Подвенечное платье цвета крови

Глава 1

– Если выпивка мешает работе, брось ты к черту такую работу!

Мельников посмотрел на меня и усмехнулся, не удержавшись от сарказма:

– И это говорит мне убежденная трезвенница!

– Обижаешь, Андрюша. Какая же я убежденная! Я – просто трезвенница. К тому же я не о себе беспокоюсь, а о тебе, дорогой: вкалываешь, как проклятый, сутки напролет, а отдыхать и расслабляться когда? Когда, наконец, просто жить?! – Я укоризненно посмотрела на друга.

– Отдыхать? А что это такое? – Мельников наморщил лоб, постукивая карандашиком по столу.

– Дожил, бедняга! – Я понимающе покивала головой. – Уже и не помнишь.

– Нет, подожди, это что-то такое знакомое-знакомое…

– Ну хорошо, допустим, что такое отдых, ты не помнишь, но что такое пикник, ты же должен помнить!

– Да-а, должен!.. Но не помню… – Мельников жалобно посмотрел на меня, изображая Женю Лукашина из фильма «Ирония судьбы».

– Вот я и говорю: заработался, бедненький! Отдохнуть тебе надо, Андрюша, вспомнить, что такое расслабуха. А посему завтра едем на природу! Пока погода теплая. Ведь осень, сам понимаешь, – дело коварное: не заметишь, как пройдет сентябрь, а в октябре никуда уже не выберешься. Начнутся дожди, слякоть, прочая непогода…

Я сочла, что уговорила моего друга. Мельников махнул рукой: ладно, что, мол, с тобой поделаешь?

– Ну вот и чудненько! Значит, так, Андрюша: мясо Светка обещала замариновать, провизию мы с ней уже закупили, а ты завтра в девять нуль-нуль будь готов, мы за тобой заедем. Форма одежды – походная…

– Как в девять?! Мать, ну имей совесть! Хоть в выходной-то дай выспаться! – Андрей смотрел на меня возмущенно.

– Перебьешься. Много спать вообще вредно, слышал о такой теории? – Я закинула ногу на ногу и с вызовом посмотрела на Мельникова.

– А что твоя теория говорит о хроническом недосыпании? – с сарказмом спросил Андрей.

– Об этом она мудро умалчивает.

– Нет, Тань, серьезно, воскресенье ведь, дай подрыхнуть от души. Хоть раз в неделю! – заканючил мой друг.

– Хорошо, дрыхни, – милостиво разрешила я. – Мы заедем за тобой в девять пятнадцать.

Я встала. Андрей, начавший было радостно потирать руки, снова сник.

– Все, мне пора. Давай завтра весь день проведем вместе, пообщаемся, обсудим некоторые теории… – Я направилась к двери.

– По сколько скидываемся?

– Светка уточнит завтра сумму. Она там еще что-то докупала… Но примерно по пятьсот рэ.

– Нормально, – одобрил меня Андрей, – давай!

Я махнула ему рукой и вышла из кабинета.

Возле здания полицейского участка меня ждала моя любимая бежевая «девятка». Я ехала домой в радостном настроении: завтра поедим шашлыка, порезвимся на природе. У моей подруги Светки новый бойфренд, который, собственно, и подал идею отправиться в воскресенье на природу. Она познакомилась с ним случайно, в своей парикмахерской. Светка удачно подстригла его, он сделал ей комплимент, слово за слово… Короче, они стали встречаться и решили ознаменовать такое приятное событие веселым пикничком. Светка пригласила меня за компанию, а чтобы мне не было скучно, посоветовала позвать мне в пару моего в прошлом однокурсника, а ныне просто друга, лейтенанта полиции Андрея Мельникова. Моей задачей было пригласить его, что я и сделала, заехав десять минут назад к нему на работу.

На другой день, как и было запланировано, мы отправились на природу в старенькой «Тойоте» Светкиного бойфренда Ростислава. Выбрав укромный, просто райский уголок – небольшую полянку в пригородной лесной зоне, – мы развели костер, постелили на траву клеенку, расставили на ней одноразовую посуду и порезали в большую пластмассовую миску салат из овощей и зелени. Наши парни в это время пожарили на походном мангале несколько шампуров сочного шашлыка, который мы все с превеликим удовольствием умяли под бутылочку хорошего армянского коньяка. Кроме, разумеется, Ростислава, который, будучи за рулем, пил яблочный сок. Потом мы поиграли в «дурака», в бадминтон, в «телефончики». И, наконец, Светкин бойфренд предложил отправиться к могиле собачки Барри, которая, по его словам, была похоронена километрах в двух от нашего лагеря. Светка с радостью согласилась, мы же с Андреем не выразили особого восторга по поводу такого чудного мероприятия и решили остаться возле машины сторожить вещи.

