Подземелье

Глава 112

Подземелье

Неизвестный Нижний Ярус

Пещеры троглодитов

Несмотря на нежелание говорить о Ядрах, Драмар всё же через несколько дней вновь задал вопрос о них Древнему, и в этот раз тот, будто изучив его внимательнее, ответил:

Ты не раз видел в Подземельях растения. Необычные, они светятся, возможно испускают особое тепло, либо имеют необычную форму.

Да.

Возможно ты также видел камни, жилы, породы необычной расцветки, возле которых хочется остановиться, погреться — они будто восполняют жизненную силу.

Драмар вновь подтвердил это. Он редко, всего несколько раз, но натыкался на подобное.

Это воздействие Ци. Ее мало тут, внизу, но она течет по своим особым каналам, и когда что-либо оказывается на ее пути, она меняет это, будь то камень, растение, или в редких случаях живое существо. Некоторые растения после этого меняют свои свойства, некоторые просто накапливают ее. Монстры, которые живут на нижних ярусах Подземелья, могут поглощать подобные растения или даже камни, и в прямом смысле переваривать; после этого они увеличиваются в размерах, они также могут поглощать и ядра насекомых, хотя тем самым они загрязняют себя нечистой кровью.

Монстры это…

Это животные с ядрами внутри. Не насекомые.

Драмар угукнул.

А вот наоборот не бывает.

А если я попробую съесть такое растение?

У тебя внутри есть ядро?

Не…нет…

Тогда ты сам ответил на свой вопрос. Ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Ты не животное и твое тело устроено иначе. В этом смысле тебе ближе то, что делают насекомые.

Ядра, несомненно содержат в себе Ци, но основа ядра — Кровь. Вспоминай то, что я тебе говорил о Первопредках.

Значит…в основе Ядра кровь Первопредка?

Правильно понял. На Поверхности это свойство крови этих могущественных существ не растворятся, а продолжать жить через Ядра — называют Родословной. Именно поэтому так нежелательно ее смешивать с другими видами. Кровь разбавляется и даже если ты и станешь сильнее, Сила Крови уменьшится.

Но я видел как насекомые жрут других и при этом растут!

Да, в таких случаях их Сила Крови незначительна: хоть в размерах они всё равно продолжают увеличиваться и становится физически сильнее. Но я сейчас говорю о другом, о разумных, о таких как ты. Для разумных всё и всегда иначе.

Наши Охотники всегда использовали ядра одинаковых существ — мы пришли к тому, что тогда меньше смертей.

Так и есть. Подобное тянется к подобному. Нет отторжения.

Драмар замолчал. Он обдумывал сказанное. Это не было новой информацией, но это объединяло всё то, что знал он сам.

Но почему несколько дней назад вы отказались рассказать об этом?

Тебе это знание что-то дало?

Старый гоблин задумался.

Вот именно — нет. Знание без применения бесполезно.

Хорошо. А что с дроу? Они пытали меня и хотели узнать о Святилище Праматери, зачем? Она их Первопредок? Я знаю, что дроу запрещено убивать пауков, когда я был у них…рабом, нас могли едва ли не убить, если мы случайно раздавливали маленького паучка.

Откуда мне знать помыслы других? Слишком много вопросов, ненужных вопросов, Драмар. Но я отвечу. Нет. Праматерь — ошибка. Она существо-паразит. Дроу пытались ее убить. Не смогли.

Драмар слушал открыв рот: несмотря на то, что это к нему не имело прямого отношения, это было крайне интересно:

Но ты верно угадал — дроу действительно обладают в некотором роде Первопредком, — Чернопрядцем.

Чернопрядцем?

Паук, ткущий тьму. Живое воплощение Тьмы, или Темной Ци. Некоторые называют его Черным Пауком.

Значит то, что дроу владеют тьмой…

Это прямое воздействие их Родословной, именно она дает им возможность управлять Темной Ци. То, что делаете вы, гоблины, — это приживляете себе разжиженные Родословные и так ослабевших существ; ничего, кроме незначительных физических усилений от них вы получить не можете.

