Под зонтиком

Алана Инош

Аномалия-3, или Под зонтиком

АННОТАЦИЯ: Если дождь преследует тебя, может быть, это неспроста?

Воскресное утро хлынуло в открытую балконную дверь сплавом солнечных лучей, птичьего гомона и зелёного, летнего запаха свежескошенной травы. Ника вышла ему навстречу в домашней майке и тапочках на босу ногу, с пачкой сигарет в одной руке и зажигалкой в другой. Она ещё не умывалась, и глаза слипались спросонок, короткие светлые волосы топорщились. Прищурившись от яркого утреннего солнышка, она закурила. Настроение было ещё не пойми какое, но, прогреваясь в тёплых лучах и подставляя встрёпанную голову ласке свежего ветерка, Ника постепенно ощущала в себе благодушный настрой. Дурацкая скомканность, сердцебиение и слабость, атаковавшие её в момент пробуждения, отступали. Славное утро обещало такой же отличный и погожий день.

Из открытого окна соседней квартиры доносилась ритмичная, бодренькая музыка: Леночка занималась своей утренней аэробикой под какое-то англоязычное фитнес-видео. Пуская дым по ветру, Ника представила себе наливную, обтянутую спортивным лифчиком грудь, соблазнительно выступающие половинки крепкой попки-орешка, которая энергично работала в приседаниях. Да, Леночка там была — дай бог такую каждому.

— Ника, привет! А можно не курить? А то весь дым мне в окно, — послышался милый, картаво воркующий женский голосок слева.

Симпатичная соседка-физкультурница высунулась, выставив под беззастенчивые солнечные лучи великолепный бюст — свою гордость и красу. От упражнений в резвом темпе её лоб поблёскивал от пота. Без макияжа она была гораздо приятнее, чем в «боевой раскраске».

— Да, извини. — И Ника потушила сигарету в пепельнице.

Леночка исчезла в окне, и аэробика возобновилась, а Ника просто любовалась утренним двором и дышала свежим воздухом. Но мысли невольно крутились около восхитительной картинки: фигуристой блондинки, то приседающей, то делающей махи ногами... Все её женственные выпуклости при этом вздрагивали и сотрясались. Рука Ники невольно потянулась к новой сигарете, но, вспомнив о просьбе Леночки, прикуривать она не стала — просто жевала фильтр. Воображение поддавало жару, рисуя картинки, одну эротичнее другой.

Селфи-палки у Ники не было, и она примотала включенный в режиме видео телефон к швабре. Осторожно протянув его к окну, из которого всё так же доносилась музыка для фитнеса, она принялась запечатлевать то, что расшалившееся воображение рисовало ей.

Громыхнули пустые банки из-под маминого варенья, задетые ногой Ники, и съёмку пришлось срочно прекращать: опасаясь, как бы Леночка не посмотрела в окно, Ника втянула своё приспособление назад. Кажется, соседка ничего не заметила.

Но вместо шикарного пятиминутного видео Нику ждали только тридцать секунд: произошёл какой-то сбой, и съёмка прекратилась на самом интересном моменте. Но и в этом коротеньком ролике было на что посмотреть: на весь экран развернулась приближенная зумом приседающая попа Леночки. Отменная, потрясающая попа-персик, обтянутая спортивными мини-шортами, сочная и упругая, которую так и хотелось укусить.

Пересмотрев видео три раза, Ника провела ладонью по лицу и выключила воспроизведение.

— Вот что за фигнёй вы занимаетесь, Вероника Валерьевна, а? — пробормотала она. — Взрослый человек, тридцать три года! Детский сад. — И, выгнув бровь, стрельнула взглядом в сторону соседнего окна: — Но попа — шикардос.

Что ж, занятие — самое то для превосходного воскресного утра, звеневшего птичьими трелями и пронзительными детскими голосами во дворе. Очень хотелось сигаретку, но дымить в открытое окно Леночки Ника не стала. Она сварила себе кофе, приготовила горячие бутерброды с помидорами и сыром и устроилась завтракать на балконе. Прерванный утренний курительный ритуал требовал замены каким-то другим удовольствием.