Когда Светка под ручку со своим Ростиком скрылась за деревьями, мы с Мельниковым уселись на пляжный коврик возле опустевшего стола и некоторое время молчали, наслаждаясь тишиной, покоем и красотой осеннего леса. Я грызла яблоко, Андрей возился со своим складным ножом. В нем заедал какой-то механизм – штопор не хотел выходить из гнезда. Совершенно неожиданно Мельников спросил:

– Хочешь, расскажу, какое дело я сейчас веду?

Я покосилась на друга.

– Хочу.

Вообще-то, если честно, я не особенно этого хотела. Мне сейчас было просто хорошо в этом осеннем лесу, на этой уютной полянке, почти не замусоренной любителями пикников. Светило солнышко, и было довольно тепло – в ветровке и тонком джемпере я не мерзла. Желудок был полон всякой вкуснятины, которой мы наелись до отвала, отчего по телу разливалось тепло и приятная нега. Ну что такого особенного мог рассказать мне Андрей? Про очередное убийство или изнасилование, ну, в крайнем случае, ограбление с нанесением тяжких телесных повреждений, выражаясь сухим языком протокола. Ничего нового, все как обычно, что называется, будни уголовного розыска. Я только что закончила свое собственное очередное дело, получила хороший гонорар и теперь собиралась несколько дней провести в блаженном безделье. Но, с другой стороны, Мельников не так уж часто по собственной инициативе предлагал посвятить меня в свои следственные тайны, так что отказаться выслушать его было бы не слишком разумно: в другой раз сама буду умолять, так он ничего и не расскажет. Одним словом, мне осталось только сделать заинтересованный вид.

– Знаешь, дело мне дали какое-то непонятное и потому вызывающее тревогу, – начал Андрей, немного помявшись.

– Так что за дело-то? Не тяни.

– В течение полугода в нашем районе бесследно пропали три женщины, свидетелей их исчезновений нет, мотива вроде бы тоже. Возраст, семейное положение и все остальное у женщин – разные…

– А материальное положение?

– Вот это, пожалуй, единственное, что их объединяет. Все они были, что называется, представительницами рабочего класса, сами зарабатывали себе на жизнь. Да и трудились все швеями-мотористками на одной фабрике.

– О как! – сказала я и подумала, как, однако, все это неинтересно. Какие-то швеи-мотористки, тетки с достатком ниже среднего. Кому они понадобились? Может, их похитил и убил некто, купивший в магазине плохой костюм или рубашку с рукавами разной длины? Или у костюма воротник был пришит сикось-накось? Может, этому горе-покупателю продавец отказался поменять изделие и он решил выместить злобу, так сказать, на непосредственных виновниках своего испорченного настроения? Похитил трех теток с фабрики, привез их к себе домой, приковал наручниками к батарее или лучше к швейной машинке и заставил перешить ему костюм? Но для этого вовсе не обязательно было похищать трех швей-мотористок, с такой работой легко справилась бы и одна. А потом, шутки шутками, но женщин-то, скорее всего, уже нет в живых. Мало кого удается найти живым по прошествии такого срока…

– Андрюш, а когда пропала первая?

– Ты это спрашиваешь из вежливости? – покосился на меня Мельников.

– Из вежливости? С чего ты взял? – возмущенно «удивилась» я.

– С того, что тебе все это неинтересно, я же вижу.

– Как ты это можешь видеть? – еще больше возмутилась я, в душе признавая, что Андрей прав.

– А так! Я тебя, мать, что, первый год знаю? Если у тебя нет материальной заинтересованности, ты же не будешь ломать голову над преступлением.

– Андрюша, ты обо мне так плохо думаешь?! – ахнула я.

– Нет, я тебя хорошо знаю.

– А если ты ошибаешься? – Я достала из кармана сигареты. – Будешь?

Андрей взял из пачки сигарету.

– В чем ошибаюсь?

– А вдруг мне все это очень даже интересно? Ведь не каждый день в нашем городе пропадают швеи, особенно мотористки! Ну-ка, давай рассказывай мне эту леденящую душу историю в подробностях!

– Ладно, Тань, хоть передо мной не рисуйся. Лучше скажи мне вот что: у тебя сейчас есть какое-нибудь дело?

