезным, то есть принимал солнечную ванну и заодно прислушивался к разговору. Почти ничего интересного для себя не узнал. Маршрут старый, отлаженный годами, поэтому обсуждали в основном возможные цены на товар да потенциальный размер взяток стражникам. Те, пользуясь правом проверять путников на предмет контрабанды, иной раз просто разоряли купцов, выбрасывая дорогие хрупкие вещи прямо на землю. Еще прозвучал список людей, участвующих в поездке, в котором кот с удовольствием не обнаружил имени Накара. Теперь можно расслабиться.


За время путешествия Черныш окончательно и бесповоротно превратился в сторонника технического прогресса. Карета тряслась на ухабах, подпрыгивая от наезда на малейшую кочку, жаркое солнце нагревало кожу и превращало внутренность в земной филиал ада, попутно обеспечивая чувствительный звериный нос разнообразными запахами. Открытые окна спасали не всегда, зато обеспечивали регулярный приток пыли. Местные кузнецы не изготавливали пружин — скорее всего, подходящих материалов не придумали — поэтому описанный способ передвижения не казался Сантэл сложным или неприятным. По мнению девушки, ехали они с достаточным комфортом. Однако ее мохнатый "гуру" твердо решил при первой же возможности добиться постройки повозки с торсионной подвеской.

Всего дорога заняла неделю, Аку располагался относительно недалеко от родного городка Сантэл. Караван привезет в третий по величине город королевства холст и изделия из овечьей шерсти, потом с купленными на выручку вином и оливковым маслом отправится в Драннар, где обменяет еду на продукцию местных оружейников. Из Драннара купцы поедут в столицу, там продадут мечи и доспехи местным воякам, чтобы взамен купить у местных кузнецов всякий металлический ширпотреб — подковы, топоры, гвозди и все в таком духе. Качеством столичные изделия будут похуже драннарских, зато, как ни парадоксально, они дешевле, да и везти их ближе.

Впрочем, ни коту, ни его номинальной хозяйке со свитой до полного маршрута дела нет. Сразу после праздника они вернутся из Аку домой, вместе с нянюшкой и тремя охранниками. Присоединятся к какому-либо отряду, либо каравану, чтобы избежать возможных дорожных неурядиц, и спустя короткое время снова окажутся под надежной крышей родного гнезда. Если, конечно же, у Черныша не появятся новые планы на ближайшее будущее.

А вполне может быть, что они таки появятся, да. Городом Аку оказался большим, оживленным и, с точки зрения вселенца, очень перспективным. Из окна кареты на коротком участке пути от ворот до гостиницы он заметил четверых магов и, что более важно, множество людей с амулетами или защищенных заклинаниями домов. Тут есть, где разгуляться. Пока Сантэл веселится и всячески наслаждается зрелищем танцующего, поющего, обряженного в диковинные костюмы народа, пробует незнакомые яства и неумело, под надежным присмотром флиртует с мужчинами, Черныш займется делами…

— Мы наконец-то прибыли, госпожа, — Таронд счел нужным лично уведомить сестру хозяина о конце пути. — Гостиница хорошая, ее хозяин предупрежден о вашем приезде и подготовил все потребное.

— Благодарю вас, господин Таронд!

— Не за что, госпожа Сантэл.

Гостиница выглядела действительно не плохо. Чистая, на полу тканые дорожки, слуги одеты в униформу и даже имеется намек на магическую систему расчета с клиентом, которой аборигены очень гордились. Во всяком случае, портье с важным видом упомянул о ней несколько раз и показал, как пользоваться. По мнению Черныша, обычный банковский терминал. В номере имелась ванная комната, горячее отопление — вода подавалась по трубам из собственной котельной, кажется — словом, место не зря пользовалось хорошей репутацией. Останавливались здесь либо богатые купцы, либо дворяне. Люс, кстати сказать, поселился здесь же — тоже на втором этаже, в номере напротив.

Сантэл, прежде никогда не отъезжавшая от дома дальше, чем на десяток километров, находилась в легкой прострации от избытка впечатлений. Поэтому нянюшка отослала остальных сопровождающих, приказала подать легкий обед и озаботилась ванной. По ее словам "бедное дитятко устало с дороги" и сегодня точно никуда не пойдет. Практически все заинтересованные лица этому только обрадовались — дел у купцов более чем хватало, присматривать за юной девицей им совершенно недосуг.

Черныш, хотя и чувствовал себя разбитым и от отдыха бы не отказался, счел необходимым прогуляться по ближайшим окрестностям. Дикая жизнь научила его заранее намечать пути бегства. Заодно нужно проверить постояльцев, нет ли среди них магов, подчинить местных котов и кошек, установить доверительные отношения со слугами… Он недовольно покосился на украшенный голубым бантиком ошейник. Мера вынужденная, им самим предложенная, но по-прежнему вызывавшая раздражение.

Следуя устоявшейся традиции, кот спустился вниз, в общий зал. Он твердо усвоил правило: хочешь узнать нечто полезное — подслушивай разговор обслуги. Слуг не замечают, большинство власть имущих считают их чем-то вроде самодвижущейся мебели и редко обращают на них внимание. В результате горничные или стюарды ненароком слышат разговоры, никоим образом посторонних не касающиеся, и неплохо ориентируются в жизни господ. Наилучшим образом осведомлены обычно бармены. Профессия обязывает их разбираться в человеческом настроении, уметь слушать подвыпивших клиентов, вовремя остужать излишне горячие головы и четко понимать, когда стоит вызывать стражу, а когда — нет. Они неплохие психологи, эти мастера полок с напитками и повелители пивных бочонков. Вот только чужих кошек они обычно не любят.