Тягучий расплавленный сыр был бесподобен, кофе — душист и горьковато-сладок. Ника сибаритствовала и блаженствовала. За завтраком она ещё несколько раз насладилась зрелищем Леночкиной попы.

— Да, детка, давай! Работай! О-о-о, да-а-а, — с набитым ртом приговаривала она.

Потом она бродила по YouTube, смотрела ролики с аппетитными спортивными девушками. Как-то незаметно она перешла на котиков и собачек — что, впрочем, было неизбежно. Что ни смотри на этом сайте, закончишь всё равно котиками.

Никаких особенных планов на сегодня у Ники не было, но денёк не располагал к лени и домоседству, солнышко так и манило на улицу. Может, побродить в парке?

Задумано — сделано. Натянув спортивные брюки и обув кроссовки, Ника взяла с собой чёрный зонт. Дело в том, что она обладала необычным свойством — притягивать дождь. Стоило Нике оставить зонт дома — и, как будто по закону подлости, небо начинало плакать. Всегда. Если же она брала зонт, получалось ровно наоборот — сияло солнце.

Это свойство Ника заметила за собой давно, ещё когда училась в институте. Сначала думала — ерунда, совпадение. Но погода доказывала ей обратное: сколько раз она забывала зонт дома, столько же раз попадала под дождь. А когда таскала его с собой — хоть бы капля упала!

Но природе всё-таки нужны были и дождливые дни, чтоб всё росло и созревало. Опять же, мамина дача без дождика никак не могла обойтись. Если затянется многодневная сушь, не будет урожая ягод, а с ним и варенья. Иногда Ника специально выходила из дома без зонтика, чтобы дождик полил аккуратные мамины грядки.

Иногда Нике казалось, что всё это — какое-то безумие. Она, взрослый человек с высшим образованием, сотрудник химической лаборатории — и верит в мистическую силу какого-то там зонтика. Но «глупое суеверие» раз за разом обрушивалось на неё водным потоком с небес, стоило ей оставить зонт дома на полке. Ни одной ошибки не допускала стихия, ни одной погрешности, которая подпортила бы эту странную статистику и заставила усомниться в том, что зонтик — необычный. Заговорённый, что ли? А может, сама Ника?

Конечно, когда она выбиралась с друзьями за город, она брала зонтик с собой, чтоб непогода не испортила отдых. Ребята над ней немного посмеивались, ведь прогноз «Гисметео» обещал ясный день. Зачем же Ника тащила с собой мрачный, чёрный зонт, когда сияющее безоблачное небо раскидывало над землёй безупречную лазурь? Она отвечала правдиво, хоть правда и звучала, как шутка:

— А это волшебный зонтик. Если его забудешь, непременно пойдёт дождь.

Все смирились и привыкли, что Ника всюду носит с собой странный талисман от дождя. Коллега по работе Маша, правда, склонна была верить в зонтичную мистику, ведь она своими глазами видела: каждый раз, когда шёл дождь, зонтик Ники оставался дома.

— А с виду вроде обычный, — говорила она, разглядывая его.

Да, внешне он ничем не отличался от своих собратьев: простой и строгий, мужской, с загнутой ручкой.

Вот и сейчас, в это ясное и тёплое воскресенье, он лежал в рюкзаке Ники, хотя солнце сияло непобедимо и радостно, освещая бегунов в спортивных костюмах, молодых мам с колясками, хорошеньких девушек и степенно прогуливающихся старичков. Лето торжествовало, до боли сверкая волнистой рябью на поверхности пруда с утками, шелестя серебристыми лиственными ладонями тополей и растворяясь в тенистой прохладе под мостом. Мама вчера по телефону предупредила, что поедет на дачу собирать малину.