То есть, — задумался на пару мгновений Драмар, — Если бы у меня оказалось ядро Черного Паука, то ребенок его получивший, получил бы способности к Тьме?

Ядро Чернопрядца всего одно, — оно в Первопредке, а вот все остальные пауки являются его отпрысками. Так что да — добудь ты ядро паука с нижних Ярусов Подземелья, возможно, если бы ребенок выжил, то он бы смог овладеть Темной Ци. Но те ядра, и те пауки, которые живут на Верхних Ярусах…в них слишком слаба Кровь Чернопрядца; никаким образом обрести через них способности к управлению Ци невозможно.

А дроу знают, что подобное возможно? Ведь получается, тогда у нас было бы больше шансов против них, будь и среди нас, гоблинов, владеющие тьмой.

Дроу плохо понимают собственную природу, и кроме Повелителей Тьмы остальные думают, что это их врожденные способности, никак не связанные с Ядрами. В каком-то смысле они, конечно, правы. Ядра им принимать нельзя.

Почему нельзя?

Статуя промолчала. Это значило, что ответа на этот вопрос не будет.

Тогда Драмар спросил другое:

Правильно ли я понял, что все пауки содержат в себе частицу крови Чернопрядца?

Да. Любой паук, вне зависимости от вида, часть от части Чернопрядца, даже если это обычные огневки. Во всех них есть часть его крови, просто небольшая. И чем больше мутаций, чем больше скрещеваний произошло между ним и другими насекомыми, тем не менее они похожи на своего Первопредка, тем слабее Родословная.

Но пауки не умеют управлять тьмой.

Они же не разумные существа, это во-первых. А во-вторых…много ли ты знаешь о существах с Нижних Ярусов? Возможно они подобными способностями обладают?

Драмар промолчал. Действительно, он о них не знал ничего, и не мог знать. Потому что еще совсем недавно он даже не подозревал о существовании таких тварей как троглодиты.

Знаю немного. — признал старик.

Вот именно.

Чернопрядец тоже мертв?

Настолько, насколько может быть мертво существо подобного…ранга.

На этом разговор о Ядрах закончился.

Старый гоблин почему-то инстинктивно верил Древнему. Это существо, которое язык не поворачивался теперь называть гоблином, знало столько всего, что можно было лишь удивляться каждой фразе. Правда, и делился информацией Древний как будто неохотно.

Однако, когда Драмар утолил свои основные вопросы, остался один, который волновал его сейчас больше всего, — троглодиты. Теперь, когда он мог пусть через силу, но поворачиваться в этой комнате и немного передвигаться, он сумел рассмотреть этих тварей. Они не издавали ни звука, стояли как статуи, а когда покидали комнату и входили в нее, двигались совершенно бесшумно. Старый гоблин ни за что бы не поверил, что передвигаться так как они возможно, если бы конечно сам не наблюдал это воочию в течении нескольких дней.

Троглодиты ни разу не заговорили с ним ни вслух, ни мысленно, как это делал Древний.

Еще Драмар заметил, что хоть память его и была кристально ясная, из-за давления в этом месте думалось тяжело. Время тянулось будто бесконечно, хоть умом он понимал, что находится тут совсем недолго. За эти дни он почти не спал.

Как они это делают? — спросил он через день у статуи, — Как двигаются так бесшумно? У них ноги не отличаются от наших.

Узнаешь. Когда придет время. Сейчас сосредоточься на себе, и на том, что я тебе говорю. Ты на верхнем уровне их селения, а чем ниже, тем сильнее давление.

И они могут там жить? — удивился Драмар, — Если там давление еще сильнее.

Чем старее троглодиты, тем ниже они спускаются.

А вы там были? Ниже.

Нет, мне это не нужно. Я и так охватываю все уровни их селения своим восприятием. Все. Достаточно разговоров на сегодня. Продолжай тренировку молча.

