Подвиньтесь, босс!

30

Лена

— Да расслабься ты уже! Третий раз глаза смываем! — Катюха пытается нарисовать стрелку, но меня трясет. Очень волнуюсь.

Сегодняшний вечер особенный для нас всех. Мы, наконец, смогли собраться все вместе, чтобы отметить нашу победу над Марком. Но, кажется, будет что-то еще.

Давид в последние дни так нервничал, постоянно куда-то пропадал, не спал ночами. Но это не было связано с неприятностями, которые устроил нам его дядюшка. Это был какой-то счастливый психоз, особенный. Будто задумал что-то классное, а сказать нельзя. И, кажется, это официальное предложение.

— Я на тебя посмотрю, когда будешь замуж выходить!

Катя подкатывает глаза, улыбается, а ее щеки покрываются румянцем.

— Колись, ты что-то знаешь? — косится на дверь гримерки, будто опасается лишних ушей. Но там так грохочет музыка, что захочешь не услышишь.

— Ничего не знаю. Но и дураку понятно, что Серж имеет на тебя далеко идущие планы.

— Да ладно! — вздыхает она.

— Кстати, недавно спрашивал, какой размер кольца обычно носят девушки. Я, конечно, могла его послать проконсультироваться в ювелирный, но назвала твой размер. Семнадцатый же?

— Ага! — теперь ее пальцы трясутся так, что кончик кисточки съезжает. Похоже, выйду я сегодня на сцену одноглазая.

В очередной раз смываю косметику с века, делаю глоток шампанского, которое прислал вместе с цветами ясно какой поклонник, и, наконец, рисую идеальную стрелку!

— Ну красотка! — одобряет подруга, фотографируя меня в полный рост, — ради такой можно не только следака засадить!

Давится шампанским, но продолжает ехидно хихикать.

Да. Этого упыря Давид-таки одолел. Не знаю, чего ему это стоило, кажется, даже отца пришлось подключить. Зато теперь мы могли дышать спокойно. Все, кто нас хотел потопить, утонули сами.

— Лена, три минуты! — ведущий засовывает нос в гримерку и застывает, — отпад, Ленка!

— Не для тебя розочка расцвела! — шутит подруга, выпроваживая его за дверь.

— Ну куда уж мне! — подмигивает Ник и показывает на часы.

— Он там уже? — Давно я так не нервничала перед выходом на сцену. Ненормальная!

— Естессс-но! — рапортует ведущий, скрываясь за дверью.

— Ох! — выдыхаю, беру свой шикарный новенький микрофон и возвращаюсь к зеркалу.

— Иди уже! — Катюха выталкивает меня из гримерной, не позволяя и дальше поддаваться неврозу. Она знает, что стоит мне выйти на сцену, как волнение сменится чистым кайфом.

Но не в этот раз…

— Дамы и господа! Мы начинаем нашу праздничную программу посвященную самому высокому чувству на свете…Конечно же любви!

Да…Ник, если заведет речь, то на полчаса. Вот уж любитель длинных вступлений.

— Встречайте! Несравненная, непревзойденная…Жемчужина нашего царства Елена Прекрасная!

Гул аплодисментов заглушает музыку, но я слышу, что музыканты играют не ту мелодию. Адреналин тут же разносится по телу, заставляя желудок скрутиться в узел.

Я выглядываю из-за кулисы, чтобы сказать, что музыка не та, но ребята меня будто не замечают. Продолжают самозабвенно играть. И все бы ничего, но я не знаю этой песни. Не слышала даже никогда!

— Выходим! — Ник не теряется, берет меня под локоток и помогает выйти на сцену, после чего идет вторая волна оваций.

И теперь я стою на середине сцены под ярким лучом софита одна и…слышу из колонок мужской голос.

Умираю в твоих объятьях

Воскресаю от поцелуя

Тусклый луч над баром становится ярче и высвечивает мужчину с гитарой в руке.

Пытаюсь не сойти с ума

Но когда вижу твои глаза…

Давид смотрит мне в глаза и поет…таким голосом, от которого мурашки по коже.

Не могу разобрать слов, хоть его английский прекрасен, но голова полностью отключена. Я вижу своего мужчину, гитару в его руках и умираю.

Пытаюсь собрать свое сердце

Из осколков под твоими ногами…

Дорога от сцены к бару пуста. Там не стоят столики, нет людей, только букеты цветов — бледно-розовых пионов и белоснежных роз. И когда Давид поднимается с высокого барного стула, идет на встречу мне по этой узенькой тропе, сверху начинают сыпаться блестящие конфетти.

Сердце заходится в груди. Мурашки во всем теле. Легкие горят.

Никогда не чувствовала себя такой счастливой! Кажется, что это сцена из фильма про любовь, из сказочной истории о принцессе, но нет! Передо мной не актер, ни выдуманный герой, а мой мужчина. Мой Давид!

Весь в коже, как заядлый рокер, он подходит к сцене, снимает гитару с ремня, откладывает ее и быстрым шагом преодолевает оставшиеся метры.

Смотрю на него и до сих пор не верю во все происходящее. Слишком много потрясений на единицу времени!

— Моя девочка! — он целует меня в лоб, осторожно прижимая к себе, чтобы не испортить прическу.

Тут же вижу Катюху, которая лежит на полу, чтобы поймать лучшие кадры нашей истории, моих ребят-музыкантов и прослезившегося Лысого. Сержа, искренне радующегося за брата, отца Давида, украдкой снимающего нас на камеру телефона…

— Лен, прости, у нас как-то все через одно место вышло…

Давид нервничает, вижу по глазам, по суетливым движениям рук. Сама такая же весь вечер, и очень хочу, чтобы он сгреб меня в охапку и увез отсюда туда, где никого кроме нас не будет. Но он прав. Предложение руки и сердца в ду́ше, вручение кольца во время ссоры с отцом…совсем не романти́к!

— Малыш, я очень тебя люблю и…— он достает из кармана синюю коробочку, а я задерживаю дыхание. Непроизвольно, само так получается, — прошу стать моей женой!

Перед моими глазами сверкает чудесный розовый бриллиант, еще больше того, что на первом помолвочном кольце, а я понимаю, что даже без этого была бы готова ответить согласием.

— Если обещаешь мне петь каждый вечер! — улыбаюсь жениху, талант которого меня реально поразил. Будь он музыкантом, заслушала бы его песни до дыр и постер над кроватью повесила.

— Обещаю, — смеется он.

— Согласна!

Розовая капля тут же оказывается на моем безымянном пальчике. Давид подхватывает меня, целует и кружит, как в настоящей сказке. А я обнимаю его лицо своими ладонями и улыбаюсь от чувств, что переполняют меня.

Мы сбегаем ото всех, как я и хотела. Его мотоцикл припаркован у главного входа, а для меня припасен белый шлем с прикрепленной на него фатой.

— Ты как настоящий рокер, увезешь меня в закат?

Смеюсь, устраиваясь за его спиной.

— Я и есть настоящий рокер, детка! И увезу тебя не в закат, а в свою жизнь! Держись крепче!