— Хоть бы дождя не было, — сказала она.

— Не беспокойся, мам, погода будет хорошая, — заверила её Ника.

Уж кому, как не ей, знать!

Она подставляла веснушчатое, с выцветшими бровями лицо солнышку, щурила прохладно-голубые глаза: верхушки деревьев привлекали её больше, чем пыльный асфальт. И наушников она не вставляла: слушала птичьи голоса.

Присев на скамейку на светлой, но довольно укромной аллее, Ника блуждала взглядом по стройным, тянущимся ввысь стволам. Скамейка напротив пустовала, но недолго: вскоре на неё присела девушка в коротком светлом сарафанчике — тоненькая и гибкая, длинноногая, с распущенными по плечам тёмными волосами. Её карие глаза прятались в тени пушистых ресниц, а над головой она держала... зонтик. Он был яркий, с крупными алыми маками и зелёным лиственным узором. Незнакомка, похоже, укрывалась под ним от солнца, хотя он явно предназначался для защиты от дождя.

Девушка порылась в изящной сумочке и извлекла оттуда круглое карманное зеркальце, посмотрелась в него, а потом принялась пускать солнечных зайчиков. Ника смотрела на неё не отрываясь, заворожённая её мягкой красотой, от которой, казалось, веяло приятной мятной свежестью среди полуденного зноя. Лёгкий золотистый загар покрывал её гладкую кожу, и вся она была точёная, как статуэтка, от щиколоток и до запястий с нежной, прозрачной кожей с голубыми жилками. Как бы не замечая наблюдения, девушка забавлялась с зеркальцем. Солнечный зайчик плясал на стволах деревьев, быстрой молнией носился по брусчатке аллеи, а потом вдруг прильнул к кроссовкам Ники. Ника вздрогнула, ощутив сквозь обувь явственное тепло. Кареглазая незнакомка смотрела прямо на неё. Сердце, будто само превратившись в сгусток солнечного света, ёкнуло, и рука Ники потянулась к застёжке рюкзака.

Она достала свой зонтик — слишком чёрный и угрюмый для такого светлого дня. Как кожистые, перепончатые крылья огромной летучей мыши, он раскрылся над ней. Девушка как будто смутилась и сделала вид, что в телефоне у неё что-то срочное и важное.

Солнечные минуты тянулись, как века. Мятная прохлада дышала Нике в лицо, янтарно-чайная глубина глаз напротив — совсем как в песне — набрасывала кольцо ласковых чар на сердце. Два зонтика, две скамейки, две пары ног: Ники — в кроссовках, и её — в босоножках на невысоком каблуке-рюмочке. Солнечный зайчик спрятался, зеркальце утонуло в сумочке, и Ника не придумала ничего другого, как только пустить зайчика экраном телефона. Он получился чуть тусклее: всё-таки пластик — не зеркало. Девушка прищурилась, ресницы отбросили пушистые тени. Не рассердилась, кажется. Уголки её губ приподнялись, и мятная нежность коснулась сердца Ники.

— Извините, у вас свободно? — спросила Ника, намекая на место на скамейке рядом с девушкой.

— Как видите, — ответила та.

Голосок её прожурчал серебряным ручейком, полным солнечных блёсток. Ника поднялась и пересела. Их по-прежнему раскрытые зонтики соприкоснулись. Несколько мгновений длилось молчание. Золотисто-загорелое плечико шевельнулось: незнакомка поправила бретельку сарафана, не возражая против соседства Ники. Благоухая мятой, она посмотрела на оба зонтика.

— Кажется, у нас есть нечто общее, — сказала она.

Улыбаясь, её губки превращались в сладкое клубничное чудо и напоминали ягодки из маминого варенья.

— Интересно было бы узнать причину, по которой вы с зонтом, — осмелилась полюбопытствовать Ника. — День-то вроде солнечный.