Черныш совершенно открыто вошел в зал, оглядел немногочисленную публику и призадумался. Идеальным местом на сегодняшний вечер стала бы балка прямо над стойкой, но потолки в гостинице были обиты белой тканью, лежать там нельзя. То есть протиснуться за получившийся подвесной потолок можно, но тогда ничего увидеть не получится. Лезть под один из столов не хотелось, хвост ему еще дорог, просто мозолить глаза, сидя на прилавке, тоже чревато последствиями. Если не прогонят, то вдруг какой маг войдет? Кот помнил тот единственный случай, когда он попался на глаза проезжавшему по тракту чародею. Тот, зараза, даже из кареты выскочил — так ему хотелось поймать прикидывающееся домашним зверьком странное существо.

В конечном итоге Черныш выбрал картину. Висела на стенке какая-то мазня — художник неудачно пытался изобразить натюрморт — причем на вбитых в стену массивных кованых крюках. Бечева тоже соответствовала. Кот прикинул на глазок, что конструкция выдержит десяток таких, как он, и не пошатнется. Если вдруг понадобиться срочно бежать, рядом дверь на второй этаж, еще одна дверь на кухню, оттуда во двор и дальше хоть в центр города, хоть к ближайшим воротам.

Оставалось вскарабкаться на раму.

— Ты гляди, какой акробат, — меланхолично заметила протиравшая столы служанка. — И не надоест ему.

Черныш тихо скрипнул зубами. Он уже раз пять безуспешно пытался взбежать по стенке и зацепиться за верхнюю перекладину рамы. Надо сбрасывать лишний вес. Надо.

— Как бы не попортил картинку-то, — выразил обеспокоенность бармен.

— А и пускай, — высказалась девица. — Давно пора эту жуть убрать. Кот с постояльцами приехал, Гринар, небось, еще и денег за порчу имущества стрясет.

Гринаром звали хозяина гостиницы, толстого улыбчивого мужичка.

— Нее, не стрясет, — с сомнением протянул мужчина. — Этот прыгун той девицы, которая с Люсом приехала. Он старикашка ушлый.

Значит, Люса здесь знают и уважают. Вроде мелочь, но тоже полезная.

Наконец, разбежавшись, Чернышу удалось забраться на вожделенное место. Аборигены продолжали вялый спор, посетители не спешили порадовать обеденный зал своим визитом, и кот имел возможность спокойно устроиться перед вечерним бдением. Рама оказалась не слишком удобным насестом, однако вид с нее открывался просто шикарный.

Постепенно начали подтягиваться голодные жильцы, ресторация наполнялась шумом голосов и вкусными запахами. Время ужина, самое любимое Чернышом. Люди не просто едят (причем могут угостить подошедшего кота вкусным кусочком. Правда, могут и ногой пнуть.) они еще и общаются, флиртуют, ссорятся и мирятся, заключают сделки и пари… Короче говоря, в это время стоит находиться поблизости. Вот и сейчас горожане и приезжие дружно обсуждали свои дела, давая обильную пищу для размышлений. Основной темой разговоров было предстоящее празднество.

— Цех кожевенников обещал изготовить восемь статуй богини, на каждую площадь, — рассказывал один купец другому. — Они каждый год так делают. После праздника статуи торжественно сжигают, а принесенные украшения передают в храм.

— Украшения, вы сказали?

— Да, паломники кидают монетки к подножию или приносят богине разные ценные изделия.

— И что — не воруют?

— Дураков нет. Жреческое проклятие заполучить никому не охота.

Рядом беседовали две почтенные матроны, обсуждая бесстыжий покрой платья какой-то бесстыжей Анарии. Если судить по их дружным высказываниям, неизвестная женщина переспала как минимум с половиной мужчин города и сейчас примеривалась к оставшейся. С другой стороны говорили о съехавшихся в Аку актерах:

— Даже если Гонгоро и не слишком хорош как исполнитель, то организатор он просто замечательный, — слегка подвыпивший юноша, перстень на пальце которого указывал на принадлежность к мелкому дворянству, старательно внушал свою точку зрения мужчине постарше. — Его труппа великолепна! Не случайно она два года подряд получает Кубок, и в этом году тоже считается основным претендентом!

— Ну, не знаю. Труппы Ларса и Диабальда тоже неплохи.

— Они не идут ни в какое сравнение!

За угловым столиком сидела семья — отец, мать, двое девочек восьми и шести лет на вид, и здоровенная розовощекая тетка с младенцем на руках. Скорее всего, няня и кормилица. Забинтованное дите тихо сопело, пережевывая пустышку, взрослые поминали добрым незлым словом некую тетушку, второй десяток лет не могущую определиться, стоит ей помирать или нет, дети, раскрыв рты, слушали байку гувернантки. Та разливалась соловьем, окающим крестьянским говорком выдавая историю, способную послужить неплохой основой для сценария фильма ужасов:

— … и тогда проклятый маг увидел, что не в силах отвратить прекрасную жрицу от служения любимой богине. Сердце его обуяла великая ярость! В злобе он приказал своим слугам схватить несчастную, заковать ее в цепи и возложить на алтарь. Затем он…

Черныш с изумлением слушал подробное и до жути натуралистичное описание жертвоприношения. Короткий пересказ речи нянюшки довел бы до инфаркта многих его знакомых по прошлой жизни, детишки же слушали, приоткрыв рты, и пугаться не собирались. Наконец, женщина притомилась, отпила из стоявшей перед ней кружки и принялась за вторую часть своего повествования. Кот навострил уши — говорила она о вещах любопытных.

— …черное колдовство совершил колдун. Призвал он демоницу, именем Такара, и вымолил у нее секрет вечной жизни, взамен обещав свою душу. Много зла совершил он, верно служа своей нечестивой хозяйке. Но явился во главе могучего войска принц Сетрий, скорбя о погибшей возлюбленной, и поразил он нечестивца, и разрушил его замок. Так свершилась справедливая месть. Душа же колдуна не нашла покоя, и с тех пор бродит по развалинам Кровавого холма, убивая неосторожного и тяжко стеная о своей несчастной участи.

