Подземелье

Глава 9

Ксорх все-таки принес ядро.

Ему понадобилось всего лишь несколько дней на размышления.

Вернее не на размышления, а на подтверждение принятого уже ранее решения. И найти мысли, окончательно утверждающие его во мнении, что решение верное, оказалось несложно. Совсем несложно. Выждал эти несколько дней он скорее для виду, чтобы Айра не подумала, что согласился он слишком быстро.

— Вот, — протянул Ксорх ядро Айре.

Гоблинша сидела у огня, и совсем не ждала сегодня Охотника, и поэтому уставилась на него с небольшим удивлением.

Она уже даже и не надеялась, что Ксорх выполнит ее просьбу. Что рискнет пойти наперекор части обычаев племени.

Айра еще раз посмотрела на протянутую ладонь, словно убеждаясь, что ей все это не кажется. В ладони лежало небольшое, сморщенное, ветхое ядрышко, больше похожее на ягоду средних размеров. И если бы не видимая аура, словно бы плавящая вокруг себя воздух, никто бы не сказал, что этот круглый сморщенный кусочек чем-то примечателен. Однако, Айра, протянув палец и дотронувшись до ядра поняла, — оно опасно. В момент прикосновения легкий холодок страха пробежал по спине, заставляя вставать дыбом волосы на затылке.

— Хорошо… — пробормотала Айра, задумавшись на несколько мгновений.

Теперь, когда ядро оказалось у нее, она вдруг засомневалась. Эта исходящая от ядра опасность пугала.

Но затем она себе напомнила, что каждый из детей Охотников проходит через это, через Поглощение. И ничего.

В мгновение собравшись, и отбросив все блуждающие в душе сомнения она спросила:

— Когда?

— Да хоть сейчас. — равнодушно ответил Ксорх. Ему-то было все равно — чем раньше, тем лучше. Хотелось поскорее закончить с этой затеей.

— Ты точно хорошо подумала? У тебя не будет шамана, который поможет упростить Поглощение. Твоему сыну придется рассчитывать только на себя. Даже я не смогу ничем ему помочь.

Она, прищурив глаза посмотрела на Ксорха. С чего это вдруг он озаботился жизнью ее сына?

Глупости, — решила она, — Он просто боится, и решил сдать назад, пока еще ничего не сделано и есть время.

— Все решено Косрх. Я долго об этом думал,а и не изменю своего решения. — процедила Айра.

— Я пошла искать сына. А ты жди меня, и никуда не уходи.

Это он думал, что ее волнует только Испытание, а ее на самом деле волновала вся дальнейшая жизнь сына, и то, насколько она будет проще, если он пройдет Поглощение, пусть даже одно.

У гоблинов ценилась только сила, а без силы ты никто. Пусть он все равно будет не ровня детям Охотников, но после Испытания он гарантированно станет Стражем, — все выжившие становились ими, а там…там он будет первым среди остальных.

Найти мальчишку оказалось несложно. Айра знала все места, где он мог быть, где любил гулять.

Вот и сегодня он ошивался практически у жилищ изгоев, где — то посредине между первым и вторым кругом племени. Она не раз запрещала ему и показываться рядом с изгоями, и тем более играть с их детьми, — все бесполезно. Он кивал, и как будто бы даже не играл с детьми-изгоями, но все равно находился слишком близко к их жилищам и это ей очень не нравилось. Кого среди этого отребья там только не было.

— Идем домой. — коротко сказала она, беря сына за руку.

— Но мам… — начал было он.

— Это важно.

На обратной дороге, она объяснила ему, что именно произойдет и почему это так важно.

Мальчишка молчал. Во первых, оглушенный подобным известием, а во — вторых, просто-напросто не веря в подобное.

Ожидать, что у него когда нибудь будет возможность стать совсем как Охотники, — ну или как дети Охотников, — было невозможно.

Мать продолжала спешить и силком тащила его за руку.

Пусть пока меня нет он не передумает, — мысленно приговаривала она.

Через полчаса она уже ввела сына внутрь шалаша, где терпеливо дожидался Ксорх. В его глазах вспыхнуло неприкрытое раздражение при виде Зур’даха.

— Садись. — Айра указала сыну на лежанку возле очага, где вспыхивали красным угли.

Зур’дах сел. Ему стало страшновато.

— От боли у тебя есть что-то? — спросил Ксорх, наблюдая за мальчишкой.

— Боли? — переспросила Айра.

Зур’даха чуть не передернуло от этих слов. Будет больно?