Старик продолжил свои упражнения. Теперь он пытался выполнять простые приседания. Медленные приседания. Это статуя его заставила делать для того, чтобы во всех положениях прочувствовать давление на тело.

Хоть он постоянно и использовал Кровь и Круговорот, всё равно было тяжело. Одно хорошо — тело привыкало. Медленнее, чем ему хотелось, но привыкало.

Впервые за пределы этой комнаты Драмар вышел через две недели. Он чувствовал себя теперь достаточно уверенно. Да, на период активной ходьбы или легкого бега его хватало пока ненадолго, не более десяти минут, но и этот срок Древний счел достаточным, чтобы позволить ему выйти.

Это не опасно? — с сомнением поглядывал Драмар на троглодитов. Двух стражей у комнаты.

Нет. Ты мой гость, а значит и их гость. Они покажут тебе небольшую часть своего селения, свои жилища, свою жизнь. Молча. Они не говорят без нужды. Ты и сам уже привык молчать и общаться мысленно, так вот и дальше не произноси ни слова. Делай всё с уважением.

Уважением?

Лучшее уважение — это если ты не проронишь ни звука. Будешь двигаться максимально тихо. Это и есть для них уважение — что ты не оскверняешь их образ жизни и территории их предков ненужным шумом. Троглодиты очень древние и загадочные существа. Они существовали еще задолго до дроу и тем более людей с гоблинами. Они обитали в этих подземельях…всегда. Но…они немногочисленны и закрыты от других. Кроме того, всех их способностей не знаю даже я. С ними нужно вести себя с осторожностью. Всегда. Кого-то они принимают, кого-то нет. Тебе повезло.

И это всё? Мне покажут селение? Я должен просто тихо пройтись? — с сомнением спросил Драмар.

Нет, тебя еще ждет ритуал Единения, он очень важен для троглодитов.

Что еще за ритуал?

Узнаешь. Ничего сложного. Просто слушайся троглодитов и всё.

Эти слова и этот ритуал уже не нравились Драмару. Но какой у него был выбор?

Он вышел за пределы комнаты вслед за двумя троглодитами.

Древние существа? — подумал Драмар.

Глядя на них, вообще не думалось что они разумны. Правда, цельные каменные копья в руках говорили о том, что как минимум до оружия они додумались. Зато никаких тряпок, обмоток, или даже подобия одежды на них не было. И теперь, оказавшись так близко, старый гоблин понял, что они…бесполы. Во всяком случае отличительных признаков самок или самцов он не видел. Ну а то что у них ни глаз, ни ушей, ни носа, а только рот…к этому он привык за пару дней.

Впрочем, мысли его почти сразу вернулись к давлению. За пределами комнаты оно стало ощутимо сильнее. В глазах защипало от боли, а в висках заломило. Драмар стиснул челюсти посильнее и сделал шаг, затем другой. Оба его проводника никуда не спешили, давая ему время приспособиться. Медленно идя вперед, он смог увидеть как передвигаются троглодиты. Это было…странно.

Как только гоблин чуть прибавил шагу, ускорились и они.

Но при этом, троглодиты будто бы не совершали ни одного резкого движения. Их ноги сами примагничивались к полу и так же плавно поднимались. Раз-два. Раз-два. Эти существа на протяжении всей длинны контролировали свое движение. Было что-то неправильное, неестественное в этом — вот только понять что Драмар не мог.

Так плавно ходить невозможно. — подумал он, наблюдая за ними.

Скоро старый гоблин отстал и запыхался, поэтому и они замедлились. Никто ему ничего мысленно не сказал. Будто всё было понятно без слов.

Не сразу он обратил внимание на тоннель. Казалось, тоннель как тоннель, но пройдясь по нему шагов пятьдесят, Драмар понял, что не так. Тоннель был идеально круглым и отполированным так, что ни малейшей неровности или потертости в нем не было. Будто огромный червь проел проход, и потом его зашлифовали до идеально гладкой поверхности.