Очередная фольклорная байка, еле слышно фыркнул мохнатый слушатель. Он таких уже штуки три насчитал, причем первую услышал возле городских ворот. Кровавый холм — местная достопримечательность, с ней, надо полагать, связано немало легенд. Небольшая горушка, покрытая живописными руинами, служила конечной точкой торжественного шествия в честь богини. На четвертый день на ней жрецы проведут службу, благословят присутствующих, наградят лучших певцов, рассказчиков и актеров, после чего праздник будет официально считаться закончившимся. Цветы, брошенные в толпу с переносного алтаря, разойдутся по всему королевству и даже за его пределы — молоденькие девушки считали их идеальным средством приворота.

На сем этап первоначального знакомства с гостиницей можно считать законченным, решил Черныш. Расположение входов-выходов и комнат он примерно изучил, где ворота гостиницы, знает. Осталось найти пару полезных дырок в заборе, познакомиться с постоянными обитателями и подчинить местных кошек, чтобы чувствовать себя, как дома.

Коротко мявкнув, кот спрыгнул на пол и, задрав хвост трубой, удалился на второй этаж.


В город караван торговцев прибыл с небольшим опережением, чтобы успеть в относительно спокойной обстановке продать товар. Таким образом, у Сантэл оставалось дня три на знакомство с Аку.

Она ходила, пораженная большими площадями, толпами народа на них, незнакомыми говорами, цветастыми одеждами женщин и богатством мужчин. Высокие каменные дома и величественные храмы совсем не походили на убогую архитектуру родного городка. Девушка невольно чувствовала себя провинциалкой, впервые попавшей в большой город — да и была таковой — отчего сильно зажималась. Счастье еще, что Таронд приставил к ней двух дюжих охранников в качестве сопровождения, иначе растерянную и слегка напуганную девушку точно ограбили бы. Лихого люда здесь хватало.

Маги тоже любили Аку, поэтому Черныш не рисковал показываться на оживленных улочках. Его уделом стали задворки, в которых он короткими перебежками искал нужные дома, лавки, другие здания и строения. В основном привлекавшие его места кучно сгрудились в центре города. Знать и селившиеся рядом богатые купцы предпочитали держать подальше от себя жителей бедных кварталов, как следствие, торгующие книгами или артефактами магазины тоже находились поблизости.

Влезать в дома магов, защищенные сигнализацией, Черныш не собирался. Богатые лавки тоже могли похвастаться собственными охранными системами, а в бедных не было ничего, способного его заинтересовать. Кот наметил два места, обязательные для посещения, где в теории он мог получить нужные ему сведения. Тюрьма, в которой содержались важные преступники, и центральный храм, обладавший старой библиотекой с многочисленным штатом служащих.

Оглядевшись по сторонам, не едет ли телега, всадник на лошади или иной, угрожающий пресечением короткой кошачьей жизни объект, Черныш быстро перебежал через дорогу и нырнул в переулок. По его предположениям, узкая, извилистая словно кишка улочка должна была вывести его прямиком к задникам храмового комплекса. Даже странно, как в самом центре города, в богатом квартале сохранился маленький район самых настоящих трущоб. Здесь стояло несколько домишек, служивших обиталищем для слуг богачей, общий колодец, какие-то хозяйственные постройки, оставшиеся с древних времен и давным-давно обветшавшие за ненадобностью. Ремонтом никто заниматься не собирался, вот и рассыпались потихоньку сараи да склады.

Жрецы, судя по всему, на творящийся в дальнем углу своих владений беспорядок внимания не обращали и наведывались редко. Землю храма от участков толстосумов отделяла символическая ограда, зиявшая широкими дырами и служившая надежным средством побега для тех из служек, кто устал от строгостей избранного святого пути и желал насладиться прелестями порока. Иными словами, именно этим путем молодые служители Аку уходили в "самоволку". Таких подробностей Черныш не знал, он вообще нашел проход случайно, но удобство выбранного места оценил.

Внутри ограды пахло чем-то неприятным, запах заставил кота расчихаться и недовольно облизать языком сморщившуюся мордочку. Гадость, ничего не скажешь. Идея навестить храм жизнелюбивой богини мгновенно потеряла львиную долю привлекательности, и следующие несколько десятков шагов Черныш сделал исключительно из упрямства и нежелания даром тратить время. Раз уж пришел, надо осмотреться, верно? Глупо уходить из-за одной только вони, пусть и жуткой.

Его особый интерес возбуждали архив и обиталище местных иерархов. В библиотеке кот надеялся найти хоть что-нибудь о существовании других миров или переносе душ из тела в тело. Конечно, он не надеялся сходу наткнуться на нужный свиток. Он даже не был уверен, что литературу здесь расставляют по тематике, если вообще не хранят, сваленной в кипы. И, самое главное, читать Черныш не умеет… Однако у него есть еще четыре дня на осмотр, и существует же такая вещь, как удача? Что касается комнат верховных жрецов — туда его влекли привычка подслушивать чужие разговоры и возможность поживиться чем-нибудь ценным. Магическим, естественно. В его положении мелкое воровство не грабеж, а способ самосовершенствования.

Радужные мечты, в которых под лапы кота падали книжка с описанием его нынешнего состояния и дневник соотечественника, попавшего в этот мир столетием раньше, прервало раздавшееся над ухом рычание. Черныш непроизвольно отскочил, выгибая спину горбом, хвост его взметнулся вверх предупреждающим знаком.

— Уйди, блохастый!