Айра тем временем склонилась над своей коробочкой с зельями. Несколько минут возни, и в ее руках появились три похожих друг на друга каменных бутылочки.

— Насколько сильное зелье нужно?

— Самое сильное. — ответил Ксорх.

— Хорошо.

Она оставила одну бутылочку в руке.

Зур’дах с затаенным страхом слушал этот короткий разговор. Понемногу он начал немного дрожать.

Айра подкинула в угли охапку трав, которые загорелись, вспыхнули, и взорвались тысячами искр взметнувшимся до самого потолка. По жилищу распространился умиротворяющий аромат, от воздействия которого дрожь Зур’даха прошла.

Никто пока ему не сказал, чего именно ожидать, что делать там, к чему приготовиться, и как, собственно, все будет происходить?

Он ждал, но и мать и Ксорх молчали.

— Пей! — вдруг наклонила мама к его губам бутылочку с зельем по команде Охотника.

Зур’дах глотнул зелье…и чуть не выплюнул обратно.

— Давай-давай… — подбодрила его Айра.

Стиснув зубы, он протолкнул мерзкую жидкость внутрь. Горло обдало огнем и он закашлялся.

— Еще. — мама наклонила бутылочку.

В два глотка гоблиненок залпом проглотил то, что оставалось в ней.

Жидкость вновь обожгла горло и после гортань.

Зур’дах открыл рот и начал судорожно глотать воздух. Слезы безостановочно лезли из глаз, мешая видеть что-либо вокруг. Почти сразу, сквозь пелену слез он увидел молниеносное движение Ксорха, и уже в следующее мгновение ощутил как ладонь Охотника впихнула что-то в его рот, и после надежно прикрыла его.

Через миг гоблиненок понял что, — внутри было ядро.

— Глотай, и не жуй. — приказал Охотник.

Во рту словно заплясали крошечные молнии, обжигая его плетками боли.

Хотелось выплюнуть эту гадость, но его рот крепко держала ладонь Ксорха.

Ядро с трудом пропихнулось ниже. Трижды организм пытался вытолкнуть его обратно. И трижды Зур’дах сумел перебороть эти отвратительные позывы.

Потом ядро оказалось в животе. Зур’даха скрутило и он согнулся, закашливаясь до хрипоты от этого внутреннего жжения.

Ксорх отошел.

Не успел Зур’дах подумать о том, что же будет дальше, — как увидел замах ладони Охотника, а затем ощутил жесткий удар по голове. Вернее…должен был ощутить как жесткий, а ощутил как легкий шлепок. Обезболивающее уже действовало. Зур’дах вырубился.

Айра смотрела на тело сына. Тот отключился сразу от удара Охотника.

— Зачем было делать именно так⁈ — вскрикнула она в момент удара.

— Так быстрее, — пожал плечами Ксорх, — Чем быстрее он потеряет сознание, тем быстрее начнется Поглощение. Нечего попусту терять время. У меня его немного.

Тело Зур’даха начала бить мелкая дрожь.

— Это нормально? — спросила она.

— Вполне. Реакции у всех разные, но трясти и лихорадить его будет еще долго. Я скажу, если что-то пойдет не так.

По лицу сына пробегали гримасы, сигнализирующие об испытываемой боли.

— Что теперь? — спросила тревожно Айра.

— Ничего.

— Можно ему как-то помочь? — с надеждой спросила она.

— Нет. Можешь взять за руку, если это тебя успокоит. Но ему это никак не поможет. Теперь дело только за ним и за его жаждой выжить.

Айра все же схватила сына за руку. Та была горячей. Очень горячей, почти как тлеющие в очаге угли.

У мальчика начался сильный жар.

Зур’дах почувствовал боль, но лишь на мгновение. Она импульсом прошла по всему телу и исчезла.

Потом, все вокруг своими объятиями сомкнула тьма.

Двигаться он не мог. Видеть тоже.

Десяток секунд, проведенных в вынужденной неподвижности, и он почувствовал это…Чье-то незримое присутствие.

Оно таилось и скрывалось выжидая подходящего момента. Момента для атаки.

Собственного тела Зур’дах не ощущал, будто его и не было. Но вот чувство холодка от незримой опасности, чувствовал четко.

Вдруг, среди сплошной тьмы гоблиненок увидел черные глаза. Блестящие во тьме. Четыре пары, два больших, и два маленьких, без белков, сплошная черная муть. Они сначала безумно вращались, а затем замерли. Затаились не шевелясь. Через секунду гоблиненок разглядел над большими еще по две пары крошечных глазок, таким маленьких, что почти незаметных.

А потом началось.