Удивительно… — подумал Драмар.

Тут не было ни единого насекомого, ни мха, ни грибов — ничего вообще. Никакой живности. Безжизненный тоннель.

Идеальные стены…Инстинктивно захотелось прикоснуться к ним и проверить на ощупь — действительно ли они такие гладкие, какими кажутся на вид? — Но он сдержался. Довольно скоро тоннель пошел чуть вниз и Драмару стало совсем тяжело, но он всё равно старался шагать как можно тише, следуя совету Древнего. Он заметил, что его шаги слышны, и отдаются эхом, а у троглодитов — нет. Существа словно плыли над поверхностью пола, не касаясь ее.

Мне просто кажется это, наверное, — подумал Драмар, — Походка у них странная.

Их тела были сильно наклонены вперед.

Они будто не замечали старого гоблина. Что это не так, он понял как только неудачно и очень громко ступил. Один из троглодитов обернулся на него.

Драмар сглотнул. Ему стало аж неловко. Но он и так шел как можно тише. А учитывая волнами накатывающую тяжесть, и постоянное использование Крови, он и так хорошо держался. Ну, он так считал.

Тоннель был без каких-либо проходов или поворотов. Просто плавно идущий вниз.

Минут через пять такого пути они наткнулись на двух других троглодитов. Они сидели…в нишах в стене, словно статуи. Драмар скользнул по ним взглядом, но проводники шли дальше и он за ними.

По пути им встретилось еще несколько десятков таких ниш, нарушавших идеальную округлость тоннеля. И в каждом со скрещенными ногами сидели, как живые статуи троглодиты.

Совсем как Древний, — подумал Драмар, вспоминая его. С одним отличием — на них не было ни мха, ни странного каменного налета, спутать со статуей их было невозможно.

А вот троглодиты встретившиеся им просто по пути уже отреагировали на Драмара. Остановились и стали беззвучно вдыхать воздух ртом, словно это заменяло им нюх. При виде этой странной, кругообразной пасти, заполненной зубами в три ряда, Драмару стало…нет, не страшно, просто неприятно.

Всё незнакомое поначалу вызывает неприязнь.

Эти существа слишком отличались от гоблинов. Даже дроу и люди были ближе к гоблинам чем они. Будто это был совсем другой вид, лишь отдаленно напоминающий человекоподобных существ.

В итоге они очутились почти на уровень ниже, и каждый шаг, который погружал их всё глубже в селение, Дармар ощущал всем телом. Дышал он теперь уже громко и тяжело, — по-другому не мог, и его проводники на это не реагировали. Впрочем, через несколько минут путь закончился. Потому что они пришли. Пришли, видимо, в центр селения — в большую круглую комнату, из которой во все стороны лучами шли тоннели.

Эта передышка-остановка была полезна Драмару, который постоянно использовал Кровь и двигался уже почти на грани. Голова раскалывалась, а от Крови жгло всё тело.

Надеюсь, — подумал он, — Мы пришли. Дальше я просто не дойду.

Остановившись он вытер пот со лба и наконец рассмотрел комнату. В центре ее находилось черное озеро идеально круглой формы. Небольшое, — пять-шесть шагов в диаметре. И с каждой стороны сидел очень старый троглодит. Во всяком случае, старыми они показались Драмару — их кожа была более дряблая и складчатая. А еще, от них шло необъяснимое ощущение древности.

Едва он вошел, как его проводники сразу вышли за пределы комнаты, оставив его вместе с этими стариками. Те синхронно обернулись на него. Семь троглодитов. Один из них махнул ему рукой и указал на место рядом. Жест Существа был предельно ясен. — Сядь рядом с нами.

И Драмар медленно шагнул к ним, чувствуя, как каждый шаг дается всё сложнее и сложнее.

Легкое, зудящее ощущение тревожности возникло внутри.