Собака зарычала еще громче, ее морда выражала сложную гамму подозрительности, враждебности и восторга, обуревающего гавкающих друзей человека при встрече с представителями вкусного кошачьего племени.

— Уйди!!! — во всю мочь рявкнул Черныш.

Верное оружие дало сбой. Впервые зверь не испугался исходящего от кота людского голоса. Пес, вроде бы, поначалу слегка отшатнулся, но у же в следующее мгновение его глаза хищно блеснули и он рванулся на маленький комочек меха. Черныш увернулся чудом. Огромные белоснежные клыки лязгнули возле его хвоста, здоровенная туша пронеслась в каких-то миллиметрах от взвившегося в воздух гибкого тельца. Кот прыгнул еще раз, и еще, всякий раз опережая рычащего преследователя в последний момент. "Ненавижу собак! Ненавижу!". Только бы успеть. Его целью была поленница, точнее говоря, свалка древесных отходов, в которых он мог бы затеряться.

Наконец, на долю секунды опередив разъяренную собаку, Черныш юркнул в узкую щелочку между двумя толстыми комлями. Перевести дух, однако, ему не дали. Внезапно в норе стало темно, неустойчивая деревянная конструкция протестующее заскрипела под настойчивым, полным энтузиазма напором. Песья морда, состоявшая на первый взгляд из одних клыков, плотно закупорила выходное отверстие, горячее дыхание вздыбило шерсть вдоль спины. Кот разъяренно зашипел. Мало того, что эта сволочь загнала его в какую-то дыру, так еще и не отстает!

Спустя минуту Черныш вынужден был признать, что в ситуацию попал патовую. Вылезти наружу он не мог, но и собака, получившая по морде сразу двумя когтистыми лапами, уходить не собиралась. Похоже, поимка наглого кота стала для нее делом принципа.

— Хорошая собачка, — попробовал Черныш сменить кнут на пряник. — Иди отсюда, иди.

Раздавшийся в ответ звук напомнил о работе бульдозера, визге бензопилы и танковом параде на Красной площади разом. Прежде несчастный страдалец считал, что живой организм ничего подобного издавать не в состоянии. Выходит, ошибался.

— Раньше я вас просто не любил, а теперь сдерживаться не буду.

Громкий лай, заставляющий прижать уши.

— Ладно. Мы еще посмотрим, кто кого.

Узкий лаз уходил куда-то вглубь кучи дров, постепенно перерастая в проход сначала через мусорную кучу, потом внутри глинобитного забора. Пользовались им, судя по запахам, в основном крысы, поэтому в некоторых местах передвигаться проходилось ползком. К тому времени, как Черныш выбрался на свет божий метрах в сорока от продолжавшей бдение тупой псины, его шерсть испачкалась в жидкостях разного происхождения, цвета, липкости и запахов, свалялась в комки, на усы налипла всякая дрянь, вдобавок кончик хвоста застрял между двумя досками и, голенький, теперь напоминал крысиный. Понятное дело, настроение у кота было поганое, грозящее неприятностями всему собачьему роду.

"Убью первого, от кого услышу слово "толерантность".


— Они такие напыщенные! Бороды носят лопатой, завитые, да еще и маслом смазанные, на пальцах перстей с десяток, впереди обязательно идет слуга с палкой и всех отгоняет, — захлебываясь от волнения, делилась впечатлениями Сантэл. — А тирренцы носят голубые шапочки из крашеного меха на голове и никогда их не снимают, даже перед королем. Говорят, им даровано особое право за старые заслуги!

— Еще бы, — пробормотал Черныш. — У кого деньги, у того и права.

— Женщины сатров совершенно бесстыжие, нижних юбок не носят, а те, что есть, почти коленки показывают, — продолжала переживать девушка. — И волосы стригут коротко, как мужчины. Такие распутницы!

— У каждого народа свой обычай.

— Мне кажется, они смеются у меня за спиной, — грустно пожаловалась Сантэл. — Я чувствую себя полной дурой, когда вижу, сколько здесь всего…

Развалившийся на диванчике кот потянулся всем телом.

— Не смеются — так, улыбаются. Каждый год в Аку приезжают тысячи провинциалов, причем многие — в первый раз. Местные привыкли. Не переживай и веди себя естественно, тогда на тебя никто не станет обращать внимания. Еще не бойся задавать вопросов. И главное, помни: люди везде одинаковые.

— Скажешь тоже, — поежилась подопечная. — Я сегодня мибарца видела. Черный, как головешка, морда замотана, прямо на коже демонские знаки намалеваны. — И твердо закончила. — У нас таких нет!

— У нас и не такие есть, ты просто не встречала, — утешил ее мудрый наставник. — Я о другом говорю. Если сравнить твоего дикаря, неизвестно каким ветром занесенного в королевство, и покойного лейтенанта Корника, то неизвестно, кто хуже и опаснее. А татуировки… это внешнее.

Сантэл поежилась. Авторитет Черныша в ее глазах был очень велик, но сразу поверить ему в данном вопросе девушка не могла. Посланец Нижнего мира высказывал слишком радикальные мысли. Нет, для него, делящего живых на смертных и бессмертных, между людьми разницы нет. Но сама-то Сантэл человек!

— Ладно, не задумывайся, — весело фыркнул кот. — Сама потом поймешь. Лучше скажи, ты возле Гильдии магов проходила?

— Да, она стоит на площади Звезд, напротив ратуши. Красивое здание, целых шесть этажей! — выпалила девушка с круглыми от восхищения глазами.

"А уж как защищено!" — мысленно продолжил Черныш. Сияние колдовских цепей, густой сетью опутывающих пристанище местных магов, виднелось издалека. Пытаться пробраться внутрь незамеченным мог бы разве что самоубийца, а вселенец себя к таковым не относил. Поэтому следующим местом посещения он избрал городскую тюрьму, точнее говоря, предназначенный для содержания магов корпус. Его интерес к зданию Гильдии носил чисто теоретический характер.