Сначала они были в одном месте, потом в другом. Потом вновь резко переместились.

Зур’дах на секунду потерял их из виду.

Уже через мгновение глаза показались вдалеке. Потом показались ближе. Потом сбоку.

Они начали перемещаться с огромной скоростью, показываясь то тут то там, то дальше, то ближе, запутывая гоблиненка.

В глазах у Зур’дах задвоилось. Уследить за передвижениями существа было невозможно. Не для него. Бесконечное передвижение закончились. Тогда-то вокруг глаз и начали появляться очертания огромного тела, оно наливалось голубоватым светом, выделяясь на фоне всеобщей тьмы.

Но не только у паука появилось тело, Зур’дах тоже начал светиться и с удивлением обнаружил, что его тело тоже состоит из полупрозрачной светящейся субстанции фиолетового цвета. Он подвигался. Тело казалось невесомым, бесплотным.

Зур’дах осторожно повел руками в стороны, постепенно привыкая к странному и новому ощущению. Движения давались легче, чем в реальности, будто теперь, наконец, тело сбросило оковы сдерживающей его плоти.

Паук замер в сотне метров от него явно чего-то выжидая.

Его длинные лапы раскинулись в боевой готовности поднятые кверху. Похоже, существо тоже пребывало в некотором оцепенении. Теперь оно наконец увидело врага, маленькую светящуюся фиолетовым фигурку и нападать не спешило.

Зур’дах тем временем пытался прочувствовать свое новое тело.

Все восемь пар маленьких глаз пристально продолжали следить за ним.

И совершенно неожиданно и резко, паук рванул к Зур’даху.

Гоблиненок реагировал рефлекторно. Просто резко дернулся в сторону, и его прозрачное тело буквально рвануло на десяток метров в сторону. Паук промахнулся.

С каждым мгновением новое тело ощущалось все лучше. Только вот паук, похоже, не собирался давать ему время освоиться. Он преследовал отпрыгнувшего Зур’даха, совершив новый прыжок с растопыренными лапами.

Вновь, тело в последнее мгновение среагировало, швырнуло в сторону.

Гоблиненок осознал, что не требуется никакого усилия, что эти два раза оно реагировало просто на мысль.

Как я должен драться с такой громадиной? — подумал Зур’дах.

Он же больше меня в пять — шесть раз!

И почему о том, что и как делать внутри, никто ему заранее не сообщил? Ксорх ведь точно знал, что его ждет тут.

А ударить эту тварь в ответ, его пока что удерживал страх, и инстинкт самосохранения. Мелькнула мысль, что если он попытается ее ударить, то его просто в миг разорвут мощными лапами или раскромсают челюстями.

Еще два рывка в сторону и Зур’дах ощутил свое новое тело, понял как им легко и быстро двигаться не напрягаясь.

Со стороны противники выглядели как два слабо светящихся метающихся силуэта. Один светящийся голубоватым, а второй — фиолетовым.

И двигались они с невозможными для них в физическом мире скоростями.

Однако очередной рывок врага Зур’дах все-таки прозевал.

Тело вроде бы успело уклониться, но чертова лапа паука зацепила его за ногу.

Резкая вспышка боли в ноге вызвала паралич на короткое мгновение.

В месте соприкосновения появилось пульсирующее болью синее пятно, — цвета тела паука, один в один. Тот, вовремя не сориентировавшись, что можно схватить добычу прямо сейчас, — упустил гоблиненка. Рывок, и Зур’дах ушел далеко.

Но, Зур’дах почувствовал, как от одного прикосновения у него ощутимо убыло сил, — появилась слабость.

Мальчик еще раз прыгнул в сторону, сжался, и принял боевую стойку.

Паук рванул настолько резко, что задел уворачивающегося мальчика лапами, дважды, — всего лишь царапины, но они оставляли после себя след и усиливали слабость.

В тоже время, от этих ударов, у самого паука свечение стало ярче, а сам он как будто бы быстрее.

Но Саркх же прошел это, и не раз, а целых три! И Кайра тоже!

С этой тварью точно можно справиться!

Зур’дах пристально посмотрел на тварь которая застыла в ожидании, — короткий момент передышки, — и понял, — если она может на нем оставлять следы и ослаблять, забирать у него энергию, значит и он может?

Так ведь это должно работать?

Он принимал удары но сам ни разу не попытался ударить в ответ.

Надо бить!

В следующий рывок тварь царапнула его по ноге, но в этот раз Зур’дах не пытался убегать. Наоборот, — он сблизился.