– Есть. Я сегодня дала себе слово, что завтра сделаю генеральную уборку в квартире. Сам понимаешь, окна в преддверии зимы надо помыть, потом заклеить…

– А кроме уборки?

– Ты спрашиваешь, не хочу ли я взяться за это дело?

– Да.

От такого поворота событий я просто обалдела. Нет, Мельников явно перепил коньяка. Или переел шашлыка. А может, Светкин фирменный салат с жареными баклажанами на него подействовал. Чтобы я взялась вот так, за здорово живешь, разыскивать каких-то теток со швейной фабрики?! А платить-то мне кто будет? Министерство легкой промышленности? Или директор фабрики? А полиция у нас, в конце концов, на что?

– Андрюш, – осторожно начала я, – эти тетки, может, просто загуляли где-то?.. Ты их обязательно найдешь… со временем. А я… Ну, ты же понимаешь: просто так работать мне неинтересно. А нанять частного сыщика, как я чувствую, никто из их родных не в состоянии…

– А вот неправильно ты чувствуешь, мать! – с торжеством в голосе выдал Мельников. – Как раз нанять частного сыщика кое-кто очень даже в состоянии!

– Неужели материальный достаток швей-мотористок так вырос за последнее время? Черт возьми, ну кто бы мог подумать!.. – восхитилась я.

– Насчет швей-мотористок не скажу, я как раз не в курсе, а вот их родственники… Словом, у одной из пропавших женщин сын живет в Пензе, он предприниматель, и денежки у него имеются. Он намекал мне, что готов заплатить, только бы нашли его мать.

– Что же ты тогда сам не возьмешься? Нашел бы тетенек, подработал… Или тебе деньги не нужны?

– Тань, ты шутишь?! У меня сейчас десять дел в производстве! Все брошу, начну искать этих мотористок, а остальными делами кто заниматься будет?! Пушкин?

– Не, Андрюша, вот он точно не будет.

– И я о том… Короче, так, мать. Вот, держи визитку. Тут фамилия, телефоны… Кстати, молодой человек, насколько я понял, занимается производством пластиковых окон. Может, у тебя в квартире окошки заодно поменять?

– Меня вполне устраивают и мои, деревянные.

Я взяла у Андрея визитку. «Корольков Юрий Геннадьевич. Директор ООО «Ваши окна». Телефон… Электронный адрес… Пензенский адрес… Что ж, все как обычно. Я убрала белый клочок бумаги в нагрудный карман куртки.

Неожиданно налетел сильный порыв ветра. Мельников поежился, потом встал и подкинул в почти догоревший костер несколько поленьев, приготовленных парнями, но не брошенных в свое время в костер. Сухие чурки быстро задымились, вскоре вспыхнули, потрескивая, и мы передвинули пляжный коврик к костру поближе.

– Да, осень напоминает о себе, – сказал Андрей и бросил в огонь большой сук.

– Андрюш, ты все-таки расскажи мне об исчезнувших женщинах. Кто они такие, когда пропали, при каких обстоятельствах?

– Ага, сразу глазки загорелись! Вот что значит материальная заинтересованность!.. Ладно, слушай. Первая пропала примерно пять месяцев назад – Королькова Мария Федоровна, сорока девяти лет, вдова, мать оконщика. Работала она, как я уже говорил, на нашей швейной фабрике. Тридцать лет, между прочим, проработала, у руководства на хорошем счету, уважаемый человек и все такое…

– Когда овдовела?

– Года полтора назад. Муж умер от какой-то редкой болезни, сын уже давно перебрался в Пензу, там у него полно родственников: сестры и племянники его матери. Между прочим, парню тридцать и он не женат, – добавил Андрей и многозначительно посмотрел на меня.

– Это ты сейчас зачем сказал? – уточнила я.

– Да так, к слову…

– Андрюш, не надо к слову, давай про женщину. Как она пропала?

– Они все одинаково пропали, как по сценарию. Ушли после вечерней смены и домой не попали.

– То есть с территории фабрики они выходили и это кто-то видел?

– Да, сослуживцы видели их выходящими за ворота, а вот дома эти дамочки уже не появились. Этой Корольковой хватились подруги по цеху. Она на следующий день на работу не вышла. Стали ей звонить – никто не отвечает, ни дома, ни по мобильному…

– Она что, одна живет?

– Да. Точнее, с кошкой. Соседи говорят, эта кошка с утра начала орать, наверное, проголодалась. Они тоже забеспокоились, стали звонить Марии Федоровне в дверь. Никто не открыл, и они сообщили в полицию. Женщина свою кошку Фенечку очень любила и ни за что, по словам соседей, не оставила бы ее без еды.