— Магазины на площади Звезд как работают?

— С раннего утра и до ночи.

— Ты в них заходила?

— Нет, Черныш, — вздохнула Сантэл. — У меня денег мало. Брат выдал небольшую сумму на развлечения, остальным распоряжается Люс.

Мысленно Черныш одобрил Бирона. Полагаться на благоразумие Сантэл в данном вопросе он бы тоже не стал.

— Но хотя бы запомнила, которые продают артефакты?

— Те, что ближе к Гильдии, конечно, — пожала плечиками девушка. — Чтобы господам магам далеко не ходить. А тебе зачем?

— Да так. Навестить хочу…


Чистое безоблачное небо, свет звезд, холодный и яркий, громкий треск ночных насекомых… Тени опутывали Кровавый холм, поглощали приходящие из города звуки. Черныш забрел сюда не случайно. К его глубочайшему сожалению, тюрьма для магов являлась таковой большей частью на словах, ибо последние пятьдесят лет пустовала. Пойманных нарушителей, обладающих мистическими способностями, содержали в Гильдии, либо в Храме, хотя куда чаще помещали под особый надзор в местное отделение Тайной стражи. Ни в одно из упомянутых заведений, особенно в последнее, кот соваться не собирался.

Планы нуждались в некоторой корректировке, и, немного подумав, Черныш решил действовать "от противного". Что ему нужно? Источник информации. Читать он не умеет, писать тоже, на глаза магу показываться… нежелательно. Тогда как быть? В его родном мире один ушлый китаец утверждал, что "знания о людях проще всего получить от людей". У кого можно получить сведения о теоретически бессмертных котах и переселении душ? Если бы нашлось некое нечеловеческое существо, если бы хотя бы слух о таком диве прошел в народе, Черныш уже мчался бы к нему со всей возможной скоростью. Увы. Здесь имелись чародеи, их творения, более-менее регулярно призываемые демоны и все, больше общаться не с кем.

Таким образом, в своих рассуждениях хвостатый интриган вернулся к тому, с чего начинал. Без мага никуда. Но, раз уж официальные пути закрыты, он принялся искать неофициальные. Не может быть, чтобы в крупном городе не нашлось дельцов, предоставляющих сомнительные магические услуги. Безусловно, в основном этот рынок держат отщепенцы из Гильдии или различного рода сектанты, но должна же быть и разная мелочевка вроде знахарей, ворожей, гадалок всяких… В его положении перебирать не приходится.

Подобное ищи среди подобного, поэтому на поиски Черныш отправился в трущобы. Точнее, не совсем в трущобы, а в относительно бедные кварталы. В Аку имелись совсем жуткие места, куда соваться иначе как в сопровождении вооруженного отряда не следовало, но район Кровавого холма считался более-менее безопасным. Больше двух-трех трупов в неделю здесь не находили, да и жил в окрестностях народ ремесленный, зарабатывающий на жизнь в основном честным трудом. Хотя… смотря как оценивать.

На самом холме никто селиться не осмеливался. Место считали нечистым, отсюда даже камень и прочий материал для домов не брали. Поэтому руины ветшали медленно, остатки некогда величественного храма стояли нерастащенными. Земля официально принадлежала жрецам Аку, несколько раз в год проводившим на ней мистерии.

Черныша интересовали обитатели Гадальщицы. Узкая улица обвивала Кровавый холм и издавна служила линией притяжения для всякого рода мистической шушеры. На ней селились, так сказать, рядом с рабочим местом, различные фокусники, шарлатаны, заговариватели зубов, дешевые прорицатели, изготовители фальшивых амулетиков на удачу и прочая публика, якобы обладавшая тайным знанием. Основной их клиентурой были крестьяне, путешественники, паломники или купцы, приехавшие в город по делам и решившие немного развлечься. Цены у них по сравнению с расценками Гильдейских, настоящих магов, приятно поражали, а особой достоверности результата никто не требовал.

Кот надеялся, что среди этих фуфлыжников найдется хоть один специалист. Эх, будь у него в запасе месяц-другой… Что можно вызнать за жалкую неделю? Черныш понемногу начинал склоняться к мысли задержаться в Аку подольше, отчего приходил в уныние — расставаться с уютным домом и прирученной Сантэл не хотелось. И, если откровенно, Аку ему не нравился. Слишком много магов и жрецов, попадаться на глаза которым не стоило, а случайности не предусмотреть… собаки эти непонятные. Одним словом, переход от сонной расслабленности последнего месяца к активной жизни оказался неожиданно тяжелым.

Как бы то ни было, дело прежде всего. Черныш пробежался по кривой Гадальщице, тайком, исподтишка полюбовался на работу туземных коллег Остапа Бендера. Наметил несколько потенциально полезных кандидатур. Среди жулья, облапошивавшего посетителей с полного согласия последних, нашлось четверо людей, действительно имеющих отношение к магии. Во всяком случае, их амулеты были настоящими, а энергетика выглядела более мощной по сравнению с обычными людьми. "Короче говоря — думал кот — полностью неудачным сегодняшний день назвать нельзя. Все-таки кое-что узнать удалось."

Лапки устали, хотелось есть. Не испытывая никакого желания делать крюк, Черныш решил срезать дорогу и вернуться в гостиницу напрямую, через холм. Встретить людей он тут не опасался, от животных же рассчитывал убежать — если, конечно, испытанный прием с человеческим голосом опять не сработает. Посему, ничтоже сумняшеся, кот направился в полузасыпанные руины.