Сжав кулаки он нанес два удара по этой самой лапе. Тварь словно уже не ожидала сопротивления,и удары прошли точно в цель. Но ощущение у гоблиненка было, будто бы он бил по твердому телу, а не по бесплотному существу.

Паук отдернул лапу и сам разорвал дистанцию.

Кажется, даже злобно зашипел.

Но в эти два коротких мгновения, когда удары прошли в цель, Зур’дах явственно ощутил прибавку сил. Словно кто-то резко влил энергии в руки и ноги. Слабость после предыдущих пропущенных ударов паука испарилась.

Гоблиненку стало очевидно, почему паук стал быстрее, когда попал по нему.

Вот как это работает…

Паук теперь не спешил рваться в атаку.

Правая лапа, — та, куда попал Зур’дах, теперь светлела двумя фиолетовыми пятнами. Это был цвет тела мальчика.

Чужеродная для паука фиолетовая энергия гоблиненка ранила его, и так и осталась на нем.

Пятна же от ударов паука теряли свою насыщенность.

Значит, — понял Зур’дах, — кто быстрее покроет противника своей энергией,тот и победит?

Но эта тварь все равно в разы больше меня?

Это же нечестно⁈

Однако через секунду он понял, что честно никогда в жизни не было. И не будет.

Он стиснул зубы, и внутри вспыхнул яростью.

В мозгу паука видимо тоже что-то произошло, какой-то мыслительный процесс, — и он вдруг осознал, что эта букашка перед ним может доставить определенные хлопоты.

И все равно, он неспеша двинулся навстречу Зур’даху, выставив перед собой верхние лапы.

Гоблиненок стоял с кулаками наготове дожидаясь удара.

Паук сначала подбирался медленно-медленно, словно заставляя Зур’дах самого двинуться навстречу, сорваться.

Гоблиненок продолжал выжидать. Что случится если он проиграет он знал — смерть.

Он никогда не нападал первым. Даже когда он давал сдачи, его к тому вынуждали,.

Вот и сейчас, надо было только дождаться, пока паук сам прыгнет.

Страха уже не было. Только взявшаяся из ниоткуда решимость и ярость драться до последнего.

Зур’даху на мгновение показалось, что от вспышки ярости его кулаки засветились сильнее, ярче. Проверить это гоблиненок не успел.

Паук не выдержал первым, — рванул вперед, в атаку.

Лапы взметнулись норовя схватить мальчишку.

Зур’дах уже знал, что будет дальше делать, — надо бить в туловище. Мальчишка вывернулся от хватающих воздух лап, и успел ударить прямо в брюхо твари. Это оказалось просто. Словно до этого именно страх ограничивал действия гоблиненка, немного сковывая тело.

Паука откинуло на пару шагов.

Тот час же Зур’дах засветился сильнее. Свет, исходящий от тела, стал еще плотнее.

Кулак даже не заболел от удара, хоть рука и ощутила физическую жесткость тела.

Он не такой уж и сильный! Просто большой.

Паук зашипел и угрожающе выставил лапы.

Однако что-то изменилось. Через мгновение Зур’дах понял, что именно изменилось, — паук забоялся. Страх воздействовал на насекомое, так же как и на самого мальчика, — ослаблял. Удар был чувствительным, и это повлияло на паука.

В мгновение изменившаяся расстановка сил воодушевила гоблиненка.

Шаг за шагом он начала приближаться к пауку, держа кулаки наготове. Полностью сконцентрированный и готовый драться.

Теперь наступила очередь паука быть осторожнее. Зур’дах попытался несколько раз напасть, но паук взмахами лап отгонял его как надоедливое насекомое, сам при этом не нападая.

По всей видимости, скорость и у паука и Зур’даха была примерно равна. По крайней мере гоблиненку так казалось.

Еще два раза Зур’дах попробовал напасть, сблизиться, — но пришлось самому уворачиваться от пасти насекомого, полной странных костяных отростков, выглядевших угрожающе опасными.

Почти сразу после этого паук сам в ярости атаковал.

Гоблиненок пропустил неожиданный и резкий удар в руку, но и сам нанес удар по желваку, приложившись как следует.

Паук зашипел, и сразу попробовал атаковать, обхватить его всеми лапами, прижать к себе.

Лапы чиркнули по плечам.

Зур’дах оттолкнулся назад, и как выпущенный снаряд отлетел от него, разрывая дистанцию. Лапы твари схватили пустоту.

Вот теперь все было по-другому. Теперь он знал, что может дать отпор, и как это сделает. Надо только измотать паука, быть быстрее, и не бояться.