– Так, с этой понятно, кто там у нас дальше?

– Бейбулатова Ольга Евгеньевна, тридцать семь лет, замужем, детей нет. Живут, вернее жили, втроем, с мужем и матерью. Пропала около четырех месяцев назад. Картина исчезновения такая же – вышла после вечерней смены с работы, домой не вернулась. Перепуганные родственники всю ночь обзванивали больницы и морги, наутро прибежали в полицию…

– Бейбулатова… Фамилия у нее какая-то… Не соответствует имени.

– Это она по мужу. Сабир Бахтиярович туркмен, работает на стройке.

– Его проверяли?

– Это ты к чему?

– Ну, мало ли… Все-таки мусульманин, кровь горячая… Может, они ругались, а ему не нравилось, что женщина смеет перечить мужу?

– Я тебя понял… Нет, его проверяли. В тот день он взял отгул и посвятил его ремонту в доме. Его теща была этому свидетелем: она на пенсии, весь день сидит дома у телевизора, сериалы смотрит. Вместе с зятем ждала Ольгу Евгеньевну с работы.

– Так, тут тоже все понятно. И, наконец, третья?

– Овчаренко Алла Яновна, тридцать лет, не замужем, детей нет, жила с сестрой и ее семьей в трехкомнатной квартире в центре. Занимала самую маленькую комнату. Сестра сказала, что все пыталась выдать ее замуж, знакомила со своими сослуживцами и друзьями мужа, да вот не успела…

– То есть у этой Овчаренко даже бойфренда не было?

– Сестра говорит, что на тот момент не было. – Мельников, сорвав растущую рядом зеленую травинку, взял ее в рот и принялся жевать.

– А раньше? Выяснили, с кем девушка встречалась до этого? Может, она отшила какого-нибудь кавалера, а тот, обидевшись и загоревшись жаждой мести, похитил возлюбленную, затащил в какой-нибудь подвал и расчленил там?

– Да, эти ревнивцы на многое способны… Но нет, со слов сестры, потерпевшая последние полгода ни с кем не встречалась, а те два кавалера, с которыми ее познакомила сердобольная сестра, сами отказались от невесты.

– Даже так? Она что, дурнушка?

Мельников усмехнулся:

– Видел я ее фото… Честно говоря, я бы с такой тоже не стал встречаться. Нет, вполне возможно, что по характеру она была просто ангелом, но внешне… Ей впору было играть в театре Бабу Ягу, притом без грима.

– Андрюш, ты так говоришь, как будто ее уже нашли убитой.

Мельников вздохнул:

– Девяносто девять процентов за то, что все женщины мертвы, как это ни печально. Сама понимаешь, статистика… Если человека сразу не нашли, то потом будут находить либо по частям, либо, если посчастливится, то целиком, но в настолько разложившемся состоянии, что и родственникам предложить на опознание будет сложно.

– А среди неопознанных трупов никого похожего не было?

– Пока нет. Бывает, что находим женские трупы, так приходится вызывать родственников наших потеряшек на опознание. Процедура, конечно, малоприятная, но что поделаешь?! Однако пока – не знаю, радоваться или огорчаться, – ни одну из пропавших женщин среди погибших не нашли.

– Когда пропала последняя?

– Месяц назад.

– Так. Значит, периодичность отсутствует: пять месяцев – около четырех – месяц…

– Отсутствует… Не замерзла, мать? – Андрей обнял меня за плечи. – Ветер опять налетел. Может, тебе куртку дать?

– Нет, Андрюш, спасибо, мне не холодно. Я же принимаю контрастный душ, который завершаю холодной водой, и поэтому никогда не мерзну…

– Да, ты у нас экстремал! Или экстремалка? Как сказать правильно?

– Закаленная.

В это время на тропинке, выходящей из леса, показалась Светка со своим бойфрендом. Увидев нас, Ростик обрадованно крикнул:

– Я же говорил, их надо оставить наедине! Видишь, уже обнимаются…

Он просто расцвел от умиления.

– Брось, Ростик! – Светка шутя ткнула своего кавалера в бок. – Танюша с Андрюшей просто хорошие друзья, и не более. Они вместе учились на юридическом…

– И что с того?! Нет, Светулек, ты, как видно, многого не знаешь. Танюша хоть и твоя подружка, а не все тебе говорит, – Ростик хитро подмигнул не то мне, не то Андрею и подсел к нашему импровизированному столу.