Идти оказалось неожиданно неприятно. Проводимые из года в год обряды превратили Кровавый холм в своеобразный храм под открытым небом, место было очень "намоленным". Чужая энергия давила, высасывала последние силы, заставляла невольно ускорять шаг. Зато птицы чувствовали себя на холму замечательно и вовсю вопили, стоило им заметить мохнатого хищника. И как увидели только, ночью-то? Собак, вероятно, местные гоняют, дикие стаи под боком никому не нужны, а вот крылатых не трогают. Как же — возлюбленные слуги богини… одно перо после небольшой обработки за медяк продать можно.

Он уже спустился с холма, когда почувствовал нечто непонятное. Словно дуновение свежего ветерка, остудившее полыхающую шкуру. Чувство оказалось настолько приятным, что Черныш остановился, принюхиваясь, прислушиваясь ко всем своим ощущениям. Показалось, или тянет из-под двух тяжелых гранитных блоков? Невольно заинтересовавшись, кот подошел поближе. Да, это здесь. Массивные каменные глыбы неясно по какой причине не поддались ритуалам жрецов, оставаясь холодными, безжизненными и приятными. Контраст поразителен. Если по холму кот шел, как по обжигающему песку в жаркий летний день — на мгновение нахлынули и тут же исчезли воспоминания о коротком отдыхе на Кипре — то рядом с камнями "жара" спадала.

И, кажется, виной тому служила дыра, еле прикрытая блоками. Настолько узкая и глубоко укрытая, что человек бы точно не заметил. Ощущение прохлады и какого-то родства исходило от нее.

Черныш уселся на задние лапы, насторожил уши и принялся недовольно помахивать хвостом. Хлопок справа — желание вернуться в гостиницу, поближе к мягкой корзине, вкусной еде, осторожным рукам Сантэл, так приятно чешущей за ушком. Вернуться сюда завтра и не торопясь, тщательно осмотреть нору. Хлопок слева — доводы немедленно спуститься вниз. Кто его знает, что день грядущий нам готовит? Шубка все одно грязная, умываться в любом случае надо.

После короткого размышления мысли кота остановились на компромиссе. По лазу поползать, но неглубоко. Только посмотреть, насколько глубоко он уходит, а серьезное исследование оставить на потом. Может, там всего-то метра два ползти и тупик?

Ход оказался неожиданно длинным и глубоким. Сначала он шел параллельно земле, потом начал резко понижаться. В паре мест он сужался настолько, что даже кошачья гибкость не позволяла протиснуться в узкое отверстие и пришлось когтями раскапывать пробки из грязи, пыли, опавших веток и песка. Черныш уже потихоньку проклинал принятое решение. Полз он исключительно из желания выяснить, куда все-таки ведет лаз, да на остатках гордости. Его гнало странное чувство; подталкивало, будто впереди раздавался тихий манящий зов, неслышимый, и тем не менее воспринимаемый всем телом сразу. Поэтому кот чертыхался, рычал, перекусывая особо толстые коренья, ужом ввинчивался между осколков камня, но упрямо пробирался вперед.

Дорога петляла, не оставляя шансов хотя бы приблизительно понять, насколько глубоко он забрался и где, по отношению к входу, сейчас находится. По мнению Черныша, полз он метров двадцать. Света не было, даже чувствительные кошачьи глаза ничего не улавливали в полной темноте, отчего конец лаза появился совершенно внезапно. Просто передним лапам вдруг оказалось некуда ступать, и они повисли в воздухе. Черныш торопливо отполз назад, потом осторожно свесил морду вниз.

Ничего не видать.

От избытка эмоций кот издал недовольное мяуканье. Эхо не вернулось, но звук получился не глухой, а словно отражался от далеких стен.

— И что теперь?

Накопившаяся усталость заставляла полежать и немного отдохнуть, что в сложившейся ситуации казалось занятием бесперспективным. Вообще-то говоря, глупо получилось. Взял и без всякой подготовки сунулся не пойми куда… А еще глупее то, даже сейчас ему безумно хочется продолжить путь, любопытство одолевает аж до зуда в лапах. Мягким движением Черныш подтолкнул вперед маленький камушек, прислушался к шуму падения. Сантиметров тридцать, можно прыгать.

Сам себе удивляясь, кот спрыгнул вниз и осторожно, ощупывая пол перед собой, пошел в темноту. Потом спохватился, вернулся назад и опрыскал стену — метод, конечно, не особо эстетичный, зато теперь он точно найдет дорогу домой. Ориентир надежный. После чего опять отправился исследовать подземелье, горько сожалея об отсутствии факела. Впрочем, спустя несколько минут мрак стал не таким непроглядным. Приглядевшись внимательнее, Черныш увидел, что свет исходит от маленьких сгнивших кусочков мха на стенах и полу. Чувствительным кошачьим глазам хватало и этой малости, окажись в подземелье человек — хотя как бы он сюда залез, интересно? — он бы разницы не почувствовал.

Кажется, он шел по какому-то коридору. Во всяком случае, потолок был высоким, метра три, на каменных стенах виднелись следы штукатурки. Судя по всему, Черныш попал во внутренние помещения разрушенного здания, неясно по какой причине погребенного в древние времена под землей. Должно быть, очень хотели спрятать, раз целый холм сверху насыпали. Шея невольно вытянулась, усы азартно зашевелились. Что там впереди? Не оглядываясь по сторонам, кот рысцой побежал к видневшемуся проему высокой арки, торопясь поскорее узнать, куда его завело безбашенное любопытство.

— Мнда, — резко затормозив в дверях, он принялся оглядывать просторную залу, попутно вслух комментируя свои наблюдения. — Нет, я, конечно, не рассчитывал попасть в сокровищницу или там гроб хрустальный найти… Однако ушлый народец сюда до меня приходил!