Всё нормально. Всё нормально. — успокаивал он себя, шагая.

Когда он сел —, с облегчением, потому что давление стало легче,— ему передали странную трубу. Вернее, он поначалу подумал, что трубу. Однако, когда это оказалось в его руках, он понял, — это нечто совсем иное, и напоминало оно здоровенного угря, конец которого исчезал в темном озере.

Он непонимающе смотрел на это, очевидно «живое» приспособление, вертя его в руках.

Троглодиты решили ему подсказать. Мысленно. Вот только получилось у них это не так мягко как у Древнего.

В голове как набатом прозвучало:

ПЕЙ! ПЕЙ! ПЕЙ!

Звук оглушал. Дезориентировал. На мгновение пропало зрение.

Возможно, старые троглодиты не рассчитали своей ментальной силы, однако ощущалось это как крик прямо в ухо.

Инстинктивно Драмар отшатнулся, оглушенный. Голова поплыла.

Однако, в тот же миг в его голове вновь прогрохотало:

ПЕЙ! ПЕЙ! ПЕЙ!

Причем все семь голосов звучали почти одновременно. И это почти, создавало ужасный сбоящий разнобой.

Гоблин воткнул трубку в рот. Помня слова Древнего о том, что ничего страшного тут не будет и надо слушаться.

ВТЯНИ В СЕБЯ!

Драмар пару мгновений колебался, а потом начал тянуть. На том конце что-то забулькало. Жидкость начала подниматься по трубке.

СИЛЬНЕЕ!

Он послушно втянул еще сильнее и больше. Казалось, в легких нет больше воздуха, чтобы тянуть эту вязкую жидкость. Тем не менее, она уже сама потекла наверх и через пару мгновений очутилась сначала на его губах, а потом хлынула и в рот. Густая, горькая, глотать ее совсем не хотелось. Однако пришлось.

ГЛОТАЙ! ГЛОТАЙ! ГЛОТАЙ!

Эти команды-мысли, врывающиеся в мозг сбивали, ослабляли волю и сопротивление, заставляли делать то, что они говорят. Он тряхнул головой, но последовала лишь новая команда:

ГЛОТАЙ! ГЛОТАЙ! ГЛОТАЙ!

Миг — и жидкость хлынула внутрь.

Драмар глотнул раз. Второй. А потом не мог уже остановиться, жидкость перла внутрь без остановки. Горькая черная жижа заполнила его.

Я сейчас это вырву… — подумал он.

ДЕРЖАТЬ В СЕБЕ!

Словно подчиняясь чужой воле он стиснул зубы, противясь естественному желанию выблевать все наружу.

Миг, второй, третий…и его плавно начала накрывать тьма. Полностью. С головой. Исчезала, расплывалась круглая комната, озеро, троглодиты. Исчезало всё, покрытое тьмой.

Он задышал сначала часто… а потом медленно.

Я засыпаю?

Уже через десяток мгновений он понял, что не засыпает. И вокруг была вовсе не тьма. Вокруг была…черная вода. Уши заложило. Глаза налились свинцовой тяжестью. Дышать было невозможно и…не нужно.

Драмар ничего не понимал, поэтому попытался мысленно произнести слово, как это делал, разговаривая с Древним.

Но едва он это попытался сделать, по голове будто молотом бахнули:

ТИХО! МОЛЧАТЬ!

И в этот раз было больно. А спорить с тем, кто может мыслью причинить такую головную боль, он не стал.

Если бы хоть Древний предупредил, что именно ждет его в этом ритуале Единения, ему было бы проще. Он знал бы чего ожидать.

Драмар теперь ждал, молча, без единой мысли ждал что же будет. Он привыкал в черной полупрозрачной воде вокруг.

В ушах немного звенело, будто он действительно погрузился воду.

Зато в теле появилось ощущение странной невесомости. Или это было не тело, а сознание?