– И что же она мне не говорит? – Светка подошла к своему мачо сзади и положила руки ему на плечи.

Ростик между тем принялся доедать свой шашлык прямо с шампура.

– Она тебе не говорит, что у них с Андрюшей тайные амурные дела, – вновь подмигнул нам Светкин бойфренд.

Руку Андрея как ветром сдуло с моего плеча.

– Что за вздор! – сказал он и немного покраснел. – С чего ты взял?

– А я вас, плутов таких, знаю! – хитро прищурился Ростик и даже погрозил кому-то из нас пальцем.

– Откуда? – удивилась я. – Мы, кажется, познакомились всего несколько часов назад.

Ростик, жуя холодное мясо, усмехнулся:

– А много ли надо, чтобы узнать человека?!

– Действительно! – съязвила я. – Вот, Андрюша, учись! А то ты сколько времени тратишь, дабы понять наконец: преступник подозреваемый или честный гражданин!

Мельников неприязненно покосился на Ростислава и немного отодвинулся от меня. Тут Светка, видя, что разговор перетек не в то русло, быстро нашлась:

– А мы видели могилку собачки Барри! Такая красивая, вся из черного мрамора, под раскидистым деревом, а рядом скамеечка. А на плите выгравирована мордочка этой собачки. Надо же! Кто-то не поскупился, чтобы увековечить память о своем домашнем питомце…

– Могилка – это хорошо, – сказала я, – однако солнце уже село. Нам, кажется, пора собираться…

Через час мы ехали в машине домой. Я и Андрей сидели на заднем сиденье, Светка рядом со своим проницательным Ростиславом.

– Андрюш, а как же этот предприниматель собирается нанять меня в качестве частного сыщика? – вдруг спохватилась я. – Он живет в Пензе. Насколько я знаю, это километров двести отсюда.

– Господин Корольков говорил, что часто бывает в нашем Тарасове по делам. Кажется, он даже собирался открывать здесь филиал своей фирмы.

– У нас что, мало своих производителей? – удивилась я. – По-моему, и так каждый третий магазин в городе продает эти дурацкие пластиковые окна.

– Почему дурацкие?

– Потому что лично я даже представить себе не могу, чтобы окна в моей квартире были из пластмассы. Я люблю все натуральное и естественное. Дерево – оно живое и теплое, оно дышит, а главное, не воняет химией…

– Ну, это дело вкуса. Кто-то предпочитает удобство – эти окна сохраняют тепло и, главное, их не надо заклеивать на зиму. А насчет филиала… Не знаю, я в этом мало понимаю, но раз открывает человек филиал, значит, это ему выгодно. Или я не прав?

– Да прав ты, Андрюша, конечно же, прав… Хорошо, завтра прямо с утра позвоню этому Королькову. А ты поделишься со мной информацией по делу?

– Да в любое время, хоть сейчас поехали в отделение!

– Нет уж! Сейчас я отдыхаю.

Первой доставили меня. Я вышла из машины Ростика.

– Ну что, всем пока! Свет, увидимся!

– Пока!.. Давай!.. Счастливо!

Я захлопнула дверь машины и пошла к подъезду.

Дома я первым делом переоделась в старый джемпер и трико: в квартире у меня было прохладно, а отопительный сезон еще не наступил. Я сварила себе кофе и с ногами уселась в кресло. Мне необходимо было немного поразмышлять о новом деле, свалившемся на меня так неожиданно.

Итак, Татьяна Александровна, что у нас на повестке дня? Пропажа, нет, я бы даже сказала, таинственное исчезновение трех женщин, работающих на одном предприятии. Возраст, семейное положение и все остальное у них разное, кроме одного: места работы. Место работы… Ну и кому, интересно, понадобились швеи, да еще и мотористки? Это же не киднеппинг: если бы наших дамочек похитили с целью выкупа, то давно потребовали бы у родственников деньги. Но со времени исчезновения первой потеряшки прошло почти полгода. Нет, киднеппингом тут не пахнет. А чем пахнет?

Я достала из пачки сигарету. Может, с этой фабрикой что-то не то? Может, наши швеи случайно узнали страшную тайну? Какую? Что начальник цеха, например, ворует готовую продукцию. Выносит сшитые на фабрике рубашки на своем теле: надевает их штук восемь одну под другую и так идет домой… Дамочки это узнали и пригрозили ему разоблачением, а он подкараулил их после смены темной ночью и… Смешно. Хотя и не очень, пропажа людей – это всегда неприятно. Сегодня пропали эти, а кто пропадет завтра?