Из комнаты размером не менее ста квадратных метров вынесли все. Кто бы ни разрушил храм, он постарался стереть саму память о некогда владычествовавшем здесь божестве. Почему храм? Во-первых, единственный предмет обстановки слишком уж походил на алтарь, а во-вторых, от него ощутимо тянуло силой. Причем силой темной, холодной, совершенно не похожей на эманации немногих встреченных Чернышом богов. Очень хотелось подойти поближе и рассмотреть внимательнее, тем более, что опасности не ощущалось. Наоборот — мышцы будто налились энергией, в голове прояснилось, исчезла, как не бывало, усталость, заросли мелкие царапинки, полученные по пути сюда, и шерсть стала гладкой и блестящей. Кот переступил лапами. Изменения ему нравились, но мешала привычка во всем искать подвох. Бесплатный сыр, знаете ли…

Оттягивая решение, он еще раз огляделся по сторонам. Пусто. На стенах следы пожара; кое-где на полу остатки сгоревшей мебели, совсем небольшие холмики; повсюду толстенный слой пыли. Одним словом, кроме алтаря и непонятной кучи какого-то хлама на нем, в зале ничего нет.

— Нехорошо уходить без сувенира, — наконец-то решился Черныш.

Старательно игнорируя подталкивающий в спину невидимый ветер, он медленно, время от времени останавливаясь, прошелся по зале. В пыли за ним осталась четкая цепочка следов. По мере приближения к алтарю, стали видны подробности. Нечто вроде массивного каменного саркофага, стоявшего на небольшом возвышении, обильно изукрашенного резьбой и высотой по пояс взрослому мужчине. Сторона, обращенная к выходу, была слегка наклонена, ее ширина достигала метров двух, однако сам алтарь вытянулся вглубь метра на три. Высеченные в камне рисунки ничуть не пострадали, неизвестные разрушители, кажется, не осмелились прикоснуться к сердцу храма. Черныш пригляделся к изображениям, затем еле слышно фыркнул — судя по обилию черепов, костей, крылатых демонов и сцен загробной жизни, раньше здесь молились кому-то вроде Нижнего Хозяина.

Обойдя вокруг алтаря, кот внимательно рассмотрел и запомнил барельефы, надеясь как-то использовать в будущем обретенное знание. Его "маска" посланника смерти оказалось удобной штукой, надо ее сохранять и поддерживать. Разглядеть, что лежит на верху, на крышке алтаря, снизу не представлялось возможным, поэтому Черныш уселся на задние лапы и задумался. С одной стороны, любопытно. С другой — страшновато. Он нерешительно прикоснулся к стене саркофага и тотчас отскочил в сторону, шипя, выгнув спину и нервно обмахиваясь хвостом. Такое чувство, словно током ударило — не сильно, но приятного мало. Повторить попытку он осмелился только спустя несколько минут. Неясно почему, в этот раз никаких болезненных ощущений не появилось, и осмелевший Черныш встал на задние лапы, передними упираясь в алтарь. Поток силы омывал тело, наполняя его энергией, погружая в эйфорию. Судя по всему, местные хозяева не имели ничего против Черныша, то ли признав за своего — он ведь тоже, в своем роде, покойник — то ли просто обрадовавшись первому за столетия "прихожанину". Весело фыркнув, кот отступил на шажок, примерился, сжался в напружиненный комок и черной тенью метнулся наверх.

На алтаре лежал человек. В смысле, труп человека. Лежал, надо полагать, очень давно, однако выглядел так, словно умер только вчера. Его тело не носило следов мумификации, кожа оставалась гладкой, на пухлых алых губах, плохо различимых из-за черной бороды, застыла насмешливая улыбка. Одежда не рассыпалась в прах, оставаясь по-прежнему мягкой и белоснежно-белой. Остроконечная шапка на голове по крою походила на жреческие, поэтому Черныш решил, что перед ним последний и, возможно, самый высокопоставленный служитель храма. В подтверждение теории свидетельствовал надетый на палец правой руки крупный серебряный перстень со здоровенным молочно-белым камнем. Других украшений мертвец не носил.

Руки его, кстати сказать, крепко удерживали рукоять кинжала, вбитого ровно посредине груди. Причем коту показалось, что убил себя жрец сам, добровольно и без посторонней помощи — больно уж торжествующее выражение застыло на лице.

Черныш прошелся вдоль тела, осмотрел ноги в сандалиях, зачем-то понюхал шею покойника. Человеческим жестом удивленно покачал головой. Затем, сам не зная для чего, протянул лапу, по прежнему избегая трогать тело, и прикоснулся к перстню.

Глаза мертвеца открылись.


Сантэл поездка понравилась. Впечатлений она получила море (от моря, увиденного впервые в жизни, она тоже пришла в восторг) и сутками напролет трещала, обсуждая запомнившиеся яркие моменты, с нянюшкой. Особенно потрясло ее празднование в честь богини — торжественное шествие жрецов, выступления уличных музыкантов, состязания артистов за право получить приз и в следующем году называться лучшими. Она ела диковинные блюда и познакомилась со сверстницами из далеких стран, любовалась на созданные настоящими магами прекрасные иллюзии. Благодаря расторопности Люса она в первых рядах наблюдала за обрядами жрецов на Кровавом холме и даже подобрала несколько цветков, надеясь обрести благословение богини и удачу в делах любовных.

Девушку не смущали ни неожиданное, совершенно непредсказуемое решение клириков перенести празднование на более ранний срок, на два дня; ни странное поведение Черныша. Кот куда-то пропал, вернулся в номер буквально перед самым началом, когда торжественная процессия уже собиралась выходить из ворот центрального храма — грязный, усталый, взъерошенный. Залез в корзину и с тех пор молчал, отделываясь междометиями. Сегодня он впервые поел.