— Должен пойти дождь, — прожурчал ответ, и девушка, вскинув тёплый чайный взгляд, щёточками своих ресниц будто самое сердце Ники защекотала.

— Не может быть, — с уверенностью возразила Ника. — Совершенно точно никакого дождя не будет.

— И почему вы так в этом уверены? — Ресницы-щёточки улыбчиво щурились, взгляд мерцал янтарём.

— Вот почему! — Ника приподняла свой зонтик. — Когда я беру его с собой, дождя никогда не бывает. А если оставляю дома — наоборот.

Девушка покачала головой, обдав Нику золотистым теплом зрачков.

— Он будет. Вот увидите. Когда я беру МОЙ зонтик, дождик всегда бывает.

— Вот, значит, как, — усмехнулась Ника. — Ваш зонтик против моего? Но как же всё-таки это получается? В смысле, график осадков. То есть, в те дни, когда мой зонт оставался дома, вы брали ваш с собой?

Со стороны это выглядело милой, но глупой болтовнёй. Любой здравомыслящий человек, услышав их, сказал бы, что они немного не в себе.

— И неужели не было ни одного дня, когда мы взяли бы зонтики одновременно? — продолжала рассуждать Ника, ощущая в сердце клубнично-мятный хмель. — Но если наши зонтики обладают противоположным действием, что же будет с погодой? А вдруг они... нейтрализуют друг друга? Взаимно уничтожатся?

С этими словами она даже немного отвела свой зонтик в сторону, дабы не произошло аннигиляции. Девушка встряхнула волосами и зазвенела бубенчиками смеха.

— Я думаю, какое-то явление произойдёт, — сказала она.

Снова достав зеркальце, она запустила солнечного зайчика вверх, к кормушке для птиц, прибитой к дереву. Ника своим телефоном проделала то же самое, и надо же было такому случиться, что на нём вдруг начало воспроизводиться видео с приседающей попой соседки Леночки!

Смущённо кашлянув, Ника попыталась выключить ролик, но проклятый телефон «завис» на бесконечно повторяющемся воспроизведении. Тогда Ника выключила аппарат вообще, чувствуя, как к щекам приливает жар.

— Кхм... Это я... за техникой приседания слежу, — выкрутилась она кое-как. — Со стороны-то оно виднее, правильно или неправильно.

Поскольку в кадре была только попа, без прочих прелестей и, тем более, лица, такое объяснение могло и, что называется, прокатить. А вот если б на видео оказалась Леночка целиком, тогда — да... Как говорится, упс. Да здравствует зум!

Другой вопрос, конечно — то, что пятая точка Ники несколько отличалась от Леночкиной в меньшую сторону, но кто ж сравнивать-то будет?

А на солнце между тем начали надвигаться тяжёлые, грозно-серые, полные влаги облака. Удивительно: ещё несколько минут назад небо было лазорево-чистым, и тут — тучи. Заворчал гром, усилился ветер, и на асфальте запестрели мокрые точки. По куполам зонтиков заскрёбся дождик.

Но солнце при этом не переставало светить: оно сияло в просвете между облаками, и влажная листва блестела в его лучах. Воздух наполнился сырой свежестью, запахом мокрой земли и травы, волнующей новизной и чистотой.

— Меня Алевтина зовут, — сказала обладательница яркого зонтика. — Можно просто Аля.

— Очень... приятно. Ника.

Они поднялись со скамейки, каждая под своим зонтом, а в небе над ними раскинулась радуга.

Вечером позвонила мама.

— Вот и ошиблась ты, Никусь! Был дождик, хороший такой, тёплый. Но я утром рано на дачу поехала, до дождя успела малину собрать. Пять баночек варенья закатала, в следующие выходные привезу тебе пару штук.

На кухне шумел закипающий чайник, а в прихожей сушились два раскрытых зонтика — чёрный и яркий, с маками. Окно Леночки было закрыто, и Ника свободно курила, выпуская дым в голубой сумрак, пахнущий свежестью.