Подвиньтесь, босс!

29

Давид

Следующие дни были особенно напряженными. Каждый час мне сыпались отчеты службы безопасности о проделанной ими работе, и это обнадеживало. В погоне за бабками, Марк заигрался так, что сам закопал себя по горло. Он все отлично продумал, но не учел одно — если он купил человека, всегда найдется тот, кто даст больше. А, благодаря жадности дяди, перекупить стоило не так уж и дорого. В любом случае, я был согласен на любые условия, потому что спокойствие дороже денег. Я устал от бесконечной борьбы, от которой страдали дорогие мне люди. И, если отец жалел своего брата, то я прощать не собирался. Моей целью стало не просто щелкнуть по носу, указав на место. Я поклялся себе, что отберу у этого монстра все, что ему дорого и засажу его за решетку.

— Медсестричку разговорили. Тот, кто заплатил ей, по описанию похож на бывшего охранника Марка. Как только его возьмем, девку сдаем ментам.

— Где искать его, знаете?

— Уже отследили. Ждем, когда поедет за город. Там связь вырубим, чтоб не кинулись сразу искать.

Ну вот и отлично. Мои ребята как обычно сработали быстро и без проволочек. Для меня самым сложным в этом деле было убедить Лену в том, что все в порядке. Что действуем законным путем, и все участники в полной безопасности. Не думаю, что она свято верит в «моя милиция меня бережет», но лучше ей не знать, какими методами мне приходится решать семейные вопросы. По-другому со зверьем нельзя.

Чтобы хоть немного отвлечься, я повел свою будущую жену по магазинам, и впервые в качестве жениха и невесты мы поссорились.

Лена засмотрелась на ювелирную витрину. Причем ни серьги, ни колье с огромными синими камнями, стоимостью с квартиру в Москве, ее не заинтересовали. Микрофон из золота с бриллиантовым ободком, вот что захотелось моей девочке.

— Идем! — беру ее за руку и тащу в ювелирный.

— Куда? — она упирается, а в глазах испуг, будто я ее за руку на краже поймал.

— Купим тебе микрофон. Ты же хочешь?

— Нет!

— Не верю!

— Не хочу! Правда! Просто смотрела!

Моя девочка нахохлилась и отвернулась.

— Ты можешь вразумительно, так, чтобы я-идиот понял, объяснить мне, почему ты мне лжешь?

Осматриваюсь. Персонал наблюдает за шоу. Наверное, нечасто у них такое показывают. Уверен, тут обычно с точностью наоборот: мужика тащат волоком за сережками-колечками.

— Потому что на меня смотрят, как на твою содержанку!

— Приехали! Ну хочешь, я выйду из магазина, и ты расплатишься сама. Чтобы никто не видел, что у тебя есть я?

— Уже и так все видели!

Ее щеки розовые, глаза горят возмущением. Хоть картину пиши, какая красивая!

— Ты понимаешь, что ведешь себя как капризный ребенок? Лена, эти глупости не должны становиться причиной наших ссор. Я устал и я хочу купить тебе этот чертов микрофон!

— Я не привыкла, чтобы за меня платили мужчины. Принять подарок — одно, но вот так…

— Понятно. Вместе с микрофоном куплю тебе сеанс у психолога. Пусть поможет тебе научиться принимать подарки и не чувствовать себя содержанкой.

— Ну не злись! — пытается успокоить меня, поглаживая по руке.

— Ну выбесила же! Честное слово!

— Ладно, прости! Пойдем, купим микрофон, а?

— Господи! Алилуя!

Продавцы и охрана радуются вместе со мной. Смеются, прячут улыбки. Хорошо, никто не снимал, а то в наше время легко уснуть обычным человеком, а проснуться звездой какой-нибудь социальной сети. В общем, мы движемся к кассе под шквал аплодисментов.

Микрофон медленно, бережно укладывают в коробку, затем в фирменный пакет, а я наблюдаю за Лениным взглядом и представляю, с какой скоростью она будет распаковывать свою покупку. Не дай бог, еще и заявит, что ей срочно нужно на работу — испытывать новую игрушку. Может зря купил? Не хочу отпускать ее ни на минуту от себя.