— Если брат разрешит, обязательно вернусь в следующем году, — пообещала вслух Сантэл.

Черныш спрыгнул с окна на пол, забрался к девушке на кровать. Постоялый двор, в котором ночевал изрядно уменьшившийся караван, не отличался размерами, но кормили здесь хорошо и комнаты были чистые.

— Попробуй, — согласился он. — Я, правда, сомневаюсь, что Бирон тебя отпустит.

— Почему?

— Он мужа тебе подыскивает, — пояснил кот. — Я ведь, кажется, предупреждал. Да и Люс через девять месяцев умрет, а кому-то другому Бирон тебя вряд ли доверит.

— Как умрет?! — вскинулась Сантэл.

— Не знаю, — буркнул посланец Хозяина Низа, отворачиваясь. — Спи давай.

К нему самому сон не шел. Стоило закрыть глаза, как сразу из глубин памяти всплывали чужие воспоминания, обрывки фраз, смутные картины прожитой древним жрецом жизни. Память. Знания. Темная мудрость. Черныш получил то, зачем приезжал в город, и теперь мучительно пытался понять — не слишком ли велик оказался приз? Чем придется платить за нежданный подарок?


Годы, века, тысячелетия… Они ничего не значили для лишенной тела души. Понятие времени исчезло, равно как и пространства или материи. Осталось лишь бытие на Грани да ожидание того, кто сумеет занять его место и отправить его туда, где он должен быть. В том, что рано или поздно посланник придет, душа не сомневалась. Если бы она могла мыслить словами, то сказала бы, что ее нынешнее состояние противоречит законам этого мира, а значит, рано или поздно гармония будет восстановлена.

Проводник через Грань принял необычную форму. Он, в отличие от большинства служителей Бледной Богини, виденных душой при жизни, облекся в живую плоть и слабо осознавал свое истинное предназначение. Он вообще подозрительно походил на смертного, хотя смертным не был. Если бы умерший жрец мог испытывать какие-либо чувства, он рассмеялся бы от юмора ситуации. Однако в нынешнем состоянии его обуревало одно желание — поскорее закончить этот этап и провернуть колесо, перейти на следующий круг служения. Пришлось действовать самому. Несмотря на то, что существо, предназначенное в проводники, было совершенно не обучено и сильно мешало, испуская волны паники, оно все-таки обладало достаточно крепкой связью с Той Стороной. Поэтому душа воспользовалась предназначенной ей дорогой, отбросив напоследок все, посчитанное лишним.


— Жило-было одно племя, поклонявшееся Богине-Матери, — тихо заговорил Черныш, убедившись, что Сантэл крепко спит. — Они издавна селились в устье широкой реки, впадавшей в тихое, ласковое море. Годы шли, племя росло, а следом рос и построенный ими город. Такару, как они его называли. В честь своей прародительницы и покровительницы.

Богиня Такару была двуедина. Ее светлая ипостась дарила жизнь, помогала роженицам, покровительствовала детям и молодости, приносила лето и теплый дождь. Но была и вторая сторона. Та, что насылала врагов и чьи алтари из года в год обагрялись кровью пленников. Жизнь и Смерть, цветение и гниение, созидание и разрушение.

К счастью или к сожалению, но время не стоит на месте. На западе возникло государство, пожелавшее получить удобный выход к морю. После нескольких битв, проигранных племенем Такару, князь, старейшины и жрецы собрались на совет. Их голоса разделились. Слуги светлой ипостаси призывали избежать бессмысленного кровопролития и склониться перед врагом, предлагавшим довольно почетные условия сдачи. Храм же Бледной Богини отказался склониться перед пришельцами. Видя, что большинство людей не хочет воевать, предводитель жрецов смерти проклял соплеменников.

Он был горд, тот древний чародей. Горд и могущественен. Не желая служить захватчикам, он воззвал к своей госпоже, проведя невероятно сложный и кровавый ритуал. И Смерть ответила на призыв. Армия, стоявшая под стенами Такару, погибла от обрушившейся неизвестной болезни, а немногие вернувшиеся домой солдаты разнесли мор по городам родной страны. Но и цена была высока — погибли заклинатель, его ближайшие помощники, дочь князя, похищенная из дворца. Разгневанный правитель приказал уничтожить немногих выживших жрецов Бледной Богини и запретил ей поклоняться, а сам храм приказал сжечь и засыпать землей. В страхе перед открывшимися тайнами, испуганный народ с радостью повиновался, предпочтя забыть, кому он обязан свободой. Ну, а жрецы Дарящей Жизнь, и прежде недолюбливавшие своих темных собратьев, были только довольны гибелью конкурентов. И с тех пор из года в год проводили нужные обряды, укрепляя печати на месте упокоения слуг самой Смерти. Удерживая душу настоятеля в заточении, мешая провести нужный обряд и отправить ее за Грань. До тех пор, пока один идиот не полез, куда не стоило.


Черныш еле слышно вздохнул. Он вернулся на подоконник, уселся, глядя в окно, слушая пение ночных насекомых, фырканье лошадей в конюшне, тихое дыхание спящей Сантэл. Что будет дальше, он не знал. Память умершего жреца давила, изменяла его неясным образом. Кем он станет в конце? Неизвестно.

Ясно одно — в ближайший месяц он будет сидеть тихо. Очень тихо. Никаких приключений, никаких расследований. До тех пор, пока он окончательно не усвоит полученные таким экстравагантным образом знания, любые активные действия противопоказаны. Хотел понять, кем — или чем — теперь являешься? Вот и перебирай доставшийся в наследство "архив", выискивай крупицы полезной информации. Может, что найдешь… Хорошо еще, что есть, куда возвращаться. Да и Сантэл расстраивать не придется.

— Увлекательная поездочка получилась, ничего не скажешь.

Загрузка...