В любом случае, такой легкости Драмар давно не испытывал. Последние два месяца у троглодитов он ощущал лишь огромную, грозящую его раздавить тяжесть. Разгрузиться, пусть и подобным образом было невыносимо хорошо. Он облегченно выдохнул.

Кругом была тишина. Невероятная. Почти острая на ощупь тишина.

Вдруг Драмар увидел себя в этой черной воде. Он был не один. Его окружало семь силуэтов. Видимо, тех самых стариков, которые протянули ему ту злосчастную трубку.

Но это было не всё. В самом центре их круга появилось другое существо. Большое.

Несколько мгновение гоблин взглядывал в него, а потом понял.

Троглодит.

Только вдвое больше обычного. Изо рта как хобот от него шла та самая трубка, часть его самого.

Совсем как та…из которой я пил! — с ужасом подумал Драмар.

Тихо…тихо…тихо…

Думай тише…тише…тише…

От существа, словно рябь по воде исходили мысли этого существа. И, похоже, оно обращалось именно к нему. Оно не било набатом, как семь стариков, а обращалось почти нежно, легко, едва касаясь его сознания.

Громкий…какой громкий…не бойся…расслабься…

Драмар съежился и постарался не думать. Ни о чем.

Семерка троглодитов словно парили в этой воде полностью расслабившись. А вот Драмар…Драмар был зажат.

Вдруг существо в центр издало звук. Низкий, вибрирующий, он импульсами расходился вокруг.

Омммм…Омммм…Омммм…

Сознание Драмара, — он понял, что тела тут нет, — встряхнулось.

Омммм…Омммм…Омммм…

И каждая подобная волна вибраций заставляли его дрожать. Древний троглодит будто пытался вытряхнуть из него все посторонние мысли. После вибраций следовал короткий миг расслабления. Встряска…и расслабление. Встряска…и расслабление. Встряска…и расслабление.

Омммм…

Ему не давали собраться с мыслями. Только он очухивался, как следовал новый удар-встряска.

Хотелось закричать, но и этого он не смог.

Остановка наступила внезапно. Драмар уже ожидал волну вибрации, но она не пришла.

Наступила настолько оглушающе приятная тишина. Драмар будто растворялся в воде.

В голове прозвучал голос:

Почувствовал? Именно так я себя ощущаю, когда ты громко думаешь. Мне больно. Учись думать тише. Будь незаметен…будь тих…будь един со всем. Тебе дают шанс познать.

Драмар сразу всё понял. Восприятие троглодитов слишком обострено и болезненно, а каждый звук, или в данном случае мысль — оглушительны.

Он перестал думать. Застыл, растворяясь в наступившей тишине. Сразу пришло легкое умиротворение. Все ненужные мысли исчезали, пропали заботы, тревоги, волнения.

Мысли исчезли. Осталось лишь созерцание прозрачной тьмы и фигур вокруг.

Но это длилось недолго. Едва он достиг нужного состояния, как услышал звук. Это было что-то среднее между гулом, тихим пением и движением потока воды. Всего лишь звук. Но он вмещал в себя всё.

Один звук.

Настройся на него! — прозвучало в его голове.

Звук ширился и теперь был одновременно и везде и только в одной плоскости. Драмар выдохнул.

Расслабься! Растворись!

Несколько мгновений он пытался расслабиться. А потом перестал. Потому что пытаться расслабиться неправильно. Нужно не пытаться.

Он потянулся к этому звуку всем своим сознанием.

И звук утянул его за собой. Последовал взрыв сознания. Потому что звук обрел цвет, насыщенность, объем, оттенки. Он стал всем.

Драмар перестал быть. Его унесло.

Звук создавал объемные картины жизни. Это было совсем другое видение реальности, невозможное для существа со зрением.

Моя жизнь! — прозвучал голос одного из стариков.

Жизнь была однообразна, как всякая жизнь, но со своими мелкими оттенками. Только спустя десяток мгновений Драмар понял, что видит иной мир. Мир вибраций.