Звонкий поцелуй в щеку и благодарный взгляд лучше любых слов говорят о том, что Лена счастлива.

— Ты не передумал на мне жениться?

— Не дождешься! Но по заднице сегодня тебя отшлепаю.

— О да! — дурит моя девочка, подкатывая глаза. Окей. Сейчас ты повторишь тоже самое в постели!

По дороге забегаем в ресторан, чтобы забрать заказанный ужин, и спешим домой. В лифте Лена внезапно меняется в лице и опускает голову. Если честно, я уже боюсь, чего она там еще себе придумала. Правду говорят, что женщины не должны молчать. Болтовня не дает их мозгу сосредотачиваться и надумывать проблемы, которых нет.

— Помнишь тогда в лифте? — она поджимает губы, — ну, когда я упала на тебя?

Вспоминаю момент и улыбаюсь. Конечно помню!

— Я правда не специально.

— Лен!

— Честно! Я не знала, что ты — это ты. Думала, кто-то из заказчиков или новый сотрудник.

— А я не знал, что это ты. Даже представить не мог, что на меня свалится такое счастье встретить нормальную девушку.

— Неужели все так плохо?

— Ты даже не представляешь на сколько.

Лена пожимает плечами, а я становлюсь вплотную к ней. Держу пакеты и не могу ее обнять, но наклоняюсь, чтобы поцеловать, но у самых губ замираю.

— Лен, прости меня. Вел себя как…сволочь.

Она молчит и поджимает губы, чуть улыбаясь.

— Мне кажется, ты изменился.

— Благодаря тебе, малыш. Теперь я верю в настоящую любовь и в порядочность людей.

Целую свою девочку и, ей богу, плакать хочется — столько чувств к ней меня переполняет!

Пока достаем коробки с едой, получаю сообщение от Стаса, и мой романтичный настрой испаряется в пару секунд.

«Ваня в деле. На месте. Подъедете?»

Ваня? Бармен что ли? Хотя…этот ушлепок в обиде на меня, да и Лена его прокатила. Мог попытаться отомстить.

— Что там? — Лена, погруженная в рассматривание бликов, что дают грани камней на микрофоне, отрывается и смотрит так, будто уже знает содержание сообщения.

— Да ничего особенного. Документы нужно срочно подписать, — лгу я, а сам думаю, сколько времени может занять наша «беседа» с Ваней.

— Разве нельзя здесь подписать?

Ненавижу лгать, поэтому приходится промолчать. Если Лена узнает, куда еду, или со мной увяжется, или реветь тут одна останется.

— Поужинай пока. А я постараюсь побыстрее.

Не оставляя времени на расспросы, быстро целую свою женщину, снимаю с вешалки куртку и вылетаю из квартиры.

Едем за город. Дорога неблизкая, зато место надежное. С виду зимовье в глухом лесу, а на самом деле отличная переговорная. Атмосфера такая, что немой заговорит. И самое главное — связь только по спецзаказу, отследить не получится. Когда прибываем, все главные действующие лица уже там: и медсетричка, и охранник Марка, и Ванечка.

У последнего морда неплохо подрихтована. Жаль. Я бы тоже не отказался, но боюсь, не выживет.

— Мне обещали, что отпустят, как только признаюсь, — плачет женщина, которая пыталась вколоть яд моему брату.

Нормальная с виду баба. И такая тварь внутри.

— Скажешь, зачем ты это сделала? — на хрена спрашиваю, сам не понимаю. Может, хочу услышать жалостливую историю про больного ребенка, или старых родителей со сгоревшим домом. И что тогда? Прощу? Это вряд ли. Дитю помогу, родителям тоже. Но эта сука все равно сядет, — что молчим?

Ее безмолвие бесит. Что ж, я пытался.

Машу ребятам, чтоб увозили ее в участок, и переключаюсь на бывшего охранника Марка. Тот после ранения от дел отошел, но иногда все-таки выполнял мелкие поручения. На чем и погорел.