Именно так троглодиты чувствовали мир. Постигая его через поверхность. Именно для этого и нужны были гладкие стены. Они еще больше усиливали их ощущение мира, сглаживали неровности.

Кроме того, троглодиты не любили эхо и отзвуки, которые неизбежны при природных неровностях тоннелей.

Мир вибраций формировал совершенно другую картину мира. Заставлял чувствовать иначе. Тоньше. Болезненнее. Вечная слепота тьмы никуда не делась, но она раскрашивалась другими ощущениями, неведомыми Драмару.

Вибрации, словно бесконечная резонирующая струна проходили по всему его телу — от кончиков пальцев до мочек ушей, они обостряли чувствительность, заставляли дрожать в попытке уловить реальность чужака. Троглодиты были одним оголенным нервом. От картин, воспоминаний жизни старого троглодита Драмару становилось больно. Время то ускорялось, то замедлялось.

Это существование — странное, ненормальное, было по своему удивительным. Как если бы у Драмара вдруг появились другие глаза, другие чувства, другая пара ушей и органов чувств. Недостающих органов.

Он не знал сколько это длилось. Просто в один момент его выбросило в темное пространство, где парили эти темные фигуры.

Тишина вернула ему хоть какое-то ощущение себя. Потому что он до того погрузился в тот «звук», что чуть не потерял собственное я в жизни троглодита.

Нр не успел он окончательно «протрезветь», как раздался другой звук, чуть выше предыдущего. И Драмар уже знал что делать.

Следующая жизнь.

А потом еще одна. И еще одна.

Каждый старик делился с ним своей жизнью. Возможно не всей. Возможно это была лишь часть воспоминаний. Но эта была великая честь. Не надо было это объяснять. Это и так интуитивно было понятно.

Когда каждый из семи отдал свое. Они теперь ждали.

Ждали ответного.

Раскройся!

Прозвучи!

Драмар не знал как заставить, как создать свой звук. Но ему помог тот, большой и древний троглодит. Подтолкнул. Он будто создал нейтральную ноту, чистый звук, куда втянул Драмар и сказал:

Показывай! Всё показывай!

Они хотели видеть. Видеть что видел он. Для этого им и нужны были чужаки. Они хотели видеть и другой мир. Тот, который видел он.

Драмар вспомнил. Одно воспоминание.

Ярче! Сильнее!

Тогда он вспомнил во всех деталях, подробностях, припоминая запахи, ощущая заново эмоции, физическое состояние. Вспоминал всё. Всё то, что было недоступно им. Картинки летели в потоке одна за другой, а им всё было мало. Они хотели видеть всё. Знать всё.

Это жутко выматывало. Будто у Драмара высасывали саму жизнь.

Переживать заново всю жизнь…было болезненно. Это истощало.

В какой-то момент, когда он дошел до последних событий, то уже еле держался. Прозвучал голос-мысль, грозный, сильный:

Хватит!

Его почти сразу выбросило из потока вибраций и звука, но перед этим его взгляд словно приковался к троглодиту с трубкой во рту, и он разглядел то, чего не увидел сразу.

Посредине лба был распахнут глаз.

Зрячий! — вдруг уловил он мысли семерых.

Вне времени! — последовала следующая мысль, а потом они пошли одна за другой.

Не живой!

Не мертвый!

Старший! Станем такими! Достигнем!

Через секунду он с болью вернулся в свое тело.

Живая трубка всё еще была в его рту и он ее вынул, стараясь одновременно не выблевать всё. Однако, похоже всю жидкость из него каким-то образом забрали.

Он теперь понял зачем весь этот процесс нужен.

Они хотели видеть кто он и что он. Можно ли ему доверять. И в ответ показали ему себя. Пусть и не полностью.

Зрячий, значит… — подумал он, уходя за проводниками обратно к статуе, — Мне же намеренно показали кто он такой? Или это была случайность? Может я увидел и услышал в конце то, чего не должен был?