С ним проще. Человек давно в курсе, как такие дела делаются и даже не пытается вилять. Выкладывает мне все и даже то, о чем не просили.

— Ну ты ж понимаешь, что ментам тебя сдадим по-любому.

— Без вариантов? — басит тот.

— Ну почему же! Варианты есть всегда. Первый: ты сдаешь Марка и мой адвокат лично помогает тебе не присесть до конца жизни. И второй…

— Первый! — не дает договорить, понимая, что на моего дядьку у него столько компромата, что на пожизненное хватит. А когда дело касается своей жопы, выбирать не приходится. Выбор один: прятать за решетку Марка и спасать себя.

— Отлично! Ваню ведите.

Стас морщится, и по глазам понимаю, что Ваня плохо ходит. Переборщили пацаны. Ладно. Сам пойду. Мы, как говорится, не гордые.

Ваня за избушкой, сидит на земле, прислонившись к поленице. Стоит ему меня увидеть, как он напрягается и тут же сплевывает, выражая свое отношение ко мне.

Я тоже не особо ему рад. У нас еще с прошлой встречи остался невыясненный вопрос, а тут новый добавился.

— Ну что, Ваня, разговаривать будем?

— А что мне с тобой разговаривать?

— Ну я бы послушал, зачем ты моему брату в напитки наркоту добавил, — сажусь на корточки возле этого козла, смотрю прямо в глаза. Раскаяние увидеть не мечтаю. Такие как он даже при смерти не понимают, насколько дерьмовыми были их поступки.

— Сам попросил.

— Вот прям пришел и сказал, Вань, а насыпь-ка мне в сок дерьма позабористей. Так?

— Ну допустим, — щерится этот ублюдок.

— Ох, не верится что-то, Вань. Катя рядом была всегда. Не подходил к тебе Серж.

— Через официантку заказ сделал.

Качаю головой, поражаясь его тупости и упертости. Ну ясно уже все как белый день, какого выеживаться?

— Ну тогда ответь, какого рожна ты запрещенкой приторговываешь в баре?

— А это не твое дело!

— Ну ок! Передадим тебя в руки тем, чье это дело. Там огребешь по полной.

— Давай, — огрызается черт, — отдай меня ментам, а я расскажу, что вы пытали меня здесь.

— Пыта-а-али! Какое громкое заявление, Вань!

Тот пытается выглядеть безразличным, но глаза перепуганные, как у гадящего мышонка.

— Мы еще не начинали, Вань. Но не будем заставлять тебя ждать. Стас, принеси-ка мое любимое…орудие!

Я блефую. Никогда никакими пытками не занимался, бог миловал. Живем не в те времена, но видимо, остались люди, которые понимают только по-плохому.

Когда Стас вытаскивает из схрона капкан на медведя, сам теряюсь, потому что такая ржавая махина впечатлит кого угодно. Стас тоже далек от подобных издевательств над людьми, да и животными, хотя видок у него совсем не ангельский. Бряцая цепями, тащит тяжелую штуковину с острыми краями к нам и бросает к ногам Ивана.

— Пока найдут, кровью истечет…— чешет репу Стас, делая вид что примеряется к какой части тела приладить капкан, — хотя…не успеет. Кабанов тут до хрена. Сожрут.

— Че надо от меня? — наконец, не выдерживает Ванек, а я выдыхаю. Кто его знает, что б мы делали, если бы он не струсил.

— От тебя надо сдать того, кто тебя нанял. Ты же встречался с этим человеком?

Стас отряхивает руки от ржавчины, лезет в карман идеально чистого дорогого костюма за телефоном и показывает фото Марка.

Дальше дело идет быстрее. Ваня сдает с потрохами моего дядюшку, а Влад, как опытный юрист, находит рычаги давления на бармена, чтобы тот молчал о нашей прогулке в лесу. На этом и расходимся. Остается только ждать, когда тугая бюрократическая машина, раскочегарится.